Встреча по правилам и без

Глава 21

Он ошибся, не обошлось.

Если с меня слетела иллюзия проклятийника, то с него самого слетать было нечему. Все началось с забвения. В карете по пути на вокзал он еще держал мою руку, а по прибытию в столицу поездом тихо поинтересовался у Эсфириуса, кто я, как меня зовут и почему я еду вместе с ними.

Он не вспомнил меня ни через день, ни через десять — на первом судебном процессе над Праведником, Гроверон и прочими пособниками деятельности секты, ни через месяц — на втором процессе. В этот раз имя Элизабет Эль тоже всплыло, сил ее отца в отставке не хватило на сохранение инкогнито. Оно и к лучшему, любители прикрыться громким именем рода поостерегутся вступать в секты и серые братства.

Занимая место в зале, я все еще была рыжей пышкой, которая хоть и могла снять свой берет и полушубок, но продолжала ходить в одном и том же изо дня в день. Брат Сагерда отбыл куда-то в за пределы Соляной пустыни, пообещав избавить меня от стойкого образа как только, так сразу. В крайнем случае грозился снять иллюзию через портал, если он еще задержится на неделю-другую.

Юный лорд вернул мне обе сумки и мешок с проклятыми предметами, едва острая фаза лечения сменилась стационарной. Попутно пожаловался, что неугомонный шар чуть не расколошматил сокровища в его магическом кармане. От полного разорения плетельщика спасло то, что сотни писем и записок заполнили мешок и смягчили прыжки стеклянного вандала. В счет возмещения моральной компенсации попросил показать проклятые предметы и познакомить с Дамианом.

Я пообещала подумать, точно зная, что думать придется долго. Дамиан возобновил общение с тетушкой, но не со мной. Молчание затягивалось на месяцы, поэтому все новости от него я узнавала от тетушки. Все новости о Сагерде я также узнавала через посредника… Им доблестно стал лорд Васско. Он неустанно вел меня во время лечения, допросов и ремонта в моем доме — пленение Бурых не обошлось без разрушений.

Вот и сейчас, сидя рядом со мной в светлом зале суда, тройной защитой огороженном от зоны обвиняемых, он неспешно рассказывал всю подоплеку дела.

— Из того, что мне удалось узнать, следует вот что: ваш добрый старый пра-пра-прадед Эдвард Руфус Огги еще в самом начале авантюрной деятельности как-то пил с молодым артефактором и рассказал о своих наработках. В частности, о том, как продать душу в обмен на желание и как пленить потустороннюю тварь, чтобы сделать мощный артефакт. Как вы, наверное, догадались, следуя его указаниям, у будущего Праведника получилось добиться вечности, но не молодости, ради которой все затевалось.

— Это исключительная особенность всех творений моего предка, — прошептала я, наблюдая за судебным процессом.

— Так чтобы найти решение проблемы, раз уж Руфуса найти не удалось, Праведник, — в сторону оного указали набалдашником трости, — создал секту. Идея была проста как мир — собери артефакты, выбери походящие, используй.

Я кисло улыбнулась, вспомнилось, как Сагерд говорил, что у сектантов не было времени на полноценные романы. Они ограничивали свою деятельность обманом, спорами, клятвами и прочими подставами.

— Один минус, — продолжил лорд, — узнать о свойствах артефактов можно только опытным путем или через Список ценностей, который тщательно охраняется родом Васско.

— Простите? — Насторожилась я.

О таком не рассказывают, вообще не рассказывают, даже некогда бывшей невесте сына.

— Вы не знали? — на его губах появилась и пропала улыбка. — Тогда мне придется взять с вас клятву нерушимую брачную для сына.

— Не смейте! — пришикнула на него. — Я на это не поведусь. И к слову, о свитке можно было догадаться так как в циферблате над Праведником, — теперь уже я указала на оного перчатками, зажатыми в руке, — имелось место под свиток. Уверена, при ближайшем рассмотрении там была еще и надпись: «Стырено у Васско».

— Хорошо, не кипятитесь, — согласился лорд и продолжил повествование: — Чтобы узнать, кому принадлежат самые сильные артефакты, требовался список рода Васско. Как вам известно, список пополняется самостоятельно… — пронзительный прищур. — Хм! Это тоже конфиденциальная информация, поэтому…

— Милорд!

— Хорошо, как вы УЖЕ знаете, — тихо рассмеялся он, — в списке есть все, и появляется все с течением времени. Этот потенциально опасный артефакт являлся лакомым кусочком, который пообещала добыть Элизабет Эль. Но клятва, отсрочка и последующее раскрытие секты отдалили желанный момент.

— Почти на два десятилетия, — кивнула я.

И лорд серьезно добавил:

— Вы знаете, что все это время мой сын не имел дамы сердца и окончательно отчаялся, пока не встретил вас.

Я покосилась на него с молчаливым укором. Я много чего знаю, но это не отменяет того, что меня попросту не помнят. Ощутив мою молчаливую отповедь, лорд Васско вскинул руки в примирительном жесте и свернул эту тему.

— Когда же срок подошел и клятва должна была окончательно разрушить жизнь моего сына, ваш Дамиан похвастал дневником предка перед своей подружкой. Вопрос о наследии Васско перестал быть важным, если нашлись записи самого Эдварда Руфусса Огги.

— Сагерда оставили за Эль, а Гроверон вцепилась в Дамиана, — подытожила я.

— Дальше вы знаете.

На мое счастье, на скамью свидетелей меня не вызывали. Зачитали суду показания, ранее данные мной следователю, и отпустили вместе со всеми на перерыв. Следующей в списке подсудимых будет Гроверон, племянник опять простоят весь процесс в дальнем углу зала мрачный, молчаливый, болезненно худой. Мне не хотелось видеть его страданий. Когда прозвучал звонок, слушатели поднялись со своих мест, я попрощалась с лордом и степенно покинула зал. Поразительно, но именно уходя, в гомоне голосов и шорканий я прекрасно услышала, как к лорду обратился его забывчивый сын:

— Отец, должен предупредить тебя, если мама узнает о том, как ты любезничал с рыженькой, тебе не поздоровится. А я не в той форме, чтобы помочь.

— Скажешь, что это была твоя девушка, — предложил лорд Васско, и я ощутила на себе взгляд проклятийника.

Кажется, в списке шуток семьи Васско появился целый раздел о неназываемой Маргарет Огги. Врачеватели сказали, что память должна вернуться сама, возможно, вскоре, возможно — через десятилетия.

Когда брат Сагерда Юри соизволил вспомнить о своем обещании, я свыклась с видом рыжей во всех отражающихся поверхностях, перестала обращать внимание на ее неизменную одежду, научилась краситься, а также причесываться при максимальном приближении меня к зеркалу, и перестала объяснять соседям и клиентам кто есть кто. Назвала себя Тришей Крави, и теперь отзывалась на короткое Триш. Словом, с горем пополам освоилась за неполных два месяца задержек и отговорок.

Появление иллюзиониста Юри прохладным весенним вечером было примечательным. Вначале передо мной открылся портал, в который можно было влезть, но не войти, затем из портала появилась мужская рука в татуировках. Щелчок, круговое движение кисти, щелчок, и мне стало свободнее и прохладнее в разы. А все потому, что рука исчезла вместе с порталом, иллюзией и весенним плащиком, в который я была облачена. Негодование на отсутствие у этого брата элементарной вежливости и знаний этикета закончилось радостью, что исчез только плащик, и то на пороге дома. А не платье на вечере наград, куда меня со всей осторожностью пригласил Дамиан через неделю.

Плащик потом вернули без следилок, оберегов и знака согласованности — это я теперь постоянно проверяю — но осадочек остался.

Итак, вечер наград обещал быть интересным хотя бы потому, что племянник очень волновался и настаивал на моем появлении. Тетушка уверяла, что это из-за девушки, а шар уверял, что это из-за успеваемости. Табель оценок, все еще высылаемый мне как опекуну, стеклянная гадость сжевал, выдав только марку, штемпель академии и имя отправителя. Все прочее он посчитал необходимы засекретить и отказывался признаваться в причинах. У него с признаниями в целом было туго, впрочем, как и у тетушки Прим, которая вернула мне этого нервомота со словами:

— Он у меня скучает.

Спустя неделю на вечер награждения в Первой Магической Академии я собиралась в настроении мрачном и тоскливом. Дорогой племянник сообщил, что хочет меня познакомить со своим куратором. Нет, не куратором группы, а его личным куратором магии, который сам вызвался, то бишь напросился, без уточнений то ли куратором стать, то ли познакомиться с опекуном старательного студа. Тесно-синее платье в пол, жакет с рукавами-фонариками, белая рубашка с волнистым воротником-стоечкой, шляпка, перчатки, туфельки на каблуке, новая сумочка, бутоньерка в петлицу жакета, нейтральный макияж…

Я собиралась как воин, идущий в бой, и тщательно обдумывала каждый элемент своей брони. Будь у меня обереги, взяла бы их, но за неимением использовала любимый аромат с нотами черной смородины, груши и цветущего апельсина. С ним я шла договариваться к директору школы, чтобы Дамиана не исключали в конце последнего учебного года, с ним выкупала у академии апартаменты номер 543, с ним договаривалась о Мсте, с ним лично вернула проклятийнику сумку его вещей, чтобы окончательно удостовериться в том, что Петля под ударами Ворбара истончилась до ниточки и исчезла, более не связывая нас ничем.

Попрощавшись со странно тихим шаром, я закрыла дом, спустилась к кабу и медленно, почти нехотя выехала в направлении столицы. С прибытием в академию так же нехотя поднялась в торжественный зал, поздоровалась со знакомыми лицами, заняла свое место и прослушала историю о том, как Дамиан отличился, в этот раз по-хорошему. На летнюю практику он едет в соседнее королевство, где проведет два месяца из трех под руководством знаменитого ученого-проклятийника в седьмом колене.

По окончании церемонии я подошла к племяннику.

— Поздравляю! — Поднявшись на носочки, привычно поцеловала малыша в скулу, на что получила настороженный взгляд из-под ресниц и горячечный румянец.

— Так я прощен? — прохрипел он и кашлянул. — Прощен?

— Давай посмотрим, — с прищуром взглянула на двухметровую детину, стойко скрывающего свою радость, — ты переехал в стандартную комнату для студов, ты зарабатываешь на жизнь сам, ты привез каб, ты вернул Приммине ее средства, перестал проклинать преподавателей, улучшил свои оценки и… — хотела сказать — добился практики у знаменитого ученого, отвязался от стервы Гроверон, научился делать первые шаги к примирению, но племянник меня опередил.

— Ты хотела сказать, и заполучил куратора магии! — перейдя на свойский тон, сказал он так, словно этот самый куратор стоит у меня за спиной. Еще и посмотрел в том направлении. Нет, не нужно мне об этом говорить. Может, отложим? Давай отложим! Пожалуйста, Дамиан… — К слову, познакомьтесь!

Черт побери!

В поле моего моментально расплывшегося зрения появились черные костюм-тройка и мантия с продублированными отличительными знаками на лацкане и рукаве, один соответствовал направлению магии, второй кураторству — квадратка, перечеркнутая молнией. Я помню, как он его получил.

— Тетя… — Заметив мой раздрай, дорогой племянник быстро решение переменил, но не отбросил. — Начнем с вас, куратор… Сагерд Юри, позвольте представить вас моей несравненной и воодушевляющей тете, Маргарет Огги. До вашего появления именно она, как добрый опекун, выбивала из меня всю дурь. Маргарет, это декан нашего факультета Сагерд Юри, барон Декрад, магистр проклятий, высший маг, прошу любить и… — Он взглянул на проклятийника. — И я пошел?

— Идите, — разрешили ему.

Напоследок добрый племянник сжал мою руку и растворился в толпе. Я нервно улыбнулась, ощущая непреодолимое желание последовать примеру младшего Огги. Скрыться. Жаль, воспитание требует отдать дань вежливости.

— Рада знакомству, Сагерд Юри. Как поживаете? — спросила, не отводя взгляда от появившейся из-за шейного платка татуировки. Сейчас маг что-нибудь ответит, я сделаю замечание о погоде, он сделает свое, я вздохну печально и сошлюсь на необходимость починить каб, навестить тетушку, написать завещание… в общем, сбегу.

— Хуже некуда! — огорошил проклятийник. — А вы как?

— Я, вероятно, лучше, — ответила, осторожно покосившись на него и быстро спрятав взгляд. Лучше рассматривать свои ногти, чем некоторых чернобровых, темноглазых в ехидном настроении.

— Давайте проверим. — Меня вдруг без спроса подхватили под руку, не позволяя сбежать, и развернули к выходу из зала. А как же разговоры о погоде, их не будет? — Итак, я не помню, как стал куратором магии вашего талантливого обормота, но мне говорят, что вызвался сам. Что скажете на это?

— Дамиан бывает убедительным, — осторожно заметила я, пока меня уводили в боковой коридор. Подальше от свидетелей или от любопытных ушей.

— Да настолько убедителен, что я отправил студа третьего курса в Кущи, на территорию сложности уровня А. Туда куда не каждый выпускник отправляется.

— Трудности закаляют, — нашла я ответ для нас обоих. — Главное, он справился.

Маг потер подбородок, усмехнулся.

— Он справился, я — не очень. Месяц в госпитале провел, ответил на тысячу вопросов, но так и не вспомнил при каких обстоятельствах был изъят и уничтожен уникальный артефакт моей семьи.

— Неужели свиток?!

— Гномий брачный браслет, — с непонятной интонацией ответили мне и повели по галерее с портретами бывших ректоров. Старички и старушки с умными глазами и приятными улыбками сменяли друг друга, настраивая на позитивный лад. И только проклятийник, идущий рядом, создавал диссонанс.

— Ах, этот. — Я тихо выдохнула, отпуская испуг. — Что говорят ваши родные?

— Что я браслет не только сам забрал, но и удачно нацепил… дважды. Родители сказали — невесту они согласовали. Брат тоже высоко оценил, не лично. Так выяснилось, что невеста была, но женой не стала. А я не помню, расстроен я по этому поводу или нет.

Да уж!

— Вероятно, вы смущены, — с дружеским вниманием допустила я, оглядывая высокие каменные своды галереи, — или обескуражены.

— Нет, обескуражен я по другой причине. — Еще один непонятный комментарий, и меня подвели к лестнице, помогая спуститься. — Каждый раз при встрече с Мавериком Маггри я хочу его проклясть. Не оступайтесь, держитесь крепче. Да, это темное глубинное желание. Мне удается его подавить. Не улыбайтесь, я, вероятно, не силен в сокрытии эмоций. Зельевар на днях подал прошение о переводе.

Я молчала, я долго молчала в попытке справиться с собой и подкатившим смехом, в итоге полузадушено выдохнула:

— Как странно!

— Странно? Нет-нет. Куда больше странностей в том, что у моего брата хранится иллюзион с вашим отпечатком. Плюс мне везде мерещится ваше имя. — Моя улыбка поехала вниз, а Сагерд беззаботно продолжил: — Хотя допускаю, это результат ежедневных отчетов о Маргарет О., которые мне присылают.

Сойдя с последней ступеньки, маг направил меня в новый коридор, в этот раз мимо портретов заслуженных выпускников.

— Присылают? К-кто? — просипела я, не сразу вернув себе голос.

— Некий Шар Почтовый. — Я сбилась с шага и остановилась, услышав: — Он уверяет, что я с ним дружу, а с Маргарет О. я вроде как близко знаком, очень близко знаком. В подтверждение у него есть маго-слайды, но прислать он их не может, ибо поклялся мне под страхом уничтожения.

«Хоть что-то хорошее!» — чуть не высказалась я, но вовремя себя остановила и ограничилась простым:

— Это должно быть обидно…

— Не согласен, — усмехнулся маг. — Обидно, когда в записях лечебницы, где я лежал, в числе моих посетителей есть НеВаша Маргарет, и никто не помнит, как она выглядела, но все говорят, что была в очках. — Я оступилась, но более никак свое смятение не выдала. Надеюсь. — Мне показалось, что это был ответ на записку, которую я нашел среди одежды в недавно возвращенной сумке. Кстати, — проклятийник прищурился, смерив меня взглядом, — вы похожи на курьера, если к вам добавить толстые окуляры, и пахнете так же.

Я судорожно сглотнула, недобрым словом помянув неуемное желание увидеть Сагерда Юри. Увидеть увидела и жутко расстроилась, когда он меня не узнал. Даже сейчас горло запершило от горечи вперемешку с обидой.

— Понятия не имею, о чем вы, кхм! — Я отвернулась, попыталась уйти хоть в эту нишу, хоть в тот закуток.

— Как и все остальные, — ехидно ответили мне и удержали за плечи. — Никто понятия не имеет, но все ждут, когда я вспомню. И постоянно шутят на этот счет.

— Вас пожалеть? — пошла я в атаку. Сбежать не сумела — дерись.

— Будет не лишним. У меня тысячи приглашений на мою свадьбу с Маргарет, которые матушка заказала «просто так!», — скопировал он ее голос. — У меня есть второй брачный браслет с запечатанным в нем именем Маргарет, домашние тапочки с биркой Маргарет и долгая запись именно с вашим голосом, Маргарет Огги.

Глаза проклятийника загадочно мерцали, на губах зрела широкая улыбка, которой меня не спешили смущать. Улыбкой не спешили, а вот словами — очень даже. И подбирал он их, смакуя.

— Обстоятельства мне все еще неизвестны. Но вначале вы хотели растерзать меня за то, что я не защитил вашего племянника, а спустя минуту за то, что щит на него все-таки поставил. Вас волновала результативность Мсти.

Столь загнанной в ловушку я не ощущала себя давно, задышала сбивчиво и часто. Мне не оправдаться ни за сумку с запиской, ни за кристалл.

— Вижу, теперь и у вас день не очень. — Сагерд все-таки улыбнулся и наклонил голову, ловя мой взгляд. — Нет, не отворачивайтесь, я хочу еще сказать, что мстить я не против. У меня десятки задумок о так называемой Мсте: «Для Маргарет», «С Маргарет», «За Маргарет». И если вы заявите, что ценность этих записей ничтожна, то давайте забудем и о моей карте пациента. — Мои плечи погладили и мягко сжали, говоря: — Там написано, что нужно ждать, а ждать я не хочу.

— К чему вы клоните? — Мой шепот едва различим.

— К тому, что мы можем не ждать, когда вернется моя память, — доверительно сообщили мне.

— И как вы себе это представляете?

— Начнем с простого. Добрый день, меня зовут Сагерд Юри, и я пленен вами до беспамятства. Не соблаговолите ли вы, прекрасная Маргарет, скрасить мой одинокий ужин с родителями завтра в десять вечера, по адресу…

— Нет! — Мой голос моментально вернулся, многократным испуганным эхом отразился в высоте сводов и напугал каких-то птах за окном.

— Тогда только с мамой в девять — она почему-то настаивает на встрече с вами.

— Дважды нет! — Я схватилась за сердце одной рукой, за стену второй. — Выбирайте выражения, вы почти довели меня до сердечного разрыва.

— Извините. Хотите воды? Может, в воду? — Я категорически отказалась от его методов успокоения. — Хорошо, тогда я познакомлю вас с братом.

— Упасите боги! Мне хватило краткой встречи с ним, через портал. Он был настолько увлечен своей работой, что иллюзию снял не глядя, вместе с одеждой. Верхней одеждой, не темнейте лицом, — попросила я, но маг еще и поморщился.

— Хм, только что вспомнил, как с меня тоже содрали плащ. Было холодно и скользко. Я бегал?.. — удивившись своим собственным словам, заломил Сагерд бровь и отмахнулся: — Впрочем, опустим это. Маргарет, я предлагаю встречу по правилам и без… живых свидетелей. Ужин состоится завтра в восемь по адресу ул. Лунная, 14. Я все еще неважно держусь за нож, готовить будет Эсфириус.

— Вы живете с эльфом? — Меня это поразило больше, чем желание леди Васско наладить дружеский контакт.

— Временно. Пока мы не перенесем его мавзолей под академию. Или филиал академии под мавзолей, в Кущах появилось место.

Передо мной галантно открыли дверь и по небольшим ступенькам вывели в освещенный двор к припаркованному кабу. Звездная ночь простиралась над головой, в воздухе улавливались отголоски аромата перелеи, свежий ветерок трепал знамена академии, разгоняя запал весеннего предчувствия любви. В мягком свете фонарей пристально наблюдавший за мной проклятийник уже не казался таким уверенным, насмешливым и отстраненно деловым. Он переступил с одной ноги на другую, кашлянул, прочищая горло.

— Итак, до завтра, Маргарет?

— До завтра, Сагерд. — Я сделала шаг к своему транспорту, выудила из сумочки кристалл-зажигания и остановилась, чтобы плавно обернуться к магу. — Всего один вопрос…

— Слушаю.

— Форма одежды?

— Вечерняя, — медленно ответил он.

Дразнящая улыбка расцвела на моем лице.

— Жаль, мне понравилась ваша идея с квадраткой.

Я успела открыть каб, распахнуть дверцу и подумать, что завтрашний ужин можно было бы перенести на сегодня, когда глаза проклятийника полыхнули огнем. Явственно полыхнули. Краткий миг спустя меня смело с каменных плит двора академии, прижало к стене со знакомой шелковой обивкой и расплющило твердым телом владельца этой стены, дома, рук и губ, что заставляли меня задыхаться.

— Бестия! Чтобы еще хоть раз… единственный… снова полезете в пекло, — целовал он и ругался, опасаясь, что нас снова прервут. — Все поверхности… все горизонтальные и вертикальные поверхности… я протру вами!

— Потом! Все обещания потом… — шептала, зарываясь пальцами в его волосы, подставляя шею под жадные губы. — Не отвлекайтесь!

— Почему? — выдохнул маг, мелкими поцелуями спустившись к моей груди, пальцами запутавшись в пуговках рубашки.

— Времени нет… — Я выгнулась в его руках, и он охотно согласился.

— Точно нет.

— С чего бы? Ужин в восемь, — компетентно ответили нам из стены.