Встреча по правилам и без

Глава 1

Зима в нашем предгорье всегда была на удивление снежной. И хотя городок Ревик находился не столь далеко от закрытого горного плато и его погодной особенности, листья эльфийского дерева перелеи в нашей округе смешивались с настоящими снегом, пушистым и белым. Ежегодно на тихих улочках собирались высокие сугробы, завывали ветры, трещали морозы, из-за которых жители предпочитали оставаться в теплом уюте своих домов, варить лучший в стране эль и рассказывать сказки. Последнее почиталось больше всего, ведь за создание лучшей истории автору присуждалось звание Гения Пера, сотня золотых пик и бочонок эля из личных запасов нашего прижимистого мэра.

Я билась за признание последние семь лет, с тех самых пор, как на моем попечении остался непуганый ремнем племянник. Можно сказать, я пыталась выжать нечто позитивное из обрушившегося на меня бремени и отвлечься от постоянного стресса. Именно проделки Дамиана Огги я приписывала моему герою, за что неоднократно была отмечена как подающая надежды сказочница. Однако с отъездом детины в академию магии все его бахвальство сменились на тоскливое нытье, коему я была несказанно рада.

Наконец-то боги снизошли! Теперь мне плакались не учителя шкодливого беспредельщика, а сам беспредельщик — двухметровый двадцатилетний птенчик! Начиная с первого курса, Дамиан истово заверял в каждом своем письме, что программа обучения составлена садистами, экспериментаторами и мизантропами в самом худшем их виде.

Несомненно, глубоко в душе я ему сочувствовала, подбадривала как могла и напоминала о нашем соглашении. Он прилежно учится — я не рассказываю его отцу отчего на его любимой карете появилось несколько вмятин, несопоставимых с дальнейшей эксплуатацией лимитированного произведения транспортного искусства. Честно говоря, с каждым новым сообщением я понимала, что мои требования стремительно теряют в весе. Боязнь огласки притупилась так, что для перехода Дамиана на четвертый курс мне потребуется новый «аргумент» в пользу учебы.

Весомый!

Ключевые аргументы собирались во время каникул племянника в Ревике, но как на зло, в этом году празднование Зимнего солнцестояния мой подопечный решил пропустить. А я надеялась, что с его приездом хоть какая-то идея во мне всколыхнется…

Так уж вышло, что с окончанием проделок Дамиана, закончилась и вдохновение.

Три года подряд мои истории были лишены проказливого очарования и хоть какого-то общественного внимания. Я пыталась писать о тетушке, о себе, о нас обеих, старательно не замечая того, что сюжеты о высокоморальной вдове и свободолюбивой деве не занимали даже сороковой строчки в рейтинге читателей. По факту, они безжалостно проваливались до семидесятой, когда участников в состязании было всего семьдесят один!

Я обгоняла лишь господина Мински с его многолетним нескончаемым романом о любимце Орби. Орби был малоподвижным старым тритоном, который самостоятельно моргал в последний раз десять лет назад. Поэтому читателям предстояло погрузиться в детальный процесс ухода за питомцем. Как Мински отгоняет от него мух, поит из пипетки, купает в ванне, дважды в год привозит его в корзинке к академии, чтобы в очередной раз заверить — Орби жив. Новый талисман искать не нужно.

В этом году я намеревалась побить не только его многостраничное творчество, но и работы других участников. Поэтому всю неделю гостила у тетушки, в надежде, что дом моего детства поможет в нелегком деле вдохновения. Приятным сердцу здесь было все — от трещинок на каменных стенах до запаха сушенных яблок, от медового цвета шкафчиков до нежного блеска латунных ручек на них. Самым любимым моим местом была цокольная кухня с печью, тяжелым деревянным столом, большим посудным шкафом и пятью круглыми окнами на уровне земли.

Они располагались вдоль дорожки, ведущей к крыльцу, и поднимались на уровень лестницы, давая отличный обзор на всех входящих и выходящих в тех местах, где морозный узор оставил хоть немного чистого пространства. Кутаясь в шерстяной полосатый плед, я медленно пила горячий чай с перцем, смотрела на окна и пыталась придумать хоть что-то, отдаленно напоминающее рассказ. На создание романа времени уже не оставалось. Близилась полночь, я с зевком потянулась на стуле и уже хотела идти спать, как вдруг что-то мелькнуло на прилегающей к дому дорожке.

«Что-то», так как не верилось, что мелькнули мужские ноги.

Босые, и оттого окоченевшие мужские ноги…

Отдающие синевой!

Чуть не свергнувшись со стула, я стремительно преодолела расстояние к ближайшему окну и выглянула наружу. Ноги появились вновь. Решительно прошагали в направлении входной двери. Уверенно, почти чеканя шаг и плотно прижимая каждую стопу к ледяной дорожке. Мне стало холодно за идущего и страшно, но не на столько, чтобы не увидеть во втором окне его икры, в третьем — колени, в четвертом — бедра и… Стекло пятого окна оказалось на удивление непроглядным, а мысли мои наоборот — абсолютно четкими.

Это нелюдь!

Или хуже того — мертвец, кем-то поднятый в шутку. Свежий и потому не потерявший упругость кожи и мышц. Однако даже не обладай он прекрасной осанкой и поступью, это не отменяет того, что нас с тетушкой сейчас на части разорвут и кости обглодают.

Деликатный стук во входную дверь совершенно не вязался с моим сценарием, и все же я не рискнула выйти в холл. Я в него выглянула буквально на миг, ухватила почтовый шар и устремилась назад в безопасность кухни. Дрожащими руками вырвала из тетради несколько листов, схватилась за перо и макнула его не в тушь, а в чай. Невезуха! Пока искала другое перо, набирала его чернилами и пыталась коротко обрисовать ситуацию, стук в дверь стал настойчивее.

Видят боги, жить в каких-то пятидесяти километрах от академии более не представлялось удачей. Что, если это чей-то питомец вырвался на свободу? Дипломный проект вышел за пределы лабораторной работы? Или крепко заколоченный в саркофаг провал подался на поверхность с визитом?

Словно подтверждая мои худшие мысли, стук превратился в нарастающие по мощности удары, в соседнем доме зажглись робкие огни… Если я не успею отправить письма, сожрут и нас, и соседку госпожу Митче. Ее, возможно, и первой, потому что, занимая стабильное шестьдесят девятое место в рейтинге читателей, она писала истории исключительно о ходячих мертвецах. И сейчас могла близко познакомиться с одним из них.

— Что за грохот? — спросила поднявшаяся с кровати тетя. Она уже спустилась по лестнице в холл, взялась за засов. — Маргарет, неужели это к тебе?

— Не открывайте, тетя! — воскликнула я, размашисто сообщая на листах о проблеме и требуя помощи. Почтовый шар засиял, принимая первый листок, следом второй и совсем топорно написанный третий. — Я отправила письма Дамиану, магу Ревика и службе отлова нежити… На тот случай, если это чей-то гость или питомец!

Почти отправила, шар вдруг оповестил о том, что первое письмо без адреса, второе зависло, так как получатель в данный момент вне дома, а третье прочитали и не приняли. Из-за чего адрес тетушки незамедлительно занесли в список сплетников. Боги, почему еще никто не придумал отправлять корреспонденцию на человека, а не на адреса их места проживания?

— Думаешь, он неживой? — Любопытная тетушка в чепце заглянула на кухню, оставаясь на верхней ступени. — Но он такой интересный, мужественный и глаза умные… — перечислила она и вновь скрылась из виду. Наверняка приникла к стеклянной вставке сбоку от двери, чтобы лучше рассмотреть визитера.

Шумный вдох и протяжный «ах» подтвердили, что она его детально рассмотрела и оценила.

— Он зол, — смущенно заметила она в промежутках между ударами, сотрясающими дом. — Впрочем, неудивительно, он не одет для наших морозов.

— Вы хотели сказать, что он раздет, — прошипела я и в очередной раз погрузила письма в шар, и мысленно молясь, чтобы он перестал капризничать и отправил письма адресатам. — Тетя, отойдите от двери!

— Не то чтобы раздет, у него при себе квадратная академическая шапочка, а на шее развевается красный шарф… или даже красный палантин. Странный какой-то, движется против ветра… как проклятье.

— Да хоть удавка! — вспыхнула я. — Это не важно.

— Ты его видела?

Последующие слова тетушки совпали с ударами, выколачивающими дверь. Вибрация от них прокатилась по дому, добавив дрожи в мои руки и света в соседних домах. Письма наконец-то исчезли, я с облегчением выдохнула, но всего на миг. В следующий я уже тянула родственницу в подвал, чтобы спрятаться там, пока гостя обезвредят.

— Маргарет, этот странный аксессуар очень похож на тот, что описан в книге проклятий нашего рода… — продолжила выговаривать мне тетя, не желая спускаться в убежище. — Я более чем уверена, что это она и есть… — заявила строго, пока я вела ее по лестнице вниз, через кухню, кладовую, в самый подвал. — Да и цвета шапочки совпадают с цветами академии магии… — сообщила она, когда я захлопнула за нами третью по счету дверь, задвинула засов и освободила для тетушки старое кресло, стоящее у стены. — Той самой академии, где учится наш малыш, — устроившись на сиденье, упомянула она Дамиана, и я остановилась.

Кристалл для розжига мини-печки попросту выпал из моих рук. Я забыла, что хотела сделать, и осоловелым взглядом обвела чуть запыленное пространство. Вот несгораемые ковер, тахта, стол, огромный книжный шкаф, полупустой сейчас, вот спуск в лабораторию, вот портал на полигон для тренировок. Подвал был оборудован для сна и обучения нашего дорогого малыша, когда он только-только познавал науку магии и не умел еще лгать…

Нет!

Не может быть!

Он не мог. Не мог так подставить меня! Получив дневник своего четырежды прадеда, он обещал молчать о закрытых знаниях нашей семьи. И уж точно не использовать проклятье против других студов академии! Или даже не студов?!

— Насколько злым выглядел наш визитер? — спросила я, нервно закашлявшись на последнем слове.

— Невероятно, — ответила тетя.

— А насколько взрослый?

— Твоих лет.

Я судорожно сглотнула, не представляя, как буду сейчас выкручиваться: молить о снисхождении, лгать, юлить, какие деньги сулить и что обещать. А ведь мне до сих пор в кошмарах снится как я договаривалась с директором школы на выпускных экзаменах Дамиана. Конечно, все мои вложения племянник вернул потом сторицей, но вряд ли сумеет теперь…

— Боги, мне сейчас придется выйти на порог и…

— Не обязательно так далеко. Если ты заметила, то удары прекратились. Гость где-то близко.

От этих слов волосы зашевелились на моем затылке, а затем зашевелился в своих пазах засов. Когда он стал стремительно отъезжать, все, что я успела сделать, так это поднять с пола кристалл и закрыть собой тетю, вспомнить хоть одно мало-мальски доступное мне проклятье не удалось, дверь распахнулась и свет в подвале потух.

Гость был не просто близко, он был впритык. Первыми попали в поле моего зрения литые пластины мужской, чуть курчавой груди с плоскими сосками и парой пересекающихся старых шрамов, ключицы с вязью неизвестных мне рун, напряженная шея и Петля Повиновения рода Огги. Та самая, которую мог наложить лишь один олух этого мира. Наложить и расписаться в своей абсолютной неадекватности.

— Я была права, это сделал наш малыш?

Голос тетушки прорвался сквозь мой мысленный матерный поток, идущий плотным рядом.

— Не малыш, а вполне криминальная личность, — прошептала, признавая, что как опекун, я окончательно провалилась и бесповоротно вляпалась. И ведь заклинала племянника не использовать семейных проклятий, не вспоминать их формулы, никому о них не говорить!

— Что будем делать? — спросила гордая младшим отпрыском тетя. Она не особенно ожидала ответа, однако его ей дали:

— Снимите… Это… И я подскажу…

Я вскинула взгляд на обязанного молчать визитера и дрогнула, столкнувшись с его яростным взглядом. Нервный кашель незамедлительно вернулся, перехватив спазмом горло и сдавив в тисках грудь. Маг, способный сопротивляться Петле Повиновения, априори не может быть слабым и не согласится замять инцидент. Кого-то из нас точно посадят: Дамиана — за проклятье, меня — за попытку его прикрыть.

— Время, — напомнил жертва произвола так, что я сама пожелала бы задохнуться, уйти в мир иной и не слышать его продавливающих интонаций.

— Пр-прошу пройти наверх, в гостиную, — прошептала я и моргнула, когда мага пробила дрожь. Странная рябь прошла по коже, и мужественное лицо с напряженной челюстью и вспухшими венами на висках перекосило как от боли. Он и до этого не испытывал приятных ощущений, что привели его в дом тетушки, ну а теперь ему стало в разы больнее. Проклятье! Я совершенно нечаянно использовала проклятье, чтобы его подчинить, и испугалась ответной реакции.

— Т-ты! — прохрипел поздний гость и жертва уже моей оплошности. Его зазнобило как от лихорадки. На щеке задергался нерв.

— О, боги! Простите, я нечаянно!

— Опять…

Мага согнуло от приказа простить, чтобы удержаться и не упасть на меня, он рукой ухватился за косяк, обронив при этом свое последнее прикрытие — квадратную академическую шапочку, именуемую квадраткой в среде студов.

«Не смотреть!» — приказала себе и чуть не попросила прикрыться пледом, который я сдернула со своих плеч.

— Прикро… — начала я и, столкнувшись с его абсолютно черным взглядом, поняла, что сейчас подвергну сопротивленца жесточайшим мучениям, если хоть одно слово обращу к нему. — Позво… — Опасное «позвольте» тоже задавила назад, прикусив язык и привитую манерами стеснительность, обернула бедра мученика пледом. На свой страх и риск попыталась его закрепить и была остановлена.

Слегка пришедший в себя маг вырвал плед из моих рук и зажал его в окровавленном кулаке. По смуглой коже со вздутыми венами тонкими строчками вились светящиеся белым руны, и это был плохой знак. Потому что если даже я со своим ничтожным магическим зрением и полным отсутствием дара вижу символы, значит, в нормальной реальности магов они ослепительно сияют.

Именно поэтому тетушка вскрикнула и прикрыла глаза.

— Маргарет, он горит!

— Тетя, мы вас оставим, — бросила я через плечо, захлопнула за собой дверь и, как гостеприимная хозяйка, указала гостю на выход из подвала. — Прошу…

В следующее мгновение мне свободной рукой захлопнули рот.

— Тихо. — Всего-то одно короткое слово, прорвавшееся сквозь сведенные челюсти скрипом.

Я покорно кивнула и повела визитера наверх. Подвал, кладовая, кухня, лестница, холл с вынесенной дверью. Или правильнее сказать, вначале проломленной вручную, с затем уже вынесенной с петель штатным магом города Ревик, тремя его подчиненными, главным некромантом города и больше десятка бравых парней из разных служб защиты. Согласно нашивкам на лацканах курток, службы отлова нежити среди них не имелось, зато присутствовали правозащитники троллей, вампиров, инкубов, демонов, зомби и гномов. Последние стояли ближе всего и первыми заметили наше появление в холле.

— О, так это не наша ответственность! — громко сообщили они, переводя взгляды с меня на скрипнувшего зубами мага и обратно. Радостные улыбки осветили лица коренастых бородатых мужиков, которые считали, что общаясь с гномами, нужно выглядеть как гном. Ну, и вести себя согласно закона подземного народа. — Держите штраф за ложный вызов!

В полуобнаженного мага полетела зеленая печать, мне же передали лист с предписанием выплатить двадцать пик в ближайшую неделю, иначе долг прирастет пеней.

— И не наша! — хмыкнуло трио с вставными зубами и плащами на красной подкладке. Вампиры вытягивали жизненные соки не хуже гномов, поэтому и штраф был под стать. — С вас тридцать пик. Оплатите в течение года, — посоветовали они, уходя. До конца года оставалось меньше двух недель.

— Сочувствуем! — Очередным штрафом наградили нас защитник троллей, покачивающийся под весом внушительной дубины, и защитник зомби, опирающийся на лопату. Ему прямо стоять не позволяла могильная плита за спиной и терновый венок для буйных. То бишь намордник, не дающий никого сожрать.

— Однако идея была хорошей, — напутствовал обременивший нас новым штрафом защитник демонов, совсем на демонов не похожий. Впрочем, с представителями этой расы никогда не знаешь в чем подвох.

— А мы идею эту на вооружение возьмем, — пообещали инкубы, которые, вот так редкость, защищали инкубов и были единственной службой, не выставившей штрафа. Потому что таких ролевых игр у них еще не было.

После их ухода в холле стало просторнее, однако не настолько, чтобы свободно вздохнуть. Присутствующие здесь маг города Ревик с тремя его подчиненными и главный некромант не сводили с нас удивленных взглядов. Для них было привычнее спасать из передряг Дамиана, но не меня.

— Госпожа Огги? — произнесли они в один голос, явно желая объяснений, коих не имелось.

Невозможно прямо сообщить, что родной племянник, добрая душа и честный малый, нарушил данное мне слово, использовал секретное проклятье из семейного архива, нацепил его на преподавателя и в чем мать родила отправил к самой старшей представительнице рода. Как подарок с ленточкой, что многократно увеличивая давление на жертву, превратилась в палантин! Искусникам за пределами рода проклятья не разглядеть, однако сияющие от перенапряжения руки мага наводили на определенную мысль.

— Доброй ночи, господа, извините за… — хотела сказать «За ложный вызов», но меня с улыбками остановили оба.

— Не стоит. Все понятно, — произнесли они, словно не получили мой собственный крик о помощи, приправленный требованием защитить меня и тетушку от мертвяка. С подозрением покосилась в сторону кухни, где остался капризный почтовый шар, вздохнула.

Может, мне действительно повезло? И одной проблемой стало меньше?

— Мы не виним. Молодо-зелено, как говорится.

Поначалу удивленно распахнувшая глаза, я устыдилась и смущенно их опустила. Точно! Боги, почему я об этом не подумала? Если представить все случившееся как игривую блажь двух влюбленных, то хотя бы в Ревике никто не узнает, что Дамиан Огги остолоп и бестолковый преступник.

— Однако на вас написали семь жалоб за нарушение общественного спокойствия, — продолжил говорить маг Ревика, высокий тучный мужчина в темно-синей мантии с золотой эмблемой города на груди.

— И одну благодарность, — добавил некромант с хитрым прищуром. — Госпожа Митче изъявила желание взять под опеку вашего лича, — указал он на живущую по соседству создательницу мрачных рассказов о темных искусствах.

— Простите, но она ошиблась в своих ожиданиях. — Я покосилась на застывшего рядом мага.

Он, конечно, выглядел не лучшим образом, однако не столь уж плохо, чтобы сойти за переродившегося. Грязный, замерзший и окровавленный после активного стука в дверь, голый, если не считать пледа и татуировки, сверх меры разъяренный, словно его прервали посередине желанного действа.

— Мы уже поняли, — вновь одновременно откликнулись представители местного закона и растерянно кашлянули, потому что мой гость продолжал сохранять незыблемую тишину.

Возвышался рядом со мной агрессивно настроенной, пышущей ненавистью скалой и молчал. Это было одним из условий Петли. Молчание, послушание, магическое подчинение. Каждое имело ключ, каждое требовало отдельного подхода к снятию и могло быть закодировано. В том-то и сложность родового проклятия: если неправильно подобрать ключи, жертва остается под Петлей на всю свою земную жизнь и на часть загробной.

Представила, как объясню это магу, и честно признала — увижу Дамиана, убью! И не помогут ему ни родственные связи, ни пронзительные синие глаза!

— Как я говорила… — Боги, я еще ничего не говорила! — То есть, как вы, наверное, догадались, мы… — Я с извиняющейся улыбкой опустила ладонь на раскаленное плечо гостя и якобы в успокаивающем жесте провела ею вниз по его напряженной руке, задержалась у локтя, на запястье, и переплела свои пальцы с его. — Мы немного заигрались и переполошили всех вокруг.

С виду это была ласка и поддержка, а по факту я на ощупь проверила отсутствие браслетов или кольца. Уж мне ли не знать, что ради романов на стороне маги склонны скрывать свою принадлежность к брачному союзу. Руки визитера были свободными, так что я куда спокойнее продолжила врать.

— Вы знаете как это бывает, слегка увлечешься созданием романтического вечера… и дверь в самый неподходящий момент захлопнется за спиной. — Надеюсь, они не будут уточнять что именно маг пытался сделать на улице в морозной черной стуже. У меня фантазия не настолько развита!

По счастью. В деталях они не нуждались.

— Вы не слышали грохота? — с подозрением спросил некромант, внимательно рассматривая ноги моего ночного гостя.

— Я не могла услышать, потому как готовилась к вечеру! — невинно ответила я.

— Соседи сказали, у вас сотрясался дом, — добавил маг Ревика и махом руки отпустил своих помощников. Те не особенно хотели уходить, желая набрать как можно больше подробностей для сплетен. Но один недобрый взгляд начальства, и троица любопытных ретировались за дверь, вернее, за ее остатки.

— Грохотала ванна с пузырьками, у тетушки здесь довольно старинный агрегат. — У тетушки действительно был старинный агрегат, и если отвинтить его ножки от пола, то грохот будет громоподобный.

— Так вы говорите, этот нарушитель ваш друг? — задал свой вопрос некромант.

— Очень близкий друг, — подтвердила я, ощущая, как мои пальцы сжимают в тисках. Я расплатилась не менее крепким пожатием, пусть не думает, что эта ситуация мне нравится. Второй рукой накрыла его предплечье и ущипнула. А еще пусть ослабит хватку, иначе я невольно дам приказ.

— Тогда вас не затруднит назвать его фамилию и имя? — Маг Ревика выудил из рукава чистые бланки объяснительной, занес над ними из воздуха взявшееся перо и вопросительно взглянул на меня.

Я могла бы солгать и назвать неизвестного гостя именем бывшего возлюбленного, что вероломно меня подставил несколько лет назад. Запоздалая месть — холоднее только лед. Но даже для Маверика это было бы слишком. Придется вспоминать. Итак, мой ночной визитер это… это…

Что говорил наш шалопай в последний свой приезд? Куратором группы у них была женщина в летах, замдекана — старичок в сединах. Декан? Жертва Петли похож на декана, но тот бывший боевой маг, у них масса шрамов, а не пара-тройка, похожих на знаки клятвы. Тогда кто? Проректор? Ректор? Или ненавистный преподаватель-проклятийник, что наложил на всю их группу стабильный антиапохмелин? Пить студам теперь смерти подобно, всего одна капля алкоголя свалит на неделю с головной болью.

И если память мне не изменяет, именно сегодня этот самый поборник трезвости должен был получить новое назначение, которое сокурсники Дамиана с нетерпением ждали. Ждали, чтобы напакостить от души. Я зажмурилась, проклиная тот день, когда не отпустила племянника на корабль южных странников, не позволила примкнуть к столичным сорвиголовам и не дала согласия на брак с первой транжирой нашего города. Лучше бы он хлебнул жизненных горестей и провалил вступительные экзамены в академию. Чрезмерная опека с моей стороны привела к тяжелому преступлению с его.

— Перед вами старший преподаватель факультета Проклятий Первой Магической Академии. Сагерд Юри барон Декрад, друзья зовут Саг, студенты — Засада. — Окончание я почти беззвучно произнесла скорее для себя, чем для представителей закона. И этим, кажется, нащупала первый ключ к Петле.

Названный дрогнул.

Мужское предплечье под моими пальцами расслабилось, руны на руках потухли и исчезли, во всяком случае для меня. Он выпрямился, став на полголовы выше, и перестал пульсировать злобой, она стала просто ревущим фоном. Абсолютно черные глаза приобрели осмысленный карий цвет, вернули себе глубину, блеск и без обиняков пообещали мне смерть. Ласковую.

Кажется, с Дамианом я поговорю обстоятельно и посмертно.

— Данные зафиксировали. — Маг протянул мне бланк для подписи, где красным по белому значится и приличный штраф в сорок одну пику, который присудили моей скромной персоне. Получается, даже в крайне нереальном случае победы моего произведения в конкурсе, меня не особенно порадует награда.

— Если претензий нет и в дальнейшем никого оскорбленного не появится… — продолжил представитель закона, раздваивая подписанный бланк и забирая копию себе.

— Уверена, что так и будет. Дорогой Сагерд шел исключительно ко мне и… прикрывался, — вспомнила я про академическую шапочку.

— Понимаю, — кивнул маг Ревика. — Однако должен предупредить…

— Статья 17, пункт 22 «Нарушение правопорядка под действием алкогольного или любого другого опьянения», — процитировала я давно заученные строчки и, отдав магу перо, свернула все свои бумаги в один плотный свиток. — «Помимо штрафа, нарушителям вменяется от двадцати до двух сотен часов отработки на общественных началах, в зависимости от количества свидетелей, то есть морально пострадавших».

— Меня никто не видел, — прохрипел вдруг проклятийник в пледе, да так, что побудил всех присутствующих к бегству. Мужчины не сговариваясь развернулись к выходу, я проводила их печальным взглядом.

— Что ж, приятно встретить осознанных нарушителей, — подвел итог маг города Ревик.

— Надеемся, в первый и последний раз, — добродушно добавил некромант.

— О, и я на это надеюсь, — охотно согласилась с ними, продолжая стоять возле пленника Петли и сожалеть, что не могу сбежать. Моя рука все еще покоилась в цепком захвате проклятийника, как в капкане.

Когда служители закона ушли, в темноте затихли их шаги и голоса, а я ощутимо подмерзла, лишь тогда я попыталась свою руку освободить и, не добившись успеха, подняла возмущенный взгляд на Сагерда Юри барона Декрада. Подняла и поняла, что сделала это зря. Он опять был устрашающе зол, и злостью этой пульсировал.

— В чем, собственно, дело? Что это за взгляд, словно…

— Вы узнали меня. Знали кто я, но дверь не открыли. Пожелали, чтобы я в нее пробивался! — обвинительно выдал маг, громыхнув голосом напоследок.

— Я вас знать не знала, но догадалась из рассказов племянника кто есть кто. И скажите спасибо, иначе бы…

— Спасибо! — моментально откликнулся Сагерд Юри под действием Петли.

— Проклятье! — выругалась я и пристыженно прошептала: — Извините. Извините, пожалуйста, простите меня.

Мага вновь перекосило, жилы вздулись на шее, по плечам прошла судорога.

— Извинил! — сообщил он, отдышавшись после приступа боли и рявкнул: — Не смейте мне приказывать!

— Тогда не рычите.

— Вы! — Да, рычать он перестал, перейдя на шипение. В общем-то, в полусогнутом состоянии он только шипеть и мог.

— О боги…

Я мечтать не могла, что когда-либо в жизни мне представиться увидеть коленопреклоненного мага с прекрасным мужественным лицом, который будет взирать на меня снизу вверх, ожидая всего одного моего слова. И сбылось! Но нельзя сказать, что это мечта, это скорее ужас.

— Мне нет прощенья. Впредь я такого не допущу! — заверила я и прикусила губу, чтобы в очередной раз не извиниться и не заставить его меня извинить.

— Полно. — Скупой ответ, протяжный выдох.

Не сразу маг совладал со своим телом, поднялся с пола и отпустил мою ладонь. С безразличием выслушал предложение отогреться в теплой ванне и выпить высокоградусной настойки, поморщился.

— Не тяните время. Снимите вашу удавку.

— Это не так просто сделать, как вам могло показаться, — призналась я, краем глаза заметив, как выглянувшая из кухни тетя беззвучно присвистнула, глядя на спину проклятийника. Подняла два пальца вверх, одобряя мужскую фактуру, и сбежала по лестнице на второй этаж.

Нет сомнений, она устремилась к своим гадальным картам, чтобы сделать расклад на незнакомца, явившегося в ее дом. С учетом «правдивости» прошлых предсказаний тетушки для меня, я не боялась очередной «истины с небес». Однако то, что она делала расклад на каждого встречного, несколько выводило из себя.

— Что вы хотите этим сказать? — проследив за моим взглядом, вопросил недовольный маг.

— Для снятия Петли нужны три ключа. Мы обнаружили один.

— Это шутка?

— Это правда. Если мы не найдем ключ к вашему физическому подчинению, кое-кто не получит полного доступа к своей магии, — произнесла с намеком, аккуратно обходя утверждения, что могут быть восприняты как приказ.

— Магии?

Он смерил меня презрительным взглядом. Кажется, с таким пренебрежением на меня смотрели один-единственный раз — при поступлении в университет для слабоодаренных. Как выяснилось позже, моих крупиц силы было недостаточно даже для них.

— Я этого не ощущаю. — Маг тряхнул головой, крепче завязал на поясе плед. — И представить не могу, чтобы моя собственная сила подчинялась не магу. Вы не обладаете элементарным магическим зрением, не говоря о крупицах собственной силы, ее у вас попросту нет…

Можно было и дальше слышать его рассуждения о моей никчемности в плане дара и ума, но я решила наглядно продемонстрировать всю тяжесть его положения.

— Почините дверь, — приказала я.

И еще секунду назад недоверчиво насмехавшийся проклятийник с немым изумлением проследил за тем, как внушительный пульсар сорвался с его пальцев и устремился в дверной проем.

Трудно представить, какой объем энергии я заставила израсходовать, однако куски дерева собрались в единое полотно и стали на причитающееся им место. Слаженно и быстро, как по команде. Я подошла к невольному творению мага, дабы проверить результат. Коснулась ручки, но вместо того, чтобы открыться и закрыться, дверь распалась на щепки, которые плавно расступились передо мной, а затем идеально сложились вновь.

— То есть теперь у нас она открывается так. Весьма оригинально. — Я обернулась к безмолвному Сагерду Юри, наклонила голову к плечу. — Вопросы будут?

— Как? — Он тоже подошел к двери, коснулся ручки, проследил за тем, как полотно покорно раскололось и сложилось.

— Понятия не имею. Согласно вышесказанному, я не маг, магическим зрением не обладаю и повелевать чужой силой не могу.

— Не паясничайте, — оборвал проклятийник, возвращая себе голос. — Ответьте прямо.

— Мне действительно неизвестно.

Маг раздраженно фыркнул и дернул плечом. А подобного уровня неприязни я удостоилась при встрече с женой зельевара-обманщика, клятвенно заверявшего, что он одинокий волк и семьи в столице не имеет. В мою невиновность не поверили тогда и сейчас. Что ж, это было обидно, но уже не так неприятно, как в первый травмирующий раз.

Я заставила себя взбодриться и решительно произнесла:

— Итак, продолжим. Если первый ключ был завязан на моральном аспекте, то второй должен быть на физическом. Говорите начистоту, что вам не нравится из физического контакта. Когда вас целуют или обнимают, или?..

— Когда мне делают отс…

Я была уверена, что окончание мне не понравится, я видела это по ехидно вспыхнувшим карим глазам и среагировала согласно заявке. Хлесткая пощечина откинула голову проклятийника вправо, оглушив не только его, но и меня. Не верю, что я себе это позволила!

— Я имел в виду «отставку»! — прошипел он, схватив меня за руки и встряхнув так, что мои зубы звонко клацнули. — Что вы себе подумали?

— Все самое худшее. Поэтому слишком сильно среагировала и слишком поспешно. Каюсь, мне следовало дослушать вас до конца, — испуганно и пристыженно выдала я и на эмоциях потребовала: — Отпустите!

Маг дернул головой и остался неподвижен, я тоже дернулась, поняв, что сейчас его снова скрутит, однако этого не случилось. Мы замерли друг напротив друга. Неужели мы нашли второй ключ? Проклятийник вопросительно выгнул бровь. И я бы выгнула, но надо признать, что с момента появления мага мои брови, кажется, окончательно обосновались у самой кромки моих волос.

— Хм, я не чувствую боли, — заметил он, успокаиваясь.

На его лице горела щека, в глазах медленно растворялась ярость.

— То есть пощечина и была вторым ключом. Поздравляю, вы более не будете подчиняться каждому моему слову, — гася смущение за деловитостью, пролепетала я и взглядом попросила меня отпустить. — Если так дальше пойдет, то вы освободитесь от Петли в какой-то час.

— Мне нужно снять вашу удавку. Но времени для этого я не имею. Где ваш почтовый шар? Вызовите карету, — выдохнул Сагерд Юри чуть слышно и резким движением рук растер лицо.

То, что эти самые руки не выглядят чистыми, он заметил с опозданием, выругался и, оглядев себя, наконец-то согласился посетить ванную комнату. От предложенной мной одежды и обуви отказываться не стал, однако ни теплая вода, ни облачение ничуть не успокоили его.

— Вы вызвали карету? — вопросил он по возвращении в холл.

— Прибудет через минуту, — оповестила, искренне недоумевая, зачем спешить. Ночь на дворе. Я не сказала ни слова, однако, видимо, выражение моего лица было весьма красноречивым.

— Вы что же, думаете, я голым бежал из собственной спальни? Я был в гостях, — произнес Сагерд Юри так, словно находился в чьих-то объятиях. — Упустил контроль. — Иными словами, на минуту-другую расслабился. — И петля привела меня сюда.

Не петля, а целый палантин, если верить тете, и не привела его, а притащила. Из чего можно сделать неутешительный вывод — проклятью не первый день.

— Как давно вас тянет в Ревик? Пару-тройку дней?

— Более трех недель.

— И все это время вы сопротивлялись? — не сдержала я удивления.

— У меня имелись куда более важные дела, чем туристическая поездка в это… — Он хотел сказать «захолустье», но ограничился более дипломатичным словом: — Предгорье.

— А-а-а ваш переезд, — предположила я, припомнив слова Дамиана. Племянник не мог дождаться, когда же проклятийника выдворят из академии. Нет сомнений он обвел эту дату в календаре.

— Нет. Мое повышение. Перед вами декан факультетов Проклятий и Предсказаний, — сказал тот самый проклятийник и расправил плечи. Что ж, на учебе Дамиана можно поставить жирный крест. Осталось узнать, его посадят в ограничителе до конца жизни или в назидание всем показательно выжгут дар?

Ответ на этот вопрос остался неизвестным, на улице послышался скип снега под колесами кареты, и маг решительным шагом покинул дом моей тетушки. Ни слов прощания, ни слов благодарности, одно лишь ощущение надвигающихся неприятностей непонятно с какой стороны. По факту я сделала все возможное чтобы помочь, однако чувство неисполненного долга неприятно свербело глубоко внутри. И, наверное, из-за него или по велению обычной женской интуиции, провожая карету взглядом, я произнесла:

— Активировать защитный купол для самого себя, усиливать его по мере необходимости, источником использовать проклятье рода Огги. Исполнять.