Возвращение королевы

Глава 31

Ралинус проводил Тамир через площадь, к другой гостинице. За толстой, почерневшей от времени дубовой дверью они увидели просторный зал, вырубленный в скале. Другие двери уводили вглубь, к комнатам для гостей. Молодые помощники жрецов проводили прибывших к их спальням.

Комнаты оказались маленькими, как кельи, из обстановки были только кровать, несколько табуретов и умывальник. Зато стены были тщательно выбелены и расписаны теми же яркими светящимися красками, что и Замочная Скважина. В комнате Тамир оказалось даже крошечное окошко, прикрытое резным камнем. Ки занял соседнюю с ней комнату, остальные расположились вдоль того же коридора. Похоже, в скале было высечено множество подобных помещений, потому что коридор уходил дальше.

Тамир быстро умылась и позволила Уне помочь ей сменить пыльную дорожную тунику на одно из взятых с собой платьев. Когда они закончили, вошел Ки.

— Что-то есть в этих ауренфэйе, — сказала Уна, аккуратно складывая тунику Тамир. — Они просто очаровывают.

— Я о них столько слышала, что ничему не удивлюсь, — ответила Тамир, расчесывая волосы. — А ты что о них скажешь, Ки?

Ки прислонился к дверному косяку, рассматривая заусенец на пальце.

— Приятные люди, по-моему.

Уна засмеялась.

— Лучше скажи — красивые! А как покраснел этот молодой боктерсанец, когда ты его приветствовала, Тамир.

Тамир усмехнулась.

— Да уж, мне еще ни разу не приходилось видеть некрасивого ауренфэйе. Как ты думаешь, есть среди них такие? — спросила она, пытаясь распутать сбившиеся в ком волосы.

Ки подошел к ней, взял из ее руки расческу и осторожно распутал пряди, бормоча:

— Может, они просто не посылают некрасивых за границу?

Уна бросила на него странный взгляд, и Тамир вдруг сообразила, что никто никогда не видел, чтобы Ки ее причесывал. Внезапно смутившись, она отобрала у него расческу и беспечно произнесла:

— Кто знает, может, те, которые им самим кажутся уродами, для нас все равно хороши?

Ки уклончиво хмыкнул и отошел к двери.

— Идем, твое величество, я просто умираю от голода.

Тамир встала, а Уна тут же схватила ее за руку и тихо шепнула на ухо:

— Он ревнует! Пококетничай сегодня с красавцем ауренфэйе.

Тамир недоверчиво глянула на нее и покачала головой. Она никогда не играла в подобные придворные игры и не собиралась начинать. Девушки пошли следом за Ки к залу для торжеств, где уже собралась вся ее свита, ауренфэйе и служители храма. Тамир сильно сомневалась, что Уна верно угадала причину странного поведения Ки, — ничего подобного между ними прежде не случалось. Ки вообще ею не интересовался в таком смысле.

И все же она вновь ощутила неловкость, когда Солун поклонился ей с другого конца комнаты. Тамир оглянулась на Ки и подумала, что он действительно держится странно: Ки не улыбался и не хмурился, он просто уставился неподвижным взглядом на красавца ауренфэйе.

— Прошу, твое величество, — сказал Ралинус, показывая Тамир на предназначенный для нее стул в центре стола.

Он сел рядом с ней, вместе с ее волшебниками, Фарином, Ки и ауренфэйе. Молодые юноши в белых одеяниях сначала подали чаши с водой для омовения пальцев, а другие в это время наполнили кубки вином. Тамир вовсе не испытала неудовольствия, когда обнаружила, что прямо напротив нее сидит прекрасный боктерсанец.

Она подняла кубок в честь Иллиора и Великой Четверки, и ужин начался. Все принялись за еду, обмениваясь шутками и любезностями. Тамир расспрашивала ауренфэйе об их стране и наблюдала за ними, когда они разговаривали с другими. Уна и Хилия глаз не могли отвести от Солуна, а Лисичка раскраснелся от волнения, пытаясь завести беседу с Коррутом, сидевшим рядом с ним.

Да, то был воистину прекрасный народ, но Тамир не собиралась слепо повиноваться их очарованию. Ауренфэйе не примчались бы сюда так быстро, если бы не надеялись что-то получить. Ки, сидевший рядом с ней, вкратце рассказывал Аренгилу о последних битвах.

— Если бы король не поймал нас в тот день, я был бы с вами, — проворчал Аренгил. — Мы в Гедре тренируемся на случай войны, но пока нам приходится сражаться только с зенгатийскими пиратами.

— Мой племянник заразился образом жизни тирфэйе, — сказала Силмаи, с нежностью глядя на Аренгила. — Возможно, ему необходимо увидеть настоящий бой, чтобы он перестал стремиться назад, в вашу страну.

Наконец с основными блюдами было покончено, и перед гостями поставили теплые пироги и сыр вместе со сладким вином.

— Ралинус сказал, вы приехали, чтобы встретиться со мной, — сказала Тамир, обращаясь к Силмаи как к старшей по положению среди ауренфэйе. — Вы проделали такой долгий путь только ради любопытства?

Женщина сдержанно улыбнулась, отщипывая маленькие кусочки сыра, за нее ответил Кайр:

— Было предсказано, что ты восстановишь права верующих, нарушенные узурпатором. Это дает нам надежду, что в Скале наконец прекратится преследование…

— Наш клан и клан Боктерса имеют теснейшие связи в Скале, и поэтому наши кирнари выслали навстречу тебе представителей, чтобы узнать всю правду, — внезапно вмешался Силмаи.

— Ничего подобного больше не будет, — заверила ауренфэйе Тамир. — Действия моего дяди против почитателей Иллиора были совершенно непростительными. А вы хотите восстановить связи с нашей страной?

— Возможно, — кивнул Кайр из Катме. — Но нашей первой задачей было удостовериться в законности твоих притязаний и выяснить, намерена ли ты почитать Светоносного, как это всегда делали твои предки.

— Я была свидетелем поступков моего дяди. И я никогда не уподоблюсь ему. Вся Великая Четверка почитается в Скале, а Иллиор — наш особый покровитель.

— Прости великодушно грубость Кайра, — сказал Солун, строго взглянув на соотечественника. Похоже, не только Тамир находила его слова обидными.

К ее удивлению, тот вдруг коснулся рукой своего лба.

— Я не хотел выказать неуважение. Твое присутствие здесь само по себе говорит о твоих намерениях.

— Мой клан был бы рад восстановлению связей со Скалой, — сказал Солун. — Среди нас еще живут те, кто помнит Великую войну, это дети тех волшебников, которые присоединились к великой королеве Герилейн и вместе с ней сражались с некромантами Пленимара. У нас в Боктерсе есть ее портрет. Аренгил прав. У тебя ее глаза, Тамир-а-Ариани.

— Спасибо тебе. — Тамир почувствовала, как вспыхнули щеки, и рассердилась на себя за то, что поддается влиянию этого человека. — Ты предлагаешь мне союз против моего кузена, принца Корина?

— Твои права на трон законны, — сказал Кайр.

— Неужели действительно придется сражаться с ним? — спросил Аренгил. — Корин ведь не такой, как его отец. И вы были друзьями.

— Он очень изменился с тех пор, как ты уехал, и далеко не в лучшую сторону, — пояснил Ки. — К тому же он связался с лордом Нирином. Помнишь старого Рыжего Лиса, да?

— Это тот волшебник Нирин, который собрал отряды Гончих? — спросил Кайр.

— Тот самый, — ответила Тамир. — Судя по донесениям, он крепко вцепился в Корина. Я пыталась связаться с кузеном, но он отказывается вести переговоры. Он объявил меня сумасшедшей или лгуньей.

— Определенно ты ни то, ни другое, — сказал Солун. — Так мы и сообщим Иасидре.

В этот момент что-то встрепенулось в тени над их головами, за пределами круга света, что падал от широкого каменного очага.

— Учитель, смотри! — воскликнул Витнир.

Уна вскинула голову.

— Летучие мыши? — испуганно спросила она.

— Думаю, нет. — Ралинус поднял руку, как будто подзывая к себе сокола. Крошечное крылатое существо слетело вниз и опустилось на его вытянутый палец, вцепившись в него тоненькими когтистыми лапками и обвив хвостом. — Посмотри, твое величество. Один из драконов Светоносного все-таки явился, чтобы приветствовать тебя!

Тамир чуть наклонилась вперед, всматриваясь и вовремя вспомнив о предупреждении не дотрагиваться до драконов. Дракон был прекрасен: безупречная миниатюрная копия тех огромных существ, которых она видела в манускриптах, на гобеленах и на стенах храмов вокруг Эро. Его крылья по форме напоминали крылья летучей мыши, но были почти прозрачными и слегка переливались радужным светом, как внутренняя часть створок раковины-жемчужницы.

— Я и не подозревал, что в Скале еще остались драконы, — сказал Аренгил.

— Они очень редки, но в последние годы вокруг Афры малыши стали появляться довольно часто. Должно быть, Светоносный послал их приветствовать новую королеву. — Ралинус протянул крошечное существо Тамир. — Хочешь взять его? Я уверен, он к тебе пойдет, если ты будешь держаться спокойно.

Тамир поднесла к дракону палец. Дракон на мгновение прижался к пальцу жреца, оскалив крошечные клыки и вытянув тонкую шею, как будто намеревался напасть. Его глаза напоминали золотые бусинки, длинные усы встали дыбом, и весь он был похож на драгоценную фигурку тончайшей работы. Тамир заметила каждую деталь, уже думая о том, как изготовить такого дракона из воска и серебра.

Она достаточно часто работала с соколами и ястребами, чтобы избегать резких движений и показывать страх. И она осторожно придвинула свой палец вплотную к пальцу жреца. Дракон нервно взмахнул крыльями, потом осторожно перебрался на новый насест, обвив хвост вокруг ногтя Тамир. Когти у него были острыми, как колючки чертополоха. Тамир ожидала, что тело дракончика окажется гладким и холодным, как у ящерицы, но вместо того ощутила обжигающий жар там, где животик дракона коснулся ее кожи.

Она медленно повернула руку — так, чтобы Витнир мог как следует рассмотреть дракона. Никогда прежде Тамир не видела такого счастья на лице мальчика.

— А он может выдыхать огонь? — спросил Витнир.

— Нет, пока не вырастет до определенных размеров, если, конечно, вообще выживет. Большинство малышей гибнет, даже в Ауренене, — сказал Солун.

— Они чуть крупнее ящерицы, — добавил Коррут. — Но со временем эти крохи меняются и становятся довольно опасными. Один из наших кузенов в прошлом году был убит ифиром.

— Что такое ифир? — спросил Ки, как и все, зачарованный крохотным существом.

— Молодой дракон ростом примерно с пони. Умы у них еще не сформировались, и они очень злобны.

— Ну, этот кажется вполне безобидным, — хихикнул Ки, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть дракона.

Видимо, его движение оказалось слишком резким, потому что малыш внезапно подпрыгнул и цапнул Ки за щеку, чуть ниже левого глаза.

Ки с криком отпрянул, схватившись рукой за щеку.

— Проклятье, да он жалит, как змея!

Тамир сидела совершенно неподвижно, но испуганный дракон укусил и ее тоже и, взмахнув крыльями, улетел в тень, в тот угол, откуда явился.

— О! — вскрикнула Тамир, тряся пальцем. — Ты прав, кусает он больно!

— Да успокойтесь вы оба! — засмеялся Коррут.

Молодой ауренфэйе достал из сумки на поясе небольшой глиняный флакон и быстро капнул на оба укуса какой-то темной жидкостью.

Боль сразу утихла, но когда Коррут промокнул лоскутом излишек снадобья, Тамир увидела, что зубы дракона оставили на ее коже едва заметные следы. Сбоку на ее пальце, как раз под первым суставом, виднелись теперь четыре темно-синие точки. На щеке Ки осталась точно такая же метка, к тому же место укуса слегка распухло.

— Пометил нас, — сухо сказала Тамир.

Аренгил что-то сказал юноше на своем языке, и тот смутился.

— Простите меня, я не подумал… — сказал он, краснея. — Просто мы всегда так делаем.

— Коррут хотел как лучше, но, боюсь, эти метки теперь останутся навсегда, — пояснил Солун. — Лиссик не только снимает боль, но и закрепляет след укуса. — Он показал ей куда более крупную метку на своей руке, между большим и указательным пальцами. — У нас такие отметины считаются большой удачей, знаком благоволения Светоносного. Но может, ты предпочла бы обойтись без нее?

— Нет, я ничего не имею против, — заверила его Тамир.

— Ну а для Ки это просто украшение, — засмеялся Никидес.

Ки протер лезвие ножа о штаны, потом поднес его к лицу, как зеркало, чтобы рассмотреть метку.

— Не так уж и плохо. Если кто-нибудь спросит, что это такое, я смогу рассказать отличную историю!

— Драконы здесь редкость, а значит, и их укусы тоже, — сказал Ралинус, внимательно рассматривая следы зубов на щеке Ки. — Ты дашь мне рецепт своей мази, Солун-и-Мерингил?

— Здесь не растут травы, из которых она сделана, но я, возможно смогу прислать тебе несколько флаконов.

Кайр осторожно взял руку Тамир в свои ладони и тоже изучил метку.

— Наш народ верит, что дракон, когда вырастет и обретет настоящий разум, вспомнит имена всех, кого когда-то укусил, и между ними возникнет крепкая связь.

— А долго ему расти? — спросил Ки.

— Несколько столетий.

— Тогда для нас в этом мало пользы.

— Может, и так, но вы оба займете место в легендах о драконах.

— А если когда-нибудь вам доведется попасть в Ауренен, эти метки вызовут уважение к вам. Не слишком много на свете тирфэйе, носящих подобные знаки, — сказал Коррут, все еще переживавший из-за своей поспешности.

— Ну, ради этого стоило выдержать укус. А ваше лекарство уже помогло, больше не жжет. Спасибо. — Ки усмехнулся и пожал руку Корруту. — Так, значит, маленькие драконы разговаривать не умеют?

— Нет, это умение приходит к ним с возрастом.

— Только в Ауренене сейчас живут достаточно зрелые для этого драконы, — сказал жрец. — И никто не знает, почему это так. Но когда-то давно они жили и в Скале.

— Может, это потому, что мы самые преданные, — предположил Кайр, явно уставший молчать. — Вы поклоняетесь всей Великой Четверке, а мы признаем только Ауру, которого вы называете Иллиором.

Ралинус промолчал, но Тамир заметила вспышку неприязни в его глазах.

— Это давний спор, его лучше отложить до более подходящих времен, — быстро вмешалась Айя. — Но я уверена, даже Катме теперь не может усомниться в любви Светоносного к Скале, ведь свидетельством тому — сама Тамир.

— Ей уже было даровано истинное видение, предупреждение перед вторым нападением Пленимара, — пояснила Саруэль. — И со всем уважением к тебе, Кайр-и-Малин, замечу, что ты не жил среди тирфэйе, как довелось мне. Они по-настоящему благочестивы, и Аура благословил их.

— Прости меня, Тамир-а-Ариани, — попросил Кайр. — Я опять обидел тебя, хотя и не хотел этого.

— Я выросла среди солдат. А они не слишком следят за своим языком. И мне больше по душе, что ты выражаешь свои мысли открыто, а не беспокоишься о дворцовых приличиях. Так что и от меня не ожидайте соблюдения этикета.

Солун тихо рассмеялся, и от его доброго смеха Тамир вдруг снова залилась краской.

Весело переглянувшись с другими Гедре, Солун снял со своего запястья тяжелый золотой браслет, украшенный гладкими красными камнями, и преподнес его Тамир.

— Боктерса всегда будет другом Скалы, Тамир-а-Ариани.

Тамир приняла браслет и краем глаза заметила, как Айя жестом просит сразу надеть его. Она надела браслет на левую руку, пытаясь припомнить все многочисленные имена Солуна, но ей это не удалось. Золото хранило тепло его кожи, это не прибавило Тамир самообладания, но все же она сумела не запнуться, когда благодарила его:

— Такой подарок — большая честь, и я надеюсь, что ты всегда будешь считать меня своим другом.

Силмаи подарила золотую цепочку — ее звенья были сделаны в форме крошечных листочков, а в центре сверкал какой-то белый камень.

— Пусть корабли Гедре и Скалы снова стоят в одних гаванях.

Последним преподнес свой дар Кайр из Катме, и его подарок был особенным. Он протянул Тамир маленький кожаный мешочек, внутри которого Тамир обнаружила кулон из темного, на ощупь похожего на воск зеленого камня в простой серебряной оправе. Камень был испещрен крошечными символами или буквами, окружавшими глаз Иллиора.

— Это талисман из камня Сарикали, — пояснил Кайр. — Сарикали — одно из наших самых священных мест, и такие талисманы навевают истинные сны и видения тем, кто почитает Ауру. Пусть он верно служит тебе, Тамир-а-Ариани.

По удивленным взглядам других ауренфэйе Тамир поняла, что подобный дар человеку из другой страны — редкий случай.

— Благодарю тебя, Кайр-и-Малин. Я буду бережно хранить его и помнить о твоей честности. И пусть все мои союзники будут так же открыты.

— Благородная надежда, хотя и хрупкая, — с улыбкой сказал Кайр.

С этими словами он встал и пожелал ей спокойной ночи. Остальные последовали его примеру.

Солун взял ее руку в свои ладони и снова изучил след зубов дракона. От его прикосновения по коже Тамир побежали приятные мурашки.

— По этой метке мы всегда узнаем тебя, избранная Аурой. Я уверен, мой отец всегда окажет тебе поддержку. Пришли весть, если мы тебе понадобимся.

— Гедре тоже готов тебя поддержать, — сказала Силмаи, — Нам не хватает торговли с твоей страной.

Она отошла к стоявшим рядом Айе и Аркониэлю и тихо заговорила с ними.

— Я тоже готов прийти и сражаться за тебя, — сказал Аренгил с надеждой в глазах.

— И я! — заявил Коррут.

— Вы всегда будете желанными гостями, начнется война или нет. Если согласятся ваши кирнари, вы оба можете занять почетные места среди компаньонов, — ответила Тамир.

В комнату вошел один из молодых помощников и что-то прошептал на ухо жрецу.

Ралинус кивнул и повернулся к Тамир.

— Луна поднялась над вершинами. Пожалуй, сейчас лучшее время для встречи с оракулом, твое величество.

Тамир постаралась сдержать нервную дрожь, охватившую ее при этих словах, и быстро опустила талисман Катме в кошелек на поясе.

— Что ж, хорошо, — сказала она. — Я готова.