Они больше часа шли по улицам, следуя пути, который, по мнению Чада, должен был привлечь меньше всего внимания, направляясь в сторону восточных городских ворот. Однако учитывая время суток и необычный состав их группы, полностью избежать внимания у них не вышло. Их дважды останавливали ночные патрульные, и во второй раз Чад подумал, что придётся прибегнуть к насилию, но потом Роджэр вмешался, подкупив стражника несколькими серебряными монетами.
Это, наверное, перестало бы действовать, когда новости об устроенных Чадом пожаре и сумятице дойдут до всех стражников, однако им оставалось лишь преодолеть одно последнее препятствие — сами ворота.
Он ещё раз посмотрел на спутников, и вздохнул. Он не мог придумать никакого хорошего оправдания тому, что три женщины и покрытый запёкшейся кровью мужчина покидают город в такой час. Его левое предплечье ныло, и он потёр его через импровизированную повязку.
Лучшим выбором было бы найти место, чтобы залечь на дно на несколько дней. Он был совершенно не в форме для боя, и его внешность была крайне подозрительной. Любой нищий, карманник, щипач и беспризорник в городе, не говоря уже о городской страже, будет высматривать их группу уже через несколько часов. У Роуча почти наверняка были контакты в полиции, и даже если он умер, то кто-то из его людей наверняка мог этими контактами воспользоваться.
Если он умер. Чад был в этом уверен гораздо меньше, чем показывал ранее. «Если этот ублюдок не сломал себе шею при падении, то можно лишь надеяться, что ожоги прикуют его к кровати до тех пор, пока мы отсюда не выберемся», — подумал он про себя.
— Я вижу только двух человек на охране ворот, — тихо сделала наблюдение Карисса. — Ворота открыты. Мы не можем просто пройти через них? — Она приостановилась, и добавила: — А вообще, почему они не закрыты? Разве не в этом заключается весь смысл ворот?
— Большинство городов закрывает ворота лишь во время войны, дорогая, — объяснила Роуз. — В другое время это слишком проблематично. Всегда находится кто-то, желающий проехать по какому-то срочному делу после их закрытия. К тому же, Айвэрли далеко от границы, и серьёзной угрозы городу не было уже не одно поколение. Даже во время войны с Лосайоном не было вторжения в сам Гододдин.
Рэйнджер хрюкнул:
— Ага, им приходилось волноваться лишь о том, что их собственные жрецы перережут им глотки.
Карисса посмотрела на него с внезапным интересом:
— Ты недавно упоминал Шаддос Крис. Они что, были жрецами Мал'гороса?
Чад покачал головой:
— Нет, они были религиозными убийцами, что-то вроде тайной полиции жречества. Большинство из них было просто обычными головорезами, получившими специальную форму и особое положение блюстителей закона, но некоторые, вроде моего кузена, получили особые дары от самого Мал'гороса.
— Он что, был каким-то направляющим? — спросила Анджела.
— Сомневаюсь, — сказал Чад. — Осуалд никогда не обладал никакими специальными способностями, насколько я знаю. Он просто имел проворные руки. К тому же, направляющие потеряли силу, когда Мал'горос умер. Что бы Мал'горос с ним ни сделал, это было какое-то физическое улучшение.
— Вроде Анас'Меридум или уз с драконом? — предложила Карисса.
Охотник пожал плечами:
— Я не волшебник. Знаю только, что этот мудак быстрее меня, хотя и сомневаюсь, что он сравнится со мной по силе. К тому же, у меня есть одно преимущество, которого он лишён.
— Какое? — спросила Карисса.
Чад похлопал себя по пузу:
— Я могу перепить этого ублюдка, зуб даю.
Роджэр внезапно рассмеялся, затем подал голос впервые с момента их встречи:
— Всего-то нужно заманить его в таверну, и упить до смерти.
Этим сутенёр заработал жёсткий взгляд от Роуз:
— Не его поощрять, — предостерегла она. — Ты можешь добавить что-нибудь конструктивное, Роджэр?
Роджэр весело улыбнулся:
— Как вы уже догадались, в такой час выход попытка выйти через ворота привлечёт внимание. Вы могли бы провести ночь в «Крашеной Леди» и попытаться уйти воротам утром, когда начнут приходить и уходить фермеры и торговцы.
— Эта «Крашеная Леди», — задумалась вслух Карисса. — Это какого-то рода постоялый двор?
Чад начал посмеиваться, а щёки Анджелы покрылись смущённым румянцем, но Роуз ответила без колебаний:
— Нет, дорогая, это бордель, и я бы предпочла не знакомить тебя с этой средой.
— Заботливая Мама не хочет, чтобы ты видела, как… — начал Чад, прежде чем вспышка гнева во взгляде Роуз не дала ему закончить фразу: «…как она зарабатывала на жизнь», — мысленно закончил он. «Нет, эта шутка была бы принята совсем плохо». Найдя слова, он поправился: — …как живёт вторая половина.
Карисса была проницательна, и её взгляд стал метаться между её матерью и охотником, замечая напряжение в воздухе. Наконец она нарушила молчание:
— А как насчёт отвлечь их? Ты сказал, что недавно кидал кирпич, чтобы увести людей прочь от нашего дома. Здесь такое не сработает?
Чад вздохнул:
— По ту сторону ворот на полмили нет ничего кроме открытой дороги и ровного ландшафта. Мы могли бы отвлечь их и проскользнуть мимо, но они заметят нас, когда будут возвращаться на свой пост. Тогда будет только хуже. Сомневаюсь, что мы сможем обогнать отряд стражи. — Он кивнул в сторону Анджелы, которая за последний час стала хромать ещё сильнее. — С другой стороны, прятаться в переулке мы тоже не можем. Подозреваю, что нас уже ищет множество людей. Людей, с которыми мы очень не хотим встречаться.
— И при всём уважении, Роджэр, — добавил он, — они знают про то, что вы с Роуз работаете вместе. «Крашеная Леди» является тем местом, где они наверняка будут искать.
Леди Роуз закрыла глаза, глубоко задумавшись. Когда она их открыла, то поймала взгляд охотника, и обратилась к нему:
— Ты уверен, что Керэн будет в месте встречи на рассвете?
Он медленно кивнул, видя, как её мысли принимают тёмный и серьёзный оборот.
— Давай поговорим минутку наедине, — предложила Роуз, отойдя обратно по переулку, где они прятались. Чад пошёл следом. Когда они отдалились достаточно, чтобы не быть услышанными, она тихо сказала: — Ты в состоянии убрать со стражей в одиночку?
Глаза рэйнджера слегка расширились от шока. Он знал, что Леди Роуз — женщина прагматичная, но никак не ожидал, что она станет рассматривать такое грязное решение.
Она увидела его удивление, и ответила раньше, чем он смог что-то сказать:
— Она — моя дочь, Мастер Грэйсон. Я готова сделать вещи гораздо более худшие, лишь бы вытащить её отсюда в безопасности. Ты сможешь?
— Эти люди невиновны, насколько мы вообще бываем невиновными, — ответил он. — Вы уверены в том, о чём меня просите?
Роуз выгнула бровь:
— Ты никогда прежде не убивал невиновных? — Её тон намекал на то, что ей было известно обратное.
Он поморщился, и его рука бессознательно потянулась, нащупав в куртке пустую фляжку. Он вернул сосуд на место, когда осознал, что делает, а потом вперил тяжёлый взгляд в Роуз:
— Я смогу, но вспомните об этом моменте в следующий раз, когда начнёте гадать, почему я так много пью. Есть причины, почему мне так трудно заснуть ночью.
Леди Роуз и глазом не моргнула:
— Позаботься о том, чтобы Карисса не увидела трупы. — Затем она подошла к остальным: — Мы спрячемся подальше. У Мастера Грэйсона есть план увести стражников прочь на срок, достаточный, чтобы мы могли незаметно выбраться. Мы подождём там, пока он не скажет нам, что всё чисто.
Несколько минут спустя Чад приблизился к воротам, один. Он не делал никаких попыток скрываться, притворяясь лишь тем, кем и являлся — человеком, который хочет выйти из города посреди ночи. Когда он подошёл к стражникам, один из них начал говорить, наверное спрашивая, куда он направляется, но вопрос свой так и не закончил. Второй стражник умер почти так же быстро — как раз в тот момент, когда осознал, что его напарник падает на землю.
Чад сглотнул, борясь с подступившей к горлу желчью, грозившей его задушить. Затем он оттащил двух мужчин в маленькую сторожку, которую они занимали. Проведя быстрый обыск, он нашёл одеяло, и накрыл им тела, постаравшись придать им вид бесформенной кучи, а не того, чем они являлись на самом деле — двумя безжизненными трупами.
Он вернулся к остальным, и они попрощались с Роджэром. Когда они проходили через ворота, Карисса заметила накрытую одеялом кучу. На шерсти одеяла начало появляться тёмное пятно.
— Что это? — спросила она.
Роуз потянула дочь за руку:
— Идём, дорогая. Наверное, это просто какая-то конфискованная стражниками контрабанда. У нас мало времени. — Чад же промолчал, и избегал встречаться со спутниками взглядом.
Ночной ветер холодил Чаду лицо, пока они шли по дороге прочь от Айвэрли. Жалящие его кожу порывы ветра заставили его болезненно осознать раны — как внутренние, так и внешние. Его предплечья тупо болели, а сердце ныло. Ему хотелось выпить рюмку, или десять, чтобы смыть прочь острые грани трезвости.
Три женщины шли вместе — Роуз и Карисса шагали по обе стороны от Анджелы, чтобы поддерживать её. Двигались они из-за этого медленно, но до восхода было ещё достаточно далеко, чтобы они могли успеть на место встречи с запасом. Охотник поотстал, внимательно приглядываясь и прислушиваясь к признакам погони. Он искренне надеялся, что её не будет, ибо был удручённым и уставшим от крови.
Они прошли целую милю, оставив позади пустые поля. По обе стороны дороги уже громоздились деревья, когда уши рэйнджера уловили позади стук лошадиных копыт… множества копыт.
— Заебись, — пробормотал он себе под нос, поспешно догнав Роуз и остальных. — Нас преследуют, — объявил он.
Роуз взволнованно посмотрела на него:
— Сколько ещё до места встречи?
Он стал шагать быстрее, обогнав их:
— Не важно, — ответил он. — До восхода ещё два часа.
— Помедленнее, — сказала Роуз. — Мы не поспеваем. Нам сойти с дороги?
— Делайте что хотите, — бросил Чад через плечо. — Я пойду вперёд.
— Ты нас покидаешь? — поражённо спросила Карисса. — Разве ты здесь не для того, чтобы нам помочь?
В сердце Чада наполнилось гневом. После всего, что случилось, они всегда предполагали худшее. Его охватило желание обругать девчонку, но вместо этого он лишь резко ответил:
— Я сделал более чем достаточно. Когда они вас догонят, скажете им, что это всё я. Вас всё равно арестуют, но вреда не причинят. — И он резво потрусил вперёд.
— Хотя бы Кариссу с собой возьми! — крикнула Роуз, но охотник не обратил на неё внимания. Довольно скоро он исчез в темноте. — Ублюдок, — выругалась она. Затем повернулась к Анджеле и дочери: — Уйдём с дороги. Может, удастся уйти, если спрячемся в деревьях.
Они кивнули, и свернули с дороги, но стук копыт достиг их ушей раньше, чем они добрались до деревьев. Позади них послышался крик:
— Я их вижу!
Секунды спустя их окружили всадники. Роуз насчитала десять городских стражников, и ещё одного человека в тёмной кожей, который выглядел чем-то вроде разведчика.
— Это они, — объявил разведчик. — С ними ещё был мужчина. Наверное, он где-то рядом.
— Пожалуйста, господа, — смиренным тоном взмолилась Роуз, — мы ничего плохого не сделали. Моя подруга ранена.
Главный среди стражников спешился, и показал им мечом в сторону дороги:
— А разве убивать честных людей при исполнении — не преступление? Ты это хочешь сказать? — Судя по голосу, он был в ярости.
Карисса была сбита с толку:
— Чего?
Но Роуз склонила голову:
— Мы все — женщины. Вы действительно думаете, что мы могли бы победить стражников в бою?
Мужчина пригрозил ей мечом, поведя их прочь от деревьев:
— Сами вы это сделали, или просто соучастниками были, я сделаю всё возможное, чтобы вас всех за это повесили.
— Резвее! — крикнул один из мужчин, пнув Анджелу в спину ногой в сапоге, заставив её споткнуться и упасть.
Карисса вышла из себя, и набросилась на стражника:
— Прекрати! Она ранена — разве ты не слышал? — На её лице горел праведный гнев, но она изменилась лицом, когда увидела, что стражник поднимает на неё меч.
— Нет! — закричала Роуз, хотя в сердце своём она уже знала, что было слишком поздно.
Казалось, меч поднимался очень медленно — но так и не опустился. Меч остановился в воздухе, а от солдата донёсся странный булькающий звук, когда он выронил оружие и схватился за горло. В свете фонаря отчётливо виднелось оперение стрелы.
Капитан стражи отреагировал первым:
— Убийц…! — закончить предостережение он не смог, когда вторая стрела пробила его подбитую куртку, войдя прямо в сердце. Воцарился хаос — всадники поворачивали скакунов, пытаясь найти стрелка, но действовали они слишком медленно; ещё двое были подстрелены, прежде чем они хотя бы определили, с какой стороны летят стрелы.
Лошади ржали от страха, когда их седоки падали, и кое-кто из стражников пришпорил скакунов, одни — в сторону источника стрел, а другие — обратно к городу. Карисса широко раскрытыми глазами наблюдала за сюрреалистичной бойней, пока Роуз не врезалась в неё, сбив её на землю, и прикрыв дочь своим телом.
Один из всадников — молодой человек, застывший от страха от внезапного нападения — вылетел из седла, когда тяжелая, в ярд длиной боевая стрела врезалась ему в грудь с такой силой, что пробила навылет. Он упал менее чем в пяти футах от места, где лежала Карисса, и она наблюдала, как он умирал, тщетно глотая ртом воздух.
Менее чем через минуту после начала всё уже закончилось, и ни одному из всадников скрыться не удалось. В последовавшей тишине Карисса столкнула с себя мать, и села, тихо плача. Ни Роуз, ни Анджела ничего не сказали, вставая на ноги. Не было слов.
В конце концов тишину нарушило возвращение Чада Грэйсона, который вошёл в круг света упавшего фонаря, ведя позади себя одну из лошадей стражников. В правой руке он держал массивный боевой лук. Выражение его лица было жёстким и суровым, и от его вида у Кариссы перехватило дух. Вместо облегчения она чувствовала страх от присутствия человека, которого знала почти всё детство.
— Было бы здорово, если бы кому-то из вас хватило ума поймать несколько лошадей, — произнёс рэйнджер холодным и гневным голосом.
Леди Роуз начала извиняться:
— Мастер Грэйсон, прости меня. Я неправильно поняла, когда ты…
— Сделал именно то, чего ты хотела, — жестоко сказал он, перебивая её. — Но я ведь такой и есть, не так ли? Просто инструмент для убийства. Ты довольна моей работой? Вот, что бывает, когда убиваешь людей ради удобства. Это как ложь. Убьёшь одного — а потом надо убить ещё десяток. Если мы задержимся здесь достаточно долго, то я в итоге убью для тебя весь этот долбаный город.
Роуз была не из тех, кто молчит. Всю жизнь она провела, проявляя свою власть, и интеллект её был таким, что ей редко приходилось кому-либо уступать — но тут она закрыла ро. Пока Чад и Карисса помогали Анджеле забраться в седло, она начала обыскивать ближайшие тела. К тому времени, как служанка была готова ехать, она нашла искомое, и протянула охотнику тяжёлый бурдюк.
Он уставился на неё, прищурившись:
— Это извинение?
Роуз покачала головой, не совсем глядя ему в глаза:
— А есть разница?
— Нет, — ответил он, без промедления откупоривая бурдюк, и делая долгий глоток. Затем он махнул рукой на одного из мертвецов. — Вон, его спросил. Может, у него ответ будет другим.
Остаток пути к месту встречи прошёл без происшествий, и теперь, когда Анджеле не нужно было идти на подбитой ноге, они добрались быстрее. Охотник до утра молчал, и хотя последнюю милю они миновали менее чем за полчаса, содержимое бурдюка он выдул ещё до их прибытия.
Керэн появилась, когда солнце поднялось над горизонтом, и мгновенно почувствовала напряжение в воздухе.
— Ты их нашёл! — восторженно сказала она, прежде чем сменить тон, и взволнованно добавить: — Что случилось?
— Позже объясним, — сказала Роуз, пока она, Карисса и Анджела собирались вокруг мага, более чем готовые к отбытию. Чад остался в стороне.
— Ты что, не с нами? — спросила Керэн охотника — его странное поведение было ей любопытно.
— Хватит с меня этого дерьма, — сказал охотник. Развернувшись, он пошёл по дороге на восток.
— Я вернусь, когда их перенесу! — сказала ему Керэн. — Я могу перенести тебя куда угодно.
Чад остановился, и подумал:
— Уошбрук.