Выбор Места и Цели

Глава 9

'Почему всё не так, вроде, всё, как всегда

То же небо опять голубое'.

Вот именно. Буквально час назад в этот особняк входил уверенный в себе юноша, со взглядом горящим. А теперь в чистое небо над имперской столицей глядит… Рабовладелец.

Вздохнув, Энтони с тубусом в левой руке, спустился по крыльцу к ожидающему парокату. Это был снова «фургон», то есть с крышей. Герб на двери.

А за парнем шла его… рабыня, м-да. Мариан держала руки на животе, голову опустила. Извозчик открыл дверь, опустились ступеньки в салон. Энтони подал Мариан руку.

— Спасибо, господин, — еле слышно произнесла девушка.

Приняв помощь. Маленькая холодная ладошка легла в руку парня. Энтони залез в парокат следом за Мариан, сел рядом. Девушка сидела с прямой спиной, не касаясь спинки сидения.

— Доминус?

Это спросил извозчик, стоящий у открытой двери.

— Деверсориум «Манификум», — ответил Энтони.

— Ита, доминус, — извозчик поклонился.

И закрыл дверь. Стукнула о днище ступенька, поднявшись.

— Мариан, — заговорил Кольер. — Скажи, а сколько тебе лет?

— Двадцать два, господин, — негромко ответила девушка.

«Ну, чуть проще, хотя бы взрослая».

«А на вид шестнадцать, — заметил Младший. — Интересно, они все так выглядят?»

Энтони достал часы из кармашка жилета. Открыл крышку. Поморщился, увидев, что он забыл завести часы.

— Мариан, сегодня я уезжаю в Аустверг, — произнёс парень, убирая часы. — Уже через несколько часов.

— Я последую за вами, господин, — заверила девушка. — Куда бы вы ни направлялись.

Парокат в этот момент стронулся с места. Особняк Катонов уплыл назад.

«И вправду, милость монаршая бывает тяжелее гнева» — подумал Энтони.

— Мариан, в империю я могу долго не вернуться, — произнёс парень. — Возможно, тебе нужно какие-то дела закончить? Я не знаю, каким-то людям о себе сказать?

«На пароход-то она сможет сесть? Приплывёт позже».

— Мои дела, господин, теперь будут связаны только с вами, — ответила девушка.

— Я тебя понял, — произнёс Энтони.

Что ещё спрашивать в голову не приходило. Обучающий курс общения с рабынями он как-то пропустил.

Парокат обогнул фонтан, подъехал к воротам. Уже открытым.

«А, подождите. Может ей купить надо что-нибудь?»

— Мариан, — заговорил Кольер. — Тебе не нужна одежда или что-то ещё?

— Если возможно, господин, — заговорила девушка. — Я бы хотела надеть лорум.

— Лорум? А-а… Слушай, а его прям необходимо носить?

Мариан покосилась на Энтони.

— Господин, — заговорила девушка, глядя перед собой, тусклым, глухим голосом. — Вы… Вам не нужна такая ардуни, как я?

Энтони вздохнул.

— Эм, не в этом… в общем, Мариан, — вздохнул Энтони. — Мне в принципе дико владеть человеком. Весьма не по себе.

Показалось или после этих слов девушка облегчённо улыбнулась?

— Что я могу сделать, господин, — произнесла девушка, повернувшись к Кольеру. — Чтобы вы не испытывали неудобств?

Энтони посмотрел на Мариан. В эти янтарные глаза… Пара мгновений и девушка отвела взгляд.

— Простите…

— Ничего не нужно делать, Мариан, — произнёс парень. — Всё в порядке.

— Тогда, господин, — девушка вытянула вперёд ладошки, сложенные ковшиком. — Могу я… надеть ваш лорум? Ходить без него для меня… очень неправильно.

Энтони пару мгновений смотрел на… свою рабыню. Потом повернулся, взял тубус.

— Вот, — положил Кольер ремешок в ладони Мариан.

Та склонила голову, прижала ремешок ко лбу. Пробормотала что-то, вообще на незнакомом языке. На своём, похоже.

Когда же ремешок занял положенное место, когда Энтони увидел своё имя на человеке, у него рука дёрнулась. Осенить себя крестным знамением. И это без шуток.

«Господи, ты же видишь, не корысти или похоти ради».

Мариан, надев лорум, провела по нему пальцами, опустила руки. И при этом, похоже, ждала реакцию.

«А что тут, проклятье, скажешь? „Тебе идёт“, что ли?»

Мариан

«Молодой мужчина — как огонь. Может согреть, а может и обжечь»

Танцовщиц Тамери (Тамери — самоназвание Мисра, в переводе «возлюбленная земля») обучают хорошо. В том числе и основам философии. Всё из-за того, что у радис (танцовщиц) один путь — быть ардуни. Очень дорогой ардуни, поэтому требуется, чтобы радисы могли и станцевать, и поддержать разговор, и понять своего господина.

Быть радисой-ардуни — это не плохо, и не хорошо. Это Маат. Так было всегда и будет всегда. Тех, кто решался на то, чтобы не отдавать своих дочерей-мавхуб (мавхуб — буквально ведьма, по смыслу — одарённая) в Дома Нут неизбежно ждало наказание. Как минимум — это кровосмешение. Мавхуб, взрослея, не могут себя контролировать в части плотских желаний, известная всем истина.

В Доме Нут девочкам-мавхуб рассказывают, что обучение искусству алрадс (танца) — это их единственный путь сохранить разум и не превратиться в животное, жаждущее любого мужчину. Или даже просто человека. А то и вовсе любое живое существо. Обязательно показывают тех, кто по лености или какой-то другой причине нарушил Маат и отступил с пути радис. Косматых, дурно пахнущих, с трудом говорящих какие-то простые слова, типа: «еда», «хочу».

Семья, в которой родилась будущая радиса, после того, как девочка-мавхуб становится ардуни, получает деньги. Это ещё один аспект Маата радис. После того, как Мариан оказалась в Империи Ируан, она с некоторым удивлением для себя узнала, поняла, что некоторые имперцы считают радис несчастными. Жалеют их, думая, что радисы не обладают свободой воли.

Ардуни-радисы (рабыни-танцовщицы) обладают Маат. И только это имеет значение. Впрочем, Мариан про это не говорила с имперцами, даже с двумя хозяевами-имперцами. Кто она такая, чтобы рассуждать о чужом Маате? Про сущность Маата думают жрецы, остальным нужно лишь стараться понять, разобраться, в чём конкретно их Маат. Чтобы как можно точнее следовать ему.

Задача муршидов (наставников, воспитателей) Дома Нут, их Маат — это максимально использовать потенциал каждой мавхуб. Словно скульпторы, они лепят из девочек прекрасные произведения. Каждый Дом Нут горд своими воспитанницами, также каждый Дом Нут несёт ответственность, если их радиса не оправдывает ожидания хозяина. Если ардуни из Дома Нут возвращается хозяином, то алфасл (глава Дома) наказывает муршидов. Два раза Мариан это лично наблюдала. Один раз всем муршидам выдали по двадцать ударов соуто (соуто — гибкая палка, лоза). А второй раз, когда радиса лишила себя жизни, четыре муршида были подвешены над ростками аллакумов (быстро растущие деревья, по виду сильно напоминают бамбук). И, разумеется, приняли это с должным спокойствием и мужеством, до конца являя образец Маата муршидов.

Способности Мариан всегда были выше средних. И раз она могла больше, ей и давали больше. Так всегда бывает с радисами. Можешь принять — тебе дадут всё, что сможешь освоить.

В жизни Мариан, конечно, были моменты, когда её посещали сомнения в том, правильно ли она чувствует свой Маат. В первый раз сомнения возникли, когда её продали из дома номарха (правителя нома — области, провинции Мисра) Пиопинахта Хекаи имперскому торговцу. До этого Мариан была полностью уверена в правильности принятия и понимания ею своего Маата. Она была драгоценным камнем Дома Нут алфасла Фетарха Охмои, её сразу направили в дом номарха нома Хемт, минуя обычный порядок продажи радис. А вот в доме номарха Мариан сразу невзлюбила старшая жена хозяина, и когда Пиопинахт Хетаи находился в Хут-Ха-Птах (столица Мисра), шейхун (старшая жена) и продала Мариан имперскому вендитору. Конечно, Пиопинахт Хетаи не мог об этом не знать. Плох тот хозяин, который не знает, что в его доме творится и такой точно не сможет быть номархом — хозяином целого нома. И кстати, на продажу требуется его разрешение, мужчина не будет решать вопросы владения с женщиной, пусть и старшей женой. Это в Мисре просто невозможно (и это до Мариан дошло уже после продажи). Но, видимо, номарх решил, что спокойствие в доме куда дороже, чем даже обученная радиса. Даже такая дорогая, как Мариан.

А потом она оказалась в ещё одном «доме обучения». Как потом выяснилось, вендитор Паблий Макциус занимался тем, что покупал ардуни (не только радис, но и обычных ардуни, но всегда только девушек) в Мисре, обучал их этикету, латыни и литторал, чтобы поднять цену. И, собственно, продавал. Так Мариан оказалась у первого по-настоящему хозяина-имперца.

Ерсус Лацерий, последний хозяин (формальный) Мариан, по сути, был таким же вендитором, как и Паблий Макциус. Это мероприятие, куда Лацерий отдал свою радису-ардуни, было чем-то вроде негласных торгов. Обучать ничему рабыню на продажу вендитор не стал. Его цель была лишь заработать деньги на доставшемся по случаю товаре. Предыдущий хозяин Мариан оказался в разорении, и ардуни была лишь выморочным имуществом должника.

Кстати, то, что патриций Эней Паллус, вскоре после покупки Мариан оказался в сложном финансовом положении, было вторым эпизодом, когда девушка усомнилась в понимании Маат. Просто до этого Ролан Порсин, который и купил её у Паблия Макциуса, вскоре погиб на Анджаби. А потом и Паллус разорился…

И боялась Мариан, что за ней закрепится слава приносящей неудачу. И совершенно неважно, так ли это на самом деле или просто крайне неудачные совпадения. Ерсус Лацерий, например, избавился от Мариан с плохо скрытым удовольствием. А ещё девушка подозревала, что её хотели убить в тот вечер. Именно по распоряжению Лацерия. Потому что вот он, новый случай неудачи. Продать не удалось, опять случилось какое-то неожиданное негативное событие.

В Ируане даже раба нельзя просто так убить. В Мисре правила другие, свои традиции, но и там это будет иметь негативные последствия.

Так вот, в Империи нельзя убить раба. Чужого — это вообще серьёзный залёт. Простолюдину грозит самому стать рабом, ибо стоимость убитого колона значительно превышает финансовые возможности обычного подданного Империи. Если же убьёт человек достаточно богатый, то кроме выплаты стоимости убитого, также вменят упущенную выгоду. Стоимость раба при этом возрастает кратно. Крайне опустошительное для кошелька деяние — убить чужого раба. Кроме этого, например, если убил вендитор, то он приобретёт серьёзные неприятности в делах с имперскими чиновниками (ты ж дебил несдержанный), военные зависнут в звании и, скорее всего, окажутся в каком-нибудь захолустном гарнизоне или в Поясе Эверса на полуострове Сайленто (Пояс Эверса — система крепостей на юге полуострова Сайленто, фактически штрафные части). Причина та же — неадекватность. Мало ли, что колон. Ещё же и человек. А ты, выходит, отморозок беспредельный, как тебе доверить важное дело?

Эквес (аристократы) и конкретно патриции за убийство чужого раба получают примерно такую же характеристику. Само собой, нужно выплатить деньги хозяину за утраченное дорогое имущество. А иные рабы стоят, как хороший особняк в Аетерне (вот, например, радисы Мисра). Что для мелких эквес прямая дорога к снятию статуса, из-за попадания в должники. А оттуда, соответственно, и до статуса колона недалеко.

Для эквес побогаче и патрициев опять сработает эффект общественного осуждения. А это потеря связей, должностей, закат карьеры.

Если же хозяин убил своего раба — то, конечно, финансового обременения не возникнет, за исключением штрафа — оплаты работы вигилов. Но опять в дело вступит мнение общества. Ты же моральный урод, человека убил, причём полностью зависимого от тебя. Какие дела можно вести с таким персонажем?

В общем, в Империи Ируан крайне не рекомендуется убивать колонов. Даже своего. Независимо от того, какие с рабом имеются проблемы.

Энтони Кольер. В тот вечер этот парень спас её дважды. Первый раз — когда Мариан помогала юному патрицию. Не просто так, конечно, Мариан надеялась, что её потом продадут этому человеку (покупать раба, спасшего жизнь — это одна из традиций, и Мисра, и Империи. А также средство обретения дополнительных преференций продавцами).

Но не вышло. Молодого патриция тут же утащили слуги. И Мариан пошла искать Лацерия, ибо ардуни не может болтаться сама по себе. Так девушка и оказалась в траве, рядом с особняком. Она и не поняла толком, что случилось. Удар, темнота. А потом лицо Энтони Кольера. И колющая боль в голове начала проходить.

Маат. Неважно, понимаешь ли ты его или думаешь, что выпала из него. Возможно, Мариан было суждено достаться по итогу именно Энтони Кольеру. И весь путь до этого момента был своего рода подготовкой к настоящему служению… А произошедшее в тот день? Ей ДВАЖДЫ было сделано прямое указание. Неслыханная щедрость от Маат.

Мариан отчаянно надеялась, что она всё поняла правильно. К тому же, Энтони Кольер просто не мог знать слухи про неё, раз он не из Империи…

— Твоя кто? — изумлённо переспросила Федерика.

Минди вообще стояла с открытым ртом. Только Элен сохраняла спокойствие, но и она хмурилась.

— Именно так, Рика, — вздохнул Энтони. — Так вышло. Мариан, подожди, пожалуйста, в соседней комнате.

Энтони показал рукой на дверь в одну из спален. Они пришли в номер девушек.

— Да, господин, — склонилась девушка.

И под взглядами трёх девушек дошла до двери.

— Энтони, — заговорила Федерика, когда закрылась дверь. — Ты куда ездил? Откуда у тебя рабыня появилась? Что вообще происходит?

— Ездил я в особняк рода Катонов, как вы и слышали, — Энтони дошёл до кресла, сел в него, потёр лоб. — Собственно, вызвала меня принцесса Мирабэль. Катон, как понятно. Ей нужно было меня наградить за помощь ей вчера.

— Рабыней?

— Нет, Рик, — парень вздохнул. — В общем, я этой девушке вроде, как жизнь спас.

— Когда? — удивилась Федерика.

— Тоже вчера, — ответил Энтони.

Сам понимая, что его рассказ звучит, как байка. И это при том, что говорит он чистейшую правду.

— А по традициям Мисра, — продолжил Энтони. — Мужчина, спасший жизнь дамы — это… М-м, объект выражения исключительной благодарности.

— То есть, эта девушка стала твоей рабыней, потому что ты ей жизнь спас? — наморщила лоб Федерика.

— Нет, она уже была… Рик. Я сам не до конца разобрался. Факт в том, что Мариан реально оформлена на меня. Она… м-м, слово мне не нравится, но она собственность. Моя. Причём, с её согласия в том числе.

— Энтони, — Минди оказалась рядом.

Села на подлокотник.

— А теперь что, она будет с тобой? Жить там, и всё такое?

— Ну, да, — вздохнул парень. — И меня это прям дёргает. Вот чего я точно в жизни не планировал, так это становиться хозяином раба. Рабыни.

— Так зачем ты её тогда взял-то? — недоумённо спросила Федерика.

— Тут вот какое дело, — нахмурился Энтони. — Как я понял, Мариан или мне будет принадлежать… Или никому.

— И? — не поняла Федерика.

— Она мисрийка, Рик, — произнёс парень. — Ничья — значит…

Он чиркнул ладонью по горлу.

— Серьёзно? — удивилась Минди. — Что прямо так?

— Мне так пояснили, — ответил Энтони. — Ну, и… Я сам уже что-то такое наблюдал. А мне как-то не улыбается грех брать на свою и так не очень чистую душу.

Федерика покачала головой. Она подошла к дивану, присела.

— И что ты дальше будешь с ней делать? — спросила она. — Я к тому, что ты неделю находишься в лагере.

— Отличный вопрос, Рик! — с неудовольствием ответил Энтони. — Знать бы ответ на него… На месте что-нибудь придумаю. В лагерь точно не потащу. Да её и не пустят туда.

— Ну, а с остальным? — спросила Федерика. — Ты разобрался?

— Как видишь, я тут, — ответил Энтони. — И нам пора собираться, кстати. Не хочется здесь задерживаться. А то ещё что-нибудь придумается. Или случится. Всё, хватит пока Империи…

… Энтони, разумеется, мог и сам дотащить все вещи девушек. Под усилением он мог и девушек ещё на руки взять, вместе с их вещами. Но поступать так для аристократа неположняк. Поэтому, по щелчку пальцев, к важным господам подскочили носильщики.

Федерика и Минди заняли привычные позиции по сторонам от Энтони. А у Элен появилась напарница. Мариан следовала позади господина, при этом склонив голову.

По широкому трапу богатые пассажиры проследовали на верхнюю палубу целеритера (скоростной пароход) «Антония Римано». На палубе их встречали работники сего судна.

Это был примерно такой же пароход, на котором они прибыли в Империю. И казалось, что это было чуть не в прошлом году. А даже недели не прошло.

Энтони уточнил насчёт того, что в его каюте поедет ещё один человек. Как и ожидалось, сотрудники транспортного средства не имели никаких вопросов к уважаемому пассажиру, какую собственность он с собой берёт.

— Как будто я не домой возвращаюсь, — произнесла Федерика, когда они шли по палубе до кают. — А, наоборот, собираюсь посетить Ариану.

— Ну, — Энтони покосился через плечо.

На свою неожиданную собственность.

— Тут с нами произошло немало всякого, — продолжил парень. — Такое ощущение неудивительно. Насыщенная поездка получилась.

— Особенно у тебя, — хихикнула Минди. — Ехал свободный, обеспеченный мужчина. А возвращается…

— Минди, — Федерика и Энтони произнесли это одновременно.

И строго.

— Молчу, молчу, — тут же заверила Минди…

И снова хихикнула.

— Кстати, — заговорила Федерика. — Про дополнительные обстоятельства мы не знали. Твоя каюта одноместная.

— Ничего, — хмыкнул Энтони. — Думаю, это мы сможем… утрясти. Теперь.

— О, Энтони, — вполголоса и сверкая глазами быстро заговорила Минди. — А помнишь, ты как-то угрожал…

— Мина! — воскликнула Федерика. — А чё так тихо? Давай погромче, чтобы все услышали!

— Да ладно, — фыркнула та. — Две ночи осталось. Я хочу… испугаться. Полностью.

Федерика на это только вздохнула.

— Или, господин, — ехидно продолжила Минди. — У вас теперь… планы поменялись?

— Если вы, леди, — откликнулся Энтони. — Теперь используете ко мне такое обращение, то вы неправильно его применяете.

— Да? — сощурилась Минди. — И как же это правильно делать?

— Примерно через пару часов я вам подробно объясню, — иронично ответил парень. — Пока же, хех, повелеваю вам переодеться к ужину.

— Да, о, повелитель! — хихикнула Минди. — А может просто раздеться? Зачем туда-сюда одежду мять? А еду в каюту пусть несут.

— Хм, — а на это прям всерьёз задумалась Федерика.

Минди на неё удивленно посмотрела.

— Что, так и поступим, да? — с интересом спросила она.

— Завтра посетим местный ресторан, — решительно ответила Рика. — А сегодня… Устроим вечер в стиле… Мисра.

— Очень смешно, — вставил Энтони.

— А это как? — полюбопытствовала Минди.

— Еда, подушки и… хи-хи, минимум одежды, — весело ответила Федерика. — А то Энтони же привыкать надо.

— Точно, точно! — рассмеялась Минди.

— Чую, этот прикол будет долгим, — вздохнул Энтони. — Ещё братец твой, Федерика, когда узнает… Наслушаюсь я от него искромётных комментариев.

— А ты не слишком много думаешь об Альберто? — с иронией спросила Федерика. — В такой-то момент?

Мариан

Ничего не происходит просто так. То, что тебе кажется удивительным, необычным, несправедливым, может быть частью Маата. Тем, что и должно с тобой было произойти.

Вчера Мариан, проснувшись в комнате с другими радисами, даже предположить не могла, чем закончится день. И вот сегодня она уже на корабле и едет в Аустверг. С новым хозяином. Молодым, красивым. И магом. Кто из радис, с которыми она вчера готовилась выступать, не мечтал о таком господине?

Маат радисы — это, скорее всего, уже зрелый, обеспеченный мужчина (а, значит, и весьма осанистый, ибо только молодые и бедные бывают худыми). Скорее всего тхаар (аристократ, знатный). Но может купить и танширун (купец, торговец), стремящийся обрести то, что предназначено для тхаар. В любом случае, у молодых мужчин попросту нет денег, чтобы тратить их на радис. Даже если он из богатой семьи. Тем более, если он из богатой семьи. Особенно из тхаар, то есть, скорее всего, маг. Юношам должно чтить предков, своего отца, идти по пути, который выпал им по рождению. А не тешить похоть с юными наложницами.

Но кто из юных радис не мечтал о богатом, горячем юноше в белых одеждах (да-да, тут белый не конь, а сам принц), который приедет за ней и увезёт её в свой дом? Услышать «моя миэ»?

Миэ — любимая женщина и в Мисре это практически всегда наложница. Ибо их берут по желанию, а жён по договору.

И словно вновь испытывая её, Маат привёл Мариан к молодому, красивому, магу… Который при этом совершенно не желает иметь ардуни. Можно было заподозрить, что господин… Посвятил себя своему Маату и не ищет близости с женщинами. Однако, Мариан видела ТРЁХ рахи (свободные женщины, любовницы мужчины), которые совершенно точно эту близость получают. И не особо это скрывают. При этом и господин чётко показывал свою симпатию к ним.

И опять Маат. Если бы Мариан оказалась в такой ситуации, только-только приехав из Тамери, она бы всерьёз задумалась о том, что господину не нужна. Какой мужчина, приобретя ардуни, просто оставит её одну в первую ночь? Молодой мужчина?

Но Мариан уже достаточно пожила в Исефете (мёртвая земля или земля мёртвых — весь внешний мир для мисрийцев). К счастью. И знала, что здесь радису могу купить, действительно, лишь из-за того, что она умеет танцевать. И вообще не надо соотносить поведение мужчин в Тамери и здесь.

Но когда господин ушёл, оставив её в каюте одну, Мариан ощутил укол грусти. Она сидела на стуле, смотрела в окно на море… А на душе было не очень. Словно тогда, когда её впервые продали. Такое же ощущение, будто она сильно провинилась, но не знает даже, в чём именно.

Маат вновь испытывает её. Но для чего? Да, она не должна даже мысленно задавать этот вопрос. Но всё же…

Энтони вошёл в каюту девушек.

— Ну, давайте, жгите, я морально подготовился, — произнёс парень.

— Энтони, а она прям в самом деле твоя собственность? — тут же спросила Минди.

— Тебе документы показать? — усмехнулся Энтони, проходя в каюту.

И садясь на диванчик рядом с Элен. Федерика стояла у окна, Минди сидела в кресле напротив.

Когда парень сел, Элен как-то ловко, незаметно, прижалась к нему. Своим бедром к его ноге.

— Я тут подумала, — заметила Федерика. — Предложение. Пока ты в лагере развлекаешься, Мариан может пожить со мной.

— Ты уверена, что сможешь уговорить дядюшку? — спросил Энтони.

— А причём тут он? Надо с тётушкой разговаривать, — хмыкнула Рика. — Вы, мужчины, в доме больше гости. Какая вот тебе была бы разница, если бы твоя гипотетическая жена поселила в особняке ещё одну женщину?

— Хорошо, а госпожу Каниони ты уболтаешь? — спросил парень.

— Недавно один… очень беспокойный маг пообещал мне вход в высшее общество Тарквенона, — с иронией заметила Федерика. — Полагаю, что тётушка не будет против, если я закреплю это обещание заботой об… имуществе этого мага. Ну, а то, что Мариан будет работать по дому, думаю, ей будет только в плюс. Привыкнет содержать жилище.

— Проработка вопроса впечатляет, леди, — оценил Энтони, покивав. — Что же, тогда я переложу эту заботу на ваши… хм, хрупкие плечи.

— Да-да, — усмехнулась Федерика. — Мариан, как я увидела, вроде бы спокойная. Ещё я знаю, что рабынь в Мисре часто хорошо обучают. Может быть, я буду брать её с собой время от времени.

— О-о! — Минди оживилась. — М-м, это будет фурор!

— Я не против, — усмехнулся Кольер. — Общество пусть и… такое, но женское, лучше, чем окружение из потных мужиков с переклином в мозгах на сексе.

— А что тебе не нравится в обществе благородных дам Арианы? — с лёгкой угрозой спросила Федерика.

— Тем, что там немножко шипят? — иронично предположил парень. — Леди, мне-то не рассказывайте, как устроены отношения между женщинами. Вы трое — это уникальное исключение, лишь подтверждающее правило.

— То есть, ты, типа, полностью разобрался в женской жизни? — ехидно спросила Федерика.

— О-о! А оно мне надо? Только в части, которая касается мужчин, — ответил Энтони. — Да и то, полагаю, не прям во всех нюансах. Но я же не женщина, мне скидку сделают.

В дверь постучали. Поднялась Минди.

— А вот и еда! — воскликнула девушка, увидев посетителей и распахивая дверь во всю ширь.

В каюту вошли трое парней в красных жилетках, с судками, подносами и корзинами в руках.

Минимум одежды? Дамы вообще полностью разделись. Свет притушили, для создания более приятной атмосферы. А с Энтони штаны стащила Минди, с формулировкой: «подарок на стол!».

Потом Элен подтащила юношу к себе, прижала к своим приятным и немаленьким округлостям. Остальные девы тоже были рядом. Вот так, узким кругом в буквальном смысле, они и устроили праздник чревоугодия. В сочетании с развратом.

«А быстро они привыкли к такому».

Не будем подробно описывать, в какой момент девушки начали употреблять под вино единственного мужчину и как они это делали. Ибо тогда историю нельзя будет рассказывать даже подросткам (да и взрослым будет непросто передать), так как юные леди пустились на эксперименты, видимо, пытаясь полностью распробовать вкус плода удовольствия от постельных утех. Благо, у инструмента получениями дамами удовольствия полностью отсутствовали предубеждения в части допустимых видов ласк. А те, которые имелись, были неактуальны, так как никого с членом более не присутствовало. Девушки по пути сбегали помыться по одной, пока две остающиеся не давали остыть Энтони. И вот после омовений и началось основное действие.

«И кто кого тут, пардон, трахает?» — озадачился парень.

Федерика с Минди сидели напротив. Рика за спиной подруги. И они обе смотрели на то, как, простите за столь интимные подробности, один напряжённый чисто мужской орган входит и выходит. В Элен, конечно. Которая, сидела на Энтони, лицом к наблюдательницам.

Федерика же работала пальцами между ног Минди. Покусывала подругу за шею. Левой рукой игралась с сосками. В общем, выступала в роли, как раз, ведущего, парня.

Вот Минди вытянула ноги, задрожала. Приподнялась почти в мостик, вытягиваясь. Разумеется, Федерика при этом лишь ускорила характерные движения рукой. Минди тихонько, но протяжно застонала…

…Парни, если хотите ощутить, что испытывают порноактрисы после часов пяти-шести съёмок минета, заведите не меньше трёх женщин. Лицевые мышцы, язык и шея прям прокачаются. В отказ.

Словно всамделишний султан, Энтони полулежал на подушках. Под головой женский живот. Под левой рукой ещё одно юное тело, а ладонь покоится на приятной ягодичной округлости. А предводитель сего коллектива амазонок сама изображала повелительницу, утомлённую приятными забавами. Она лежала поперёк ног Энтони, а её рука как бы прикрывала чресла парня и увядший корешок. Ну, ещё бы он не увял. Время уже часа четыре утра, славно порезвились. Если бы не способности мага, Энтони бы не смог вытянуть такой марафон. Всё-таки юные девы, сами жадные до удовольствия — это натурально бедствие для мужчины со слабой конституцией. Тем более, когда сии девы между собой ранее развлекались, то есть не стесняются обнажаться в присутствии друг друга. И уже привыкли к тому, что они шалят с одним парнем.

Элен, на животе которой лежала голова парня, явно заснула. Дыхание было мерным. Минди точно спала, она сопела и иногда даже всхрапывала. А Федерика ещё боролась со сном. Клевала носом, но сопротивлялась.

— Слушай, — заплетающимся языком произнесла она. — А ты раньше… Ну, вот так?

Энтони усмехнулся. Зевнул.

— Много чего бывало, Рик, — ответил парень.

На самом деле, чтобы с тремя, да ещё и юными — такого с Энтони Кольером не случалось. Но признаваться в этом — значит дать основание для манипуляций. А они непременно последуют, причём неважно, что дамы относятся к тебе в целом положительно.

— Что, прямо вот так? — упрямо спросила Федерика. — Или может лучше?

— Каждый раз особенный, — хмыкнул Энтони. — Я не хочу, ни сравнивать, ни классифицировать.

Рика повела головой. Характерным движением очень пьяного человека, который чуть не провалился в сон. А выпили они, действительно, изрядно.

— А… пчему? — спросила девушка.

— Потому что мне не семьдесят, чтобы лишь воспоминания смаковать, — насмешливо ответил Энтони.

Федерика кивнула. Потом встрепенулась… Но явно стала вырубаться. Откинулась на подушках, на лице промелькнуло облегчение. Но следом набежала хмурость.

— Не… Не хочу… Заканчивать… — упрямо пробормотала она уже с закрытыми глазами.

И мерно засопела. Её лицо разгладилось.

— Всё проходит, Рика, — негромко произнёс Энтони. — Всё проходит.

Аустверг, Ариана. Около полудня воскресенья

29 июня 1034 года

— Вот мы и вернулись, — протянула Минди, смотря на родной город, стоя на палубе. — Закончилась сказка.

— Не ковыряй в ране, — буркнула Федерика.

Они были в платьях по моде королевства. То есть декольте сильно скромнее, длина подолов ниже щиколоток и цвета не особо яркие. После Империи, наверное, это ощущается, как накинуть рясу. А уж после разнузданного вечера накануне… Девы на вторую ночь распоясались совершенно. Даже воспоминания и то… Приятно волновали и тешили мужское самолюбие.

— Если честно, у меня настроение нормальное, — бодро заметил Энтони. — Я вернулся даже богаче, чем был. Удивительное место — Империя. Но, конечно, появились и некоторые проблемы.

Федерика усмехнулась, покосившись на парня. Его ардуни сейчас находилась в каюте, кстати.

— Но всё решаемо, главное — решать, — добавил Кольер.

Целеритер медленно прошёл по рейду. И вскоре пришвартовался возле двухуровнего причала. Матросы бодро, явно предвкушая отдых, приняли трапы, поданные с причала.

— Ты же к нам поедешь? — спросила Федерика у Энтони.

— Куда же ещё, — вздохнул парень. — У меня сразу два дела имеются. Пристроить Мариан и поговорить с господином Каниони.

Энтони криво усмехнулся.

— Теперь, к счастью, мне не нужно надеяться, что собеседник будет понимать литторал, — добавил парень.

— И не надо мутить воду, чтобы тебя не узнали раньше нужного времени? — ехидно добавила Федерика.

«Да, ты знаешь, Рик, в этом смысле моё положение не особо изменилось».

— И это тоже, — вслух ответил Кольер. — Что же, вот и настала пора сойти с этого гостеприимного корабля…

… Элен и Минди уехали на отдельном парокате. А Федерика, Энтони и Мариан загрузились в другой.

— У-у, — протянула Федерика, когда её взору открылся грязный проход между складами. — И сколько же ещё я будут такое замечать?

Она сидела на сидении, напротив Энтони и Мариан. А конкретно, конечно, напротив парня.

— В Тарквеноне с этим гораздо лучше, — заверил Энтони.

— Только на это и надежда, — вздохнула девушка.

И замолчала, хмурясь. Парокат осторожно пробрался сквозь толпу и покатил побыстрее.

— Вот же… — процедила Федерика, когда парокат тряхнуло.

Да в этом смысле улицы в Аетерне куда лучше. Ровнее.

— Да, проклятье! — бросила девушка, когда тряхнуло ещё раз и посильнее.

Извозчик обернулся на этот возглас. С недоумённым лицом. Ну, да. Ранее и Энтони не замечал таких ухабов. Ну, тряхнуло и что?

— Я уже представляю, как буду смотреть на наши типа приличные торговые улицы, — проворчала девушка. — Думаю, будет стойкое ощущение, что я оказалась в какой-то деревне.

— Ты сравниваешь пусть и большой, но всё же провинциальный город со столицей огромной империи, — заметил Энтони. — Несколько предвзятое отношение, не находишь?

— Ощущениям-то это не объяснишь, — вздохнула Федерика. — Кстати. Ты уже рассказал?

Девушка посмотрела на Мариан.

— Да, конечно, — ответил Энтони. — Мариан всё поняла.

— Хорошо, — кивнула Рика. — Мариан. А как ты это будешь… хм, какой у тебя взгляд на такое положение?

— Воля господина является моим взглядом, — негромко ответила Мариан. — Иного отношения у меня нет и не может быть.

— Это понятно, — терпеливо произнесла Федерика. — Но… хм-хм. Например, учиться работе по дому для тебя будет просто неизбежным делом или ты это примешь спокойно?

Мариан ответила не сразу.

— Полагаю, — заговорила она, наконец. — Что это поможет мне привыкнуть к жизни в королевстве. Поэтому я отнесусь со всем прилежанием.

Кстати, на Мариан окружающие посматривали с любопытством, иной раз прям пялились. Всё-таки увидеть столь смуглую девушку с её непривычной для этих мест внешностью, пусть и красивой — это в Ариане явление не рядовое. Наверное, на западном побережье Аустверга к этому привычные, но здесь это вызывало любопытство.

— Кстати, Мариан, — заговорил Энтони. — Я говорил тебе про то, что одежду придётся носить местную. Но, думаю, что я был категоричен. Почему бы иногда и мисрийскую одежду не носить? И традиции закрывать лицо ты можешь следовать. Рик, как это воспримут?

— Да как, нормально, — пожала плечами девушка. — Ну, ходит в необычной одежде, лицо закрывает и что? Мало ли. Кому станет шибко интересно, думаю, хозяин сей ардуни объяснит, как надо себя вести с его рабыней?

— Безусловно, если это будет мужчина, — ответил Энтони. — В деле же охранения от нападок со стороны женского пола, я могу на тебя рассчитывать?

— О, да, — буквально оскалилась Федерика. — Настроение у меня долго будет не самое хорошее. Я с удовольствием разъясню мельчайшие нюансы.

— Я начинаю тебя бояться, — хмыкнул Энтони.

— И это правильно, — со значением произнесла девушка. — Это в Империи вы, господин… Нуммус, загадочный и таинственный персонаж. Здесь же вы просто смазливый энсин колониальных войск Энтони Кольер. Один из многих, просто обычный…

— Ты давай, совсем-то меня в грязь не затаптывай! — возмутился Кольер. — Я вот близко знаком с девой из славной семьи Каниони! И ещё несколько связей в наличии.

Федерика в ответ выдала лучезарную улыбку.

— Даже полегче стало, — заметила она, раскинув руки на спинку сидения.

— Ага, как же приятно вытереть ноги о ближнего, — ехидно заметил Энтони. — Хорошо поднимает чувство собственной важности, не так ли, леди?

— Энсин, — томным голосом ответила Федерика. — Мир несправедлив, но другим он не будет. Нужно принимать его таким, какой он есть. Опять же, никто же вас не ограничивает в том, чтобы стремиться и достигать.

Энтони усмехнулся.

— Я готов пожертвовать своим удобством, чтобы поднять вам настроение, леди Федерика, — произнёс парень. — К примеру, уже завтра я буду в поту, грязи и, возможно, немного в крови, пытаться выцарапать из своего организма ещё немного силы. Как ваше чувство превосходства над быдлом?

— Хм, — девушка прислушалась к себе. — Чуть лучше. Давайте ещё фактов.

— Вы будете вкушать разные изысканные блюда, — подкинул ещё Энтони. — В красивых декорациях и, полагаю, с подругами. Демонстрировать лёгкое высокомерие тех, кто побывал в Аетерне. Кому демонстрировать, я не в курсе, но, думаю, объекты для разжигания зависти найдутся быстро.

— Неплохо, неплохо, — буквально промурлыкала Федерика.

— А энсин колониальных войск при этом будет давиться максимально простой едой и мечтать о том, чтобы дожить до выходных, — дополнил картинку Кольер. — Причём, не этих. А следующих.

— М-м, а вот это мне не понравилось, — поморщилась Рика. — Почему до следующих?

— Мне нужно наверстать пропущенное в увеселениях время, — слегка улыбнулся Энтони. — Что требует полной занятости процессом. Но если у вас возникнет желание навестить меня, леди, то вы всегда можете приехать в лагерь. Лучше после ужина, дабы не пришлось обрывать беседу на полуслове.

Федерика несколько мгновений молчала. Потом бросила быстрый взгляд на Мариан и перевела взор на Энтони, как бы спрашивая разрешения, можно ли говорить при мисрийке. Парень сделал приглашающий жест.

— Ты хочешь стать ещё сильнее? — спросила девушка.

— В этом направлении предела нет, — ответил Энтони. — Пока есть прогресс, нужно работать. Таков путь мага. Постоянное стремление становиться сильнее.

Мариан при этих словах бросила на сидящего рядом парня быстрый взгляд.

— Но ты совсем-то в своём лагере не закроешься? — спросила Федерика.

— Отдых, Рик — это часть процесса и не менее важная, — с улыбкой ответил Энтони. — Просто в Империи я кое-что узнал и мне надо это внедрить.

— Хорошо! — повеселела девушка. — А то у меня… Есть некоторые планы на это лето.

— С удовольствием помогу их воплотить, — усмехнулся Кольер.

Особняк семьи, точнее уже почти рода Каниони

По причине выходного дня, Умберто Каниони вскоре прибыл домой. Впрочем, в последнее время глава Каниони много времени проводит не в управлении делом, а в согласовании взаимодействия с Холландами. То есть занимается стратегией, а не тактикой. Поэтому, Каниони-старший приобрёл немного больше свободного времени, чем раньше.

Энтони хозяин особняка слушал с интересом, не мешая рассказу течь по задуманному пути. Кольеру пришлось описывать подробно, чтобы Каниони-старший чётко понимал случайность произошедшего. Это важно. Что Энтони не подвели к Галлусам, а он сам подошёл. И в деле не присутствуют уши чьих-то спецслужб. Потому что у товарищей из специфических органов другое целеполагание. Не прибыль, не возможности, а соответствие каким-либо направлениям разработки. Конечно, можно и с ними свою выгоду выкружить, но тогда нужно сразу чётко понимать, с кем дело имеешь.

По сути, Энтони обрисовал сферу, в которой придётся (если придётся) работать Каниони. А именно, чиновники среднего звена. Например, с такими же, как Каниони дельцами (вендиторами в Империи), методика была бы совсем другой. Чиновники же будут работать, чтобы получить не совсем честную или вообще нечестную прибыль. Если совсем упростить, подарки, взятки выкружить. Тот же Верус Галлус, как только сведёт Каниони или их доверенных лиц с нужными людьми, получит своё и отвалит. Потому что для него это опасно.

Чтобы показать, что он это понимает (пусть и не на том, само собой, уровне, как Умберто Каниони), Энтони и описывал события, как они происходили. Каниони-старший иногда кивал, покуривая сигариллу.

— Что же, Энтони, — Умберто пододвинул к себе белый прямоугольник визитки Веруса Галлуса, который Кольер положил на стол. — Вижу, ты собираешься быть не формальным младшим партнёром?

— Только меня лучше применять вот так, — усмехнулся Кольер, кивая на визитку. — В производстве, шахтах, кораблях я разбираюсь чуть лучше, чем с нюансах женской моды. Зайти в свет, прокашлять какие-то вопросики. Уловить, кто кого…

Энтони хлопнул ладонью по кулаку.

— И как это может повлиять, — добавил он. — Ну, и… Федерика.

Умберто на это покивал. Ага, Рика уже доложила леди Каниони, а она, соответственно, донесла мужу.

— Думаю, я и Альберто сможем ввести её правильно в светские расклады, — продолжил Энтони. — Дабы она потом держала руку на пульсе в столице.

— Руку на пульсе? — хмыкнул Умберто Каниони. — Хорошая аллегория.

— К тому же, Федерика — девочка умная, — добавил Энтони. — Мужа, полагаю, выберет правильного. И себе. И подругам. А там, кто знает. РОД Каниони. И она может войти в Род. Так и создастся хорошее лобби среди уважаемых людей. Точнее, хорошее дополнение к уже существующему.

Каниони-старший снова кивнул. Сбил столбик пепла с сигариллы.

— Энтони, хочу спросить тебя, — произнёс Умберто. — Как же будет сочетаться твоя деятельность, как мага и одновременно проводника интересов компании?

— Именно вот так, как сейчас, — ответил Кольер. — Двигаясь по собственным направлениям, иметь в виду продвижение интересов «Каниони ШипТранс». Пока получается неплохо. Ну, и специфические силовые вопросы. Как в плане надавить, так и особенно в части отразить. Не секрет же, что некоторые семьи и роды используют сильных магов из родственников, в качестве авторитетного преимущества. По большей части мне даже не придётся напрямую сталкиваться, достаточно будет показать возможность. Как это случилось с Холландами. Сила хорошо монетизируется, если подойти к этому с правильной стороны. Судьба полуголодного фанатика от магии меня не прельщает совершенно. К тому же, сейчас у меня возникли дополнительные обязательства.

— Да-да, — усмехнулся Каниони-старший. — Конечно, это потворство желанию узнать слухи, но Энтони. Как же тебя угораздило приобрести ардуни?

— В Аетерне мы с девушками посетили одно мероприятие, — вздохнул Энтони. — И на нём случились внутриимперские разборки, причём в крайне жёстком варианте. А именно, маги между собой выясняли отношения. Сильные маги. Ну, а я, так вышло, вытащил при этом из смертельно опасной ситуации Мариан. А её хозяин, вроде как, в оплату моих претензий по поводу беспорядков и платы за спасение жизни девушки, передал её мне. А если честно, думаю, от меня таким образом отмахнулись по-быстрому.

— Ловко у тебя это выходит, Энтони, — заметил Умберто Каниони. — Это же сколько стоит такая ардуни? Соверенов семьдесят-восемьдесят? Неплохо ты отмашки принимаешь.

— Честное слово — это было случайностью, — заметил Кольер. — Я вообще ни о чём таком не думал, просто увидел девушку в беде, не смог мимо пройти.

— Удача — это важное качество, — уверенно произнёс Умберто Каниони. — Которое невозможно приобрести. Либо оно есть, либо придётся работать больше остальных. Просьба к тебе, Энтони. Когда я буду принимать гостей, хотелось бы показывать при этом твою ардуни. Такая экзотика — неплохой показ успешности.

— Тут вы с Федерикой, глава, мыслите одинаково, — хмыкнул Энтони.

— Ну, мы же родственники, — улыбнулся с хитрым прищуром Каниони-старший.

Позже. Комната, выделенная для Энтони и Мариан

К желанию Энтони, чтобы ему выделили две, комнаты, отнеслись с пониманием. Ну, и ещё Федерика тут поспособствовала, конечно. Так что, это были две спальни, причём, с дверью между ними.

Во время путешествия Энтони и девушки, естественно, беседовали с Мариан. И Энтони, разумеется, больше. Сначала объяснял, что будет в Ариане. А по пути и вылавливал, как сама девушка понимает своё положение. Её настоящее отношение.

Так вот — это самое отношение, мягко говоря, удивляло. Во-первых, Мариан отчётливо выразила, что она не только принимает свою судьбу, а считает её единственно правильной. Маат. Это такая концепция предназначения, судьбы, справедливости и ещё что-то самурайское проскакивало. В общем, Мариан железобетонно уверена, как оказалось, что она должна быть рядом, в качестве (прости, господи) рабыни, а иное от лукавого.

Энтони ещё ладно, вот трёх дев такая жизненная позиция девушки примерно их возраста изрядно озадачила. И, надо полагать, беседы с Мариан будут продолжены, как раз Энтони в свою армию свалит, тут и карты в руки.

Ещё один момент. Как это Энтони понял. Мариан нужно ощущать себя нужной. Приносить пользу господину. То есть положение «просто живи», её не устраивало и категорически. А, значит, нужно найти ей дело, причём не профанацию, девушка не глупа.

Так что сейчас парень, сидя у стола, пояснял диспозицию.

— По факту, Мариан, — говорил Кольер. — Ты будешь работать на моё благо. Как специально направленный специалист. Помогая Каниони, я улучшаю своё финансовое и статусное положение. А ты, находясь тут, сильно облегчаешь эту работу.

— Я рада, что могу вам помочь, господин, — Мариан стояла перед Энтони.

Садиться она отказалась наотрез. Предложила вариант, что она устроится на полу. Возле ног господина. От этого Энтони вообще дёргать начинало. Давайте ещё тему с ногами на голове прокачивать, а что? Так же положено у рабов и хозяев? Нет уж. Хочет девушка стоять, как боец перед генералом, пусть стоит.

— И будет для тебя ещё одно задание, Мариан, — продолжил парень. — Про которое будем знать только мы с тобой. Следить, чтобы действия Каниони не шли нам во вред. Не нужно при этом скандалить или что-то активное делать. Более того, ты должна как бы не замечать, понимаешь? Вообще не показывать… м-м.

Энтони задумался.

— Прошу прощения за такие сравнения, — произнёс он. — Но ты должна являть собой этакий исполнительный механизм. Делаешь всё чётко, хорошо, но подробности и причины тебя не интересуют.

Мариан ответила не сразу. И это хорошо. Думает, а не догмами руководствуется.

— Господин, — произнесла, наконец, девушка. — А позволено ли мне будет… Потом, находиться рядом с вами?

— Конечно, — кивнул Энтони. — Я не собираюсь тебя везде пихать, как шпиона. Я же правильно понял, что тебе хочется находиться рядом со мной?

— Это так, господин, — склонила голову девушка. — Это моё горячее желание.

— И я не вижу причин, чтобы препятствовать этому, — ответил Энтони. — Но расставаться приходится, как бы мы этому не противились. Но тем слаще воссоединение. Мариан, без особой нужды я не буду отправлять тебя от себя. Сейчас мне нужно пройти обучение, как магу. Но уже осенью ты поедешь со мной в Тарквенон, а оттуда в поместье моего отца. А дальше, я полагаю, мой путь будет лежать на Анджаби. И там мы будем находиться какое-то немалое время. Соответственно, мне нужно будет, чтобы ты организовала там быт. Наличие жилья или дома я обеспечу. Как тебе мои планы?

— Я не смею комментировать их, господин, — откликнулась Мариан. — Но меня они радуют.

— И да, Мариан, — улыбнулся Энтони. — Не забывай, что я твой господин. А, значит, мне до́лжно и к тому же приятно заботиться о тебе. Моя ардуни не должна испытывать проблем в реализации показа моего статуса. Понимаешь, о чём я?

— Мне требуется соответствовать внешне и внутренне, господин, — спокойно и, как показалось Энтони, с удовлетворением произнесла Мариан. — Я буду строго за этим следить.

— Превосходно, — усмехнулся парень. — Как приятно разговаривать с умными людьми. Так, а на завтра тебе будет такое поручение…

… Чем больше Мариан узнавала своего господина, чем больше узнавала ответов на свои вопросы, тем больше у неё возникало новых.

Конечно, она знала, что за кольцо на его пальце и что оно означает. Энтони Кольер — сайф. Маг, который сражается мечом. Но, видимо, господин имеет возможности стать сильнее… И это вызывало у Мариан чувство гордости. И ещё промелькивало чувство, уже посильнее, которое вызывало в груди тянущее ощущение настойчивого желания. То самое, из грёз о богатом молодом и красивом маге. Господин учится, значит, точно будет ещё сильнее. А сильнее, значит, богаче. У магов это всегда взаимосвязано. При этом внешностью он прям… Оттуда, из мечты.

Но кстати про богатство… Мариан посмотрела на мешочек с имперскими деньгами, лежащий на столе.

«Возьмёшь с собой декструм на себя. Да и Федерика подтвердит, что ты имеешь право. Империалы обменяешь на дхармы, мне нужна наличка. А остальное положишь на мой счёт».

Двадцать семь ауреусов. Помнится, Паблий Макциус продавал ардуни за меньшие деньги. Конечно, простых ардуни, не радис. Однако у Макциуса не было дешёвых рабынь.

При этом и главная рахи господина из богатой семьи. Судя по дому, очень богатой. Много людей живёт, много женщин (в Мисре часто меряют богатство и влияние мужчины по тому, сколько женщин живёт в его доме), много слуг и воинов. В Тамери такими домами владеют номархи. А господин здесь явно чувствует себя очень свободно. Но раз молодая госпожа его рахи, значит, они не родственники.

Вот это всё и вызывало вопросы. Например, как знала Мариан, здесь молодые мужчины тоже не могут распоряжаться такими суммами. Покупающие ардуни имперские юноши обязательно сопровождались теми, кто представляет интересы его отца. В королевстве другое отношение? Но тогда юноши просто промотают состояние отца. Может здесь другие традиции, но природу человека не поменяешь.

В соседней комнате открылась дверь. Негромкий голос. Федерика даже в доме отца не стесняется, будучи не замужем, приходить к господину? Тогда непонятно, почему она всё ещё не выдана замуж за господина?

«Ах, да. Одна жена» — вспомнила Мариан.

Странная традиция. И, по разумению Мариан, глупая. Если мужчина может обеспечивать не одну женщину, то зачем ему себя так ограничивать? Тем более сехемару (магу), у которых, как известно, имеются серьёзные проблемы с тем, чтобы зачать ребёнка?

За стеной послышались смешки, потом возня. Кстати, наверное, поэтому господин снова не позвал свою ардуни разделить ложе. И Мариан понимала, почему. Всё-таки его рахи из богатого рода, наверное, в этом есть какой-то расчёт.

Радует же то, что даже при традиции одной жены, Мариан всегда будет рядом. Ардуни не стать женой… К счастью.