Ворожей Горин – Посмертный вестник

Глава 9

Для начала я попытался быстро обработать уже имеющуюся у меня информацию. Выходит, этот странный бомж Геворг — бессмертное существо? Интересно, а какого рода бессмертием он обладает? Кстати, если так называемое бессмертие Геворга из той же оперы, что и вурдалачья жизнь (вернее — не жизнь), то не завидую я такому бессмертию. Да и в целом я никогда не завидовал тем героям комиксов или кинематографа, которые обладали таким даром. По мне, любая жизнь, даже самая сытая и бьющая ключом, может приесться, если она бесконечна. Есть в смертности какой-то глубинный смысл: одно ее наличие в твоей жизни мобилизует тебя как личность, заставляет подниматься каждый день утром и жить, двигаться вперед, наполняет твое существование смыслом. Все конечно, так что нельзя терять время попусту.

Далее я проанализировал нашу с отцом Евгением диспозицию. Даже при самом благополучном раскладе, то есть если мне удастся еще раз покинуть свое тело, я не успею упокоить их всех. За редкими исключениями это мероприятие никогда не проходит гладко. Большинство неупокоенных душ попросту не желают смириться со своим новым состоянием. Потому, собственно, они и не обретают свой вечный покой. И не важно, чем именно была наполнена их жизнь — материальными благами или же любовью. Так или иначе, многие души не желают отказываться от того, что имели в прежней жизни, не могут они принять факт собственной смерти, а зачастую просто боятся неизведанного — того, что ждет их посмертии. И именно поэтому они сбегают и делают все, чтобы не попасться посмертным вестникам. А когда их все же находят, они сопротивляются до последнего. Да, порой, коряво и неумело, но сопротивляются.

Про души вурдалаков и упырей я вообще молчу, эти пребывают в таком странном посмертии не один год. Они и не живы, и не мертвы. Они годами балансируют на грани меж миров. И еще они учатся. Учатся сопротивляться, учатся уходить от посмертных вестников, могут дать им отпор. Куда там, большая часть правления Курии коптят этот свет не одну сотню лет. С такими душами я дело не имел, и что-то мне подсказывало, что упокоить опытную душу — не равно справиться со свежепреставившейся, только пересекшей грань своего земного бытия.

О возможностях отца Евгения я и вовсе ничего не знал. Кроме того, он не мог выходить из своего тела и, случись схватка, будет действовать тут, в мире смертных, где у вурдалаков имеется неоспоримое преимущество над человеком как в скорости, так и в силе. Допустим, у него в загашнике имеется пара фокусов вроде святой воды в бутылке или креста на шее, но успеет ли он ими воспользоваться? И да, я понятия не имел, как именно убить вурдалака или упыря. Все мои познания в этом вопросе сводились к навязанным нам поп-культурой знаниям. Серебро, крест, святая вода, осиновый кол — все, других способов я навскидку не припомнил. Но я ведь мог и ошибаться. Возможно, в реальном, не киношном мире вурдалаков можно только сжечь или там голову отрезать, а на вышеуказанные предметы им насрать с высокой колокольни.

И тут вновь меня накрыла горькая досада на отца Евгения и его долбаный Совет. Неужели трудно было провести хоть какой-нибудь краткий ликбез на эту тему? Сейчас мы могли бы, не сговариваясь, начать действовать. Хотя о чем это я? Этой нежити здесь было столько, что ни один Тарантино не справился бы, даже вместе с Джорджем Клуни и братьями Винчестер в придачу. Как ни крути, а ситуация была паршивой. Сожрут нас вурдалаки и не подавятся.

Первым затянувшееся молчание нарушил священник:

— Напоминаю всем присутствующим здесь членам Курии, что я при исполнении и в случае нападения церемониться не стану.

Владлен на это лишь рассмеялся.

— Забавные вы, люди, — он медленно обошел нас по кругу и продолжил, встав напротив отца Евгения. — Если бы нашей целью были вы, этот разговор не состоялся бы, дьяк.

— Тогда просвети меня, вурдалак, зачем вам понадобилось устраивать этот сеанс групповой терапии на нейтральной территории?

— Все просто. Это гарантия безопасности.

— Мы не собирались нападать на вас, — ответил на это священник.

Владлен вновь рассмеялся, на этот раз более добродушно.

— Гарантия вашей, дьяк, безопасности. Иначе вы бы просто не пошли на контакт.

— Что верно, то верно, — согласился со словами вурдалака отец Евгений. — Так чего же вы хотите? Помнится, вы планировали выдвинуть какой-то ультиматум священному Совету.

— Планировали, — легко согласился Владлен. — И сделаем это, дай лишь обозначить всю диспозицию.

— Говори.

Очевидно, что склонность вурдалаков к некоему драматизму несколько нервировала отца Евгения, да и мне самому такая манера подачи информации была неприятна. Было ощущение, что мы оказались на дешевом спектакле какого-то местного ТЮЗа. Все эти хождения вокруг да около не вязались с моим прагматичным подходом к жизни. Есть претензия — валяй, обозначь ее, а нет, так проваливай прочь и не мешай работать. Подозреваю, той же позиции придерживался и мой напарник. Это прямо читалось между строк.

— Курия уже приняла решение в отношении Совета и вашей глупой идеи привлечь к своим делам безмозглого ворожея.

— Эй, Мерлин Менсон на минималках, я тут, если что! — я никогда не любил, когда обо мне говорили в третьем лице.

А что мне, собственно, чиниться перед этой нежитью? Да, имеется за мной такой грешок — в экстремальных ситуациях я становлюсь, как бы помягче выразиться, той еще занозой в заднице. Откуда только эта наглость берется, ума не приложу. Впрочем, на мой демарш вурдалак никак не отреагировал. Переговоры он вел исключительно с представителем Совета, давая мне понять, что Курия, которую он представляет, не видит во мне достойного противника. Это было и обидно, и радостно одновременно. Обидно — понятно почему, а радовался я тому, что не придется принимать каких-нибудь важных решений. Как ни крути, а отец Евгений в общении с представителями мира Ночи собаку, как говорится, съел. Ему и карты в руки. В конце концов, это он меня втянул во все это. Скажи он мне вовремя, что упокаивать придется не рядовых граждан, а упырей, не факт, что я согласился бы. Да и не нравилось мне, что мои способности использовали втемную, пусть и ради благого дела.

— И каков ваш вердикт? — не обращая внимания на мои возмущения, поинтересовался священник.

— Дело в том, что буквально вчера обстоятельства изменились, и нам пришлось в спешном порядке пересмотреть это дело.

— Не тяни кота за яйца, — грубо перебил вурдалака священник. — Терпеть не могу эту вашу манеру размазывать говно по тарелке.

— Фу, а еще представитель человечества, — брезгливо поморщился вурдалак, — духовное лицо… Не хорошо представителю Совета употреблять такого рода идиомы.

— А мы тут не в драмкружок пришли записываться, — ответил на это священник, словно прочитав мои мысли. Говорил он дерзко, и в голосе его не было ни намека на страх. Если я становился наглым именно по причине страха, то есть мое поведение в угрожающей жизни ситуации было продиктовано неким защитным механизмом, то в случае отца Евгения все было наоборот. Он сейчас специально провоцировал вурдалака. Не совсем понимаю, зачем, но, видимо, это тактика такая. Ладно, посмотрим, к чему приведет такой борзый разговор. — Выкладывай суть, да поскорей. У нас к хозяину этого места есть пара вопросов, — закончил свою мысль священник и уставился на вурдалака.

— А суть как раз в том, что хозяин этого места, достопочтенный Геворг, не сможет вам помочь.

— С чего ты это взял?

Тут в разговор вмешался сам Геворг. До текущего момента он стоял в стороне, прислонившись к одной из колонн, и просто наблюдал за нашей словесной перепалкой.

— Дело в том, что на этот раз, дьяк, я не могу указать на место, где упокоена последняя жертва.

— Почему?

За Геворга ответил Владлен.

— Потому что она переродилась.

— Что⁈ — возмутился отец Евгений. — Вы инициировали упыря без согласия на то Совета?

— Это наши упыри. Совет же, упокаивая их, нашего согласия не спрашивал, — парировал Владлен священнику. — Напомню, что наши первоначальные претензии на том и строились.

— Плевать Совет хотел на ваши претензии. Мы действовали по обстоятельствам. В нашем мире один за другим появлялись незарегистрированные упыри. Мы действовали на опережение. Ни нам, ни вам жертвы среди людей не нужны. По сути, это нам следовало предъявить вам ноту протеста и закрыть вам вентилек на несколько лет, раз уж вы не уследили за одним из своих.

— Именно поэтому, дьяк, мы сегодня здесь и собрались. Как я уже сказал, это деликатное дело осложнилось еще одним обстоятельством. К действиям залетного вурдалака мы не причастны. Да, вы были в своем праве, но действовали без нашего одобрения. Вы убили пять потенциальных членов нашего сообщества. Такое, дьяк, просто так вам с рук не сойдет.

— Убить мертвое нельзя, — дерзко ответил на это священник. — Мы лишь упокоили их заблудшие души.

— О своих бы душах лучше заботились!

Владлен вдруг преобразился. На его скуластом лице, обтянутом пергаментной кожей, появились черные вены, а изо рта показались длинные клыки. Кроме того, одновременно с этой демонстрацией силы все присутствующие вурдалаки и упыри синхронно зашипели и медленно двинулись к нам, сжимая кольцо окружения. Склеп сейчас больше напоминал террариум, где одномоментно взбеленились сотни змей. Признаться, акция устрашения произвела на меня впечатление. Будь переговорщиком я, то определенно дал бы слабину, это как пить дать. У меня сейчас даже ноги в коленях подкосились, устоял я лишь неимоверным усилием воли. И да, они чуяли мой страх. Внешне я, возможно, и выглядел спокойным, но гормоны, чтоб их, угомонить я был не в состоянии. Как же перед упырями неудобно-то…

— Шипелку свою захлопни и выкладывай, что хотел сказать, — даже не моргнув, произнес отец Евгений. Уж чего-чего, а храбрости ему было не занимать. Жизнь висит на волоске, а он все одно — гнет свою линию. Ему бы в нашем МИДе работать да ломать через колено зарубежных «партнеров».

— Друзья, — миролюбиво подняв руки вверх, вмешался в перепалку Геворг, — вы прекрасно знаете, что ждет того, кто нарушит мой запрет. Не будем гневить древних богов и перейдем к сути вопроса.

Шипение вмиг прекратилось, вурдалаки вновь заняли выжидательную позицию.

Владлен втянул свои клыки и, деликатно кашлянув, сказал:

— Прошу извинить мою несдержанность, бессмертный.

Геворг лишь кивнул ему, давая понять, что тот может говорить дальше.

— Итак, — продолжил вурдалак, — мы имеем пять упокоенных Советом упырей. Пять наших собратьев. К ним путь указывал бессмертный, но к нему у нас нет претензий, поскольку, обратись к нему мы с той же просьбой, он оказал бы нам эту услугу.

Геворг еле заметно кивнул, давая понять всем присутствующим, что это правда.

— Вчера мы явились к нему с просьбой отследить шестую душу, но получили неожиданный ответ — она уже перерождена. Это уже не упырь, а вурдалак. И это все меняет. Любой вновь обращенный вурдалак автоматически причисляется к Курии и берется под нашу защиту.

— Не вопрос, — спокойно согласился отец Евгений, — забирайте. Ответьте по закону за деяния своего собрата, умертвившего без повода и индульгенции пятерых людей, и делайте с этим новым вурдалаком, что хотите. Только не забудьте ввести его в курс дела. Ну, там, что людей кусать нельзя, что за это ответит как он сам, так и его непосредственный руководитель, — священник повысил голос и обращался уже ко всем присутствующим главам кланов. — Вы все прекрасно знаете Канон. И понимаете, что если этот новообращенный вурдалак не совладает с собой, Совет будет вынужден развязать с вами войну. Многие из вас помнят тридцать седьмой год, не так ли? Нужно ли вам повторение «великой чистки»? Решайте сами. И это я уже молчу о несанкционированной инициации упыря на нашей территории.

Внезапно раздался бархатный грудной голос, он принадлежал женщине. Из круга вурдалаков отделилась тень и на свет вышла — нет, не богиня, но очень и очень близко к тому. Сказать, что женщина, которую я увидел, была прекрасна — ничего не сказать. Высокая эффектная блондинка в кроваво-красном вечернем платье в пол с вырезом до бедра и глубоким декольте, подчеркивающим не менее эффектные вторичные половые признаки. Лишь смертельно бледная кожа выдавала в ней вурдалачку.

— Ты действительно много болтаешь, Владлен, утомил, — сказала она и жестом отогнала от нас своего слугу. Владлен учтиво поклонился и отошел. Женщина заняла его место и пристально посмотрела сперва на священника, а после и на меня. От ее взгляда по коже пробежала волна возбуждения и страха. Вот кому я бы подставил шею, не задумываясь, будь я простым смертным и попади в ее поле зрения. — На самом деле все можно объяснить гораздо проще, — вновь заговорила она, переведя свой взгляд на священника. — Да, у Курии и Совета появились некие разногласия касательно судьбы пятерых упырей. И при иных обстоятельствах мы могли бы рассчитывать получить некие преференции. У нас уже был готов ультиматум, и, поверьте, вы бы его приняли. Но теперь речь идет о новоиспеченном вурдалаке. И это все меняет.

— Что же это меняет, Марта? — было понятно, что отцу Евгению этот новый для меня персонаж был хорошо знаком. — Не стоило вам этого упыря инициировать.

— Тут-то и кроется вся загвоздка, — ответила блондинка, — мы этого не делали.

— Что? — сейчас лицо священника выражало неподдельное удивление. — Инициировать упыря может лишь высший вурдалак. И только с одобрения Курии и Совета.

— Что слышал, дьяк. Мы этого не делали, тьма тому свидетель.

— И я, — улыбнулся Геворг. — Курия к этой инициации действительно не причастна. Я бы знал.

— Вывод один, — продолжила Марта. — Где-то по Москве бродит высший вампир, строгает упырей, а теперь еще и делает из них вурдалаков. Уж не знаю, как Совет такое допустил, но это уже свершившийся факт. Цели этого залетного вурдалака мы не знаем. Но, так или иначе, мы обязаны взять нового члена нашего общества под свою опеку. Курия поручила это дело моей семье. Единственная проблема в том, что мы не можем ее разыскать.

— И если она за время поисков наворотит дел, — продолжил за нее священник, — то ответить за это придется уже всей семье.

— Все верно, — кивнула Марта. — И потому мы предлагаем новые условия договора.

— О, уже не ультиматум? — саркастично заметил отец Евгений. — Уже договор?

— Да, дьяк, мы решили не горячиться. Война никому не нужна. Пока не нужна, — холодно добавила Марта.

— Выкладывай суть вашего договора.

— Все просто. Вы разыскиваете для нас этих двух вурдалаков — незарегистрированного высшего и того, кого он обратил, а после передаете их нам. Чем оперативнее вы это сделаете, тем меньше вероятность, что эта бедняжка перегрызет вас, как стадо овец. Ты же понимаешь, на что способен голодный новорожденный упырь, малыш? — этот вопрос уже явно был обращен ко мне. Я понятия не имел, какие могут быть последствия, но все же уверенно кивнул. Марта продолжила свою речь. — Так вот, голодный вурдалак во сто крат опаснее. Приведите его к нам, и мы закроем глаза на те пять упокоенных душ.

— То есть ты официально заявляешь это и готова поклясться луной и старыми богами?

— И старыми, и новыми, и, если хочешь, Иеговой поклянусь, — закатила глаза вурдалачка. — Ты же знаешь, что для нас это пустой звук. Я говорю свое слово перед этим миром и миром Ночи. Другого не будет.

— Я принимаю условия, — спокойно ответил священник.

— Погоди, — подняла руку вверх Марта, останавливая Геворга. Тот, видимо, хотел принять на себя роль свидетеля сделки. — Есть еще кое-что.

— Договаривай, — кивнул священник.

— Разумеется, мы тоже будем искать нашу новоиспеченную подданную. И тут, уж не обессудь, если мы будем первыми, то в силу вступит прежний наш ультиматум. За каждую упокоенную душу тебе, Совету и этому ворожею придется ответить перед Курией.

— Иначе?

— Иначе весь мир Ночи узнает, что вы играете в обход Канона. Вам оно нужно — открытое противостояние с нами, ведьмами, ведьмаками, гулями и прочими обитателями мира Ночи? — отец Евгений промолчал. — Я так и думала. Ну, так что? Договор?

— Договор, — тихо ответил священник.

— Я свидетель, — улыбнулся своим страшным беззубым ртом Геворг.

— Вот и чудненько, — оскалилась Марта. — А теперь, будьте добры, убирайтесь с глаз долой, люди. Нам еще есть что обсудить с бессмертным.

— Плетете заговор за спиной Совета? — поинтересовался отец Евгений, пятясь назад и увлекая меня за собой к выходу из этой западни.

— Разумеется, — улыбнулась вампирша.