Воплощенный 3. Оплот рода

Глава 22

Третьи сутки без сна. Третьи сутки мотаюсь как проклятый. Вампирская вторая форма уже набила оскомину. Лопнуть чёрными лоскутами — уйти в рывок — собраться обратно. И так многие сотни раз в день. День за днём. Любой процесс, даже доставляющий удовольствие, если превращается в рутину, надоедает. Этот факт я подтвердил лично.

Наверное, уже миллионный рывок к метке, хорошо ощутимой в полупогружении на «изнанку», в очередной раз собираюсь возле очередного скелета. Костяной воин, выполнивший свою задачу, неподвижно замер в заданной точке, уперев огромный каменный артефакт отмеченным торцом в землю и удерживая его в вертикальном положении. Сквозь тупую хмарь, затянувшую сознание, отмечаю номер, выжженный на артефакте: «86».

Сознание со скрипом пробуксовывает, но разум ещё не слишком далеко отстранился от действительности и быстро радует меня сцеплением с реальностью — это последний! Ох-хо-хо! Я это сделал!

Ну, почти…

На секунду перехватываю артефакт, расплёскиваю скелета туманом, тут же, натренировавшись за предыдущие восемьдесят с копейками процедур до полного автоматизма, Воплощаю огромного Уникального Вручную-Разработанного Специализиронного Зомби, модифицированного на коленке с упором в грубую физическую силу и наделённого целым одним заклинанием. Он мне нужен сугубо для одного. Зато аж восемьдесят шесть раз!

Зомби, проявляясь в этой реальности, перехватывает у меня артефакт, кажущийся в его огромных лапах зубочисткой, и приступает к выполнению задачи, для которой и был модифицирован. По сути, этот Зомби — ручная сваезабивочная машина. Его задача — забить артефакт глубоко в землю. Или в дно озера. Или в скалу. В зависимости от того, что окажется под ногами в заданной расчётами точке. Последний артефакт!

Уже игнорируя грохот, с которым Зомби пробивает встроенным в левую руку заклинанием «Скального Бура» дыру под артефакт, глубоко вдыхаю свежий морозный воздух. Тянусь сознанием к сторожевым меткам, оставленным на южном и юго-западном направлении. Всё в порядке. Все метки на месте, тревоги нет. Неужели успели?

Осталось совсем чуть-чуть!

Эти дни выпили из меня все соки. И не только из меня. Все, кто были задействованы, валились с ног от усталости, но продолжали работу на голой силе воли.

Сделав ещё один глубокий вдох, я покосился на парочку «сталкеров». Не потерялись. Стоят. Смотрят. Вот тоже, проблема нарисовалась! Ещё и с ними разбираться. Сутки назад, вывалились из какого-то скрученного пространства, чуть ли мне не на голову. Дружить, говорят, хотим. Вернее, один хочет дружить. Зеленоволосый и длинноухий. Второй, непонятно чего хочет. Молчит, злобно зыркает то на меня, то на своего длинноухого товарища. Попытался их прогнать. Кричал «кыш», руками махал. Не ушли. Натравил на них пару скелетов, заставив костяков без оружия идти в их сторону, махать руками и злобно щёлкать челюстью. Опять не ушли. Скелетов мне сломали, но не ушли. Так и таскаются за мной эти сутки. Или уже больше суток? А, неважно…

Думал, потеряю их, когда рывками буду двигаться, шутка ли, от точки до точки от двух с половиной до четырёх километров по прямой. А это от шести до пятнадцати Рывков, в зависимости от видимости и рельефа местности. Сложно за мной угнаться. Эти — угнались. Правда, халтурили. Где деревья были — сразу в своё скрученное пространство шмыгали и в нём за мной пёрли. Где деревьев не было, там да… Там отставали. Но всё равно находили меня. Долго я без их внимательных взглядов последние сутки не оставался.

Угрозы я от них не ощущал. Чуйка на опасность молчала, даже наоборот, от них тянуло благожелательностью и спокойствием. Они пахли травой, влажной хвоей, древесным соком и грибами. Груздями. Аж нахлынула ностальгия, вспомнились походы за грибами в лес всей семьёй. Решив, что зла от них не будет, а знание мест закладки артефактов им ничего не даст, область покрытия одного такого каменного стержня — чуть больше трёх километров и когда они заработают, подойти к ним постороннему будет ой как непросто, я выбросил их из головы. Таскаются и пускай. В тот момент были дела и поважнее. Я должен был успеть закончить артефактный пояс вокруг города до того, как на нас нападут.

Закончил. Теперь можно немного перевести дух. Заодно и «сталкерами» заняться. Я напряг память, пытаясь припомнить, что мрачный мне говорил. Вроде представился Орешниковым. Помня уроки сестры про важность дипломатии и про рода-соседи, я тяжело вздохнул и приглашающе махнул рукой.

Пока эта парочка аккуратно приближалась, я морщил лоб, пытаясь вспомнить, где я видел этого мрачного здоровяка. При всём позитивном флёре это полуфантомное воспоминание было скорее негативным, окрашенным в оттенки раздражения и даже злости. Яркой эмоциональной злости и мстительного раздражения. Мрачный крепыш явно имеет за душой какой-то конкретный грешок, за который должен пострадать. И тут меня осенило. Это же Катины эмоции! Точно! Куски памяти, буквально с щелчком, встали на свои места и мне стало жалко этого молчаливого мрачного парня, жизнь которого явно не удалась.

Ох, как кипятилась Катя, когда этот тип вскрывал и потрошил её малышку. Ох, как она бегала, потрясая кулачками, как возмущённо сдувала короткую чёлку, падающую ей на глаза, и обещала все кары египетские вандалу, посмевшему потрошить её Чупакаброчку.

С этой Чупакаброчкой у нас вышла отдельная история. Комедия, с элементами драмы, военными учениями и оттенками ужаса.

Когда все осознали возможности алатырь-камня в артефакторике, а также на себе прочувствовали моё ярое желание сделать «всё красиво», подкреплённое мощью «изнанки», слово «невозможно» было насильственно заменено на словосочетание «Как интересно. Давайте попробуем». И понеслась! Академические расчёты были проведены быстро. Методики, рекомендованные Московской Магической Академией, как и эмпирические формулы и коэффициенты ими рекомендованные, были заклеймены ересью. Половина учебников была сожжена Вермайером в приступе праведного гнева.

С лозунгом: «Практика — критерий истины!» мы передислоцировались в Каменоломню. Поближе к материалам для исследования.

Первый качественный образец артефакта «Полёта» был готов уже через три часа. Мощный, нафаршированный заклинаниями, предельно универсальный. Всё, как я хотел! И тут в полный рост встала проблема — на чём испытывать? Нужны были полноценные испытания всего комплекса зачарований.

— Воплоти кого-нибудь, — пожала плечами Катя, — чего тут думать!

Я же тогда стоял на границе Каменоломни, смотрел на огромную тушу убитой мной Гидры, которую лишь чуть оттащили в сторону обустраивающиеся Плотниковы. Туша так и лежала. Мясо не гнило, падальщики, если сюда и добирались, труп не трогали. Ко мне приходили, спрашивали, что делать с этим монстром. Решили, что как немого обстроятся — просто закопают. Разожгут кучу костров, прогреют землю и зароют эту многотонную тушу.

Именно тогда, в тот момент я очень драматично вспомнил, кто тут, чёрт возьми, Некромант! Память услужливо завернула смесь из жутких воспоминаний, в которых Некроманты одним движением руки поднимали нежить, и я твёрдо осознал, что лежащая вот так бесхозно, мёртвая Гидра — это жуткое расточительство.

Так как заклинание «Воскрешение» было мне недоступно, пришлось городить огород. Артефакты, управляющие заклинания, модифицированное Воплощение и напитка всего этого избыточной энергией «изнанки». Чтобы всё срослось.

Всё срослось.

Восставшее из мёртвых инфернальное чудовище было прихватизировано Катей, окрещено Чупакаброчкой, и нам гордо заявили, что мы своих питомцев не сберегли, значит, нам больше и не положено! А уж она-то своего Чупакаброчку сбережёт и вырастит большим и сильным.

На Гидре мы и тестировали всё более сложные и мощные артефакты. А уж когда это многотонная и многоголовая нежить оторвалась от земли и под счастливый визг Кати, свечкой взмыла в чёрное ночное небо, мы поняли, что у нас всё получилось.

Практические опыты дали нам недостающую информацию. В соответствии с моими хотелками, Вермайер рассчитал количество, форму и размеры будущих артефактов, и мы осчастливили Плотниковых мега-заказом. Прямо сейчас нам были нужны восемьдесят шесть полутораметровых каменных блоков и сто семьдесят два каменных блока метровой длины с поперечным сечением в форме квадрата со стороной не менее сорока четырёх сантиметров. В размерах Вермайер был неумолим.

Через три часа первая десятка из восьмидесяти шести артефактов внешнего круга контроля, который охватит город кольцом, на удалении в двадцать пять километров от Чёрной Цитадели, были готовы, и я двинулся их монтировать. Хотя, как монтировать… В точно рассчитанном месте забивать в землю поглубже. Уже после второго мучения, продлившегося целый час, я и модифицировал себе Специализированного Зомби.

Остальным досталась установка вспомогательных фокусирующих артефактов, которых хоть и было в два раза больше, но их размещать на местности было попроще.

То, что история с Гидрой ещё не закончилась, я понял, когда Катя и Вермайер пересеклись со мной, когда я забирал очередную десятку каменных блоков.

— Алекс, Алекс! — подскочила ко мне Катя с пугающим выражением на лице, — как далеко я могу ею управлять?

К сожалению, или к счастью, Поднятая нежить не обладала разумом. Не ставили мы перед собой такую задачу изначально. При поднятии она потеряла ещё часть своих возможностей, но мы по ним не горевали. Невозможность действовать самостоятельно мы обошли прямым управлением, которое было привязано к нервной системе моей невесты, а заклинание «Дальнего взгляда», заложенное во все тестовые артефакты, решало проблему работы в отрыве от прямого взора оператора. И заклинание привязки, и «Дальний взгляд» не имели особых ограничений по дальности. О чём я и сказал Кате. Услышав мой ответ, девушка аж задрожала от предвкушения и вцепилась в меня:

— Алекс, а можно я эту сучку найду и голову ей откушу, а?

С трудом удалось понять, чего хочет Катя. Оказалось, она хотела с воздуха выследить удравшую принцесску и в быстром пике Чупакабриком откусить ей голову. Мы тогда с Вермайером переглянулись и, не знаю как у него, а у меня конкретно так холодком обдало шею. Чупакабра в тестовом разгоне, сжав в тесный кокон ауру артефакта, смог пробить звуковой барьер. Беззвучная смерть с небес?

— Где ты её будешь искать? — пожал плечами Вермайер, — да и времени потратишь уйму без гарантии успеха.

— А зачем её искать? — я усмехнулся пришедшей в голову идее, — высока вероятность, что она пойдёт к своим. А карательную колонну Сухаревых с воздуха найти всяко проще, чем одинокого наездника на золотой змее. Лети туда и карауль. Увидишь — нападай. Откусишь голову, заодно можешь и колонну пощипать, выиграть нам время.

Тогда, осчастливив Катю, я и думать забыл об этом, а Катя не забыла. Каково же было моё удивление, когда она своего добилась, радостно поделившись по нашей связи своими эмоциями и воспоминаниями.

Получилось, конечно, немного не так, как мы планировали, но основные цели были достигнуты. Сбежавшая, убившая наших людей и спалившая нам город Сухарева, была казнена, Императорская колонная остановлена. Жаль, что в бою со змеёй артефакт был окончательно повреждён и Катя потеряла контроль над своим питомцем. Тем сильнее была её ярость по отношению к «тупому выскочке, запустившему свои грязные грабли внутрь её Чупакаброчки, посмевшему выпотрошить её мусипуческу как какую-то свинью!»

И сейчас этот неудачник-по-жизни, ещё не знающий о своей судьбе, двигался ко мне с мрачным выражением на лице. Хотя, может у него хорошая чуйка? Может, что-то подозревает. То-то не улыбается. Я бы тоже не улыбался, если бы так встрял!

«Будь осторожен, молодой Некромант» — раздалась у меня в голове уже подзабытая мысль Лича, и только в этот момент я ощутил его присутствие, ранее искусно скрытое. Захотелось матерно высказаться, выяснить, где он пропадал. Но предупреждение заставило меня напрячься. Если Лич не показывался столько времени, значит, для этого была весомая причина. По крайней мере, для Немёртвого Мага. Он восстановил связь, а значит, я эту причину узнаю. Но раз он открылся, предупреждая об опасности, стоит прислушаться. Опасность может быть велика.

Я чуть глубже погрузился в «изнанку» черпая её энергию и готовясь, в случае любых непоняток, уйти в состояние бесплотности.

— Не стоит взывать к Бездне слишком часто, — откликнулся эльф на мои приготовления, показывая, что мои манипуляции не остались незамеченными, — Её воздействие губительно для большинства разумных.

— «Бездну»? Вот прямо так? С большой буквы?

— А как ты зовёшь то, чем пользуешься? — вопросом на вопрос ответил мне эльф.

— «Изнанка», — пожал я плечами, не считая нужным скрывать своё название.

— Ты не в ладах с Древними? — открыто улыбнулся эльф, а его спутник нахмурился ещё сильнее, — они совсем не балуют тебя своим вниманием и знаниями?

Мне категорически не нравилось, как повернулся разговор. Эльф с каждой секундой узнавал обо мне всё больше и больше. Я видел, что длинноухому были не нужны мои ответы, чтобы получать от меня информацию и меня это выводило из себя.

— Зачем вы явились на мои земли? — перевёл я тему.

— Познакомиться с молодым, — эльф на мгновение запнулся, по-птичьи наклонил голову и улыбнулся ещё шире, — патриархом рода Апраксиных. Соседи, как-никак.

На попытку его спутника что-то заявить, эльф лишь беззаботно отмахнулся, мазнув по плечу хмурого здоровяка длинными пальцами. Из парня словно стержень выдернули, его лицо посерело, глаза подёрнулись мутной дымкой, он как-то осел, сгорбился, из него как будто выпустили воздух.

— Посмотреть на одиночку, бросившего вызов огромной Империи, раздраконившего Инквизицию, вставшего против создателей Титанов, — продолжил эльф, не обращая внимания на своего Воплотителя, — ты ведь одиночка, молодой Апраксин? За твоей спиной стоят твои люди, те, за чьи жизни ты отвечаешь. Но за чьей спиной стоишь ты? Есть такая спина? Есть тот, кто поделится с тобой силой и мудростью, когда твои враги окажутся слишком сильны? Тебе нужно плечо, на которое ты мог бы опереться, молодой Патриарх?

Эльф говорил проникновенно, его глаза пылали изумрудной зеленью, от него распространялись волны энергии, пахнущие скошенной травой, гнилыми шишками и грибами. В груди зарождался комок щенячьего восторга. Как же хорошо, что будет кто-то, кто способен решить все проблемы! Кто всегда подскажет, поделится мудростью, поддержит в трудную минуту! Хотелось шагнуть вперёд, протянуть руку и принять всю поддержку, что обещал этот странный эльф.

Рядом с комком щенячьего восторга, в моей груди шевельнулось что-то иное. Спокойное, равнодушное, уверенное в себе. Хватило одного его присутствия, чтобы щенячья радость в ужасе забилась в самые дальние уголки души и там сдохла в корчах.

Отступил восторг, растворились мечты найти кого-то и свалить на него свои проблемы, завяло желание искать чужую мудрость. Хватит!

Предупреждением для эльфа я выплеснул в реальность энергию «изнанки» пропущенную через себя и модифицированную тем самым спокойным и равнодушным мной.

Длинноухий пошатнулся, сделал шаг назад, в удивлении распахнул глаза, из которых уже уходила изумрудная зелень.

«Пусти, одним глазком!» — ворвалась в сознание мысль Лича, буквально пропитанная предвкушением, — «только прошу, воздержись от касания Бездны, пока наши разумы связаны»

Я потянулся к Личу, по памяти нащупывая его разум в Долине-Туманного-Предела. Барьер, гармонично сложенный из энергий разных Планов, и закрывающий разум немёртвого мага, треснул и осыпался, растворяясь в «изнанке» и открывая мне доступ к двум сознаниям, одно из которых было мне не знакомо, а его сила и мощь подавляли.

Забытое ощущение присутствия иной сущности кольнуло сознание. Память Древнего Лича открыла мне себя во всей красе.

— Древобород, старый ты пень, ты всё так же пожираешь младенцев, чтобы утолить своё любопытство? — мысль, прозвучавшая в голове просто требовала, чтобы я её озвучил как есть. Слово в слово. Буква в букву. Звук в звук. Я не стал сопротивляться и произнёс эту фразу явно на незнакомом мне языке, который понимал, как родной. А ещё я понимал мысль, заложенную в эту фразу.

Эльф передо мной был обманкой. Сквозь его призрачный контур я видел то, чем он являлся на самом деле. Древний Энт. Такая же пятёрка, как и Лич, что сейчас смотрел на него моими глазами.

«Всё не так, молодой Некромант», — шепнул мне Древний Лич, получая удовольствие от лицезрения своего визави в растерянности и, даже немного испуганного, — «перед тобой стоит не Энт. Перед тобой эльф. Я, а следом и ты, видим его истинный облик. Но, в этом мире он не может Воплотиться в своей полной силе и вынужден мириться с тем, что ему доступно. Древобород вообще нечасто способен найти достойного Воплотителя, чтобы погасить жажду, грызущую его уже многие тысячелетия».

Я понял, о чём сказал мне Лич. Древние эльфы, переродившиеся в Энтов, имели проблемы с собственными эмоциями и были падки до эмоций чужих. Любых. Эмоции других эльфов были для них «пресными» и они искали тех, чьи эмоции были «вкуснее». Люди — были одной из любимых рас энтов. Очень эмоциональные, подверженные резким перепадам настроения, обладающие огромным букетом привязанностей. Бывали случаи, когда в таких вот мирах Воплотившиеся энты шли на чудовищные, по меркам Древнего Лича, вещи, чтобы обеспечить аборигенам генерацию эмоций, а потом их пожирать. Лучше всего для этого подходили негативные эмоции.

— Значит, мальчик не одинок? — взял себя в руки эльф, — тогда к чему весь этот фарс? Почему ты его не обучишь, старый труп? Зачем тебе делить этот мир со всей этой шушерой?

— Не твоё дело, Древобород! — моим голосом ответил Лич, — Ты ведёшь себя некрасиво. Задаёшь много вопросов. Сам же ответов не даёшь. Ты забыл старые договоры? Покинь эти земли!

— Я чту Договор, Древний! — огрызнулся эльф, — Между нами мир! Первым я не нападу. Но хватит ли у необученного Хранителя сил отбиться от слуг Титанов, когда они придут сюда? Или от диких орд Огненных Планов?

Вопросы эльфа Лич оставил без ответа. Он просто покинул моё сознание. Риск попасть под выплеск Бездны ему не нравился. Он был слишком стар, чтобы меняться. Я успел увидеть это в его сознании. Он был тем, кем был и любое изменение собственной личности рассматривал лишь как собственную смерть. А касание Бездны, а это была именно Бездна, а не «изнанка», никого и никогда не оставляла без изменений. Лич разорвал со мною любую связь, потому, что ждал моей смерти. Я ясно увидел это в сознании его Древнего собрата. И то, что я продолжал жить, заставляло немёртвых магов ломать голову, ища причину. Сегодня же его вмешательство было вынужденным, так как был риск того, что Яростный-Лес сможет продавить Долину-Туманного-Предела и получит в свои цепкие ветвистые руки молодого Хранителя, которого можно вырастить и воспитать в нужном ключе. Кто такой этот Хранитель я увидеть не успел. Лич настойчиво закрывал эти знания, а когда я почти смог до них добраться, свалил в закат не попрощавшись.

Да и хрен с ними! Собаки сутулые! Что Древний, что его мелкий собрат. Конспираторы хреновы! Светить мне свою память, думая, что закрыл всю информацию о Хранителе, это нужно быть тем ещё оптимистом. Иногда закрытые куски памяти говорят гораздо больше, чем открытые. Особенно своими ассоциативными цепочками. Но, к этому мы ещё вернёмся.

Сейчас нужно убрать чужое дерьмо…

— Это моя проблема, — ответил этому созданию уже я, снова погружаясь в Бездну и перерабатывая её в себе, — а свои проблемы я буду решать сам!

Словно насмешкой над моими словами, на юге небо озарилось огнём. Вспышка была настолько яркой, что я ослеп. Следом по всем чувствам словно наждаком прошлись, сдирая кожу, раскалывая зубы, вырывая из глазниц глаза и поджигая одновременно все нервные волокна в теле. И напоследок воздух меня предал, ударив по ушам так сильно, что я не удержался на ногах, кубарем улетая в заросли кустов. По всему телу разлилась слабость. Нити связи натянулись до звона, готовясь лопнуть, одна даже лопнула, но на последних крохах разумения всю переработанную и накопленную энергию Бездны я ухнул в эти связи, требуя от них только одного — чтобы держались. Чтобы жили те, кто на той стороне. Чтобы продержались и дождались меня. Я приду!

Я знал, что случилось. Нить связи, перед тем как лопнуть, передала мне всю информацию. Это был Вермайер. Это была его нить. Август Пантелеевич сделал то, что я запретил ему делать. Он погиб, оставив Катю сиротой.

А там, вдали, озарив горизонт нестерпимым светом и заливая всю округу жаром, выворачивая изнанку пространства, свёрнутого в теле Вермайера Августа Пантелеевича, врывался в эту реальность огромный пятидесятиметровый Вирм. Некрочудовище, эксперимент Древних Личей по созданию универсального убийцы городов.

Я с трудом пошевелился, пытаясь выбраться из ловушки кустов и снега. Разлёживаться было нельзя. Кто-то на нас напал. Вермайер первым встал на их пути и был убит. Артефактный пояс ещё не готов. Мы только-только раместили болванки и нужно ещё умудриться провести ритуал зачарования. Хорошо, что метки на каменные заготовки были проставлены сразу и больше нет нужды оббегать их все.

Нужно было спешить. Вирм, насколько я помнил, был способен в одиночку уничтожать небольшие страны, но вот только те, где были проблемы с магией. Сейчас же на нас шёл противник, у которого таких проблем не было. Стремительность смерти дока это наглядно доказывала. А уж он-то сам был очень сильным магом! То, что его убило, было опасно для нас всех! Нужно было спешить.

Вот только нужно прийти в себя. Нужно понять, чем это меня приложило…

Я потянулся к туману Долины-Туманного-Предела, чтобы Воплотить десяток скелетов и отправить их в разведку, но не почувствовал никакого отклика. Ужас поднял дыбом все волосы на теле.

*****!

Моя магия не отзывалась!