Всадник на рыжем коне (Всадник Апокалипсиса - 2)

Глава 17

16 октября 2041 г.

…Надежда начать тренировки хотя бы со среды умерла накануне вечером — Вяземский, дозвонившийся до меня за четверть часа до полуночи, сообщил, что в десять утра мы всей компанией должны быть у него. И дал понять, что придется общаться с очень серьезными людьми.

К этому времени меня прилично плющило от избытка энергии, поэтому я поставил будильник на шесть ноль-ноль и сразу после подъема отправился в спорткомплекс. Плавать. Как обычно, в сопровождении трех телохранителей и Тани с Леркой, не пожелавших отпускать меня «одного».

Пока мы переодевались, Триггер с Кречетом пробежались по этой части «Атланта», убедились в отсутствии злоумышленников, убедили дежурного охранника заблокировать все двери, ведущие в занятое нами крыло, и умотали просыпаться в качалку. Так что в бассейне мы оказались вчетвером и в течение полутора часов выкладывались до предела. Первые тридцать минут в зале для ОФП, сначала разминаясь, а потом оттачивая технику выполнения гребков на специальных тренажерах, а потом и в воде. Правда, ни на что не отвлекаясь, работал только я. А Голикова с Рыжовой по очереди показывали Аньке заранее оговоренные упражнения и контролировали правильность их выполнения. Но вынужденный «отдых» во время таких пауз компенсировали недетским фанатизмом в отработке каждого пункта своей программы. А на последних «десяти по двадцать пять вольным стилем» с пятнадцатисекундным отдыхом между отрезками умудрились так умотаться, что не сразу нашли в себе силы, чтобы забраться на бортик. Но улыбались шире не бывает. Особенно после того, как я их похвалил и заявил, что они у меня самые лучшие.

Заваливаться в сауну, естественно, не стали — быстренько ополоснулись и рванули домой. Там Росянка, как обладательница самой короткой стрижки среди девчонок, отправилась на кухню готовить завтрак, Танька с Леркой умчались наводить красоту, а я пощупал подбородок и пришел к выводу, что придется бриться. После того, как эта мелкая проблема была решена, сгонял в спальню за своим планшетом, плюхнулся за кухонный стол и влез в Интернет. Чтобы быть в курсе последних новостей. Пару интересных статей, напрямую касающихся происходящего в Казани, даже зачитал вслух. Ну, или проорал, ибо Голикова, подбиравшая мне костюм и сорочку, переспрашивала чуть ли не каждое слово. Потом мы отдали должное невеликим кулинарным талантам Бакуниной, в темпе оделись, обулись и вооружились, а в девять с четвертью загрузились в служебный «Крузак» и выехали из гаража.

Увы, за тот час, который мы провели дома, и без того неважная погода стала еще хуже: к четырем градусам по Цельсию и низкой серой облачности, почти касающейся крыш самых высоких жилых башен, добавился противный моросящий дождик. Что, конечно же, сказалось на нашем настроении не в лучшую сторону. А потом меня основательно разозлил какой-то придурок на убитой «Мазде», пытавшийся флиртовать с девушкой на новенькой ярко-красной спортивной «БМВ», двигавшейся по среднему ряду, и тормозивший наш, левый. Слава богу, Лера, сидевшая прямо за мной, вовремя заметила, что я начинаю заводиться, и принялась разминать мне трапеции.

Со злостью она справилась, а с мыслями о том политическом болоте, в которое нас постепенно засасывает — нет. В общем, в приемную Вяземского я вошел, скажем так, несколько раздраженным. А когда наткнулся взглядом на «искреннюю» улыбку Маришки и вспомнил, чем закончился ее визит в мой номер, почувствовал, что дошел до ручки. Нет, контролировать себя, конечно же, не перестал. Просто переключился в режим ледяного бешенства. Что, естественно, неслабо напрягло генерала. Тем не менее, обмен приветствиями, поздравление с подписанием контракта на бой с Буйволом, традиционное шоу с комплиментами девчонкам и демонстрацией гостеприимства он отыграл на пять с плюсом. Зато потом посерьезнел и уставился мне в глаза:

— Ты не в духе. Есть веские причины?

— Видимо, да… — утвердительно кивнул я. — Раз ваше доверенное лицо, за плечами которого учеба в военном училище, куча спецкурсов, годы работы в ССО и лично на вас, старательно изображает влюбленную дурочку! Всем известный Станиславский сказал бы сакраментальное «Не верю», а я вот уже который день перебираю варианты, оправдывающие постановку подобной «боевой задачи», и, мягко выражаясь, недоумеваю. Ведь мы, вроде как, обо всем договорились, вы убедились в том, что я выполняю данные обещания, и все такое.

Вяземский добродушно усмехнулся и попробовал пошутить:

— То есть, в проснувшиеся чувства к кумиру миллионов ты не веришь?

— Личности, способные потерять голову из-за проснувшихся чувств, в эту структуру не попадают.

— Так и есть… — согласился он, почувствовав, что отшучиваться я не расположен. И решил воспользоваться самым очевидным объяснением из всех возможных: — Но существование любой структуры, подобной нашей, завязано на принцип «Доверяй, но проверяй». Мы проверяем все и вся. Причем не по одному разу. Стараясь минимизировать вероятность появления всякого рода неприятных сюрпризов.

— В карточных играх есть такое понятие, как перебор. А в математике — тезис «Необходимо и достаточно». Я философски отношусь к проверкам на базе; практически не снимаю «Амик», позволяющий отслеживать мое местонахождение, писать все то, что происходит рядом, и контролировать реакции организма на любое действо; привык к постоянному присутствию рядом аж трех телохранителей и так далее. Но терпеть любые телодвижения, способные поставить под угрозу мои отношения с Татьяной и Валерией, не собираюсь. Равно, как не собираюсь закрывать глаза и на очередное появление «жучков» в моей квартире: если мы равноправные партнеры, то давайте друг друга уважать. В противном случае ни о каком сотрудничестве не может быть и речи.

Анатолий Евгеньевич демонстративно нахмурился, но знал, что в этих вопросах он обязательно «подвинется». Поэтому продолжал давить:

— Вы наверняка выучили аналитические записки психологов службы наизусть и знаете, что ломать меня через колено абсолютно бессмысленно — я в принципе не умею сдаваться и так или иначе возвращаю сторицей все, чем меня «радует» окружающий мир.

Фразу «так или иначе» я интонацией не выделял. Но генерал прекрасно понял этот намек и выставил перед собой ладони в знак капитуляции:

— Денис, меня вполне устраивает наше сотрудничество. Но психологи и аналитики Службы не в курсе достигнутых договоренностей, соответственно, первые продолжают придумывать тесты, способные пролить свет на ранее неизвестные черты характера рядового бойца подразделения, а вторые старательно перекрывают все гипотетически возможные уязвимости в твоем ближайшем окружении. Точнее, продолжали и перекрывали. Но с этого момента перестанут.

Обещание прозвучало слишком абстрактно, и я не постеснялся об этом заявить. Вяземский хмыкнул, но счел возможным конкретизировать. То есть, дал слово, что ни он, ни его подчиненные, больше не будут пытаться вбивать клинья между мною и моими девчонками, а в наших квартирах перестанут появляться «жучки». Я пожал протянутую руку, подтверждая заключение очередных договоренностей, допил чай, откинулся на спинку кресла и дал понять, что готов к тому разговору, ради которого нас и вызвали.

Генерал последовал моему примеру — в смысле, устроился поудобнее — затем оглядел девчонок, продолжавших изображать красивые, но безмолвные и безэмоциональные статуи, и ухмыльнулся:

— Как видите, в табели о рангах Дениса вы занимаете первое место, и для того, чтобы вас защитить, он готов пойти войной на всю Вселенную!

— Мы в этом и не сомневались… — без тени улыбки заявила Голикова. А Рыжова равнодушно пожала плечами:

— Сами такие же.

— Уважаю… — после коротенькой паузы сказал Вяземский, а затем все-таки перешел к делу. Что интересно, обратившись не ко мне, а к Татьяне: — Пресс-конференцию видели?

— Вас интересуют выводы или решения? — вопросом на вопрос ответила она.

— Само собой, и то, и другое.

Блоггерша на пару секунд поплыла взглядом, потом закинула одну точеную ножку на другую и усмехнулась:

— Вашей фракцией, вне всякого сомнения, рулят прагматики. Поэтому щедро делятся дивидендами, зарабатываемыми на войне с криминалом, коррупцией и международным терроризмом, с союзниками. В том числе и с потенциальными. Результат виден невооруженным глазом: правительство и силовые структуры с каждым днем демонстрируют все большее единство; их политическое усиление полностью деморализовало оппозицию, потерявшую какие-либо шансы победить на ближайших выборах; экономическое поставило на уши Большой Бизнес и вынудило многих его представителей спешно искать новых покровителей; «силовое» заставило задергаться даже забронзовевших олигархов. Ведь в условиях диктатуры проснувшегося Закона они из небожителей вдруг превратились в обычных и достаточно уязвимых людей. Заметны подвижки и на внешнеполитической арене — западные социологи, заметившие стремительный рост симпатий к россиянам и России, предсказывают всякие ужасы вроде очередного выхода из спячки злобного и абсолютно непредсказуемого северного медведя. А руководство стран Большой Семерки в панике переигрывает долговременные планы, исходя из новых перспектив. В сложившихся условиях ваши аналитики даже не просят, а требуют любой ценой поддерживать набранный темп. В том числе и за счет сброса мешающегося под ногами балласта. Ну и, конечно же, уговаривают продолжать использование, скажем так, не самых стандартных, но показавших высокую эффективность, способов достижения цели.

— А ведь вы наверняка озвучиваете от силы процентов десять того, до чего додумались… — дождавшись паузы в ее монологе, пробормотал генерал. — И делаете это предельно аккуратно, дабы ненароком не вызвать чего-либо неудовольствия.

— «Во многой мудрости много печали. И кто умножает познания, тот умножает скорбь…» — в унисон ему выдала Рыжова.

— Что ж, тогда давайте решения… — согласившись с ее объяснениями, сказал он. И снова уставился на Татьяну. А зря — она скрестила руки под грудью и отказалась отвечать:

— С решениями — к Денису: мы можем описать создавшуюся проблему, а все остальное всегда определяет он.

— Забавно…

— Что забавного в том, что он по-настоящему доверяет нам, а мы точно так же доверяем ему?

— Дамы, остыньте и поверьте, что я вам не враг! — хохотнул Вяземский, но пролетел, как фанера над Парижем:

— На данный момент мы с Татьяной верим только Денису. А действия всех остальных постоянно анализируем и сравниваем с эталоном. Кроме того, «не враг» и «друг» далеко не одно и то же. Делайте выводы.

— Всегда готовы и к миру, и к войне? Что ж, достойная позиция… — после недолгой паузы заключил генерал, затем посмотрел на часы, подобрался и, наконец, изволил повернуться ко мне: — Ладно, шутки в стороны. К чему вы в итоге пришли?

— Ломать вам игру мы, естественно, не собираемся, поэтому изобразим управляемых сотрудников, четко осознающих важность поставленных целей и, при необходимости, подтвердим легенду, озвученную с большого экрана. Но если новая стратегия борьбы с криминалом, коррупцией и международным терроризмом превратится в профанацию, то мы тихонечко уйдем в тину. В общем, вам имеет смысл заранее озаботиться поиском других блоггеров или раскруткой новых. Дабы, в случае чего, можно было переключить внимание народа на новые «рупоры». И последнее: помогать с поиском или раскруткой «сменщиков» мы не будем — нам просто некогда этим заниматься.

— А что насчет… хм… вознаграждения за лояльность? — хмуро спросил Анатолий Евгеньевич, пока я любовался сиянием вокруг алой сферы и пытался сообразить, какая из озвученных фраз пришлась настолько не ко двору.

— Хотелось бы получить гарантии беспрепятственного выхода из игры… — твердо сказал я. — А без зарплаты, полного соцпакета и служебных машин мы как-нибудь обойдемся…

…Всю дорогу до Сенатского дворца Вяземский объяснял, как себя вести в присутствии Очень Больших Людей. В принципе, суть всего того, что он наговорил за полчаса, можно было выразить всего одним предложением: «Молчите, улыбайтесь, а МЫ все решим…», но генерал очень не хотел сюрпризов, поэтому ездил нам по ушам до тех пор, пока не пришло время выбираться из машины. Пришлось перебивать и напоминать о том, что у меня при себе табельный ствол.

«Глок» был оставлен в салоне «Мерседеса». Вместе с оперативной кобурой и запасными магазинами. Потом генерал придирчиво оглядел нас со всех сторон, не сразу, но пришел к выводу, что деловые костюмы достаточно презентабельны, и дал команду следовать за ним. А через четверть часа завел в относительно небольшую приемную, в которой, кроме грымзы-секретаря, обнаружился министр обороны.

Легенду о давнем знакомстве не забыли ни мы, ни он, поэтому обмен приветствиями получился теплее некуда. В смысле, маршал пожал мне руку и пожурил за то, что продолжаю расти, а девчонок назвал красавицами и сделал по комплименту. Не успокоился и после этого — поздравил с подписанием контракта на бой с Ласиси, посетовал на то, что никак не сможет вырваться в Лас-Вегас, чтобы поддержать меня перед выходом в октагон, и спросил, чем он может помочь с подготовкой к этому противостоянию.

Пришлось подыгрывать:

— Да мне за глаза хватает всего того, что вы уже сделали!

— Если что, не стесняйся и звони… — потребовал он, а затем задал вопрос, который его действительно волновал: — Кстати, как тебе Буйвол в реальной жизни?

— Большой — разъелся килограммов до ста тридцати пяти. Непоколебимо уверенный в себе — пытался доказывать, что самый лучший. И управляемый — реагировал на команды дочки вице-президента «HBO», как новобранец на рык сержанта.

— То есть, ты хочешь сказать, что с ним придется повоевать? — уточнил министр.

Я утвердительно кивнул:

— В «Овердрайве» слабых бойцов не держат. А этот нигериец добрался до четвертого места официального рейтинга.

— Ну да, его рекорд говорит сам за себя… — согласился маршал. — Тридцать две победы из тридцати шести проведенных боев; восемнадцать побед нокаутом, семь приемами и семь решением судей; четыре поражения, одно из которых большинство экспертов считают спорным!

— Денис тоже не лаптем щи хлебает! — подал голос Вяземский. — Его рекорд поинтереснее. Но разница в весе в тридцать пять килограммов все-таки напрягает.

Последнее предложение почему-то зацепило даже грымзу — она скосила взгляд в нашу сторону, едва заметно прищурилась и раздула ноздри. Правда, секунд через пятнадцать снова уставилась в монитор. А еще минуты через три встала со своего кресла, заявила, что Виктор Викторович уже освободился, и предложила пройти в его кабинет.

Виктор Викторович Еремеев, заместитель руководителя администрации президента и пресс-секретарь президента, встретил нас на полпути между здоровенным столом руководителя и дверью. Дорохову, Вяземскому и мне пожал руки, с девчонками учтиво поздоровался, а затем повел рукой в сторону мягкого уголка и, тем самым, определил формат будущей беседы.

Вот так, вблизи, он выглядел более чем достойно: боксер-полутяж, в не такой уж и далекой юности дважды выигрывавший первенство Москвы и один раз добравшийся то второй ступеньки пьедестала почета на чемпионате России, держал себя в прекрасной физической форме. По слухам, отличался и высочайшим уровнем интеллекта. Что тоже внушало нешуточное уважение. Впрочем, это самое уважение не мешало трезво мыслить. Поэтому красивое, но «пустое» вступление, в котором Еремеев делился впечатлениями о результатах нашего сотрудничества с Министерством Обороны и ССО, можно сказать, пропустил мимо ушей, так как анализировал мимику, мелкую моторику, движения зрачков, артикуляцию, интонации и тому подобную «ерунду». Зато к моменту перехода к основной части беседы составил кое-какое впечатление об этом человеке, морально подготовился к планируемой им «битве» и нисколько не удивился, что он начал ее с очень долгих и сильно завуалированных формальных извинений:

— К сожалению, государственный аппарат отличается довольно большой инертностью. В результате решение взять на вооружение опыт Министерства Обороны по использованию так называемой блогосферы для прямого общения с народом, принципиально принятое еще в конце августа, так и осталось решением: чиновники, которым было поручено выполнить вполне конкретные пункты принятого постановления, перекидывали ответственность друг на друга до этого понедельника. А за считанные часы до начала пресс-конференции по итогам операции в доме отдыха «Райская Обитель» радостно доложили, что связаться с вами не удалось, ибо вы убыли в Абу-Даби. Подписывать контракт на бой с «каким-то нигерийцем». В итоге президенту пришлось вызывать к себе Юрия Федоровича и Анатолия Евгеньевича, договариваться о сотрудничестве в блогосфере не с вами, а с ними, и с ними же обсуждать ряд очень тонких вопросов стратегии общения с масс-медиа. Таким образом…

— Прошу прощения за то, что перебиваю, но все ответы на вопросы журналистов прозвучали именно так, как требовала создавшаяся ситуация… — устав слушать этот бред и по-ученически подняв руку, заявил я. — Что касается таких несущественных мелочей, как авторство идеи переноса общения с народом в блогосферу или получение формального согласия на использование наших имен во время пресс-конференции, то они нас абсолютно не колышут. Ведь каждая статья или видеообращение, выкладываемые нами в Интернет, является ничуть не менее важной частью войны с криминалом, чем операции, подобные Казанской.

— Так и есть! — согласился Виктор Викторович, вне всякого сомнения, обрадованный тем, что самая тягостная часть разговора уже позади. — Скажу больше: просматривая неотредактированные записи с камеры вашего шлема, я несколько раз ловил себя на мысли, что создать конечное видеообращение, не пропуская всего увиденного через себя, просто невозможно. А значит, для работы с таким эмоционально тяжелым материалом требуется гораздо больше гражданского мужества, чем для публикации в Сети.

«А сейчас девчонок будут покупать…» — мысленно усмехнулся я и не ошибся — Еремеев заявил, что вчера утром был подписан указ о награждении Голиковой и Рыжовой орденом Мужества!

— Виктор Викторович, мы с Валерией искренне благодарны за столь высокую оценку наших заслуг, но хотим обратить Ваше внимание на то, что награждать нас лучше в закрытом режиме. Иначе противники новой стратегии борьбы с криминалом гарантированно используют это мероприятие для раздувания так называемого хайпа. А допускать появление ненависти или зависти к единственным блоггерам проекта, мягко выражаясь, нерационально. Кроме того, неплохо было бы разобраться с побудительными мотивами личности, предложившей такой способ нашего поощрения всего через три месяца после награждения медалью ордена «За заслуги перед отечеством». Само собой, если такая личность существует.

Пресс-секретарь президента нехорошо прищурился, поиграл желваками и коротко кивнул:

— Я вас услышал. И обязательно разберусь. А теперь давайте поговорим о будущем…

…До дому добрались только в шестом часу вечера голодными, как собаки, и не в самом хорошем расположении духа. Пока Росянка шарахалась по квартире и искала новые «жучки», мы ломанулись на кухню, стянули с себя порядком надоевшие костюмы, в три пары рук нарезали три огромные тарелки ветчины, сыра и хлеба, затарились соками, перетащили все это добро в ванную и расставили на бортике джакузи. Отправляться за плавками мне было лениво, поэтому я забрался в него в обычных «боксерах». А девчонки, как водится, последовали моему примеру. Только заняли свои места по обе стороны от меня уже после того, как собрали из запчастей гору огромных бутеров и вручили мне самый большой.

Несмотря на его размеры и чарующий запах, я заявил, что есть без Аньки не комильфо, и показал пример терпения, вернув бутер на тарелку. Увы, напарница нарисовалась на пороге помещения только минут через пять-семь и проигнорировала требования поторопиться. Более того, после методичной и очень добросовестной проверки последнего помещения выкопала из-под горы шмотья все наши часы, утащила их, судя по времени отсутствия, куда-то очень далеко. Зато, вернувшись, здорово обрадовала, сообщив, что не обнаружила ровным счетом ничего.

Пока мы офигевали от столь непривычного известия, она обратила внимание на дресс-код… хм… «пляжной вечеринки», сочла его приемлемым и, для полного счастья приглушила верхний свет. А после того, как разделась и забралась в воду, хмуро поинтересовалась:

— Что, совсем плохо, да?

— Ну, как тебе сказать? — вздохнула Танька, взяв с тарелки первый бутер, оглядев его со всех сторон, но так и не укусив. — С одной стороны все, вроде бы, неплохо: Маришку сняли с роли леди-вамп, клятвенно пообещали больше не усеивать «жучками» наши квартиры, а меня с Леркой наградили очередной крутой висюлькой. Да и с другой более-менее ничего: мы как-то умудрились договориться с правительством о сотрудничестве, в котором у нашей стороны не будет ни одной жестко определенной обязанности, получили карт-бланш на деятельность в достаточно расплывчатом «коридоре возможностей» и смогли убедить ряд заинтересованных лиц не превращать нас в клоунов.

— Но, как обычно, есть нюансы? — понимающе усмехнулась Бакунина.

Голикова утвердительно кивнула, некоторое время невидящим взглядом смотрела сквозь противоположную стену, а затем недовольно пихнула меня плечом:

— Сегодня утром этот… умник был не в настроении. Поэтому вместо попыток договориться по-хорошему взял и поставил Вяземскому ультиматум. Да, требования отозвать Мавку и перестать лезть в нашу личную жизнь были сформулированы предельно вежливо, но генерал все равно обиделся: мало того, что Денис ему что-то запретил, так еще и не абы как, а загнав в угол идеальным выбором момента для демарша!

Напарница непонимающе нахмурилась:

— В каком смысле?

— В самом прямом… — буркнула блоггерша. — Анатолию Евгеньевичу поручили доставить нас к пресс-секретарю президента и сделать все, чтобы мы приняли в качестве рабочей легенды тезисы, озвученные во время пресс-конференции по итогам операции в «Райской Обители», а потом согласились сотрудничать с правительством. Говоря иными словами, генерал не мог послать Дениса куда подальше, понимая, что тот в отместку может «слить» беседу в Кремле!

Аня потемнела взглядом:

— Ссориться с Вяземским последнее дело.

— Я с ним не ссорился… — угрюмо буркнул я после того, как прожевал и проглотил кусок бутера. — Он задал вопрос. Я на него ответил. И попросил вернуться к уже имеющимся договоренностям. А потом компенсировал моральный ущерб демонстрацией лояльности и беззаветной преданности.

С последним утверждением Голикова согласилась, не думая:

— Да, с Еремеевым ты пообщался просто отлично. Сначала вызвал к нам неподдельный интерес, затем заставил нас зауважать и, продавив все свои требования, получил прямые номера пресс-секретаря президента и министра обороны! А это в наше время является неплохим политическим капиталом и дополнительной страховкой от разного рода неожиданностей.

— Увы, не от всех… — напомнила Лера, поставила пустой бокал на бортик и привалилась к моему плечу.

— После возвращения из Кремля Вяземский нас похвалил… — продолжила ее мысль Танька. — Потом напоил чаем, «подобрел» и заявил, что контроля со стороны Службы действительно многовато. Хотя ситуация вокруг нас, вроде бы, нормализовалась. И предложил уменьшить количество телохранителей.

Росянка нервно сглотнула:

— На базу отзывают меня⁈

Голикова расплылась в ехидной улыбке:

— Сначала Анатолий Евгеньевич предложил именно это. А когда заметил, что Денис обрадовался, заявил, что убирать одного человека несерьезно, а разбивать сыгранную пару вообще идиотизм. В общем, с завтрашнего утра тебе придется отдуваться за троих, а Мишу с Костей вызовут на ковер к шефу и отправят в честно заслуженный отпуск.

Аня стартовала с места в середине второго предложения. Расцеловала сначала Лерку, затем развеселившуюся Таньку и закончила анабазис у меня на коленях. Обняв за шею, уставившись в глаза взглядом, полным безграничной благодарности, и, по моим ощущениям, балансируя на тоненькой грани между счастливым смехом и слезами. Я притянул ее к себе, ласково потрепал по коротеньким волосам на затылке и провалился в недавнее прошлое.

Росянка заявилась ко мне в жилой блок минут через сорок после отбоя, разбудила звонким поцелуем в щеку и по уже отработанной технологии потащила в душ. Раздевалась по дороге, очень неплохо изображая нетерпение и ударившую в голову страсть. Врубив воду, шагнула под нее первой, с грохотом уперлась локтями в противоположную стенку и хрипло попросила не торопиться, так как ей обязательно надо хоть немного ополоснуться. Зато минуты через две вжалась в меня грудью, коснулась губами уха и горячечно зашептала:

— Я только что общалась с Валетом. По его словам, второго августа ты полетишь в Москву подписывать контракт на бой с Кавати Эйдзи, а накануне к тебе приставят троих «Яровитов» в качестве телохранителей. Причем не на день-два, а на весь период подготовки к этому поединку.

Близость практически обнаженного, разгоряченного и чрезвычайно аппетитного женского тела легонечко шарахнула по мозгам, но способности соображать не лишила. Поэтому я задавил просыпающееся желание, надавил ладонью на поясницу подруги, напоминая о том, что изображаемая страсть сама себя не озвучит, и сообщил, что охранять меня этой троице придется как минимум до конца года.

Напарница послушно охнула, потребовала продолжать, но продолжила сама:

— Да, Триггеру и Кречету придется тебя охранять. А меня, вероятнее всего, подталкивают к необходимости стучать: по словам Валета, ситуация вокруг тебя заваривается не очень приятная, и для минимизирования рисков я должна буду каждый вечер отправлять на личный адрес Вяземского некий отчет, форма которого еще в разработке!

— Соглашайся, не думая: это смешная плата за возможность жить в моей квартире как минимум до начала марта, тренироваться в нормальном зале, мотаться за границу, а на базе появляться раз в две недели.

— Но они могут потребовать описывать все!

— Ну, так фантазируй им на радость. Только особо не завирайся, а перед отправкой показывай свои перлы мне, чтобы, в случае чего, мы не путались в показаниях… — усмехнулся я под очередной страстный стон Росянки и посерьезнел: — Одним из самых главных условий, с которыми пришлось согласиться генералу, было требование обойтись без камер в моей квартире. А один-единственный источник информации — «Амик» на моем запястье — его не устраивает. Дальше объяснять?

Росянка протяжно охнула, а через мгновение скрипнула зубами:

— Я чувствую себя грязной уже сейчас…

Я заглянул в ее глаза, виновато пожал плечами и снова потянулся к уху:

— Что за бред? Ты предупредила о «левых» телодвижениях заранее и будешь писать только то, что согласуешь со мной. Если, конечно, решишь, что жить со мной будет комфортнее, чем в окружении твоих ухажеров. Кстати, имей в виду, что побеждать в «Овердрайве», тренируясь на базе, я не смогу. Выдернуть тебя в Москву просто так — тоже. А в любовь на расстоянии местные донжуаны не поверят. Ну, так каким будет твой положительный ответ?

Росянка хмыкнула, прогнулась в пояснице, чтобы увидеть мои глаза, а затем эротично простонала:

— Да-а-а…

— Что «да»? — из вредности спросил я. И услышал еще один вариант «положительного ответа»:

— Да-а-а, бери меня, милый…

Увы, сосредоточиться на этих воспоминаниях помешала Танька, вероятнее всего, решившая выбить меня из состояния меланхолии как можно быстрее, и поэтому изобразившая нешуточное возмущение:

— Ну, и чего ты зависла? Целуй уже — парень сделал все, чтобы оставили именно тебя, но до сих пор не чувствует твоей благодарности!

— Чувствует, и еще как! — авторитетно заявила Лера и показала взглядом на бюст Аньки, упирающийся в мои ключицы. — А еще наверняка жаждет продолжения, но стесняется об этом сказать!

Росянка включилась в начинающийся бардак так, как будто общалась с девчонками телепатически — прогнула спинку, надавила мне на затылок и уткнула лицом аккурат между тяжелыми полушариями.

Спускать им подобные шуточки было чревато еще более игривыми продолжениями, так что я не только поддержал, но и продолжил начинание — накрыл ладонью и легонечко сжал левую грудь подруги, прихватил губами небольшой светло-розовый сосок правой и… практически сразу отстранился, почувствовав, что Росянку затрясло. Причем отнюдь не от удовольствия!

— Ань, извини, это была попытка ответить на твою подначку. Да, не очень удачная, но…

— Все в порядке! — вымученно улыбнувшись, выдохнула она. Затем дотронулась тыльной стороной ладони до пылающего лица, зябко поежилась, перебралась на свое место и криво усмехнулась: — Я понимаю, что ты ни за что на свете меня не обидишь. Но — разумом. А прошлое бьет по чувствам. Так что извиняться надо мне. И перед всеми вами…

— Забей, это мелочи! — заворковали Голикова с Рыжовой, а я, включив голову, в темпе придумал неплохой способ сгладить неприятные впечатления:

— Забей! Тем более, что нам пора выбираться из джакузи и собираться в город.

— А зачем? — спросила Танька и состроила гримасу, которую можно было перевести, как требование продолжать забалтывать Аньку. А я замолкать и не собирался:

— Миша и Костя подарили нам два с половиной месяца спокойной жизни, и я считаю, что их надо достойно отблагодарить. Программа-минимум — пригласить их в ресторан. А с максимумом пока никак: я не знаю, какие у них хобби, а дарить всякую ерунду не хочу.

— Первый коллекционирует виниловые диски, выпущенные в прошлом веке, а второй у нас геймер, дуреющий от игр в виртуальной реальности… — сообщила напарница, затем задумчиво куснула себя за нижнюю губу и ожила: — О, а ведь я видела комплект из шлема, контроллеров, датчиков движения, базовых станций и чего-то там еще, когда была у Костика на дне рождения! И даже помню, что он называл все это дровами. Может, найдем что-нибудь посовременнее?

Подарки искали, не вылезая из джакузи. Сначала полазили по сайтам онлайн-магазинов и определились с тем, что хотим приобрести. Что оказалось не так уж и просто, ибо выбор подходящих позиций оказался очень большим, а разницу между ними мы, дилетанты, не улавливали. До просмотра пары-тройки обзоров на Ютубе. После того, как разобрались с плюсами и минусами конкурирующих моделей, отправились по сайтам точек выдачи, нашли две ближайшие, убедились, что на них физически есть то, что нам требуется, и забронировали по экземпляру. Потом Анька унеслась за нашими «часами», чтобы было, с чего оплачивать покупки, а Татьяна с Лерой оккупировали душевую кабинку.

В темпе разобравшись с финансовой стороной проблемы, я связался с экс-телохранителями, сообщил время и формат планируемого выезда из дому, оборвал связь, поинтересовался у девчонок, в какой ресторан они бы хотели заявиться, и умотал собираться.

С выбором одежды, как водится, ошибся — нарисовавшись рядом со мной и оглядев с ног до головы мое отражение в большом зеркале, Голикова заявила, что эти брюки и джемпер не подойдут к их нарядам. Насмешливый взгляд на свое обнаженное тело невозмутимо проигнорировала, деловито вытащила из шкафа правильные вещи и… примирительно чмокнула в щеку:

— Тебе все равно, что надевать, а я хочу, чтобы наша компания выглядела идеально!

Я, конечно же, пошел ей навстречу. А за пару минут до выхода, уже в прихожей, убедился, что со вкусом у Татьяны в разы лучше, чем у меня. Правда, эта мысль исчезла сразу после того, как я кинул взгляд на Росянку — продевая руку в рукав куртки, она, вроде бы, улыбалась. Но особой радости в этой улыбке не ощущалось.

«Придется развеселить…» — мысленно пообещал себе я и, открыв дверь, вытолкал девушек в коридор…

…Найти два смежных свободных места на подземном паркинге рядом с перекрестком Васильевской и Красина удалось без особого труда, однако до ресторана «Цветение Сакуры», расположенного по соседству, мы добрались только через четверть часа. Пришлось доказывать одуревшим «Яросветам», что сквозь тонировку служебного «Крузака» их подарки не видны, что его пуленепробиваемые стекла просто так не проломить, что машина стоит прямо под камерой и т. д. Пока устраивались за столиком и делали заказ, успели немного отдохнуть. А после того, как миниатюрная, плоская, но улыбчивая японочка исчезла в неизвестном направлении, были вынуждены отражать атаку чуть оклемавшегося Триггера:

— Ребят, вы совсем сбрендили⁈ Этот проигрыватель собирается вручную на заводе компании «Mark Levinson» в США! Его шасси подавляет любые вибрации и резонансы, система привода считается уникальной, а к звуку не придерется самый пристрастный меломан!!!

— Для нас все это — темный лес! — «признался» я. — Ты скажи в двух словах — вещь стоящая, или как?

Снайпер аж задохнулся от возмущения:

— Стоящая⁈ Да это просто шедевр!!!

— А что насчет пластинок? — поинтересовалась Танька.

«Миша» посмотрел на нее таким безумным взглядом, что я даже испугался за его душевное здоровье:

— Там что, были еще и пластинки⁈

— Немного — штук десять… — сообщила Лера. И начала вбивать беднягу в землю названиями групп и именами исполнителей: — «Квины», Барри Уайт, Фрэнк Синатра, «Роксет», Арета Франклин, «Чикаго» и что-то там еще.

— Я вас ненавижу!!!

— Я тоже! — чуть менее эмоционально подхватил Кречет. — Получить в подарок Майкрософтовский «Ронин», но не иметь возможности не во что зарубиться — это худшая пытка из тех, которые я могу себе представить!

— Интернет у меня быстрый, потянет все, что угодно… — начал, было, я, но был прерван в середине предложения:

— Издеваешься⁈ Да если я скачаю того же «Ассасина», то потеряюсь в игре как минимум на сутки!!!

Я притворно вздохнул, дав понять, что проникся, и перестал издеваться:

— Открою страшную тайну — ваши мытарства закончены. Завтра в десять утра вы доложитесь Вяземскому и завтра же уйдете в отпуск.

Мужики мгновенно посерьезнели, огляделись по сторонам и решили, что напрашивающиеся вопросы о транспорте, оружии и т. д. подождут до дому. Я влез в «Амик», отправил экс-телохранителям фрагмент записи разговора с генералом, из которой можно было получить все необходимые ответы, дал время прослушать его через мини-гарнитуры и усмехнулся:

— Вы свободны, как рыба об лед, уже сейчас. Поэтому после ужина мы с девчонками отправимся в «Сенатор» и отдадимся безудержному шопингу, а вам придется выбирать между тестированием подарков и ночным загулом!

Как и предсказывала Аня, волшебное слово «загул» заставило мужиков переглянуться и задуматься. Я мысленно усмехнулся и добавил им еще немного счастья:

— Квартира в вашем распоряжении. И сегодня, и на все время отпуска. Если, конечно, вы планируете провести его Москве…