Выбор пути

Глава 6

Регган еще раз попробовал вырваться, но у него не получилось, так вязать узлы нас учили лучшие.

— Развяжи меня, — процедил Гволхмэй, глядя на меня тяжелым взглядом. На Ванду он вообще не смотрел.

— Сначала поговорим, — я покачал головой.

— Сомневаюсь, что нам есть, о чем говорить, — я думал, что Гволхмэй холодный и малоэмоциональный? Сейчас передо мной сидел сгусток ярости, а его полыхающие глаза как будто стали немного темнее.

— Регган, — я попытался до него достучаться, чтобы он хотя бы начал контактировать со мной.

— Наш избалованный мальчик вырос, и игрушки со степенью наглости у него стали больше — пропорционально росту? Забыл о маленькой детали: если хочешь, о чем-то вести диалог, необходимо удостовериться, что оппонент этого тоже желает? Потому что, если это неважно, то кляп — неотъемлемая часть этого процесса, — практически прорычал он, а я на мгновение прикрыл глаза. На что я вообще рассчитывал?

— Ты можешь посидеть пять минут и просто нас выслушать? — попробовала переключить внимание Гволхмэя на себя Ванда.

— А ты, как я вижу, отличная лгунья, — выплюнул Рег.

— Я тебе не солгала ни в одном слове, — Ванда спокойно выдержала его бешенный взгляд. — Я действительно не знала, кого тебе хочет заказать Дей, и в твоем номере я действительно выступала в роли посредника.

— Которому платит клиент, а гонорар зависит от степени риска? — теперь Гволхмэй не смотрел на меня.

— Являясь рядовым сотрудником СБ, я подчиняюсь вышестоящему начальству, следовательно, фактически, Дей сейчас является моим нанимателем и платит мне зарплату в зависимости от степени риска, — злорадно улыбнулась Ванда. А ведь действительно, она не солгала Реггану ни в одном слове.

— А что же твой наниматель не захотел сам ко мне прийти? Там бы и поговорили.

— Так разговаривай с ним, а не со мной. Деймос мой работодатель, как я уже говорила, и ему виднее как распоряжаться своими сотрудниками, — все так же ровно пояснила ему сложившуюся обстановку Вэн. Меня удивило, что она все еще держала себя в руках.

— Если ты сейчас не лжешь, и действительно имеешь какое-то отношение к СБ, то твоим работодателем является Алекс Милтон…

— Алекс погиб, Дей остался единственным представителем высшего офицерского состава и автоматически главой СБ, — резко прервала его Ванда.

— Как Милтон погиб? — Регган перестал дергаться и нахмурился.

— Мы не знаем, его тело все еще не нашли, — я откинулся на спинку стула.

— И, пожалуйста, не провоцируй меня, иначе еще раз по своей дурной башке получишь, — высказалась Ванда и отошла в тень.

— Так это она меня? — Гволхмэй попытался еще раз посмотреть на Ванду, но ему не удалось, пришлось общаться со мной. Я кивнул в ответ на его вопрос. — И кем она у тебя работает? Секретаршей?

— Ванда — оперативник, — я полюбовался на мгновение растерявшееся лицо Рега. — Но это к делу не относится.

— И ты не боялся потерять такого милого оперативника, отправляя на такое рискованное задание? — он откинулся на спинку стула и позволил себе немного расслабиться, ну или, по крайней мере, сделать вид.

— Ты бы ей ничего не сделал, — я в свою очередь нахмурился.

— Откуда такая уверенность? — он уже откровенно усмехался, продолжая играть хорошую мину при плохой игре.

— Ты действительно хочешь поговорить об этом?

— Ну ты же хотел поговорить, так вот, мы говорим. Тему нашей милой беседы ты не озвучил, так почему бы нам не обсудить твою секретаршу с навыками владения оружия?

— Она не секретарша, — я сделал глубокий вдох. Мне крайне тяжело было повернуть разговор в свое русло. Язык у Гволхмэя оказался подвешенным. Еще бы, он целенаправленно шел к своей высокой занимаемой должности, не то, что я.

— Да ладно тебе, какой она оперативник, если она даже нож не заметила?

— Какой нож? — она настолько удивленно это произнесла и так удивленно на меня посмотрела, что сразу стало понятно — врет. Вот сейчас точно врет. И тут до меня дошло: Регган же практически тискал ее в тот момент. Когда он доставал нож, определенные мышцы должны были сократиться, и каким бы мастером он не был — данное свойство человеческого организма не зависит от сознания человека, а Ванду учили лучшие. Она намеренно сделала вид, что ничего не заметила, вопрос только — зачем? Я махнул рукой. Потом. Вот это точно потом. Регган смотрел на меня, ставшим привычным для меня взглядом белесоватых глаз. Бешенство и ярость проходили, сменяясь привычным для него холодным отчуждением. Или чем-то другим?

— А если бы я все-таки решил выполнить контракт? — он прервал неловкую паузу, возникшую после вопроса Ванды. — Вот, например, сейчас я жалею, что поступил так глупо, позволив чувствам взять контроль над разумом. Хотя до сегодняшнего дня я думал, что избавился от этого небольшого пятна моей биографии. Проявление чувств — плохое качество. Мешает жить и самореализовываться. Еще раз убедился в этом.

— Тебя ждал бы большой сюрприз, если ты, конечно, прошел бы охрану поместья. Скорее всего, ты остался бы жив, так как сюрприз всегда испытывал слабость к Гволхмэям, пошедшим против воли отцов, — я прикрыл глаза. — Рег, я просто не знал, как к тебе приблизиться. Я очень сомневаюсь, что ты стал бы со мной разговаривать.

— Ты абсолютно правильно сомневался, — Регган окончательно расслабился и уже не пытался вырваться. — Я не собираюсь слушать твои байки. Даже то, что ты сейчас занимаешь место Милтона… Это самый большой бред на моей памяти — двадцатилетний щегол и такая должность. Тяжело тебе будет налаживать контакт с гильдиями, особенно с наемниками и ворами — это так, к слову. В нашем кругу не любят молокососов на высоких постах. Слишком они амбициозны, тупы и мешают работать.

— Если бы дело касалось только меня, я бы никогда не согласился занять эту должность. К сожалению, здесь ничего ни от кого не зависит. Заклятья Темного принца не оставляют выбора. Я умру не самой приятной смертью, если попробую сопротивляться.

— Темного принца?

— Ты разве не знал, что Служба безопасности была создана во времена Империи, и призвана стоят на страже интересов страны? Ей по сути плевать, кто сейчас у власти: президент, кстати, я за него не голосовал, или император. Эдурд Фолт в свое время очень сильно постарался, чтоб ему сейчас икалось.

— Это все безумно интересно, но мне как-то пофиг, и не меняет того факта, что я не буду с тобой ни о чем договариваться, — Регган, прищурившись, смотрел на меня. — Как и мои парни. Даже если ты сейчас избавишься от меня, то сомневаюсь, что мой приемник станет с тобой вести светские беседы.

— Я, в общем-то, был в этом практически уверен, — с этими словами я выбрался из-за стола и подошел к Гволхмэю. Отодвинув длинные черные волосы с его шеи, я быстрым движением приложил к нему маленькое устройство, которое тут же впилось в кожу.

— Ай, ты что делаешь, скотина? — Регган снова задергался, я же устало произнес.

— Регган Гволхмэй, за попытку принесения вреда здоровью сотруднику Службы безопасности Шории вы арестовываетесь и приговариваетесь к исправительным работам в здании Службы безопасности на площади Правосудия сроком на три месяца. Приговор озвучен главой Службы безопасности Нейманом Деймосом пятнадцатого сентября четыреста восемьдесят пятого года после падения Империи, обжалованию и пересмотру в других инстанциях не подлежит.

Все это нужно было произнести вслух, чтобы сработал датчик приговора в ограничивающем устройстве, которое сейчас красовалось на шее Гволхмэя.

Когда мы готовились к этому разговору, то Рей дал восемьдесят процентов на то, что никакого разговора не получится. Тогда и был вытащен из загашника этот прибор, по подсказке Эдуарда, которым уже почти четыреста лет никто не пользовался. Надеюсь, за три месяца я сумею найти «правильные слова».

— Что это за хрень?! — заорал в бешенстве Регган.

— Ты слышал, — я внутренне содрогнулся, но внешне выглядел спокойным, хотелось бы надеяться. — Ванда, можешь его развязать. С этого момента Гволхмэй поступает в твое подчинение.

— Дей, я… — хотела уже было возмутиться Ванда, но я ее резко перебил.

— Это приказ, Вэн, — это тебе за твой финт с «незамеченным ножом», дорогая.

— Так значит, ты сейчас моя начальница, а я твой подчиненный? — протянул Регган. — Я не большой любитель ролевых игр, но, пожалуй, в данном случае сделаю исключение. — Добавил он довольно развязно. Ванда проигнорировала его выпад и разрезала веревки на руках и ногах, которыми Рег был прикручен к стулу. — Я понял, что это. Это ограничитель причиняемого ущерба, я прав? — я кивнул. Молодец, я вот про этот ограничитель всего несколько часов назад от Эда узнал. — Тогда позвольте откланяться, мне нужно собрать вещи и съехать из своего номера, потому что мне сейчас, благодаря вашей щедрости только в одном здании можно будет находиться без боязни сдохнуть от инсульта — в здании СБ.

Растирая запястья, Регган встал, бросил на нас злобный взгляд и неслышно вышел из кабинета. Мы с Вандой не пошли за ним.

— Что мы натворили? — подруга обхватила себя руками за плечи. — Регган никогда нам этого не простит.

— Да как-то без разницы. Что он до этого дня с нами даже разговаривать не хотел, что сейчас не захочет… — я махнул рукой. — Так, во всяком случае, у нас есть шанс достучаться до него. Пошли спать, завтра очень тяжелый день.

Ванда побледнела и кивнула. Живых мы уже вряд ли найдем, теперь настала пора поднимать тела, большая часть которых все еще оставалась под завалами.

Я вернулся в поместье к двенадцати часам, уставший и злой. Эду при встрече я только кивнул, показывая, что все прошло, как мы и задумывали. В свою квартиру он не вернулся, решил остаться на ночь в поместье, во избежание. Лео уже настолько хорошо себя чувствовал и не представлял опасности для окружающих, что любящий родственник его выпер, снабдив Кристину подробными инструкциями о том, как долечивать бедолагу. Я помылся и в своей комнате готовился ко сну, когда раздался громкий хлопок, и комнату заволокло темным, едким дымом. Я прокашлялся и, прикрывая полотенцем, которое оставил на спинке кровати, лицо, вылетел в коридор. Стены затряслись, штукатурка начала сыпаться на меня, а в моей голове промелькнула только одна мысль: «Что, опять?»

— Эд! — сквозь кашель завопил я и бросился в гостевую комнату. Раздался взрыв и меня взрывной волной отбросило назад по коридору. Я больно ударился спиной об стену, в голове стоял гул, из-за которого я ничего не слышал вокруг. На мгновение я отключился. Пришел в себя, когда кто-то поднял меня и встряхнул, приводя в чувство. Руку пронзила острая боль. Лоза принялась за дело, усиливая неприятные ощущения после недалекого падения. В глазах перестало двоиться, и я увидел Эдуарда, который озабоченно на меня смотрит и что-то говорит. Слух начал постепенно возвращаться, и я начал разбирать, что пытается до меня донести мой родственничек.

— … ты полный кретин! — на этом Эд выдохся и укоризненно покачал головой. Жаль, что я слышал только окончание монолога, потому что не понимал причем тут вообще я.

— Что случилось? — я встряхнул головой и поморщился от боли.

— Это я хочу спросить, что случилось! Хотя можешь не отвечать, я прекрасно знаю. Ты же не отменил заказ на себя, да? То, что Регган не стал тебя мочить в сортире, а он это умеет, у мальчика есть стиль, не говорит о том, что заказ остался в подвешенном состоянии.

— Но поместье…

— Что поместье? Ты что думаешь, гильдия которая существует дольше Империи, Императоров и Темных магов и, обладает громадным багажом знаний, не имеет понятия, как вскрывать консервные банки, в которых эти Темные прячутся? Честь гильдии не позволит оставить заказ в подвешенном состоянии. А как ты думаешь количество Темных было доведено до той критичной величины, когда можно было и в бой ввязаться с необязательным смертельным проигрышем? Кстати, там Кэмелы суки продажные постарались, — лицо Эда с идеальными чертами на мгновение исказилось.

— Но я…

— Я уже говорил, кто ты. Тихо! — он замолчал и прислушался. Я пытался сделать то же самое, но я еле разбирал то, что орет мне в ухо Эдик, не то, что слышать посторонние звуки. Я скорее увидел сквозь дымку от дыма и летающей вокруг штукатурки, как в меня летит одновременно несколько ножей. Я успел пригнуться и сгруппироваться. Ножи пролетели мимо меня и воткнулись в стену.

— Nervorum resolutiones omniumvitae, — багровый луч вылетел из руки Эдуарда, через пару метров разделяясь на мельчайшие тонкие нити, которые превратились в сетку и улетели вглубь коридора. Звук падающего тела я расслышал очень четко. Боль отступила, и я даже смог подняться самостоятельно, чтобы пойти вслед за Эдом прямо по коридору, в конце которого я увидел лежащего без движения человека. Одет он был в черное, на поясе перевязь с метательными ножами. Меня тоже, как и Ванду тренировали лучшие, но акцент в моем обучении был все-таки на другое. Я считаю себя приличным бойцом. В прямом столкновении я могу почти считаться Мастером, но пробелы в моей подготовке все-таки есть, у Эвана не было цели сделать из меня боевика, с навыками оперативной работы. Поэтому сейчас этому наемнику удалось застать меня врасплох. Надо бы Эда попросить со мной позаниматься что ли. Я потряс головой в которой стоял гул. Все-таки меня здорово контузило.

— Отменяй заказ! — обернулся ко мне Эд.

— Время контракта уже должно истечь, — я смотрел на мертвого парня, которому на вид было немного за двадцать, меня слегка мутило. Голова наполнилась звоном — к контузии присоединилась энергия смерти, которая пыталась уместиться в резерве. Я покосился на Эда, который зажмурился от легкой эйфории, которая всегда преследовала Темных в момент близкой смерти кого бы то ни было. Я снова перевел взгляд на тело. — Неужели Регган послал его?

— Регган не справился, его работу взял на себя другой. Этот тоже не справился. Значит придет третий. И так до бесконечности пока контракт не будет закрыт. Нет, я не против, все-таки какое-то разнообразие и развлечение, но куда трупы девать?

— Но Регган пришел убивать нанимателя.

— Наниматель жив. Может он пришел условия уточнить. Или чаю попить.

— Это не смешно.

— Какие были условия?

— Убить сегодня, с отчетом в час ночи в твою квартиру. Но ведь сегодня уже истекло?

— Время — это понятие растяжимое. Может они заключают контракты по времени Гондураса, с которым у нас разница в десять часов.

— Сомневаюсь.

— Ты сказал, что нужно прийти с отчетом о выполненном задании в час ночи? — аккуратно спросил Эд.

— Нет… — Раздалась автоматная очередь, но от такой мелочи я закрылся прочным щитом, чисто на автомате, даже не подумав. От входной двери раздались крики, защита, видимо, решила сработать, которые резко оборвались.

— Да отмени ты уже заказ. Мне этот дом дорог, как память, — с этими словами Эд сунул мне в руки телефон, который вытащил из кармана. Я по памяти набрал номер Гволхмэя.

— Да, — раздался знакомый голос на той стороне трубки.

— Я снимаю заказ на Деймоса Неймана, — прошипел я.

— Вы уверены?

— Да.

— К сожалению, вы звоните не по тому номеру. По стечению обстоятельств в ближайшие три месяца я не занимаюсь подобными вопросами. Звоните на официальный номер.

— Регган, ты издеваешься? — я прошипел в трубку.

— Конечно. В качестве неустойки на прежний счет вы должны перевести остаток суммы. Спокойной ночи.

Раздались гудки. И это все?

Мы обошли поместье. Разрушений было на удивление мало: кроме выжженного газона, выбитой входной двери и местами осыпавшейся штукатурки мы с Эдом ничего не обнаружили.

Перед дверью мы наткнулись на четырех, обугленных до неузнаваемости, трупа.

— Как они все-таки вошли внутрь? — я посмотрел на Эда.

— У дома универсальная защита, далекая от защиты дворца. Тем более старая. Как я уже говорил, Кэмелы в свое время продали часть информации на сторону. Здесь же никто не ставил специфическую защиту Фолтов специально — боялись внимание привлечь. Ну а потом… — он замолчал. Я лишь вздохнул. Что было потом, мне было известно — постепенный упадок, завершившийся Казимиром и мною.

— Откуда ты все это знаешь?

— В библиотеке много дневников, — спокойно ответил Эд.

— А где кобольды?

— Спрятались, — Эд повел плечами, слегка расслабляя мышцы. — Они в конфликты между людьми не вмешиваются. — Я, пожалуй, побуду здесь в поместье, разберусь с защитой. Сейчас вряд ли кто-то поймет, что над ней Фолт поработал.

Кобольды отозвались сразу. Раздав указания, привести дом в порядок, я лег спать. С неудавшимися убийцами Эд сказал, что разберётся сам. Понятия не имею, что он будет делать с телами, да мне и неинтересно.

Утро встретило нас известием о начале расчистки самого большого завала, в эпицентре взрыва в том месте, где раньше располагался большой актовый зал. Я стоял в уже расчищенном проходе, когда явился Гволхмэй, бросивший на пыльный пол небольшую сумку.

— Кем я только не был, — заявил он, скрестив руки на груди и прислонившись к косяку. — А вот уборщиком как-то не доводилось.

— В жизни все надо попробовать, — механически ответил я, не обращая на него внимания. Мой взгляд был прикован к бригаде спасателей, которые, и это понятно стало уже абсолютно всем, превратились в команду гробовщиков.

— Как спалось? Ночь была такая звездная. Так хорошо было подышать чистым воздухом в последнюю ночь на свободе.

— Хорошо спалось. И сны увлекательные снились. Тебе их не жалко? — я решил не уточнять кого их. Регган даже не изменился в лице. — Я же предупреждал о сюрпризе. Если бы я заказ не отменил, гильдия перестала бы существовать, знаешь ли.

— Это их работа, — криво усмехнулся Регган. — А где мой непосредственный начальник? — я покосился на него. Его страсть к темным вещам вышла на этот раз боком. Черный — очень маркий цвет, а здесь сейчас было не найти ни одного чистого уголка. На рубашке и темных штанах Гволхмэя уже было множество пятен и разводов. Проследив за моим взглядом, Регган брезгливо поморщился. — Зачем тебе все это, Нейман? Чего ты пытаешься добиться? Хочешь заполучить ручную обезьянку, выполняющую трюки по велению хозяина?

— А получится? — в такой момент как этот, я внезапно осознал, что Регган меня уже просто бесит.

— Не-е-ет, ни у кого не получилось, но ты можешь попытаться, — издевательски протянул Гволхмэй. — Вот видишь, начало положено, я как преданная собачка кручусь возле твоих ног. Какая порода тебе больше нравится? Я постараюсь учесть твои вкусы. Только учти, если ты извращенец и любишь мелких пустолаек, будь готов, что я могу нассать тебе на ботинки.

— Заткнись, — прошептал я, потому что в этот момент спасатели сумели убрать рухнувшие элементы потолка, и стало понятно, что большинство жертв было именно здесь.

— И опять-таки не-е-ет. Собачки не затыкаются, они прыгают вокруг хозяина и громко гавкают.

— Регган, я просто хотел, чтобы ты нам помог. У меня каждая пара рук сейчас на счету, — мне в нос попала пыль, и я закашлялся. — Извини, что получилось именно так. Ты почему-то заказы только на ликвидацию принимаешь.

— Ну и ты извини, — развел руками Регган. — Мог бы заказать вагон гастарбайтеров, от них было бы больше пользы. Но, если господин решил унизить меня, то я смиренно приму эту ношу. Так что прикажет хозяин своему ничтожному рабу?

— Регган, замолчи, я тебя очень прошу.

— Молчание не входит в условие приговора. Так что я буду говорить сколько хочу и что хочу. Так где моя непосредственная начальница? А как ты думаешь, может ей понадобятся от меня и другие услуги, интимного плана, если ты не понял. Так я согласен. Как ты сказал, в жизни надо все попробовать… И не только мне, если ты опять-таки понял, о ком я говорю.

И тут я не удержался и ударил его. Регган как будто только этого и ждал. Мы сцепились как два бойцовских пса, которые были, тем не менее, несколько ограничены в своих возможностях: я все еще не прокашлялся, а у него на шее красовался ограничитель, который он выставил напоказ, забрав волосы в хвост.

Мой удар ему под челюсть заставил его откинуть голову назад, но в следующий момент я почувствовал, что падаю на пол из-за подсечки, которую я пропустил из-за очередного спазма. Вскочив на ноги за спиной Рега, я умудрился пнуть его под колени, и тут же получил затылком в лицо. Но мой удар достиг цели, и пока Регган пытался сохранить равновесие, я пропустил правую руку у него подмышкой, и моя раскрытая ладонь легла ему на шею. Регган почувствовал угрозу и попытался уйти от захвата, но в результате потерял равновесие, что позволило мне проделать все то же самое с другой рукой. Голова Гволхмэя наклонилась к груди. Еще немного и я услышу, как ломаются шейные позвонки.

— Давай, — прошипел Регган. — Ну же, давай. Лучше убей, но прислуживать я никому не буду.

Первым моим желанием было действительно нажать посильнее. Этот прием назывался двойным Нельсоном, и из него было невообразимо сложно вырваться. Я надавил, голова Реггна наклонилась еще ниже, и тут я увидел в проеме, как спасатели, которые не обращали на нас никакого внимания, вытащили чье-то тело.

Я резко отпустил его и поднялся. Рег сидел на коленях и пытался выровнять дыхание.

— Да кому ты нужен? — бросил я презрительно. — Неудачник, — я сплюнул кровь, и резко вырвал из его шеи ограничитель, бросив его на пол. — Ты свободен, можешь катиться на все четыре стороны.

После этого я пошатываясь подошел к спасателям. Они работали в цепочке, и им как раз не хватало замыкающего. Я без разговоров встал сзади, приготовившись принять первое извлеченное из-под завала тело. Из-за гари, все еще витающей в воздухе золы и пыли запах начинающегося разложения не чувствовался, хоть в этом нам немного повезло.

Это была девочка из отдела планирования, которая на всех мероприятиях, подразумевающих большое количество задействованных структур, выполняла роль секретаря. Совершенно чистое, невинное создание. Она взирала на мир огромными голубыми глазами и пыталась найти хорошее даже в куче дерьма. Мы все называли ее Феечка. Сейчас, когда мне передали ее тело, я обратил внимание, что ее глаза открыты. В них не было ужаса и боли, значит, все произошло стремительно, она даже не успела испугаться.

В горле запершило, подозреваю, что на этот раз пыль была не при чем. Я пронес ее тело мимо все еще сидевшего на полу Гволхмэя и осторожно, словно все еще мог сделать больно, уложил на специально расчищенный для этого участок пола. Затем протянул руку и закрыл ее глаза.

Поднявшись, я наткнулся на напряженный взгляд Реггана.

— Убирайся, — повторил я, проходя мимо него.

— Стой, — Гволхмэй схватил меня за руку. — Да стой же, ты.

Я нехотя повернулся к нему. Он стоял и с очень серьезным видом протягивал мне ограничитель.

— Что тебе нужно, Регган? — я повел плечами. — Я же сказал, что ты свободен.

— Как эта штука крепится? — хмуро произнес Рег. Я только покачал головой и отвернулся от него. — Черт, — раздалось у меня за спиной шипение. Повернувшись, я с удивлением увидел, что Гволхмэю удалось каким-то невероятным образом снова закрепить ограничитель на шее. — Ты что-то перепутал, начальник, мой приговор был на три месяца.

— Ты что сделал?

— Я взял отпуск на три месяца, почему я должен его заканчивать в первый же день? Кто это сделал? — он кивнул на актовый зал, где уже извлекали тело очередной жертвы.

— Я не знаю, — я побрел к проему, чтобы принять страшный груз, скорее почувствовав, чем увидев, что Регган пошел за мной.

Оставшееся время, понадобившееся на расчистку актового зала, мы работали молча. Через полчаса Регган стянул с себя свою черную рубашку, оставшись в майке, как и я. Еще через полчаса к нам присоединилась Ванда, которая проводила опознание, иногда срываясь в туалет, подозреваю, чтобы прореветься. Всего жертв из зала было вынесено тридцать шесть.

— Всех идентифицировала? — я подошел к Ванде, которая, закусив губу, заполняла очередной формуляр.

— Да. Здесь тела практически не пострадали. Я ничего не понимаю, Дей. Здесь только руководители отделов и их замы. Ну, еще Ванесса. Феечка, — зачем-то добавила она и замолчала.

— Рейн сейчас пытается вычислить вероятность теракта. Но пока все указывает на то, что это действительно был какой-то абсолютно дикий несчастный случай, — я вытер грязной рукой лоб, оставляя на нем черную отметину.

— Мистер Нейман, вы должны это видеть, — позвал меня один из спасателей.

Я вытер лицо майкой, попросту задрав ее, и поспешил к нему. В большом актовом зале, оказывается, была еще одна комнатушка, типа кабинета в кабинете Милтона. Когда я зашел в нее, то сначала ничего не увидел.

— А где свет?

— В том-то и дело, что света нет, — раздался голос спасателя сбоку. — Кто-то разбил все лампочки. Здесь не было большого огня, что удивительно, учитывая, что именно отсюда начал распространяться пожар. Сейчас ребята лампочки заменят…

Он не успел договорить, как вспыхнул яркий свет, заставивший меня сначала зажмуриться. Когда же я проморгался, то едва не заорал, потому что вокруг круглого стола сидели все четыре офицера Службы безопасности. На первый взгляд мне показалось, что они живы, но потом я увидел неестественную бледность на их лицах.

— От чего они умерли? — с трудом протолкнул я через пересохшее горло слова. — И когда?

Спасатель отвел руку с прибором, определяющим примерное время смерти по температуре некоторых органов, куда он запускал микроскопической толщины щупы, и удивленно ответил на мой второй вопрос.

— Смерть наступила за шесть часов до взрыва. Но, этого же не может быть, правда?

— Правда, а теперь топай отсюда, мы здесь сами разберемся, — с улыбкой крокодила проворковал Регган, непонятно как просочившийся сюда. Схватив спасателя под руку, он едва ли насильно вытолкал его из комнатки. — Как бы то ни было, но у всех этих ребят пулевые ранения, но это так, к слову, — он ткнул пальцем в едва заметное пятнышко по кромке волос Алекса на спине. — Малый калибр, но стрелял явно профи.

— Откуда? — тупо спросил я, разглядывая это пятнышко, на которое бы никогда в жизни не обратил внимания, а вскрытие в подобных условиях вряд ли проводили бы тщательно.

— Судя по следам пороха вокруг раны — в упор.

— Ты хочешь сказать, что в них стреляли? — я перевел безумный взгляд с Милтона на Рега. Гволхмэй закатил глаза.

— Ну, если тебе от этого будет легче, считай, что в них бросались пулями.

— Вэн, — я поднес ко рту передатчик, который был у каждого, находящегося в здание человека, даже у Рега.

— Да, что случилось?

— Нашли Милтона и остальных офицеров. Снимай Рея — это точно теракт. Предупреди Эда, а я постараюсь дозвониться до Эвана. Если они сейчас не заняты, может он согласится заключить с нами хотя бы краткосрочный контракт.

— Ты думаешь, это еще не конец?

— Я ничего не думаю, мне не хватает данных, но лучше перестраховаться.

Отключив рацию, я вытащил телефон, но, прежде чем начать звонить Эвану, повернулся к внимательно смотрящему на меня Регу.

— Спасибо.

— Не за что, — он бросил еще один взгляд на Алекса и быстро вышел из комнаты, оставив меня с четырьмя покойными офицерами и телефоном наедине.