Возвращение: Души теней

40

Мэтт и миссис Флауэрс сидели в бункере — пристройке к дому, которую дядя миссис Флауэрс соорудил, чтобы заниматься там резьбой по дереву и другими своими хобби. Бункер был еще запущеннее, чем остальная часть дома, потому что здесь хранились вещи, которым миссис Флауэрс не нашла другого места. Например, раскладушка кузена Джо и старая продавленная кушетка, которую нельзя уже было держать в доме.

Ночью эта пристройка стала их убежищем. Здесь никогда не появлялся ни один ребенок или взрослый из Феллс-Черч. Кроме миссис Флауэрс и Стефана, который когда-то помогал двигать мебель, а теперь еще и Мэтта, здесь никто не бывал, насколько помнила миссис Флауэрс. Мэтт ухватился за это. Он медленно и тщательно просматривал найденный Мередит материал, и один драгоценный отрывок очень помог ему и миссис Флауэрс. Именно, поэтому они могли спать по ночам, когда приходили голоса.

Кицунэ часто считаются своего рода родственниками западных вампиров, соблазняющими мужчин (большинство лисьих духов принимают женское обличье) и питающимися напрямую их ци, или жизненной энергией, не покушаясь на кровь. Таким образом, можно сделать вывод, что они связаны теми же законами, что и вампиры. Например, они не могут без приглашения войти в человеческое жилье…

Ах да, голоса… Он был очень рад, что последовал совету Бонни с Мередит и зашел к миссис Флауэрс перед возвращением домой. Девушки убедили его, что он только подвергнет родителей опасности, столкнувшись с толпой, жаждущей его крови и готовой убить его за нападение на Кэролайн. Кэролайн, казалось, обнаружила его сразу же, но она не привела с собой толпы. Может быть, потому, что это было бы бесполезно, подумал Мэтт.

Он понятия не имел, что могло случиться, если бы он был дома, а голоса принадлежали бы бывшим друзьям, которых он когда-то пригласил.

Сегодня вечером…

— Давай, Мэтт, — медленный, ленивый голос Кэролайн соблазнительно мурлыкал. Звучал он так, будто она лежала на полу и шептана в щель под дверью. — Не будь таким занудой. Ты же понимаешь, что когда-нибудь тебе придется выйти.

— Дай мне поговорить с моей мамой.

— Не могу, Мэтт. Я ведь говорила тебе, что она проходит обучение.

— Чтобы стать такой, как ты?

— Очень трудно стать похожей на меня, Мэтт, — неожиданно тон Кэролайн перестал быть кокетливым.

— Это точно, — пробормотал Мэтти добавил: — Если ты причинишь вред моей семье, ты об этом пожалеешь.

— Ох, Мэтт! Перестань, будь реалистом. Никто не хочет никому причинять боль.

Мэтт медленно разжал кулак. В нем был старый револьвер Мередит, заряженный освященными Обаа-сан пулями.

— Второе имя Елены? — спросил он негромко, хотя на заднем дворе раздавались крики и музыка.

— О чем ты говоришь? Что ты там делаешь, составляешь генеалогическое древо?

— Я задал тебе простой вопрос, Кэрри. Вы с Еленой дружили с детства. Какое же у нее второе имя?

За дверью зашумели. Когда Кэролайн наконец ответила, он услышал шепот подсказок, как когда-то давно слышал его Стефан.

— Если тебя интересуют только игры, Мэттью Ханикат, я поговорю с кем-нибудь другим.

Он услышал, как она убежала. Ему захотелось это отпраздновать, и он позволил себе целый крекер и полчашки домашнего яблочного сока миссис Флауэрс. Они не знали, сколько им придется сидеть взаперти, поэтому Мэтт при каждой вылазке приносил кучу вещей, которые могут оказаться полезными. Зажигалка и лак для волос, которые вполне заменяли маленький огнемет. Банки восхитительных домашних заготовок миссис Флауэрс. Кольца с лазуритом на тот ужасный случай, если они обзаведутся острыми клыками.

Миссис Флауэрс повернулась во сне на своей кушетке.

— Кто это был, дорогуша?

— Никто. Спите дальше.

— Понятно, — миссис Флауэрс говорила сладким голоском милой старушки. — Если никто вернется, спроси у нее имя ее собственной матери.

— Понятно, — протянул Мэтт тем же голосом, и они оба рассмеялись. Но в горле стоял ком. Он знал миссис Форбс очень давно. И он боялся, что однажды она позовет его голосом Шиничи. Вот это будет настоящая беда.

— Вон она, — кричал Сейдж.

— Елена! — кричала Мередит.

— Боже! — кричала Бонни.

В следующий миг Елена отлетела куда-то в сторону, и что-то обрушилось на нее. Она услышала глухой крик, не похожий на прежние. Вопль чистой боли. Клюв Блодыовед впился в чью-то плоть. В мою, подумала Елена. Но боли не было.

Не… я?

Над собой она услышала задыхающийся голос:

— Елена… беги… моя защита… продержится недолго.

— Дамон! Мы уйдем вместе!

Больно…

Это был лишь слабый отзвук мысленного шепота. Дамон не думал, что она это слышала. Она заставила Силу двигаться все быстрее и быстрее, думая только о безопасности тех, кого она любила.

«Я найду выход, — сказала она Дамону. — Я понесу тебя. Как пожарный».

Он рассмеялся, и Елена обрадовалась, поняв, что он не умирает. Теперь она жалела, что они не взяли с собой доктора Меггара, который мог бы лечить раненых…

…а что потом? Оставить его на милость Блодыовед? Он хочет построить больницу здесь, в этом мире. Он хочет помочь детям, которые не заслуживают тех ужасов, на которые обречены… Она отбросила эти мысли. Не время для философских раздумий о врачах и их долге. Время убегать.

Протянув руки за спину, она нащупала две ладони. Одна была скользкой от крови. Она потянула сильнее, мысленно благодаря мать за уроки балета и детскую йогу. Потом ухватилась за рукав и потянула снова. К своему удивлению, она смогла поднять Дамона и попыталась взвалить его на спину, но это у нее не получилось. Зато ей удалось сделать неуверенный шаг вперед, и еще один…

А потом Сейдж сгреб их обоих и втащил в здание Ши но Ши.

— Все прочь! Уходите! За нами летит Блодыовед, и она убьет всякого, кто окажется на ее пути! — кричала Елена.

Это была очень странно. Она не хотела кричать. Не хотела облекать это в слова, разве что глубоко в подсознании. Но она кричала в холле, который и без того уже бурлил, и в ответ слышала чужие крики. Она совеем не ожидала, что люди не побегут на улицу, а спустятся к камерам. Она должна была догадаться, но не догадалась. А потом она поняла, что идет вместе с Дамоном и Сейджем вниз тем же путем, что и прошлой ночью…

Был ли это правильный путь?

Елена вертела головой из стороны в сторону. Судя по свету кольца, им нужно было повернуть направо.

— ЧТО ЭТО ЗА КАМЕРЫ СПРАВА? КАК ТУДА ПОПАСТЬ? — крикнула она стоящему рядом молодому вампиру.

— Это изолятор для душевнобольных, — крикнул тот в ответ. — Не ходите туда.

— Но я должна! Мне понадобится ключ?

— Да, но…

— У тебя есть ключ?

— Да, но…

— Дай мне его сейчас же!

— Я не могу, — он вопил так же, как Бонни в самые трудные моменты.

— Хорошо. Сейдж!

— Madame?

— Пусть Талон выклюет глаза этому человеку. Он не хочет отдавать мне ключ от камеры Стефана!

— Считайте, что уже сделано, madame!

— П-подождите! Я пе-передумал. Вот ключ! — Он перебрал ключи на кольце и отдал ей один. Ключ был точно таким же, как и все остальные. Слишком уж похожим…

— Сейдж!

— Madame!

— Подожди с Сабером, пока я прогуляюсь. Если этот парень меня обманул, я хочу, чтобы он откусил ему сам-знаешь-что.

— Конечно, madame!

— П-п-п-подождите, — задохнулся вампир. Он был в полном ужасе— Я мог… мог перепугать и дать вам не тот ключ… тут… так темно…

— Дай мне нужный ключ и расскажи все, что мне нужно знать, или собака загрызет тебя, — сказала Елена совершенно серьезно.

— В-вот.

На этот раз ключ не походил на ключ. Он был круглым, выпуклым, с отверстием в центре. Как пончик у офицера полиции. Елена истерически засмеялась, а потом приказала самой себе заткнуться.

— Сейдж!

— Madame?

— Талон видит того, кого я держу за волосы? — Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы схватить его.

— Ну конечно, madame!

— Она может запомнить его? Если я не найду Стефана, пусть она покажет его Саберу, чтобы тои нашел его.

— Ох… сделано, madame!

Рука, с которой капала кровь, высоко подняла сокола. С вершины здания послышался грохот. Вампир почти рыдал:

— Поверните на-направо на с-следующем повороте. В-вложите к-ключ в скважину на уровне г-головы, чтобы в-войти в коридор. Там м-могут быть охранники. Но… если — если у вас нет ключа от той камеры, которая вам нужна, — то простите, но…

— Он есть! У меня есть ключ от камеры, и я знаю, что делать потом! Спасибо, вы были очень любезны.

Елена отпустила вампира.

«Сейдж! Дамон! Бонни! Ищите закрытый коридор. Поворачиваем направо, потом не разбегаемся. Сейдж, держи Бонни, и пусть Сабер лает как сумасшедший. Бонни, держись за Мередит и перед парнями. Коридор ведет к Стефану».

Елена не знала, сколько ее союзников уловили это сообщение, отправленное и вслух, и мысленно. Но впереди она услышала звук, который показался ей лучше ангельского хора. Сабер лаял как сумасшедший.

Елена никогда бы не смогла остановиться сама. Она двигалась в сходящем с ума человеческом потоке, и этот поток оттеснял ее от барьера, образованного четырьмя людьми, соколом и собакой. Восемь рук дотянулись до нее — и рычащая, ревущая морда отделила ее от толпы. Она бежала, ушибалась, качалась, пихалась и продвигалась к нужной стене.

Сейдж смотрел на ту же стену с отчаянием.

— Madame, он обманул вас! Здесь нет замочной скважины!

Горло Елены сжалось. Она приготовилась закричать «Сабер, ищи!» и отправиться за вампиром.

Но тут послышался голос Бонни:

— Есть. Круглая.

И Елена вспомнила.

Маленькие охранники. Как чертята или обезьянки. Ростом с Бонни.

— Бонни, возьми! Вставь его в отверстие. Будь осторожнее! Он только один.

Сейдж велел Саберу стоять прямо перед Бонни и рычать, отгоняя испуганных демонов и вампиров.

Осторожно и торжественно Бонни взяла большой ключ, осмотрела его, склонила голову, повертела в руках и приложила его к стене.

— Ничего не происходит!

— Попробуй повернуть его или нажать…

Щелк.

Дверь открылась.

Елена и ее спутники ввалились в коридор. Сабер стоял между ними и толпой, рыча и огрызаясь. Елена лежала на земле, почти в обнимку с кем-то еще, руки сжимали кольцо. Глаза лисы указывали вперед и направо.

Они светили в камеру впереди.