Ворожей Горин – Посмертный вестник

Глава 12

Уже через полчаса мы всей честной компанией завалились ко мне домой. На том настоял отец Евгений, сам бы я и на пушечный выстрел не подпустил вурдалачку к своему жилищу. Священник же нашел нужные слова:

— В конце концов, не в кафе же нам идти в таком виде, — сказал он. — И потом, она нам нужна, Григорий.

— Интересно мне знать, — язвительно ответил я ему, — кому это «нам»? Совету или тебе?

— Тебе, в первую очередь.

— И на кой мне такая радость? У меня дома кот-истерик и сестра, больная на всю голову. Верке достаточно будет увидеть, во что превратилась моя одежда и как меня отделали, — я легонько коснулся саднящих порезов на лице, — и она легко сложит два и два и сделает свои выводы. Не уверен, что вас обоих ждет радушный прием.

— Им ничего не угрожает, ворожей. Ни твоему коту, ни сестре. Клянусь в том луной, старыми и новыми богами, — вмешалась в наш разговор вурдалачка.

Выглядела она сейчас не лучше меня — нос я ей все же умудрился свернуть в сторону. Не уверен, что она чувствовала боль, но вправлять его все же придется, возможно, даже мне самому. Кроме того, она с ног до головы была измазана грязью. И если на моих джинсах и куртке грязь из оврага была еще не так заметна, то ее белоснежный облик был безвозвратно испорчен.

— Я не склонен тебе верить, — сурово ответил я ей. — Мне уже хватило.

— Да брось, Григорий, — заступился за обитательницу Ночи священник, — нарушить такую клятву — все равно что подписать себе смертный приговор. Сам знаешь.

— Ладно, — сдался я, уже предвкушая проблемы с сестрой. Если с Василием я как-нибудь еще договорюсь, то объяснить Верке появление в моем доме священника и какой-то левой бабы, измазанной грязью, будет куда сложнее. Уже молчу о своих ранах на лице и теле. Ворожейская регенерация — вещь, конечно, стоящая, но даже она не справится настолько быстро. Это же сколько мне придется потратить сил и времени, чтобы стереть из памяти сестры следы пребывания в нашем доме этой нежити? — Даю вам час, — решил пойти на компромисс я, — если вы за это время не объяснитесь, я вас обоих сам взашей выгоню!

— Идет, — согласился священник и уточнил для нашей спутницы. — А тебя я предупреждаю: хоть волос с головы его сестры упадет…

— Ой, да сказала же… — огрызнулась вурдалачка, оголив свои белоснежные клыки и демонстративно втягивая их в десны.

Даже не знаю, что омерзительнее — момент, когда они вырастают или же когда втягиваются. Фу, меня аж передернуло.

— Помнится, твоя хозяйка смеялась над клятвой богами, — напомнил я вурдалачке наш разговор с Мартой.

Наверняка эта тварь была там же, среди многочисленной свиты глав вурдалачьей Курии. Хотя нет, не могла она там быть, так скоро на юго-западе столицы она оказаться бы не успела. Или успела бы? Мы с отцом Евгением почти нигде не стояли и ехали довольно быстро, а вот насчет скорости передвижения вурдалаков я не знал ровным счетом ничего. И кстати, а как священник решил вопрос с разбитым внедорожником? Неужто оставил как есть, торчащим из покореженного фонарного столба? Ладно, мне плевать, если честно, и на священника, и на его внедорожник, и на весь Совет в целом. Они уже преподали мне ценный урок — в мире Ночи верить никому нельзя. Ни людям, ни нелюдям. Никому.

— Клятва луной для вурдалака священна, — уже более спокойным тоном ответила вурдалачка, оглядывая свои испорченные вещи. — Про богов это я для пущего эффекта сказала.

Отвечать я ничего не стал. Сейчас ее клятвы меня не сильно волновали. Меня интересовали другие вопросы: на кой хрен нам нужна эта кровососка и какого лешего она на меня напала? Это какую такую «проверку» я должен был пройти, чтобы иметь честь с ней поработать?

Разборки решил отложить до дома. Там и ушей меньше (если не считать Веркины), и в целом родные стены, как говорится, помогают.

По закону подлости в подъезде перед лифтами я наткнулся на тетю Зину, нашу соседку по этажу.

— Григорий, а эти граждане с тобой, что ли? — придирчиво оглядывая нашу странную компанию, спросила соседка.

— С ним, мать, с ним, — прошептала вурдалачка, имени которой я до сих пор не знал, и посмотрела на мою соседку так, что та сама отвернулась и вышла из подъезда. Мне даже показалось, что тетя Зина внезапно превратилась в зомби — настолько неестественными были ее движения.

— Вурдалаки, — объяснил мне в лифте священник, — прекрасные манипуляторы и гипнотизеры. Твоя соседка, скорее всего, уже забыла, что нас видела. Можешь на ее счет не волноваться, лишних вопросов задавать она уже не будет.

— Проделаешь такой фокус с моей сестрой, — предупредил я вурдалачку, — закончу начатое в парке.

Девушка лишь руки подняла кверху — вроде как приняла мои слова к сведению.

— Гриша… — всплеснула руками Верка, когда я вошел в коридор, — ты где это так уделался? Так, а что с лицом?

Следом за мной прошли отец Евгений и наша новая гостья. Я поспешил объясниться:

— Прикинь, гуляли мы с другом по парку, а там девушка тонет в пруду. Вот, пришлось спасать. Там и уделался… Знакомься, это отец Евгений и…

— Алиса, — натянула невинную улыбку на свое смазливое личико вурдалачка.

— И давно ты со священниками дружишь? — Вера пристально посмотрела мне в глаза. Ни дать ни взять — от матери этот взгляд. Пронизывающий, цепкий, холодный. В последний раз меня мама так допрашивала, когда я пришел домой с запахом сигарет от куртки и немного выпивши.

— Мы, Вера Олеговна, на работе познакомились, — деликатно кашлянув, ответил за меня священник.

— На его или на вашей работе?

Сестру свою я знал хорошо — она не поверила ни единому моему слову. Священник же и вовсе не являлся для нее авторитетом — она этого человека впервые в жизни видела, с чего бы его слову хоть что-то значить в ее системе ценностей? Все это читалось в ее глазах, иронично-саркастичных в данную секунду. Я вздохнул, еще раз представив объемы предстоящей чистки ее памяти. Придется, Горин, попотеть. Я даже укол совести почувствовал: ну нехорошо это было — постоянно копошиться в сознании близкого мне человека, неправильно это как-то — против ее воли стирать определенные воспоминания. Оправдывало меня лишь то, что я искренне считал это мероприятие благом. Для всех будет лучше, считал я, если Вера о моей тайной жизни ничего не узнает. Меньше знает, как говорится, крепче спит.

— На его работе, — с улыбкой ответил Вере отец Евгений.

— Ну, слава богу, — картинно выдохнула Вера, — а я уж подумала, что Гриня мой в монахи податься решил.

— На все воля божия, — лаконично ответил ей отец Евгений. — Надо будет, примет и постриг.

— Ну да, ну да… — задумчиво протянула сестра. — А эта девушка тоже из вашего прихода? Монахиня, должно быть? Из «белого» монашества, как я погляжу.

Очевидно, сестра имела в виду белые легинсы, обтягивающие соблазнительную попку вурдалачки.

— Вера… — одернул я сестру. — Это мои гости. Они приведут себя в порядок и уйдут. Это не обсуждается.

Тут Вера перевела взгляд на нашу утопленницу.

— А вы, полагаю, решили в апреле искупаться исключительно по причине ЗОЖ? Купальник дома забыли? Или вас в том пруду крестили?

— Вер, не начинай, — вновь осадил я сестру. — Дай нам час времени и, если не трудно, подбери что-нибудь из своих старых шмоток для девушки. Не ходить же ей мокрой или голой по дому.

— Ну да, — согласилась Верка, поцокав языком, — голой, да перед святым отцом, это не дело.

Колкость сестры оба моих спутника пропустили мимо ушей. Я их заранее предупредил, что теплого приема не будет, такой уж характер у сестренки. Она моих нормальных-то баб на дух не переносит, чего уж говорить о вурдалачке, с ног до головы измазанной грязью.

Пока наша гостья приводила себя в порядок в ванной, Вера не упустила возможности еще раз меня подколоть.

— Гриня, — начала она, — ты же в курсе, что в Тропаревском пруду воды по колено? Тонула она, говоришь?

— Утопала, — кивнул я на это, переодеваясь в сухое. — Не все умеют плавать. Даже там, где по колено.

— Ты же понимаешь, насколько это странно выглядит? Ты ее якобы спасал, а она тебе за это всю морду расцарапала?

— Да, — кивнул я сестре, — в состоянии аффекта еще и не такое можно учудить. Пройдет. И потом, ты же знаешь, что самое правдивое оправдание зачастую выглядит, как самое неправдоподобное.

— Ты врешь мне, братик, — шикнула Верка и укатилась на своем кресле в свою комнату, не забыв добавить при этом свой веский ультиматум. — Переоденется, чай горячий выпьет и пусть уматывает туда, откуда пришла.

— В озеро? — решил пошутить я, но тут же поплатился за эту шутку.

— Да хоть в колодец, лишь бы ее духу через час тут не было.

— Часа будет за глаза, — пообещал я сестре и пошел успокаивать своего кота.

Василий, как увидел в нашем доме вурдалачье семя, чуть не поперхнулся нелюбимым сухим кормом, а когда пришел-таки в себя, разразился тонной нецензурной брани. Разумеется, никто кроме меня, его не слышал, для всех он мирно мурлыкал, а вот я в свой адрес наслушался будь здоров.

— Так надо, Вась, — постарался я обозначить между нами границы дозволенного. В конце концов, это он мне слугой приходится, а не наоборот.

— Как знаешь, хозяин, но только я на ваших переговорах буду присутствовать и в случае чего ей все зенки повыцарапываю.

— Не придется, Вась, я уже одолел ее однажды и думаю, смогу этот подвиг повторить, если что. Но остаться ты, разумеется, сможешь. И более того — ты должен остаться и слушать все, что она скажет. Ты же мой компаньон, мои вторые уши, мой зоркий глаз в мире теней. Внимательно слушай и, если почуешь неладное, подавай знак.

Лесть на кота действовала куда лучше ультиматумов. Лесть и вкусная еда. Последнего в доме было предостаточно, поэтому пришлось прибегать именно к первому варианту.

Пока вурдалачка занималась собой в моей крохотной ванной, отец Евгений ограничился лишь сухой чисткой своей рясы.

— А ты молодец, Григорий, — попытался он растопить между нами лед. — Я думал, не успею уж, а ты и сам справился. Без какой-либо подготовки уделать вурдалака второго порядка… Это дорогого стоит.

Мириться со священником я не собирался, а потому ответил довольно резко:

— Если бы кто-то не играл в Джеймса Бонда и снабдил меня нужными сведениями сразу, у меня было бы куда больше шансов не пострадать в этой стычке.

Я в этот момент демонстративно разглядывал в зеркале свою исполосованную физиономию. К слову, моя нечеловеческая регенерация уже впахивала на полную катушку. Еще недавно мне требовалось срочное наложение швов, а сейчас раны выглядели так, словно их нанесли неделю назад. К тому же порезы на щеке и груди жутко чесались, что также свидетельствовало о том, что заживление идет полным ходом.

— Как ни странно, но информация о том, как упокоить рядового вурдалака, тебе не помогла бы, — ответил мне священник. — Твой способ оказался куда эффективнее.

— А если бы я не догадался выйти из тела? — укоризненно спросил я.

— Потому-то я и бежал к тебе со всех ног. Машину даже бросил. Слава богу, добрые люди в чувство привели и указали, куда ты побрел после аварии. Я так понимаю, та женщина с коляской была мороком?

Я кивнул. Отнекиваться было бессмысленно.

— Что же, в таком случае могу лишь похвалить тебя. Растет твоя сила. Я сразу и не понял. А упокоить вурдалака можно, лишь отделив ему голову от тела. Причем после желательно это тело вместе с головой сжечь. И не абы где, а в крематории. Простой костерок тут не подойдет, кости не всегда сгорают бесследно.

— А зачем их сжигать так, чтобы они в пепел превратились?

— Вурдалаки — существа потусторонние, их тела — все равно что артефакты. Останется хоть косточка, и по ней можно будет восстановить личность упокоенного. Тут, впрочем, все, как в обычной жизни — нет тела, нет дела. Прах развеять куда проще, чем кости спрятать. Но повторюсь, ты избрал наиболее эффективный метод борьбы с вурдалачьим племенем. Упокоив их душу, ты обрекаешь кости на самый обычный способ истлевания. Можно сказать, снимаешь с них их проклятье. Думаю, такие кости можно и не сжигать дотла, их уже вряд ли кто сможет идентифицировать иначе, кроме как по ДНК-тесту.

Как оказалось, лесть действует не только на моего кота. Слова священника были мне приятны, но спускать на тормозах наши с ним разногласия я и не думал. Обороты, конечно, поубавил, но гнев свой на милость менять не спешил. Размышлял я так: раз уж они меня используют втемную, то и мне следует перенять опыт служителей Совета. Этот человек хоть и скрытен до ужаса, но все же остается моей единственной связующей ниточкой между этим миром и миром Ночи. С ним я хоть по крупинке, хоть по зернышку, но все же получаю нужную мне информацию, а без него однозначно буду плавать, как говно в проруби. И не туда, и не сюда. Уже и не человек, но и не ворожей — так, случайная переменная в запутанном уравнении, описывающем отношения в вышеуказанном мире Ночи.

— Как вы поняли, что в парке я столкнусь с вурдалачкой? — спросил я.

— Мы, собственно, к ней и ехали, — даже не моргнув глазом, ответил священник.

Ну, вот опять тайны мадридского двора. Так вот почему он так долго копался в смартфоне — вел переговоры с кем-то. Должно быть, вышел напрямую на Марту.

— Что? — изумились мы с котом. Василий присутствовал при разговоре и был удивлен таким поворотом не меньше меня.

— Все просто, — начал объясняться священник. — После нашего фиаско у Геворга…

— После вашего фиаско, — уточнил я, имея в виду скрытный до безобразия Совет. — Меня вы ни во что не посвящали, и никаких решений я не принимал.

— Будь по-твоему, Григорий. После моего фиаско у Геворга я списался с бессмертным.

А, все-таки Геворга он подключил, не Марту. Хотя, в принципе, сути дела это не меняет. Как и любая спецслужба, Совет имел привычку решать свои проблемы чужими руками. На этот раз они решили взять в оборот именно Геворга. Ладно, послушаем, к чему все это привело. Не верилось мне, что такая сущность, как Геворг, так запросто позволит собой манипулировать. Скорее, наоборот — это он крутил Советом так, как ему было выгодно. Оставалось лишь понять, в чем был его интерес и в чем — интерес Совета. Их сотрудничество могло иметь место лишь в точке пересечения этих самых интересов, и что-то мне подсказывало, что эта точка — я сам.

— Зачем? — вновь поинтересовался я.

— Я попросил его поспособствовать в нашем новом деле. Без вурдалаков мы не справимся. Разыскать их соплеменника, тем более высшего вурдалака, в таком городе, как Москва, без специальных навыков практически нереально. У Геворга же с Мартой остались какие-то нерешенные вопросы. Вот я и подумал, что было бы здорово, если он уломает ее помочь нам.

— Какая радость Геворгу помогать нам?

— Он что-то знает, Григорий. Что-то о грядущем. И его это, по-видимому, сильно беспокоит. Именно поэтому он решил помочь тебе.

— И нанял вас?

— Пошел на контакт, — перефразировал священник, — а мы откликнулись.

Очевидно, не любили служители Совета оставаться на вторых ролях, но в случае с такой сущностью, как Геворг, выбора у них, я так полагаю, не было. Выходит, мое появление в мире Ночи не осталось незамеченным для бессмертного. Он каким-то образом связал этот факт с тем, что знал о будущем, и решил, что мне помирать от рук ворожей не следует. Во всяком случае, не следует именно сейчас. Интересно, чего он такого обо мне узнал, что решил действовать столь радикально — привлек к работе тех, с кем ранее дел никаких не имел? Этот вопрос я и задал священнику, но однозначного ответа не последовало.

— Кто его знает, Григорий? Мы знаем не больше твоего об этих сущностях, — тут я скептически посмотрел на отца Евгения. Тот правильно прочел мой взгляд и поспешил добавить. — На этот раз я ничего не утаиваю. О таких, как Геворг, мы знаем действительно очень мало. Знаем, что появляются они там, где сами того хотят, и контактируют только с теми, кого сами выберут. Следить за ними мы не можем, поскольку свои личины они меняют, как перчатки. Сегодня он бомж с Павелецкого вокзала, а завтра уже наследный принц Монако. Пойди такого отследи и проконтролируй.

— Ну да, а после их появления в мире случается какой-нибудь звездец вселенского масштаба.

— Не вселенского — земного, — поправил меня священник, — но в целом да, ты прав. Их появление знаменует некий сдвиг в силе, нарушение баланса. Стало быть, если тобой заинтересовался бессмертный, то ты ключевая фигура в вопросе восстановления этого самого баланса.

— Хорошо, с Геворгом все понятно — на данном этапе ваши интересы совпадают, и он решил помочь вам с Мартой. Тогда другой вопрос — в чем ее выгода? Почему она согласилась помочь нам и отрядила для нас целую вурдалачку второго порядка? Кстати, что за порядки такие?

— Так, давай по очереди, слишком уж ты много вопросов задаешь.

— Сами виноваты. Учили бы меня, как следует, может, и не было бы у меня столь значимых пробелов в знаниях о существах мира Ночи.

Священник тяжело вздохнул и был вынужден признать мою правоту.

— Ладно, про порядки — это простая классификация силы. Вурдалак тем сильнее, чем дольше живет и убивает. Каждое убийство не только голод утоляет, но и дарит вурдалаку частичку энергии того существа, которое он умертвил. Именно поэтому они предпочитают человеческую кровь — животные не обладают той энергией, которой обладают люди или, скажем, вы, ворожеи. Пиком могущества вурдалака является достижение им высшего уровня. На этом этапе его истинную силу уже никто не сможет отследить, поскольку он сам решает, показывать ее миру или скрывать. Далее по убывающей — вурдалаки первого порядка, второго и третьего. Под ними ходят обычные рядовые кровососы…

— А вот тут было обидно, — раздался от двери голос Алисы, и мы с отцом Евгением синхронно повернули голову на ее слова.

Забавно, что священник сам вляпался в то, от чего предостерегал меня — назвал вурдалака обидным для них словом «кровосос».

— Блин, Вера! — вслух ругнулся я, оценив шутку сестры.

Ничего умнее, как выделить вурдалачке со своего барского плеча коротенькую футболку с потрепанным принтом Микки Мауса, она не придумала. Футболка едва ли что прикрывала, а эта зараза еще и руки задрала, упершись ими в дверные косяки. Из-под края футболки не замедлил показаться соблазнительный треугольник шелкового белья.

Отец Евгений тут же отвернулся, смутившись до крайности. Я, кстати, от него такого не ожидал. Как-никак, а экзорцист со стажем, а тут взял и засмущался мертвячки, пусть и чертовски соблазнительной. После душа на ее теле не оказалось ни грамма косметики, что давало больше поводов для мужских фантазии. Бледная почти на грани патологии, кожа девушки выглядела не болезненной, а скорее аристократичной. Длинные, почти идеальные ноги, ни грамма лишнего веса, торчащие даже сквозь футболку соски, шикарные волосы, ниспадающие водопадом на плечи. И взгляд — манящий, дерзкий, притягательный взгляд, оторваться от которого было почти невозможно. Не женщина, а мечта. Жаль только — мертвая.

Вурдалачка вовсю пользовалась своим природным обаянием, что, по-видимому, и заставило отца Евгения отвернуться, дабы не поддаться искушению. Он хоть и был оперативником со стажем, но все же оставался человеком и был подвержен вурдалачьему Зову. Эти нюансы он мне все же объяснял, когда проводил краткий ликбез по обитателям мира Ночи. Мне же опасаться было нечего, ворожейскую силу никакому вурдалаку не пробить. Оставалось лишь мое личное желание любоваться ее женскими прелестями.

— Ты же говорил, что не стоит кровососов кровососами называть, — упрекнул я священника, тут же получив от Алисы злобный взгляд.

— Правильно говорил, — проскрежетала она и вошла в комнату. — И если хочешь дожить до своей дуэли, лучше бы тебе прислушаться, ворожей, к словам дьяка.

— Прошу прощения, Алиса, — выдавил из себя священник, упорно отводя взгляд от своей собеседницы.

— Я подумаю, — ответила она, ничуть не смущаясь своего вида.

Вурдалачка расположилась на моем стареньком компьютерном кресле, закинув ногу на ногу, что не сильно-то спасло положение. Ее неприкрытая нагота так и осталась достоянием гласности, что лично меня никак не смущало. На религиозные же чувства священника мне было сейчас глубоко плевать — сам виноват в сложившейся ситуации.

— Ладно, — первой начала разговор Алиса. — Что ты хотел узнать у меня, ворожей?

— Зачем ты напала на меня? — не стал чиниться я. Этот вопрос меня сейчас занимал более всего. — Коли тебя прислали помогать, зачем в драку лезть? Что за проверку ты упомянула?

— Мне нужно было понять, что именно ты собой представляешь как боевая единица, — спокойно ответила она.

— Боевая единица? Мы будем с кем-то драться?

— Ты же не думал, что высший вампир вот так запросто дастся нам в руки? Он не для того скрывает свою личность, чтобы при любом удобном случае пойти с нами на контакт. Мешают ему, по всей видимости, надзорные органы. Как Курия, так и Совет. Ни с теми, ни с другими он контактов явно не ищет. Следовательно, когда мы на него выйдем, он будет сопротивляться. Одна я с ним ничего поделать не смогу — высший мне попросту голову открутит и скажет, что так и было. Кроме того, если вы не забыли, он инициировал последнего упыря. Вот и подумайте — против нас высший вурдалак и его голодная марионетка, еще неспособная контролировать свой голод. Как ни крути, а шансов у нас маловато. В таком деле нужна слаженная работа всех загонщиков. А чтобы я понимала, как нам действовать, мне нужно иметь представление, на что каждый из вас способен.

— Что же ты отца Евгения так не проверила?

— С дьяком мы уже встречались в свое время, — при этих словах Алиса ехидно ухмыльнулась, а священник вновь отвел от нее взгляд и густо покраснел.

— Эмм, я чего-то не знаю? — посмотрел я на него.

— Была одна неприятная ситуация… — признался священник. — Сейчас не время ворошить прошлое.

— О, милый, можешь не стесняться своего фиаско, — широко улыбнувшись, проворковала вурдалачка. — Отец Евгений, — пояснила она мне, — уже не первый раз переходит дорогу Курии, и на его счету очень много моих собратьев. Лишь мне удалось обвести его вокруг пальца, да, сладкий?

Священник нехотя кивнул, давая моей фантазии лишний повод разгуляться. Судя по всему, этих двоих связывала какая-то пикантная и не очень благопристойная история.

— Таким образом, — продолжила Алиса, — о способностях твоего богобоязненного друга я в курсе и знаю, в чем именно на него можно положиться. А вот о тебе, ворожей Горин, я раньше и слыхом не слыхивала. Не могу же я планировать операцию по задержанию опасных отщепенцев от мира Ночи, не понимая, с кем иду на риск.

— Логично, — ответил я. — Но можно же было хоть предупредить.

— А ты думаешь, вурдалак, за которым мы охотимся, станет вызывать тебя на дуэль официально? Как ты себе это представляешь? Письмо с уведомлением, СМС? Или с открытым забралом, мол, иду на Вы? В нашем мире результат куда важнее способа его достижения, ворожей. Никто не будет церемониться и играть по правилам. Да и нет никаких правил. Кто успел, тот и съел. Будет чудом, если мы вообще его разыщем и сможем вступить в равную схватку.

— Кстати, об этом, — вспомнил я второй свой вопрос, — а как ты планируешь его разыскивать?

— Я вообще не планирую его искать, — спокойно ответила Алиса, — это в принципе невозможно.

— Тогда зачем ты нам сдалась? Только как боевая единица? Нужна нам такая единица, которую даже я практически без опыта почти уделал.

— Она нужна нам, Григорий, чтобы услышать Зов, — пояснил отец Евгений, выбрав наконец-то в комнате такое место, где и общаться будет удобно, и прелести Алисы не будут от дела отвлекать. Таковое отыскалось подле моего кота, который внимательно слушал весь наш разговор и ни разу не встрял в него, что давало мне понять, что Алиса не юлит и говорит правду.

— А сами мы что, глухие? — не понял я.

— Вурдалачий Зов, — так же спокойно пояснил священник, — может слышать лишь жертва, ворожей. И не приведи Господь тебе его однажды услышать.

— То есть мы ищем не наших вурдалаков, а их будущих жертв? — догадался я.

— Именно, — кивнула Алиса. — Самих вурдалаков отследить невозможно, разве что они сами этого захотят. А вот их Зов…

— Вы же говорили, что высшего вурдалака никак не поймать. Неужели такой баг природа не устранила?

— Высшего не отследить, — согласилась вурдалачка, — но Зов будет исходить не от него. Это будет первый Зов его протеже. Тот упырь, которого наш высший незаконно превратил в вурдалака, рано или поздно захочет есть. И судя по тому, что нам известно, у нашего вурдалака уже есть на примете жертва.

— Так, и каков план? — решил подвести я итог нашего импровизированного брифинга.

— Обмениваемся контактами и ждем. Как только я пойму, что голодный вурдалак принялся звать свою будущую жертву, мы встретимся и проследим за этим бедолагой, а после скрутим нашего голодного новобранца. И да, Горин, ты же помнишь условие Марты? Вурдалаков мы должны взять живыми.

— Помню, помню, — буркнул я, не совсем понимая, как именно нам удастся скрутить голодного вурдалака. — А что с тем высшим? Его мы как будем скручивать?

— Наша задача — выйти на него. Об остальном позаботятся бойцы Курии.