Встреча по правилам и без

Глава 17

Каким бы ни было мое раннее утро, у мага ужасной выдалась вся ночь. Именно поэтому на предложение эльфа покинуть дом он ответил отказом, а всех недовольных пообещал освободить из каменного плена.

— Это не плен, а приют, — надменно сообщили ему.

— Мне все равно. — Сагерд взлохматил отчего-то мокрые волосы, потер глаза. — И раз уж вы сегодня сидите без дела, то завтрак, обед и ужин мы оставим на вас.

— Я должен быть премного благодарен? — со скрытой иронией предположил эльф.

— Так будьте!

Посмотрев на сумрачного мага, с неудовольствием цедящего ароматный чай, мне самой захотелось скрыться, но он сказал, что глаз с меня не спустит. И не спускал, следуя за мной по пятам из восстановленной гостиной в кабинет, из кабинета на кухню, из кухни в спальню, из спальни на улицу побродить по сугробам. Находиться под постоянным наблюдением проклятийника не так весело, как могло показаться, пока я не стала замечать, что Сагерд Юри с трудом держится на ногах. А с завтрака прошел какой-то час.

— Вам нужно поспать, — заметила я, но хмурый маг с темными синяками под глазами и глубокими морщинами у рта качнул головой, качнулся сам и сообщил, что спать нельзя. После чего потер переносицу, широко зевнув.

— Интересно. И почему?

— Иллюзион не зарядился, — без энтузиазма объяснили мне, запутав еще больше. Какой иллюзион, почему он должен заряжаться, и при чем тут отказ от отдыха? Я могла бы задать этот и еще с десяток вопросов, но посчитала нужным их отложить.

— Отлично! — быстро поднялась, ухватила его за руку. — Тогда возвращаемся в дом, я устала.

— Вам плохо? — ощутимо напрягся маг.

— Мне хорошо, а сейчас будет еще лучше.

Какая наивность! Затащить проклятийника на свою кровать и дождаться, когда он уснет, не составило труда, но вырваться из его хватки так и не получилось. Я уснула рядом, полная негодования и новых вопросов, а проснулась от яркого света и стона, коим проклятийник повторно поприветствовал этот день.

— Что это? — прошептала, щурясь от света, что охватил наши фигуры.

— Завершение зарядки иллюзиона, — с зевком ответил маг и, отпустив меня, повернулся на другой бок. — Теперь можно спать…

— Наконец-то! — Награжденная свободой, я ринулась в ванную комнату, завершила дела насущные и, подставив намыленные руки под воду подняла на свое отражение глаза. Громкий вскрик отразился от стен оглушающим этом. — Мамочки! — И в страшном сне я не могла представить, что буду выглядеть как мужчина — высокий, черноволосый и кареглазый маг с вязью татуировки на шее, серьезный и ошеломительно привлекательный.

— Что случилось?

В комнату, сломав замок, ворвалась моя точная копия с темными локонами, красивым разрезом глаз и легкой поступью, которая привлекала мужчин не хуже красивого изгиба от талии до бедер. Тихо осела на пуфик у стены, впервые несмело признавая: я прекрасно выгляжу.

— Маргарет, что? — моим голосом, но маговскими интонациями спросили у меня и перевели обеспокоенный взгляд на зеркало, где терялся мой ошарашеный взгляд. — А! — со вздохом облегчения выдал Сагерд Юри и улыбнулся моей шаловливой улыбкой. — Простите, забыл сказать о нововведениях. У нас теперь две парные иллюзии, они прочнее и позволяют снять пальто.

— То есть? Что… что это значит?

— Мы можем ужинать вне дома, — ответил маг, и где-то внизу Эсфириус недовольно поинтересовался:

— Хотите сказать, я зря время трачу?

— Ни в коем случае! — Он протянул мне руку. — Вставайте, мы должны поесть и проверить степень устойчивости наших личин.

Стоило испугаться и испортить себе аппетит мыслью, что меня проведут через все возможные тесты, начиная от холодного оружия, заканчивая магическим, как оказалось — проводить их будут исключительно на маге, и не кто-нибудь, а каменный эльф. Для этого в доме имелся тот самый тренировочный зал, размещенный под крышей. Наблюдать со стороны, как в «меня» запустили кухонным топором, следом сгустком тьмы, многолучевой звездой непонятного свойства, было не страшно лишь потому, что проклятийник под моей личиной легко от всего отбивался. Еще потому, что в самые тревожные моменты я задвигала очки пра-пра-прадеда на лоб и видела не смертельный бой, а странный танец.

Синее платье мягко летело за «мной», изредка приоткрывая туфельку или изящную ножку в чулке. Локоны удерживались в идеальной прическе и не липли к лицу. А горячечный румянец, что расцветал на моих щеках при любой повышенной активности, так и не появился. «Я» была изящна, красива и опасна.

— Закончили! — крикнул маг, уйдя от удара, очень похожего на черный вихрь, тряхнул руками и приказал: — Маргарет, ваш черед.

— Простите?! Нет-нет-нет, я на такое не подписывалась, увольте.

— Обязательно, как только приму на работу. — Меня, не слушая возражений, вывели в центр круга и, удерживая за плечи, дали сигнал Эсфириусу. — Глаза закройте, если страшно, — было последним, что я услышала, когда голубая вспышка полетела в мою сторону.

Удар ощутила как легкую пульсацию в области солнечного сплетения. Потрясенная, распахнула глаза и снова зажмурилась, в меня запустили зеленую кляксу, затем дымовой сгусток, стаю каких-то блестящих стеклышек, рой искр жужжащих! В какой-то момент, не желая лишний раз трепать себе нервы, я задвинула очки на лоб, сделала полный оборот вокруг своей оси и крепко прижалась к груди Сагерда Юри. Странно, но вместо того, чтобы спокойно продолжить тестирование, его моментально прекратили.

— Что случилось? — носом касаясь теплой шеи мага, спросила я. — Вы передумали?

Спину накрыли теплые руки.

— Да, передумал, — подтвердил он таким тоном, что складывалось ощущение, говорил не о тестировании. Что тут же подтвердилось: — Я сам поставлю дополнительные следилки на практикантов ПМА, вы останетесь здесь.

— Как?! Нет, погодите! Я приехала ради мести и от нее не откажусь.

— Даже если по итогу нам придется спасать вашего племянника? — поставил меня перед неожиданным вопросом маг. Конечно, подобное развитие событий отменяло любое вредительство с нашей стороны, но при правильном подходе даже оно могло привести к нужному результату.

— Если по итогу Дамиан научится брать ответственность за свои поступки, просчитывать результат своих проделок и честно встречать неприятности лицом к лицу, не подставляя меня или тетушку Прим, то я согласна.

Меня смерили взглядом и, щелкнув пальцами, сказали:

— Идемте.

То, что мы вышли из дома под видом рыжей пышки и тощего блондина, я заметила сразу, но когда мы произвели замену — оставалось загадкой. Как это произошло? По щелчку, посредством силы слова или одним мысленным приказом?

В разгар дня окраина городка Туманы ранее была пустынной и безлюдной, а сейчас гудела голосами, скрипом полозьев по снегу, ржанием лошадей и громкими восклицаниями посетителей, которые приехали ознакомиться с новым явлением в лесу. Огромный выжженный круг на холме был менее интересен, чем широкая, уходящая вдаль полоса, по которой король вчера пообещал провести дорогу, соединяющую два государства. Осталось дождаться, когда вторая сторона придумает как прорубиться навстречу или когда первая поделится секретом.

К слову, за разгадку невероятного явления его величество пообещал колоссальную сумму. Нет сомнений, среди любопытствующих горожан уже сновали маги-теоретики, маги-практики, коллекционеры древностей, артефакторы и рисковые искатели приключений. Город получил прилив новых сил, а следом стремительное сокращение свободной площади под сдачу. Проходя мимо немногочисленных гостиничных дворов, можно было услышать чьи-то стенания по поводу комфорта и сообщение о том, что свободных мест нет.

Сагерд Юри целенаправленно вел меня по этим дворам, выискивая кого-то среди постояльцев, пока я любопытством осматривала все вокруг и делала сравнения. Удивительно, но с виду непрезентабельный городок имел весьма интересную внутридворовую архитектуру. Она являлась размытой версией грубой башни и домика молодоженов, сочетая в себе грубые внешние грани и плавные внутренние линии. Первый двор мне понравился очень, второй и третий меньше, вот этот четвертый был лишен изящной отделки и выглядел менее презентабельным. Даже скучным.

Единственным украшением были фонарики в виде лилий и засохшие с осени цветы, что в продолговатых вазонах стояли на каждом подоконнике с внешней стороны. Из-за снега похожие на мелкие белые звездочки, они напоминали бессмертники, которые тетушка выращивала во дворе и радовалась, что у нее самые крупные из возможных. Эти были в два раза крупнее, чем и привлекли мой взор, а затем и меня.

Задумавшись не сорвать ли один, чтобы отправить Приммине, я стала невольным слушателем чьей-то ссоры. А попытавшись отступить на дорожку, зацепилась за решетчатую ограду и, чтобы не стать участником стычки, замерла.

— …мне не нравится эта убогость! — Девичий голос звенел негодованием наполовину с отвращением. — Давай переберемся в съемный частный дом с прислугой и личной каретой! В центре, где убран снег, есть освещение и приличная кухня!

— У нас нет на это средств, — с надрывным хрипом ответили ей и распахнули окно. Слышимость усилилась в разы, мое желание скрыться тоже.

— Так заработай! — капризно бросила она.

— После твоей выходки в столице я мало что могу, — будто вырывая из глотки каждое слово, признался молодой и хрипящий. и через вздох примирительно произнес: — Не волнуйся, зная твои вкусы, никто не будет искать тебя здесь. Этот гостевой дом — лучшее место для твоей безопасности.

Я, тщетно вырывающая себя из оков решетки, ощутила на коже неприятный холодок. Надеюсь, эта пара не скрывается от правосудия на самой периферии королевства? Иначе невольный слушатель их перепалки может стать невольной жертвой.

Раздался несогласный фырк, и кто-то нежный совсем не ласково хлопнул дверцей шкафа. Легкие шаги пересекли комнату.

— Чтобы я чувствовала себя в безопасности, ты должен был найти тетрадь с записями! И честно жениться на мне.

— Перестань. Я должен был хранить существование тетради в тайне и даже не заикаться о наследии моей семьи. — В мужском голосе к хрипу добавилось горечи, словно он действительно сожалел. — Тогда бы я не рассорился с тетей.

— Твоя тетка — пустышка каких поискать, зачем ей эти знания?

— Сбавь тон! — приказали ей. — Это было решение старшего предка. К твоему сведению, так называемая пустышка живет на свои деньги и зарабатывает честным трудом.

Теперь хлопнули второй дверцей, и не менее громко.

— Она завела роман с женатым! — попыталась очернить неизвестную глупая девчонка.

— Не ее вина. Она из простых, как ты смела заметить, и была обманута одаренным.

Какое совпадение. Меня тоже когда-то обманули, до сих пор отплевываюсь. Я наконец-то вырвала рукав из железного плена и отступила на несколько шагов. Теперь в подслушивании меня мало кто обвинит, жаль, звездочка предположительно, бессмертника осталась в вазоне.

— Какая невинность! Ты делаешь ее святой.

— В отличие от некоторых, она не изменяла жениху! — ответили ей надменно, но жуткий кашель оборвал всю патетику.

Я бы вызвала лекаря, девчонка не предложила даже воды.

— Возможно, это не лучший поступок, но ты не отказывался от такого подарка! Тебя вполне устраивали наши встречи. Более того, ты ими хвастал, идиот.

— Только ли я один был таким идиотом? — едва различимо прохрипел несчастный и тоже преданный. — Что молчишь?

— Это недостойно мужчины! — всхлипнула она, с визгливых нот сойдя на сип. — Я думала, ты понял, в насколько сложной ситуации я оказалась, раз я… раз мне… Это мерзко! Как ты мог спросить о таком?!

— Элли? — смягчилось сердце молодого мужчины, а я едва не влезла вначале на решетку, затем в окно.

Неужели Эллинор Гроверон? Допустимо ли, что мне так повезло?

Хлопок окна, хлопок двери сообщили о том, что хозяева комнаты ушли, так и не дав мне узнать всей правды.

Правды узнать не дали, но сорвать звездочку позволили. Проклятийник, заставший меня с цветочком в руке, спросил, что за гений мысли вручил мне декоративное украшение из ткани. Не найдясь с ответом, я вернула цветок в вазон и перевела тему.

— Кого, простите, вы ищите?

— Сына лорда Веллегера, — ответил маг, за руку выводя меня из этого дворика. — Вейн Вернер отсутствует вторые сутки.

— Немудрено, учитывая, что артефакт его рода произвел ландшафтные изменения в Кущах. Я бы тоже пряталась.

— Вы? — Сагерд улыбнулся. — На его месте вы поехали договариваться и платить. А услышав о моем нежелании поднимать шум из-за Петли, вы пришли в ужас.

Я бы ему ответила, но сияние шара, пробивающееся даже сквозь тканный мешок, прервало мою мысль. Пришла пора одновременно с лордом Васско открыть портал, и для этого проклятийник выбрал уникальное место — кладбище. В местах упокоения я не была со времен смерти своего дядюшки, Эрва Тауруса. Событие это было столь печальное и горькое, что я надеялась в ближайшие два десятилетия не наведываться в места погребения. Но маг был неумолим и затащил меня на территорию старых и очень старых могил.

Он нашел, пожалуй, самое уединенное и удаленное от окраины место, расположенное на возвышенности, но этого оказалось недостаточно, чтобы сразу открыть портал. Совершив множество попыток в семнадцатом секторе, Сагерд переместился в более удаленный десятый и вскоре восторжествовал: «Получилось!»

— Рада за вас!

Не желая мешать его разговору с отцом, сделала небольшую прогулку среди скульптур.

Чем старые захоронения отличались от новых, так это наличием статуй, выполненных в человеческий рост. Из-за чего старое кладбище более напоминало музей, разделенный на с сектора разных эпох. Вот каменные статуи в пышных платьях и рубашках жабо, вот статуи в тогах и штанах-шароварах, вот ангелочки в пижамах, вот ловелас в простыне, и исполненный муки молодой мыслитель в пальто. Коленопреклонный, он одной рукой, как от дурной мысли, прикрывал свою голову, а второй тянул что-то с земли. Пальцы напряжены и скрючены, на шее удивительно тонко вырезаны вздувшиеся жилы, глаза зажмурены, и сетка морщинок передана максимально точно, но остановило меня не это.

Во-первых, он единственный облачен в пальто, а во-вторых, я могла биться об заклад, мне известен этот крой.

— Маргарет, возвращайтесь! У нас мало времени, — долетело издалека. Я не сдвинулась с места, боясь отвести взгляд. Быть может, это иллюзия, я вижу не то, что вижу. Коснуться бы и проверить, но после всех событий это самое глупое, что можно сделать, имея при себе проклятийника.

— Маргарет?! — Маг решительно приближался, не понимая, почему я не бегу по первому зову. — Что вы там застряли, я не шутил, говоря…

— Сагерд, смотрите! — Ухватив за рукав, я притянула его ближе. — Смотрите на эту статую, этот предвестник из прошлого.

— И что вас в ней смутило?

— Догадайтесь.

Маг хмыкнул, шагнул к статуе, счистил налипший на надгробье снег. Могиле насчитывалось более двухсот лет, судя по дате, и похоронили здесь глубокого старика. Проклятийник посмотрел на статую, затем на летоисчисление чужой жизни.

— Разница в возрасте? — вопросил он и, не дожидаясь отклика, пояснил: — Родным подчас хочется запечатлеть усопшего в рассвете его сил, а не одной ногой в могиле. Иначе большинство статуй здесь лежали бы. Идемте.

Меня уверенно потянули прочь.

— Нет, вы должны это увидеть. — Я не сдвинулась с места. — Ну же, Сагерд, присмотритесь!

Он замолчал на целую минуту, по итогу которой качнул головой.

— И все-таки я не вижу ничего, что можно было бы назвать предвестником.

— Этот мыслитель облачен в пальто, похожее на плащ Мерз-2 с функцией прозрачности! — воскликнула я и потрепала мага за рукав. Проклятийник моего энтузиазма не разделял, но вопросительно вскинул брови, побуждая объяснить. — Смотрите, вот скользящий шов отделки, — указала я на рубашку, — две сотни лет назад таких не делали, вот последнее, невероятно модное кружево для манжет, вот пряжка ремня, такую я совсем недавно хотела заказать, и часы! Видите, он тянется за оброненными часами, на которых есть гравировка. «Ве… Ве…», хм, если убрать ненужную вязь, похоже на «Вейн»! — прочитала я по итогу и улыбнулась. — Что думаете теперь?

Маг дернул подбородком.

— Подержите! — Он вручил мне почтовый шар, у ног положил мешок и легко запрыгнул на надгробье, чтобы с высоты своего роста все рассмотреть.

— Не с того начинаете, — сказала я, с удивлением замечая, что он скорее обнюхивает каменную статую, чем осматривает, и становится все мрачнее и задумчивее.

— Вы весьма наблюдательны, — изрек он спустя минуту мрачных раздумий. — И очень везучи, — добавил еще секунд тридцать спустя.

— Благодарю за высокую оценку. — Я удобнее перехватила шар, переступила с ноги на ногу и смущенно напомнила: — Мы еще спешим?

— Нет, мы уже нашли. Маргарет, это не предвестник из прошлого, это отголосок настоящего. — Он спрыгнул вниз. Выудил из нагрудного кармана платок, вытер руки и забрал у меня шар.

— То есть? — недоуменно вопросила я.

— Перед вами младший сын лорда Веллегера, Вейн Вернер.

— Он жив?

— Сейчас узнаем.

Словно по заказу, шар взвыл в его руках, ослепил красным светом и незамедлительно выстрелил всеобщим письмом-оповещением, которое маг легко перехватил одной рукой и вскрыл, не глядя.

«Наследница рода Саввир Элизабет Эль возвращена домой целой и невредимой, — значилось в нем. — О месте своего пребывания она пока не распространяется, о причине своего исчезновения также. Всех откликнувшихся благодарим за помощь, всем отличившимся пристрастием к сплетням напоминаем — оплата штрафа в размере тысяча пик производится до конца месяца. В случае опоздания штраф удваивается».

— Хоть что-то хорошее.

Опровергая мои слова, вредный шар снова взвыл.

Следующее оповещение гласило: «Исчез наследник рода Веллегер. Всем, кто видел его живым или мертвым, надлежит связаться с нами…» Вот только маг не спешил писать ответ. Он приказал шару обратиться к лорду Васско за аптечкой, а после срочно вызвать каменного эльфа на кладбище.

— Разве Эсфириус может покинуть пределы дома? — крайне удивилась я, следя за обходящим могилу магом.

— Конечно. У него тут своя квартира.

— То есть склеп?

— Я бы сказал — мавзолей, — отшутился маг и, кивнув мне за спину, добавил: — Сейчас вы его увидите.

— Эльфа? — понадеялась я, как вдруг меня от света заходящего зимнего солнца закрыла чья-то длинная ушастая тень.

— Сожалею, но нет. — Подняв глаза на стоящего за моей спиной Эсфириуса, Сагерд Юри коротко приказал: — Береги как зеницу ока.

Путешествие назад было примечательным, вначале каменная плита подо мной провалились на два с лишним этажа, затем, высекая искру, заскользила вперед по узким коридорам с серыми, идеально гладкими стенами с рыжими прожилками в них. На первый взгляд — ничего особенного, а вот при более тщательном осмотре становится ясно, что жилы — это корни деревьев, а серые камни — это кости! Изощренно подогнанные и впаянные друг к другу, создающие узор.

— Боги! — Я вздрогнула от ужаса, потому что плита въехала в зал с высокими, восходящими ввысь сводами, колонами и постаментом с саркофагом, где все, абсолютно все сложено из костей.

— Не пугайтесь, — попросил каменный эльф за моей спиной, — это была лишь малая часть нашей древнейшей культуры, уцелевшая с незапамятных времен, когда праведным делом каждого темного эльфа считалось ритуальное омовение костей предков.

— За-зачем?

— Чтобы отдать дань уважения. В свое время и я находил в ней успокоение, — ответил просто очень-очень-очень древний эльф.

— Напрашивается вопрос, сколько же вам лет?

— Пусть напрашивается дальше, — величественно разрешили мне.

Плита преодолела зал, мы заскользили по новому коридору, где имелись настоящие каменные плиты и все те же корни. В дрожащем свете искр они казались золотыми, затем серебристыми, а после потемнели до черноты и приобрели множество мелких чешуек, как живые.

— Прибыли! — После пятого плавного поворота плита и я вместе с ней оказались у закрытой железной двери, плотно оплетаемой черными корнями. — Ужин будет подан к девяти.

Дверь удивительным образом вела на кухню, где я с куда большим интересом присмотрелась к камням в стенах дома. Вероятно ли, что это тоже кости? Возможно ли, что они постоянно осыпаются прахом на посуду, продукты, напитки, готовые блюда, стулья и столы?

— Не путайте дом с храмом, — неожиданно посоветовали мне с потолка, и я испуганно отпрянула. — В этом строении нет ни грамма эльфийской кости.

— Это должно меня радовать? — спросила так, словно это не я под лестницей ковыряла стену в поиске останков.

— Уверен, что да. Теперь идите, примите ванну. Ужин к восьми.

— Вы изменили время?

— Вы испортили мне настроение, я испортил соус. Освободился лишний час.

Чтобы окончательно не лишиться ужина, поспешила наверх. Сбросила сапоги, тонкорунную шубу, содрала с тела жакет, платье и чулки, шагнула в ванную комнату и со вскриком отскочила в сторону. В зеркале над умывальником, там, где должна была быть я или рыжая, отражался перепуганный Сагерд Юри, полуобнаженный, вжавшийся в кафель. Давешняя иллюзия, черт побери, едва не довела меня до икоты! Но как, когда и почему я из рыжей пышки превратилась в мага?! По наитию, по заказу, по времени, по щелчку? Если по щелчку, то какому? Щелчку пальцев или щелчку двери?

Мой образ что, меняется с моим появлением в доме?

Боги! Так и заикой легко остаться или вовсе попрощаться с жизнью. Отдышавшись, отлипнув от стены и перестав мысленно проклятийника костерить, я сделала шаг навстречу отражению. Оно сделало встречный. Ну что сказать, я отлично помнила эти широкую грудь, плиты мышц, вязь татуировки на шее и поджарый живот с темной дорожкой, уходящей… Хм, никуда не уходящей. Отобразившееся в зеркале белье с мага не снималось, с издевкой напомнив о нормах приличия.

— Ну нет, так нет. — Я включила воду в душевой и услышала треск.

Мгновение паники сменилось ужасом, потому что разрыв пространства происходил не где-нибудь, а посредине дома молодоженов, в непосредственной близи от леса, где обычные порталы не работают! Не могут работать. Не должны!

— Эсф..! Эсф-фи… — закутавшись в полотенце, воскликнула я, и каменная рука отделилась от стены. Изящный жест, движение пальцев снизу вверх — и пространство наглухо застегнулось.

— Не обращайте внимания, — посоветовал эльф, — считайте, что треск издает безобидный рой пчелок. — Он закрыл второй разрыв, откуда долетело «Да чтоб тебя!..» и третий, где раздалось «Да я тебя…» — Очень настырных пчелок, но недостаточно сильных, чтобы прорваться сюда, — закончил каменный хранитель свою мысль.

— Спасибо, я запомню.

— Пожалуйста. — Он помедлил. — Гарнир испорчен. Ужин в семь.

Чтобы не остаться голодной и не слышать больше треск, я в считанные минуты приняла душ, оделась, схватила пра-пра-прадедушкины очки и отправилась на кухню, где Эсфириусу будет проще препятствовать вторжению. Не отрываясь от сковородок и кипящих кастрюль, он похвалил мое решение, предложил печенье и с легкой отрешенностью закрыл еще четыре разрыва.

Походя!

— Как вы с этим справляетесь? — вспылила я на пятый раз, разрываясь между желанием видеть происходящее и боязнью ослепнуть. — Почему вас совсем не нервирует постоянная необходимость отвлекаться?

— Я хранитель — это ответ на первый вопрос, я каменный и меня скоро подменят — это ответ на второй.

— Скажите, можно ли сделать так, чтобы разрывы вовсе не открывались?

Эльф помещал что-то вкусно пахнущее в кастрюльке и, не отрывая взгляд от нее, сказал:

— Для этого следует быть в непосредственной близости от преследователя.

— Почему? — напряглась я, подумав, что охота на меня прекратится с моей поимкой. Но ответ пришел иной:

— Потому что разрыв создается только на удалении.

— То есть чем ближе я к преследователю, тем ниже вероятность преследования? Какая уловка! Спасибо. — Гонимая радостной вестью, я поцеловала в щеку занятого готовкой эльфа и отпрянула от него под сухое «Я дома, дорогая!» — Замечательно. — Я обернулась к спустившемуся в кухню магу: — Ужин будет в…

— В шесть, — отрезал Эсфириус, у которого с шипением загорелось содержимое кастрюльки. Запах гари разнесся по кухне вслед за дымом. — Теперь уйдите с глаз моих, чтобы я и чай не испортил.

Мы вышли в молчании, как пристыженные дети, сорвавшие урок. Но стоило подняться на первый этаж, и проклятийник требовательно обратился ко мне:

— Чему вы так обрадовались, что снизошли до каменюки?

— Он объяснил, как избегать пространственных разрывов.

— Эти сведения вам не пригодятся.

— Хорошо, если так. Но после всех событий я считаю, что хотя бы теория мне нужна. — И не делая паузы, спросила: — Как себя чувствует Вейн?

— Окаменение не сошло. Мы отпилили его от надгробья, напоили антидотом и отправили в столицу. Грифон Легаса пришелся как нельзя кстати, полезный «транспорт» для здешних мест.

— Грифон? — Совершенно незаметно для самой себя я следовала за магом на второй этаж. — Неужели у кого-то еще остались живые грифоны после их тотального истребления несколько веков назад?

— Если бы вы знали, что порой хранит в своих секретах самая простая семья, — сообщили мне с намеком.

— А вы знаете?

Маг улыбнулся и, как минуту назад я, легко перевел тему:

— К слову, об артефактах, в этот вечер вы от меня ни на шаг. — Толкнув дверь, проклятийник гостеприимно развел руками. — Входите. Устраивайтесь удобнее, я быстро.

Его сборы заняли минут десять от силы, в течение которых он пронесся мимо меня будучи в полотенце, в брюках, в брюках и рубашке, полностью одетым, но романтически растрепанным. Завершив со сборами, он увел меня вниз. В кабинете, разлив по бокалам вино, маг предложил куда-нибудь присесть и приготовиться слушать. Я заняла кресло, он диван, а на столике между нами оказался сдвинутый в сторону букет, безмятежный почтовый шар, два десятка карточек самой разной расцветки и уже знакомый чемоданчик аптечки.

Подняв карточки, проклятийник перетасовал их не хуже тетушки Примм перед очередным гаданием и по одной стал выкладывать на темную поверхность кофейного столика.

— Итак, смотрите. Вначале на вас использовали Поцелуй Горгоны. Согласно описанию, он принадлежит семье Ванс.

— Семье? Почему семье, а не роду?

— Первые в своем роду обзавелись магическим наследием, — ответил маг и прищурился, читая, — Артефакт выглядит как, — пористый камень серого цвета, продолговатой формы с острым срезом на более узком конце. При соприкосновении с водой производит концентрат, вызывающий окаменение. Действие концентрата обратимо, действие камня — нет.

— Можно? — Я опустила очки на нос, потянулась к карточке, ожидая очередного ослепления. Но обошлось, в мире магов все карточки были черными, а проступившие на них буквы — светло-желтыми. И зачитал Сагерд ее полностью, за исключением приписки в скобочках: «Держите вдали от детей и идиотов». — Хм, как интересно.

— Затем вы столкнулись с Хонсом, он принадлежит роду Веллегер, — напомнил проклятийник, не говоря о том, что Хонса принес он, и в целом — это была ловушка для Дамиана.

Мне вручили вторую карточку, на которой значилось: «Хонс — выглядит как усохший гном или растолстевший полугоблин. Произведен дурнем-магом для уничтожения магов. При пробуждении Хонс распылил своего создатели и трех его последующих наследников. — И снова приписка: — До них не сразу дошло, что спящим он безопасен».

— Теперь эта. Согласно вашему описанию и тому, что я успел узнать, рассекающим пространство артефактом является Секира света. — Маг придвинул мне карточку, локтями уперся в колени и устало потер лицо. — Принадлежит роду Зане. Артефакт работает под водой, под землей, в движении и даже рядом с таким природным явлением, как Кущи. Кто бы знал, сколько жизней она может спасти…

Мой взгляд сам собой опустился на приписку. «Секира света выглядит как золотой клинок. Рассекает пространство на любом расстоянии от запрашиваемого места или объекта. Работает без перебоев, сам завидую».

Завидовать такому мог многоопытный пространственник с расширенными возможностями, среди всех моих знакомых таким был лишь один.

— Сагерд, откуда у вашего отца такие сведения? — спросила я, точно зная — не каждый маг готов делиться своими секретами, а тем более семья магов или целый магический род.

— Лучше поинтересуйтесь, откуда у преследователей такие игрушки. — Мне передали четвертую карточку.

«Демонический манок, — значилось на ней. — Принцип работы неизвестен, с виду похож на деревянную детскую свистульку. Поднимает на поверхность энергетические дуги Подземелья — источник демонической силы. Отсюда и название. Принадлежит семье Дювари». Приписка гласила: «Поправочка: принадлежал. Куда исчезли манок и наследник — неизвестно, и вряд ли станет известно. Сводка из криминальной хроники это подтвердит».

— Какая сводка?

В направлении меня по столу скользнула пятая карточка с коротким сообщением: «Старший сын лорда Зане ранним утром найден умирающим в приемном покое столичного госпиталя! Молодой маг в критическом состоянии! Ожоги на теле свидетельствуют о соприкосновении с энергетическим полем, что пробило защиту рода. Целители борются за жизнь…»

— Кто-то использовал манок?

— Дважды. И этому есть свидетели. — Еще одна карточка легла на стол, но я не спешила с ней ознакомиться. Черный прямоугольник безмолвным укором остался на деревянной крышке.

— Надеюсь, вы помните, что говорил освобожденный из спецотдела Дамиан. Его подставили.

— Помню. — Коротко и ясно.

— И? — поторопила я, надеясь услышать, что мой бедовый племянник ни при чем. Но никто не собирался меня успокаивать.

— И это все больше напоминает мне одну очень старую историю.

Маг откинулся на спинку дивана, подхватил бокал с вином и сделал глоток, призванный растворить горечь признания. Я последовала его примеру, но подняв бокал, поняла, что пить мне не стоит, руки и без того уже дрожат.

— Незадолго до того, как Эль поймала меня на клятве, — начал Сагерд Юри, — она с наивной непогрешимостью вступила в секту Праведных. Они имели свой храм, устав, гимн, вещества для подчинения и приятный бонус в виде ракушки желаний. Вам что-нибудь известно о них? Может быть, слышали?

— Нет. — Я сбросила тапочки, поджала под себя ноги. — А ракушка действительно исполняет желания?

Маг вскинул бровь, словно не ожидал вопроса.

— Только те, что навеет. Ракушка — это наркотик, действующий на магический уровень одаренных. Единый раз попробовав, от него не отказаться… было до сих пор. Легасу нужно будет выбить премию, — добавил задумчиво и провел рукой по обивке сиденья. — Продолжим. Проповедники секты верили, что бесчестно оставлять наследие в виде артефактов в семьях, где они появились, ибо артефакты — оружие. Оно должно быть изъято и храниться под оком чистейших.

— То есть в секте, — легко догадалась я. — Но как они собирались их изъять? Без королевского указа это невозможно. Да и вряд ли семьи с многовековым наследием согласились бы лишиться своего «оружия». Проще выступить общей фрондой против произвола.

— Верно мыслите! — похвалили меня. — У секты имелась легализованная лазейка — брак. Вступая в брак с наследником, приверженцы секты в тот же день могли передать артефакт главному проповеднику и получить свою ракушку.

Сагерд замолчал, покачивая вино в бокале и задумчиво глядя на него.

— Тут должно быть «но», — заметила я через непродолжительное ожидание. Бокал несколько раз едва не выпал из моих дрожащих рук, пришлось его отставить и в очередной раз загасить неуемное желание хождений из угла в угол.

— И оно есть это «но». — Проклятийник сделал глоток, глядя на меня, закинул руку на спинку дивана, провел пальцами по деревянному завитку декоративной основы. — Но желания на построение доверительных отношений и ухаживания у сектантов не имелось. Они прибегли к более результативному методу — подбивали жертв матримониальных планов на спор.

— Что-то мне это напоминает, — вспомнила я нерушимую клятву проклятийника, от которой он, на свое счастье, сбежал под действием Петли. — А что дальше?

— Дальше? Дальше все у них шло гладко, пока они не столкнулись с юным дарованием, нарушающим правила. — Кроткая улыбка и вновь серьезный тон: — Дерзкий мальчишка попался в ловушку, однако отсрочил неизбежное почти на двадцать лет. Девятнадцать, если быть точным.

— Они пришли в ярость?

— Она. Пришла. В ярость, — разделяя каждое слово, признался маг. — Элизабет Эль в гневе проболталась, что я испортил ей жизнь и понесу наказание свыше.

— Свыше? — Кажется, у меня дрогнул голос, но я приняла совершенно безобидный вид. — И насколько высоко?

Сагерд не ответил. Он отставил бокал, снова поднял карточки со стола, перетасовал их и выложил на стол в известном только ему одному порядке. И единственная непрочитанная мной осталась нетронутой. Он подвинул к ней одну из карточек, затем другую, поморщился как от зубной боли, отбросил в сторону и вдруг произнес:

— Маргарет, идите сюда.

— Куда сюда?

— Ко мне, — опалил черным тягучим взглядом.

— Тут удобнее, — воспротивилась я, не собираясь срываться с места по первому зову. Все же кресло куда уютнее небольшого дивана на двоих. К тому же я в ожидании дурных новостей к нему почти приросла.

— Здесь теплее.

Я покосилась на камин справа от кресла и качнула головой.

— Не согласна. Теплее тут.

— Это временно.

— У меня есть плед. — Перекинутое через ручку шерстяное изделие вызывало доверие.

— Не поможет, — ответили мне, шевельнув пальцами правой руки.

С виду обычный жест, если бы он не был произведен крайне настойчивым магом.

— И все-таки не вижу разницы… — беспечно отмахнулась я, но очень скоро разницу ощутила. Это был зубастый холод. Даже не холод — мороз, который в доли секунд пробрался под мое платье и осел снежной коркой на коже. — Э-это что такое?! — ошеломленно потянулась за пледом, но он не сдвинулся с места, тоже промерз. Ледяные иголки, проступившие на нем, чуть не распороли мне пальцы. Вслед за пледом иглами обзавелось некогда мягкое сиденье. — Эй!

Я вскочила с колючего кресла на ледяной пол, испытала дыхание зимы на щиколотках и тут же захотела обратно. То, что ранее представлялось уютом, стало анти-уютом в двойной степени, а то, что было теплом, обернулось лютым холодом. Еще и камин потух подозрительно быстро. Я раздраженно воззрилась на мага, спрятавшего улыбку в бокал.

— Это вы! Вы отключили ваше проклятье Жара! Или наоборот, включили какой-нибудь Ледяной ужа-жасный з-з-зной, — стремительно начала стучать зубами. — И-и-и да-ж-же не каетесь.

— Каюсь, — не согласился маг, вставая и протягивая ко мне руку, — идите сюда, перепуганное создание, и перестаньте дрожать.

— Нет! П-погоди-те, дайте мн-н-не оторвать шар или ваз-зу, и я покажу, что значит..!

Безрезультатно подергала оба предмета, обожгла пальцы, обернулась в поисках менее «прилипчивых» и совершенно неожиданно оказалась на диване, под маговским боком, в капкане его рук. Тепло стало медленно возвращаться в комнату, а мне захотелось вернуть издевательство магу, несмотря на его вполне честное:

— Не стоило так шутить. Я действительно каюсь.

— Недо-доста-точно искрен-но. На к-колени! — Дрожащую меня с сиденья перетянули на мужские колени, окончательно возмутив. — Не МЕНЯ на к-колени, а ВЫ на колени… Апч-хи!

— Вряд ли вы удержите мой вес, — с ехидной ноткой ответил он.

Одной рукой прижал меня к себе, второй стал наглаживать как… как кошку, как любимую диванную подушку, как почтовый шар. Исключительно отместки ради я просунула ледяные руки под его рубашку, распластала синюшные пальцы на горячей коже. Проклятийник ощутимо дернулся, но стерпел. Лишь в глазах отразилась буря, предположительно негодования.

— Ладно, рассказывайте дальше. Так и быть, послушаю отсюда. — Я отогрела руки, ласково одну за другой застегнула на рубашке все пуговки, устроилась удобнее на его груди. Насмешливый хмык отнесла к согласию. — Надеюсь, вы помните на чем остановились. Или вам подсказать? К слову, кто оказался тем самым «Свыше» и как он вас покарал?

— Никак. Я спустил на него отца Элизабет. Лорду Саввир было крайне неприятно узнать, что дочь действовала из желания проявить себя как агент, способный внедриться в секту и подорвать ее устои. В целом, задуманное исполнилось. Устои были подорваны, храм уничтожен. Когда агенты вскрыли секту, всплыли имена высокопоставленных придворных и их детей.

Итого, приблизительно девятнадцать лет назад должен был разразиться грандиозный скандал. Вспомнила свои школьные годы, первую любовь, первый разрыв, и с сомнением констатировала:

— Я не помню скандала.

— Его и не было. Разбирательство провели тихо. Артефакты вернулась в семьи, сектанты отправились в застенки, жертвы прошли через систему проверок на привороты, на пристрастие к веществам подчинения и прочие инструментарии секты.

— А вы?

В ожидании ответа я смотрела на вновь загоревшийся в камине огонь.

— С министром мы сошлись на сделке, — выдохнул в мою макушку маг. — Я не сообщаю о том, что наследница рода Саввир попала в секту Праведных, министр не обнародует широкой общественности мою клятву.

— Но почему после всего произошедшего она стала настаивать? Зачем преследовала ваших избранниц? Чхи! — громко закончила я.

— Может быть потому, что ей за содействие пообещали задаток. — Свободной рукой мне вручили носовой платок, затем продемонстрировали тот самый белый мешочек с красными тесемками, внутри которого лежала крошечная ракушка перламутрового цвета.

— Выдали раньше, чем она выполнила задание? — Утерев нос, вернулась к непривычно удобному возлежанию на маге.

— Вероятно.

— Значит, ваше наследие является очень ценным трофеем. Настолько ценным, что проповедники готовы рискнуть.

— Возможно, — не стал он отрицать. Зато начал закольцованное поглаживание моей спины от плеча к пояснице и обратно.

И было что-то столь неотвратимо мрачное в его молчании, что совсем не хотелось спрашивать о провалившихся планах Эль и братии Бурых. Провалились и ладно! Не так уж важно знать, хотела она меня похитить или устранить.

Однако вместо того, чтобы с радостью ощущать незыблемое спокойствие, смотреть на огонь, наслаждаться мерным сердцебиением под щекой, я нервно думала о связи старой истории с нынешней. Значит, Эль развела проклятийника на клятву, а Гроверон выбила из Дамсиана благословение, и кажется, не только из него…

Помолчав минуту, еще минуту посопев, я перестала ждать продолжения, спросила сама:

— Вы хотите сказать, что тот давний случай похож на происходящее сейчас?

Спустя долгую паузу раздался тихий ответ, что и ответом-то не был.

— С парой отличий.

— Каких? — поторопила я и коготками прошлась по ребрам проклятийника. — Не засыпайте там! Каких отличий?

— Первое — сектанты более не настаивают на браке, достаточно благословения. Второе — они побуждают жертву использовать наследие. — Уточнять зачем им это, не пришлось, маг перехватил мои руки вблизи своих ребер, сжал и пояснил: — Вспомните, что Дамиану грозило за Петлю Повиновения. Пожизненный срок или выжигание дара, верно?

Подняла взгляд на мага, кивнула.

— В связи с этим я полагаю, что новые последователи нацелены не на артефакты, а на сильных магов. Если ранее предполагалось, что им достаточно наследников подставить, то теперь ясно — они хотят их уничтожить. Наследника рода Веллегер оставили умирать в камне. Наследника рода Зане завели под дуги. Наследник рода Огги должен был истлеть и навеки умолчать об исчезнувшей невесте и тетради. — Короткая пауза и уточнение: — Если выкрасть наследие не вышло, остается просить как предсвадебный подарок.

Он так обыденно и спокойно это произнес, что в первое мгновение я не поверила, и во второе не поверила, а в третье — осознала, что хочу самолично свернуть гадине шею. И сверну! Как только меня перестанут удерживать и отпустят. Но маг вцепился крепко и шипел между делом:

— Не вырывайтесь, Маргарет! Необдуманные решения приводят к ошибкам.

— Не препятствуйте… — пыхтела я, на пределе своих сил руками и ногами упираясь в проклятийника.

— Вы ничего сейчас не сможете изменить.

— Отпустите, и посмотрим!

— Не отпущу.

Все те сантиметры, что я с боем выиграла, он уничтожил одним легким рывком. Меня вновь расплющило по маговской груди. От отчаяния пришлось предложить:

— Ну, тогда, постойте рядом, пока я ее убивать буду…

— Не могу.

— Почему?

— Ужин подан! — ворвался в нашу идиллию эльф.