Война демонолога

Глава 18

Спальня барона. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт.

— Ханна, я должен поблагодарить вас, — сказал я, глядя на девушку, размеренными движениями капающую с пипетки какое-то зелье в чашку с настоем. — Ваша зажигательная смесь сработала идеально.

Замберг слабо улыбнулась, но я понял, что похвала ей приятна.

— И это помимо ваших лекарств, — продолжил я, когда девушка протянула мне свое средство. — Так что я обязан отблагодарить вас чем-то большим, чем просто слова. Чего бы вы хотели?

Она дождалась, когда я допью чашку до конца, прежде чем ответить.

— Ваша милость, я не ради награды это делала, — заявила Ханна, отбирая у меня пустую емкость. — Вы уже дали мне максимальную свободу, на какую я могла рассчитывать. Так что не знаю, что еще мне может понадобиться.

Я кивнул и откинулся на подушку. Слабость после случившейся передозировки все еще давала о себе знать, предстояла длительная реабилитация, и я намеревался воспользоваться этим временем с максимальной пользой.

— В таком случае мы оставим этот вопрос открытым, — озвучил свое решение алхимику. — Если надумаете, скажите мне.

— Благодарю, ваша милость, — склонила голову та. — А теперь вам нужно спать.

— Это со всем удовольствием, — улыбнулся я, чувствуя, как веки тяжелеют.

Как Замберг покинула спальню, я уже не видел, погрузившись в сон.

Мне вновь снилась Земля, но в этот раз вместо радости, побед и успехов я видел лишь неудачи, поражения, боль. Но воспоминания не несли в себе никаких эмоций, я будто смотрел хронику жизни чужого человека.

Одержимость сказала свое слово.

Демон Злобы, которого я подселил, можно сказать, по случайности, вмешивался в мой разум, заставляя принимать решения, о которых я бы в другой ситуации и не подумал. Ченгер отбирал у меня все негативные эмоции, и я не мог осознать, как постепенно превращаюсь в бездушное чудовище. Это не его вина, демон делал то, что должен был делать по своей природе.

Вина за поступки лежит только на мне. Я — демонолог, опасность заигрывания с нечеловеческими силами была мне известна с самого начала. Но я ничего не сделал, чтобы это предотвратить.

Убитых мной людей мне не жаль. Но я настолько потерял человечность, что фактически обрек Салэм, к которой относился если не с теплом, так с благодарностью. Да, я смог вытребовать у Марханы новые преференции за счет этого, однако всегда была граница, за которую я не был готов переступить.

Была.

Не знаю, смог бы я принять такое решение через пару месяцев, когда от Кирилла ничего бы во мне не осталось окончательно. Скорее всего, счел бы такой поступок слишком рискованным и неразумным. Или вообще не увидел в этом необходимости.

Демоны не завладели моим разумом, но они исковеркали изначальную личность, и каждое мое решение, принятое под их влиянием, все дальше сдвигало меня в сторону маньяка, не способного мыслить трезво.

Я всегда считал, если можешь что-то сделать, не делай этого бесплатно. Это моя жизненная позиция, приобретенная с опытом. Помоги несколько раз человеку безвозмездно, и вскоре он будет считать, что ты обязан так поступать. Поэтому за все нужно брать плату, иначе краткосрочная выгода выльется в кучу ненужной и нежелательной ответственности. Но ставить под угрозу людей, которых я считал близкими — это уже не мое кредо. В Эделлоне мои ценности мутировали в нечто совершенно неприемлемое.

Кажется, я понимаю, почему темных магов так не любили — если вовремя не остановиться, ты перестанешь быть человеком. Дар влияет на каждого, у кого он есть. И тот факт, что мне удалось избавиться от демона Злобы, доказывает лишь, что я успел вовремя сорвать стоп-кран. Но где гарантия, что успею в следующий раз? Или — захочу это сделать?

Можно разорвать договор с Ченгером, но опасности это не уменьшит. В какой-то степени он меня защищает от других. И хотя Злобу мой компаньон допустил, но сделал это преднамеренно — он специально выводил меня, специально подталкивал тогда поступить именно так. Но зла не желал. Это был тяжелый и очень длинный урок, еще один пример, почему мне нужно правильно обращаться с собственной магией.

И я его усвоил прекрасно. Теперь придется искать способ избежать подобного в дальнейшем. Потому что не факт, что мне захочется отменить свою одержимость вновь.

Когда ушел сон, я не понял, в какой-то момент я просто ощутил тяжесть собственного тела, мягкость кровати, вес одеяла, закрывающего меня до подбородка. А уши уловили слова молитвы, которую читал надо мной брат Курт.

Приподняв веки, я окинул взглядом спальню.

Клирик сидел в кресле у моей постели, держа в руках молитвенник. На меня священник не глядел, как заведенный зачитывал нараспев какой-то то мистический текст. Содержания слов я не разбирал — голос у брата Курта уже основательно сел, и я улавливал лишь обрывки.

На экзорцизм не похоже, и ладно. Хотя я не думал, что у братьев Райога вообще есть какие-то священные тексты и задокументированные обряды. Мне всегда казалось, их работа больше основана на психологии, чем на догматах. Или я просто слабо представляю внутренне устройство церкви Эделлона?

Под этот монотонный сиплый голос я заснул вновь. На этот раз безо всяких сновидений.

Пробуждение было неожиданно легким и спокойным. Я будто бы просто выспался. Ничего не болело, голова не кружилась, да и плохие мысли не посетили мою голову сразу, как это обычно бывало в последние месяцы.

Приоткрыв один глаз, я чуть его прищурил — из окна прямо на подушку лился солнечный свет. В комнате, кроме меня, никого не было, но рядом с постелью стояла чашка с водой и графин, так что и звать слуг не понадобилось.

Через минуту, сидя на кровати в обнимку с наполовину пустой чашкой, я быстро провел ревизию имеющейся магии. Даже интересно, как много среди моего окружения людей, кто решит, что меня можно списывать со счетов? Резерв практически пуст, сила едва-едва гуляет по магическим каналам. Я будто вернулся на несколько лет назад, когда Салэм учила меня пользоваться даром.

— Проснулся? — Ченгер возник в кресле у моей кровати и, закинув ногу на ногу, болтал бокалом вина в когтистой руке. — Доволен?

— Пока не уверен, — признался я, поводя плечами. — Что тут произошло, пока я отсутствовал?

Демон оскалился, я почти физически ощущал, насколько сильно он жаждет мне врезать, но компаньон сдержался. Я знал, что он может разорвать контракт, решив, что я теперь для него бесполезен. Для Ченгера подобный исход не означал бы даже возврата на родной слой — ведь теперь он связан с Катрионой, и травница послужит якорем вместо меня, если наш договор разорвется, так сказать, автоматически.

— Ничего особенного, — ответил, наконец, он. — Брат Курт угрожал тебя убить, если одержимость возьмет верх над человеческим началом. Даже рискнул рассказать об этом Дие.

— Глупо, ты же все время рядом, — отозвался я, делая большой глоток воды.

— Совсем не обязательно, — возразил Ченгер. — Мое место мог занять любой демон из тех, с кем ты связан, а у тебя таких просто тьма. Или ты думаешь, что Злоба спокойно сидел бы, как верный пес на цепи, если бы перед его носом маячила возможность вырваться на свободу? Ослабший демонолог, потерявший контроль над даром, это всегда крайне опасно. Так что Курт был прав — тебя следовало бы прирезать, пока ты спал. Это меньшее из зол.

— На этот счет можно больше не переживать, — ответил я, наливая новую порцию воды в чашку. — Что-то еще?

Демон хмыкнул и с явным неодобрением покачал головой.

— Ты совершил глупость, Киррэл, и мог все потерять. Неужели ты этого не понимаешь?

— Мне предстоит много работы, чтобы разгрести последствия, — сказал я, сделав небольшой глоток. — Но зато теперь никто не будет влиять на мои решения. Даже тебе не получится на меня воздействовать — договор практически ничтожен, и стоит лишь чуть сильнее надавить, канал между нами прервется.

— Тебя не устраивало, что я отбираю негативные переживания? — откинувшись на спинку кресла, уточнил демон.

— А я должен быть от этого в восторге? — вопросом на вопрос ответил я, приподняв бровь. — Благодаря вам обоим я дошел до того, что совершенно спокойно принудил Дию высосать собственного прадеда до дна. Обрек на смерть Салэм. И это уже не говорю про клятвы на крови, которые брал с каждого встречного, руководствуясь тем, что это для моей же защиты.

— А разве это не так? — хмыкнул Ченгер.

— Нет. Я не хотел этой власти, она мне не нужна, — возразил я. — Странно, что ты еще этого не понял. Трезво мыслить вы мне не давали, поэтому я нашел выход, как от вас отгородиться.

— Хочешь разорвать договор? — напрямую спросил демон.

— Не думаю, что сейчас это нужно делать. Но все может измениться, — пожал плечами я, отставляя пустую чашку в сторону. — Ты же и сам понимаешь, что твое участие в моей жизни становится все меньше. Более того, за последнее время мы только и делали, что спорили.

— Ты перестал трезво оценивать реальность, — заявил Ченгер. — И я пытался до тебя достучаться, но ты был слишком упрям, чтобы прислушиваться к своему единственному союзнику. Или ты думаешь, Мархана бы примчалась вытаскивать твой выгоревший зад из того арсенала?

Я покачал головой.

— Конечно, нет. Я ей больше не нужен, — озвучил я собственные выводы. — Мархана дала мне силу и знания, но не для того, чтобы я стал великим и прославленным магом. Это просто рекламная акция.

Видя непонимание на лице демона, я пояснил:

— Немного повозившись со мной, она создала не только прецедент своего непрямого вмешательства, но и показала всему миру: вот, посмотрите, сказала она, чего достиг жалкий бастард, когда обратился ко мне с правильной молитвой. И вы так сможете, если станете поклоняться мне.

Ченгер тяжко вздохнул.

— То есть ты все это понял, осознал и намеренно решил выжечь собственный дар, обожравшись этерния?

Я хмыкнул.

— На самом деле все просто так совпало, — признался я. — Если бы не этерний, я нашел бы другой способ стереть демона Злобы. Кроме того, я контролировал весь процесс и остановился как раз в тот момент, когда было нужно. Если бы ты не появился, я бы просто прервал заклятье и ушел вместе с «Рысями» пешком.

— Во-первых, им пришлось бы тебя тащить на руках, так как ты уже даже стоять самостоятельно не мог, — возразил демон. — Во-вторых, если бы я не вмешался, никакого дара у тебя бы уже не осталось. Нельзя всерьез строить свои расчеты на догадках. Почему ты не сказал мне, что намерен делать, я бы помог! У нас же договор, Киррэл!

Он вскочил с кресла и заходил по спальне из угла в угол.

— Ты тоже был не в том состоянии, чтобы просить у тебя помощи, — спокойно ответил я. — А кроме того, ты ведь понимаешь, что я все равно поступил бы так, как посчитал нужным.

— Ты чуть не выгорел! И чуть не умер!

— Мне приятно, что ты за меня так переживаешь, но со мной все будет в порядке.

— Знай, «Чертополох», — тыча в меня пальцем, произнес он, — еще одна такая выходка, и я не приду к тебе на помощь. Останешься подыхать в дыре, куда залезешь со своими бредовыми идеями. Ты меня понял?!

— Я прекрасно тебя понял, — улыбнулся я в ответ.

Демон хмыкнул и, к чему-то прислушавшись, растворился в воздухе. А я откинулся на спинку кровати и прикрыл глаза. Слабость вновь навалилась, сметая остатки сил. На лбу выступил пот, руки затряслись от перенапряжения.

— Ваша милость, разрешите войти?

Дверь в спальню приоткрылась, и я увидел лицо Варина. «Рысь» выглядел немного устало, но при этом напряженно. Он явно готовился к тяжелому разговору, и я примерно догадывался, какому именно.

— Входи, — махнул я рукой, хотя для этого пришлось изрядно напрячься. — Но к долгому диалогу я уже непригоден, так что давай побыстрее. Что случилось?

Варин вытащил на свет пластину телефона и протянул его мне.

— Мои парни в Аронии ждут ваших приказов, сейчас как раз должен быть доклад.

Кивнув, я принял артефакт, хотя теперь он казался мне практически неподъемным. Но ничего страшного не случится, если я чуть-чуть перенапрягусь.

— Малколм, ты меня слышишь? — нажав соответствующую кнопку, спросил я, когда на том конце провода приняли вызов.

— Хорошо слышу, ваша милость.

— Значит, так, — вздохнул я. — Приказ будет следующим…

Чернотопье, дорога из Большой в поместье.

Карета медленно катилась по обработанным магией плитам. Возница не дергал лошадей, а те не рвались вскачь. Поездка была очень долгой, и ее конец был все ближе, а потому и слуги, и пассажиры не собирались терять все в считаных часах пути от цели.

Марк Вайссерманн ехал верхом, периодически бросая взгляд на закрытое занавеской окошко. Перевезти больного ребенка почти через всю страну — испытание непростое, тем более что пришлось брать с собой еще и будущую невесту. Однако оно того определенно стоило.

Парень за прошедшее время возмужал, успел несколько раз столкнуться с бандитами, расплодившимися на территории Крэланда, которую не контролировали королевские войска или лояльные совету аристократы. А кроме того, Марк успел ближе познакомиться со своей будущей женой.

Женевьева Фламмаган оказалась не такой уж и плохой, как Вайссерманн решил изначально. Разумеется, ехала она с маленьким братом не одна, а в окружении дружины и слуг. Но у Вайссерманна хватало времени, чтобы с ней общаться в достаточно свободной обстановке.

Брата она искренне любила, это было видно и так, но стоило Марку впервые увидеть, каким взглядом Женевьева смотрит на бледного мальчишку, он понял, что выхода у него в любом случае не было. Если бы даже не знал, что Дия Гриммен может помочь, он все равно был бы обязан попытаться.

Себе Марк не врал — ему очень сильно повезло, что Киррэл тогда в академии вообще подошел к нему. И теперь у Вайссерманнов был немалый долг перед Шварцмарктом, и лично у Марка. Потому что иначе сейчас в карете мог бы трястись не брат невесты, а собственный сын. И что бы делал тогда Вайссерманн?

Путешествие подходило к концу. Чернотопье встречало бывшего временного управляющего обновленными дорогами, отсутствием вездесущих разбойников, здоровыми простолюдинами. Даже готовили здесь, казалось, намного лучше прежнего, и уж тем более лучше, чем в остальном Крэланде.

Марк прекрасно знал, как обстояли дела до его отъезда, но новостями о баронстве Киррэла не интересовался. Ему было попросту некогда еще и на это время тратить. И теперь будущий барон Белолесья смотрел вокруг и с трудом узнавал мрачные обветшалые деревеньки, к которым приехал в первый раз.

Ухоженные сады, широкие поля, улыбающиеся лица. Даже немногочисленные стражники не распугивали простолюдинов, а казались частью отлаженного механизма. На рынках торговали свежим мясом, в трактирах подавали качественную еду. Даже вино в ход шло намного лучше, чем прежде — уж Марк, не один вечер проведший в местных заведениях, видел разницу.

При этом не было заметно, что жители Чернотопья как-то волнуются о войне с Аронией, а ведь она шла по соседству. И даже не желай Марк, он все равно оказался бы поставлен в известность. Отец постарался донести до сына очередной успех Киррэла — барон Чернотопья уже успел отметиться военными победами в этом конфликте.

К счастью, Марк был слишком занят куда более важным делом, чем война. И только по этой причине, вероятно, еще не месил ногами грязь на передовой, а колесил по стране, исполняя свои обязательства перед невестой.

Наконец, впереди возник городок при поместье, и Марк вздохнул с облегчением. Вот и все, осталось доехать до дома Шварцмаркта, и Дия спасет не только мальчишку Фламмаганов, но и положение Вайссерманна.

Их уже встречали. Ворота распахнуты, во дворе полно народа. Не успел Марк спешиться, открылись двери поместья, и на крыльцо вышла та, ради кого он вернулся в Чернотопье.

— Ваша милость, — первым склонил голову Марк. — Рад видеть вас в добром здравии.

Дия ответила с улыбкой на губах, чуть придерживая едва начавший округляться живот.

— И я рада тебя видеть, Марк, надеюсь, твое путешествие прошло успешно?

Вайссерманн открыл дверцу кареты и помог Женевьеве спуститься по лесенке. Девушка окинула двор взглядом, а после сосредоточила взгляд на стоящей у дверей хозяйки.

— Ваша милость, позвольте мне еще раз представить вам мою невесту.

— Рада вас видеть, Женевьева, — повернувшись с той же улыбкой, сказала Дия. — Надеюсь, дорога вас не утомила. Комнаты для вас и вашего брата уже готовы, слуги покажут вам дорогу. Ужин будет накрыт в столовой через час. Прошу меня простить, но сейчас меня ждут неотложные дела.

Она повернулась к входу в поместье, и оттуда вышел, опираясь на черную трость, барон Чернотопья. Его легкая черная рубашка, казалось, поглощала свет, глаза больше не горели демоническим огнем.

— А ты не торопился, Марк, — с легкой усмешкой произнес Киррэл Шварцмаркт.