Всадник на бледном коне (Всадник Апокалипсиса - 3)

Глава 12

21 июня 2042 г.

В Москву мы, как обычно, прилетели в субботу вечером и попали в цепкие ручки пограничников. Нет, обыскивать нас в поисках контрабанды никто не собирался — толпа парней и три девушки жаждали поздравить меня с обретением титула чемпиона «Овердрайва» в тяжелом весе и, заодно, легонько пожурить за столь долгое отсутствие на Родине.

Несмотря на то, что за две недели безумных мотаний по всей Америке воспоминания о поединке с Галлом успели основательно потускнеть, радость этих ребят здорово согрела душу. А отсутствие каких-либо планов на вечер позволило принять их приглашение и убить целый час на уничтожение пиццы в очень теплой и очень благожелательной компании. В итоге до машины мы добрались в одиннадцатом часу, закидали аж восемь спортивных сумок в багажник изрядно запылившегося «Доджа», забрались в салон и, врубив радио, неторопливо покатили к выезду из терминала.

Увы, на этом наши вечерние приключения не закончились — не успели мы добраться до МКАД-а, как мне позвонил Еремеев, поздоровался, сообщил, что в воскресенье улетает в командировку, и дал понять, что хотел бы увидеть нас еще до отъезда. Выпендриваться я, конечно же, не стал, поэтому, узнав, что пропуска на нашу четверку уже заказаны, вбил в навигатор новое место назначения, оценил траффик и пообещал Виктору Викторовичу, что мы будем у него в течение сорока минут.

Его это устроило. Но стоило нам пересечь улицу Миклухо-Маклая, как на нашу машину спикировал полицейский дрон, деловито занял место лидера и, врубив «люстру», начал плавно набирать скорость.

С таким «поводырем» до Боровицких ворот Кремля мы долетели всего за восемь минут. А еще через десять оказались в знакомой приемной и без каких-либо задержек были препровождены в кабинет.

Пресс-секретарь президента встретил нас радушной улыбкой, извинился за то, что не дал отдохнуть, и сделал девчонкам один общий, но ничуть не избитый комплимент. А когда мы оккупировали мягкий уголок, начал беседу с шутки:

— Ребят, у вас совесть есть? Пока вы отрывались в Штатах, нас задергали немцы, французы и англичане.

— Им так не нравится начавшееся сближение наших стран? — хихикнула Лера.

— Им не нравится чувствовать себя на свалке истории! — хохотнул Еремеев. — Кстати, публикация вашего видеоотчета о совместной тренировке с бойцами «Дельты» вызвала небольшой биржевой кризис, на котором мы с американскими партнерами очень неплохо заработали.

— Предполагали нечто подобное? — догадалась Танька.

— Ага! И пусть два следующих получились менее острыми, чем хотелось бы, результаты радуют до сих пор. Равно, как и контракты, подписанные во время переговоров о вашем статусе — благодаря одному из них в ближайшие год-полтора мы сможем сделать технологический скачок в области разработки авионики, второй поднимет раскрываемость IT-преступлений как минимум втрое, третий даст серьезный толчок развитию сельского хозяйства.

— И все это только из-за ради того, чтобы мы не лезли в Большую Политику? — недоверчиво уточнил я.

Виктор Викторович добродушно усмехнулся:

— Денис Владимирович, вы обратили внимание на то, что среди бойцов «Дельты», которых к вам подвели, не было ни одного черного, трансгендера, гомосексуалиста и тэдэ?

Я утвердительно кивнул.

— Несколько последних лет Соединенные Штаты балансировали на грани серьезнейшего социального кризиса. Стремление к толерантности, давно перешедшее через все границы, настолько достало население, исповедующее традиционные ценности, что отношения между белыми, черными и цветными, гетеросексуалами и представителями сексуальных меньшинств, здоровыми и больными стали напоминать перегретый котел. Ваши безоговорочные победы над Али Ласиси и Садио Нганну настолько воодушевили белую молодежь, что она начала исступленно тренироваться и в некоторых штатах убедила черных не строить из себя вечных обиженок. Демонстрируемая вами приверженность к гетеросексуальным отношениям тоже добавила уверенности местным «угнетенным», и геям с лесбиянками резко поплохело. Ну, а про повальное увлечение здоровым образом жизни даже говорить смешно. Впрочем, как я понимаю, с этим вы столкнулись и сами, верно?

За время съемок в рекламных роликах компаний «Nike», «Alpha Phi Omega», «Brooks Brothers», «Dodge» и «Ford» мы объехали почти половину Америки, и мне приходилось сбрасывать излишки энергии, тренируясь в спортивных клубах Бивертона, штат Орегон, Истона, штат Пенсильвания, Нью-Йорка, Оберн-Хиллс и Дирборна, штат Мичиган, соответственно, я смог оценить как запредельную загрузку этих объектов, так и нереальный фанатизм, с которым занимались новые клиенты. Так что пришлось кивнуть еще раз:

— Да, людей в залах видимо-невидимо. К грушам, тренажерам и гантелям стояли живые очереди, а инструктора разрывались на части, проводя персональные тренировки двум-трем подопечным одновременно.

— А еще на улицах стало как-то уж очень много бегунов… — подхватила Танька. — Причем большинство выкладывалось на полную катушку.

— Да, все так и есть… — подтвердил Еремеев, явно удовлетворенный нашими ответами. — Но самое главное не это. В правительстве США собралось достаточное количество лиц, которым эта самая толерантность до смерти надоела. Но инициировать изменение политического курса «сверху» они не могли. Дабы не оказаться крайними.

— А тут подвернулись мы…

— Которых крайними не назначишь…

— Именно! — без тени улыбки подтвердил он. — А затраты на достижение консенсуса с правительством России и с вами не идут ни в какое сравнение с теми политическими и финансовыми дивидендами, которые эта фракция получит в результате начавшихся преобразований.

На будущие доходы Джеральда Миллера и тех, кто за ним стоит, мне было наплевать с высокой горки, зато преобразования, которые они затеяли, откровенно радовали. Поэтому я равнодушно пожал плечами и дал понять, что можно переходить к следующей теме разговора, если, конечно, таковая имеется.

Еремеев счел это нормальным и задал наводящий вопрос:

— Что у вас в планах на конец июня?

Я тяжело вздохнул:

— Съемки, съемки и еще раз съемки! Откровенно говоря, я отказываюсь понимать, за-… Так, стоп, получается, что представители компаний «Stefano Bemer», «Puma» и «Yamaha» намеренно оговорили необходимость проведения съемок рядом со своими штаб-квартирами⁈

— Конечно! — хохотнул хозяин кабинета. — Ведь так вы будете вынуждены посетить Италию, Германию и Японию, составить пусть поверхностное, но все-таки впечатление о людях, которые проживают в этих государствах, и, с достаточной долей вероятности, расскажете об этих путешествиях своим подписчикам.

Тут Голикова подобралась:

— Это по самому минимуму, верно?

— Верно! — довольно хохотнул Виктор Викторович. — К вам наверняка подкатят с какими-нибудь невероятно выгодными предложениями. И ваша задача — мягко отфутболить всех этих благодетелей в нашу сторону…

…Из кабинета Еремеева мы вышли в первом часу ночи загруженными до невозможности. Пока добирались до машины, хмуро молчали. Забравшись в салон, одинаково растеклись по сидениям и некоторое время приходили в себя. А обсуждать весь «пакет» полученных Ценных Указаний начали только после того, как выехали за пределы Кремля и проверили внедорожник на наличие всякого рода сюрпризов.

Первым свое мнение высказала Танька. И на удивление точно выразила те ощущения, которые я никак не мог выразить словами:

— Единственное, что меня напрягает в этой ситуации — это потенциальная возможность оказаться в глубокой заднице в том случае, если преобразования, начатые в Америке и Западной Европе, вроде как, с нашей подачи, превратятся в фарс или закончатся Большой Кровью.

— Чисто теоретически можно перестраховаться и выдать серию статей, предельно четко описывающих тот «коридор возможностей», по которому мы готовы идти… — продолжила Лерка. — Но надо иметь в виду, что изображать пацифистов бессмысленно, так как в это никто не поверит.

— Мне кажется, что созданный вами образ Дениса получился несколько однобоким… — подала голос Аня, привыкшая больше слушать, чем говорить. — Он у вас сильный, быстрый и справедливый. А ум, доброта и великодушие на фоне трех этих качеств практически незаметны.

— Так, задачу поняли! — сходу врубившись в обозначенную проблему, выдохнула Голикова. — Мы с Леркой проанализируем весь выложенный материал, придумаем, чем выгоднее всего плавно выправить уже имеющиеся перекосы и подготовим цикл статей, сценарии видеороликов и правильные ответы на вопросы, наиболее часто задаваемые журналистами.

— Последние желательно иметь на руках хотя бы за неделю до Дня Независимости… — отметила Ростовцева. — Чтобы Дениса гарантированно услышало как можно больше народу.

Тут к беседе подключился и я:

— Мне не нравится не только это. Игры, в которые нас втягивает Еремеев, занимают все больше и больше личного времени. В Штатах вы практически каждый день убивали по три-пять часов на работу с письмами, прилетающими в личку, на дрессировку блоггера Кононова и на разгребание последствий моего общения с фанатами. А что будет дальше?

— Коготок увяз — всей птичке пропасть… — мрачно пошутила Рыжова, а Танька флегматично пожала плечами:

— На мой взгляд, единственный реальный вариант уменьшить нашу загрузку выглядит так: как только Виктор Викторович решит повесить нам на плечи очередное ярмо, мы заявим, что не гарантируем сохранение качества каждой отдельно взятой статьи. И предложим определиться с приоритетами. Я практически уверена, что Никанорова отправят в свободное плавание. А если мы отделим мух от котлет, то есть, попросим подписчиков отправлять сообщения с описанием проблем на отдельный почтовый адрес, то можно будет спихнуть работу с этой корреспонденцией на аналитиков Вяземского, Кононова или Еремеева…

Пока определялись с телодвижениями, необходимыми для обретения относительной свободы, успели пересечь весь центр и въехать в наш район. Добравшись до подземного паркинга, прервали обсуждение, выбрались из машины, похватали сумки и ломанулись к лифтам. А через считанные минуты переступили порог моей квартиры, избавились от неподъемного груза, разулись, прошли в гостиную и… потеряли дар речи, обнаружив на диване заспанную Мадонну, да еще и в одной из моих футболок на голое тело!

— Привет, глюк! Рады тебя видеть… — торопливо выдал я, чтобы не дать подругам высказаться по поводу столь бесцеремонного вторжения в наше логово.

Гостья потерла помятое лицо, устало улыбнулась и ответила на все наши вопросы:

— Привет, ребят. Мне надо было вас увидеть. Пришла по «тропинке», оставленной техниками Службы на всякий случай. А чтобы не мять шмотье, использованное для маскировки, переоделась в то, что нашла на этом диване.

— Ты что-нибудь ела? — решив, что проблемы, которые привели ее к нам, немного подождут, поинтересовался я.

— Да. Ужинала. Позавчера. А грузить ваш счетчики электроэнергии и воды сочла идиотизмом.

— Дуй в душ! — приказала ей Ростовцева, отмела все возражения и чуть ли не пинками погнала подругу в ванную. Я вытащил из кармана телефон, влез в Интернет, открыл страничку ресторана «Гурман» и заказал всякой всячины для позднего ужина. А Танька с Леркой умчались в гардеробную, нашли там упаковку с новеньким халатиком и утащили Людмиле. Где и зависли.

Понимая, что они не вернутся, пока не вытрясут из последней причины столь своеобразного визита, я вздохнул и поплелся в прихожую. Разбираться с добром, которое мы притащили из Штатов. В результате до прилета сразу двух дронов доставки провел в беготне между спальней и гардеробом. А сразу после того, как перетащил пищевые контейнеры на кухню и загромыхал дверцами кухонных шкафчиков, получил возможность увидеть явление сразу четырех свежевымытых красоток в игривых домашних халатиках.

Хмурые лица моей троицы не располагали к веселью, но я все-таки задвинул комплимент. Потом помог им сесть за стол, разлил по бокалам свежевыжатый апельсиновый сок и… объявил мораторий на обсуждение любого негатива до конца трапезы. Резонно рассудив, что раз девчонки позволили себе ополоснуться и вымыть головы, значит, время терпит.

Единственным человеком, которому не понравилось мое решение, стала Мадонна. Но заметив, что мои девчонки принялись накладывать себе еду, заставила себя расслабиться и последовала их примеру. Поэтому следующие полчаса отдавала должное шикарным стейкам из форели, жареной картошке и какому-то навороченному соусу. Благо для нее я тоже заказал две порции. Потом более-менее спокойно восприняла предложение Аньки попить чай с вареньем из белой черешни и не дергалась до конца чаепития. Зато потом уставилась мне в глаза и начала издалека:

— Денис, моя племянница практически оклемалась. Да, кое-где еще остались мелкие шрамики, но их особо не видно, а Валя счастлива до безумия и не знает, как благодарить неизвестного, подарившего ей вторую жизнь. Я счастлива ничуть не меньше, но вернуть безумные деньги, которые ты выбросил на лечение ребенка, которого даже не видел, я не смогу, даже если продам себя на органы или выйду на панель. Поэтому приложила все усилия, чтобы найти лже-журналистов, наведывавшихся к твоей бывшей. Искала осторожно. То есть, с утра до вечера торчала в больнице, потом возвращалась в съемную квартиру, меняла образ и отправлялась шарахаться по Москве. Эти уроды оказались профессионалами очень высокого уровня, но несколько раз засветили свои личики системе распознавания лиц ФСБ, в которую я влезла под учеткой, позаимствованной не совсем законным образом, и позволили встать на след. А позавчера ночью я нашла их лежку, взяла обоих тепленькими и как следует расспросила. Потом наведалась к посреднику, пообщалась с ним, хакнула еще кое-что серьезное и вышла на заказчика.

— И чем закончилась беседа с этой личностью? — поинтересовался я после того, как закончил удивляться сразу двум проявлениям зеленой сферы «Системы» за один-единственный монолог.

Люда потемнела взглядом:

— Никак. Это Вяземский!

— Да блин, когда же он нажрется-то⁈ — гневно выдохнул я и прикипел взглядом к алой сфере, не только напомнившей о своем существовании, но и рывком наполнившейся сразу на пару процентов! А через мгновение откуда-то издалека донесся расстроенный вздох Мадонны:

— Никогда! Его за глаза называют Пылесосом…

…Оставаться у нас с ночевкой гостья отказалась наотрез. Точно так же, как отказалась и перебираться в одну из наших квартир. А в два с минутами заявила, что ей пора, и отправилась в ванную переодеваться. Вернулась минут через двадцать и заставила меня выпасть в осадок. Почему? Да потому, что в образе, использованном ею для того, чтобы добраться до нашей квартиры, от женщины, которую я неплохо знал, не осталось ровным счетом ничего! Зато проститутка получилась классическая. Причем из ценовой категории, которая в принципе могла заинтересовать жильцов нашего дома.

Нет, никакой вульгарности в ее макияже или наряде даже близко не валялось. А во взгляде было видно не только заоблачную цену на услуги, но и законченное высшее образование, пару-тройку иностранных языков, умение поддерживать светскую беседу, разбираться в живописи и так далее! Будь я в хорошем настроении, выдал бы какой-нибудь двусмысленный комплимент. Или сделал несколько фоток, чтобы в дальнейшем подначивать «компроматом из разгульной юности». А так показал большой палец — мол, выглядишь более чем аутентично — и… не удержался от грустной улыбки, услышав «совет» Ростовцевой:

— Люд, ты че, в натуре? Смени походняк, а то дискредитируешь клиента перед охранниками дома!

— Да я бы и рада! — притворно вздохнула Людмила. — Но сегодня суббота, а по субботам тип из две тысячи семьсот двадцать первой квартиры всегда нажирается в хлам и, как правило, отключается раньше, чем заказанные им девочки успевают себя проявить.

— Ты хочешь сказать, что он сейчас находится дома, а значит, в принципе может вызвать себе еще одну бабу? — нахмурилась Голикова.

Снайпер закатила глаза к потолку:

— Тань, ты че, в натуре, забыла, с кем имеешь дело? Техники Службы установили в квартире этого мужичка устройство, способное отправить в медикаментозный сон даже носорога и наслать на него эротические сны! В общем, страдалец вырубился еще до того, как определился с желаниями. А утром, проснувшись, будет уверен, что в этот раз не облажался…

…Воскресенье было распланировано настолько плотно, что вставать пришлось в шесть утра, уделять тренировке всего два часа, а завтракать параллельно сборам. В результате из дому мы выехали ровно в девять, а уже в девять с четвертью были на Маршала Бирюзова.

Борис Львович, юрист, с которым меня когда-то свел отец Эрики, не заставил себя ждать — вышел из дому с небольшим кейсом в руке, вручил его Аньке, с недавних пор взвалившей на себя все общение с этой личностью, подробно описал результаты своей деятельности и дал пару важных советов.

Я поблагодарил его за помощь, оплатил выставленный счет, дождался, пока напарница закончит возиться с документами и пожелал Лапину всего хорошего. А уже через минуту вбил в навигатор следующий адрес и тронул «Додж» с места.

До следующего пункта назначения — обшарпанной общаги на окраине Реутова — добирались намного дольше, чем хотелось бы. Тем не менее, как-то умудрились не опоздать и, тем самым, уронили еще несколько лишних баллов в копилку моей самой мелкой воздыхательницы, дожидавшейся нас перед подъездом в окружении доброй половины обитателей этого гадюшника.

При виде «Дестроера» со Всадником Апокалипсиса на капоте эти самые обитатели потеряли дар речи, а Ольга, задрав курносый носик, все еще покрытый очаровательными конопушками, величественно спустилась по трем выщербленным ступенькам и двинулась нам навстречу.

Прекрасно понимая, чего она добивается, я остановил машину так, чтобы ее соседи увидели церемонию встречи от и до, выбрался наружу, радостно улыбнулся и раскрыл объятия:

— Привет, солнце, безумно рад тебя видеть!

Кнопка, за два последних года успевшая не только подрасти, но и прилично округлиться в самых стратегически значимых местах, довольно взвизгнула, перешла на бег, подпрыгнула и повисла у меня на шее:

— Доброе утро, Чума! Черт, ты стал еще здоровее!

— Здоровый образ жизни, хорошее питание, забота… — «повинился» я, а потом озвучил фразу, которая должна была расставить все точки над «i» для местных недоброжелателей и завистников этой девчушки: — Прости, что смог приехать только сейчас — мы умотали в Штаты еще в середине мая, помогать Тимуру Карсанову готовиться к своему первому бою на профессиональном ринге, потом отрабатывали гонорары с рекламных контрактов, а вернулись только вчера вечером.

Сообразив, к чему я это говорю, она обиженно выпятила нижнюю губу:

— За тобой косяк! Чем будешь компенсировать?

— Загранпаспорт с собой?

— Да, конечно! — не задумавшись ни на мгновение, соврала она, хотя отдала Лапину этот документ еще две недели тому назад и понятия не имела, где он может находиться.

— Тогда поехали…

— Постой-постой, я, как видишь, одета по-домашнему! — выскользнув из моих объятий и сделав два шага назад, воскликнула Ольга.

— А какая разница? — притворно удивился я. — В любом случае первым пунктом сегодняшней программы будет шопинг. А от моей тачки до первого бутика можно дойти в чем угодно…

Следующим ударом по невольным зрителям торжественной встречи Кнопки со мною-любимым стал поступок Рыжовой. Как только мы с мелкой пришли к консенсусу, она выбралась из машины и, уничтожив обитателей общаги красотой форм, упакованных в джинсы и футболку с приличным вырезом, сыто мурлыкнула:

— Привет, Оль! Вы с Денисом не виделись сто лет, так что забирайся на мое место, а я переберусь на заднее сидение.

Кнопка сделала вид, что это нормально, приняла мою помощь и деловито пристегнулась. Зато после того, как ее новое место жительства исчезло за поворотом, забыла о необходимости контролировать осанку и виновато вжала голову в плечи:

— Чума, эти уроды угостили меня какой-то дрянью, и я…

— Ты сделала главное — предупредила Куклу, а через нее меня. И передала нам портреты. В общем, переставай страдать и знакомься с моими подругами — особу, которая уступила тебе переднее сидение, зовут Лерой, рядом с ней сидит Аня, а за ней Татьяна. Кстати, им я доверяю, как самому себе, поэтому в их присутствии можешь рассказывать или обсуждать все, что угодно.

Реакция мелкой на последнюю фразу в точности повторила реакцию Беловой — в первое мгновение она мне не поверила, а когда поняла, что я не шучу, заметно расстроилась. Пришлось лечить. Положительными эмоциями:

— Дашка сообщила, что ты мечтаешь стать Fashion-стилистом. Это так?

Девушка вздохнула:

— Да. Но толку? Такие, как я, в этой профессии нафиг никому не нужны!

Я пропустил этот крик души мимо ушей и задал следующий вопрос. Но уже на английском:

— Что у тебя с языком?

— По меркам детдомовского образования я — гений. А так, как видишь, вынуждена подбирать слова или мямлить.

Да, эта оценка была более чем объективной, но Кнопка не стеснялась говорить, а это, на мой взгляд, было очень большим плюсом. Так что я еще раз убедился в правильности принятого решения и озвучил наше предложение:

— Оль, насколько мы разобрались в теме, одним из лучших современных школ парикмахерского искусства считается Голливудский институт красоты. В нем учат работать с прическами, делать макияж и маникюр, ухаживать за кожей и что-то там еще…

Поймав в зеркале заднего вида мой затравленный взгляд и сообразив, что я уже исчерпал свои знания по этой теме, Аня понимающе ухмыльнулась и продолжила объяснения:

— Каждая программа обучения — это тысяча двести академических часов, из которых порядка пятисот занимает теория, а остальное — практика. Так что на дневном обучении придется выкладываться по полной программе десять месяцев. А перед началом учебы посвятить еще два занятиям с местным преподавателем английского.

— Блин, ребят, вы издеваетесь⁈ — гневно воскликнула Кнопка. — Где я, и где Голливуд⁈

— Нет, не издеваемся… — абсолютно спокойно ответила Ростовцева, открыла кейс, достала из него паспорт, развернула на нужной страничке и протянула мелкой: — Вот американская виза. Фотку узнаешь?

Оля сглотнула, облизала враз пересохшие губы и неуверенно кивнула:

— Да.

— Тогда перестаем сотрясать воздух просто так и внимательно слушаем инструкции…

…Девчонки грузили мелкую ценными указаниями по дороге в ГУМ, во время шопинга, в салоне красоты и даже в ресторане. В результате к моменту высадки из машины на паркинге Шереметево-2 она была загружена до невозможности, но научилась изображать непоколебимую уверенность в себе и перестала залипать на свои отражения в стеклах автомобилей и витринах магазинов. Хотя, признаюсь, там было, на что посмотреть. Ведь стараниями Голиковой и настропаленных ею стилистов гадкий утенок, только-только отправленный во взрослую жизнь из «гнезда» нашего детдома, куда-то исчез. А Кнопка превратилась в весьма очаровательную студенточку из семьи с хорошим достатком, собравшуюся попутешествовать.

Забавно, но окончательно освоиться с новым образом Оле помогли мои фанатки, отловившие нас перед входом в бизнес-зал международных рейсов и потребовавшие внимания. Пока я раздавал автографы, позировал для селфи и отвечал на вопросы, моим спутницам дико завидовали. И эта зависть позволила недавней «грелке» поверить в то, что ее жизнь изменилась раз и навсегда. Так что мои последние инструкции легли на благодатную почву:

— Итак, в аэропорту Лос-Анджелеса подходишь к человеку, который будет держать лист бумаги с твоим именем и фамилией, сверяешь его лицо с фоткой, залитой в твой телефон, и едешь заселяться в арендованную квартиру. Завтра с утра все с тем же Куртом отправляешься записываться на языковые курсы, а со среды начинаешь ходить на курсы вождения и в спортзал. Далее, после получения прав осваиваешься с ездой по городу, забиваешь в навигатор основные маршруты и отпускаешь Майера восвояси, но при возникновении любых мелких проблем продолжаешь звонить ему. С крупными, естественно, обращаешься к нам и не моришь себя голодом — деньги, которые мы положили на твою карточку, выделены на питание и мелкие расходы. Ну, и последнее — с сентября приступаешь к учебе и ждешь нас в гости. Правда, когда именно мы окажемся в твоих краях, я пока не знаю.

— Следи за манерами и речью. С момента посадки в самолет… — продолжила Танька. — Само собой, если хочешь выбиться в люди. А еще вкладывай душу во все, чему тебя будут учить, и ни перед кем не прогибайся, какие бы золотые горы тебе не обещали!

— Будущее у тебя уже есть… — напомнила Лера. — Осталось превратиться в специалиста, на которого мы сможем положиться. Вопросы?

— Вопросов нет. И я вас не подведу! — твердо заявила Кнопка, поудобнее перехватила ручку меньшего из двух чемоданов со всем тем, что ей накупили девчонки, и решительно ломанулась к стойке регистрации.

Проводы этой особы были не единственным делом, запланированным на воскресенье, поэтому зависать в аэропорту мы не стали — попрощались с Олей, убедились, что она прошла паспортный контроль, и пошли к машине. Увы, по дороге нарвались на очередную компанию слишком глазастых ребят, но честно признались, что очень спешим, и потратили на общение с ними всего минут пять-семь. Зато потом вырвались на оперативный простор и нахально воспользовались возможностями моего «вездехода», то есть, наплевали на ограничения скорости и разметку. В итоге к базе охранного агентства «Легионер» прибыли чуть раньше назначенного срока, но все шестеро самых вменяемых ребят из моего детдома, выпустившихся в этом году, уже стояли перед въездными воротами.

— Привет, мужики! — поздоровался я, опустив боковое стекло. — Паспорта с собой?

— Привет, Чума! — хором ответили они. — Да, конечно!

— Тогда проходите в КПП, получайте пропуска, а потом дуйте к синей «стекляшке» и ждите меня у входа.

Генка Ситников, как обычно, взявший власть в свои руки, приложил ладонь к кокарде воображаемой фуражки, отдал честь и первым ломанулся туда, куда послали. Остальные парни, тоже не отличавшиеся многословием, потянулись следом. А я махнул рукой знакомому дежурному, затем показал себе за спину и продемонстрировал серию жестов, из которых можно было понять, что я прибыл в компании своих подруг.

Тяжелые створки, способные выдержать таранный удар груженой фуры, тут же поползли в стороны, и я, легонечко придавив педаль газа, плавно покатил в сторону открытой стоянки.

Несмотря на вечер воскресенья, добрая половина парковочных мест была занята, и это приятно порадовало. Впрочем, забивать голову мыслями об успешности этой части бизнеса Алексея Алексеевича было некогда, так что я набрал начальника учебного центра, сообщил о том, что мои архаровцы уже собрались, получил дальнейшие инструкции, а через несколько минут подошел к парням, познакомил их с девчонками и перешел к делу:

— В данный момент мы находимся на базе частного охранного агентства «Легионер». Я оплатил вам курсы вождения, по итогам которых вы получите не только права категории «В» и «С», но и реальные навыки, с которыми можно будет устроиться на нормальную работу. И это программа-минимум. Программа-максимум куда интереснее: если вы сможете заинтересовать собой инструкторов, то после завершения этих курсов вас прогонят через серьезное тестирование и медкомиссию, по итогам которых предложат несколько вариантов дальнейшего обучения с последующим трудоустройством в этом охранном агентстве.

Парни пошли красными пятнами, а в их взглядах появилась Надежда. Правда, не во всех — Ромка Молчанов по кличке Молчун, как обычно, сел на измену, а Витька Бурят, вспыхнувший быстрее всех, вдруг испугался своих же мыслей:

— Нам, как бы, в армию. Следующей весной.

Ответ на этот вопрос я прекрасно знал, поэтому пожал плечами:

— Пройдете спецкурс — попадете в один из полков сто шестой Воздушно-Десантной дивизии, базирующейся в Туле, Рязани и Наро-Фоминске. А после дембеля вернетесь в «Легионер» и получите достойную работу, полный соцпакет и место в общежитии для сотрудников.

— А тебе-то это зачем? — дав волю своим сомнениям, угрюмо спросил Бука, за что получил в печень от Сита.

Я криво усмехнулся:

— Это не инвестиции, а подарок: я даю шанс подняться тем, кого когда-то уважал. А дальше решайте сами…

…Ребят пристроили чуть быстрее, чем планировалось, так что заскочили к Бульдогу не на две минуты, чтобы вручить подарки, а на все полчаса. Тем не менее, даже после общения с ним Голикова выглядела изрядно загруженной. Поинтересоваться, что ей не понравилось в моих действиях, получилось по дороге к офису Горина. А полученный ответ напряг уже меня:

— Знаешь, когда слышишь о том, что кто-то кому-то чем-то помогает, то этот факт либо тупо укладывается в ячейку памяти, либо пролетает мимо ушей, ведь нас с детства пичкают таким количеством беспардонной лжи, что мы автоматически делим все услышанное на тридцать два и не реагируем на слова. Зато стоит увидеть слезы неподдельной радости в глазах парней, давным-давно разучившихся демонстрировать настоящие чувства, как начинаешь ощущать себя зажравшейся циничной скотиной! Почему? Да потому, что такие вещи снимать на видео просто нельзя! А я сняла. И если тебя вдруг начнут топить в грязи какие-нибудь ублюдки типа нашего общего знакомого, то я без зазрения совести воспользуюсь этими записями для того, чтобы показать тебя-настоящего!

Я представил, как меня забрасывают грязью, счел, что такое развитие событий вполне реально, скрипнул зубами и… был вынужден ответить на звонок того самого «общего знакомого».

Тон, в котором Вяземский начал разговор, тоже не добавил настроения. Равно, как и формулировка «приветствия»:

— Привет, гуляка! Говорят, ваша светлость уже в Москве?

— Добрый вечер, Анатолий Евгеньевич. Помнится, в последнем разговоре по телефону я упомянул о том, что прилечу в город двадцать первого. А вчера вечером, как обычно, отправил смс-ку сразу после приземления.

— А сообщить о том, что встречался с ВВЕ, конечно же, забыл…

— Нет. Собирался рассказать об этом завтра. Ибо был уверен, что вы уже в теме, да и знаете в разы больше меня.

Эти объяснения были проигнорированы:

— Как я вижу, ты подъезжаешь к МИД-у? Давай-ка, выруливай на Новый Арбат и езжай ко мне.

— Я направляюсь на встречу с Алексеем Алексеевичем.

— Ничего, он часик подождет. Или отправь к нему девчонок — нам надо потрепаться тет-а-тет…

Как только он оборвал связь, и в салоне настала тишина, Рыжова мрачно усмехнулась:

— Остапа понесло!

— Угу… — подтвердила Анька. А Татьяна обошлась без лишних слов и выдала более чем правдоподобное объяснение причин, вызвавших бешенство генерала:

— Такое ощущение, что с ним не поделились. Или бросили от щедрот душевных какую-нибудь мелочевку.

Я съехал с Садового кольца на подъем, ведущий к Новому Арбату, и задумчиво потер переносицу:

— А на какую долю он в принципе может рассчитывать, если Штаты собираются помочь с разработкой современной авионики, повышением эффективности сельского хозяйства и раскрываемостью IT-преступлений⁈

— На БОЛЬШУЮ!!! — одновременно съязвили Голикова с Рыжовой, зато Ростовцева, которой было не до шуток, ответила на заданный вопрос на полном серьезе:

— Я думаю, что Еремеев рассказал нам не все. Но крайним назначен ты.

— Ладно, разберемся… — после недолгих раздумий буркнул я, набрал Горину и вкратце описал создавшуюся ситуацию. Естественно, не вдаваясь ни в какие подробности. А потом прибавил газу, чтобы как можно быстрее разобраться с нарисовавшейся проблемой.

Вариант «Если что, мы всегда можем обратимся к Еремееву, Дорохову или Кононову», предложенные Анькой в качестве средства на самый крайний случай, задвинул куда подальше, прекрасно понимая, что сталкивать лбами личностей такого калибра однозначно не стоит. Увы, напряженные раздумья, которым я предавался всю дорогу, ни к чему хорошему не привели, и к моменту въезда в подземный гараж «логова» Вяземского настроение рухнуло в пропасть. Впрочем, прогибаться я не собирался в любом случае, поэтому оставил девчонок в машине, поднялся на лифте на нужный этаж и, ответив на приветствие «чумовой красотки», переступил через порог кабинета вконец охамевшего генерала.

Как и следовало ожидать, при моем появлении генерал не стал вставать из-за стола, а жестом предложил усаживаться на ближайший стул. Логика такого поведения была понятна, и я, мысленно усмехнувшись, дал себя загнать в мнимо-подчиненное положение, а потом задал не очень удобный вопрос:

— Анатолий Евгеньевич, скажите, пожалуйста, а чем конкретно вызвано ваше недовольство? Все обязательства, когда-либо взятые на себя, я выполняю вовремя и в полном объеме: вы заблаговременно получаете прогнозы на мои бои, свои доли по каждому заключенному контракту и правильный пиар, а мы с девчонками выкладываемся на полную катушку, чтобы не подвести ни вас, ни Алексея Алексеевича, ни Еремеева, ни Кононова, ни компании, которые нам платят!

— Ты начал свою игру!

— И в чем, по-вашему, это выражается? — усмехнулся я. — В том, что две недели пахал, как проклятый, пытаясь отработать гонорары, которые мы с вами уже разделили? Или в том, что добросовестно выполнял распоряжение Виктора Викторовича идти навстречу пожеланиям ваших с ним американских партнеров?

— Папаша одной из твоих подружек заключил совершенно сумасшедший контракт с ФСО, ФСБ и Росгвардией!

— А Министерство Обороны проигнорировал? — не дав ему договорить, спросил я.

— Нет, с нами тоже, но…

— Анатолий Евгеньевич, вы меня демонизируете! Да, я дружу с Лиззи Форд, но влиять на ее отца в принципе не в состоянии. Скажу больше, я не в состоянии влиять на решения самой Элизабет, так как эта особа очень четко разделяет дружбу и бизнес! Далее, о том, что американское правительство о чем-то договаривалось с нашим, я узнал от Виктора Викторовича. И был вынужден взять на себя очередные обязательства, от которых меня и так тошнит. А ведь на него, Владимира Егоровича и Юрия Федоровича нас замкнули вы! Причем в одностороннем порядке, даже не спросив, в состоянии ли мы тянуть на себе столь своеобразный груз.

Вяземский попробовал надавить на совесть:

— Так в результате вы получили виллу, яхту, двойное гражданство и статус, аналога которому нет!

— Виллу и яхту мне подарили за спасение друзей, а двойное гражданство и этот самый статус нам придется отрабатывать не один год. Причем в поте лица. Скажу больше: будь у меня возможность переиграть последний год, хрен бы я согласился на весь этот геморрой. Ибо меня до смерти достала жизнь в аквариуме, чтение писем, в которых на меня и моих подруг выплескивается чужое горе, общение с людьми, под личинами которых прячутся сотрудники спецслужб, и необходимость отчитываться за каждый вздох! Блин, я шел к этому поясу только для того, чтобы заработать на спокойную жизнь, а сейчас чувствую себя белкой в колесе!!!

Не знаю, насколько убедительно получилось сыграть эту вспышку, но генерал задумался. А через несколько секунд одарил меня «отеческой» улыбкой:

— Деньги, которые ты заработал на боях, только кажутся большими. Поверь на слово, через пару-тройку лет твои ежемесячные расходы вырастут на порядок, и ты будешь вынужден цепляться за любую возможность заработать.

— Анатолий Евгеньевич, в данный момент меня беспокоит проблема посерьезнее: весь последний месяц я тренировался от силы по три часа в день, так как было тупо некогда. Мало того, даже эти три часа приходилось заниматься всякой хренью, чтобы не показывать посторонним свои реальные возможности. Но самое хреновое даже не это — если из-за постоянных разъездов я потерял только физическую форму, то переизбыток наваленных на меня обязанностей напрочь отбил всякое желание продолжать карьеру! Ведь каждое следующее выступление будет привлекать ко мне еще больше внимания, а желающих воспользоваться в благих целях возможностями, представляемыми вниманием миллионов, и без того перебор!

Тут генерала проняло:

— Я надеюсь, ты не собираешься уходить из Большого Спорта⁈

Я с хрустом сжал кулаки и мрачно посмотрел ему в глаза:

— С такой нагрузкой, как сейчас, я морально сломаюсь от силы через полгода. Делайте выводы…