Время перемен

XI

Джошуа Буттер уже разминался, прохаживаясь вдоль ограждения из толстых, видавших виды, почерневших от времени жердей. Народ потихоньку собирался — развлечения тут любили, кто-то даже принимал ставки.

— Три — на длинного!

— Пять с четвертью — на Буттера! — рябого тут явно знали и ценили.

Сайа встала на цыпочки и прошептала Аркану в самое ухо, щекоча кожу жарким дыханием:

— Может быть, лучше было драться на шпагах? Ты бы его точно победил! А так — гляди, какой он мясистый! — и хихикнула.

Маэстру Буттер и вправду был мясистым: он разделся да пояса, обнажив крупные телеса: толстые руки, широкую спину, круглые плечи, довольно большое пузо… Популяр походил на медведя — такая же скрытая за внешней неуклюжестью мощь.

— Откуда такая кровожадность, милая? — Рем искоса глянул на девушку, волей-неволей перенимая ее игривый тон. — Возьми я в руку шпагу — и кто-то мог бы помереть сегодня. А так — набьем друг другу морды, и разойдемся. В конце концов, Негодяй и вправду сожрал его шляпу, и если мордобой сделает день почтенного Джошуа Буттера немного более приятным — то ради Бога, я готов предоставить ему такую возможность.

Сайа чмокнула баннерета в кончик носа и указала пальчиком ему за спину: Буттер приближался.

— А-а-а-а, мерзкий хозяин мерзкой лошади! — Джошуа увидел противника и погрозил ему кулаком. — Любитель жевать чужие шляпы! Я взгрею тебя сегодня как Бог черепаху!

Аркан едва не расхохотался. Пойдет теперь гулять история про то, что это именно он, а вовсе не дурной жеребец жрал шляпу популяра! Взглядом он высмотрел Флавиана и двинулся к нему через толпу.

— Мое почтение, сударыня, — поклонился священник и представился: — Флавиан, смиренный странствующий слуга Божий. Ну что, поможем этому оболтусу разоблачиться?

Снять кожаный доспех — дело муторное. Слишком много застежек и завязок! В одиночку Рем провозился бы долго, но втроем — управились довольно споро. Представитель Торгового Совета жестом пригласил бойцов на площадку:

— Итак, маэстру, вы готовы примириться? — спросил он.

— Да, безусловно, — кивнул Рем, хрустя костяшками пальцев и шейными позвонками. — Готов оплатить стоимость шляпы, съеденной моим жеребцом, и принести свои извинения.

— Никакого примирения, пока я не пройдусь по роже этого шляпоеда! — Буттер разве что копытом не бил от нетерпения.

— Что ж, все слова сказаны, условия известны — бой на кулаках до первой крови! Использовать любые подручные предметы запрещено, ногами лягаться тоже не рекомендуется. Кулаки — значит кулаки! Бой!

Джошуа издал истошный вопль, дыхнув на Аркана кислым пивным перегаром, и ринулся в атаку. Его руки, подобные свиным окорокам, так и мелькали, Рем только успевал ставить скользящие блоки и уклоняться, отступая.

— Дерись, мерзкий шляпоед! Дерись, твою-то мать! — бисеринки пота выступили на рябом лице и мясистом теле маэстру Буттера, его дыхание начало сбиваться, и наконец он остановился, воздев кулаки к небу: — Трус, презренный аскеронский трус! Дерись со мной! Хэ-э-э…

Он с шумом выдохнул и с подозрением уставился на Аркана. Тот медленно приближался, вперившись взглядом в переносицу противника. Рему чертовски хотелось потереть предплечья — им здорово досталось. Но приходилось терпеть.

…«Кулачный бой сродни фехтованию», — говорил когда-то давно старый штатный инструктор замка Аркан по смертоубийству. — «Ваши кулаки — это две рапиры. Ваша тактика — уколы. Быстрый выпад! Ударил — моментально отдернул руку! Множество жалящих уколов — вот так: раз-раз-раз». Кулаки матерого вояки мелькали, и деревянная макивара содрогалась, а из стены сыпалась штукатурка…

— Маэстру Буттер, последний раз прошу у вас прощения и предлагаю купить вам любую шляпу на выбор! — процедил сквозь сжатые зубы Рем.

— Дерись, трусливое дерьмо! — ответ был всё тем же.

— Ху-у-у-у… Раз-раз-раз! — длинные руки Аркана были куда тоньше буттеровских, но — ни разу не слабее.

Огрубевшие за месяцы гребли ладони, перевитые крепкими мышцами и тугими жилами предплечья, рельефные бицепсы — он вовсе не выглядел хлюпиком, даже в сравнении с плотным и широкоплечим противником! Мощные и быстрые удары один за другим обрушились на торс и верхние конечности популяра, и теперь Джошуа пришлось кряхтя и пыхтя отступать. Рем бил коротко, резко, используя в основном левую руку — раз-раз! Правая ждала своего часа, выстреливая в моменты, когда Аркану казалось, что Буттер открылся.

Наконец, рябой пришел в совершенное бешенство, и ринулся вперед очертя голову. Аркан почти танцевальным полупируэтом уклонился от яростного натиска и — бам! Крепко приложил популяру по уху!

— Ау! — тонким голосом сказал тот и ухватился за разбитую мочку.

— Бой окончен! — выкрикнул представитель Совета. — Первая кровь! Все претензии считаются исчерпанными.

— Ты меня вздул, парень! — удивленно проговорил Буттер. — Ты вздул Главу Торгового Совета Ярмарки Дымного Перевала, слышишь? Скажи-ка мне свое имя еще раз, чтобы оно вошло в историю!

Молодой аристократ подошел к своему уже бывшему противнику, склонился к его здоровому уху и прошептал, тихо-тихо, чтобы никто больше не услышал:

— Рем Тиберий Аркан, из Арканов Аскеронских.

Глаза Джошуа Буттера стали круглыми и он сначала нервно сглотнул, а потом широко улыбнулся:

— Тогда мне совсем не стыдно! Слышите все? — Глава Совета повысил голос. — Рем из Аскерона — отличный парень, и плевал я на шляпу, у меня сотня шляп! Сегодня вся ярмарка может выпить по кружке за мой счет!

— Е-е-е-е-е! — местная публика была в восторге.

Аркана хлопали по плечу и поздравляли. Ему с трудом удалось протиснуться к Сай и Флавиану, и он тут же принялся одеваться.

— Ты куда-то торопишься? — встревоженно проговорила девушка.

— Помнишь оборванцев с синими лицами, которые напали на нас по пути? Я видел пару таких же размалеванных ребят в толпе во время поединка. Предупредим Бурбиса и Гавора — дело-то нешуточное!

— Но-овые синелицые, — нахмурился Микке. — Они набирают всё больше влияния. Я поду-умал, что это совпадение, когда увидел синюю гли-ину на разбойниках. Но-о-о…

По всему выходило — культ старых северных божеств, жестоких, алчущих жертв и подношений, поднимал голову. Почитатели громовержца-Перкунаса, морского старца Ахти и владыки подземного мира Туони бродили по городам и весям саами и проповедовали — словом и делом. Говаривали даже: синелицые могли творить чудеса! Не все — лишь некоторые из них. Язычники были против идеи бывшего туомарри Вилле Корхонена устроить религиозный диспут. Они угрожали расправиться с любым служителем Единого Бога, который захочет пересечь границу северных провинций — по суше или по морю, не важно.

— Оптиматы, популяры, а теперь еще и язычники, — улыбнулся Флавиан. — Я совершенно точно должен попасть на диспут! Во имя Господа нашего, Творца миров, Владыки Света, Огня и вечной жизни!

Гавор Коробейник привстал в фургоне, оглядываясь:

— Тише, тише… Вокруг нас могут быть соглядатаи! Каков же план действий?

— Очень простой план, — Рем разложил карту. — Нам нужно послать гонца в Аскерон, чтобы его высокопервосвященство отправил на Плато Семи Ветров подкрепление — священников и зилотов. Если синелицые и вправду творят чудеса… Будем называть вещи своими именами — мы снова можем столкнуться с химерами. Или — с эгрегорами, как будет угодно. Я имел такой опыт, и больше не хочу драться с этой дрянью в одиночку. Кажется — с этим должны разбираться специалисты. Я, конечно, верю в способности Флавиана, но поддержка не помешает, верно?

— Верно, — кивнул молодой священник. — Тем более, после того как диспут закончится, мы должны будем развернуть миссии в каждом крупном поселении, и послать проповедников учить и лечить по всему Северу. Времени терять нельзя — один раз на нас совершили нападение… Будут и еще.

Он, похоже, не сомневался в итогах религиозных дебатов, и такая его уверенность передавалась и остальным. Рем ткнул на карте пальцем в дорогу от Плато до Перевала:

— Нам нужны будут здесь свои люди, поэтому, Гавор, ты остаешься на ярмарке. Это не обсуждается. Связь, логистика… Закупишь провиант, лошадей, наладишь контакты. Свяжешься с Разором и матушкой. Я, Микке и Флавиан — едем дальше на Север, в Байарад.

— И я, — сказал Эдгар, и его лицо снова стало напоминать рыбью морду. — Это не обсуждается. Приказ господина.

— И что теперь? — Гавор Коробейник растерянно замотал головой. — Если мы отправим Целера или Транкила — то я останусь здесь с одним помощником! И втроем тяжко придется, а так — точно напортачим… Где нам искать гонца?

Рем задумчиво откинулся на борт фургона:

— Есть у меня одна кандидатура…

Ветер трепал черные кудри Сай, поднимал поземку, которая снежным крошевом уже стелилась над землей. Зима была на пороге! Девушка куталась в отороченный мехом плащ и прижималась к Рему.

— Скажи еще раз — как называется город? — в ее глазах затаилось ожидание чуда.

— Доль Наяда. Там правит Светлая Владычица и ее супруг — владыка Рианнор. Они не просто готовы терпеть полуэльфов, о, нет! Доль Наяда по-настоящему мечтает принять переселенцев! Насколько я могу судить — корабли аскеронских торговцев и эльфийские караваны теперь будут пересекать Последнее море достаточно часто. Там интересы таких серьезных людей завязаны… В общем — это лучшее место для тебя и твоей школы танцев, уж поверь!

— А ты?

— А я обязательно тоже приеду туда, — во взгляде Аркана появилось мечтательное выражение. — Зеленые кроны эвкалиптов, белая набережная и тысячи огней… Я точно приеду! Поверь мне, сейчас над Империей веют ветры перемен, и лучше переждать бурю там, где она уже миновала.

Сайа нахмурила бровки:

— Хорошо. Я отвезу твои письма. Но для того, чтобы расторгнуть магический контракт мне понадобится двенадцать золотых. И еще два раза по столько — потому что одна я за море ехать не собираюсь.

Рем развернул подругу к себе лицом и заглянул ей в глаза:

— С деньгами проблем не будет.

— А не боишься, что я тебя обворую? — усмехнулась полуэльфийка. — Я плохая девочка!

— Обворуешь? Не-е-ет. Доставишь письма и сбежишь? Это может быть. Но я верю в твоё бесконечное любопытство. Ты не сможешь упустить возможность повидать сородичей, которые живут по-другому. Не так, как садисты и снобы из Туринн-Таура. У тебя точно такая же болезнь как и у меня — ты не можешь сидеть на месте. И сказочное королевство тъялери, далеко за морем — отличный способ уталить твою жажду странствий… — низким, хриплым голосом говорил баннерет.

— Всё-то ты знаешь! Ты что — даже не спросишь, с кем я собираюсь отправиться туда? — прищурилась Сайа.

— С другими полуэльфами? — усмехнулся Рем.

— Черт, — сказала девушка. — Почему ты такой умный?

— Я не умный. Я просто слушать умею. Ты ведь сама мне рассказала о слободе под Тимьяном! Напишешь им? Для этого нужны деньги? Отправишь письмо при помощи магии?

— Фу-у-у-у как с тобой не интересно, Рем! — она ткнула кулачком Аркану в грудь. — Кстати! А почему ты сам не пойдешь с письмом к магу?

— Потому что маг сможет прочесть его содержимое, а еще потому, что такие сообщения доходят только в половине случаев…

— Так я и собираюсь отправить дважды! Это все потому, что ты ортодокс и зануда, да?

— Да. Потому что я ортодокс и зануда. Завтра в сторону Монтаньи отходит караван каких-то приятелей Гавора — отправишься с ними до Плато Семи Ветров. Там найдешь усадьбу «Красные крыши» — это дом моего командира и его матушки. Милейшие люди! Можешь поведать им всё без утайки. Просто скажи, что ты моя подруга, опиши меня и Микке, отдай письмо — и ни о чем не беспокойся. Дальнейшая дорога до Аскерона для тебя будет, я надеюсь, приятной прогулкой.

Они уже шли обратно, к полосатому шатру цирка, держась за руки.

— Ты очень сильно изменился, Рем. Или я вовсе тебя не знала? Ты ведь не просто Рем из Аскерона, да? Твой голос… Ты совершенно уверен в том, что как ты скажешь — так и будет! И взгляд… У вас с этим священником одинаковые глаза. Он ведь твой родственник? Я не знаю что и думать… Мне страшно, Рем, — тихо сказала она. Но уже через секунду Сайа весело улыбнулась, ее взгляд изменился и в нем заплясали бесенята. — Страшно интересно! Я теперь очень сильно жалею, что тогда, той ночью в Смарагде, когда ты меня спас, мне не хватило духу остаться и узнать всё и сразу!

Аркан вздрогнул — это были одни из самых ужасных воспоминаний в его жизни. Пожалуй — такие же отвратительные, как первая битва за Заводь. Но вслух он сказал другое:

— Ты ведь тоже спасла меня — от четвертования или чего похуже… — это выглядело не совсем так, но что-то говорить было нужно.

— Значит, мы квиты! — подмигнула Сайа и задорно тряхнула волосами. — Ты так и будешь тут стоять или мы пойдем ко мне? Девочки сбежали к каким-то актеришкам из Кесарии на вечеринку, а мне плевать на актеришек — у меня есть ты! И я не собираюсь…

Рем не стал слушать дальше, подхватил девушку на руки и зашагал туда, где виднелся синий тент ее фургона. Сайа обвила руками его шею и счастливо, тихо рассмеялась. Завтра они расстанутся, да! Но эта ночь принадлежала только им.

Уже несколько часов назад скрылась из виду высокая каменная башня — сестра-близнец той, что они видели, въезжая на ярмарку. Вместо бородатого мага там, правда, дежурила старушка с клюкой, но выглядела она не менее грозно. А стражники-гномы — эти всегда были на одно лицо в своих закрытых шлемах. Только бороды разноцветные торчали из-под доспехов.

Едва различимое за серыми тучами солнце клонилось к закату.

— Та-ак ехать гора-аздо быстрее! — сказал Микке, когда кавалькада из четырех всадников и одной вьючной лошади на рысях миновала очередной верстовой столб. — Без карава-ана мы-ы доберемся до Байарада через три дня!

Аркан, фыркнувший после первой глубокомысленной фразы северянина, откликнулся:

— Твои бы слова да Богу в уши! Гляди — метель начинается, нам бы крышу над головой найти…

— Бра-а-ат! — театрально обрадовался Флавиан. — Брат очнулся! Ехал весь пасмурный, а теперь вот поди ж ты… Слушай, хочешь я тебе реморализацию проведу? Взбодришься!

Рем вздрогнул.

— Это-о он грусти-ит! — с понимающим видом заявил Микке, потянул за цепочку на шее и вытянул крупный самоцвет — подарок Сибиллы, посмотрел на него, повздыхал и сунул обратно.

— Думать нужно о деле! — вдруг выдал дю Валье. — Первым делом — долг! Женщины — это искушение на пути воина Света!

— Воина Света? — брови Рема взлетели вверх. — Это ты так себя называешь? Слушай, а у тебя вообще были женщины, Эдгар?

Дю Валье молча пришпорил коня и обогнал спутников, сохраняя самое холодное выражение лица, на какое только был способен.

— И где его папаша только выкопал? — повернулся млашдий Аркан к брату. — Ты не помнишь? Мне кажется он всегда жил в нашем замке — слева и чуть позади от отца.

— Подобрал на поле сражения, где-то на глубоком Западе. Он тогда был совсем молодой, его бросили свои — раненого, полумертвого. Ему вспороли живот в свалке боя, и по меркам оптиматов — Эдгар был не жилец. Но папаня и наш капеллан выходили его, и забрали с собой. С тех пор он смотрит отцу в рот и слушает каждое его слово как глас Божий. Кажется, даже дал какой-то обет, — пояснил Флавиан.

— А-а-а-а… Я иногда думаю, что отец хотел бы себе такого сына… — задумчиво проговорил Рем.

— Да брось ты! Нет в дю Валье ничего аркановского. Он отличный исполнитель, идеалист, но придури в нем ни на грош! А какой Аркан без придури? — из уст благообразного молодого священника с полным внутреннего огня взором, одетого в строгую сутану, это прозвучало особенно иронично.

Метель усиливалась. Дорогу заметало — пришлось даже спешиться и вести лошадей в поводу. Негодяй норовил укусить Рема за руку и вырваться, но получив поздатыльник переключил внимание на вьючную лошадь, которую периодически хватал зубами за ляжки — чтоб не расслаблялась. Кутаясь в плащи и нахлобучив на головы шляпы, путники продирались сквозь непогоду, мечтая поскорее добраться до жилья.

— Огонь! — послышался голос Эдгара где-то впереди. — Я вижу огонь! И слышу музыку! Сюда, сюда!