Война жреца. Том III. Финал

Глава 9. Быки

— Что ты знаешь о Сонше?

Мы наконец-то остановились на привал и у меня было слишком много вопросов. Решил начать с самого нейтрального и безопасного. Энжи только вернулась от небольшого ручья, в котором набрала в котелок воду. За это время я развел огонь.

— А что ты хочешь узнать? — вопросом на вопрос ответила богиня.

— Ну, хотя бы почему я никогда толком ничего о ней не слышал, да и не на всех картах она обозначена, — ответил я.

Бард повесила котелок на перекладину, которую я смастерил из нескольких сухих, но крепких веток, после чего немного задумалась.

— Сонша — это запретное токонское царство, — начала она, — токонцы считают, что именно оттуда вышла их правящая императорская династия, да и вообще, именно в Сонше началась людская цивилизация.

— Запретное царство? — уточнил я.

Энжи только кивнула. Она была серая от усталости, но продолжала заниматься делами, перебирая припасы и прикидывая, что отправить в суп.

— Сейчас Сонша — токонский протекторат. Они не ведут внешнюю политику, они вообще закрыты от мира. Древняя родина императора, как считается, охраняется очень хорошо. Даже не все граждане империи в курсе о ее существовании.

— И там находится первый храм Георы?

— Там находится точка, связывающая мир людей и Пантеон, — ответила Энжи, — связывающая мир с Источником. И да, именно в этом месте Геора поставила свой первый алтарь и нашла своего Истинного жреца.

Это была интересная информация. Место, где все началось — таинственная Сонша. Мне попадались старые карты, на которых было нанесено ответвление Южного Тракта, уходящее куда-то на побережье, но тогда я не придал этому значения. Кольцо Тракта формировалось на границах Токонской Империи, Шаринского Княжества и Гонгорского Королевства, почти в центре материка. По территории же Империи и дальше, на северо-запад, были проложены собственные дороги, которые тоже именовались Трактами, но уже локального значения. Вопрос в том, сможем ли мы пройти этим путем, хоть и придется солидно петлять.

— Как мы туда сможем пройти? К востоку от гор, по Тракту? — спросил я.

— Только так и сможем, если конечно ты не хочешь продираться через внутренние провинции Империи, — ответила Энжи. — Ты вообще бывал там?

— Только в северных районах, — ответил я. — До Апахабаса мы с Лу так и не дошли, началась война шаринцев с Кваттом и мы осели на Бланде.

— Да, твой прекрасный путь жизни, я в свое время оценила эту задумку, — ответила Энжи, — да и Соф тоже.

— Ты уверена, что нам придется идти по Тракту? Если у нас на хвосте сидит Вилс, то это не лучший вариант, — сказал я.

Энжи опять погрузилась в размышления, ловко закидывая в котелок очищенные овощи и вяленое мясо. Должно получиться вкусно. Я же сейчас орудовал щеткой, пытаясь хоть немного привести в порядок отсыревшую после переправы одежду. Ткань нахватала пыли и если не заняться этим вопросом, через пару дней на мне вместо куртки и плаща будет грязевой бронежилет, холодный и мерзкий.

— Мы можем обогнуть горы с запада и выйти на Близнеца.

— Близнеца?

— А, это старое название. Центральный залив, который к востоку от залива Плети. Он по форме и размеру почти полностью повторяет тот, на котором стоит Апахабас, — пояснила Энжи.

— А там — морем?

— Да, оттуда по воде. Вот только проблема в том, что там нету крупных городов, пока не пройдешь почти половину…

Мы еще долго обсуждали возможные варианты добраться до Сонши. По земле — слишком долго. Центральный залив не гарантировал нам того, что мы найдем подходящее судно, плюс местность там была не слишком приятная, почти дикая. Оставался вариант, который я изначально вообще отметал, как невозможный.

— Апахабас, — резюмировала Энжи. — Отправимся туда. А уже из столицы Империи — морем.

Это имело смысл. Апахабас был большим торговым хабом, который активно принимал и отправлял корабли по южному маршруту, в Ламхитан, Сархозан и Батондокию. Некоторые купцы и вовсе доплывали в свое время до Бренна, когда Республика еще существовала.

Быстро поужинали из одного котла и стали готовиться ко сну. Я был на ногах уже почти сорок часов и чувствовал, что если в ближайшие десять минут не лягу и не закрою глаза, то буквально отключусь на ходу. Энжи, лишенной божественных сил, было еще сложнее, но она вроде держалась.

Наш лагерь был скрыт небольшой рощицей, так что я не особо волновался о том, что нас обнаружат. Тем более, пока в Альсефорде разберутся, в каком направлении мы ушли, пока снарядят погоню, если она вообще будет… Короче, время на поспать у нас было.

Я устроился на заранее подготовленном лапнике, завернулся в плащ и приготовился спать, но организм был в том измученном состоянии, когда вроде как уже почти теряешь сознание, но стоит прилечь — и сон как рукой сняло. Проклятый адреналин. Я знал, что чтобы перебороть это состояние, нужно буквально минут десять покоя. Дать нервной и эндокринной системе осознать, что вот прямо сейчас мы — в безопасности и можно перестать давить на педаль гормонального газа.

Энжи, Энжи, Энжи. Могу ли я доверять Барду? Маловероятно. Но не зря кто-то сказал, что врагов надо держать даже ближе, чем друзей. Объективно, компания Калиты была мне полезна, пусть она сейчас целиком и полностью человек. Знания-то у нее остались, а я намеревался пробраться к первохраму, о котором не знал ровным счетом ничего. Что дальше? Пока неизвестно. Да и алтарь Лу никто не отменял. И все это на ходу, впопыхах, на пути к Апахабасу. А что там, в столице Империи? И хватит ли мне денег на то, чтобы купить себе место на купеческом судне? Вопросов было больше, чем ответов, так что я буду решать свои проблемы по мере их актуальности. Сейчас бы добраться до залива Плети, а там видно будет.

— Спишь? — донесся тихий шепот Энжи с той стороны костра.

— Пока нет, — так же тихо ответил я.

— Антон, слушай… Я все понимаю. И твой гнев, и твою ярость, правда, очень понимаю. Я пыталась поговорить с Георой и другими старшими, что мы не должны делать то, что сделали, что…

— Но вы все равно это сделали, — перебил я Энжи.

— Я не могла ослушаться Матери, ты же понимаешь, — возразила Бард.

Это я понимал, как никто другой. Слишком хорошо я помнил сцену в небольшом святилище, когда откачивать меня по зову Калиты явились Геора, Пал и Соф.

— Тебе очень повезло, что я сначала думаю, а потом делаю, — сказал я. — Другой на моем месте просто снес бы тебе голову и пошел дальше, еще там, на рынке.

— Ни к кому другому в таком виде я бы и не сунулась, — ответила Энжи. — Но пойми, я хотела вытащить тебя из плена…

Я удивился.

— Вы же меня туда и засунули? Зачем потом вытаскивать?

— Геора считала, что если Единый получит тебя, он точно сунется в Соншу… Я не была с этим согласна.

— Она так торопилась? — спросил я.

Если Пантеон подставил меня под жрецов, то значит Матерь пыталась форсировать события. Для чего, зачем? Ответ мог быть только один.

— Он становится сильнее, так? — задал я риторический вопрос.

Энжи промолчала.

— Единый становится сильнее и уже сейчас Пантеон не уверен, что сможет справиться с ним. Ответь мне, это так? — спросил я еще раз.

— Да, с каждым днем он все сильнее.

— И как это понимать? У него же нет доступа к Источнику, а у вас есть, — я совершенно не понимал, как это могло случиться.

Энжи чуть поворочалась, собираясь с мыслями, после чего заговорила вновь, но совершенно не о том, о чем я ожидал:

— Антон, ты когда-нибудь задумывался, почему ты обладаешь магией разума? И почему ты стал Истинным жрецом Лу. И почему доспех Пала принял тебя и подчиняется тебе?

При упоминании перчатки я неосознанно шевельнул стальными пальцами, будто проверяя, на месте ли протез.

— Ну, по магии разума мы с Лу когда-то решили, что виной всему заклинание Георы, которое связывало нас. В физической форме Лу тоже обладала магией разума. Жрец… Ну тут все понятно, я хотел им стать, искренне хотел быть с ней… А вот про перчатку ты мне ответь. Я всегда считал, что это подарок Сиятельного, но он вроде как порвал со мной связи и теперь я привожу ее в движение силой жреца. Разве не так?

Все это было логично. У меня ушли годы на то, чтобы прийти именно к таким выводам, раз за разом отметая все прочие теории. Со мной соглашалась и Лу, которой хоть и не хватало знаний, но кое-что она смыслила.

— Знаешь, это очень стройные теории… Но совершенно неправильные, — ответила мне Седьмая. — Ты получил все это, потому что Источник Таллерии — чужой для тебя. И ты слишком к нему восприимчив, вот и все. Там, где в Таллерии рождается и живет обычный человек, ты становишься магом, причем не простым, а ментальным, человеком, способным выходить на изнанку мироздания. И перчатка твоя… Знаешь как я орала на Пала, когда он тебе ее послал?

— Почему же?

— Потому что этот дар мог убить тебя, и дело даже не в руне, которую нам с Фором пришлось вымарать. Обычного человека, да даже Истинного жреца любого из богов такой бы дар убил. Просто разорвал изнутри силой Первородного. А тебе — хоть бы что. Она мгновенно срослась с тобой, а потом ты еще годами пользовался силой Пала, будто своей собственной… Ты как губка, Антон. Там, где богам нужны молитвы, чтобы отфильтровать и трансформировать разлитую в пространстве дикую энергию Источника в то, что мы можем использовать, тебе достаточно просто не сопротивляться. Ты впитываешь ее сырой и дикой, как сухой песок впитывает воду.

Все, что сказала Энжи, выглядело логично и правильно. Ушло множество нестыковок, что мучили меня годами и на которые я так и не смог найти ответа. Впрочем, ее слова породили целый ряд новых вопросов, самый главный из которых я тут же озвучил:

— Ты хочешь сказать, что я стал или стану в итоге богом? — с небольшой дрожью в голосе спросил я.

На секунду Энжи притихла, будто ее и не было по ту сторону костра, после чего рассмеялась.

— Ох! Антон! Ответь мне, у тебя есть душа?

— Ну конечно, — ответил я.

— Ну вот и все. У богов нет души, Антон. Ты не бог. Ты просто то, что раньше считалось невозможным. Человек, способный управлять божественной силой. Силой Источника.

— Откуда ты знаешь, что у богов не может быть души? — уточнил я.

— А почему ты считаешь, что я всегда была богом? — вопросом на вопрос ответила Энжи. — Ладно, давай спать. Через пять часов рассвет.

Хоть последняя реплика Седьмой была не то, что чистой провокацией — информационной гранатой — и меня буквально разрывало от любопытства, я согласился с тем, что пора завязывать с беседами у огня. Нужно выспаться. Если мы на самом деле отправимся в Апахабас вместо того, чтобы как зайцы петлять вокруг Великих Гор, пытаясь подобраться к Сонше с севера, по земле, то времени на разговоры будет у нас еще очень и очень много.

Правда, новый маршрут тоже не выглядел приятным. Придется сделать крюк почти в половину континента, но другого пути в Соншу не было…

Следующие несколько дней были решающими. С одной стороны мы могли двинуться прямо на запад, к заливу, с другой — свернуть на север, к порту Кисин, который пусть и не был крупным торговым узлом, но служил перевалочной базой для купцов, что не желали подниматься вверх по течению Лотоши. Отсюда грузы расходились по центральным землям Шаринского Княжества или же направлялись в Альсефорд. Если мы зайдем слишком далеко на запад, то придется возвращаться. Но Энжи настаивала на том, что Вилс подкупил всех в радиусе минимум сотни лиг от Альсефорда, а также в нескольких пограничных городах Гонгорского Королевства, через которые я бы мог проходить на восток или юг. Так что соваться в Кисин было банально опасно.

Решение мы приняли, когда на четвертый день пути по петляющим проселкам вышли к небольшому поселению, еще недостойным называться городком, но уже и больше села. Тут был даже свой трактир, куда мы с Энжи и зашли — сдать местной прачке или хозяйке одежду на чистку, нормально поесть и дать отдых лошадям. Решили, что может и переночуем в этом месте, которое местные гордо называли Инфорд — что указывало на близость столицы.

— Хозяин, скажи, а далеко тут до Кисина? — спросил я у мужика, что держал этот кабак и сейчас принес нам горячей еды и свежего хлеба.

— Так это четыре дюжины лиг на север, значится, тут даже дорога есть, да. Телега даже пройдет, а конным — так точно! — ответил мужчина.

— Строго на север, да? — уточнила Энжи.

— Так точно, барышня, строго на север. Если уж дальше пройдете, то можно конечно выйти на большую дорогу на полпути к Фатсуну, но тама, значится, возвращаться на восток еще столько же придется, хоть и ехать сподручней.

Мы поблагодарили хозяина за справку, а я еще и накинул серебряную монетку, попросив хорошо вычистить, накормить и напоить наших лошадей. Мы с Энжи решили, что если кормят тут прилично, то останемся до утра. Запах свежего хлеба и хоть и небольшие, но весьма аппетитные кусочки мяса в похлебке говорили о том, что гостей тут любят.

— Ну что, рискнем? — заговорщицки спросила Седьмая, не переставая при этом орудовать деревянной ложкой.

— Кисин? Думаю, да. Я как-то привык больше путешествовать морем, — честно ответил я.

— Ты бы мог попробовать позвать Орансу, кстати говоря. Как окажемся на корабле, — заметила Энжи.

— А ты не боишься, что она сдаст нас Георе?

— Не думаю. Она уже пару раз помогала Лу, тебя когда-то из воды вытащила. Да и слишком она своевольная, чтобы стелиться под Матерь, поверь мне.

Я только хмыкнул себе под нос, да отправил в рот кусок пахучего, еще теплого хлеба. Да, гостей тут точно любят, особенно тех, кто платит нормальным серебром.

— Думаешь, до младших богов уже дошли слухи о том, что делает Геора?

Энжи только покачала головой, что можно было расценить как угодно.

— Уверена, что никто до конца не знает правды, но слухи среди малого круга Пантеона должны были пойти. Исчезновение богов не проходит бесследно. Например, почти все заметили, что случилось с Лу.

Я напрягся, когда Седьмая вспомнила о моей жене.

— Ты же поможешь мне с алтарем?

— Конечно. Это вообще очень хорошая идея, Антон, правда. Я покажу тебе, как сделать это максимально быстро.

— Может, уже сегодня начнем? — спросил я.

На днях я спрашивал у Энжи, видела ли она Лу там, в бездне. Может, богиня укрылась в Пантеоне после развоплощения? Ответ меня не слишком порадовал: сейчас моя жена была где-то в глубинах бездны, на грани бесплотного духа. Поддерживало ее только то, что в Клерии ей остались алтари и храмы, и люди время от времени молились защитнице сирот и вдов. Но этого было явно недостаточно. Нужна была моя помощь, чтобы она смогла выбраться из той ямы, в которую ее загнали жрецы Единого. Хотя бы в плане существования в бездне, не говоря о физическом теле.

— Не получится. Тут слишком много ищеек, ты же сам понимаешь. Они собирают все крохи силы, да и появляться Лу тут опасно. Надо выбраться в Империю.

— Но я же ее слышу.

— Конечно, ты ее слышишь. Ты же ее жрец, Антон.

Доедали в тишине. Хозяин быстро принес нам по кружке свежего пива и кусок пирога с потрохами, который мы с удовольствием на пару с Энжи и умяли. Добавки не просили — я и так еле дышал. Примерно в том же состоянии была и Седьмая.

Вообще я заметил в Энжи перемены. Сейчас она была именно Энжи, бардом, что перебивается случайными заработками и пытается найти город побогаче для зимовки, а не богиней Калитой, что отыгрывает эту роль. Она стала более… настоящей? Искренней? Не знаю, но сейчас Энжи была более человечной, чем когда пыталась играть эту роль. Пусть у нее и не было души — только маленький, едва заметный маячок сознания, в который укладывалась вся ее огромная память и вообще, личность.

Комнату мы сняли одну на двоих. Знакомы мы давно, все люди взрослые и стесняться тут было некого. Да и банально это безопаснее и дешевле.

Пока Энжи умывалась в небольшом деревянном тазу, я достал свой кошель и стал пересчитывать наличность. Во время переправы через Лотошу мне пришлось всучить в руку паромщика два золотых, присовокупив к ним угрозу, что если он в ближайшие два дня хоть одному человеку вякнет о том, что вообще переправлялся этой ночью через реку, я его найду и выпотрошу, как гнилую рыбу. Понятное дело, если мужика прижмут, он сразу же расколется, но вот хотя бы день тишины с его стороны удалось выиграть. Потом мы разок заходили в деревню, купить еды и покормить лошадей, так что там тоже пришлось выложить несколько серебряных. Ну и покупки в Альсефорде, аренда, которой я не воспользовался, одежда, припасы…

— Тридцать пять золотых. Если падет хоть одна лошадь, то мы в полной заднице, — сказал я Энжи.

По моим прикидкам, этих денег нам хватит только чтобы добраться до Альсефорда. Когда я обносил тайник начальника стражи, то не думал, что у меня появится попутчик. Так что денег нам не хватало. Да и вопрос еще, сколько с нас возьмут за место на корабле. Это раньше бландские суда, снующие туда-сюда, предоставляли весьма приличные транспортные услуги за умеренные деньги, если речь шла о путешествии морем. Теперь же, после войны с Кваттом, все поменялось. Одно место на купеческом судне может стоить и двадцать золота. И это если ты еще это самое купеческое судно дождешься и сможешь договориться с капитаном.

— Не в заднице, — ответила Энжи и запустила руку в свою сумку, выудив из нее весьма увесистый кошель, почти вдвое больше моего, — держи.

Я поймал мошну, набитую под завязку деньгами и уже по весу понял, что внутри золото. Большая часть монет — так точно. Мои догадки оказались верны. Внутри было еще семьдесят пять золотых и еще пара монет серебром. Я только вопросительно посмотрел на Барда, на что она ответила:

— А ты думаешь, я на крыльях от Паринии до Альсефорда добралась?

— Ты добиралась из Паринии?

— Ну да.

— Почему именно оттуда? — спросил я.

Более неудобного места воплощения, чтобы следовать за мной на запад, придумать было сложно.

Энжи только неопределенно дернула плечом и проигнорировала мой вопрос.

— Ну и конечно, я кое-что позаимствовала у этой свиньи, начальника стражи. Ты же тайник не закрыл, так и оставил ларец, — в глазах Энжи запрыгали лукавые огоньки и в ответ я только рассмеялся.

Да, не повезло служивому. Обнесли дважды за ночь.

Наличие денег приподняло мне настроение и дало уверенность в том, что проложенными нами с Энжи круговой, но наиболее безопасный маршрут все же возможен. Было решено разделить сумму на четыре части. По кошельку у нас под куртками, и еще по кошельку — в личных вещах. Если по какой-то причине падет лошадь, кого-то из нас обворуют или произойдет еще что, мы потеряем не больше половины суммы. Если же я останусь один и без лошадей, при себе у меня будет достаточно монет, чтобы добраться до любой точки в этой части света. Можно было вообще податься на Бланд, и там снарядить целую экспедицию за счет Орвиста или Кая Фотена. В крайнем случае — у меня всегда есть мой сюзерен! Арх Арван! Зная, что сейчас на кону, наглости у меня хватит прикрыться даже именем ламхитанского принца.

На следующее утро проснулись отдохнувшими и почти радостными. Вышли в обеденный зал — сельский трактир был одноэтажным, комнаты сдавались в специальной пристройке к главному строению — и кликнули хозяина, накрыть на стол. Решено было завтракать плотно, взять кое-что с собой, а потом скакать весь день. Ночевать тоже планировали в поле. По словам местных, до побережья и, соответственно, до Кисина, было около пятидесяти лиг по прямой. С учетом петляния проселков — все шестьдесят пять. Два-три дня верхом, если не жалеть лошадей, ведь потом мы пересядем на корабль. Так что на привалы и обеды времени не будет.

Заказ хозяин принял, но как-то сонно, а как услышал о том, что мы хотим взять с собой хотя бы хлеба и какого мяса, вовсе засуетился. В итоге на кухне что-то постоянно гремело, падало, а завтрак был подан с огромным опозданием, хотя в нем не было ничего особенного даже по сельским меркам.

— Наших лошадей уже подготовили? — спросил я у мужика, когда тот наконец-то принес последнюю часть заказа, по кружке пива мне и Энжи.

— Лошадей? Каких лошадей? — непонимающе спросил трактирщик и как-то нехорошо посмотрел в сторону открытого дверного проема, откуда в общий зал лился свет.

Я моментально залез в голову мужика и увидел целую чехарду мыслей, которые наслаивались одна на одну. Но главное вычленить смог.

— Да, наших лошадей. Пусть подготовят, мы скоро уезжаем, — сказал я холодно хозяину.

— А! Да-да! Конечно! Лошади! Да!

Мужик вдруг стал отбивать поклоны и так и ретировался, семеня назад, будто боялся повернуться ко мне спиной.

— Чего это с ним? Вчера же нормально все было, — подала голос Седьмая.

— Да так. Гости у нас будут, — рассеяно ответил я, провожая трактирщика взглядом.

— Какие еще гости?

— Помнишь, что ты говорила про купленную стражу? Так вот, купили не только стражу. Каждая собака в окрестностях Альсефорда уже ищет высокого мужика с перчаткой на правой руке и посохом за спиной, — сказал я, принимаясь за еду.

Энжи, наблюдая мое спокойствие, только пожала плечами и вернулась к своей порции. Она-то и в образе смертной была не дура вкусно поесть, а уж когда стала ею на самом деле, любовь к сытому пузу вышла у нее на новый уровень. А вот с алкоголем она была сейчас крайне осторожна, видимо, понимала, что просто так избавиться от похмелья не получится. Я же холодно обдумывал, что делать дальше.

Прыгать на коня и пускаться вскачь — не вариант. Трактирщик знает, куда мы направимся, а убивать простого человека мне как-то претило, хотя он и заслужил. Значит, надо принять бой тут, в селе, а потом уже отправляться в портовый город и быстро-быстро искать корабль. Мы бы могли пройти чуть дальше по побережью, на запад, но я не видел в этом смысла. Если Вилс уже тратит столько сил и денег на то, чтобы отомстить и потешить свое уязвленное эго, то его это не остановит. Нам надо вырваться с территории шаринцев, хотя бы с этой половины княжества. На западе, у границы с Империей, мы с Энжи будем в относительной безопасности. Ведь Вилс не знает, куда я отправлюсь. Уверен, герцог думает, что я постараюсь вернуться в Клерию, то есть следующие засады будут ждать меня на территории Гонгорского Королевства и на торговом перешейке Бланда, в Дуртоне и Треголе. Ну и пусть ждут меня там, не дождутся.

Еда как-то быстро закончилась, за раздумьями я даже не заметил, как совершенно механически опустошил тарелку и почти выпил все пиво. Торопиться некуда, но для виду я решил потрепать нервы хозяину заведения, кликнув того через весь зал:

— Эй! Хозяин! Где наши припасы? И готовы ли лошади?!

— Скоро! Скоро все будет, уверяю! Еще четверть часа и все будет готово! — тянул время этот плут.

Ну и ладно, мне было достаточно и его покрасневшей от напряжения рожи и того, что запрошенную еду, за которую уже было уплачено, он на наш стол все же принес.

— Слушай, — обратился я тихо к Энжи, допивая пиво, — у тебя хоть оружие есть?

— Ну, кинжал, тройка ножей, да короткий меч в сумках, а что?

— Серьезно? А чего не носишь?

— А зачем? Я же бард, а бардов на дороге не грабят. Плохая примета. Да и меч сбивает с толку людей, лютня надежней.

— Плохая примета говоришь? Это значит, что если ты обидишь барда или артиста в дороге, то тебя покарает Калита? — лукаво спросил я, пряча улыбку в кружке.

— Само собой. Ты же знаешь, что Калита самая злопамятная в Пантеоне?

Я бы мог с этим поспорить, во всяком случае, титул главной стервы Пантеона принадлежал уж точно не Энжи, но тут со двора послышался шум: фырканье лошадей, стук копыт, какая-то тихая ругань. Моргнув, я посмотрел на мир глазами ментального мага и увидел, как полтора десятка человек окружают заведение, отрезая все пути к отступлению. У нескольких из них были арбалеты и вполне понятные намерения и инструкции — бить в руки и ноги, меня надо брать живым. А вот по моим спутникам никаких указаний не было.

— А тебя в расход пускать собираются, кстати, — лениво сказал я Седьмой, которая внимательно наблюдала за моим выражением лица.

Энжи только фыркнула, скрестив руки на груди, я же поднялся со своего места и вышел в центр зала. Черт, только почистили одежду. Как бы так все провернуть, чтобы не заляпаться?

Месяцы полной беспомощности меня многому научили. Я стал ценить силу, которой обладаю, а теперь еще и особенно остро понимал, насколько я опасен для обычного человека. Да даже для группы из полутора десятков наемников, что привели в это село по мою душу.

— Эй! Седой! Выходи по-хорошему и обещаю, бить не будем! Целый доедешь! — послышался смутно знакомый голос.

Это один из наемников отвлекал мое внимание, пока через заднюю дверь трактира, со стороны кухни, внутрь заходило несколько его товарищей.

О чем-то они догадываются. Видимо, слухи о семи трупах, что я оставил на узкой улочке Альсефорда, уже стали расползаться. Или о шести? Я не уверен, что тот стражник, который пытался меня обыскать, пережил удар посохом в голову. Хотя именно его я планировал просто вырубить.

— Знаешь, как-то неохота! — крикнул я в ответ, давая Энжи знак приготовиться.

Богиня уже выудила откуда-то тройку узких метательных ножей, о которых она говорила ранее, а на столе перед ней лежал уже знакомый мне кинжал. За мечом ей лезть не имело смысла.

— А ну выходи! У нас арбалеты!

Когда голос упомянул стрелков, несколько сознаний коротко полыхнули — до этого я не был уверен, кто есть кто, а как только хоть один из атакующих упадет замертво с разорванной душой, начнется штурм. Так что мне нужно было быстро понять, от кого стоит избавиться в первую очередь.

«А вот и нет», — подумал я. — «Нет у тебя арбалетчиков».

Прикрыть глаза, нырнуть в бездну, потянуться к душам неизвестных, что заняли позиции под узкими, затянутыми бычьим пузырем окнами. Души двоих я разорвал ударами ментального конструкта, двух других — направив на них волну чистой ментальной силы через бездну.

Я успел вернуться в тело еще до того, как первый из убитых мной арбалетчиков коснулся земли.

— Не! Не выйду! — крикнул я в ответ наемнику.

За дверью послышалась какая-то возня, потом крики, ругань и наконец-то все пришло в движение.

Пока наемники пытались понять, что случилось с их товарищами на улице, я успел расправиться с четверкой, что ждала сигнала на кухне, так что полностью смог сосредоточиться на дверном проеме.

Когда внутрь протиснулось семь человек, я уже держал наготове свой посох, а вот Энжи вообще не встала со своего места. Седьмая слишком хорошо понимала, что у этих олухов нет ни единого шанса. Единственный вариант справиться со мной сейчас — пустить в голову арбалетный болт откуда-нибудь из-за угла, чтобы я не успел среагировать. Ну, или в сердце. Любые другие ранения я смогу пережить. Жреческие силы, скорее всего, позволят мне справиться даже с дырой в печени.

Я окинул взглядом эту толпу смертников и увидел знакомое лицо. Впрочем, Нурим тоже меня узнал.

— Ты! Я помню тебя, калека! — тыкнул в меня пальцем наемник, нехорошо скалясь.

Впрочем, от его веселья не осталось и следа, когда он увидел, что рука у меня сейчас была вполне себе рабочей, да еще и железной, в которой я сжимал подозрительно светящийся посох.

Троих мне удалось убить на месте потоком ментальной магии, а потом на меня навалились оставшиеся в живых. Впрочем, сейчас, когда я был готов к атаке, все прошло довольно гладко. Я даже старался бить так, чтобы не забрызгаться чужой кровью, хоть одному из наемников и пришлось размозжить голову. Последним я убил Нурима, который уже пятился к двери и собирался сбежать. Я схватил повернувшегося ко мне спиной наемника за плечо и пропустил через его тело поток ментальной магии, от которого его душа буквально лопнула. На этом потасовка была окончена.

— У тебя странное выражение лица, — заметила Энжи.

— Какое?

— Будто в дерьмо наступил.

— А разве не так?

— Ну, обычно мужики, когда без единой царапины отправляют к Фору больше дюжины врагов, выглядят более довольными собой, исходя из моего опыта, — заметила Седьмая.

Я только пожал плечами, обозревая дело своих рук.

— Не вижу в этой бойне никакой чести, у них не было ни единого шанса.

— Но ты же не детей убивал, Антон. Они были опытными бойцами, а еще и душегубами, я уверена.

— И это должно делать их убийство более почетным? Это все та же бойня. Мясник не гордится тем, что сумел зарезать быка. Ведь только у него в руках был нож, — ответил я, аккуратно вытирая конец посоха о куртку одного из наемников.

В этот момент из кухни показался бледный хозяин трактира. Мужчина окинул взглядом помещение, потом посмотрел на меня, перевел взгляд на Энжи и сделал единственно правильное, по его мнению, действие: бросился ко мне в ноги.

— Господин! Господин! Пощадите! Дети у меня малые! Жена! Не губите!

— Нет у тебя малых детей, урод, — отпихнул я мужика ногой, — все взрослые уже, сами живут.

От этих слов хозяин побледнел еще сильнее, приняв какой-то зеленоватый оттенок, и стал причитать еще громче. Чужое унижение никогда мне удовольствия не доставляло, так что я подал знак Энжи, молча подхватил свои вещи и припасы, что приготовил для нас трактирщик, и вышел из кабака, направившись к конюшням. Наши лошади даже не были оседланы, видимо, хозяин решил, что нас скрутят и увезут, без вариантов, так что водружать седло на спину своей кобылы мне пришлось самостоятельно. Тем же занялась и Энжи.

Выехали из села в тишине. Местные, быстро прознав, что случилось в кабаке, как под землю провалились, мы даже собак во дворах не увидели. Надеюсь, у них хватит ума держать язык за зубами. Да и даже если начнут трепаться направо и налево, пока вести дойдут до Кисина, мы будем уже далеко.

Я очень надеялся на то, что корабль мы с Энжи найдем быстро.