Возвращение королевы

Глава 27

Следующие три дня пролетели для Ки незаметно, хотя он и разрывался между желанием поскорее отправиться в свой первый самостоятельный поход и горечью предстоящей разлуки с Тамир. С утра до ночи он занимался снаряжением своего отряда и обсуждал с лордом Джорваи план первого нападения. Однако вечера Ки проводил рядом с Тамир, пытаясь найти в ее глазах печаль, но она, казалось, радовалась за него, беспокоясь лишь о том, как он сможет проявить себя в новом качестве.

Вечером накануне выступления Ки задержался в комнате Тамир после того, как все ушли. Они сидели у открытого окна, не спеша попивая вино и прислушиваясь к звону цикад, и вдруг Ки поймал себя на том, что не может отвести от Тамир взгляда. Она задумчиво смотрела на звезды, водя пальцем по выпуклому орнаменту на серебряном кубке. Темно-красное платье с вышитыми золотом виноградными лозами очень шло ей. Свет, лившийся от горевших в комнате свечей, смягчал черты ее лица и поблескивал в волосах, свободно падавших на плечи и грудь.

В первый раз Ки не увидел в ней Тобина. Губы Тамир казались такими мягкими, каких не было ни у одной из девушек, которых он целовал, а щеки — гладкими и нежными, как у девицы, а не как у безбородого юноши. В призрачном счете свечей она казалась хрупкой и беззащитной. Ки словно разглядел ее в первый раз.

Потом она повернулась и посмотрела на него, подняв бровь. Такой взгляд он видел тысячу раз, и перед ним вновь был Тобин.

— Что с тобой? Плохо поужинал?

Ки глуповато улыбнулся.

— Так, задумался… — Он помолчал, пытаясь справиться с сильно бьющимся сердцем. — Я бы хотел, чтобы завтра ты отправилась со мной.

— Я тоже. — Ее кривая улыбка тоже принадлежала Тобину. — Пообещай мне, что ты… — Теперь уже она сделала паузу и как будто смутилась. — Ладно, ты там не слишком резвись и постарайся, чтобы тебя не убили.

— Постараюсь. Джорваи думает, они вообще сдадутся без боя, узнав о твоем наступлении. Так что мне, может, и меч из ножен доставать не придется.

— Я даже не знаю, чего тебе пожелать: спокойного похода или честного боя. Вот, возьми кое-что на случай, если битва все же будет. — Она достала из рукава золотой диск диаметром около дюйма и протянула его Ки. На амулете красовалось выпуклое изображение совы с раскинутыми крыльями и с полумесяцем в когтях. — Придумала пару дней назад. Сначала вылепила из воска, а потом сделала золотую отливку в мастерской.

— Какой красивый! Молодец, что снова занялась этим. — Ки развязал кожаный шнурок, обвивавший шею, и повесил амулет рядом с резной лошадкой. — Теперь со мной оба наши бога.

— Этого я и хотела.

Тамир встала и протянула Ки руку. Он тоже поднялся и хлопнул ее по ладони.

— Да хранят тебя пламя Сакора и свет Иллиора, Ки!

Рука Тамир была теплой, но ладонь огрубела от рукоятки меча, а сильные мозолистые пальцы выдавали опытного лучника. Ки сжал ее руку в ладонях, а потом крепко обнял Тамир, желая, чтобы она поняла, что таится в его сердце. Она обняла его в ответ, а когда они отступили друг от друга, ему показалось, что в ее глазах отразилось его собственное смущение. Но он не успел убедиться в своей догадке, Тамир отвернулась и снова протянула руку к кубку.

— Поздно уже. Тебе надо отдохнуть перед походом.

— Пожалуй, да. — Она все еще не смотрела на него. Неужели он ее чем-то обидел? — Я… я мог бы еще немного задержаться.

Тамир улыбнулась и покачала головой.

— Не глупи. Иди отдыхать. Утром я провожу тебя. Спокойной ночи, Ки!

Ки молчал, не зная, что сказать. Наконец он произнес:

— Спасибо за все. Ты будешь гордиться мной.

— Я уверена в этом.

— Ну… спокойной ночи.

Его комната находилась всего в дюжине шагов от спальни Тамир, но дорога до двери показалась ему длиной в несколько миль. У себя он с удивлением обнаружил Фарина. Капитан стоял возле подставки для доспехов и держал в руках латы Ки.

— Наконец-то. У тебя нет оруженосца, и я подумал, что лучше мне самому подготовить твое снаряжение. — Фарин помолчал, как-то странно взглянув на Ки. — Что с тобой?

— Ничего! — бодро отчеканил Ки.

Фарин прищурился — уж слишком быстро Ки ответил.

— Ты был у Тамир? — спросил он.

— Да. Я хотел… хотел поблагодарить ее, и она беспокоится за меня, и… — Ки окончательно сбился и замолчал.

Несколько секунд Фарин внимательно смотрел на него и только покачал головой.

Ночь прошла без сна. Каждый раз, закрывая глаза, Тамир видела страдание, промелькнувшее на лице Ки, и снова и снова ощущала его объятие. «Он так и не знает, как вести себя со мной, и я не знаю!»

Перед рассветом она умылась и надела темное платье и церемониальные латы. Оставалось еще одно дело. Снаружи ее ждали Фарин и компаньоны. Впервые Тамир болезненно ощутила отсутствие Ки рядом. Лисичку выбрали капитаном, и он тоже отправлялся в поход вместе с Ки.

— Ты все-таки решилась? — спросил Никидес.

— Просто он не слишком отказывался, — пробормотала Тамир с кривой усмешкой.

Когда Тамир вышла из замка, во дворе уже выстроилась кавалерия и сотни придворных собрались вдоль стен и на ступенях, чтобы проводить отряд.

Джорваи и Ки подошли к ней в полном вооружении. Тамир пожелала воинам удачи и сказала несколько слов капитанам. Потом, стараясь сдержать улыбку, она снова повернулась к Ки.

— Это еще не все, — сказала она. — Опустись на колено и поднеси мне свой меч.

При этих словах глаза Ки расширились от изумления, но ему ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Тамир извлекла из ножен меч и коснулась им щеки и плеч Ки.

— Перед всеми этими свидетелями, — торжественно произнесла она, — за долгие годы честной службы и преданной дружбы, а также за то, что ты не однажды спасал мою жизнь, я королевской властью дарую тебе титул лорда Киротиуса из Оукмаунта и поселения Королевское Милосердие и передаю тебе поместье, где ты родился, а также все права на поселение Королевское Милосердие, что у Атийона. Еще ты получаешь в дар пять тысяч золотых сестерциев. Воспользуйся ими с мудростью ради чести твоего дома и Скалы. Встань, лорд Киротиус, и прими свой герб.

Вперед выступили три молодые женщины. Одна несла знамя Киротиуса на длинном древке. Две другие держали рыцарский плащ. И на знамени, и на плаще красовался новый герб Ки, составленный Никидесом. Щит герба был разделен по диагонали слева направо белой полосой, говорящей о законности рождения. В центре полоса прерывалась изображением львиной шкуры, надетой на копье, — как напоминание о том первом случае, когда Ки рисковал собственной жизнью, чтобы спасти жизнь Тамир. Тамир увидела, как Ки улыбнулся, глянув на шкуру. На левом, зеленом поле художник нарисовал белое дерево — знак Оукмаунта, на правом, черном — белую башню, символ поселения Королевское Милосердие. В верхней части щита из серебряного полумесяца поднималось серебряное пламя — в честь двух богов.

— Нашли себе работу, да? — пробормотал Ки, пытаясь говорить небрежным тоном, но его блестящие глаза и вспыхнувшие щеки выдавали совсем другие чувства. Он надел плащ и обеими руками поднял свой меч. — Оукмаунт и Королевское Милосердие всегда будут верно служить тебе, твое величество.

Тамир взяла его за руку и повернула лицом к собравшимся.

— Мой народ, приветствуйте лорда Киротиуса, моего друга и правую руку. Почитайте его так же, как почитаете меня.

Двор замка взорвался приветственными криками, и Ки покраснел еще гуще. Тамир хлопнула его по плечу и одними губами произнесла:

— Береги себя!

Ки вскочил в седло и надел шлем. Джорваи выхватил меч и закричал:

— Во имя Скалы и королевы!

Его всадники испустили боевой клич.

Ки тоже прокричал:

— За Тамир и Скалу! — и тысячи глоток подхватили его возглас.

— Как же я вам завидую, — сказала Тамир, когда шум затих.

— Ну, это твое личное дело, — расхохотался Джорваи, хлопая себя по исцарапанному в боях шлему. — Не тревожься. Мы с Ки позаботимся друг о друге, а если что — один из нас привезет прах другого.

— Хорошо. Идите и покажите всем, что «безумный мальчишка в юбке» не намерен шутить.

Сначала они направились к большим поместьям герцога Зигаса, упрямого старого лорда. Он владел большой каменной крепостью с надежными стенами, но главным его богатством были поля, где как раз созревал урожай. Герцог расставил несколько сторожевых постов на дорогах, но Джорваи и Ки подошли к ним ночью, а на рассвете напали, захватив воинов врасплох. Передовой отряд Ки быстро подавил все попытки сопротивления. Оставив своих капитанов с пехотинцами, Джорваи с всадниками галопом помчался к воротам крепости и выслал вперед герольда с белым знаменем.

На стене по другую сторону восточного рва плотным строем стояли лучники, первые лучи солнца вспыхивали на их шлемах и латах, но ни с одной стороны не могло быть выпущено ни единой стрелы, пока герольд вел переговоры.

Черно-белое, с тройкой коней знамя Зигаса взвилось над навесной башней. Из бойницы высунулся какой-то человек и гневно прокричал:

— Кто посмел оскорбить мои права и гостеприимство? Я узнаю лишь одно знамя. Джорваи из Колафа, между нами никогда не было вражды. Почему ты стоишь у моих ворот, словно я какой-нибудь пленимарец?

— За меня все скажет герольд, — прокричал в ответ Джорваи.

— Твоя светлость, я несу тебе письмо от Тамир Ариани Герилейн, королевы Скалы! — провозгласил герольд.

— Я не знаю такой королевы, но я уважаю белое знамя. Читай свое письмо.

Герольд развернул пергамент и начал читать:

— «У своих ворот ты видишь знамена лорда Джорваи из Колафа и лорда Киротиуса из Оукмаунта и Королевского Милосердия, вассалов Тамир Ариани Герилейн, королевы Скалы по праву крови и рождения.

Знай, Зигас, сын Мортена, герцог Элсфорда и Пяти рек, что из-за твоей упрямой и подлой неверности ты навлек на себя неудовольствие короны. И если сегодня ты не откажешься от подобного поведения и немедленно не отправишься под охраной в Атийон, чтобы поклясться в преданности законной королеве и отречься от преданности кому бы то ни было еще, ты будешь объявлен предателем и изменником и лишен всех титулов, земель, доходов и движимого имущества. Если ты не откроешь ворота перед посланными королевой лордами, твои поля будут сожжены, твои стада уведены, ворота сломаны, а твой дом разрушен. Ты и твои наследники станут пленниками и будут доставлены в Атийон, чтобы предстать перед королевским правосудием.

Королева Тамир в ее мудрости предлагает тебе сегодня принять предложенную милосердную руку и отвернуться от ложных союзников. Прими же то, что дается тебе нынче».

Герольд дочитал письмо Тамир, и последовало долгое молчание. Ки вытягивал шею, пытаясь рассмотреть лицо противника, но лорд Зигас отступил от бойницы.

— Что думаешь? — тихо спросил он Джорваи, пока они бок о бок сидели в седлах.

— Здесь часто бывал Эриус, и Зигас сражался вместе с ним за морем. Но вряд ли он знает о Корине больше, чем о Тамир, — ответил Джорваи.

Они ждали, солнце поднималось все выше, и воздух постепенно нагревался. Ки, потея в латах и плаще, прислушивался к лаю собак и блеянию овец за стенами крепости. Мост через ров был поднят, чтобы защитить ворота. Ворота были основательные — из толстых бревен, скрепленных толстыми медными полосами и щитками. Похоже, не обойтись без катапульт и огня, думал Ки, иначе в крепость не прорваться, если дойдет до этого…

Тени, падавшие от ног его коня, прошли по земле расстояние почти в час, прежде чем они услышали стук многочисленных копыт, раздавшийся с другой стороны крепости. Лошади сразу взяли в галоп. В крепости оказался тайный ход, через который Зигас со своими воинами и выехал.

Герцог появился на гнедом боевом коне, рядом ехал его собственный герольд под священным знаменем. Зигас галопом приблизился к ожидавшим и остановил коня, высоко держа голову. Он кивнул Джорваи, потом холодно, оценивающе глянул на Ки.

— Я не знаю тебя, — бросил он.

— Позволь представить тебе лорда Киротиуса, — сказал ему Джорваи. — Он вассал королевы, так же как и я. Ну так что скажешь? Ты не уехал на север, значит, у тебя есть сомнения?

— А ты сам веришь в эту чушь о мальчике, который вдруг превратился в девочку?

— Я видел это собственными глазами, а ведь ты никогда не считал меня лжецом, верно? Это произошло прямо на ступенях замка Атийона. А лорд Киротиус был ее другом и оруженосцем с самого раннего детства.

— Клянусь честью, твоя светлость, это правда, — сказал Ки.

Зигас фыркнул.

— Честью молокососа, которого так называемая королева сделала лордом?

— Поезжай в Атийон и убедись во всем сам. А может, ты и жреца Афры лжецом назовешь? — ровным голосом произнес Ки. И снова посмотрел вверх, на стены крепости. — Я не вижу там знамени Корина, только твое. Ты, видно, ждешь, чем закончится столкновение, чтобы потом присоединиться к победителю.

— Придержи язык, юный выскочка! — огрызнулся герцог Зигас.

— Он прав, Зигас, — поспешил вмешаться Джорваи. — Я всегда считал тебя серьезным человеком, но, похоже, к старости ты стал нерешительным!

Несколько мгновений герцог смотрел на них, переводя взгляд с одного на другого, потом покачал головой.

— Уже много месяцев я жду, что Корин отправится в поход и отстоит свое право на трон, но он присылает мне лишь отговорки. Теперь сюда явились вы. Ты всегда был человеком чести, Джорваи. Могу ли я доверять ее предложению?

— Можешь не сомневаться — она примет твою преданность, если ты отправишься прямо сегодня. Но можешь также не сомневаться, что все твои поля, коровники и дома загорятся в тот же момент, когда ты заявишь об отказе.

— Так вы явились, чтобы вынудить меня силой? — Зигас вздохнул, — А если я скажу, что поеду с вами для того, чтобы сначала самому во всем разобраться?

— Неудачная мысль. Если ты примешь правильное решение и присягнешь королеве, я уполномочен сразу же взять твою крепость под защиту моих людей, а ты должен взять с собой жену и детей. У тебя ведь есть старший сын, и у него — собственные владения, насколько я помню, а младшие пока живут под твоей крышей?

— Значит, она требует заложников?

— Она сама тебе скажет, когда ты предстанешь перед ней. Тебе не следовало выжидать так долго. Лишь благодаря ее доброте твои земли до сих пор не тронуты, но и королевскому терпению приходит конец. Решайся — и покончим с этим.

Зигас оглянулся на свои поля и фермы, лежавшие позади рядов вооруженных всадников. Вдали уже виднелась быстро приближавшаяся пехота с обнаженными мечами — из-под ног бежавших трусцой солдат с дороги поднимались облака пыли.

— Так она действительно дочь принцессы, скрывавшаяся все это время?

— Именно так. Ты увидишь в ней Ариани. Это ясно как день. Лорды с юга уже присоединились к ней. Лорд Нианис с ней и лорд Киман тоже. Ты ведь не считаешь их дураками, правда?

Зигас провел рукой по седой бороде и снова вздохнул.

— Нет, не считаю, и тебя тоже. А если я поеду с вами, она заберет мои земли?

— Это она решит после вашей встречи, — ответил Джорваи. — Но если не поедешь — заберет наверняка, это уж точно случится, как дождь Творца по весне.

Ки видел, что старого лорда терзают сомнения. Наконец Зигас сказал:

— И что, я должен взять с собой моих маленьких девочек? Но как я смогу защитить их в пути без моей охраны? А если их кто-нибудь обидит?

— Тамир убьет любого, кто прикоснется к ним, и я тоже, — сказал Ки. — В моем отряде есть женщины, и я пришлю их к тебе. Они никому не позволят приблизиться к твоим дочерям.

Лорд Зигас еще раз огляделся вокруг, посмотрел на ряды воинов, стоящих перед воротами его крепости.

— Хорошо, но если вы и ваша королева обманете меня, на всех вас ляжет мое проклятие!

— Тамир нужна от тебя лишь твоя преданность, и ничего больше, — заверил его Ки.

Зигас неохотно поклонился им.

— Не знаю, законна ваша королева или нет, но если она так милосердна, как вы ее расписали, может, и стоит ее поддержать.

Он отправился назад в крепость тем же путем, каким выехал наружу, и Ки с трудом сдержал вздох облегчения.

— Оказалось не так уж трудно, — пробормотал он.

Джорваи мрачно хмыкнул и ткнул пальцем в сторону воинов:

— Это кого хочешь убедит. Что ж, теперь твой черед. Надеюсь, леди Ална будет столь же сговорчивой.

Но его надежды не оправдались. Три дня Ки со своим отрядом продвигался вперед под обжигающим солнцем, и в конце пути они нашли пустынные поселения, убранные поля и ожидавшую их аристократку.

Леди Ална была вдовой средних лет, с длинными светлыми волосами и гордым, суровым лицом. Как и Зигас, она выехала им навстречу, но слушала герольда, читавшего послание королевы, с едва скрываемым нетерпением.

— Ложь или некромантия? Что это, мой лорд? — злобным тоном поинтересовалась она, явно не считая Ки достойным уважения. — За стенами моей крепости тысяча воинов, и все мое зерно тоже там, в полной безопасности. Король Корин прислал мне заверение, что мои владения будут расширены, а мой титул защищен его знаменем. А что я получаю от этой твоей королевы, кроме угроз?

— Тебя уже не раз призывали ко двору, ты давно могла встать на сторону истинной королевы, — ответил Ки, стараясь сдержать гнев.

Леди Ална презрительно фыркнула.

— Истинная королева! У Ариани не было дочерей!

— Была, и ты наверняка слышала рассказы о ее преображении.

— Значит, это некромантия. И мы должны склоняться перед владычицей, которую поддерживает черная магия, как пленимарцев?

— Это не было черной магией… — начал было Ки.

Но леди Ална гневно перебила его:

— Половина моих родственников были волшебниками, свободными волшебниками Скалы, мальчик, и весьма могущественными! Но никто из них не умел делать того, о чем ты говоришь!

Ки не стал рассказывать ей о деяниях горной колдуньи.

— У тебя есть выбор, — сказал он. — Или ты прямо сейчас под надежной охраной отправишься в Атийон вместе с детьми, или я без колебаний выполню данный мне приказ.

— Вот как? — Ална пристально всмотрелась в Ки. — Что ж, пусть будет так. Я верно служила королю Эриусу и не собираюсь предавать его сына.

С этими словами она развернула коня и умчалась к воротам своей крепости. Ки, связанный правилами ведения переговоров, мог лишь проводить ее взглядом и посмотреть, как закрываются за леди Алной тяжелые ворота.

Повернувшись, он увидел, что Лисичка и Гранния выжидательно смотрят на него.

— Гранния, поджигай деревню. Лисичка, веди сюда подкопщиков и метателей огня. Никакого милосердия ко всем, кто держит в руках оружие. Это приказ.