Волшебные приключения Выдры и кобеля (СИ)

Глава 8

Шушер сидел у меня под столом. Не как маленький мальчик, который забился в уголок от страха, нет. Вольготно расположившись, он опирался спиной на дальнюю стенку, покачивал согнутой в колене левой ногой, и жрал чипсы. Морду его мне видно не было, но я думаю, она была весьма довольной житием.

В отличие от меня, которую будто танком переехали, а она почему-то до сих пор жива. Вернувшись домой, я поняла, что ни до какой больницы ради двух царапин не пойду, как смогла промыла, залепила все скотчем и отрубилась. Поутру меня встретила головная боль, ломота в костях, и весь тот очень знакомый букет ощущений, который был после парковки, только… не такой сильный. Варнава классифицировала это как последствия слишком сильного колдовства для неподготовленного тела, обещала, что скоро все пройдет и сообщила, что все немного хуже, чем могло бы быть, потому что она всю ночь питала меня магией, чтобы заживить раны. Без моего вмешательства это было сложно, потому зажило все не полностью, зато еще и болевой осадок оставило. Поэтому на работу я пришла с лейкопластырем на моське, темными кругами под глазами и на минимальном каблуке, чтобы не навернуться на малейшей неровности.

Петрович и Дария встретили меня такими взглядами, что захотелось лечь посреди холла, сложить ручки на груди и позволить им над собой поплакать. В этой сцене не хватило бы только грустного «трунь» от Тэя, но сегодня его в холле не было. Я даже затормозила, уточняя, а пришел ли он вообще — а-то ведь я его в последний раз видела в Фениксе, и глядя на пустое место, где он обычно сидел, сердечко как-то беспокойно сжалось. Дария отрапортовала, что менестрель отзвонился с утра, нажаловался на очень плохое самочувствие и выйти на работу не обещал. После чего уже более тихо, доверительным шепотом добавила, что кажется слышала на фоне тихий смех, что свидетельствовало скорее о веселой ночке и добром утре, чем о страшном недуге.

"Хорошо, этот вроде жив", — подумала я, и поднялась на свое рабочее место, где меня и встретила картина маслом.

— Знаешь, — сказал Шушер, когда я подошла к столу. — Во-первых, у тебя отличные ноги, с этого ракурса от них ничего не отвлекает и прямо-таки можно оценить во всей красе.

— А то ты впервые на мои ноги с такого ракурса смотришь, — фыркнула я, плюхая на стол свою сумку.

— Во-вторых, — тотально игнорируя, что «ноги» умеют и говорить, продолжил он. — Занимательнейшее место. Я вижу только ноги входящих, они видят только мои ноги, ты вот не видишь в этом глубокий философский смысл?

— Шушер, — я облегченно увалилась в развернутое к выходу кресло и склонилась так, чтобы таки видеть его бесстыжую рожу. — Во-первых, вылезай из-под моего стола, а то Кирилл Кириллович не то подумает. Во-вторых…

— О боженьки, солнышко, что с тобой приключилось?! — он аж пачку чипсов выронил.

— Упала неудачно, — без запинки соврала я. — Вылезай оттуда.

Шустро-шустро перебирая конечностями, дизайнер всея нашей фирмы выполз из-под стола и, навалившись мне на внешнюю сторону коленей, честно попытался взять мое лицо в ладони. Получил по рукам с недовольным «жрал чипсы, лезешь теперь ко мне» и уселся на пятки, глядя оскорбленно-в-лучших-чувствах.

— Ты была в больнице?

— Я в порядке, — я развернула кресло ближе к столу, включая компьютер.

— Милена, это же голова, с ней шутки плохи! — возмутился Шушер.

— Ты по своему опыту знаешь? — хмыкнула я, глядя на него искоса.

— Очень смешно, — оскалился парень. — Но…

— Милена?

Мы оглянулись синхронно, а я еще и словила эхо дежавю.

КириллКирилыч стоял у входа и смотрел на нашу композицию весьма неоднозначным взглядом. После чего отступил в сторону и скомандовал:

— Шушеров, место.

— Мое место у ее ног, — театрально возвестил Шушер, и попытался обнять мои колени.

— Я сказал место! — рявкнул шеф, и парень инстинктивно отдернул свои хваталки.

— Ты смотри, какой злой прям с утра, — «по секрету» сообщил дизайнер, после чего встал на ноги, раскланялся начальнику и пошел на выход.

— Милена, в мой кабинет, живо, — КириллКирилыч перевел взгляд уже на меня, после чего первым прошагал к стеклянной двери.

Я кое-как поплелась следом, раздумывая над тем, что отчитать меня можно было бы и на моем рабочем месте… ну или по громкой связи между нашими кабинетами, если ему самому так хотелось в креселко.

— И как это понимать? — добравшись до своего стола, начальник уперся в него руками, вместо того, чтобы сесть, и принялся сверлить меня недовольным взглядом.

Ой дурак, не пользуется возможностями, которые мир буквально подкладывает ему под задницу. Я бы вот воспользовалась, а он!

— Что именно? — пытаясь стоять с идеально ровной спиной идеального секретаря, уточнила я.

— Вот это вот все, — КириллКирилыч неопределенным жестом указал на меня.

Я опустила взгляд, ища в своем костюме изъяны, не нашла, и посмотрела на начальника несчастно:

— Не нравится цвет?

— Да, — буквально рыкнул мужчина. — Цвет твоих синяков под глазами и лейкопластыря на брови. Какого лешего, Милена, я же говорил тебе, чтобы ты не вмешивалась в проблемы в одиночку!

— А еще вы говорили, что мы все решим «завтра» и субботу я честно просидела без дела.

Ну да, съездила в магазин, но то ж для здоровья! И хоть я, по факту, просто была занята менее опасными вещами и ждать его помощи не собиралась в принципе, сейчас почему бы и не повернуть факты в свою сторону, пусть устыдится, если уж решил сам предъявлять претензии. А то ишь, шлялся где-то два дня, а я должна была у окошка сидеть, сложа лапки?

— Меня вызывал отец, и я только сегодня ночью вернулся, — он сложил руки на груди. — Но это не повод, чтобы сломя голову лезть в неприятности!

— Кирилл Кириллович, я не собираюсь ждать, когда у вас освободится минутка, пока моя привычная, нормальная жизнь рушится на глазах. Я должна действовать, и это — мои проблемы, не ваши, — я, подобно заторможенному отражению, повторила его жест.

— Ты — моя сотрудница и твои проблемы — мои проблемы, — припечатал КириллКирилыч. — И что бы там ни было, ты не должна сломя голову лезть в самое пекло, без подготовки и защиты. Вот где ты получила по голове, а?

— Я… в доме неподалеку.

— И что ты там делала? — не предвещающим ничего хорошего тоном уточнил он.

— Ловила призрака.

— Призрака, — начальник нервно хохотнул. — Она ловила призрака. Превосходно! Она ловила призрака! Женщина, зачем тебе вообще призрак?!

— Я же говорила, для ритуала, который освободит меня от ведьмы! — я обиженно отвернулась.

Вот сам не слушает, а пытается чего-то там строить из себя помощника да защитника. Тоже мне, ха!.. Или я ему не говорила? А то я как-то не очень хорошо помню тот наш разговор, у меня было не самое здравое состояние. Так, не важно, главное держать лицо и упрямствовать, доказывая свою правоту!

— Милена, — разом понизившимся до угрожающих ноток голосом, заговорил КириллКирилыч. — Я тебя покусаю. И скажу, что так оно и было испокон веков. И мне поверят.

— Вот только не надо мне угрожать, Кирилл Кириллович, — чувствуя, как от его тона по позвоночнику побежали мурашки, упрямо откликнулась я. — Это не достойно уважающего себя начальника!

— А уважающего себя пса достойно! — вспылил шеф.

— А, так вы-таки кобель! — как-то слишком радостно получилось, сейчас точно покусает.

Зато это получается, я правильно уловила со слов Мечеслава, что начальник мой — собака.

Какая я молодец внимательная!

— Милена, — мужчина сжал двумя пальцами переносицу, прикрыв на пару секунд глаза, после чего вздохнул и посмотрел на меня так, будто рад бы был добить из жалости. — Иди домой. Вечером я за тобой заеду, и мы поедем на встречу. Я договорился с одним вампиром, он даст тебе своей крови.

«Только Мечеслава, — внезапно «проснулась» Варнава. — Мы будем использовать только кровь Мечеслава».

И добудем ее, дав ему в морду, — чуть не ляпнула я, но вовремя сдержалась, вместо того качнув головой:

— Ведьма говорит, абы какая не подойдет. Нужна кровь того вампира, с которым вы видели меня в баре.

— Мечеслава? — шеф удивленно вскинул брови. — Почему именно его? Он вряд ли согласится на такое добровольно, а драться с ним себе дороже, я вам обоим точно говорю. Может, какой другой подойдет?

— Нет, она говорит, нужна именно его, — я упрямо поджала губы.

Мужчина вздохнул. Тяжело так, будто только сейчас осознал уровень проблемы. Покачал головой:

— Нет, ну, я могу, конечно, попытаться договориться с ним, но…

— Я сама.

— Что?

— Я сама справлюсь, Кирилл Кириллович, — я посмотрела на него в упор.

— Милена, недели не прошло, а ты уже второй раз за это время едва стоишь на ногах. «Я сама справлюсь» выглядит не так, — глядя мне в глаза, поведал он.

— Все в начале совершают ошибки, — я вздернула подбородок. — Я разберусь.

— Нет, дорогая моя, — его голос приобрел очень, очень убеждающие интонации. — Ты пойдешь домой, ляжешь в кроватку и будешь приходить в себя. И только попробуй ввязаться во что-либо еще. Вечером я заеду, и мы поговорим о том, как тебе выбираться из твоих проблем. Ты все поняла?

О, меня домой отпускают. Миленочка, жмем на рычажок «сменить гнев на милость» и покладисто киваем. Ибо я, конечно, люблю свою работу, но сегодня я готова соглашаться на слова босса о кроватке с большим энтузиазмом!

— Хорошо, Кирилл Кириллович, — я кивнула, внешне стараясь все же держать лицо сильной и независимой секретарши, которая милостиво соглашается с приказом начальства, а не радостно бежит подчиняться. — Но я вас очень прошу, у вас встреча сегодня в шесть, не додумайтесь до этого времени тихим ходом отсюда смыться в какой-нибудь клуб к красотке, договорились?

— Сегодняшний вечер я все равно проведу с тобой, куда мне смываться? — мужчина уселся в свое кресло и посмотрел на меня. — Хотя, ты у меня тоже ничего.

— Если вы сейчас попытаетесь пригласить меня на свидание, я накричу на Шушера, чтобы не смел больше кусать начальство и заражать его своими психическими расстройствами, — предупредила я.

— Ой, не надо, у него и так стресс, — шеф поднял руки в капитулирующем жесте и тут же изгоняюще помахал: — А теперь кыш отсюда, и чтобы вела себя смирно и сидела дома.

— Как скажете, Кирилл Кириллович, — я кивнула и пошла к выходу, едва сдерживая улыбку

Сиди дома, дорогой мой КириллКирилыч, еще не значит, что у меня не будет приключений, вспоминая-то вчерашнюю встречу с Мечеславом.

«Наглый он у тебя вкрай», — констатировала ведьма.

— А то твой вампир не наглее, — тихо фыркнула я, забирая со стола свою сумку.

«Мечеслав не мой», — ее тон наполнился шипением.

— А выглядело так, будто очень даже твой. Ну, или ты — его. Ты поэтому его так ненавидишь?

«Не твое дело».

Я прошла через холл, мило улыбнувшись Дарии и кивнув Петровичу, и только выйдя на улицу тихо, зло зашипела:

— Когда ты усвоишь, что пока ты в моей голове, твоя жизнь — мое дело?

Варнава замолчала. Затаилась в глубинах сознания, будто Мечеслав был близко и мог снова ее учуять. Я даже оглянулась по сторонам, но потом вспомнила, что вокруг — ясный день, а вампиры существа ночные, и скривилась. Не хотим говорить, значит. Будто это с каждым разом само не всплывает все ближе к поверхности.

Поджав губы, я поймала такси и вернулась домой. Из оставшихся травок сварила по памяти восстанавливающее зелье, напилась и улеглась в кроватку — почти идеально по заветам начальника. Травки в этот раз помогали не так быстро и сильно — то ли выветрилась их силушка колдовская, то ли дело было в другом. Спрашивать у ведьмы я смысла не видела — я не умираю, а если она хочет поиграть в молчанку, так я тоже так умею.

Укутавшись в одеяло почти что с головой, я постаралась позволить себе просто отдохнуть. И бессонная ночь, полная приключений, оказалась лучшим помощником в этом деле.

— Говорят, ты умеешь приручать демонов.

У него голос медовый, но в самом осадке — смех. Я оглянулась, разворачиваясь к ночному саду спиной, и склонила голову к плечу, рассматривая мужчину перед собой.

Мечеслав был… аристократичным. Было что-то в его взгляде, что ставило его над другими — какая-то внутренняя гордость, четкое ощущение собственного достоинства. Он улыбался так, будто знал все тайны этого мира и искренне умилялся глупости окружающих его людей.

Я смотрела на него и понимала, что у него самого есть тайна, важная и страшная — он не был человеком. Бледная, будто подернутая дымкой аура, подсвеченная кроваво-красным — жажда человеческой крови, которая всегда выдавала вампиров среди простых людей, да и нелюдей тоже.

— Обо мне ходит много слухов, ты хочешь проверить именно этот?

Он улыбнулся немного шире, подступил ближе, заставляя вскинуть голову, чтобы удержать взгляд, и на какую-то долю секунды позволил глазам вспыхнуть потусторонними угольками вампирического света:

— Я хочу проверить, сможешь ли ты приручить меня.

Это было очень опрометчиво с его стороны, вот так сходу открываться незнакомке на человеческом, в общем-то, балу, и вот так прямолинейно говорить свои мотивы, но это было также… очень подкупающе.

А еще он обладал тем особым, необъяснимым даже с точки зрения магии гипнотизмом, который мог заставить меня захотеть от мужчины большего, чем пара комплиментов и никому не нужный букет цветов. Именно этот гипнотизм и заставил меня привстать на цыпочки, оказавшись даже слишком близко к нему, и почти прошептать уверенное:

— Это будет не так сложно.

Он целовался с опытом сотни прожитых лет, незаметно подступив еще ближе, и с приятным нажимом сжав руки на моей талии. В зале за дверью нашего балкончика гремела музыка и пылала тысяча свечей, пока заезжие артисты развлекали публику трюками, но нам обоим была милее открытая ночь, наполненная ароматом ночных фиалок, цветущих в герцогском саду.

Я распахнула глаза, учащенно дыша и, кажется, все еще чувствуя его губы на своих. Воздух будто был наполнен призрачным запахом мелких цветов, раскрывающих свои бутоны во тьме, а где-то на фоне звучала знакомая мелодия… Так стоп, естественно это знакомая мелодия — это ж мой телефон.

Старясь выровнять дыхание, а заодно и реакции организма на такие прелестные сновидения, я кое-как нашарила на тумбочке мобильник и приложила к уху:

— Алло.

Елки зеленые, а голосок-то, голосок! Таким голоском медведей в тундре пугать!

— Милена, золото мое, если ты сейчас не откроешь мне дверь, я тебя уволю по какой–нибудь очень страшной причине, — как-то ну очень уж змеиным тоном проворковал КириллКирилыч. — Ты же дома как я тебе и говорил, а, золотце?

— Да сейчас открою, чего вы так разнервничались, — простонала я и в мятежничестве своем сбросила звонок.

«Поверить не могу, но я рада, что эта псина все-таки приперлась» — каким-то совсем нечитаемым тоном сообщила ведьма.

— А я думала, ты предложишь нам его убить, — фыркнула я, не имея ни малейшего желания вставать с кровати.

«У нас еще будет и повод, и возможность» — откликнулась ведьма и снова затихла.

— Я не хочу ему открывать не когда-нибудь, а сейчас, — вопреки словам выбираясь из кроватки, проворчала я.

«Хочешь, — вдруг хмыкнула ведьма. — Просто не признаешься в этом даже себе».

— Варнава, либо ты перестаешь говорить такие вещи, либо мы возвращаемся к твоим отношениям с Мечеславом, потому что у меня все больше вопросов о твоем прошлом, дорогуша. К примеру, что значит, "ты умеешь приручать демонов"?

«Что? Откуда ты…»

Я хмыкнула. Ага, значит, мои сны она не видит. И значит, это действительно было воспоминание, ее воспоминание, а не моя вдруг сильно заболевшая фантазия. Даже выдохнуть можно, а то как-то даже не по себе стало — мне, и вдруг сны об этом упыре. Он конечно на моську симпатичный, если глазами своими красными не отсвечивает, но учитывая обстоятельства, начинать о нем подсознательно мечтать было бы сущим мазохиз… да нет, просто обыкновенной глупостью. Да и с чего бы, святые силы, с чего бы.

С немного улучшившимся настроением я открыла дверь… и, мягко говоря, удивилась.

Кирилл Кириллович, воплощение прекрасного внешнего вида, костюма с иголочки и прически с волосинки, стоял перед моей дверью с шикарным букетищем цветов. Елки зеленые, если он сейчас достанет из кармана коробочку с колечком, я лично позвоню в психушку и сдамся, потому что это уже какой-то маразм.

Где-то на фоне ошарашенного сознания промелькнула мысль что я, едва продравшая глаза, растрепанная и помятая, прямо-таки идеально вписываюсь в эту сцену. Красота же, а!

— Букетик возьми, — всучив мне охапку приятно пахнущих цветочков, КириллКирилыч проскользнул в квартиру, попутно закрыв за собой дверь. — И лицо попроще сделай, я же не принес тебе кольцо, в конце концов.

— Точно не принесли? — настороженно уточнила я.

— В машине забыл, — оскалился шеф. — Это масфонир, разложи по дому, его запах помогает восстанавливать жизненные силы и тонус организма. Тебе полезно будет.

«Угу, не брешет» — авторитетно подтвердила Варнава.

Надо же, какое прелестно выглядящее лекарство. Я посмотрела на букет, вскинув удивленно брови, и пошла собирать все существующие в моей квартире вазы, потому что просто так раскидывать растения не хотелось — пусть дольше постоят, они милые.

«Отставить вазы, масфонир нужно именно раскладывать, а не по вазочкам расставлять».

Я скривилась, отставляя первую же вазу обратно. И пошла все-таки растыкивать веточки прямо так. Обидно, досадно, но ладно.

— Это что, заклинающий знак? — раздалось недовольное с кухни. — Милена, ты что, колдовала вопреки моим словам?!

— Кирилл Кириллович, а я напоминаю, что я не ваша дочь и даже не ваша жена, и приказывать мне, чем заниматься в личное время вы не можете, — откликнулась я, от души накладывая цветочков на журнальный столик перед диваном.

— Наша свадьба утихомирит твои попытки самоубиться почем зря? — мужчина заглянул в комнату с весьма заинтересованным видом.

— Кто вам сказал, что соглашусь за вас выйти? — фыркнула я и уселась на диван.

— Тэй однажды спьяну на руке нагадал, — КириллКирилыч улыбнулся воспоминаниям. — У тебя еда есть или?..

— Магия доставки, — я развела перед собой руками, «колдунски» шевеля пальцами.

— Ясно-понятно.

Он снова скрылся, вероятно, вернувшись на кухню, а я попыталась заставить себя встать и пойти умыться-причесаться.

«Он же не будет нас долго отвлекать? — настороженно уточнила Варнава. — У нас полно дел!»

— Я все равно никуда не пойду, — я прикрыла глаза, откидываясь затылком на спинку дивана, прислушиваясь к тому, что именно он там заказывает в телефонном режиме. — Так что… пусть отвлекает, если ему заняться больше не чем. Вдруг и вправду полезным окажется.

Закончив разговор, мужчина вернулся в комнату, уселся на кресло, закинул ногу на ногу, устраиваясь поудобнее, и посмотрел на меня внимательно:

— Итак, во избежание лишних проблем, вызванных твоей шустростью: что именно тебе нужно, чтобы снова стать моей спокойной, заботливой секретаршей, которую не нужно вытаскивать из когтей вампиров? Полный список, пожалуйста.

Я посмотрела на него мрачно. И почему каждый раз, как он пытается проявлять заботу, мне хочется его придушить и жить и дальше спокойно?

Хотя какой тут теперь "спокойно" блин, о чем я вообще?