Волчья Яма

Глава 11

Проснувшись утром, Алан спустился вниз и поморщился: гостиная походила на поле битвы. Вещи были раскиданы в беспорядке, а на полу валялись остатки еды. Хлыст, совершенно голый, дремал на большом диване, обнимая двух девушек. Игоря нигде не было видно, а на столе уже стояли пакеты, присланные Тином. Набрав в тарелку еды и быстро перекусив, он отправился в душ — единственное место, не затронутое этим хаосом.

Ополоснувшись холодной водой, чтобы скорее прийти в себя, он переоделся в тренировочную форму и, стараясь не разбудить Хлыста, вышел на улицу. Брат с девицей дремали в его автомобиле. Растолкав их и отправив в дом, Алан сел за руль.

Мысли о Никки не покидали его. Он уже понял, что просто так выкинуть ее из головы не получится, и пытался обдумать, что делать дальше. Дорога до полигона пролетела быстро, бригадиры уже ждали его. Весь день прошёл в напряжённой проработке плана захвата. Ночью Алан заснул прямо в гамаке, и кто-то заботливо прикрыл его одеялом. За два дня он измотал себя тренировками, но был доволен: нагрузки всегда действовали на него хорошо. В четверг, не выдержав, поехал в Волчью Яму, стремясь поговорить с Ингой. Припарковав автомобиль у её магазинчика, он вошёл внутрь и был вынужден ждать, пока она освободится от покупателей.

— Ты за одеждой? — как всегда улыбаясь, спросила она.

Алан лишь покачал головой.

— Поговорить хочу.

— Вот как? — её красивые брови взметнулись вверх. — Давно мы

чаю не пили?

Минут через десять, когда на столе стоял горячий чайник, печенье и свежие булочки, Инга изящно разлила чай по чашкам и, взяв свою в руки, спросила:

— Что случилось?

— Я запутался. Впервые в жизни не знаю, как правильно поступить.

— Ты со мной приехал говорить о делах? — удивилась Инга.

Алан пожал плечами.

— Не о тех, что ты подумала.

— Погоди… — она замерла, словно собака, почуявшая дичь. — У тебя кто-то появился? Слушай, да ты влюблён? Быть такого не может!

— Ну… наверное, не прям влюблён, но…

Инга приятно рассмеялась и поставила чашку на стол.

— Ты кого пробуешь обмануть? Наполовину влюблённым быть нельзя. Любовь или есть, или нет. Глядя, как блестят твои глаза и что ты покраснел…

— Покраснел? — Алан схватился за щеки, чем вызвал очередной приступ смеха у Инги.

— Ну вот сейчас точно покраснеешь. Слушай, кто она? Я хочу её видеть. Женщина, которая смогла похитить твоё сердце… Она красива? Умна? Что в ней такого?

Алан пожал плечами.

— Не знаю.

— Как? Ты не знаешь, какая она?

— Я её почти не знаю, но она постоянно в моей голове и, как бы я ни старался, уходить оттуда не собирается. А когда я её вижу, теряюсь. Почти как перед тобой, — он улыбнулся.

— А ты, как всегда, всё пытаешься разложить по полочкам. Но с чувствами так не получится.

— Я хотел спросить. Ты вот не собираешься выходить замуж. Стоит ли мне нарушать привычную жизнь?

Инга опустила глаза и слегка поджала губы.

— Знаешь, я бы всё равно тебе сказала на днях. Просто хотела в конце недели. — Она встала и, подойдя к тумбочке, взяла с неё какую-то бумажку, потом села на место и, спокойно глядя ему в глаза, произнесла: — Я выхожу замуж.

Алан смотрел на неё изумлённо, а потом внутри возник какой-то неприятный ком. Эта женщина наконец выбрала себе мужчину, но это был не он. Ухмыльнувшись своим мыслям и немного уязвлённый, он отвёл глаза.

— И кто это?

Она просто протянула ему маленькую изящную открытку, приглашение на свадьбу. Прочитав имена, Алан молчал, не зная, что сказать.

Вениамин Сергеевич… синтар клана.

— Поздравляю! — наконец выдавил он.

Инга глядела на него с сожалением, она прекрасно понимала, что творится в его душе.

— Он умный. Мне с ним хорошо. Так что и эта крепость сдалась, — горько усмехнулась она. — И знаешь что? Хватай свою девочку и думай поменьше. Если бы я думала меньше… — договаривать она не стала, снова взяв чашку и делая вид, что пьёт чай.

Алан тоже взял чашку и выпил остывший чай за пару глотков.

— Рад за вас. Он в самом деле надёжный. Правда, не думал, что он соберётся жениться. Но ты соблазнишь даже мёртвого, — улыбнулся он.

— Не уходи от темы. Кто она? Я её знаю?

— Вряд ли. Ей двадцать, и она совсем недавно начала работать у Тина.

— Вот как? Мне становится всё интереснее и интереснее. А давай ты сейчас позовёшь её сюда. Мне как раз нужна девушка для новой коллекции.

— Нет, — Алан налил себе ещё чаю.

— Ну я же не успокоюсь, не заставляй меня закрывать магазин и тащиться к Тину. Тем более я его не очень люблю. Давай позвони ей.

— Я даже её номер не знаю, — ошеломлённо произнёс Алан.

— Как? — Инга смотрела на него будто на ненормального.

— Сам не понимаю. Она всегда была или рядом, или я звонил Тину.

— Ах ты! А ну быстро звони этому толстому недоразумению и зови её.

— Позвони сама, — Алан подозревал, что Никки не захочет с ним говорить.

— Как зовут твою красавицу?

— Никки.

— Хм.

Инга достала свой эпсил и, набрав Тина, заворковала:

— Здравствуй, милый. Как твои дела? О, я в порядке. Слушай, мне девочка нужна для новой коллекции. Нет, нет, не надо выбирать. Нужна Никки. Да, именно она. В смысле? Подожди секунду. — Она сунула свой розовый, украшенный блёстками эпсил Алану.

— Он говорит, что её уже три дня нет на работе, — прошептала она.

Алан нахмурился и, схватив эпсил, не здороваясь, спросил:

— С какого дня её нет? Да хватит, хватит. Просто скажи.

Выходило, что Никки отработала в понедельник и ушла домой, а во вторник утром уже не вышла на работу.

— Если объявится, сразу звони мне, — гаркнул Алан и, швырнув эпсил на стол, вскочил на ноги. — Спасибо за чай, — бросил он, направляясь к двери.

— И тебе до свидания, — произнесла Инга, когда дверь закрылась.

Алан мчался по вечернему кварталу, не замечая ничего вокруг. Автомобили, словно тени, уступали ему дорогу. Подъехав к дому Никки, он выскочил из машины и бросился вверх по лестнице. Каждый шаг отдавался в его груди гулким эхом. Добравшись до нужного этажа, он остановился на мгновение, пытаясь перевести дух, а затем заколотил в дверь, будто сам дьявол гнал его вперёд.

Сначала никто не открывал, но потом дверь слегка приоткрылась, и из-за неё показалась мальчишеская голова.

— Где Никки? — слишком резко воскликнул Алан, напугав его, и дверь тут же захлопнулась прямо перед его носом.

Сердце билось как сумасшедшее, и он снова принялся колотить в дверь руками и ногами. Долго никто не открывал, но наконец дверь отворилась, и на пороге появилась та самая старуха, с которой он разговаривал на лавочке.

— Что надо? — зло глядя на Алана, спросила она.

— Никки где?

— Нет её, — старуха попыталась захлопнуть дверь, но Алан был наготове.

Подставив ногу, он отодвинул старуху и, не обращая внимания на её ворчание, прошёл внутрь. Оглядев бедно обставленную комнату, Алан заглянул на кухню, а потом в крошечный туалет. Никки нигде не было. Он повернулся к старухе, которая всё это время стояла в коридоре.

— Предупреждала я не связываться с вами, — в её глазах блестели слёзы, — сгубили девчонку.

Алан подошёл ближе и, стараясь быть спокойным, спросил:

— Когда она была дома в последний раз?

— Пришла ночью с понедельника на вторник, заплаканная. Вроде легла спать, но я слышала, как она всхлипывает. А утром её уже не было. Письмо написала.

Старуха пошаркала в комнату и, взяв бумажку со стола, сунула ему прямо в нос.

— Вот!

Алан схватил письмо, но там было лишь две строчки: «Не волнуйтесь обо мне. Как устроюсь, я вас заберу. Никки».

— Найди её, сынок, — старуха не выдержала и разрыдалась.

Алан обнял её.

— Конечно, найду, бабушка, обязательно найду. Обещаю.

Он кивнул мальчишке, который сидел на диване, поджав ноги, и вышел в подъезд.

Ближайший час все дежурные бригады были подняты на ноги. Костя был разбужен и отправлен на поиски, а сам Алан направился к Тину. Опросив девушек, которые работали в тот день, он узнал следующее: Никки, как обычно, работала в понедельник. Алан запретил отправлять её на доставку и уборку, так что она просто собирала заказы. К вечеру все оживились, потому что два кроникса требовали девочек и много еды. Никки тоже предложили поехать, но она отказалась и, отработав смену, как всегда, ушла домой. Никто не заметил ничего необычного. Только одна девушка сказала, что Никки была грустной и всё время молчала.

Несколько часов ничего не происходило. Алан весь извёлся, а потом рванул в дом на озере, надеясь, что она, как и в прошлый раз, там. Но дом встретил его пугающей пустотой. И тут до него дошло, что он может никогда больше её не увидеть. И никто и ничто ему не поможет. От бессилия Алан схватил стакан и швырнул его о стену. Осколки стекла разлетелись по комнате, и тут раздался вызов. Схватив эпсил, он торопливо произнёс:

— Да.

— Босс, — послышался голос Кости, — мы нашли водителя, который её вёз.

— Куда вёз?!

— В Реус. Сейчас пришлю адрес.

Через пять минут, захватив оружие и отказавшись от сопровождения, Алан выехал в квартал Хлыста. Ему было плевать, что по этому поводу скажет отец или Вениамин Сергеевич. Он мчался так, что машины, попадающиеся по пути, поспешно уступали дорогу, не желая связываться с безумцем. Реус жил своей жизнью и ничем особо не отличался от его квартала: те же облупившиеся дома, та же бедность, те же разбитые дороги.

К моменту, когда Алан нашёл нужный дом, уже стемнело. Проскочив три ступеньки, он упёрся в запертую дверь подъезда и, недолго думая, двумя мощными пинками выломал хлипкий замок. Забежав на пятый этаж и остановившись перед дверью с номером семьдесят пять, он забарабанил кулаками по дереву. Сначала было тихо, и он уже решил снести и эту преграду, как вдруг из-за двери послышался голос Никки.

— Что тебе нужно?

— Открой! — стараясь казаться спокойным, произнёс Алан.

— Нет.

— Открой, или я выломаю дверь! — уже не сдерживаясь, крикнул он.

За дверью молчали. Тогда Алан с силой толкнул её плечом. Дверь затрещала, но не поддалась.

— Я открою! — вскрикнула Никки и отворила.

Тут же сильная рука подхватила её под локоть и потащила в комнату.

— Пусти! Больно! — пыталась вырваться она.

Но Алан держал крепко, боясь, что сбежит. Комната была обставлена бедно: полуразвалившийся диван, пара кресел да стол. Было видно, что это съёмное жильё. Грубо швырнув Никки в кресло, он встал перед ней и тихо, но зло спросил:

— Что ты творишь?

Было заметно, что ей страшно, но она пыталась сделать вид, что не боится.

— Я просто уехала. Хочу перебраться в этот район, — поджав губы, ответила она.

— Так переехала, что даже родным ничего не сказала?!

— Я же оставила им записку, — растерялась Никки.

— Бабка с ума сходит, уже хоронить тебя собралась. А я… — он запнулся.

— Ну? Что ты? — в её глазах появилась насмешка. — Ты даже не заметил, что меня нет?

— Так! Хорошо!

Алан отошёл от кресла, в котором сидела Никки, и, встав у окна, стал смотреть на улицу.

— Я тоже переживал, — уже спокойным тоном произнёс он.

Ехать сюда, чтобы задать этой девчонке взбучку, было легко. А вот к объяснениям он оказался не готов. Он вообще не привык никому и ничего объяснять. Но сейчас это хотелось сделать, правда, непонятно, с чего начать.

— Верю, — хмыкнула Никки.

— Почему ты уехала?

— А ты не догадываешься?

Алан молчал. Он, конечно, догадывался, что всё произошло из-за той ночи, но как ей объяснить, что он чувствовал и почему так поступил? Подпускать кого-то близко было непривычно. Подойдя обратно к креслу, он присел на корточки и, взяв её руки в свои, как можно спокойнее произнёс:

— Я был неправ, но и ты не дала мне времени что-то объяснить. Прости.

— Неправ, когда выгнал меня из постели, или неправ, когда развлекался с другими девицами? — глаза Никки сузились, и, вырвав руки, она вжалась в спинку кресла, словно пытаясь быть от него подальше.

— Значит, мне не почудилось, что ты стояла в дверях? — Алан вспомнил, как сквозь алкогольный туман видел её. А еще он вспомнил слова старухи о том, что Никки появилась зарёванная именно в ночь с понедельника на вторник. Вот что побудило её сбежать. Но даже сейчас его страх признаться в чувствах стоял между ними. Он понимал, что черта уже пройдена, и едва ли он откажется от этой девушки, но не знал, как объяснить ей всё, что его тревожит.

— Какая сцена, — раздался сзади голос Хлыста.

Алан дёрнулся и, резко выпрямившись, повернулся к двери.

Хлыст стоял, ехидно глядя на него.

— Мы же недавно расстались, или ты уже соскучился? Но кто же так в гости приезжает? Я у тебя дверей не ломал.

Алан вздохнул, меньше всего ему сейчас хотелось видеть Хлыста. А тот не затыкался.

— Жители тут охрану вызвали, говорят, двери ломают, непорядок.

— А ты на каждый вызов лично выезжаешь? — не удержался Алан.

— Нет, только на те, где твой автомобиль стоит.

Алан схватил Никки за руку и попытался вытащить её из комнаты. Но с удивлением заметил, что она упёрлась ногами в пол и сопротивляется.

— Стой! — Хлыст перегородил дорогу. — Что-то ты разошёлся в моём квартале. Помнишь же правила, о которых мне сам недавно напоминал? Если девушка не захочет… — его губы растянулись в улыбке, но глаза оставались серьёзными.

Алан обернулся к Никки и выпустил её руку.

— Ну, мелкая, говори, поедешь с ним или нет? — спросил Хлыст.

Никки молчала, переводя взгляд с него на Алана и обратно.

— Пошли, там поговорим, — Алан снова попытался взять её за руку.

Но Никки отдёрнула её.

— Пойду, если ты скажешь мне!

— Скажу? — сначала он не понял, о чём она говорит, но потом…

Алан ошеломлённо смотрел на неё, едва веря своим ушам. Сердце сжалось, мысли вихрем проносились в голове. Медленно, будто во сне, он перевёл взгляд на Хлыста, стоявшего рядом со своей бесячей усмешкой. В этот момент Алан понял, что это не шутка. Никки поставила ему условие — от него зависело всё.

Если он уступит её требованиям, Хлыст всю жизнь будет насмехаться над ним. Но если он не скажет то, что она хочет услышать, то, скорее всего, потеряет её навсегда.

На несколько мгновений в его груди вспыхнула злость, но, встретив взгляд Никки, он почувствовал, как всё остальное уходит, уступая место спокойствию. Какая разница, что подумает Хлыст или что он скажет? Эти мелочные насмешки ничего не значат перед тем, что он может потерять. Осознав это, он с удивлением почувствовал, как на душе становится легко и спокойно.

Повернувшись к ней, он тихо, но твёрдо спросил:

— Зачем тебе это?

— Я хочу быть уверенной, что не совершаю ошибку, — произнесла она, не сводя с него глаз и поджав губы.

— Я люблю тебя, — спокойно и громко сказал Алан.

За спиной послышались аплодисменты.

— Как порой это сложно сказать, не правда ли? — лицо Хлыста буквально перекосило.

Алан снова схватил Никки за руку и подошёл к двери. На этот раз она не сопротивлялась и послушно шла следом. Хлыст театрально освободил им проход, но когда они уже вышли в подъезд, добавил:

— Хоть спасибо скажи.

Алан остановился, выпрямился и, выпустив руку Никки, осторожно дотронулся до кобуры.

— За что? — не поворачиваясь, спросил он.

Хлыст, заметив его движение, улыбнулся.

— За то, что не тронул её.

— Спасибо, — хриплым голосом ответил Алан и, снова взяв руку Никки, начал спускаться по лестнице.

Они молчали почти всю дорогу. Лишь когда машина пересекла границу Реуса и за окном замелькали первые поля Волчьей Ямы, Никки всхлипнула. Всё пережитое за последние дни отступило, и ей захотелось плакать.

— Что такое? — Алан смотрел на неё взволнованно.

— Я сумку забыла, — ответила она и заревела.

Алан рассмеялся и, припарковав машину на обочине, наклонился и начал её целовать.