Время воина

Глава 5

Петербург

Никита, Олег

Полковник в отставке Шишин обладал запоминающейся внешностью. К его круглой и лысой как бильярдный шар голове удивительно шел клетчатый костюм из недорогого качественного шевиота, под которым виднелась бордовая рубашка с экстравагантным ковбойским галстуком желтого цвета. Гладко выбритый, с жесткой щеточкой аккуратных усиков, он благоухал недешевым «Брокаром» (наличие в доме двух любимых жен и нескольких симпатичных барышень сделали Никиту специалистом в области парфюмерии). «Капитан Безопасность», сидя вполоборота от стола, неторопливо попивал кофе, через каждые два глотка прикладываясь к толстенной сигаре, которая лежала в массивной стеклянной пепельнице по соседству с кофейником. Закинув ногу на ногу, и покачивая ею, он внимательно читал «Биржевые ведомости», надо полагать, изыскивая в ровных строчках статей нужную ему информацию.

— Здравствуйте, Юрий Алексеевич, — дружелюбно произнес Никита, неторопливо расстегивая пуговицы на пальто. — Спасибо, что уделили мне свое драгоценное время.

Шишин посмотрел на Никиту и Олега поверх газеты, аккуратно сложил ее и бросил на стол, после чего чинно встал и по-военному четко кивнул.

— Рад встрече, Никита Анатольевич, — густым и хрипловатым голосом ответил безопасник после этого и крепко пожал протянутую руку. — Не стоит так переживать из-за моего времени. Я нахожусь на работе в режиме хомячка, бегающего в колесе. Сравнение грубое, но точно отражает суть моей жизни последние десять лет.

— Тогда позвольте представить вам моего товарища по вопросам безопасности, — Никита показал на Полозова и назвал его имя.

— Коллега, — Шишин энергично обменялся рукопожатием с Олегом. — Очень приятно. Присаживайтесь, господа. Не угодно ли кофе? Тогда советую заказать отдельно. Дело в том, что этот замечательный кофейник я уничтожаю в одиночку. Люблю хороший и бодрый напиток в перерыве рабочего дня.

— Не беспокойтесь, Юрий Алексеевич, — улыбнулся Никита, снимая пальто и перекидывая его через спинку свободного стула. — Мы тоже не откажемся от чашки крепкого «мокко».

Полозов, который не особо жаловал терпкий и густой напиток, предпочел легкий капучино с пышной кремовой шапкой. Пока официант выполнял заказ, Шишин затянулся сигарой, окутываясь клубами ароматного дыма, пригубил кофе и только потом нарушил молчание. У Никиты создалось впечатление, что бывший офицер намеренно испытывает их терпение, и бесстрастно ждал начала разговора.

— Трейтер рассказал мне по телефону о вашей просьбе по Новохолмогорску. Я, откровенно признаюсь, не совсем понял, отчего такой интерес к иностранцам, посещавшим портовый город? Сразу выскажусь, что вы ошиблись с моей компетенцией. У меня нет доступа к большей части информации. Через таможню узнаете гораздо больше.

Теперь на губах Никиты промелькнула улыбка и тут же исчезла.

— Неверный ответ, Юрий Алексеевич, — ответил он с невероятным спокойствием. — Вы должны были сказать, что большая часть информации не является для вас интересной. Списки иностранных подданных есть не только на таможне, но и в новохолмогорском филиале Торговой Корпорации. Все грузы имеют своего хозяина, отправителя, посредника и исполнителя заказа. Не будете этого отрицать?

— Было бы глупо, — пожал плечами Шишин и аккуратно сбил с кончика сигары пепел.

— Тогда кто мешает вам подать запрос на эти списки? — продолжал давить Никита. — Я буду очень благодарен, если они появятся у меня. Даю слово дворянина, что дальше моего сейфа они никуда не уйдут.

— И в чем будет выражаться ваша благодарность? — Шишин проявил себя не как офицер, который, как известно, даже в отставке всегда остается таковым; в нем говорил прагматичный делец, почуявший выгоду. — Я с большой осторожностью отношусь к разного рода обещаниям, а вас и вовсе не знаю. Только в общих чертах, и то благодаря столичным сплетням.

— Но справки обо мне навели? — уточнил Никита.

— Не без этого. Надо же знать, чем вы знамениты помимо удачного управления «Изумрудом». «Звезда Сварога», которую вам вручил лично император, сказала мне о многом… Я готов провести сделку, но с гарантиями.

— Что ж, насчет благодарности, — задумался Никита и отхлебнул «мокко», который уже стоял перед ним на блюдце. Он даже не заметил, как официант принес заказ. — Эксклюзивный свиток должен очень помочь вам выправить серьезную болезнь колена. Вы получили осколочное ранение под Карсом и уже пятнадцать лет мучаетесь с ним. К Целителям не обращаетесь из-за высоких цен за один курс. А нужно не меньше трех-четырех. Поэтому и приняли предложение Трейтера. Однако к тому времени, когда нужно было решаться на операцию, у вас подросли две дочери, которых вы не захотели оставлять без приличного приданого.

— Кто же так отлично поработал над моим досье? — усмехнулся Шишин и чересчур резко запыхтел сигарой. Нервничал.

— Неважно, Юрий Алексеевич. Любые сведения о вас не уйдут на сторону, я гарантирую. Так что скажете о свитке в знак моей благодарности?

— Наслышан, наслышан о чудодейственных артефактах, — безопасник из ТК налил из кофейника в опустевшую чашку, беря время на раздумье. — Насколько я понимаю, дело ведь не в самом свитке?

— Нет, — признал Никита. — Вы пользуетесь лекарственными мазями, и именно они дают определенный эффект. Воздействие свитка на них — и есть то самое волшебство.

— Если мы с вами определимся с целями и возможностями, я могу помочь куда существеннее, чем огромные списки прибывающих в Новохолмогорск людей, — решив что-то для себя, неожиданно предложил Шишин. — Кто вам нужен? Назовите фамилии, и через два дня (думаю, управлюсь) я предоставлю вам их.

— Хорошо, — Никита допил кофе, поставил чашку на блюдце, прокрутил ее по часовой стрелке, выставляя ручку напротив собеседника. — Запомните или записать?

— Говорите, на память не жалуюсь, — приготовился слушать Шишин.

— Пока меня интересуют двое. Один из них англичанин, зовут Арчибальдом. Вероятно, имя подложное. Периодически появляется в Новохолмогорске, ходит на контейнеровозе «Сьюзен». Второй, скорее всего, русский подданный. Ефим Гольц. Не установлено, проживает ли он в городе или является членом экипажа какого-нибудь корабля.

— Негусто, господин барон, — усмехнулся безопасник. — В два дня не управлюсь, увы. Беру свои слова обратно. Хотя двое — это не десять. Нужно будет провести некоторые мероприятия. Есть у меня в Новохолмогорске молодой и прыткий сотрудник. Все на лету схватывает. Вот и проверю, заодно, как он справится с нетривиальной задачей. Предложите еще что-нибудь интересное?

Никита наклонился вперед, показывая особую степень доверия, и негромко проговорил:

— Буду признателен, если вашему сотруднику удастся выяснить, появлялись ли в порту люди с Устюга или Вычегды, с кем из иностранцев контактировали. Да, это уже работа СИБ и контрразведки, — Никита открыто улыбнулся, смягчая излишнюю требовательность, — но вдруг что-то да всплывет.

— Если мальчишке удастся размотать этот клубок, вознаграждение не помешало бы, — Шишин не упустил шанса выбить преференции.

— Для вашего сотрудника? Несомненно, он получит хорошее вознаграждение, — подтвердил Никита. — Сколько времени понадобится?

— Пять дней достаточно, — уверенно ответил мужчина, кинув взгляд на сигару, словно раздумывая о еще одной затяжке. — Как с вами связаться?

Никита протянул ему свою визитку, после чего неторопливо выпил принесенный кофе, и о деле уже ничего не говорил. Легкий пустяшный разговор, когда уже все нужное сказано, давал лишь видимость приличия, чтобы сразу не обидеть собеседника своим уходом. Волхв встал, надел пальто и попрощался с Шишиным. Выйдя на свежий воздух, с легкой усмешкой обратился к Полозову:

— Интересный господин, не находишь, Олег? Каким образом отставной пехотный офицер убедил прижимистых купцов создать систему контроля и безопасности? Может, Шишина намеренно внедрили в Торговую Корпорацию?

Он ткнул пальцем в серое небо, затянутое облаками.

— У меня создалось именно такое впечатление, — подтвердил Полозов. — И легенду подобрали нужную, чтобы гильдейская верхушка не страдала подозрениями.

— Этак мы погрузимся в теорию заговоров, — рассмеялся Никита, неторопливо шагая к длинному «карману» протянувшемуся по Садовой чуть наискось от «Летучей мыши». — Торговая Корпорация всего лишь частная купеческая компания, извлекающая прибыль из всего, что можно.

— А разве это мешает имперской безопасности контролировать ее деятельность? — Полозов задумчиво глядел на грузовик, отъезжавший от стоянки, где находился «бриллиант» Никиты, на котором они приехали. Двое работников городских коммунальных служб в желтых жилетках торопливо побросали лопаты в кузов, где высились грязные кучи снега, и ловко вскочили на подножки автомобиля со стороны водителя и пассажира. Фырча и завывая, грузовик ловко сманеврировал на проезжей части, не задев возмущенно загудевших «рено-соболь» и белый «даймлер», доехал до ближайшего перекрестка и скрылся за углом четырехэтажного кирпичного дома с темно-красной крышей из металлопрофиля.

— Логично предположить, что интерес к подобным организациям у наших спецслужб должен был появиться, — Никита с улыбкой пропустил двух молоденьких барышень, только что спустившихся с низкого крыльца магазинчика модной одежды. Держа друг друга за руки, чтобы не поскользнуться и не упасть, те сбивчиво поблагодарили его и стрельнули глазками на привлекательных мужчин, и чему-то засмеявшись, быстро зашагали по вычищенному от снега тротуару, цокая каблуками сапожек. — Но конспиративная игра? И ради чего? — продолжил он размышлять.

— Что будем делать, если Шишин разыщет следы этих людей? — поинтересовался Полозов.

— Пока точно не могу сказать, — пожал плечами Никита. — В первую очередь нам нужно в Мезень. Я заказал частный рейс на послезавтра. Полетим одни, без телохранителей.

— Отсюда? — уточнил Олег.

— Да. Придется сделать две промежуточные посадки для дозаправки, но я не хочу, чтобы об этой поездке знали жены, а значит, и Меньшиковы.

— Раз надо — сохраним в тайне твою поездку, — пожал плечами Полозов и остановился. Они как раз подошли к пешеходному переходу и остановились, ожидая разрешающего сигнала. — Я могу за телохранителя побыть, но хотя бы Слона возьми…

Мощный взрыв в «кармане» стоянки разнес серебристую машину и раскидал искореженные куски того, что раньше называлось «бриллиантом». Острые осколки сбривали ветки деревьев, удачно защитивших фасады домов; более тяжелые детали падали на дорогу с противным скрежетом. За спиной Никиты и Олега зазвенели осыпающиеся на тротуар куски витрины, истошно завопили сигнализации незатронутых взрывом машин, завизжали тормоза. Образовавшуюся пробку более шустрые водители пытались объехать по тротуару, но еще больше создавали хаос. Горячая воздушная волна пахнула запахом тротила, сгоревшего пороха и горящего бензина.

В тот момент, когда только яркий огненный цветок вспух над «бриллиантом», Никита уже сбил с ног Полозова и раскрыл «сферу». Сработала даже не выучка действовать мгновенно при любой нештатной ситуации, а предчувствие, поселившееся в сердце после слов Олега об игре спецслужб с Торговой Корпорацией.

Когда первая суматоха и паника среди прохожих улеглась, Никита поднялся и с сожалением поглядел на измазанное пальто. Левый рукав ниже локтя являл собой печальное зрелище. Его словно разодрали клыки злобного пса.

— Неудачно упал, — констатировал Никита, разглядывая клочки ткани.

— Или у тебя нервы стальные, или ты их вообще не имеешь, — Полозов выпрямился, обтряхивая перчатки от влажного снега. — Твою машину разнесло на кусочки, а ты о пальто думаешь!

Никита задумчиво смотрел на стоянку, где помимо горящего остова его любимого «бриллианта» полыхали еще две несчастных машины, попавших под взрыв, и ничего не говорил. Завывая сиреной, примчался пожарный расчет. Через несколько минут пенные столбы обрушились на огонь, заливая не только автомобили, но и асфальт. Грязно-белесые потоки стекали на дорогу и размазывались колесами проезжающих машин в жидкую кашицу.

— Рано или поздно это должно было случиться, — хладнокровно ответил Никита, и вскинув обе руки, быстро прочертил пальцами какие-то невидимые для простого глаза линии. Активированные скрипты воды, призванные бороться с магическим огнем, обрушились на остаточные черно-оранжевые языки пламени и мгновенно затушили их. Белесый пар поднялся в воздух, окутывая близлежащие дома с выбитыми стеклами. Огнеборцы недоуменно завертели головами, заметили Никиту и жестами поблагодарили за помощь.

К этому времени подъехала еще одна пожарная машина, вместе с ней карета скорой помощи, а через минуту — четыре «рено-соболя». Три из них принадлежали патрульным службам, а вот второй был болезненно знаком Никите по голубому окрасу бортов.

— Кажется, мой старый знакомый, — усмехнулся Никита, разглядев вышедшего из этого авто мужчину в небрежно распахнутом кожаном плаще и без шапки, словно демонстративно показывая голову с седыми нитями волос. Старательно обойдя сматывающих брезентовый рукав огнеборцев, он постоял возле чадящего и развороченного «бриллианта», зачем-то присел на корточки, разглядывая его останки, а потом, задрав голову, сказал несколько слов застывшего возле него полицейскому.

Хованский, видимо, имел задатки эмпата, потому что резко повернулся, когда Никита еще даже не дошел до него.

— Рад вас видеть, Анислав Радиславич, — поздоровался Никита, с улыбкой человека, радующегося хорошему дню. Хорошо, что Полозова оставил на другой стороне улицы, чтобы не светить потайника. А то мало ли, как отреагирует дядюшка цесаревны.

— И почему я не удивлен? — старший волхв отдела «М» с каменным лицом оценил степень повреждения дорогого пальто из кашемира, надетого на волхве, встал во весь свой рост. — Конечно же, барон Назаров. Разочаруйте меня, пожалуйста. Скажите, что это не ваша машина разлетелась на кусочки?

— Увы, не получится, — развел руками Никита и поглядел на «бриллиант». Аура погибшей машины истончалась и таяла в магическом поле. Что-то мягкое и нежное коснулось щеки волхва, словно душа верного друга прощалась навсегда. Сердце сжало грустью. — Машина именно что моя.

— Великолепно, — пожевал губами Хованский. — Уже второй случай, связанный с вами, за год. Сначала родственница… эта симпатичная восточная девушка с наивно-восторженными глазами, а теперь и вы собственной персоной. За что вас взорвать-то хотели? И кто в роли изверга?

— Не знаю, — пожал плечами Никита. — Вся надежда на вас, Анислав Радиславич.

— На меня, конечно же, — старший волхв магического отдела поиграл желваками. — Представляете, в какое положение я попал? Император обязательно возьмет это дело под особый контроль.

— А вы здесь при чем? — непритворно удивился молодой волхв. — Взрыв был обычный, без магических следов. Заложили взрывчатку и рванули.

Хованский показал жестом, что ему понятно о происхождении взрывного устройства, но стал задавать вопросы, отведя в сторону, чтобы не мешать работающим полицейским. Дым от потушенных машин, стелющийся над мостовой, вызывал раздражение в глазах и носу.

— Кто? Зачем? Какой был повод? Враги?

— Не знаю. Мотивы пока неизвестны. Возможно, взрыв был связан с недавним покушением на моих жен, — так же коротко и емко отвечал Никита.

— Так-так, — нахмурился Анислав Радиславич. — Я наслышан о том, что произошло в Вологде… По своим каналам, Никита Анатольевич… не глядите на меня подозрительно. Давайте поступим так. Раз магическая составляющая взрыва отсутствует, мне здесь остается лишь проверить аурные следы исполнителей. Вот они-то как раз и есть. Я тогда вызову вас для беседы попозже или можно встретиться наедине в ином месте, а сейчас придется дать показания следователю из местного отделения. Но прежде всего…

Хованский понизил голос, наклонившись к его уху:

— Вы сами-то что видели?

— Ничего подозрительного, кроме грузовика муниципальных служб, — ответил Никита. — Двое рабочих как раз закончили уборку вдоль стоянки.

— Вы запомнили их? — вцепился в многострадальный рукав пальто волхв-следователь.

— Они были далековато, и лиц не видел. Номер машины скажу…

— Отлично, — записав нужные данные, Хованский повеселел. — Авось и раскопаем что-нибудь.

Через четверть часа, выяснив обстоятельства происшествия, Анислав Радиславич попрощался, сел в свой голубой «рено-соболь» и умчался по заблокированной Садовой, не обращая внимания на прибывающие полицейские экипажи. Никита дал показания раздувающемуся от осознания собственной важности молодому следователю в форменном темно-синем пальто с серебряными позументами на рукавах. Узнав фамилию Никиты, оживился и словно ненароком обронил, что видел в Сети записи его дуэли с княжичем Шереметевым. Восхищен, ошеломлен и очарован волшебством боевого искусства.

Все же государев человек соображал быстро. Он тщательно выспрашивал, с кем барон Назаров в последнее время конфликтовал, нет ли у него версий, кто мог этой демонстрацией взрыва запугать Никиту. Имена недоброжелателей, а может, и врагов.

— Не имею понятия, — пожал плечами волхв, разглядывая суету на улице. Ему было интересно, где сейчас Шишин. Неужели тому претило любопытство, что здесь произошло? Или заранее знал? Проконтролировал исполнение, и пользуясь паникой, тихо ушел? Ага, Олег подумал о том же, находится неподалеку от «Летучей мыши», совершенно не пострадавшей от взрыва. Его синяя куртка мелькает между деревьями. Потайник знает свое дело туго. Да и не нужен он сейчас здесь.

— Но такого не бывает, — едва ли не обиженно произнес следователь. — У любого преступления есть мотив. Даже у бытового. На глазах десятков прохожих демонстративно взорвали машину, принадлежащую дворянину, барону. Происшествие всяко-разно возьмут на контроль. Нам придется плотно общаться.

— Господин…

— Буянов Козьма Иванович, — представился молодой чиновник.

— Господин Буянов, я сейчас не в состоянии что-либо сказать, — Никита с сожалеющей улыбкой развел руками. — Сами понимаете, что я чувствую. Машину разнесло вдребезги. Сядь я в нее парой минут раньше… Дрожь по телу пробегает.

— Понимаю, господин барон. Может, вы заглянете в следственный отдел завтра, когда отдохнете и придете в себя? Вдруг что-то вспомните в спокойной обстановке, всплывут какие-то имена.

— Обязательно. Так и сделаю, — Никита распрощался с Буяновым и пересек дорогу, которая усилиями полиции стала постепенно пустеть. Жертв не было, и обыватели поспешили поскорее разойтись, чтобы не попасть под бдительное око правоохранительного механизма.

Полозов ждал его за углом дома, выходящего на перекресток. Одна из улиц вела к особняку Воронцовых, и Никита подумал, не заглянуть ли в гости, но потом отбросил эту мысль. Он достал телефон и набрал номер Слона.

— Бери внедорожник и живо дуй ко мне, — приказал Никита. Посмотрел на табличку с указанием улицы и назвал адрес. — Давай, не задерживайся.

Аппарат исчез в кармане испорченного пальто.

— Что скажешь? — поинтересовался он у Полозова.

— Шишина я не увидел, — ответил Олег. — Видать, ушел в момент паники. Говорю же, странный тип. Может, это все-таки Трейтер? Больно уж метод нарочито показательный, дерзкий и безобразный.

Никита покачал головой. Он не думал, что откровенная демонстрация покушения на его жизнь поднимет в его душе разноречивую бурю чувств. Впервые удар оказался столь акцентированным, и вряд ли неизвестный враг ограничится взорванной машиной. Страшно не было, но в животе образовался неприятный ледяной ком и мешал дышать полной грудью. Чтобы сбросить это наваждение, Никита сказал, глядя на мелькающие мимо них машины и прохожих:

— Торгашей исключать не будем, хотя мотив совершенно не понятен. Больше подозреваю Бельских. Князь Олег мог испугаться, что я нарыл компрометирующие материалы на их делишки в Новохолмогорске. А Бельские связаны с Шереметевыми.

— Полагаешь, заказчик — князь Шереметев?

— Нет у него явных причин для моего устранения. Остается Ордо Маллеус. Паучье гнездо не выжгли дотла, вот и ожили, вспомнили, кто является виновником всех их бед.

По Садовой, отчаянно сигналя и лавируя между плетущимися автомобилями — возле места взрыва до сих пор наблюдался затор — промчался черный микроавтобус с броской красной надписью «Столичные новости 24».

— Стервятники прилетели, — усмехнулся Полозов.

— Запоздали ребята, — отрешенно ответил Никита, не обращая внимания на взгляды прохожих. Он даже забыл про испорченное пальто, глубоко погрузившись в свои мысли.

— Ты как? — Олег заволновался. Таким он никогда парня не видел.

— В порядке, — кивнул Никита, оживая. — Надо девчонкам позвонить, чтобы первыми от меня узнали, что произошло. А то наслушаются новостей, сюда примчатся. Вот я всегда поражался, откуда борзописцы узнают детали, о которых полиция не распространяется. Зуб даю, через час моя фамилия уже будет мелькать на первых полосах.

— Журналист сродни разведчику, — усмехнулся Полозов. — Только одна существенная разница. Разведчик пять раз перепроверит данные, а щелкоперы мгновенно стараются тиснуть полученную информацию ради прибыли.

— Разумно, — Никита усмехнулся, вспомнив одного газетчика, публиковавшего фотографии, взбесившие Меньшиковых. Тогда пришлось провести профилактическую беседу, чтобы угомонился. — Нужно найти спокойное место, чтобы позвонить.

На другой стороне улицы сверкал витринами торговый центр, занявший весь первый этаж жилого дома. Оттуда можно было легко наблюдать за разворачивающимися событиями на Садовой, так как дом плавно закруглялся и часть его шла именно по этой улице.

В гулком и огромном холле торгового центра хватало уединенных мест для отдыха, несмотря на суету среди посетителей, встревоженных взрывом. Оставив Олега встречать Слона, Никита прошел мимо миниатюрного фонтанчика в дальний угол, сел на мягкую банкетку и еще раз прокрутил в голове версии, которые должны были хоть как-то объяснить случившееся. Потом вздохнул, собираясь с мыслями, и нажал на номер Тамары. Жена откликнулась сразу же, как будто ожидала его звонка.

— Привет, солнышко! — бодро произнес Никита. — Как у вас дела? Не скучаете?

— Я всегда скучаю, когда тебя нет дома, — вздохнула Тамара. — Боюсь, придется ждать старости, чтобы ты никуда больше не бегал от нас.

— Зачем так пессимистично? — рассмеялся волхв. — Это произойдет гораздо раньше.

— Буду надеяться, — последовал новый вздох.

— Отец из Устюга не звонил?

— Звонил. Рассказал, что беседовал с Иваном Бельским, и пришел к выводу о его непричастности к покушению на меня с Дашей.

— Ну… Об этом я догадывался уже давно. Борецкого поймали?

— Да, — неожиданно для него ответила Тамара. — Только я не знаю всех подробностей. Папа был очень обрадован, но посвящать меня в детали не стал. Сказал, вернется в Вологду, все расскажет.

— О, как! Быстро сработали! — не удивился Никита.

Хм, все-таки у Меньшиковых хваткие волкодавы. Сумели найти атамана и повязать его. Никита просчитывал такой вариант и подготовился к нему загодя. Борецкий расскажет только то, что хочет знать Великий князь. Со стертой памятью, которая вместила в себя встречу и беседу с Никитой, много не наговоришь. И даже ментальное воздействие не сможет восстановить причинно-следственные связи в «заснувших» клетках головного мозга.

— Что ж, поздравь Константина Михайловича с успехом. Только передай ему, чтобы до смерти Борецкого не запытал.

— Никита! — возмущенно воскликнула жена. — Ты иногда несносен! Слушай, у тебя ведь что-то случилось! Я по твоему голосу чувствую.

— Милая, — теперь пришла очередь Никиты вздыхать. — Несколько минут назад я потерял «бриллиант». Машину взорвали на стоянке, когда я встречался с человеком Трейтера.

— Взорвали… Что? О, боги! Никита, дорогой, ты в порядке? — из динамика ощутимо дыхнуло магическими завихрениями. Даже здесь волхв почувствовал вспыхнувшую тревогу супруги. «Кольчужка» завибрировала, уловив тревогу человека, ставившего ее.

— Жив-здоров благодаря тебе, моя валькирия. Как будто что-то удержало на месте; а вот пальто испортил, когда падал на асфальт. Сядь я на пару минут раньше в машину, уже с родными в Небесных Чертогах встречался бы.

— Никита, милый! Никогда не говори мне больше такого! — вдруг всхлипнула Тамара. — Иначе… иначе не знаю, что с тобой сделаю! Если погибнешь — домой не возвращайся!

— Ну вот, твоя безупречная логика начала хромать, — пошутил волхв и услышал сердитое сопение. Улыбнулся. — Все нормально. Придется, конечно, побеседовать с полицией, кое-что выяснить.

— Тебя сегодня ждать дома?

— Не знаю, солнышко. Если господин Хмеловский найдет что-нибудь интересное, придется плотно поработать, оставаясь в Петербурге.

— Получается, нас решили уничтожить? — напряженным голосом спросила Тамара. — Это война?

— Не делай поспешных выводов, — предупредил Никита. — Если и война, то с кем? Не вижу заказчика. Сплошной туман. Ну все, заканчиваю. Сейчас позвоню Антону и дам указания. Не высовывайте из дому свои прелестные носики. Сидеть тихо, но быть готовым к любому повороту. При критической ситуации знаешь, что делать.

— Поняла, — голос Тамары окреп. — Детей через портал в первую очередь…

— И не геройствуйте. В «Гнезде» есть люди, которые займутся этим лучше, чем вы.

Они попрощались друг с другом, и Никита тут же переключился на Шубина. Коротко обрисовал ситуацию и приказал перевести имение и поселок на усиленный режим охраны, подготовить семью и персонал к эвакуации в Петербург. Понимая, что Великий князь по возвращении захочет взять на себя ответственность и командовать чужими людьми, волхв попросил Антона не лезть в бутылку, но сразу же известить его.

Закинув телефон в карман пальто, Никита обратил внимание на подающего сигналы Полозова. Оказывается, подъехал Слон. Внедорожник стоял сразу у выхода, нервируя местного охранника, вздумавшего препираться с телохранителем. Оценив его габариты, решил не усугублять конфликт и предупредил о штрафе.

Никита с Олегом стремительно вышли из торгового центра, запрыгнули в машину.

— Трогай, — приказал волхв. — Езжай в сторону особняка Воронцовых, и прямо по Чернышеву переулоку до набережной Фонтанки.

— Что случилось, Никита Анатольевич? — нахально вклиниваясь в автомобильный ряд, встревоженно спросил Слон. Его цепкий взгляд выхватил разорванный рукав дорогого пальто и мрачное лицо Полозова. — И где ваш «бриллиант»?

— Взорвали, — не скрывая от своего телохранителя произошедшее, бросил Никита, откинувшись на спинку заднего дивана. Не знающий его человек подумал бы, что молодой волхв замкнулся в себе, чудом избежав смерти, и теперь переживает. Он же пытался анализировать ситуацию, в голове мелькали десятки серьезных фамилий, которые могли ему помочь пролить свет на сложившуюся ситуацию. Уезжать в Мезень, когда за спиной зреет опасность, было крайне преждевременно. И столь же необходимо. Вот такой парадокс в выборе приоритетов.

— Взрыв на Садовой? — ошарашенно воскликнул Слон, не отвлекаясь от дороги, и даже притопил педаль газа. — То-то местное радио захлебывается сплошным потоком! Дескать, опять какие-то криминальные элементы занялись выяснением отношений.

— Мою фамилию не называли?

— Нет, хозяин.

Когда внедорожник выехал на набережную Фонтанки, запиликала мелодия звонка. Это был Хованский.

— Барон, — голос у следователя-мага был сухим и деловитым. — Я обещал вас держать в курсе дела. Вдруг поможете зацепиться за какую-нибудь ниточку. Только что обнаружили грузовик, который вы видели незадолго до взрыва. В муниципальном хозяйстве города он не числится. Номер поддельный, однако выяснить, чей это транспорт, не составило труда. В общем, его приобрели в Гатчине через фиктивного покупателя. Номер поменяли, вероятнее всего, незадолго до взрыва. Обычная предосторожность злодеев.

— А исполнители?

— Пока не нашли. Получается, их трое. Камеры на Садовой дали не самый лучший результат. Лица размыты, но все равно пытаемся улучшить изображение. Появились у вас версии?

— Ордо Маллеус, — честно ответил Никита. — На них думаю, но это не окончательно.

— Хм, папская магическая инквизиция? Неожиданно. А какой мотив?

— Вам придется обратиться к Житину.

— А Самуил Петрович здесь при чем?

— Анислав Радиславич, это засекреченная информация, ничего не могу сказать. Но в вашем случае Житин пойдет навстречу.

— Хорошо, постараюсь уже сегодня с ним встретиться. Подкиньте еще идей, Никита Анатольевич.

Говорить про встречу с безопасником Трейтера Никита не хотел. Пока. Ему нужно первому выйти на след исполнителей, иначе потом Меньшиковы просто отодвинут его в сторону и загубят дело. Увы, государственная машина работает по иным лекалам, а Никита хочет покарать противника одним ударом. По кону, как и положено. Кровь за кровь.

— Сожалею, иных пока нет. Я сейчас в дороге, не могу сосредоточиться. Что с моей машиной?

— Ее заберут на криминалистическую и магическую экспертизу. Результат будет через несколько дней, не раньше. Но уже известно, что под машину заложили обыкновенную взрывчатку. Магией и не пахнет. Скорее всего, заказчик хорошо знает ваши возможности, господин барон, и предпочел не рисковать. Остается вопрос: взрывали намеренно без вас или вышла ошибка в расчетах? И почему вы были без сопровождения? В вашем статусе нельзя так безответственно относиться к собственной безопасности. Находись в машине водитель, никто бы к ней и близко не подошел.

Никита признался, что Хованский прав. Нельзя оставлять машину в одиночестве, но это всего лишь осторожность, не более. Вопрос в другом. Почему именно сейчас пошли акции одна за другой? Уже на более высоком уровне, направленные на него и жен. Причем, без похищений и угроз. Может, «Лотос» под шумок активизировался?

— Анислав Радиславич, пока мы беседовали, мысль в голову пришла. Нужно прощупать каналы по китайским триадам.

— Ну вот, а говорите — нет версий, — усмехнулся Хованский. — А я ведь недаром историю с вашей молодой родственницей вспомнил. Манера исполнения схожая. Дерзко, нахально, с полным пренебрежением к жизням обывателей. Будем работать.

— Я с китайцами заключил негласный договор, они его не нарушат, — предупредил Никита.

— Вы так верите в азиатское слово? — усмехнулся следователь. — Они же ваши враги.

— С врагом тоже можно заключить перемирие на особых условиях. Мы дали друг другу слово, и поверьте, триада не нарушит его.

— Мне бы вашу уверенность.

— Понимаете, Анислав Радиславич, я продемонстрировал аргументы, которые серьезно осложнят жизнь верхушке «Лотоса», если они меня обманут. Да и я тоже не бессмертный, дали мне понять. Зачем нам нарушать паритет? Разошлись довольные друг другом.

— Хм, но все равно, я не стану сбрасывать со счетов китайцев. Сейчас, конечно же, мы будет искать тех грузчиков и водителя. До свидания, Никита Анатольевич. Не стесняйтесь, звоните в любое время.

Никита покрутил в руке замолчавший телефон и заявил:

— Послезавтра летим в Мезень. Пора выводить из тени Орден. Один я не справлюсь. Судя по наглости нападений, на меня и семью открыли охоту. Пока демонстративно запугивают. Нужно выявить заказчика. Потом я начну пугать до икоты.

Ему подумалось, как все удачно совпало: и покушение на девочек, и на него самого, открытие Источника или портала в Гиссаре, где ожидалось серьезное боестолкновение с муджахидами — не знаешь, откуда ждать неприятностей.

На Обводном уже знали о взрыве. Хорошо, Ольги с Анорой не было дома. Сейчас женские эмоции только бы мешали спокойно обдумать ситуацию. Семен Фадеев, не дожидаясь указаний от Никиты, уже усилил охрану особняка и прикидывал, как эффективнее организовать дежурство ночью. Вероятность осадного положения была как никогда высока, а это означало только одно: выматывающую работу. Поэтому он захотел выяснить у молодого хозяина, как быть в этом случае.

— Семен, подожди немного, — скидывая на ходу пальто, еще даже не зайдя в дом, ответил Никита. — Мне необходимо кое-что сделать.

Фадеев сгорал от любопытства, что еще придумал Назаров. Волхв прошел в гостиную и без лишних слов положил пальто на стол, развел рукава по сторонам и застыл на месте. Ладонями упершись в стол, он несколько минут стоял без движения, о чем-то думая или изучая проблему. «Интересно, — подумалось Семену, — Никита не захотел выбрасывать испорченное пальто, а вместо этого предпочел затратить свои магические силы для его восстановления. И это человек, на банковском счету которого не один миллион».

От ладони, распростертой над приличного размера дырой, стало исходить мягкое «ламповое» свечение, которое постепенно переходило в легко завихрение воздуха с золотистыми искорками — Фадееву показалось, что они подчиняются какому-то невидимому приказу, двигаясь в одном направлении без хаотичного сталкивания друг с другом. Искорки постепенно втягивались в ткань пальто, меняя цвет с золотого на белесый и пропадали. Весь процесс был похож на полив водой сухой почвы, жадно впитывающей драгоценную влагу.

Семен, затаив дыхание, стоял в нескольких шагах от стола за спиной Никиты, не смея разрушить хоть одним звуком творящееся на его глазах чародейство. Небольшой магический фон надавил на уши, пришлось сглотнуть, чтобы пробить пробку. Даже коротко стриженные волосы встали торчком как у рассерженного ежика. В какой-то миг Фадеев моргнул — а рукав пальто был как новенький.

— Ну и все, — довольный эффектом, сказал Никита выпрямляясь.

— Ты мог купить новое пальто, — осторожно заметил Семен, с облегчением потеребив мочки ушей.

— Оно изготовлено на моем предприятии, — волхв назидательно поднял палец. — В это пальто вложен труд десятков людей, потрачен ресурс станков. А я просто так взял и выкинул его? Это крайне расточительно и не делает чести мне. Выходит, я не уважаю свою же продукцию. А магия… Для меня ее энергия почти безгранична, да и потратил немного. Смотри, как новенькое, да?

Он с улыбкой продемонстрировал совершенно новый рукав без малейшего следа чужеродного вмешательства.

— Создал скрипт структуры ткани, — зачем-то пояснил молодой хозяин, — добавил прочности нитям и стал вживлять. Неплохо вышло.

— Похоже на пересадку кожи, — хмыкнул Семен.

— Так и есть, — подтвердил Никита. — Именно такая технология и будет применяться для лечения в биокапсулах. Ведь самое интересное, что идея витала в воздухе, но применить ее относительно живых тканей даже мысли не приходило. А ведь у нас столько профессиональных Целителей… Ладно, теперь осталось почистить пальто. Но уже на улице, потому что потребуется использовать элементали воздуха. Они крайне нестабильны, начнут своевольничать.

Возможно, Никита шутил, когда говорил про каких-то элементалей, но на улице волхв легко справился с чисткой. Пять минут — и пальто приобрело невероятный лоск, как будто его только что привезли из магазина.

— Теперь другое дело, — резюмировал Никита, настроение его повысилось. — Ну, что ты там хотел сказать, дружище? Ходишь за мной, мнешься.

— Насчет охранных мероприятий, — напомнил Семен. — И что вообще произошло? Как случилось, что будущий Иерарх едва не погиб в собственной машине?

Петербург

Резиденция императора

Государь-император Александр Михайлович не любил подолгу держать в себе информацию, требовавшую усиленных аналитических размышлений. Поэтому для обсуждения подобных вопросов он вызывал к себе кого-нибудь из высших чиновников силовых или административных структур и подолгу гулял с ним по парку, не обращая внимания на погоду: будь то морозная свежесть, обжигающая щеки, или же жаркий день с тягучим летним маревом.

Но лучшим собеседником он считал своего сына — наследника престола Владислава. Таким образом, считал старший Меньшиков, цесаревич приобщается к тяжелому управлению государственным механизмом. Накопившиеся за несколько дней вопросы требовали внятных решений. Через два дня предстояло расширенное совещание Кабинета, поэтому император провел встречу со многими участниками Ближнего Круга, чтобы составить свое мнение о ситуации.

Цесаревич Владислав прекрасно знал, зачем отец позвал его на обед, а вернее, на беседу под заснеженными кронами деревьев. Сам он предпочел бы приватную беседу в мягком кресле возле уютно греющего камина. Но перечить отцу было не лучшей идеей, поэтому оставив Софью с ребенком на радость матери-императрицы, Владиславу пришлось провести оздоровительный моцион по засыпанному снегом парку. Император, по обыкновению, взял с собой кулек с орешками, чтобы подкармливать белок. Он его затолкал в карман пальто, пока медленно шел в северную часть парка, где были высажены лиственницы и ели. Скорее всего, понял цесаревич, отец намеренно уводит его в самый дальний угол резиденции. Это не от боязни быть услышанным посторонними людьми, а обыкновенная привычка чувствовать себя в совершенной безопасности.

Трое телохранителей привычно топали следом на почтительном расстоянии, и еще половина, наверняка, уже рассредоточена вдоль дорожки, прикинувшись декоративными статуями.

— Сегодняшние новости слышал? — поинтересовался отец, глубоко вдыхая в себя морозный и бодрящий вечерний воздух.

— Про взрыв на Садовой? Или про поимку Борецкого? Да, конечно. Мне доложили.

— Что скажешь? Я про взрыв… Мне важно твое мнение о наших дальнейших шагах.

— Никита, как бы не относились к нему, стал нашим родственником, — осторожно сказал Владислав. — Мы обязаны ему помочь, выделить охрану… хотя бы негласно. Я перед приездом в резиденцию имел разговор с дядей Софьи. Анислав Радиславич озвучил две версии: Ордо Малеус и китайская триада, решившая мстить Никите за разгром филиала в Верхотурье. Но я бы не стал сбрасывать со счетов Бельских. Ведь они долго контактировали с вычегодскими атаманами.

— Дядя Костя уверил меня, что Бельские непричастны к покушению на Тамару, — внимательно слушая сына, ответил император. — И я тоже так думаю. Магическая инквизиция еще не набрала силу после показательного уничтожения верхушки. Контрразведка докладывала, что часть ее адептов поклялись отомстить Назарову и всем, кто был причастен к чистке. Но кроме угроз от них ожидать чего-то эпохального пока не стоит.

— Откуда им известно об участии Никиты в операции?

— Он слишком открыто проявил свою заинтересованность в разгроме Ордо Маллеус.

— А как иначе? — излишне эмоционально воскликнул Владислав. — Там шла речь о жизни похищенного ребенка.

— Но не его же родного, — холодно ответил император. — Назаров поступил нерасчетливо, действовал сгоряча. Будь он в нашем клане, все бы прошло куда спокойнее. Мы бы нашли способ вернуть мальчика в семью, не задевая жизненных интересов Ордо Маллеус. А теперь, срубив голову гидре, мы получили две новых, да еще с отросшими клыками. Вот и думай сын: он снова обнажит меч и пойдет с открытым забралом на врага или попросит помощи?

— Я до сих пор не понимаю, почему вы, Ваше Величество, проявляете двойственность по отношению к Назарову. Нет ничего проще создать альянс двух кланов и постепенно распространить свое влияние на большую часть России.

— А как же другие Роды? — с усмешкой спросил император, с едва видимым сожалением посмотрев на сына. — Те же Строгановы, Демидовы, Макаровы? Они с нами альянс создавать не собираются, хотя мы выступали с подобным предложением. В первую очередь аристократия подумает, что усиливаются Меньшиковы, а не Назаровы, поглощая потенциал молодых кланов. А это, знаешь ли, грозит обрушением всей государственности.

— Не все так страшно, — возразил Владислав, сбив носком ботинка слежавшийся комок снега с дорожки. — Ты же помнишь, что Демидовы и Строгановы сами себя относят к «торговой» аристократии, и даже кичатся этим. Макаровы, Бобровские, Галкины, Грознины, Албычевы, Пелымские — это я навскидку сказал — именно что «военная» аристократия.

— Так, и что? Я не улавливаю твоей мысли, — судя по тону, старший Меньшиков был доволен дискуссией.

— Назаров тоже из «военных». Его предки веками создавали элитный боевой Род. Если мы договоримся об альянсе, самом настоящем, без всяких хитростей и подводных камней, то и сибиряки задумаются. Те, кто из «военной» элиты.

— Неплохая идея, — заложив руки за спину, император на какое-то время замолчал, вышагивая в сторону ельника. — Но не забывай, что все названные тобой Роды — наши подданные, дававшие присягу на верность императору. Назаровы из-за своей обособленности перешли в служилое дворянство, и вместо усиления влияния, стали вести скрытный образ жизни. А все из-за принадлежности к Ордену Гипербореев, будь он неладен. Поэтому я стараюсь вытащить Никиту наверх, закрепить его статус на самом высшем уровне, чтобы его дети — мои, кстати, внучатые племянники — в будущем вошли в элиту государства. А он упирается, выискивая в наших действиях опасность. Мы возимся с ним как с капризным ребенком!

В голосе Меньшикова проскользнула какая-то детская обида, словно его расстраивает недоверие Назарова. А может, это была просто тонкая игра, в которой проверялись эмоции сына.

— Отец, если ты меня позвал рассуждать на отвлеченные темы, то я слегка удивлен, — признался Владислав. — Вчера покушались на Тамару с Дашей, сегодня — на Никиту. Здесь явно прослеживается заговор с целью ликвидировать его семью или запугать ради каких-то требований.

Ничего не сказав, император свернул на тропинку, проложенную в снегу, к лавочке, стоящей под разлапистой елью. Смахнув снег, с нарочитым кряхтеньем сел и достал из кармана кулек. Зашуршал им, и высыпал рядышком с собой горсть орешков. Две огненно-рыжие белки как будто ждали этого момента и шмыгнули с веток на лавку. Владислав не стал пугать животных, остановившись в паре шагов от отца. Засунув руки в карманы пальто, он насупился, испытывая раздражение. Зачем императору понадобилось потащить его на мороз и затягивать разговор, не выказывая никакого желания помогать Никите?

— К Борецкому применили препараты психоактивных веществ, — неожиданно сказал император. — Учитывая, что вычегодские потайники находятся вне правового поля, я разрешил Великому князю Константину применить особые меры. В щадящем режиме, не усердствуя.

— И? — цесаревич напрягся, став похожим на борзую, вставшую в стойку.

— Очень много интересной информации, — усмехнулся государь. — Как золото через подставные фирмы уходило в Британию — это особый разговор. Подтвердилось, что Бельские не заказывали ликвидацию жен Назарова. Борецкий отвечал за передачу золота иностранцам, входящим в эту схему, и транспортировку «радуги» вплоть до Казани и Нижнего Новгорода.

— Бельские еще и «радугой» промышляют? — нахмурился Владислав.

— К сожалению, жажда наживы любыми путями затронула своей гнилью высшую аристократию, — покачал головой император. — Афишировать связь Бельских с распространением магического наркотика мы сейчас не будем, чтобы не взбудоражить князя Шереметева. Пусть остается в неведении… до нужного момента. При допросе атамана наши дознаватели обратили внимание на две странности.

Зверьки почувствовали движение Владислава, захотевшего сесть рядом с отцом, и мгновенно взлетели по дереву вверх, мелькая огненными хвостами в темно-зеленой хвое.

— Борецкий признался, что полгода назад на него в Новохолмогорске вышел неизвестный человек, ранее не контактировавший с ним. Предъявил какие-то рекомендации, чтобы у атамана пропали все подозрения в его честности. Интересные у потайников контакты, — усмехнулся Меньшиков, — с какими-то мутными рекомендациями… Ладно, не важно. Этот человек начал прощупывать возможность выхода на барона Назарова. Борецкому было плевать на хитросплетения, поэтому он задал прямой вопрос: с чего такой интерес к вологодскому дворянину. Ответ был таков, якобы некое знатное лицо обеспокоено растущим влиянием Назарова в Вологде и Петербурге, и у него давние и очень серьезные претензии к молодому барону. Согласен ли Борецкий взять на себя заказ? Атаман долго колебался, потом попросил отсрочку для раздумывания. Контактер согласился. Так вот, что это за человек? По виду — европеец, отлично говорит по-русски, но намекает, что заказ идет из одной европейской страны.

— Интересно… Неужели и в самом деле — Ордо Маллеус?

— В этом и заключается странность, — Александр Михайлович поежился; после полудня день стремительно угасал, становилось зябко. — Мне показалось, что раскрытие заказчика слишком откровенное, с явным желанием выставить магическую инквизицию заинтересованным лицом. Поэтому я предупредил Константина не торопиться с выводами. Надо продолжать трясти Борецкого. Этот бандит много чего интересного может рассказать.

— А что со второй?

— Со второй? Пойдем-ка обратно, что-то подмораживать стало, — император рассыпал остатки орешков на лавке, смял кулек и затолкал его в карман. — Хорошая вещь эта химия. Вколол несколько кубиков — и внимательно слушаешь потоки откровений. Без всякой ментоскопии. Но вот какое дело: при плотном допросе, когда Борецкий рассказывал, что с ним происходило от нападения наших гвардейцев на их подворье до момента захвата, выпадает один эпизод. Он помнит, что на них напали волки и гнали по лесу, где, к счастью, оказалась охотничья избушка. Там они заперлись и… все.

— Все — это что? — не понял цесаревич.

— Провал памяти. Говорит, заснули все крепко, а открыли глаза — уже стоят на улице, готовые к дальнейшему переходу через тайгу.

— Дурака валяет?

— Нет, не похоже. По ручному хронометру Борецкого выходило, что из их жизни выпало почти пятнадцать часов.

— Они же шли по тайге, устали. Зашли в избушку, разморило в тепле — вот и разоспались.

— Нет. Кто-то бы все равно встал раньше по разным причинам. У каждого человека свои физиологические особенности. Не может такого быть, чтобы опытные и сильные наемники разом отключились от реальности. Да элементарно, Борецкий должен был выставить стражу, пока другие отдыхают. В общем, атаман и оставшийся в живых наемник твердят одно и то же: ничего не помнят. Как будто кто-то намеренно вычистил их память в определенный промежуток времени.

— А что случилось с наемниками? Ты сказал «оставшийся в живых». Значит, были еще?

— Четверо, — кивнул отец. — Их настигла стая волков, тех самых, от которых они все время убегали. И загрызли троих вооруженных и сильных мужчин.

— Да, забавная история, — призадумался Владислав, пристроившись сбоку от императора. — Но с большой долей сказочности. Или Борецкий решил подурачить дознавателей, когда понял, что ментоскопию к нему не применят.

— Против химии тоже непросто устоять.

— Если не поставлена блокада против этой гадости. Я бы покопался в мозгах атамана. Уверен, там есть кое-что интересное по поводу провала памяти. Я переживаю, что атаки на Назаровых не прекратятся. Нужно искать этого посредника и вытрясти из его мозгов всю информацию.

— В Новохолмогорск уже уехал Вольф со своими нюхачами, — усмехнулся Меньшиков. — Я повелел ему не возвращаться в Петербург без результата.

— Ну, если Вольф — тогда я спокоен, — улыбнулся Владислав, вспомнив утонченное лицо кланового сыщика с мягким подбородком и ласковыми, обволакивающими речами. Обманчивый типаж, за котором скрывался волчара. Да и фамилия подходящая. А что у нас по гиссарской аномалии? Есть какие-то свежие новости?

— Наша контрразведка зачищает город. Задержали британского резидента по Средней Азии Джеймса Маккартура. С ним активно сотрудничает Абдул Хотак, что вынуждало нас оперативно «выключить» англосакса из предстоящей игры. Потом, когда все уляжется, а Источник останется под нашим контролем, нам придется его выпустить по требованию Короны. Официально Маккартур является членом Британского Географического Общества, великий ученый, путешественник, но никак не агент! Ладно, черт с ним! Но мы обязательно распустим слух среди афганцев, что он пошел на сотрудничество с русскими. У Хотака есть соглядатаи в протекторате, вот через них и пойдет информация.

— То есть мы не допускаем перехода аномалии в руки пуштунского князя?

— Ни в коем случае, сын. Не хватало, чтобы кочевники пользовались божественным Даром. Ну или злом… Мы же еще не знаем, что происходит.

— Тебе не кажется, отец, что процесс открытия затянулся?

— Думал об этом. В Нижнем Новгороде, когда Никита Назаров прорывался к нам из чужой Яви, открывающийся портал тоже имел сходную механику.

— Даже интересно становится, — пробормотал цесаревич, — что там происходит. Но я бы сосредоточился на расследовании взрыва на Садовой. К нему вполне могли приложить руку аристо Петербурга.

— Хованский должен подъехать для доклада, — император посмотрел на подсвеченные золотисто-лиловым облака. — Пошли в дом. Пропустим по рюмочке коньяка, да за стол сядем.

Хованский и в самом деле уже был здесь. Он расслабленно сидел в кресле и глядел на языки пламени в камине. Увидев входящего императора, напружинился и бодро встал.

— Государь! Ваше Высочество!

— Вечер добрый, Анислав Радиславич, — кивнул старший Меньшиков, устраиваясь в своем любимом кресле. Тут же, как будто по невидимому сигналу, появился пожилой дворецкий с роскошными седыми бакенбардами. Он поставил на столик узнаваемую многими коробку, открыл ее и неторопливо извлек гильотинку и спички. Гильотинкой отсек кончик и подал сигару императору.

— Спасибо, Федор, — поблагодарил Александр Михайлович. — Подай нам коньяк и ступай. Скажи матушке-императрице, что мы будем свободны через полчаса.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — дворецкий выполнил приказ, точными и отмеренными движениями наполнив серебряные чарки коньяком, тут же покинул гостиную, плотно прикрыв двери.

— Итак, Анислав Радиславич, я вас слушаю, — зажигая сигару, произнес император и зачем-то добавил: — Лишь вторая за день! Кто бы знал, как тяжело сдерживать себя!

— Матушка продолжает прятать от тебя сигары? — Владислав улыбнулся, глядя на счастливого отца.

— Увы, так и есть. Все против меня сговорились… Прости, Анислав, отвлекся.

— Да, государь. По сегодняшнему взрыву. По машине я уже докладывал. Стандартная, запутывающая расследование, схема. Полчаса назад передали, что нашли загадочных уборщиков улиц. Не всех, но двоих точно. Прибило их к острову Малому Резвому.

— Мертвые?

— Мертвее некуда. С пулей в голове трудно остаться в живых.

— Твое мнение?

— Пока рано что-то говорить. Найдем водителя, тогда будет ясно. Но мне кажется, именно он является руководителем акции. Ликвидировал исполнителей, а сам скрылся.

— Чтобы тоже быть ликвидированным, — бросил Владислав, поцеживая коньяк.

— Вряд ли, — покачал головой Хованский. — Если бы с Назаровым получилось — тогда да, следовало бы ожидать массовой зачистки.

— А ты думаешь, дело в Никите? — поинтересовался император.

— Честно скажу, дело совершенно темное и непонятное. Мы не видим мотивов, не видим заказчика. Почему напали на вашу племянницу? Почему взорвали машину, не дожидаясь, когда в нее сядет барон Назаров? Одни вопросы, черт побери. И самое интересно, ниточки ведут в Устюг и на Вычегду. Словно нас подталкивают обратить внимание на людей, совершенно не причастных к этим событиям. Хитрецы, однако! Но мы начали отрабатывать версию с Ордо Маллеус и китайской триадой «Лотос», с которыми у уважаемого Никиты Анатольевича очень тесные и весьма тесные отношения. Все лучше, чем сидеть и ждать очередного «послания», которое может оказаться куда хуже прежних.

Меньшиковы переглянулись. О переполохе, устроенном китайской мафии молодым волхвом, они были хорошо осведомлены. И было бы логично связать обе акции с одним исполнителем.

— А еще меня заинтересовали контакты Назарова с Торговой Корпорацией, — снова заговорил император. — Поэтому я дал распоряжение соответствующим службам отработать, в первую очередь, купеческие связи с иностранными компаниями. Может, там находится разгадка неприятных событий.

— Что, Никита мог влезть по неопытности в какую-то авантюру?

— Я сейчас склонен думать что угодно, — поморщился на слова сына Меньшиков. — И самое паршивое, придется ждать очередного выпада противника для понимания, существует ли какая-то системность.

Он посмотрел на Хованского, казавшегося в этот момент добрым дедушкой, дремлющим под мерный говор своих родственников, смежив веки. Обманчивая расслабленность магического следователя не обманула государя. Он знал, что Анислав очень даже прислушивается, о чем идет речь.

— У меня к тебе просьба, сын, — Меньшиков перевел взгляд на Владислава, снова на мгновение задумался. — Да, именно так… Высокородная молодежь имеет свойство влезать в разнообразные ситуации, а потом хвалиться друг перед другом пикантностями. Кто-то из них мог намеренно или по случаю услышать некие разговоры, полунамеки, завуалированные фразы на банкетах, раутах, приемах…

— В столице несколько сотен молодых дворян, любящих светские тусовки, — цесаревич понял, к чему клонит отец. — Ты представляешь, со сколькими людьми мне придется встретиться! Да на это и года не хватит!

— Выбирай сначала тех, кто имеет вес. Шереметевы, Балахнины, Волынские, Карповичи, Романовы, Апраксины, Воронцовы…

Меньшиков, казалось, собрался перечислять все значимые Роды, но резко остановился. Посмотрел на погрузившегося в задумчивость наследника. Он уже дал распоряжение тайной полиции и ИСБ активизировать агентурную работу. Теперь было важно понять, есть ли у сына свои источники информации. Пусть учится слушать пульс огромного города и вовремя реагировать на сбои. Происшествие с Назаровыми — это серьезный сбой, который предстоит устранить в ближайшее время.

— Какой формат? — деловито спросил Владислав.

— Да любой, — хмыкнул Александр Михайлович. — Можешь пригласить на дружескую беседу, в гости к кому-нибудь ненароком заглянуть, дескать, с дружеским визитом. А я бы предложил устроить некую вечеринку… Вы же, молодые, любите покутить вдали от родительского взора. Скажем, снимете на ночь какой-нибудь ресторан, определите тематику кутежа…

— Отец! — рассмеялся Владислав. — Только на подготовку потребуется не меньше недели! А тебе результат нужен сейчас!

— Зачем эти условности? Вбрось слух, который разнесется по Петербургу за считанные часы. Назначь своих свитских ответственными за мероприятие. Аренда, музыка, легкие закуски. Много ли вам надо для развлечения? Сам с Софьей сходишь, развеешься.

— Я могу «нечаянно» проболтаться, — вмешался в разговор Хованский. — Мои сексоты мигом разнесут «благую весть» по всему Петербургу. Думаю, если через неделю у нас появится хотя бы крупица нужной информации — это уже здорово. Я тоже надеюсь, что дворянская молодежь, умеющая видеть, слушать и делать выводы, наведет нас на след.

— Хорошо, я возьмусь за это дело, — Владислав кивнул и погрузился в раздумья, пока отец и Хованский вполголоса обсуждали разнообразные вопросы, связанные с работой сыскной полиции. Идея отца не казалась ему стопроцентно удачной. Предположив, что против Никиты и его семьи существует некий заговор, глупо надеяться на утечку информации через вечеринки.

Владислав не имел за плечами такого жизненного опыта, как у отца и Хованского, и даже не представлял, сколько интересного можно почерпнуть из носящихся в воздухе слухов. Порученное дело представлялось цесаревичу неким развлекательным мероприятием, чтобы не «мешался под ногами», и царапающая сердце обида могла черной змеей заползти в душу, если бы не поддержка Анислава Радиславича. Хованский кровно заинтересован в пресечении подобных беспорядков в столице.

— Был со мной случай, когда я еще молодой и неопытный следователь магического отдела поступил на службу в один из околотков Московской заставы, — вытянув ноги к камину, неожиданно подался в воспоминания Хованский. — Не соглашусь, что такое назначение оскорбило меня как представителя высокого дворянства. Я готов был землю грызть, чтобы доказать, на что способен энергичный выпускник Петербургской юридической Академии. Да, амбициозный не в меру был ваш покорный слуга. В то время в следственном отделе столичного Департамента стоял на страже гражданского общества Тимофей Владимирович Голицын. Замечательный в своем роде человек, специалист высочайшего уровня и широчайших познаний в разных аспектах уголовных и гражданских дел. Государь, вы должны его помнить.

— Да, он частенько захаживал в гости к батюшке, — улыбнулся старший Меньшиков. — Князь использовал такие встречи для продвижения «прогрессивных методов» в сыскной магии, и спорили друг с другом до хрипоты.

— Ну да, таким он и был, — кивнул Хованский и вернулся к своему рассказу. — Я уже отслужил несколько месяцев, когда пошла череда насильственных смертей. И все они происходили в Рощинском саду. Характер преступлений указывал на ритуальные убийства. Они оказались настолько резонансными, что князь Голицын решил лично курировать расследование. Ну и однажды мы с ним встретились на очередном преступлении и стали высказывать свои предположения. Версию о маньяке или психопате Тимофей Владимирович сходу отверг, как только осмотрел место убийства. Он сразу сказал, что преступник — одаренный, умеющий пользоваться атрибутами ритуальной магии. Кровь и страдания жертвы ему нужны для определенного действия: вызов демонических сущностей из инферно или попытаться проложить через него тропинку в чужую Явь.

Цесаревич почувствовал, как по спине прошлись ледяные пальцы, легкими касаниями вызвав омерзительные мурашки, промаршировавших до самого копчика.

— Разве такое возможно? — спросил он. — Я имею в виду тропинки…

— Еще как, — пожал плечами Хованский с таким видом, как будто часто встречался с подобными проявлениями. — Кровь является самым мощным инструментом в магическом искусстве. Я говорю именно о ритуальной магии, где все завязано на крови. Одаренный ритуалист — самый мерзкий тип людей, которых нужно держать под жестким контролем. Иначе быть беде. А тропинки можно прокладывать и с помощью крови убиенных. Надо лишь знать, кому преподнести жертву. Происходит своеобразный обмен. Ритуалисту предоставляется дорога в параллельный мир через мир нежити.

— И он спокойно перемещается по такой тропинке?

— Главное, не делать шагов влево или вправо, не отвлекаться на раздражающие факторы. Иначе — смерть.

— Судя по вашим уверенным знаниям Инферно, вы поймали убийцу, Анислав Радиславич, — улыбнулся наследник.

— Я ведь не о том хотел сказать, — Хованский почесал пальцем висок. — В какой-то момент мы испытали чувство отчаяния. Преступник умело уничтожал свою ауру, не оставлял физических следов, да еще умудрялся оставаться невидимым. Я про то, как важно слушать людей. В потоке слухов, домыслов и откровенного бреда можно отыскать золотой самородок. Именно князь Голицын предложил закинуть широкую сеть осведомителей и агентов в дворянский Петербург. Раз уж убийца — одаренный, есть шанс, что он из местной аристократии. Свихнувшийся на почве ритуальной магии высокородный. Мы понимали, насколько мизерен этот шанс, но все равно воспользовались им. Да, пришлось плотно поработать, но лично я нисколько не жалел, что недосыпал, недоедал, и как проклятый копал во всех направлениях. И результат пришел. Догадайтесь, Ваше Высочество, как мы вышли на ритуалиста?

— Слухи? — улыбнулся Вячеслав.

Хованский отсалютовал цесаревичу стаканом, почти уже допитым.

— Одна светская львица на некоем фуршете пожаловалась своей подруге, тоже, как понимаете, из высшего общества, что ее амант (любовник — фр.), назовем его бароном Н., стал часто пренебрегать ее обществом, большую часть времени проводя с сомнительными личностями, практикующими экзотические формы магии, замкнулся в себе, стал посещать библиотеки, что ему было несвойственно. Неисповедимыми путями разговор двух аристократок по замысловатой цепочке осведомителей дошел до меня. Надо учитывать тот факт, что на моем рабочем столе каждое утро лежало до десятка подобных слухов. Представьте, насколько тяжело было проверять каждый из них.

Хованский качнул стакан, наблюдая, как бултыхается в нем желто-соломенный напиток, и решительно допил его. Император окутывался табачным дымом, пряча в нем улыбку. Владиславу уже не терпелось дослушать рассказ. Он понял посыл, заложенный в словах дяди Анислава, однако перебивать родственника посчитал дурным тоном.

— Казалось бы, ну и что здесь такого? Обиделась одна бабенка, что ее любовник из весьма влиятельного Рода перестал уделять ей достаточно времени. Может, он решил удариться в науки? Заинтересовался шаманизмом островов Полинезии? А экзотические маги в Петербурге не редкость. Даже сейчас в столице проживает около десятка таких деятелей. Но…я зацепился именно за библиотеки. Интуиция ли помогла, а может, усталость и раздражение сказались? Тем более, появилась свежая жертва, что не прибавляло нам репутации в глазах высшего начальства и даже императора. Отрабатывая версию об открытии инфернального портала, нужно было торопиться. Бесконечно проливать кровь ритуалист не станет. Должна же быть у него цель! Плюнув на все дела, я пошел по библиотекам. Императорская Публичная, Общественная, Политехническая, Научная… Повезло, что барон Н. активно посещал только две из них. По карточке заказов я определил направление его интересов. Можно было сразу кричать «бинго!», но торопливость в нашем деле иногда ведет к неверным выводам. Я поделился своими подозрениями с князем Голицыным. Он меня поддержал, и с того момента полиция установила за подозреваемыми плотное наблюдение.

— Взяли? — заерзал в нетерпении Владислав.

— Взяли. Еще две невинных жертвы, обуянных животным ужасом и страданиями — и барон наворотил бы дел. Хотел подчинить себе какую-то тварь из нижнего уровня Инферно.

— А зачем?

— Демоническая сущность могла держать в страхе половину Петербурга, и барон надеялся таким способом подчинить себе верхушку аристократии. Если вам, Ваше Высочество, любопытно, поспрашивайте князя Шереметева или князя Балахнина. Они в те времена были молодыми, а их отцы влиятельны. Процесс был закрытым, потому что большинство высокородных дворян хотели растерзать барона без всякого суда. Очень скандальное и… трагическое дело.

— Отец мне ничего не рассказывал, — наследник посмотрел на императора с укором.

— Поганая история, — Меньшиков выдохнул дым в высокий потолок с вычурной лепниной. — Но поучительная во многих смыслах. Даже в плане поиска истины.

— Н-да…, - протянул Владислав. — А ведь Назаров тоже подчинил себе демона.

— Хвала богам, что за ним не тянется кровавый след, — помрачнел Хованский, уже проинформированный о способностях Никиты. — Такие вещи обязательно проявляются, их от магов не скроешь. Потому мне интуиция и подсказывает, что в покушении на него задействованы силы Ордо Маллеус. Магическая инквизиция просто обязана была отреагировать на свое поражение.

— Тогда придется задействовать агентуру в Ватикане, — император положил сигару в пепельницу и покинул свое кресло. Он стал расхаживать возле камина, заложив руки за спину. — А это креатура Житина. Надо напрячь Самуила Петровича, надо. Итак, с тактикой мы определились. Но как быть с Тамарой и второй женой Назарова — Дарьей, с их детьми? Никита Анатольевич будет очень недоволен тем, что вокруг него начнется суета. Не хотелось бы выслушивать от племянницы гневные тирады.

— Она может, — ухмыльнулся Владислав, уже успев продумать, кому поручит подготовку к увеселениям, представлявшимся ему некой цепочкой разнообразных и шумных застолий и шутовских фестивалей, кочующих из одного района Петербурга в другой. Пожалуй, лучшие друзья для этого и подойдут. Вася Голенищев будет несказанно рад такой авантюре, если ему подложить версию о некоем тайном задании. Володя Оболенский и Юра Пушкин тоже не откажут в помощи. У них есть личные связи со многими молодыми дворянами. Так что… задумка Хованского может и сработать.

— Только не вздумай вмешивать в это дело сестру, — как бы в шутку погрозил пальцем отец, словно прочитавший в голове цесаревича мысли о Тамаре. — По-хорошему, Назаровых надо в Петербург переместить. Мы бы Обводной в три кольца охраны взяли, и уже на дальних подступах вычислили бы, откуда исходит угроза.

— Может, с Никитой поговорить и убедить его в необходимости перебраться с женами и детьми в столицу, — неуверенно проговорил Владислав.

— Не получится, — отмахнулся Меньшиков и усмехнулся, засунув руки в карманы брюк. — Я уже мечтаю, чтобы в Гиссаре рвануло со всей мощи. Тогда Никита вынужден будет сконцентрироваться на охране петербургского особняка, куда всех женщин «Гнезда» и переведет. Ему станет куда спокойнее, если мы возьмем на себя защитные функции, пока он в горах с аномалией разбирается… Анислав Радиславич, ты как смотришь, чтобы с нами отужинать?

— Положительно, — прихлопнул ладонями по подлокотникам маг. — Заодно с Софьей увижусь, а то совсем старика забыла.