Война жреца. Том III. Финал

Глава 10. Потустороннее

К моему удивлению до Кисина мы добрались без особых приключений, а уже на следующий день подвернулся подходящий нам корабль, который был готов взять пассажиров за умеренную плату. Капитан — бландец по происхождению — даже не особо торговался и выделил нам одну каюту на двоих за десять золотых с человека. Так что мы быстро продали лошадей, выручив с каждого животного по той же десятке золотых — сущий грабеж! — и отправились в плавание. По маршруту мы обогнули Камровильский полуостров, зашли в порт Вайван, где простояли два дня на перегрузке, а после отправились дальше, на юг, к порту Нетоп. Конечной точкой маршрута судна был гонгорский порт Фордок и, по уму, нам следовало плыть прямо до него: эта гавань стояла на Королевском Тракте и именно оттуда большинство торговых караванов начинали свой путь к столице Токонской Империи, городу Апахабас.

Однако был и альтернативный маршрут, который позволял нам не заходить на территорию гонгорцев, через порт Нетоп, что стоял на широкой судоходной реке Чиа. Навигация была на ней возможна почти до самого истока, так что мы с комфортом могли проследовать на любом речном судне или барже прямо к южной границе Шаринского Княжества, где Чиа пересекала одно из ответвлений Королевского Тракта, что вело на северо-запад, в Кватт. Второй вариант — выйти в Токонскую Империю землей. От Нетопа была проложена вполне неплохая дорога, так что если мы сумеем раздобыть лошадей, то окажемся на территории токонцев минимум на несколько недель раньше.

Это было для меня важно, так как в тот момент, когда я пересеку границу и окажусь на родине лучшего вина на континенте, я смогу заняться изготовлением алтарного камня для Лу. Именно эта задача была для меня сейчас приоритетной. Все остальное — вторично. Я планировал намолить алтарь Лу до нашего прибытия в Апахабас, потому что эта работа требовала тишины и концентрации. Да, на некоторое время придется снизить темп, с которым мы будем перемещаться по суше, делать более длительные привалы или вообще остаться на одном месте несколько дней кряду, но это того стоило. Даже если бы мне пришлось просидеть в какой-нибудь дыре год — я бы согласился. Что угодно, лишь бы опять увидеть Лу.

Мы выбрали второй маршрут — по земле, минуя длительное путешествие по реке. Первое время Энжи сомневалась в правильности такого выбора, но я был непреклонен: сейчас я достаточно силен, чтобы в одиночку справиться с любым отрядом бандитов или наемников, что рыскали по землям поверженных шаринцев, а терять еще больше времени я не собирался. Была и другая причина моей спешки: Лу приходила ко мне во снах все реже и реже.

Если во время сидения в каменном мешке под прессом жрецов я слышал свою жену чуть ли не ежеминутно, то с момента моего выхода из темниц под Академией этот зов стал угасать. Последние дни, что мы провели на судне, я и вовсе слышал голос Лу только дважды, проваливаясь в тревожный поверхностный сон, который был больше похож на полудрему.

Мы попытались связаться с Орансой, но покровительница мореходов не ответила на мой зов, чем сильно удивила Энжи. Седьмая была уверена в том, что повелительница попутного ветра откликнется на мой призыв, ведь мы были достаточно близко знакомы, насколько смертный вовсе может быть знаком с богами, однако богиня так и не явилась. Думать о самом плохом — о том, что Геора добралась даже до таких сильных богов Малого круга как Оранса или Кей — категорически не хотелось. Это бы означало лишь то, что мы катастрофически опаздываем на финальную вечеринку и, возможно, вопрос Единого разрешится без моего участия. Вот только в свете последних событий победа Георы была еще более опасна, чем истребление Единым местных богов; Единый, пусть он и психопат, был предсказуем и понятен, а вот что стрельнет в голову Первородной я мог только гадать. В ситуации, когда ты находишься между жерновов подобного масштаба, предсказуемость критически важна. И как бы я не презирал Единого и его методы, сейчас я ставил именно на него.

— Что-то странное творится, Антон, — сказала мне тогда Энжи, сидя на палубе и наблюдая, как узкий бландский корабль разрезает волны, — как выберемся в империю, я попробую позвать Софа.

Это было рискованно, еще более рискованно, чем игнорировать спокойный речной маршрут, но тут уже было Энжи решать. Насколько я понял из ее обрывочных оговорок, Софу она доверяла чуть ли не больше, чем себе самой, да и у меня причин подозревать Мудреца в чем-то неподобающем или опасном не было. Тем более, может Соф подскажет, как ускорить мою работу, или просто даст нужную информацию, чтобы мы приняли правильное решение.

От Нетопа до границы с Империей было около ста двадцати лиг, которые мы прошли за неделю. Мы с Энжи экономили силы лошадей, потому что, во-первых, животные были не слишком резвые, во-вторых, стоили нам неприлично дорого: уже по двадцать две монеты за каждую. В тот момент, когда я расплачивался за транспорт, я был готов придушить этого ушлого барыгу, который пользовался полным отсутствием конкуренции в этом небольшом порту. Впервые за несколько лет мне пришлось даже прокатить по себе волну жреческой силы, чтобы успокоиться — а не прибегал я к силе, которую дало мне служение Лу в качестве жреца, уже очень давно.

Токонская застава встретила нас почти приветливо, если так можно говорить о военных объектах в любом из миров. Мы даже официально уплатили пошлину за въезд на территорию государства, а по совету Энжи я еще купил для нас «билеты» до Апахабаса, пусть имперский клерк и очень косо смотрел на наших лошадок.

Я раньше слышал о такой возможности, но обычно ею пользовались гонцы или небольшие купеческие караваны. «Билет» — это специальная грамота за пять шаринских золотых или три имперские монеты, которая позволяла менять лошадей на основных станциях по пути в столицу. Всего за время путешествия прибегнуть к услуге замены транспорта можно было пять раз, но этого было более чем достаточно для того, чтобы доехать до Апахабаса и не угробить животное под собой. Главное условие — сменная лошадь должна быть здорова, подкована и способна уже через два-три дня снова отправиться в путь. Так что поменять полумертвую клячу на резвого скакуна не выйдет. С властями сотрудничали почти все крупные трактиры на Тракте, получая дополнительную оплату за содержание животных, а также для обладателей «билета» были доступны городские конюшни.

Пять золотых стоили того, учитывая, что ехать нам было около тысячи лиг — умопомрачительное расстояние, и если бы маршрут пролегал не по Королевскому Тракту, то путь занял бы у нас добрые два-три месяца. Мы же с Энжи планировали уложиться в пять недель.

Вот, символические пошлины уплачены, грамоты на сменных лошадей получены и нас пропустили в небольшой приграничный городок, что как раз и жил за счет путешественников и торговцев. Мы с Энжи немного потолкались по торговым рядам. Прикупили кое-что из припасов, одежды — наше белье отсырело во время плавания и даже жаркое летнее солнце не помогало избавиться от этого мерзкого запаха — я присмотрел себе широкий берет, под которым можно было бы скрыть седые волосы, и который был крайне популярен у мелких токонских купцов и клерков.

— Опять прикидываешься счетоводом? — спросила Энжи, наблюдая, как я натягиваю на черепушку головной убор.

— А что плохого в том, чтобы быть счетоводом? Это были неплохие времена, — ответил я, заправляя волосы, — тем более я на самом деле счетовод, просто у меня дома это называется несколько иначе.

С моим образом не вязался боевой посох, который я, впрочем, еще на территории шаринцев превратил в обычную палку и спрятал в вещах. Когда Энжи увидела этот мой фокус, она только довольно хмыкнула. Ощущалось это вполне однозначно: «лучше поздно, чем никогда» и я понял, что в какой-то момент богиня Калита уже потеряла надежду на то, что я разгадаю, в чем же сила ее руны на моем оружии. Так как теперь посох был приторочен к седлу вместе с одеждой, небольшим котелком и топориком, встал вопрос моего вооружения. Очень хотелось купить у первого попавшегося кузнеца крепкое копье, а лучше — алебарду, но это не вязалось с моим образом мелкого интеллигента. Так что пришлось походить по городу и найти самую дешевую, но при этом способную держать удар рапиру.

— Прекрасный выбор, господин, прекрасный выбор! Последняя мода Апахабаса, при дворе императора рапира сейчас — выбор лучших! А посмотрите на эту чашку! Да, без изысков, но как защищает ладонь! Вы можете без опаски колоть и при этом не бояться потерять пальцы! — нахваливал свой товар кузнец.

Я покрутил тонкий клинок в руке, сделал пару взмахов и решил, что сойдет. В любом случае это был скорее атрибут, украшение, чем реальное мое оружие. Но в Империи слишком многое зависело от твоего внешнего вида: токонцы были крайне высокомерны и всегда встречали по одежке, и если твой внешний вид не вязался с их представлениями о норме, с тобой могли даже не заговорить. Точно так же местные трактирщики могли отказать в ночлеге или нормальном обслуживании, так что оружие столичных повес и дуэлянтов было мне необходимо.

После похода на рынок и к кузнецам мы с Энжи сняли комнаты на небольшом постоялом дворе, договорились о том, чтобы нам наутро испекли пару буханок свежего хлеба в дорогу, после чего мы отправились искать местное святилище Семерых. Полусфера храма обнаружилась недалеко от главной площади. Внутри было достаточно многолюдно: служивые молились Палу, купцы — Керму, было и пару мастеровых, что пришли на поклон к Сидиру. Мы с Энжи для вида постояли у алтаря Калиты — очевидно, будучи неместными и находясь сейчас в пути, помолиться Седьмой стоило, хотя меня буквально распирало от комичности происходящего — после чего мы отправились к соседнему алтарю, где молились Мудрецу.

— Уверена, что Матерь не заметит? — в который раз спросил я у Энжи.

Бард только неопределенно дернула плечом, после чего припала на одно колено и положила ладони на гладкий камень алтаря Софа. Я видел, как шевелятся губы Энжи, но что она говорила Шестому, подслушивать не стал. Довольно быстро девушка выпрямилась, взяла меня под локоть и повела к выходу из храма.

— И все? — спросил я.

— А чего ты ждал? Что он придет прямо сюда, в святилище? Я сказала Софу все, что нужно, а храм скроет это обращение от чужого внимания.

— Смешала свои слова с посланиями других молящихся?

— С их потоками силы, да.

— И когда он отзовется?

— Не знаю, как выйдет. Будем надеяться, что Пантеон не осажден и Единый копит силы для первохрама.

— Иначе?

— Иначе мы сами по себе, а я застряла в образе смертной, — невесело ответила Бард, попутно уворачиваясь от мимо проезжающей телеги, — но Соф придет, я уверена. Если бы он застрял в Пантеоне, он бы уже дал мне знать.

Я немного помолчал, обдумывая слова Седьмой.

— Почему ты вообще сейчас со мной? Ты бы могла вернуться в Пантеон. От тебя в качестве бога было бы намного больше пользы…

— Как только я вернусь, Геора посадит меня на цепь и вряд ли выпустит, пока все не закончится, — хмуро ответила Энжи. — Я же ослушалась ее, решила тебе помочь.

— А она это запрещала?

Девушка проигнорировала мой вопрос, задумавшись о чем-то своем.

— Слушай, Антон… Пока мы в городе, надо поговорить, — сказала она внезапно.

Прямо сейчас мы под руку шагали главной улицей приграничного городка, будто парочка.

— О чем?

— Ты не хочешь вернуться? Не скучаешь по дому? — спросила внезапно Энжи.

Я только усмехнулся.

— Я же не говорил тебе, что именно делали жрецы до того, как отпустить меня?

Эту тему мы обходили стороной. Седьмая не спрашивала, я не особо распространялся. Мы знали, почему меня выпустили из казематов под Академией, а что происходило со мной, пока я был в плену — уже минувшее.

— Нет, — отрицательно покачала головой Энжи, глядя при этом строго перед собой, — а это важно?

Я набрал в легкие побольше воздуха, пытаясь подобрать правильные слова.

— Единый испытывал мою волю и разум. Весьма любопытным образом.

— Как?

— Он отправлял меня домой, в мой родной мир.

На этих словах Бард даже споткнулась и от падения ее спас только мой локоть, в который она вцепилась мертвой хваткой.

— Что значит «отправлял домой»?! В твой мир?!

— Нет, не совсем, — я был удивлен столь бурной реакцией, — это были иллюзии. Я несколько месяцев провел в плену галлюцинаций, что насылал на меня брат Итан по воле Единого. Там все, что происходило здесь, представлялось как сон… Мол, я получил травму головы и Таллерия, боги, Лу и последние двенадцать, почти тринадцать лет, мне просто привиделись.

— И зачем?

— Не знаю. Думаю, так они пытались меня сломить. Чтобы я согласился на условия Единого.

— Какие?

— Что взамен на источник мы с Лу получим жизнь смертных. И нас он не тронет, — ответил я.

После этих слов Седьмая притихла, переваривая полученную информацию, я же продолжил:

— Так что нет, я не скучаю по дому. Мне семь раз пришлось искать нестыковки в окружающей меня иллюзии, чтобы разрушить ее. И я провел там годы… Лет пять, не меньше. А почему ты вообще спросила?

— Слушай, вся эта история с договором, ты же помнишь, что тебя призвали для Лу как героя? — уклончиво спросила Энжи.

Я утвердительно кивнул.

— Так вот, это все… Короче, еще тогда Матерь искала способы вырваться в Сферу. И одним из способов было поставить мост, выдернуть кого-нибудь из другого мира и связать его с богом тут, в Таллерии. Сложное колдовство, Геора работала над заклинанием сотни лет.

— И я стал этим мостом? — уточнил я.

Матерь, ах ты тварь. С самого начала вся эта история с контрактом и призывом казалась мне мутной, но теперь все начало становиться на свои места.

— Да. Но так как никто не знал, как пойдут дела, выбрали Лу… Всеми забытая, даже без своего храма или алтарного камня, никто бы и не заметил…

— Если бы заклинание Георы разорвало ее на части, — хмуро закончил я.

Энжи только утвердительно кивнула.

— Все так.

— Но ведь у нее получилось. Вот он я, здесь.

— Не совсем. Тебя вытащили из мертвого мира, а он для богов бесполезен, путешествие туда не имеет смысла…

— Ведь Геора хочет больше силы и власти. Править Сферой, правильно?

По лицу Барда было видно, что я прав.

— Ну, может не всей Сферой, — поправила меня Энжи, — но значительной ее частью… Геора, ты же понимаешь, что она древнее, чем кажется? Что ее называют первородной не потому что ее породили люди, как в случае с Лу или со мной, а это она появилась откуда-то и установила первохрам в Сонше. Она знала, что делать…

Голос Энжи с каждым словом становился все тише и тише, и последнюю фразу она произнесла вовсе шепотом, будто боялась, что Матерь ее услышит. Мне тоже стало немного не по себе. Не просто же так Геора рвалась прочь из Таллерии… А что Пал и Фор? Их тоже называли Первородными, как и Матерь, то есть они были тут изначально, якобы правили свежесотворенными Георой миром вместе с ней… Мне даже не хотелось думать о том, что может быть на самом деле правдой, а что — только домыслами.

Это было типичным вопросом, который нельзя озвучивать: если я знаю о существовании Сферы и Источников, если все, что сказал Единый и Энжи правда, то откуда в этом мире взялась Геора? И был ли Единый таким же «первородным» богом, или его породила вера людей его родного мира? Слишком много запретных вопросов, на которые, на самом деле, даже ответа знать не хочется.

Слова Барда многое расставили по своим местам. Отсюда и «забота» богов, отсюда и слежка. И дело даже не в Едином, хотя довольно быстро этот безбилетник стал всеобщей проблемой. Нет. Они наблюдали за мной, Геора наблюдала за мной, потому что я был ее подопытной крысой. Как и Лу. Матерь хотела убедиться, что ее «мост» стабилен, что она сама может безопасно пользоваться подобным заклинанием. Что ее остановило? Видимо, исключительно пришлое божество. Нельзя пробивать ткань мироздания и протаптывать тропы в другие миры, если у тебя дома поселился неизвестно кто. И у этого кого-то не самые дружелюбные намерения.

Ужинали мы с Энжи в относительной тишине, не возвращаясь к вопросам, которые были подняты днем. Я чувствовал вину, исходящую от Барда: именно она была приставлена ко мне как соглядатай, именно она отчитывалась Георе о том, что ее подопытная крыса-счетовод еще жива. Я не мог винить Седьмую за это. Все же, в то время я был для нее просто смертным, хотя она и прониклась ко мне симпатией в определенный момент. И еще эти слова у костра о том, что она не всегда была богом? У меня проскальзывали крамольные мысли о том, что каждый бог, кроме тройки первородных, когда-то был человеком, а после смерти вознесся до состояния бессмертного, но это было настолько… дико? Наивно? Напрямую я у Энжи никогда не спрошу, но учитывая поведение Седьмой, думаю, она и в самом деле была когда-то рыжеволосой красавицей, что зарабатывает на жизнь песнями и игрой на лютне. Только как давно это было? Пять, десять, пятнадцать тысяч лет назад? Прогресс в Таллерии встал на месте, этот мир особо не менялся с течением времени, застряв где-то в невероятной смеси раннего и позднего средневековья. Проклятые боги…

Наутро мы отправились в путь к столице Токонской Империи, славному граду Апахабасу. Судя по рассказам Энжи, это был натуральный мегаполис, даже без скидок на местные реалии. Если верить Седьмой, то в Апахабасе проживало не менее миллиона человек — умопомрачительная цифра для этого мира, и это если не брать в расчет пригороды. В столице Империи постоянно кипела торговля, работа, а сам город, казалось, толком никогда и не спал, притягивая к себе авантюристов со всей Империи, а также артистов, ученых и прочих людей, которые могли хоть как-то найти свое место в жизни именно в таком кишащем муравейнике. По сути, я прожил всю жизнь на Таллерии на задворках цивилизации: токонцы справедливо считали Гонгорское Королевство пусть и крупным, но диковатым краем, а уж Клерия, Париния и прочие страны востока были совершенно незначительны на фоне величия их родного государства.

Я по себе знал, что чем крупнее город, тем дороже там жить, и в какой-то момент даже пожалел, что мы выбрали именно такой маршрут, а не решились огибать горы, но переобуваться было уже поздно. Мои сомнения были отодвинуты на второй план еще и тем, что я наконец-то занялся созданием алтаря для Лу.

— Смотри, размер алтаря в нашем случае не так и важен, подойдет любой цельный кусок гранита или мрамора. Что-нибудь прочное, что не разорвет от вкладываемых сил. Потом тебе надо будет последовательно напитывать его своей жреческой силой, вот тут будь внимателен, — наставляла меня Энжи.

— В смысле, будь внимательнее? — уточнил я.

— Антон, пойми, ты сейчас больше похож на… Да даже не знаю, на корзину, в которую сложили все подряд. Ментальная магия, твоя собственная сила, которой ты управляешь перчаткой Пала, сила, что дала тебе Лу, когда ты стал ее Истинным жрецом. Ты вообще чувствуешь разницу между ними? — спросила Энжи.

Сейчас мы были на Тракте совершенно одни, насколько хватало глаз, так что могли говорить вслух о таких вещах без опаски.

Я прислушался к собственным способностям, пытаясь уловить, о чем идет речь.

— В целом, чувствую, — ответил я.

— Когда будешь заниматься изготовлением алтаря, главное — не примешивай свою собственную силу к силе Лу. Это только все испортит, — продолжила Энжи. — Она же дает покой и умиротворение, правильно?

— Да.

— Вот и пытайся успокоить алтарный камень, прокачивай через него свою жреческую силу.

— Ты уверена, что это ускорит процесс? Раньше мне надо было просто молиться. Старик Илий показал мне несколько обрядов, да и потом сама Лу не говорила ни о чем таком. Я же намолил ей не меньше десятка алтарей за последние пять лет, — с сомнением уточнил я.

Энжи только покачала головой.

— Это работало, пока Лу была полна сил и вместе с тобой. Она даже неосознанно, но помогала тебе или Илию в этой работе. Сейчас же ты ее лишь едва слышишь и вообще… Антон, ты не думал, почему она не объявилась после того, как ты вырвался из Альсефорда? Ищейки не рыщут на каждом шагу, ты вот вроде ни одной не встретил.

Я тоже об этом думал и выводы у меня были не самые радужные. Энжи с опаской говорила об этом, так как она была отчасти виновата в том, что произошло с моей женой. С другой стороны у нас уже как-то состоялся разговор на эту тему, жесткий разговор, когда я окончательно решал, останется ли Бард со мной, или я ее придушу. И Седьмая честно ответила мне, что даже представить не могла, что Лу поступит именно так. Будет сражаться до последнего, сжигая саму себя, вместо того, чтобы нырнуть в бездну и ретироваться с поля боя. У Лу был десяток вариантов. Она могла помочь Каю на поле боя, организовать погоню, как-то иначе использовать ресурсы, которые мы с ней добыли за последние годы. Даже взяться за меч Крови, что выпал из моих рук и остался в грязи холмов, и тут бы уже никакие ищейки не спасли бы жречество Кватта, Единому пришлось бы лично явиться на защиту своих последователей. Но тогда, в моменте, ослепленная страхом потерять меня, Лу сделала самый плохой выбор — открылась и подставилась под жрецов, предпочитая сражаться до последнего.

Первые несколько дней я активно искал подходящий камень. Сначала я думал заглянуть к мастерам-строителям в каком городке, да взять материал у них, но Энжи настояла на том, чтобы алтарь был «диким», то есть не использовался другими людьми для каких-либо целей. Так что я постоянно рыскал взглядом по обочине, а на привалах отправлялся обойти вокруг лагеря, мало ли, что-нибудь подвернется. Но пока мы шли равниной и холмами, ничего путного так обнаружить и не удалось.

— Антон, не дергайся, — лениво сказала Энжи, наблюдая, как я в очередной раз рыскаю по кустам в поисках подходящего под алтарь камня, — мы уже почти дошли до точки слияния Королевского и Южного тракта. Там Меньше двухсот лиг до Талахана, а он стоит в предгорьях. Там точно будет гранит.

Седьмой удалось успокоить меня, она была права. Здесь, на равнине или холмах найти подходящую породу почти невозможно. Но на нашем пути были небольшие горы, и там мне должно повезти. Шли мы достаточно быстро — почти по тридцать лиг в день, а иногда и больше, так что уже к концу недели мы доберемся до Талахана, а уже за ним начнется гористая местность.

Если я правильно помнил карту, в том месте Королевский Тракт делал легкий поворот на север, огибая небольшую гористую местность в несколько одиноких вершин, что отбились от основного горного хребта. Там же мы планировали в первый раз использовать свои «билеты» и сменить лошадей, хотя путешествие по Тракту сложно назвать тяжелым. Что может быть трудного в перемещении по гладкой, практически идеальной, даже по меркам моего родного мира, дороге? На полпути к Талахану мы зашли в сокрытый в холмах городок Толос, помылись, купили еды, переночевали и снова отправились в путь.

С покупкой рапиры я не прогадал. Стоило мне появиться на пороге с этим оружием на поясе, хозяева становились сразу заметно обходительнее, а моих знаний токонского хватало, чтобы сойти за делового человека, который прибыл в Империю с востока вести дела или по какому другому важному поручению. Ни у кого не вызывало вопросов и отсутствие сопровождения, напротив: имперцы гордились установленным вдоль Тракта порядком и, по сути, охрана здесь была не слишком и нужна, пока ты идешь обжитыми районами. Вот дальше, на западе, где проживали кочевые народности, да, можно было нарваться на проблемы. Живущие в восточной и центральной части империи люди лишь презрительно отзывались о тех краях, как о варварских, списывая дикость тех мест пагубным влиянием Кватта. Имело значение еще и отсутствие хороших дорог и соседей для торговли, но об этом предпочитали умалчивать, а императорский двор не спешил вкладываться в инфраструктуру, которая никогда не окупится. Деньги в Империи умели считать слишком хорошо.

К концу второй недели мы прошли Талахан и вышли в предгорья. Энжи оказалась права: на первом же привале мне попался отличный кусок гранита, размером со среднюю тарелку. Именно такой камень я смогу без проблем спрятать в сумках и он был достаточного размера для того, чтобы сделать из него небольшой алтарь.

— А теперь смотри. Лу рядом нет, так что тебе придется аккуратно прокачивать силу жреца через этот камень, — наставляла меня Седьмая. — Только не переусердствуй, пожалуйста. И следи за тем, чтобы твоя собственная сила не примешивалась в процессе, или Лу не сможет увидеть алтарь.

— Как это вообще происходит? Ну, с точки зрения бога? — спросил я, устраиваясь поудобнее у костра.

Энжи пожевала губы, пытаясь подобрать наиболее четкую аналогию.

— Представь, что ты находишься посреди людной площади, и со всех сторон доносятся сотни голосов. Алтарь — это голос, который зовет именно тебя, и как только ты начинаешь его слышать, то все остальные голоса становятся тише. Как-то так.

Я удовлетворился подобным объяснением и принялся за работу. Надо спешить, потому что голос Лу я слышал все реже и реже и меня это очень беспокоило. Я не делился своими тревогами с Энжи, но, думаю, Бард и сама заметила, что я стал намного более нервным и дерганым за последнее время. Лишь бы успеть и не случилось ничего непоправимого.

Я продолжал работу над алтарем всю дорогу до Апахабаса — больше месяца. Мы заходили в крупные города, где меняли лошадей примерно каждые двести лиг, огибали селения поменьше, если у нас хватало припасов. Моя задница почти полностью сбилась о седло до состояния камня, не лучше себя чувствовала и Энжи. Одно дело, выехать на лошади на прогулку или даже на пару дней в другой город, а другое — преодолеть верхом более тысячи лиг. Не представляю, как кочевники буквально живут в седлах.

Каждый вечер, сразу после еды, я садился у костра и начинал прокачивать жреческую силу через кусок гранита, постепенно превращая его в алтарь. Бард уверяла меня, что к моменту нашего прибытия в Апахабас моя работа будет окончена, но вот, титанических размеров столица уже виднеется на горизонте, в воздухе запахло морем и солью, а Лу так со мной и не связалась. Единственное изменение, которое подтвердило то, что я все делаю правильно — голос моей богини стал стабильнее, теперь я слышал ее буквально каждую ночь, а иногда и днем, когда бодрствовал.

Я поделился этой информацией с Энжи, но то ли Седьмая слишком устала после нашего огромного перехода, то ли уже просто не могла слушать мои разговоры об алтаре, внятного ответа от нее я не дождался. Хотя и заметил, как всколыхнулись на мгновение ее эмоции.

Впрочем, не только у меня дела не клеились. Соф с нами так и не связался, и это волновало Барда намного сильнее, чем мои потуги над куском гранита. Я буквально кожей чувствовал, как нарастает нервное напряжение Энжи и как она мечется между гневом и непониманием — а иногда и страхом. То, что Соф ее услышал, она была уверена на сто процентов, как и уверена в том, что причины молчания Мудреца далеко не радужны и сулят нам неприятности.

— А если он вообще не ответит, не явится, что тогда? — спросил я, подводя коня к небольшой сторожке у дороги.

Крепостных стен у Апахабаса не было, цитадель высилась только на месте старого города. Да и не имели смысла круговые фортификации в случае такого населенного пункта.

— Без понятия, — дернула плечом Энжи, — останусь смертной.

— Я так понимаю, это тебе не в новинку, да? — закинул я удочку.

Глаза девушки нехорошо сузились. До нее наконец-то дошло, что она сболтнула лишнего.

— И кем же ты была? Бардом Энжи?

— Именно, бардом Энжи. Вообще, у нас был дуэт, я пела, он играл, — хмуро ответила Седьмая.

— И что потом?

— А как заканчивается любая жизнь? Я умерла, а потом осознала себя… Уже Бардом, — ответила она.

— И давно?

— А это имеет значение?

— Хочу понять, насколько ты стара, вот и все, — легкомысленно ответил я.

— Двенадцать тысяч лет, — через некоторое время ответила Энжи. — Примерно столько прошло. Плюс-минус лет пятьсот.

Я только мысленно присвистнул.

— И уже тогда были барды и вообще, культура пения?

— А с чего им не быть?

— Ну, у меня дома за этот срок люди прошли путь от жизни в пещерах и освоения огня до… Ну ты сама в курсе, большинство магов, да и богов Таллерии скорее удавятся, чем повторят хоть десятую часть тех достижений.

Тут я был абсолютно прав. Большинство технологий моего родного мира были просто недоступны для Таллерии, даже при наличии магии и богов.

— Тут время течет иначе, — ответила Энжи, пропуская очередную телегу, — были конечно времена…

— Какие?

— Около семи тысяч лет назад была большая зима, мало кто выжил, а Геора запретила нам вмешиваться, — стала рассказывать Энжи. — Похожее повторилось еще две тысячи лет назад, но уже не так трагично. Был еще культ Крови, войны, в которых участвовал Пал… Большой мор пятьсот лет назад, который породил Лу, о нем ты знаешь. Короче, много всего.

Рассказ о катаклизмах и эпидемиях меня не слишком удивил. Мой мир тоже пережил многое. Но вот тут люди все же не переступили определенную черту, так и не смогли избавиться от феодализма и уйти от персонального производства к полноценным мануфактурам и фабрикам. И мы оба знали, кто этому мешает всю историю.

Боги и магия.

Въехали мы на территорию Апахабаса после полудня и времени на поиск жилья особо не осталось. Пришлось довольствоваться относительно чистым постоялым двором на северной окраине города, из которого мы уже на следующее утро перебрались южнее, ближе к порту и гавани. Ведь рано или поздно наше путешествие продолжится и, как я планировал, это будет дорога морем. Несколько дней у меня ушло на то, чтобы прийти в себя после этой колоссальной поездки длинною почти в шесть недель — и это только если считать от границы Империи. В общей сложности путь занял у нас почти все лето. В этом плане нам повезло, потому что не представляю, чтобы мы делали, если бы ехать пришлось зимой, во время, когда температура по ночам опускается ниже ноля, а световой день длится хорошо, если часов восемь-девять.

Уже в городе я смог перевести дух и нормально погрузиться в чертоги разума. Причем момент был выбран осознанно — когда я слышал зов Лу. Она была где-то в бездне и я понадеялся, что мое присутствие на изнанке мироздания поможет ей выйти на свет нового алтаря.

Я привычно уселся на полу в своей комнате, сложил ноги, сделал несколько глубоких вдохов и нырнул в бездну. Мгновение, и перед моим взором уже предстала плоскость моего собственного сознания, а вокруг — бушующая бездна.

В городе было очень многолюдно, от чего вязкое темное марево, из которого состояла изнанка мироздания, была активнее, чем обычно. Я постарался отрешиться от происходящего и не всматриваться в переливающиеся узоры пустоты, а сосредоточился на Лу. Прямо сейчас, в реальности, передо мной лежал кусок гранита, который я превратил в алтарь, так что я еще раз огляделся и взял примерное направление на камень. Где-то здесь, в этой точке бездны, если сопоставлять ее с реальностью, и должен лежать плод моих трудов. Сигнальный маяк для моей потерявшейся жены.

В точке, куда я пришел, было пусто. Единственное, я четко ощущал возмущение силы, будто пространство бездны передо мной было стянуто в тугую спираль, которая может в любой момент выпрямиться и будто хлыстом ударить по ткани междумирья вокруг. Я покрутил головой, несколько раз вызвал свою жреческую магию, но все бестолку: бездна была пуста.

Уже собираясь выходить в реальность, я опять услышал тонкий, едва различимый зов Лу:

«Антон!..»

Это было настолько близко, настолько реально, будто бы богиня стояла прямо передо мной. Я еще раз покрутил головой во все стороны, пытаясь определить направление, откуда идет зов. Может, мне надо пройти сквозь бездну и тогда я смогу ей помочь?! Я уже был готов сорваться с места, как понял, что источник зова был прямо передо мной.

В самом центре тугой спирали алтаря стояла полупрозрачная фигура, которую я не смог разглядеть из-за складок псевдореальности вокруг. Я попытался коснуться ее, но рука лишь зачерпнула вязкой черноты бездны, пройдя сквозь морок.

«Антон».

Я моментально сфокусировал свои силы жреца и стал прокачивать энергию через место, откуда шел зов. Это можно было бы сравнить с выливанием ведер воды в попытках увлажнить пустыню: энергия увязала в пространстве, а уже через несколько мгновений рассеивалась по бездне. Прожорливая ткань междумирья выпивала все, что ей предлагали. Но мои усилия дали результат. Через несколько минут полупрозрачная фигура стала четче, и я увидел Лу.

— Лу! Лу! Я здесь! Слышишь! Пойдем!

Я попытался коснуться богини, но рука опять прошла сквозь мираж. Она же будто и не видела меня, только оглядывалась по сторонам и звала:

«Антон!..»

Я видел, как едва шевелятся ее губы, как она рыщет невидящим взглядом вокруг, хотя вот он я, стою прямо перед ней.

— Лу! Ты меня слышишь? Я тут!

«Антон…»

Образ стал таять, будто влитой мною энергии хватило буквально на несколько минут. Я попытался зачерпнуть из собственной души еще, но понял, что потратил все, что у меня было. На восстановление уйдет некоторое время. Возможно, день-два.

Я так и стоял там, в бездне, наблюдая, как моя жена непрерывно зовет меня и при этом растворяется во тьме. Вывалился в реальность я совершенно обессиленным. И при других обстоятельствах я был бы горд тем, что провел столько времени на изнанке мироздания — за окном уже стало темно, хотя садился я перед алтарем, когда едва было часа два дня. Хотелось выть, кричать, плакать. А еще хотелось убивать.

— Антон, ты вернулся?

Это был голос Энжи.

Бард сидела на моей кровати, поджав под себя ноги, и внимательно за мной наблюдала.

Как только я увидел одну из виновниц того, что произошло на поле боя под Миллером, мои глаза застелила ярость. Видимо, это же Энжи прочитала и по моему выражению лица, так как девушка моментально вскочила на ноги и выставила перед собой руки, будто бы я был опасным буйно помешанным.

— Антон! Антон! Стой! Подожди! Я не знаю, что ты там увидел, но мы же все обсудили! Антон!

Я уже был на ногах и с такой силой сжимал кулаки, что кожа перчатки на правой руке буквально лопнула под давлением стальных пальцев, а челюсти были сжаты с такой силой, что вот-вот, и захрустят зубы. Это все боги! Эти проклятые лицемеры!

— Антон! Что случилось? — испуганно спросила Энжи.

Прямо сейчас я нависал над Бардом, загнав ее в угол, и просто сверлил Седьмую взглядом. Довериться еще раз или отвести душу? Я еще раз вспомнил призрачный образ Лу, будто впечатанный во тьму бездны, и меня как подкосило. Я не знал что делать и кровь смертной Энжи на моих руках этого не исправит. Седьмая же в это время аккуратно положила свои тонкие пальцы на мои плечи и стала меня успокаивать, пытаясь выгнать гнев, что захлестнул мою душу.

— Антон, послушай… Расскажи, что ты там увидел, я уверена, мы сможем что-нибудь придумать… Я схожу еще раз в святилище, позову Софа… Если надо будет — верну свои силы, только надо все спланировать. Но сначала тебе надо рассказать, что произошло…

— Она растворилась, — слова звучали глухо и будто падали на деревянный пол комнаты, — она растворилась. Я видел… Это был слепой призрак, просто эхо. Жрецы ее убили.

— Нет! Нет! Что ты… Антон, если бы Лу умерла, она бы не звала тебя все эти месяцы. Скажи, это было рядом с алтарем? Ну, на том месте за пределами чертогов, где в реальности лежал камень? — спросила Энжи, внимательно глядя на меня.

Я наконец-то поднял взгляд и посмотрел прямо в голубые глаза Барда.

— Да. Она была там. Но она не слышала меня. Просто стояла… и звала.

Энжи усадила меня на лежак, что служил в этой комнате кроватью постояльцам, на минуту выбежала из комнаты и вернулась уже с кувшином вина и двумя стаканами. Один, полный, она налила мне, второй — себе. Вкуса напитка я почти не ощущал, но такое простое действие чуть вернуло меня в реальность.

— Если звала и пришла к алтарю, значит Лу жива и понимает, что ты пытаешься ей помочь.

— Но тогда почему она стала такой? Будто бесплотной, хотя понятие плоти в бездне само по себе весьма условно…

Энжи нахмурилась и налила мне еще вина.

— Они ее выкачали досуха, жрецы. Плюс она сама открылась в истинной форме, так что ускоренно теряла силы. С ней случилось то, от чего ты уже спас ее когда-то.

— От чего же?

— Развоплощение, — хмуро ответила Бард. — Участь бесплотного духа, всеми забытого и покинутого, скитающегося по бездне на остатках сил. Обычно они довольно быстро погибают, забытые боги, которых поглотила бездна, но Лу не забыли, у нее есть ты.

— Тогда в чем проблема?! Я влил столько сил в алтарь, все, что у меня было! Но это лишь сделало ее чуть более явной… На пару минут…

Я собрался. Не время раскисать. В руках есть стакан, который можно так удобно крутить, занимая руки во время размышлений. Лопнувшую перчатку я сбросил, и сталь правой руки приятно холодила пальцы левой. Это чувство не давало мне забыть, кто я такой и что должен сделать. А сейчас я должен понять, как помочь Лу вырваться из какого-то обратного слоя бездны, куда ее загнали ищейки Единого.

— Ты же знаешь, что Чертогов Фора не существует? — внезапно спросила Энжи.

— Что они просто концепция? Догадывался.

— Чертоги — это не место, Чертоги — это состояние. Состояние полного развоплощения, когда энергия души и сознания растворяется в ткани бездны, уходит на ее обратный план.

— И Фор является повелителем чертогов, потому что может туда заходить? — высказал я догадку.

Энжи согласно кивнула.

— Пал и Фор чудовищно сильны, но каждый по-своему. Если Пал свободно показывает свою силу в мире людей, здесь, то Фор — властитель бездны.

Я понял, куда она клонит.

— Ты хочешь сказать, что Лу — в одном шаге от Чертогов?

— Да. А еще ты видел, что Фор смог вернуть сознание клерийского короля, почти целым, заметь.

— Вот только Первородного в этой комнате нет, чему я, кстати, очень рад, — кисло ответил я, отпивая вина.

Мысли неслись с огромной скоростью, Энжи удалось удержать меня от впадения в ступор, когда единственное, на что ты способен — поддерживать дыхание.

— Но нам и не надо быть как Фор, — продолжила Бард. — Достаточно найти способ поделиться с Лу силой так, чтобы она смогла сама вырваться оттуда… Ты же знаешь, что бездна тянет силы?

Я только невесело усмехнулся, отпивая вина.

— Видимо ее алтарей и твоих сил жреца хватает только на то, чтобы она держалась на плаву…

— Я попытался поделиться с ней. Влил в алтарь, в ту точку в бездне, где стоят алтарь, все, что у меня было. И этого не хватило.

Энжи покрутила в руках свой стакан, сделала несколько глотков, после чего продолжила:

— Я попробую что-нибудь придумать. Надо сходить в святилище, еще раз позвать Софа. Возможно, это стоит сделать и тебе. Мы что-нибудь придумаем. А пока — надо накачивать алтарь, чтобы бездна не сожрала Лу.

— Я хочу поговорить с ней, — внезапно для самого себя сказал я, — убедиться, что это не эхо моей жены, а на самом деле она. Как попасть на следующий слой бездны?

Я внимательно посмотрел на Барда и она все поняла, тут даже менталистом быть не надо.

Она только что сказала, что Лу в одном шаге от Чертогов, от полного растворения. Как человек может попасть в чертоги мертвых? Ответ очевиден.

— Антон!.. Это не лучшая затея.

— Ты можешь это устроить?

— Убить тебя?

— Думаю, клинической смерти будет достаточно, — ответил я.

— Чего достаточно?

— Остановки сердца. Ситуации, когда я буду мертв.

— Я не смогу вытащить тебя с той стороны! Это умеет только Фор!

Я с иронией посмотрел на Энжи.

— Человек безопасно может быть мертв минуты три. С риском повреждения мозга — до семи. Некоторых возвращали к жизни даже через десять минут. Ничего сложного, просто перезапустить сердце.

Сейчас Бард смотрела на меня, как на психа. В ее глазах явно читалось, что она думает об этой затее и вообще, об играх со смертью.

— Слушай! Я не знаю, до чего вы там дошли в вашем мире, но тут, в Таллерии, если человек умирает, то он умирает! Нет, Матерь может исцелить, маги Воды подлатать раны, но десять минут! Антон! Это невозможно!

— Нет, возможно, Антон абсолютно прав, — послышалось из угла комнаты.

От неожиданности Энжи вскочила с лежака, а я наполовину провалился в бездну, готовый использовать самое убойное ментальное колдовство, на какое был способен.

Прямо у дверей стоял Соф.

— Что-то вы какие-то дерганые, ребята, — примирительно сказал Мудрец.

Выглядел Соф почти обыденно. Молодой, на вид не старше тридцати, одет в темно-синий камзол, цвета ночного неба, длинные волосы собраны в аккуратный хвост на затылке. Молодой аристократ или высокопоставленный служащий столичной управы, но уж точно не Шестой бог Пантеона.

Узнав в нежданном госте знакомое божество, я быстро вернулся в реальность, а вот Энжи так и осталась стоять на ногах, скрестив руки на груди.

— Что-то ты не торопился!

— Мы оба знаем, что ускользнуть от Матери почти невозможно, да и вы сами неплохо справлялись без меня, — ответил Мудрец.

— Знаешь, что я уже успела подумать?! Ты хоть представляешь?..

Энжи звучала сейчас совсем капризно, будто и в самом деле была молодой девицей.

— Калита, не сейчас, — ответил на эти претензии Соф. — Тут у нас кое-кто умереть собрался и просит в этом помочь.

— Временно умереть, — поправил я Мудреца. — Ты же знаешь, что это возможно.

— Знаю, поэтому и согласился с тобой. Вопрос в том, как мы это устроим, и как будем вытаскивать тебя с той стороны, — ответил Соф.

Энжи же стояла сейчас посреди комнаты и смотрела то на меня, то на Мудреца. Мужчины! Только дай им шанс рискнуть и вот, они уже очертя голову несутся навстречу смерти!

— Ты надолго с нами? — спросил я бога-покровителя ученых.

— Геора опять отправилась к Источнику, и она проводит там все больше и больше времени, так что несколько дней у нас точно есть, — ответил Соф.

— А Пал? — спросила Энжи.

— А что Пал?

— Он с ней?

— Вроде нет, я давно его уже не видел, на самом деле, — ответил Соф.

Энжи только кивнула в ответ, погрузившись в какие-то свои мысли. Видимо ее тревожило участие первородного в экспериментах Георы, да и меня, на самом деле, тоже. В отличие от Матери, Пал был весьма прямолинеен и по-своему последователен. И уж если бог Войны тронется умом, то миру людей несдобровать.

— Ну так что, — Соф поискал взглядом какой табурет, но не найдя искомого по-простому плюхнулся прямо на пол, напротив кровати, — как будем тебя убивать, Антон? Есть идеи?

— Ну… — начал я и стал излагать свои мысли.

Наш маленький мозговой штурм затянулся до глубокой ночи. Мы спорили с Софом до хрипоты, иногда подключалась и Энжи. В итоге было решено, что лучший вариант — яд.

— Да, лучше всего будет тебя отравить, — подытожил Соф. — Мага воды искать не нужно, за него сработаю я. Чуть что, почищу кровь, ну а дальше как ты сказал, массаж сердца?

— Можно и без него. Достаточно просто запустить циркуляцию крови и заставить сердечную мышцу сокращаться. Ты же сможешь?

— Должно получиться. Единственное, что меня волнует — твое здоровье.

— Беспокоишься, что стану после отравления немощным? — усмехнулся я.

— Скорее наоборот, опасаюсь, что яд тебя не возьмет. Ты же Истинный жрец, да и своих сил у тебя хватает, — внезапно сказал Мудрец.

А вот это реально могло быть проблемой. После первого сражения за Миллер, когда я стал жрецом Лу, на мне все заживало, как на собаке. Яд на самом деле может не остановить мое сердце, а просто повредить внутренние органы. Или вовсе выйдет из организма без какого-либо вреда.

Соф очень быстро включился в мою затею с выходом на другой слой бездны. Первое — он бы все равно не смог меня отговорить. Второе — без его помощи я скорее всего умру. Самое главное, мудрец подтвердил, что из-за моих способностей моя душа не растворится в пустоте сразу же, а некоторое время я пробуду бесплотным духом, запертым между слоями реальности, совсем как Лу сейчас. Вопрос в том, что времени у меня было всего пара минут, потом бездна возьмет свое.

— Ладно, ложитесь спать, вон, Энжи уже почти вырубилась. Я же пока найду все необходимое. И Антон, тебе надо подумать, что ты ей скажешь. Главное — зацепить Лу за алтарь, чтобы ты смог вливать в нее силы через него. И камень надо сделать поменьше.

— Куда уж меньше?

— Ну, можно использовать камень с кулак, просто это работа более тонкая. Я помогу тебе. Что, Энжи не рассказала? Ай, она всегда была ленивой в этом плане… Тебе же не нужен алтарь, на который можно путешествовать! Достаточно точки, через которую ты будешь поддерживать связь с Лу, — подытожил Соф.

У меня была еще масса вопросов, но Мудрец покинул комнату. Я посмотрел на Седьмую и понял, что Соф был абсолютно прав: Энжи уже вовсю сопела и видела третий сон, упершись головой в стену, мне тоже нужно было выспаться.

Двойных «номеров» в этом трактире не было, но уходить в комнату Барда не хотелось. Так что я просто уложил седьмую на свое место, даже не разбудив ее, а сам бросил плащ на пол, положив под голову мешок с вещами. Сойдет, все равно лежаки тут были сбиты из простых досок и между кроватью и полом разницы, по сути, и не было.

Мне опять снилась Лу, только теперь я четко ее видел, стоящей посреди пустоты бездны, едва различимую. Или я провалился во сне в бездну и это было реальностью?

Моя жена выглядела изможденной и потерянной. Она стояла прямо в складке материи, которые образуются на месте алтарей, и будто чего-то ждала. Сигнала? Или подпитки силой?

— Лу, милая…

Мой голос потонул в вязкой тьме междумирья, а богиня даже не отреагировала. Она меня не слышала, просто стояла так, бледной тенью, ожидая неведомо чего. На секунду мне даже показалось, что она смирилась со своей участью и единственной причиной, почему она продолжала бороться с бездной — появление нового алтаря. Значит, я жив, значит, я на свободе и пытаюсь ее найти.

— Эй! Антон!

Соф аккуратно потряс меня за плечо, приводя в сознание. Глаза разлепились с огромным трудом, пусть через ставни на окнах и пробивались лучи солнца. Мой лежак пустовал: Энжи уже проснулась.

Как выяснилось через пару минут, богиня спустилась нам за легким завтраком. Очевидно, если меня будут травить, то наедаться не стоит.

— Нет, не сегодня, — сказал внезапно Соф и тут я вспомнил, что он-то сейчас полноценный бог и читает мои мысли, — на приготовление яда уйдет минимум два дня. Так что тебе надо будет просто подготовиться. Сделаешь пока новый алтарь.

После еды я этим и занялся. Мудрец помог мне отколоть небольшой кусок гранита от того камня, что я превратил в алтарь изначально, после чего показал, как правильно накачивать его силой. Новый мини-алтарь получился размером с кулак, даже чуть меньше, и был подозрительно похож на тот камень с белым кругом посередине, что дал мне брат Итан. Я что, таскаю за собой мини-алтарь Единого? Прекрасно!

Вечером следующего дня мы все трое сидели в общем зале, заполненном хорошо, если наполовину. Соф беззастенчиво пользовался отводом глаз, иначе выглядел бы для этого места слишком инородно в своем идеальном костюме, мы же с Энжи просто были окружающим не слишком интересны. Пока принесут заказ у нас было минут двадцать поговорить.

— Объясните мне лучше вот что, — начал я, — я понял, что как-то могу повлиять на первохрам, мне это сказал еще брат Итан. Но как именно? И почему я? Соф, объясни, потому что Энжи ничего толкового сказать мне не смогла.

Богиня на самом деле не смогла доходчиво объяснить мне механику того, что должно было случиться в Сонше. Только в общих чертах обрисовала, что я, как человек крайне чувствительный к силе Источника, способен захватить контроль над потоком, что был завязан на первый алтарь Георы.

— На самом деле ничего экстраординарного, — заумно начал Соф, — все почти банально. Помнишь фолиант Крови?

— Такое забудешь.

— Я точно знаю, что в нем было записано так называемое пророчество о трех дарах, видел такое?

Я согласно кивнул.

— Культ Крови в свое время пытался провернуть то же, что сейчас хочет сделать Единый. Отвязать источник от первохрама Георы и замкнуть на себя, получив доступ к силе. И в отличие от Георы, ни Единому, ни людям не нужны молитвы, чтобы впитать в себя силу Источника и трансформировать ее по своему желанию.

— Так, а что за три дара? — спросил я.

— Как там было в книге, помнишь?

Я попытался вспомнить, что же было написано в фолианте, но тогда мутные пророчества меня интересовали не слишком сильно. Я искал способ спасти Кая Фотена. Соф же в это время демонстративно прочистил горло и продекламировал:

— Чтобы подчинить себе мироздание, должно иметь право на это. Ты должен быть богом, должен быть человеком, должен видеть изнанку мироздания. Ну, или как-то так, за точность цитаты не ручаюсь.

— И? — спросил я.

Энжи и Соф уставились на меня, как на умственно отсталого.

— Так это про тебя. Про человека, крайне чувствительного к магии. Ты менталист не потому что был связан Лу, а потому что ментальная магия — самая тонкая из всех видов взаимодействия с силой, а ты впитываешь энергию с огромной скоростью. Ты работаешь не просто с материей, а с чистыми энергиями. Про быть человеком понятно — это магия крови, тут все ясно. Ну а про быть богом… Просто посмотри на свою руку. Ни люди, ни маги так не могут. Это чистое проявление божественных сил и сути, пусть и частичной, — терпеливо пояснил Соф.

Я последовал совету Мудреца и уставился на свою руку, затянутую сейчас в новенькую перчатку, что раздобыла мне в ближайшей лавке Энжи. Пошевелил пальцами, сжал кулак. Когда я не смотрел на нее, она вовсе ощущалась как моя старая рука, будто была из плоти и крови. Но, откровенно говоря, я себя уже не представлял с обычной рукой. В том же бою я смело ловил пальцами чужие клинки и копья, просто ломая вражеское оружие. Плоть слаба, плоть на такое не способна.

— Вот скажи, — продолжил Мудрец, — когда ты впервые открыл в себе ментальную магию?

Я начал вспоминать свой первый год в Клерии. Когда это случилось? В первые месяцы? Когда Лу, как капризная девчонка стала громить мое сознание в приступе гнева? Вроде именно тогда я дал первый бой в чертогах. Тогда это казалось естественным, ведь бой шел за мое сознание и душу, но сейчас, понимая, как работает магия, становится ясно, что уже в тот момент я был достаточно сильным менталистом.

— Вроде месяца через три-четыре, как Геора притащила меня сюда.

— Вот видишь. Это очень малый срок. Обычно магические способности у местных проявляются в полную силу только годам к семи-восьми, хотя склонность к магии можно определить еще в младенчестве. А ты справился за несколько месяцев, — удовлетворенно подвел итог Соф. — Вот поэтому ты и важен для Единого, поэтому Геора отдала тебя ему, чтобы наверняка заманить в первохрам в ближайшее время, пока он не стал слишком силен.

Принесли еду, но особо аппетита у меня не было. Говорили еще много о чем. О том, как мне стоит общаться с Лу и быстро договориться о сигнальной системе через малый алтарь, о том, как нам пробраться в Соншу, о том, что придется делать в первохраме. Соф напрямую не говорил о предательстве Георы, но и не уговаривал меня принять сторону Пантеона. Вот только я не совсем понимал, как они сами планировали выжить. Собственно, этот вопрос я и озвучил.

Боги переглянулись между собой, после чего заговорила Энжи:

— Это сложный вопрос, на самом деле.

— И мы пока не решили, что будем делать, когда Матерь и Единый сцепятся между собой, — подхватил Соф. — В любом случае… Не знаю, может, придется вступить в бой на стороне пришлого бога, или попытаться добить победителя. Или вообще проигнорировать это сражение. Посмотри на Калиту — она успешно прячется от Матери уже почти год, а Геора ее искала, но не смогла обнаружить. С тем же успехом мы можем отойти в сторону и перед Единым…

Я чувствовал, что Мудрец лукавил. Теперь я знал, что они с Энжи были когда-то смертными, а умирать дважды, наверное, еще страшнее, чем один раз. Договориться с Единым невозможно, Геора — опасна для всех богов кроме Пала и Фора, хотя тут еще как посмотреть. Это была безвыходная ситуация, но действовали эти двое пока по обстановке.

— Ты же понимаешь, что я вижу, о чем ты думаешь, да, Антон? — как бы между делом спросил Соф, допивая свое пиво.

Я только хмыкнул на это замечание, но рассуждать о будущем двух богов-предателей — а они буквально были перебежчиками — перестал. Сегодня у нас были дела поважнее.

Сегодня ночью Соф убьет меня.

Шестой бог Пантеона приготовил какой-то мутный отвар из трав и каких-то минералов, что сумел раздобыть за столь короткий срок. Воняло все это дело жутко, но что поделать — о высокой алхимии речи не шло.

— Слушай, может ты просто прикончишь меня своими божественными силами? — спросил я Софа, опасливо косясь на варево, приготовленное богом.

— Все должно проходить естественно, ты же знаешь, — ответил Соф, аккуратно отмеряя варево маленькой ложечкой, — я же могу тебя только распылить по бездне, точно так же, как ты распыляешь в бою своих врагов. А нам тебя еще обратно вернуть надо. Так что придется умирать, Антон! Иначе никак!

Я слышал, что Шестой чуть нервничает, мне тоже было не по себе. Энжи вообще сидела молча в углу комнаты на где-то стыренном табурете и делала вид, что все происходящее ее вовсе не касается. Она все еще была против нашей затеи.

— Так, ну вроде готово. Сейчас добавлю немного воды… Вот так. Смотри, выпиваешь, запиваешь водой, чтобы дошло до желудка. Ложишься и ждешь. Тебя должно склонить в сон, а потом остановится дыхание… С этого момента у тебя будет двести, двести пятьдесят ударов сердца. После этого срока я вычищаю твою кровь и запускаю обратно сердце, как ты и говорил. Понял?

Я согласно кивнул и принял из тонких идеальных пальцев Софа небольшую чашечку с отравой. В другую руку я взял кувшин с водой, запить всю эту мерзость.

— Ну, давай, — с придыханием скомандовал Шестой и я опрокинул чашку с ядом в рот.

Глоток. По вкусу — мерзость, сразу стало щипать горло, как будто поднялась изжога. Пока меня не вырубило прямо на месте, я быстренько сделал пару больших глотков из кувшина и улегся на лежак. Даже руки на груди сложил, будто покойник. Как и говорил Соф, веки стали наливаться тяжестью, я терял сознание. В изголовье кровати лежали оба алтаря, большой и малый, чтобы мне не пришлось искать их по всей бездне.

— Помни, Антон! Двести ударов сердца! — сказал напоследок Соф, после чего я провалился в небытие.

Я видел сон. Я стою посреди бездны и пытаюсь докричаться до Лу, но богини нигде не видно. Только тьма и пустота вокруг. А потом…

Я проснулся.

— Нет! Рано! Я не нашел ее!

Я чуть не бросился на Софа, но Шестой с удивительной ловкостью отскочил от кровати, так что мои руки поймали только воздух.

— Почему ты вытащил меня раньше времени?! Я даже толком ничего не успел!

— Антон! Послушай! Антон!

На моем локте повисла Энжи, ведь я был уже готов пуститься с богом-мудрецом в рукопашную, — у нас не получилось! Не получилось!

— Что? Как? Яд не сработал?! — я был ошарашен.

Соф только покачал головой и, дождавшись, когда Энжи усадит меня на край лежака, ответил:

— Как раз с ядом все в порядке. Я ожидал чего-то подобного, поэтому сразу взял большую дозу… Короче, ты просто уснул. Как чувствуешь себя, кстати?

Я осекся на полуслове и прислушался к собственным ощущениям. Да вроде нормально. Даже чувствовал себя отдохнувшим. Озвучивать это было не нужно, так что Соф просто тяжело вздохнул и закатил глаза, мол «да что не так с этим смертным».

— Давай попробуем еще раз! Дай мне максимум!

— От большей дозы я могу не успеть очистить твою кровь и желудок, идиот, — раздраженно бросил Соф.

Было видно, что бог не любил проигрывать или ошибаться. А я, посвежевший и очень активный был немым доказательством того, что в этот раз Мудрец облажался.

— И… Тогда что делать?

Мы изначально действовали наверняка. Соф подобрал самый подходящий для погружения в состояние клинической смерти яд. Быстрый, безболезненный, который было бы потом относительно просто вывести из организма, опираясь на его силы и умения. Но моя жреческая и божественная суть подсунула всем нам огромную свинью. Этот яд меня не брал.

«Наверное, я переживу даже ранение в печень», — всплыла в памяти мысль, которая посещала меня в самом начале нашего с Энжи пути в Апахабас.

— Я не знаю, что делать, честно, — ответил Соф. — Тебя яд просто не берет, а убить тебя как-то иным способом, чтобы гарантированно успеть вернуть в мир живых, пока связи души и тела не разорвались окончательно…

— Я могу, — донеслось из угла комнаты.

Мы с Софом были так погружены в размышления, что даже не заметили.

— Я могу! — еще громче повторила Энжи со своего табурета. — Я могу умереть и поговорить с Лу, она меня знает…

Мы с Шестым уставились на Барда так, будто вообще впервые видели.

— Калита, ты вообще в своем уме, или жизнь в смертном теле… — начал было Соф.

Но Энжи его моментально перебила.

— А у нас есть выбор? Посмотри на Антона, Соф. Если мы не сможем вытащить Лу, то он просто достанет тот камень из своей сумки и уже утром тут будет Единый. Без обид, Антон, но я вижу все именно так, — обратилась она уже ко мне.

— Да какие тут обиды, — пожал я плечами, — в целом, ты права. Если мне не сможете помочь вы, то я… Мне придется принять предложение брата Итана. Он гарантировал мне и Лу безопасность и жизнь до старости.

В комнате повисла тишина, каждый думал о своем.

Мне было глубоко плевать на судьбу этого мира и этих богов. Откровенно говоря, мне было фиолетово вообще на все, кроме того, что моя жена застряла между жизнью и смертью и сейчас мается бесплотным духом у порога Чертогов Фора. Нет, были еще дорогие мне люди. Мне было не плевать на Орвиста де Гранжа, Рисанриэль, Санию Фотен. Но никого из них война богов не коснется, даже если выиграет Геора, я думаю, они просто не доживут до момента, когда Матерь приведет этот мир к гибели. Так что да, если я не найду способ помочь Лу самостоятельно, я встану на одну сторону с Единым. Услуга за услугу.

— Хорошо! Я понял! — раздраженно ответил Соф, сверкнув на меня глазами.

Я же сделал вид, что даже не заметил этого осуждающего взгляда Шестого. Это они были виноваты в том, что ситуация повернулась таким образом.

Это была патовая ситуация. Они не могли ликвидировать угрозу в моем лице, потому что Геора была также опасна для прочих богов, как и Единый. Но они не могли позволить мне упасть в руки безумного бога, как спелое яблочко. Именно поэтому Соф и Калита затеяли свою собственную игру, организовали третью сторону. Центром, главным аргументом которой был именно я.

— Соф, отмерь для меня… этого пойла. Только помни, что я сейчас человек, целиком и полностью.

— Такое забудешь, — хмуро ответил Шестой, беря в руки маленькую чашку и емкость, в которой была приготовлена отрава. — Антон, объясни ей пока, что надо делать.

Я быстро, но четко изложил Энжи основные пункты «программы». Объяснить Лу, что ей нужно зацепиться за малый алтарь. Узнать, почувствовала ли она вливание силы через камень в прошлый раз. Убедиться в том, что бездна не повредила ее сознание и мне еще есть, кого спасать. Пояснить сигнальную систему. Одно короткое вливание силы в алтарь — означает да. Тишина — нет. Ну и, конечно же, уверить мою жену в том, что я вытащу ее из этой ямы.

— Готова? — спросил Соф.

— Я очень надеюсь на то, что ты меня вытащишь, — вместо ответа прокомментировала Энжи.

— Поверь мне, буду стараться изо всех сил, Кали, — пробормотал в ответ Шестой, после чего протянул Барду чашку с ядом.

Я же был лишь безмолвным наблюдателем этой сцены.

Энжи приняла емкость из рук своего товарища по Пантеону и заговору против Георы, бросила взгляд на меня, мол, смотри, на что я иду чтобы искупить свою вину, после чего опрокинула жидкость в рот. Прямо как я несколькими часами ранее.

Буквально за полминуты Энжи повело, так что мы быстро уложили богиню на лежак и стали наблюдать за ее состоянием. Я положил пальцы на тонкое запястье девушки и следил за тем, как угасает пульс, а сама Энжи проваливается в кому, а после нее — в клиническую смерть.

— Перестала дышать. Она умерла. Антон, ровно через двести ударов сердца я буду ее вытаскивать, — сказал наконец-то Соф.

Как только Мудрец закончил фразу, я в тот же миг нырнул в бездну — надеюсь, я смогу своими глазами увидеть хотя бы часть этой встречи и убедиться, что Лу все еще жива и это не просто эхо, которое осталось от моей жены.