Волчья Яма

Глава 22

Вениамин Сергеевич ждал его у подъезда.

— Иди спать. Осталось несколько часов, тебе нужно хоть немного отдохнуть. Завтра будет тяжёлый день. Родным ничего не рассказывай, кроме того, что Никки похитили и завтра ты едешь узнавать, что с ней. Даже отцу ничего не говори, и то, что я помогаю тебе, тоже.

— Но… — начал было Алан.

— Не спорь! Просто делай, что тебе говорят. От твоих правильных действий сейчас зависит очень многое. Спать! — резко сказал Вениамин Сергеевич и, повернувшись, пошёл к своему дому.

Алан ещё немного постоял, обдумывая ситуацию. Вениамин Сергеевич был прав. Тяжело вздохнув, он направился домой. В окне кухни горел свет, это означало, что мама, а, скорее всего, и отец, не спят. Проскользнуть незаметно не получится.

Тяжесть, словно на плечах лежала огромная глыба, тянувшая к земле. Но моральная усталость была ещё тяжелее — он боялся… боялся, что больше никогда не увидит Никки.

Услышав, что кто-то пришёл, мама выглянула в коридор и, всплеснув руками, кинулась к нему.

— Мы уже думали, с тобой что-то случилось, — всхлипнула она. — На вызовы не отвечаешь, и найти тебя никто не может. Игорь с ног сбился, тебя и там и тут искал.

— Всё нормально, — Алан слегка приобнял её, гладя по плечу, стараясь успокоить.

— А Никки? — мама чуть отстранилась, пытаясь заглянуть ему в глаза.

Алан лишь покачал головой, заметив, как из кухни выехал отец. Он молча смотрел на сына, прекрасно понимая, что тому сейчас не по себе.

— Пойдём, я тебя покормлю, — опомнилась мама.

— Всё, что я сейчас хочу — это спать, — Алан попытался улыбнуться. — Утром мне нужно ехать в город.

— В город… — мама смотрела испуганно.

— Не бойся, я просто попробую узнать, где она, — Алан заметил, как отец нахмурился, но ничего не сказал. — Всё расскажу утром, — он наклонился и поцеловал маму в щёку. Потом осторожно отодвинул её и пошёл в свою спальню.

Так плохо ему не было давно. Каждый шаг казался тяжёлым, словно ноги налились свинцом. Сон не приходил, а мысли, одна хуже другой, терзали душу. Только под утро, когда усталость полностью взяла своё, он смог немного задремать. Но даже во сне его не покидало беспокойство. Никки снилась ему постоянно — она плакала и звала его, её голос разрывал сердце на части.

Утром Игорь осторожно дотронулся до его плеча, пытаясь разбудить. Алан мгновенно схватил его руку и вывернул, так что брат закричал от боли.

— Всегда ненавидел тебя будить, — Игорь злился, потирая плечо.

— Извини, — Алан сел на кровати и закрыл лицо руками, пытаясь проснуться.

— Там все собрались, тебя ждут.

— Сколько времени?

— Десять.

— Десять? — Алан вскочил и начал одеваться. В город начинали пускать в восемь, и он собирался быть там к открытию, но забыл попросить разбудить его вовремя.

На кухне уже ждали отец с мамой и Вениамин Сергеевич.

— Хорошие сны снятся? — с сочувствием спросил отец, разглядывая сына. Алан осунулся, тёмные круги пролегли под глазами, и даже кожа приобрела какой-то сизый оттенок.

Тамара Семёновна тут же засуетилась, накладывая в тарелку аппетитное картофельное пюре с котлетой.

— Я проспал, — растерянно произнёс Алан, усаживаясь за стол.

— Нет. Выезжать тебе только через час. Я всё рассчитал. Александр сейчас всё равно занят и не примет тебя, а вот через пару часов у него будет перекус. Как правило, он проводит его в одном и том же ресторане и привычки менять не любит. Вот там у тебя есть шанс поговорить с ним. А в само управление тебя попросту не пустят. Поэтому ты сейчас спокойно поешь, примешь душ и оденешься. И в нормальную одежду. — Вениамин Сергеевич выглядел бодрым, хотя и не спал пол ночи.

Алан кивнул, но тревога не отпускала его. Он чувствовал, что напряжение нарастает с каждой минутой. Его мысли метались, как загнанный зверь, и сердце сжималось от беспокойства.

Какая разница, где он встретится с начальником разведки. Главное узнать, что с Никки. Аппетита не было, и, опустив голову, он ковырял ложкой в тарелке.

— Сынок, — мама уселась рядом, — тебе нужно поесть, даже если не хочется, нужны силы.

Алан кивнул и засунул ложку в рот. Кое-как съев половину, он взял чашку с чаем и начал жадно пить.

— Итак, — Вениамин Сергеевич придвинул стул ближе к столу, — сейчас Тимур отвезёт тебя в город.

— Сам доеду, — буркнул Алан.

— Нет, именно он отвезёт тебя и будет рядом, но вмешиваться не станет, что бы ни произошло. Сразу говорю, тебя могут арестовать, и нам нужен человек, который сообщит, что случилось и где тебя искать. Поэтому ты не будешь капризничать и сделаешь всё, как я тебе скажу. Иначе я отказываюсь спасать твою невесту. В таком деле нет места для злости и желания устроить скандал. Мы сейчас договоримся: либо ты слушаешься меня, либо я отказываюсь в этом участвовать.

Алан поднял глаза на Вениамина Сергеевича, понимая, что выбора у него нет. Он сжал зубы, но кивнул.

— Хорошо. Что мне нужно делать?

— Спокойно и хладнокровно следуй плану, и помни, мы не можем позволить себе ошибок. Всё зависит от твоего поведения.

Алан вздохнул и отложил ложку. Он чувствовал себя загнанным в угол, но знал, что другого выхода нет. Спасение Никки требовало железной выдержки и точности.

— Хорошо, я буду вас слушаться.

— Тимур отвезёт тебя и будет наблюдать издалека. У него есть приказ не вмешиваться, что бы ни происходило. Теперь про Александра. Он человек сложный и довольно подлый. Если он тебе улыбается и кажется доброжелательным, это повод напрячься. Он любит власть и упивается ею, а таких, как ты, терпеть не может, но редко скатывается к откровенной грубости. В принципе, если у него нормальное настроение, он может и помочь. Но если ты его испортишь, он станет непредсказуем. Поэтому ты должен вести себя спокойно. Понял?

Алан согласно кивнул.

— Ты должен понимать, что здесь ты кроникс и можешь решать вопросы силой, там ты никто, а за то, что скрыл Никки, тебе положен срок. Удивительно, что он не арестовал тебя сразу. Поэтому, если хочешь что-то узнать, проси, а не требуй.

Алана раздражало, что Вениамин Сергеевич говорит с ним как с маленьким, но он понимал, что тот прав.

— Даже если он будет груб или не захочет говорить с тобой, ты должен терпеть. Это единственный шанс узнать, где твоя девушка. Он будет ждать, что ты вспылишь, не дай ему повода. На свободе у тебя будет возможность действовать, но если тебя посадят, Никки навсегда останется там.

— Да понял я. Можно идти? — Алан вскочил на ноги. Бессонная ночь обострила и так взвинченные нервы.

— Иди, — кивнул Вениамин Сергеевич.

Алан покосился на отца. Тот, как ни странно, сидел молча, о чём-то размышляя. Обычно он активно участвовал в обсуждениях, но сейчас будто воды в рот набрал. Подняв глаза и заметив взгляд сына, он кивнул ему и попробовал улыбнуться. Мама тоже сидела, опустив глаза и рассматривая стол. Игорь вообще положил руки на стол и, опустив голову, делал вид, что его это не касается. Было понятно, что рисковать сыном они не хотят, но и оставлять Никки в беде, после того что она сделала для него и отца, тоже было нельзя.

Он долго стоял под холодным душем, стараясь прийти в себя. Потом оделся как обычно, но затем, передумав, снял одежду и надел простые брюки и футболку. Так он выглядел как обычный житель квартала, не привлекая лишнего внимания. Хотя кого он пытался обмануть? Как только его автомобиль пересечёт ворота города, все сарконты будут в курсе. Здесь он был крониксом и влиятельным человеком, а там — просто потенциальным преступником и отребьем.

Осмотрев себя в зеркало, Алан содрогнулся. Казалось, всего за день он похудел и стал похож на призрака, тёмные круги под глазами лишь усиливали это впечатление. Рука невольно потянулась к оружию, но, одернув себя, он вышел из комнаты.

Все собрались в коридоре, поджидая его. Мама, как всегда, прятала глаза, наверняка плакала. Отец поджимал губы, стараясь казаться спокойным. Игорь облокотился на стену, пристально рассматривая Вениамина Сергеевича, который стоял посредине коридора, что-то обдумывая. Алан первым делом обнял маму.

— Не плачь, всё будет хорошо. Вернусь с Никки, сыграем свадьбу и внуков тебе нарожаем, — попытался успокоить он её.

— Сначала двух мальчишек, а потом уже девок, — проворчал отец.

— Хорошо, — кивнул Алан и повернулся к Игорю.

Тот стоял, даже не глядя в его сторону.

— Брат! — Алан подошёл ближе и приобнял его. — Обижаешься?

— Обижаюсь, — Игорь застыл, но потом не выдержал и обнял Алана в ответ. — Удачи и… верни её.

— Хорошо, брат.

Вениамин Сергеевич уже ждал его на улице вместе с Тимуром.

— Возьми, — он протянул Алану небольшую жёлтую капсулу.

— Что это?

— Это поможет тебе ясно мыслить весь день и быть спокойным.

Покрутив капсулу в пальцах, Алан закинул её в рот и сглотнул.

— И это тебе, — Вениамин Сергеевич протянул бутылку с водой. — Тебе очень будет хотеться пить.

Алан благодарно кивнул и уже повернулся к автомобилю.

— Вы всё помните, что я вам говорил? Вы не должны провоцировать друг друга и держаться раздельно. Кто-то должен рассказать, что произойдёт.

— Я всё помню, — отрапортовал Тимур, а Алан молча сел на место пассажира и прикрыл глаза.

Как же он соскучился по Никки. Всего ночь не видел её, а казалось, прошла целая вечность. Сонливость пропала, капсула начинала действовать. Алан равнодушно рассматривал кусты, тянувшиеся вдоль дороги, стараясь не думать о том, что сейчас происходит с Никки. Мозг рисовал ему страшные картины: как она плачет, зовёт на помощь. Оставаться совершенно спокойным, как предупреждал Вениамин Сергеевич, становилось всё сложнее.

Каждая минута казалась вечностью. Его сердце сжималось от тревоги, а руки предательски дрожали. В голове проносились мысли о том, что будет, если у него не получится. Он вспомнил её улыбку, её тёплые объятия, её голос, который всегда успокаивал. Теперь этот голос мог звучать только в его воспоминаниях.

Подъехав к пропускному пункту, они выстояли небольшую очередь из пятнадцати машин и наконец добрались до площадки проверки. Колёса аккуратно сжали колодки блокираторов, и на большом экране впереди появилась надпись «Выйдите из машины», озвученная приятным женским голосом.

Алан с Тимуром послушно вышли и встали рядом с дверьми. Два небольших дрона размером с теннисный мячик облетели их, слегка притормозив около глаз и считывая данные. Лишь после этого к ним подошёл офицер в ослепительно белой, идеально сидящей форме.

Осмотрев обоих, он ехидно ухмыльнулся.

— И что забыли у нас столь известные господа? — в его голосе звучала насмешка, смешанная с презрением.

Тимур было дёрнулся, чтобы ответить, но, наткнувшись на предостерегающий взгляд Алана, закрыл рот.

— Мы что-то нарушили? — спокойно спросил Алан, не поддаваясь на провокацию.

— Нет. Просто лично вышел поприветствовать одного из крониксов. Не часто вы нас навещаете. С какой целью пожаловали? — в каждом его слове сквозило пренебрежение.

— Да вот друг захотел жену подарками порадовать. А я решил с ним прогуляться, — не выдержав, Алан ехидно улыбнулся.

Офицеру это не понравилось, и он зло поглядел на наглеца, но придраться было не к чему.

— Добро пожаловать! — процедил он сквозь зубы и, развернувшись, скрылся за дверью.

Алан с Тимуром уселись в автомобиль.

— Глянь, даже офицер поднял свою задницу, — зло бросил Тимур.

— Сейчас доложит в сарконтам, а потом в разведку. До встречи ещё час. Давай-ка правда зайдём в магазины, чтобы они так и думали. Наверняка будут следить по камерам.

— Представь, сидит человек и только и делает, что следит за нами. Бездельники, — ухмыльнулся Тимур.

— Боятся, — Алан тоже усмехнулся. Капсула уже действовала, сонливость прошла, и голова работала ясно.

— Кстати, хорошая идея — посмотреть жене и детям подарки, давно их не баловал. Всё некогда, — Тимур вывел автомобиль из ангара и дал газу по широкому, ровному скоростному шоссе, опоясывающему город.

Алан помнил, как в семь лет отец впервые привёз его сюда. Тогда он ходил с открытым ртом, поражённый величием и красотой. Создавалось ощущение, что это попросту другой мир. Он любил читать комиксы и новеллы о попаданцах, которые оказывались в новом, сказочном мире, и город произвёл на него именно такое впечатление. Будто сам оказался в этих сказках. Даже сейчас, будучи взрослым, он не мог не удивляться контрасту между нищетой кварталов и роскошью города.

Дома, возвышающиеся до небес, сверкающие витрины магазинов, множество автомобилей и людей, спешащих по своим делам, — всё это впечатляло и в то же время напоминало, насколько разные миры существуют рядом. В кварталах люди боролись за выживание, а здесь наслаждались жизнью.

Чистые дороги, ухоженные парки, фонтаны — всё это гармонично вписывалось в окружающую среду. Зоны отдыха под открытым небом и под искусственными крышами плавно переходили в торговые площадки или на домовые территории. Особенно впечатляло обилие зелени: деревья, кустарники, цветники, искусно посаженные специалистами, создавали впечатление единой красивой инфраструктуры.

Алан подростком сбегал сюда и бродил до вечера, завидуя местным жителям. Со временем это прошло, и он стал реже посещать этот оазис современной жизни. Вечно довольные и сытые лица жителей стали скорее раздражать его, чем умилять. В квартале ему было уютнее и спокойнее. Город, который когда-то восхищал, теперь вызывал неприязнь и отвращение.

Он знал, что жителей облучают какими-то сверхсовременными технологиями, благодаря которым здесь никогда не бывает недовольства или бунтов. Все выглядят счастливыми и довольными. А если кто-то и начинает высказывать своё мнение, то быстро затихает, вливаясь в массу таких же «счастливчиков». На Алана это не действовало. Выросшие в квартале не поддавались излучению. Отец рассказывал, что в молодости им пытались установить какие-то импланты, а на улицы — приемники с излучением. Когда народ понял, что происходит, они вынесли всех рабочих к городу.

Город не оставил их в покое и попытался установить излучатели снова. Но бунт повторился, и тогда прислали войска. Это был один из самых кровавых периодов в истории кварталов. Улицы были залиты кровью, но свою позицию люди отстояли. С тех пор начала разрастаться огромная пропасть между кварталами и городом. Непокорные, своенравные жители кварталов стали не нужны городу. Сначала была построена стена с пропускными пунктами. Затем в сознании жителей города укрепилось убеждение, что за этой стеной живут маргиналы, которые сами выбрали такую жизнь. С годами эта пропасть становилась всё больше и больше.

Алан смотрел на улицы, и все эти прохожие напоминали ему ряды шагающих ботов. Они шли, выпрямив спины, глядя вперёд и постоянно спеша. Не было никого, кто просто стоял бы и смотрел в небо или сидел на тротуаре, наплевав на все правила и мнение окружающих. Отдыхали только в специально отведённых местах. Идеально вышколенный, искусственный мир «счастливых идиотов».

Он вздохнул, наблюдая за этим бездушным ритмом. Город, когда-то казавшийся мечтой, теперь представлялся ему тюрьмой, где люди были пленниками собственного комфорта.

— Босс! — Тимур притормозил у небольшого рынка, прикрытого искусственной крышей, где продавались продукты, произведённые на фермах. Здесь применялись только живые технологии, и вкус такой еды сильно отличался от пищи, доступной в кварталах. Питание вообще было большой проблемой. Большинство еды для кварталов поступало именно из города. Это были самые дешёвые, химически выращенные продукты, часто с истёкшим сроком годности, что сильно подрывало здоровье жителей.

Конечно, люди осваивали окрестные территории. Почти у каждой семьи был свой небольшой участок с землёй, а дальше расстилались поля с пшеницей, рожью и кукурузой. Люди трудились, пытаясь прокормить себя и немного заработать на этом. Но с допотопной техникой, которая постоянно ломалась, они не могли конкурировать с городскими поставками. Те, что побогаче, ездили в выходные именно сюда, чтобы закупиться на неделю и побаловать своих родных. Но большинству жителей кварталов такие покупки были недоступны.

Выйдя из машины, Алан оглядел рынок. Здесь было всё: свежие фрукты и овощи, ароматный хлеб, мясо и молочные продукты. Он вспомнил, как в детстве завидовал тем, кто мог позволить себе такую роскошь. Теперь же он чувствовал лишь горечь от несправедливости.

Около двадцати минут они бродили среди прилавков, выбирая нужное. Купив маме любимые фрукты, Алан протянул руку к коробке с клубникой. Красивые ягоды, уложенные в два ряда, поблескивали глянцевыми боками, на которых отчётливо виднелись чёрные зёрнышки. Как же он хотел угостить ими Никки. Сочные, ароматные ягоды были сладкими и свежими, и он порой покупал их и маме, и себе. Разозлившись, он решительно закинул клубнику в небольшую тележку, которая сама следовала за покупателем. На её небольшом экране тут же отразилась сумма покупки.

«Это для Никки. Обязательно заберу её и накормлю клубникой», — подумал он.

Тележка Тимура была забита почти полностью, денег на семью он не жалел и с видом довольного кота набирал сладости для своих любимых. Алан остановился, уставившись на него. Его терзала зависть или сожаление о том, что он не может так же порадовать Никки или даже взять её с собой и наблюдать, как она с удивлением рассматривает всё это великолепие. Это было больно. О чём бы он сейчас ни думал, все мысли сходились на ней.

«А если он её больше никогда не увидит?»

Эта мысль сводила с ума, и он гнал её от себя, но она возвращалась, понемногу погружая его в отчаяние.

— Пошли! — глухо произнёс он.

— Сейчас, босс, только келтуал возьму.

Подойдя к автомобилю, Алан не сел внутрь, а повернулся к улице и стал наблюдать за людьми, проходившими мимо. Они шли с выпрямленными спинами, отсутствующим выражением лица и почти в одинаковой одежде.

«И Никки станет такой же… Непосредственная и весёлая Никки станет таким же ботом», — его передёрнуло от этой мысли.

— Босс! — оторвал его от тревожных мыслей Тимур.

— Поехали, опоздаем. — Алан нырнул в салон.

До ресторана, где обедал начальник разведки, они добрались за пятнадцать минут. Поставив автомобиль на указанную стоянку, дождались, пока его опустят на подземную парковку. Два здоровяка уже стояли у входа, отсекая нежелательных клиентов и объясняя, что на ближайший час ресторан закрыт для обслуживания важного гостя. Тимур остался стоять с угла ресторана, наблюдая за происходящим, и едва сдержался, когда Алана попросту оттолкнули, сразу признав в нём жителя квартала.

— Приходите через пятьдесят две минуты, — отчеканил охранник, больше похожий на гориллу.

— Мне нужно поговорить с ним именно сейчас, — Алан с трудом сдерживался, чтобы не нагрубить в ответ.

— У вас назначено? — поинтересовался второй охранник.

— Нет, но…

— Приходите через пятьдесят одну минуту.

Алан закрыл глаза, чтобы сдержаться, а затем подошёл к большому окну. Оно было затемнено и непроницаемо со стороны улицы, но он прекрасно знал, что изнутри его видят. Встав прямо напротив окна, он надеялся, что начальник разведки его заметит. Гориллоподобный охранник тут же рванул к нему, но через несколько шагов внезапно остановился и застыл на пару секунд. Затем, подойдя неспешным шагом, произнёс:

— Начальник ждёт вас, — его лицо не выражало никаких эмоций.

Подойдя к двери ресторана, Алан спокойно вошёл в открывшуюся перед ним дверь. Его сердце бешено колотилось, но он старался держать себя в руках.