Волшебные приключения Выдры и кобеля (СИ)

Глава 31

Я стояла у зеркала и выбирала рубашку. В голове было до неприличия тихо. Никаких комментариев, никаких поучений, никакого бормотания.

Никакого ожерелья на шее. Наверное, я еще долго не смогу носить никаких украшений в этой области.

Кому-то, возможно, этого начало бы не доставать. Тишина давила бы на сознание, напоминала о завершенной арке в жизни — интересной арке, полной приключений, острых впечатлений. Я... я была счастлива.

Первое, что я увидела, когда пришла в себя — лицо незнакомой женщины с сияющими глазами. Но я сразу ее узнала. Хотя казалось бы, как ты можешь узнать того, кого лишь слышал в своей голове.

А потом пришла боль. Я едва не взвыла — по ощущениям, я должна была колдовать несколько часов к ряду самые заковыристые заклинания из самой крутой во всем мире колдовской книги. Это потом уже мне рассказали, что примерно так и было. Но в тот момент я просто расплакалась прямо в объятьях своего босса, в лучших своих традициях презревшего мое право на личное пространство и вообще дистанцию между сотрудниками, как таковую. Сначала это приняли за слезы то ли облегчения, то ли радости, то ли просто женское, но Варнава быстро расставила все точки над и, а мужиков — по местам (то есть подальше от моего бренного тела, кажется, пытавшегося то ли заледенеть в сосульку, то ли сгореть в пепел). Человеческий организм не подготовлен к таким нагрузкам!

Мне выдали восстанавливающего зелья, плед, а когда немного полегчало — теплого мужчину в лице все того же босса. Кажется, он решил, что уютно меня обнимать — это его новое призвание в жизни. В тот момент я была даже не против — меня ощутимо морозило, и горячий мущ-щина под боком был самое то.

Потом мне великодушно рассказали, что я пропустила. Как выяснилось — самый эпик. И сюжет у него был, как у фигового фильма одной известной страны. Фигового — потому что слишком мало родственных связей между действующими лицами. Но не обычного, потому что эти связи были. Подумать только, меня пытался убить все тот же колдун, который когда-то уложил Варнаву в сон, и, как выяснилось, чуть не угробил Мечеслава. Будто в мире мало колдунов, ну право слово, я уверена их тысячи, если не сотни тысяч, но мне повезло встретиться именно с ним! Еще и как встретиться — фактически случайно, потому что Кирилл Кирилыч решил взять меня на переговоры с новым крупным партнером. О том, что я — родственница Варнавы по крови, но не по рождению, я вообще молчу. Завещали, блин, ожерельице, потому что милой девушкой была и всегда старушке помогала! Тут хоть стервой становись, сугубо ради собственной безопасности!

Примерно к концу истории мне стало достаточно хорошо, чтобы сходить в ванную, после чего перебраться в кровать. Варнава и Мечеслав деликатно откланялись, заявив что им самое время побыть наедине, Маркус (весьма занимательная личность, даже додумался сам представиться) обещал найти хорошего чародея для живого, но упрямо бессознательного Аристарха, оставленного в машине внизу, а Кирилыч... Поцеловал меня в лоб и заявил что будет спать на моем диване. Я честно пошутила на тему того «а почему не в постели уж» и выяснила что «Потому что у меня все еще есть здравомыслие». Интересный подбор термина, Кирилл Кириллович, очень интересный.

А утром его в моей квартире уже не было. Я слышала сквозь сон, что ему кто-то звонил и он обещал быстро приехать, потом нашла записку «Не выходи сегодня на работу, тебе нужен отдых, всячески люблю, буду вечером» и... пошла одеваться.

Из двух вариантов белого был выбран белый, и вот такси-дорога-офис.

Внизу у стойки — улыбающаяся Дария и Петрович, Тэй как всегда на месте с неизменной гитарой. Вид у него потрепанный, но весьма довольный жизнью. Привычное приветствие и не менее привычное, напевное:

— Свет моих очей, — мягкий перебор струн. — Там Шушер... заскучал. Слёз его ручей, — снова плавное движение пальцев по струнам. — Построить бы причал...

— Хорошо, что мы строительная фирма, не пропадем, — я рассмеялась, усилием воли подавляя желание их всех обнять.

Мы не виделись всего-ничего, а по ощущениям, будто целая жизнь прошла... Хотя, можно сказать, так и есть.

А Шушера под моим столом, вопреки ожиданиям, не нашлось. Как, впрочем, и ручьев его неистовых слёз. Некогда ему, бедному, было плакать — он что-то бурно обсуждал с шефом в его кабинете. Но стоило мне войти, а КириллКирилычу — прищуриться, будто я прямо на его глазах пыталась достать из его стола лучший виски во вселенной, как Шушеров оглянулся, увидел меня и заулыбался, помахал мне ручкой, тут же получив от Кирилыча ластиком в ухо.

Эх, цирк, милый цирк!

Я уселась за свой стол, выдохнула довольно, прикрыв глаза. Понимать, что жизнь возвращается в привычное русло — ощущение похлеще волшебства.

— Милена, зайди-ка в мой кабинет, — грозно потребовал шеф как раз в тот момент, когда Шушер выскользнул из его двери.

— Удивительное дело, кажется меня сегодня похвалили, а тебя будут ругать, — округлив глаза, на ходу прошептал он. — Мир совсем сошел с ума, я даже не знаю, можно ли в этом безумном мире теперь предлагать тебе свидание, или по новым законам я должен уйти в монастырь.

— Сдается мне, это значит, что тебе надо найти себе девушку и жениться, вместо того, чтобы приставать ко мне, — я встала из-за стола и направилась к начальнику, радуясь, что парень не решился задерживаться, чтобы поразногольствовать на тему «а зачем искать новую если таки есть ты!»

КириллКирилыч имел вид суровый и недовольный. Подождал, пока я подойду поближе, и снова прищурился.

— Что ты здесь делаешь?

— А я уже уволена? — я вскинула бровь.

— Нет, у тебя выходной. А то и отпуск! — он возмущенно тыкнул в меня пальцем. — Ты, между прочим, проспала больше суток, а перед тем — плакала от боли. Ты думаешь я поверю, что ты бодра, свежа, помидорка? Нет, не поверю. Едь домой, я вечером заеду, привезу вкусной еды.

— Я никуда не пойду, — для подтверждения своих слов я даже отошла к его диванчику и уселась. — Мне это нужно, Кирилл Кириллович. Немного нормальности, привычных событий в жизни. Да, мое тело все еще ноет, но разуму здесь спокойнее.

Аура зла спала с шефа. Он выбрался из-за стола, присел рядом со мной на диван. Вздохнул, сгребая мои ладони в свои, вероятно, сугубо как компромисс настоящим объятиям (его новому призванию, точно!)

— Ты... События в твоей жизни здорово меня напугали в последнее время, — он говорил тихо, без обычной своей жестикуляции и ажурного многословия. — И я волнуюсь за тебя. Без шуток, тебя же даже спать одну нельзя оставлять, ты не можешь это оспорить!

— Если бы вы спали рядом, это ничего бы не изменило, — справедливости ради заметила я.

— Я знаю, — мужчина вздохнул, потом откинулся на спинку дивана, все-таки утаскивая меня за собой и приобнимая, как-то очень... естественно. — Знаешь, я оборотень. Но даже нам знакомо чувство бессилия когда дело касается дорогих нашему сердцу людей.

— Если это было признание, то вы перестарались с его тонкостью, — я хмыкнула. — Со мной все будет в порядке. Теперь уж точно.

— Не то, чтобы признание, — он скользнул рукой по моим волосам. — Но за это время я понял, что ты дорога мне. То есть... Больше, чем я думал раньше, — он затих на пару секунд, потом хмыкнул: — Знаешь, древняя ведьма посоветовала мне при тебе назвать тебя моей женщиной. Но я не могу этого сделать, пока ты не скажешь «да» на мое предложение начать встречаться как нормальные взрослые люди.

— Ага, то есть при мне без галочки в графе «отношения» вы меня так называть не можете, а при других — да? Варнава-то стопроцентно говорила это в контексте ваших же слов, — я села ровнее, посмотрела на него с прищуром.

Не таким внушительным, как он сам пару минут назад, но все же!

— Я был под стрессом, — шеф невольно отвел взгляд. — В твоем теле была какая-то чужая женщина, потом ты все никак не приходила в себя, я думал, я тебя потерял!

— Поэтому назвали меня своей посмертно, чтобы я уж точно не смогла это оспорить! — я сложила руки на груди. — Кирилл Кириллович, ну что за... Что вы делаете?

Спрашивала я уже отклонившись, в то время как босс упрямо тянулся ко мне, потом вздохнул и откинулся обратно на спинку дивана:

— Хотел как в фильмах поцелуем присечь все твои аргументы, а потом, когда наши губы разъединились бы, ты бы уже передумала упрямствовать.

— Какая романтизированная чушь, — я закатила глаза, потом поднялась на ноги и посмотрела на него сверху вниз со всей строгостью: — Да, я согласна начать с вами встречаться. Но ты — наказан. Первый поцелуй только на третьем свидании, и только в щечку. Если будешь вести себя хорошо вообще, — после чего развернулась и зашагала прочь: — Ишь ты, фильмов он насмотрелся, едва весь настрой на согласие не сбил, ну кто так делает!

— Милена!

— Что?! — я развернулась в дверях его кабинета, посмотрела на него волком.

— Ты это серьезно? — он все еще сидел на диване, но делал это как-то... настороженно. — Насчет отношений? Ты правда согласна?

Я вздохнула. Даже дверью хлопнуть пафосно не дал, ну что за человек такой! Ах да... Я поджала губы, потом сдалась:

— У меня было много времени подумать, даже больше, чем ты думаешь. И я поняла, что мне нужно через это пройти, чтобы идти дальше спокойно. Ситуация должна быть разрешена — либо ты мне изменишь с первой же дамочкой в клубе, я поплачу, уволюсь и буду жить дальше, либо у нас каким-то чудом все получится, и эта история получит красивый финал. Но так или иначе, она не заставит меня в дальнейшем кормить сорок кошек и думать о несвершенных вероятностях, не в силах выгнать тебя из твоего сердца.

Кирилл, не иначе как на тяге оборотнических способностей, в мгновение ока оказался рядом, обнял, крепко прижимая к себе и бормоча в плечо «Про запрет на объятия ничего не было сказано». Потом, видать, подумал и добавил:

— Я очень постараюсь быть хорошим парнем, Милена... Не терять же такого замечательного секретаря из-за каких-то там левых девчуль в клубах, кто меня супчиком тогда откармливать будет?!

Ну вот и что тут возразишь?

А потом был подтвержденный уже настоящим Аристархом контракт «за спасение» и проводы Варнавы и Мечеслава в путешествие по крайнему северу, где полярная ночь танцует вальс с северным сиянием. На фоне внезапным образом маячил Маркус, берущий с ведьмы честное слово о том, что она еще вернется и научит его «всякому страшному древнему колдовству, шоб такого никто кроме меня тут не умел». Варнава покровительственно улыбалась, где-то между делом всучив мне новое украшение — один из ее парных браслетов.

— На случай, если тебе понадобится помощь, милая. Но постарайся не попадать в неприятности хотя бы полгода, у нас с Мечеславом... медовое время, да, — она улыбнулась сияющему аки солнышко вампиру, обняла меня, и первой ушла к поезду.

Самолеты, ей, кажется, пока что были не по душе.

Когда поезд тронулся, я наконец почувствовала, что волшебное приключение подошло к концу и удачно переступило финальную линию. Несмотря на магический браслет на моем запястье.