Всадник на рыжем коне (Всадник Апокалипсиса - 2)

Глава 10

2 августа 2041 г.

Следующий визит в Первопрестольную пришелся на день ВДВ. Правда, поддатых парней в тельняшках и лихо заломленных голубых беретах, машин с флагами, украшенными «курицей », и зашуганных ППС-ников нам по пути так и не попалось. Видимо, из-за того, что по рампе Ила съехали ни свет, ни заря, нагло игнорировали скоростной режим между Жуковским и новым терминалом Внуково-3, а на месте назначения сходу прошли в переговорную комнату, арендованную по удаленке.

Следующие полчаса напрягались только Кречет и Триггер. Первый проверил роскошно обставленное помещение на наличие всякого рода незадокументированных электронных приблуд, со стопроцентной гарантией отключил задокументированные, вытащил из спортивной сумки все то добро, которое прихватил с базы, проверил, как оно функционирует, и так далее. А второй отправился погулять. В смысле, позаимствовал у напарника сугубо гражданский планшет, вышел в фойе, неторопливо прогулялся до свободного дивана и изобразил пассажира, дуреющего от скуки. Благо, как и все мы, был «упакован» не в обычный камуфляж и все такое, а в хороший деловой костюм.

Я включился в рабочий процесс только в семь двадцать две, то есть, сразу после того, как на настенном электронном табло появилось уведомление о приземлении нужного «Фалькона». В кои веки вытащил из кармана обычный смартфон, набрал Линду Доулан, поздравил ее с прибытием в Россию и сообщил, что уже жду ее и ее спутников в зале прилета. Потом посмотрел на продвинутый «Амик», замаскированный под механические часы всемирно известной марки «Hamilton», нашел в «Контактах» Горина, но ткнуть в личный номер не успел — в помещение заглянул припозднившийся… хм… партнер, извинился за опоздание и мотнул головой, предлагая поторопиться.

О том, что Вяземский тоже на подъезде, сообщил уже на траволаторе. И тогда же сделал комплимент Росянке, с недавних пор прикомандированной ко мне в качестве личной помощницы и, по совместительству, телохранителя первого круга. Кстати, слово «первый» было использовано не просто так: Кречет, как один из лучших «ближников» подразделения, в обычные дни должен был заменять «темных лошадок» второго круга и параллельно пахать в роли аналитика, а Триггер — работать либо в третьем, либо в четвертом. Ну, а во время официальных мероприятий к ним должны были подключаться «Легионеры» Алексея Алексеевича и, при необходимости, остальные бойцы моего отделения!

Росянка — или, по полному комплекту абсолютно железных документов

Бакунина Анна Аркадьевна — ответила на комплимент вежливой, но немного неуверенной улыбкой, очень неплохо изобразив растерянность девушки, «принятой на работу Гориным», «приставленной им» ко мне и еще не успевшей понять, как себя вести в той или иной ситуации. За что заработала уважительный взгляд Горина и замечание с моей стороны. Конечно же, не настоящее, а тоже отыгрываемое:

— Анечка, расслабьтесь, в этом комплименте не было и не могло быть второго дна: мы с Алексеем Алексеевичем достаточно близкие люди и друг друга по-настоящему уважаем. Во всех смыслах этого слова.

— Так и есть! — подтвердил партнер. — Собеседование, на котором вам предложили эту работу, проводилось в моем офисе только потому, что Дениса Владимировича физически не было в Москве.

— Большое спасибо! — поблагодарила она и «неосознанно» сместилась так, чтобы двигаться чуть ближе ко мне.

«Еще одна актриса…» — мысленно вздохнул я, кое-как пережил волну невыносимо болезненных воспоминаний о Насте, наткнулся на понимающий взгляд Горина и чуть не захлебнулся под второй. Хорошо, вовремя наткнулся взглядом на знакомые стеклянные двери и «охладил» себя мыслями о неминуемой встрече с мисс Доулан.

Ну, а она не заставила себя долго ждать — появившись в конце не такого уж и длинного коридора следом за владельцем промоушена «Овердрайв», обожгла взглядом, полным воистину безумного желания, и заулыбалась.

Я ответил «точно такой же» счастливой улыбкой и сосредоточился на деле: поздоровался с Ричардом Логаном и пожал протянутую руку; чмокнул Линду в подставленную щечку и сделал ей комплимент; обменялся поклонами типа Keirei с тремя бесстрастными японцами и ответил на легкую провокацию самого молодого, но самого массивного из них, обратившегося ко мне на хорошем английском:

— Мистер Чубаров, вы юны, талантливы и амбициозны, но, как говорят у нас, в Японии, «Желать многого — ничего не желать». Может, вам имеет смысл сосредоточиться на чем-то одном, то есть, либо на войне с преступностью, либо на боевых искусствах и, заодно, вспомнить о качественной разнице между бойцами полутяжелого и тяжелого веса?

— У нас тоже есть похожая пословица. Но мне больше нравится другая: «Что посмеешь, то и пожмешь»!

— Что ж, значит, у нас будет возможность сравнить мудрость наших предков в личном противостоянии… — заявил он и снова поклонился.

Я ответил тем же, а через мгновение Горин на правах старшего с принимающей стороны предложил гостям следовать за собой…

…Переговоры прошли, как по рельсам — за каких-то полтора часа обе стороны пришли к согласию не только по всем основным пунктам договора, но и по ВСЕМ второстепенным! Более того, успели изучить свои экземпляры, распечатанные… хм… Маришкой на оргтехнике Кречета, поставить под ними подписи и запечатлеть на камеру дрона аудио- и видеофиксации тот вариант мероприятия, которым планировалось «разбавить» официальное заявление Ричарда Логана о заключении контракта на бой между Кавати Эйдзи и мною!

Такая феноменальная взаимная уступчивость процентов на девяносто пять оказалась заслугой мисс Доулан, за каких-то семь суток утрамбовавшей владельца «Овердрайва» и менеджера Вспышки до уровня асфальта. Хотя нет, не так: до состояния асфальта был утрамбован Логан, ведь по условиям контракта, даже за выход на канвас адепт Годзю-рю должен был получить полторы максимальные ставки бойца своего ранга, что не могло не мотивировать его менеджера прислушиваться к остальным пожеланиям. Но предлагать такую же ставку мне было, как минимум, не логично — в этом промоушене я дрался всего один раз, а в тяжелом весе вообще был никем! Тем не менее, расстроенным Ричард не выглядел. Скорее, наоборот — забирая свой экземпляр совместных трудов, он напоминал сытого льва и поглядывал на Линду с нескрываемой благодарностью.

Думать о том, что отдуваться за помощь этой женщины придется мне, не хотелось, поэтому последние четверть часа пребывания в переговорной комнате я поглядывал на бесстрастное лицо «полномочного представителя Министерства Обороны России, выступающего гарантом соблюдения условий контракта», и пытался представить, что творится в его голове. Увы, читать мысли генерал-полковника по мимике и мелкой моторике оказалось делом неблагодарным — он не только казался, но и ощущался чем-то вроде манекена, в принципе не способного проявлять эмоции. Что интересно, Мариша, его секретарь и, по совместительству, моя фанатка, кстати, единственная дама, допущенная до присутствия на переговорах, демонстрировала те же навыки даже тогда, когда легко и непринужденно переводила фразы любой сложности с русского на английский или японский и наоборот! Что не только удивляло, но и заставляло задумываться о годах ее учебы на спецфакультетах.

«Ведь может, когда хочет…» — мысленно восхитился я, убедившись, что не «прочитаю» и ее. Потом вспомнил, как она вела себя в процессе выбивания автографа, и так же мысленно спошлил: «А когда хочет — может…»

Тем временем гости начали поглядывать на часы, и Алексей Алексеевич из вежливости предложил им задержаться в Москве хотя бы на сутки — посмотреть город, познакомиться с русской кухней и отметить заключение контракта в его клубе. Хотя прекрасно знал, что вся эта компания чем-то очень загружена и с большим трудом состыковала имевшиеся возможности, чтобы вырваться к нам «хотя бы на пару часов».

Услышав его предложение, владелец «Овердрайва» расстроенно развел руками и заявил, что в пять часов по времени Лас-Вегаса должен быть на деловой встрече, которую никак не отменить; менеджер Вспышки сослался на важные дела, а мисс Доулан меня испугала. Сначала согласно кивнув, а затем заявив, что они могут себе позволить задержаться на время сытного завтрака в каком-нибудь из ресторанов аэропорта.

Предложение было принято единогласно, и мы одновременно встали из-за стола. А когда разобрали ноуты и папки с документами, Линда заявила, что ей нужно переговорить со мной тет-а-тет, и мы с ней догоним остальных буквально через десять-пятнадцать минут.

Хитрость была шита белыми нитками. По крайней мере, для меня и Горина. Но понимая, что пережить эти самые «десять-пятнадцать минут» куда проще, чем сутки-двое общения, я сделал вид, что такая договоренность имела место быть, а Алексей Алексеевич назвал заведение, в котором пройдет завтрак, и пригласил гостей следовать за ним.

Робкие надежды на то, что все обойдется разговором, умерли сразу после того, как захлопнулась входная дверь — дочка вице-президента HBO посмотрела на меня совершенно безумным взглядом и изо всех сил вонзила ногти в спинку своего кресла:

— Закрой, пожалуйста, дверь, вруби кондишн и возьми меня! Иначе я за себя не ручаюсь…

Раздеваться начала еще до того, как я сделал первый шаг в нужную сторону — аккуратно, но очень быстро сняла пиджак и повесила его на соседнее кресло, расстегнула молнию на юбке-карандаше, стянула ее до уровня колен и так же аккуратно положила на сидение. От рубашки и чулок избавлялась чуть торопливее, белье практически сорвала, а потом легла грудью на столешницу, прогнулась в пояснице и скрестила руки на крестце:

— Зафиксируй запястья, а то перестану соображать и исцарапаю. И поторопись — я себя еле контролирую…

Для того, чтобы поверить в истинность последнего утверждения, достаточно было обратить внимание на хрипотцу в голосе Линды. Но я видел поволоку ее глазах, пересохшие губы, сжимающиеся и разжимающиеся пальцы, волны предвкушения, то и дело прогибающие узкую спинку, и многое другое. Так что поторопился. В смысле, раздеться. А для того, чтобы не ударить в грязь лицом из-за почти полугодового воздержания, начал вспоминать таблицу поправок на боковой умеренный ветер, дующий под углом девяносто градусов к линии выстрела, для снайперской винтовки Heckler & Koch HK46. Как вскоре выяснилось, это было совсем не обязательно — изголодавшаяся женщина, да еще и убедившая себя в том, что поймана в захват, финишировала чуть ли не каждые полминуты! Правда, даже в таком режиме как-то умудрялась удерживать в норме часть сознания — изо всех сил старалась не орать на весь аэропорт, а ровно через четверть часа среагировала на вибрацию часов и заявила, что наше время вышло.

Собирались практически бегом, благо в дамской сумочке от «Gucci» нашлось все необходимое для того, чтобы привести себя в относительный порядок. И разговаривали. Вернее, я начал толкать заранее подготовленную речь, в которой поблагодарил за неоценимую помощь в подготовке моего возвращения в Большой Спорт, за появление в зале суда, за оказанную этим поступком моральную поддержку и за привлечение интереса американских средств массовой информации к судебному процессу между мной и Татьяной Разумовской. Но как только я заикнулся о том, что меня грызет совесть за сорванный бой с Масато Окано, как был перебит на полуслове:

— У тебя был форс-мажор и, мистер Горин сообщил об этом лично, хотя тоже рисковал жизнью! А потом предложил компенсировать все моральные и материальные потери. Но я отказалась — ты нравишься мне как личность, как боец и как мужчина. Поэтому я помогала, помогаю и буду тебе помогать всем, чем смогу. А еще готова прилетать куда угодно по первому твоему звонку хоть на день, хоть на час, хоть на пятнадцать минут!

После этих слов она оглядела себя в зеркальце, сочла, что выглядит более-менее пристойно, и пошутила:

— Мужчины все равно не заметят. А женщин все равно не обмануть. Впрочем, она одна, и мне плевать на ее мнение…

— Две! — уточнил я. — За дверью нас должна ждать моя новая помощница, Анна. Кстати, фанатеет с ММА, знает английский и очень старается стать незаменимой.

— Блондинка ростом под метр восемьдесят, в брючном деловом костюме от «Прада»? — поинтересовалась она и за считанные секунды описала Росянку во всех подробностях, начиная от цвета помады и заканчивая высотой шпилек! А когда как следует насладилась моим обалдением, довольно усмехнулась: — Она настоящая русская красавица, но пока не чувствует своей значимости, поэтому стояла в стороне, изо всех сил старалась не привлекать к себе наше внимание и сильно волновалась. В общем, она мне не соперница. По крайней мере, в ближайшее время…

«Актриса…» — который раз за утро мысленно вздохнул я, подхватил мисс Доулан под локоть и повлек к выходу: — Тогда я вас познакомлю и поведу завтракать. Обеих — я разбудил Анну в пять утра, а к ее дому подъехал в пять тридцать и чувствую себя виноватым из-за того, что не дал ей времени перекусить…

…Знакомство прошло без сучка и без задоринки — «Аня, конечно, чувствовала себя не в своей тарелке», но Линда с хорошим юмором объяснила ей ее неправоту и начала учить правильному обращению с мужчинами. Некоторые задвигаемые ею тезисы не лезли ни в какие ворота, но, в общем и целом, получалось смешно. Что, конечно же, сказалось на поведении «русской красавицы, пока еще не чувствующей своей значимости» — в ресторан русской кухни «Аленушка» она вошла достаточно уверенно и изъявила желание сесть рядом с американкой.

Во время завтрака «нарабатывала недостающий опыт», так что ближе к концу трапезы вписалась в разномастный коллектив и довольно бойко отвечала на вопросы моего будущего противника. А я воспользовался смещением общего фокуса внимания и пообщался с Логаном — выразил признательность за прошлый прилет в Москву, моральную поддержку и помощь во время процесса, ответил на пару-тройку его вопросов и высказал надежду, что в следующий его визит в столицу России смогу познакомить его с загадочной русской культурой.

К сожалению, идиллии не получилось, и за чаем пришлось легонечко поцапаться с Кавати Эйдзи — японец, успевший перестроиться в «боевой режим», проверял меня на прочность вопросами с подковыркой и методично искал больные точки, а я изображал зеркало. В смысле, отвечал тем же самым и по тому же месту. Тем не менее, общее впечатление от общения с этой личностью осталось положительным: уроженец страны восходящего солнца был умен, образован и остроумен, не переступал тонкую грань между шуткой и хамством, старательно обходил все вопросы, связанные с причинами моего ухода в армию и гибелью девчонок, придерживался большинства правил этикета и т. д.

Как вскоре выяснилось, он анализировал мои реакции на свое поведение не менее вдумчиво, чем я. Поэтому в зале вылета, сложившись в прощальном поклоне, посоветовал посвятить подготовке к поединку все оставшееся время и найти серьезного мастера, способного научить работе на сверхкороткой дистанции.

Я ответил таким же поклоном и вежливым «Domo arigatou gozaimasu», намекнул на то, что побед требует командование, а моя ненависть к преступности еще не утолена, а затем высказал надежду, что мы все равно сможем показать красивый бой. И ожидаемо нарвался на очередную колкость:

— Боюсь, что бой получится коротким, как Вспышка. И для того, чтобы оценить его красоту, зрителям придется пересматривать запись в замедленном режиме…

…К дому, в котором я прожил самые счастливые полгода второй жизни, мы подъехали ближе к полудню. Новый комплект номеров «Крузака», выделенного нам Валетом, уже имелся в базе данных службы охраны, так что проблем с въездом на территорию не возникло, и через считанные минуты угольно-черный джип с наглухо затонированными стеклами замер на месте, на котором когда-то парковали «Гелик». Пока я боролся с накатившей тоской, остальные «Яровиты» выбрались из салона и залипли на прицепы с «Ямахами»:

— Слышь, Денис, а ты знал, что по соседству с тобой живет оружейный маньяк?

— В каком смысле? — не понял я.

— Судя по размерам и конфигурации содержимого, под этими чехлами спрятаны мобильные боевые робототехнические комплексы с дистанционным управлением «Уран-34С»!

— Да-а-а? — удивился я. — А мне их дарили, как снегоходы…

— Снегоходы⁈ Таких размеров⁈ И сколько же в них дури⁈ — затараторил Кречет.

— Шестьсот с лишним «лошадок». Максимальная скорость — порядка двухсот сорока. Разгон до сотни — менее трех секунд.

— Охренеть… — выдохнул он, Триггер присвистнул, а Росянка заявила, что на таком монстре легче убиться, чем получить удовольствие от езды.

Я пожал плечами:

— Их можно программировать под любой уровень навыков катающихся. Впрочем, в стране диванных экспертов по всему и вся эта функция, наверное, не нужна.

— Ну да, «тормоза придумали трусы»! — хохотнула «Аня», заглянула под чехол, обозвала снегоходы красавчиками и застрадала, что на дворе лето.

Ну да, при температуре за плюс тридцать и жуткой духоте о снеге можно было только мечтать. А вожделенная прохлада была не только в машине, но и двадцатью семью этажами выше. Поэтому я открыл заднюю дверь «Крузака», вытащил наружу все четыре баула с оружием, снаряжением и шмотьем, поставил джип на сигнализацию и развернулся к «Яровитам».

Намек был понят без слов, так что мы, похватав пожитки, ломанулись в сторону двери, над которой горела табличка с номером нужного подъезда. Потом прокатились на грузовом лифте, прогулялись по коридору до квартиры, в которой еще недавно жили Настена и Джинг, и ткнули в сенсор домофона.

Массивная створка открылась где-то через минуту, и на пороге возник чем-то загруженный Скворец. К взглядам типа «Ты что-то скрываешь…» в его исполнении я давно привык — отодвинул контрика к стене, прошел в гостиную, опустил оба баула на пол и хмуро оглядел помещение, в котором появлялся не так часто, но все равно воспринимал частью той, прежней жизни.

Тем временем со стороны прихожей раздался щелчок закрывающегося замка, затем в комнату ввалилось еще четыре человека, и особист сходу перешел к объяснениям:

— Обе квартиры, коридор этого этажа, лифты, подземный гараж и территория вокруг жилого комплекса взята под дополнительное наблюдение; найден общий язык с начальником охраны…

Объем работы, проделанной под его руководством всего за шесть суток, поражал — по сути, моя квартира превратилась в небольшую крепость, способную уверенно противостоять попыткам скрытого проникновения и штурма, игнорировать потуги достаточно профессиональных хакеров, не бояться большинства стандартных технических средств скрытого наблюдения и подслушивания, связываться с группой быстрого реагирования одной из служб ССО даже при использовании «глушилок» и вести бой до приезда подмоги. Да, я понимал, что все это — лишь «средство защиты инвестиций», точно такое же, как три телохранителя-«Яровита», но все равно не мог смириться с тем, что квартиры, в которых абсолютно все так или иначе было связано с девчонками, почти неделю переворачивали вверх дном посторонние люди! И это раздражение усиливалось с каждым мгновением. Особенно во время «экскурсии», устроенной Дятлом для Триггера и Кречета по второй, моей. Так что, отправив эту парочку к месту будущего проживания и попрощавшись с особистом, закончившим свою часть работы и отбывающим на аэродром, я захлопнул входную дверь, уперся лбом в прохладную створку и обессиленно закрыл глаза.

Сколько времени я так простоял, не скажу даже под пытками. Зато более-менее успокоился. И даже смог оценить такт Росянки, оккупировавшей одно из кресел в гостиной и «растворившейся» в тишине. А потом заставил себя прийти в норму. И даже пошутил:

— Ну что, сможешь прожить семь долгих месяцев в таких нечеловеческих условиях?

— Какие, нафиг, семь месяцев⁈ — притворно испугалась она. — Мне говорили про две недели, до шестнадцатого августа, и все!!!

— Ну да, шестнадцатого вернемся на базу, а через два-три дня опять прилетим в Москву. И будем мотаться туда-обратно аж до конца февраля!

— А как же тиры, полигоны, командировки⁈ — взвыла она. — Я так мечтала уволиться в запас в парадке, увешанной наградами а-ля Брежнев, а ты…

— А я, гад, испоганил все твои мечты… — вздохнул я, снял до смерти надоевший пиджак и поморщился, почувствовав, что пахну Линдой: — Поэтому пойду топиться. В джакузи. А ты можешь взять кого-нибудь из мужиков, прокатиться по магазинам и затариться всем, что нужно для комфортной жизни на гражданке.

Напарница задумчиво огляделась, вспомнила, во что превратил эту квартиру Скворец, расплылась в предвкушающей улыбке, наткнулась взглядом на кредитку, которую я вытащил из кармана, и… отрицательно помотала головой:

— Не возьму! Хватит того, что ты подарил мне этот костюм.

— Ань, включи голову… — потребовал я. — Личная помощница медийной личности моего уровня НЕ МОЖЕТ появляться на публике в шмотье, пошитом на коленке в каком-нибудь Урюпинске. Бюджета, выделенного на это дело Вяземским, хватит на пару комплектов кружевного белья. А у меня есть и возможность, и желание оплатить все то, что НЕОБХОДИМО. Поэтому все то, что будет носиться дома, в спортзале и во время обычных выездов в город, ты приобретешь на свой вкус и за свои деньги. А РАБОЧУЮ УНИФОРМУ — под руководством Татьяны и за мой счет. Вопросы?

— Тиран! Изверг!! Самодур!!! — чуточку повозмущалась она, а потом перестала валять дурака: — Как ты себе представляешь это самое руководство?

Я пожал плечами:

— Возьмешь мой телефон, спишешься с Голиковой прямо из дома, опишешь проблему и узнаешь, куда ехать. Пока будешь добираться до нужного магазина, она перешлет тебе артикулы костюмов, платьев и всего того, что нужно будет примерить. И тебе останется только отправлять ей мини-видеоролики, демонстрирующие тебя в том или ином наряде. Да, процесс получится не быстрым, зато качественным. Вон, глянь на свое отражение — в костюме, который она подобрала и заказала, ты выглядишь на миллион долларов!

Росянка куснула себя за нижнюю губу и включила стесняшку. По моим ощущениям, ни разу не играя:

— Но ведь я ей не подруга и даже не знакомая!

— Достаточно того, что она тебя уважает.

— За что⁈ Она меня ни разу не видела! Кроме того, я — женщина, постоянно тусуюсь рядом с тобой, а зна-…

— Так, стоп!!! — сообразив, куда ее понесло, рявкнул я. А когда блонда заткнулась, подошел к ней, присел на корточки и уставился в глаза: — Ревности можешь не бояться. Точно так же, как высокомерия, снисходительности, насмешек и тэдэ — эта личность оценивает поступки и отношение к тем, кто ей близок, а не внешность, уровень достатка и тому подобную хрень. В общем, переставай дергаться — я сейчас покажу, как ей писать, и помогу сделать самый первый шаг…

…Я провалялся в джакузи почти два часа. Лежал с закрытыми глазами, рвал себе душу воспоминаниями из счастливого прошлого и пытался хоть как-то смириться с тем, что вернуться в то время уже не удастся. Получалось откровенно так себе, но в какой-то момент боль стала казаться терпимее, и я заставил себя пройтись по квартире. С остановками чуть ли не на каждом шагу и долгими зависаниями.

Это издевательство над собой-любимым тоже не прошло даром — ближе к концу обхода я смог открыть гардероб, прикоснуться к нарядам Настены и не таращить глаза, чтобы удержать наворачивающиеся слезы. А в начале четвертого дня собрался с духом, перетащил все женские вещи в подсобку и запер. От греха подальше. Да, после этого квартира стала ощущаться какой-то не такой, зато я почти перестал дергаться. И даже вспомнил о том, что последний раз ел в аэропорту.

К этому времени на часах натикало семь с четвертью вечера, поэтому я заглянул в холодильник, не обнаружил в нем ничего съедобного, и решил заняться пополнением запаса продуктов. Этим делом занимался аж до восьми. Из-за отсутствия телефона воспользовавшись ноутом. А через четверть часа после отправки последнего заказа встретил первый дрон службы доставки сети магазинов «Изобилие».

Беготня между балконом и кухней быстро надоела, зато холодильник забился под завязку, а на столе появилось полтора десятка контейнеров с логотипом еще одной сетевой структуры — ресторанов «Гурман». К этому времени желание есть трансформировалось в желание жрать, и я отправился в квартиру… хм… уже не Настены и Джинг, а Кречета и Триггера. Выяснять, куда запропастились засланцы.

Ответ снайпера, вконец одуревшего от безделья, обнадежил — по его словам, «шопоголики» звонили в четверть девятого сообщить, что скоро будут дома.

«Скоро» вылилось в двадцать минут ожидания, но я не роптал — утащив «Мишу» к себе, распотрошил контейнер с бастурмой и суджуком, вооружился литровой упаковкой вишневого сока и принялся «разминаться». А «Костю и Анечку», ввалившихся в квартиру нагруженными, как вьючные лошади, даже не пожурил — отправил переодеваться в домашнее, мыть руки и все такое.

Следующие полчаса мы уничтожали обед, перешедший в ужин — умяли по тарелке очень неплохого гуляша и по двойной порции нежнейшего каре ягненка, заполировали все это зеленью, сырным ассорти и свежевыжатыми соками, а потом сытно отвалились от стола и осоловело переглянулись.

— Неплохо… — удовлетворенно заключил Триггер. — Но с таким питанием и без тренировок я за две недели превращусь в Колобка!

— Тренироваться начнем завтра с утра. Подъема в шесть утра и пробежки по району не обещаю — лишний раз светить личико перед прохожими и камерами мне как-то не улыбается — но с девяти до двух и с четырех до восьми сможете отрываться в очень хорошем спортивном комплексе. По своему плану и не задуряясь мыслями обо мне.

— Помним-помним — для тебя, буржуя, там выделено целое крыло! — хохотнул Кречет, которого надо было привыкать называть Костей.

— А кому сейчас легко? — усмехнулся я.

— И не говори! — подхватила Росянка. — Я сегодня просто извелась…

— Кто извелась, ты⁈ — перебил ее «Костя». — Ты мерила все подряд, крутилась перед каждым зеркалом, покупала все, на что падал взгляд, и тащилась от удовольствия, а я проклинал свое везение, монетку, упавшую не орлом, а решкой, и Мишку, балдеющего дома!!!

Мы с Триггером рассмеялись, а Анечка, обозвав Кречета страдальцем, все-таки закончила свою мысль:

— В костюмах и платьях, которые мне пришлось купить…

— «Пришлось»⁈ Бедняжечка!!!

—…спрятать нормальное оружие просто нереально! А ходить с пилкой для ногтей вместо пистолета, нескольких гранат, боевых ножей и всего остального железа я не привыкла!!!

— Твоя задача — убивать злоумышленников глубиной декольте, высотой выреза и прозрачностью ткани на… — начал, было, Костя, но схлопотал убийственный подзатыльник и грохнулся на пол вместе со стулом. Впрочем, веселиться так и не перестал: — Я, конечно, рискую погибнуть смертью храбрых, но молчать просто не могу: Анютка, ты недооцениваешь поражающей способности женской красоты! Даже я, знающий тебя далеко не первую неделю, не контролировал собственное слюноотделение все время, пока ты примеряла летние сарафанчики, футболочки в обтяжечку, шортики и юбочки, больше похожие на пояса. А про реакцию на тебя в коктейльных платьях стесняюсь говорить…

— Ох, кто-то у меня сейчас договорится… — нехорошо прищурившись, процедила Росянка. И ведь не обманула — буквально минуты через три мужики позорно ретировались во вторую квартиру, клятвенно пообещав не появляться в поле зрения озверевшей «Анечки» как минимум до следующего утра! Я, как личность, не принимавшая участия в травле, был помилован. И премирован возможностью убрать со стола. А сама «жертва», стянув с тарелки последние три куска сыра сулугуни, отправилась успокаиваться в ванную.

Как ни странно, успокаивалась не так уж и долго — заявилась ко мне в спальню от силы минут через двадцать в новом махровом халатике, завалилась на свободную половину кровати, подперла голову ладонью и продолжила прерванный разговор:

— Спрятать оружие в костюмах и платьях, которые для меня подобрала твоя Татьяна, я не смогу на самом деле — они сидят, как вторая кожа, и любая лишняя неровность будет бросаться в глаза!

— Ань, на случай возникновения действительно опасных ситуаций у нас есть Миша и Костя. А с любителем повыпендриваться или помахать кулаками как-нибудь справимся в четыре руки, четыре ноги и два комплекта локтей с коленями.

Она расфокусировала взгляд, видимо, представив описанную картинку, слабо улыбнулась и продолжила жаловаться:

— Это еще не все: спорить с твоей подружкой оказалось абсолютно бесполезно, поэтому я потратила сумму, от которой меня до сих пор трясет!

Я заинтересованно выгнул бровь, потянулся к телефону, открыл банк-клиент, проглядел последние уведомления и усмехнулся:

— Между нами, девочками, говоря, ты уложилась приблизительно в треть бюджета, который я был готов потратить на твой внешний вид!

— Таня мне написала приблизительно то же самое. Вернее, заявила, что каждый поход по магазинам с подругами тебе обходился существенно дороже. А еще потребовала, чтобы я в ближайшие дни съездила в ее косметический салон и прошла целую кучу процедур!!!

— И что? — не понял я, а когда девушка залилась румянцем, успокаивающе махнул рукой: — Ань, поверь на слово, тебе понравится. Само собой, не сам процесс, а конечный результат. Так что напиши Голиковой и попроси забить за тобой ближайшее свободное «окно».

— Ты ведь не шутишь, правда? — после небольшой паузы спросила она.

Я отрицательно помотал головой и протянул ей смартфон:

— Моя личная помощница должна выглядеть идеально, так что не тормози!

Требование, озвученное тоном, не подразумевающим отказа, заставило девушку сдаться: она вцепилась в девайс, открыла нужную программу, набрала сообщение и, чуточку поколебавшись, отправила. Потом положила трубку перед грудью, спрятала взгляд за ресницами и тяжело вздохнула:

— Знаешь, в детстве, читая сказку «Золушка», я любила представлять себя ее героиней в момент подготовки к балу. Взмах волшебной палочки — и тыква превращается в золоченую карету; второй — мыши из мышеловки перекидываются в шестерку породистых лошадей; третий — толстая и усатая крыса оборачивается в важного кучера и так далее. Но самым счастливым моментом этого действа я считала трансформацию платья, испачканного золой, в роскошный бальный наряд. А сегодня оказалась на место этой дурехи и поняла, что каждый взмах «волшебной палочки» больно бьет по самолюбию.

Я приподнял пальцем ее подбородок и заставил поникшую Росянку посмотреть мне в глаза:

— Скажи ты «имеет свою цену», и я бы обиделся. А так дам возможность посмотреть на сложившуюся ситуацию с моей стороны. Задумайся: с середины мая по сегодняшний день ты мною фактически живешь: помогаешь готовиться к будущим боям и нарабатывать необходимые навыки в тирах, на всевозможных полигонах и в ВДК ; вбиваешь в меня теоретические дисциплины; обеспечиваешь языковой практикой; не даешь хандрить и так далее. В моей системе координат такое отношение называется заботой. Даже без учета «веселенькой» пробежки по тайге на одной здоровой ноге. Вот и я забочусь так, как могу. Причем не через силу, а в удовольствие и в меру своих возможностей. А они не лучше и не хуже, а просто отличаются от твоих. Дальше объяснять?

Росянка как-то странно хмыкнула, вцепилась в телефон, секунд десять-пятнадцать ковырялась в последних письмах, а потом открыла одно из них и показала мне:

«Да наплюй ты на эти цифры: самое главное в жизни — ЗАБОТА! Та самая, которая в наше время не в моде. Поэтому держись за Дениса руками и ногами. И береги. Изо всех сил…»