Воинство болот

Глава 2 Побережье в огне

Тот достопамятный разговор Юлла с мастером С’лорном произошел в середине лета, мы же вернемся на несколько месяцев назад, чтобы прояснить цепочку событий, приведшую на юг континента герцога Амибала и… принцессу Лучар, супругу воина-священника Иеро.

Дочь короля Дэниеля была частью той самой неожиданности, с которой столкнулась армия Нечистого под командованием Артива.

Начнем повествование с мятежа, поднятого герцогом Амибалом Аэо против своего короля в крупнейшем из Лантических королевств — Д’Алви.

Принцесса Лучар оказалась с крошечной свитой и малым войском в Северной Флориде не только вопреки воле Нечистого, но и к своему собственному изумлению. Ни последние из оставшихся в живых друзей, ни многочисленные враги не подозревали, что у юной принцессы хватит воли и сил на то, чтобы собрать по лесам и полям остатки разгромленных в пух и прах полков, и провести их маршем через считавшиеся непроходимыми и населенными кровожадными дикарями джунгли южных провинций. Мятежный герцог и его советники из темного Братства, удостоверившись в том, что Лучар не намерена сдаваться и собирает сторонников, перекрыли все возможные дороги на север и запад страны, куда, сообразно логике, она и должна была начать прорываться. Эти земли принцесса прошла рука об руку со своим мужем, воином-священником Пером Дистином Иеро. На побережье Внутреннего Моря, по сведениям адептов Тьмы, шныряли вездесущие эливенеры, не раз помогавшие беглянке во время ее скитаний. Однако Лучар выбрала совсем иной путь. Потрепанные, но не сломленные отряды верных ей воинов, ускоренными ночными переходами уходили вначале на восток, к морю. Занятые грабежами и установлением нового порядка полки герцога Амибала и своры лемутов под командованием его демонических союзников медленно двигались следом, словно сытые коты за сошедшей с ума мышью, которая сама бежит в глухой и лишенный лазов угол. Но у соленых волн Лантика, где у берега покачивались многочисленные корабли корсаров, состоявших в услужении Темного Братства или подкупленных Амибалом, последние воины Д’Алви резко повернули на юг.

— Эту девчонку покусала бешеная лисица? Или она рехнулась, после исчезновения своего дикарского принца?

С этими словами герцог сломал о колено изящный стек и одним легким движением пригвоздил взвившегося на дыбы хоппера к земле. Почти одновременно встали и далеко растянувшиеся по проселочной дороге полки, только орава Волосатых Ревунов на громадных Псах Скорби шумно пронеслась мимо и остановилась у самой кромки леса, возносившегося сплошной зеленой стеной в том месте, где дорога упиралась в давно заброшенную часовню, последнее строение на южной границе покоренного королевства.

— Это какой-то абсурд!

Амибал подъехал к своему советнику, Джозато, еще до мятежа снискавшего себе дурную славу чернокнижника и тайного демонопоклонника.

— А что вас так смущает, герцог? — Джозато, бывший едва ли не самой главной пружиной заговора, направленного против покойного короля Дэниеля и его дочери, теперь откровенно скучал. Мастер тайной интриги, заговоров и политических убийств, не обделенный магическими талантами, он ничего ровным счетом не смыслил в делах ратных. И оставался при Амибале лишь для того, чтобы помочь тому держать в повиновении стаи лемутов.

— Я еще допускаю, что принцесса по малолетству просто не знает, что по опушке этой чащобы проходит граница цивилизованных земель. Балы, наряды, многочисленные поклонники — все это мало способствует географической эрудиции. Но она совершенно точно наводила справки о моей семье и должна была знать, что я и моя мать, оба мы выходцы из этой приграничной провинции. А когда я месяц назад вторгся в королевство именно отсюда, во главе диких племен, в ее очаровательную, но увы, пустую головку должна была просочиться мысль о том, что эти джунгли — самое последнее место, где стоит от меня прятаться.

— И тем не менее, герцог, му’аманская пехота, дворяне на хопперах и некоторое количество гвардейцев уходят от нас по лесным тропам с отрывом самое меньшее, в трое суток. Учитывая, что местную воду пить нельзя ни нашим верховым животным, ни солдатам, я уверен, что она велит разрушать или отравлять все встречные ею колодцы, а деревни верных вам дикарей жечь. Так что нам вряд ли удастся ее настигнуть. К побережью, где господствуют корабли наших друзей, у нее хватит ума не приближаться, будьте уверены.

Амибал выслушал его с брезгливым изумлением, и фыркнул:

— А ведь и вправду — все лесные воины, умевшие носить оружие, ушли со мной, и кости многих из них сейчас белеют под стенами столицы. Эту стерву остановить некому, кроме здешних чудищ и многочисленных хищников, да еще, может быть, злотворной лихорадки, противоядие от которой известно лишь дикарям.

— Я мало смыслю в военном деле, но могу предсказать, что принцесса не поведет свое разбитое воинство прямо к югу, в сторону Каллины…

При этих словах советника Амибал встрепенулся.

— А почему ты так уверен в этом?

— Она не настолько глупа. Во-первых, о приготовлениях дикарей и о ваших войсках из этого варварского королевства в Д’Алви не поступило ни одного сигнала. Во-вторых, Дэниель до сих пор формально находится в состоянии войны со своим южным соседом, после последнего морского инцидента с корсарами, укрывшимися от королевского флота в Каллине. Все это вряд ли не учитывается свитой Лучар.

Амибал пожевал губами, и процедил:

— Пожалуй. Все это ей наверняка известно, а ума у девчонки ровно столько, сколько потребуется на то, чтобы попытаться обогнуть Каллину и идти по диким джунглям в полную неизвестность.

— И, наконец, в-третьих, — невозмутимо продолжал Джозато, — отборные отряды солдат Зеленого Круга, под командованием весьма сведущего в лесной войне брата, еще вчера вошли в пределы Каллины с запада и перекрыли границу.

— А если девка в отчаянии бросит свои битые полки на этого вашего «сведущего брата»? — приподнял одну бровь Амибал. — И прорвет заслон? Или какой-нибудь спесивый дворянин из южных варваров решит примкнуть к ней?

— Кандидатов на мятеж в Каллине было всего трое. — Джозато говорил с герцогом наставительно, хоть и сухо, но Амибал вынужден был терпеть этот тон, ибо вся его шаткая власть над покоренным королевством держалась на вспомогательных войсках лемутов Зеленого Круга. Дикари, понесшие огромные потери, роптали и готовы были прекратить свое участие в кампании и вернуться в леса, а дворянские дружины оказались изрядно потрепанными му’аманами.

— Этих троих уже, должно быть, нет в живых, — продолжал мастер закулисной игры. — У одного должна была опрокинуться с моста повозка, а в реках Каллины, Вы знаете, попадаются иной раз та-акие крокодилы.

— Знаю, — процедил сквозь зубы Амибал.

— Второй, насколько я знаю, должен был набрести в своем охотничьем парке на случайно не разряженный нерадивым егерем самострел, а третий, принимающий по своему обыкновению завтрак из фруктов и морских анемонов в беседке, просто обязан подавиться косточкой и умереть от удушья. Вернее, это второй задохнулся, а вот первому…

— Хватит подробностей, Джозато! — Амибал бросил поводья, и его хоппер с места взвился в воздух и гигантским грациозным прыжком переместился на вершину лысого холма, откуда герцог принялся озирать зеленую чащу жадным взором голодного хищника, от которого добыча сбежала прямо из-под носа. Ноздри его от возбуждения раздувались, что придавало холеному и в общем-то миловидному лицу вид отталкивающей маски, скрывающей обезображенную морем скрытых страстей личину. Скакуну Джозато понадобилось два прыжка, чтобы очутиться рядом, и выполнены они были без всякого изящества. Унылым тоном воспитателя, пытающегося втолковать прописную истину избалованному ребенку, советник закончил свою мысль:

— Таким образом, помощи из Каллины принцессе дождаться не удастся. Все ее воздыхатели и тайные враги Братства мертвы, правитель испуган и предпочел на время кампании удалиться на роскошную охоту в приморскую провинцию, а проклятые эливенеры частью уничтожены нашими друзьями, частью бежали.

— А как насчет прорыва границы силой? — все же спросил Амибал, начиная понимать, что у Джозато ответ найдется буквально на все его вопросы.

— Невозможно, мой герцог. Измотанные воины принцессы, достигнув границы, не смогут атаковать вверх по глинистому склону, да еще и форсировать реку. Чтобы отбить лобовой штурм, сил у нашего брата вполне хватит. Кораблей у Лучар нет, корсары постарались на совесть, а инженерный парк королевской армии перехвачен нашими летучими дозорами еще позавчера, так что обойти позиции через болота не удастся. Да и что ей делать в Каллине?.. Ведь эмиссары Зеленого Круга чувствуют там себя не в пример спокойнее, чем чувствовал себя я при дворе Дэниеля.

— И все же мне бы не хотелось выковыривать эту девчонку и ее бешеных псов из Каллины, мои войска совершенно не готовы к новой кампании.

— Поверьте мне, и не придется. Постольку, поскольку самый могущественный сегмент Братства, Зеленый Круг, находится совсем неподалеку от Д’Алви, мы вполне контролируем погоду в джунглях на три дня пути к югу от того места, где сейчас находится ваше войско, герцог. А это именно то время, за которое принцесса, если она не захочет, чтобы ее солдаты падали в траву от истощения, достигнет Каллины. К тому времени пронесется несколько великолепных тропических ливней. Каждая лужа превратиться в заболоченное озеро, лесные ручьи — в полноводные реки, а болотистые низины, где правитель Каллины так любит охотиться на лебедей, в грязевые океаны. В таких условиях штурмовать границу станет решительно невозможно.

— Убедил, Джозато. Каллины ей не видать, как собственных ушей и своего муженька, также затерявшегося где-то в джунглях. Надеюсь, что он издох там, лишившись своих странных способностей.

— Я также выражу скромную надежду, что смерть избавила нас от этого настырного ментального мутанта, доставившего столько неприятностей нашим братьям из Красного и Голубого Кругов.

— Если я правильно понял задумку С’лорна насчет погоды, вокруг маленького варварского королевства будет столько грязи и влаги, что лемутов трудно будет отправить в погоню за принцессой? А было бы заманчиво зажать ее в клещи и положить конец этой агонии, — мечтательно сказал Амибал.

— Вы правильно понимаете. Да и не стоит рисковать нашими бойцами, на воспитание и обучение которых уходит столько сил и времени дрессировщиков Братства, чтобы одержать маленькую победу в темном лесу.

— И все же жаль, что она ускользнула, — герцог в сердцах плюнул в сторону джунглей жирным плевком и грязно выругался, но потом опомнился и, видимо, вспомнив о своем аристократическом воспитании, промокнул губы изящным кружевным платочком. — Я с удовольствием приволок бы ее в столицу на аркане, а голову командира му’аманского полка приторочил бы к седлу. Не люблю дел, в конце которых не стоит жирная точка.

— Значит, мы поворачиваем назад?

— Разумеется. Сбылась мечта всей моей жизни. Надменный Дэниель мертв, двор разбежался или погиб, трон свободен. Мне есть, чем заняться в Д’Алви вместо того, чтобы гоняться за несколькими сотнями упрямцев и взбалмошной девчонкой, которую убьют в джунглях болезни, удушливые испарения и ядовитые гады. Если через месяц она еще будет жива, помяни мои слова, Джозато, принцесса Лучар еще попытается пробиться сквозь деревни вернувшихся на пепелища дикарей, чтобы сдаться мне, новому королю.

Джозато ничего не ответил, а лишь отдал мысленную команду лемутам, и те отхлынули от лесной чащи и стали шумной гурьбой перебираться в авангард колонны, двинувшейся на север. Эмиссар Зеленого Круга не счел нужным и своевременным сообщать герцогу, что воцарение на побережье Лантика Амибала Первого не входит в планы мастера С’лорна, главы Темного Совета и самого мощного из Кругов невидимой империи Нечистого. Как раз в то время, когда войска удачливого мятежного герцога окружили и безжалостно уничтожили небольшой и, видимо, последний отряд пробивавшихся на юг королевских гвардейцев, к столице с севера подходила прекрасно вымуштрованная и многочисленная армия Эфрема, владыки Чизпека.

Этот коронованный изувер уже давно зарился на земли южного соседа. Он даже сватался к Лучар, и старый Дэниель из политических соображений начал по этому поводу переговоры, но все испортило бегство строптивой принцессы, не обошедшееся без тайной помощи эливенеров. Бегство, из которого Лучар вернулась с мужем, голодранцем из Тайга, называвшим себя воином-священником Универсальной Церкви, о каковой не слышал никто из священнослужителей Лантических Королевств.

Эфрем, затаив злобу, начал устраивать на границе маневры, а его многочисленный весельный флот то и дело как бы случайно вторгался в территориальные воды Д’Алви. Но дворянское ополчение, великолепная конница на хопперах и му’аманские полки легкой пехоты до поры внушали тирану и его генералам почтение.

Все изменилось в одночасье, когда в столице Д’Алви стараниями Джозато вспыхнул мятеж бродяг, воров и лавочников. Армия Дэниеля быстро и жестоко подавила бунт, развесив главарей шаек на башнях и вдоль главной коронной дороги, но тут из южных джунглей явился Амибал во главе с изменившими присяге дворянами отдаленной провинции и ордой дикарей. Выступившая навстречу армия смела бы бунтовщиков, словно окованный таран плетеную дверцу жалкой лачуги рыбака, если бы не появление лемутов во главе с адептами Нечистого. Скачущие на спинах сотен Псов Скорби Волосатые Ревуны совершили глубокий охват одного из флангов войск короны, в то время как Люди-Крысы взломали ряды измотанных боями в городе гвардейцев на другом.

Разгром был полный. Положение не смогли спасти и му’аманы, подошедшие днем позже. Увы, слишком поздно. А гарнизон столицы, остававшийся в резерве, увяз за стенами города в боях с нашествием чудовищ, вылезающих из-под дамб и мостов столицы. Ими, так же как и полупрозрачными призраками, вселявшими ужас в сердца воинов гарнизона, командовали колдуны Зеленого Круга.

Но если герцог считал, что его заслуги в деле свержения правящей королевской фамилии станут причиной его восшествия на престол, то он жестоко ошибался. Темный Совет давно решил участь Лантических Королевств. На месте трех государств адепты Тьмы хотели видеть одну единую империю. И править ею должен не прямой ставленник Нечистого, ибо адепты Тьмы не любили выходить из тени, предпочитая оставаться кукловодами, дергающими за ниточки в людских государствах. Эфрем, обладающий несколько скандальной славой, показался С’лорну кандидатурой идеальной. В юности он был посажен на престол дворянским собранием. Спесивые Лантические бароны и маркизы не разглядели в бледном прыщавом юнце железного диктатора, который вскоре положит конец всем их вольностям и откроет дверь своей тайной канцелярии и тронного совета подозрительным советникам, которые сторонятся зеркал ибо предстают в них расплывчатым пятном серого цвета.

Этому герцогу, разрушившему военную машину Д’Алви, предстояло сыграть свою роль в планах Темного Совета, но совершенно иную, ничуть не созвучную струнам его жаждущей власти черной души.

Тем временем войска Лучар, потеряв несколько десятков человек в безуспешных попытках штурмом захватить невесть откуда взявшиеся на берегу пограничной реки укрепления, отчего-то обороняемые свирепыми лемутами, двинулись западнее, утопая в грязи и дыша ядовитыми туманами. Когда они миновали затопленные ливнями земли последней провинции Каллина, правитель которой счастливо вздохнул, и соизволил вернуться с охоты в столицу, на севере в военной кампании наступил перелом.

Неведомым способом узнав о том, что принцесса разоряет их покинутые поселения, дикари шумно покинули лагерь мятежников и двинулись на юг, круша и грабя по дороге не только деревни несчастных крестьян, но и поместья примкнувших к Амибалу баронов.

Пока герцог раздумывал, пуститься ли ему в погоню и покарать дерзких варваров, пришло еще одно странное известие: отряды лемутов, ведомые колдунами, уходят из разоренного королевства.

— Это как понимать, Джозато?

Амибал был взбешен и не бросился на своего советника с кулаками лишь огромным усилием воли. Тот лишь виновато разводил руками:

— Поймите, герцог, у Темного Совета и Зеленого Круга, к которому принадлежат отряды, усилившие в нужный момент вашу армию, есть веские причины стягивать своих бойцов к нашему тайному лагерю в центре континента.

— А если из джунглей вылезет Иеро? Будь он хоть трижды лишен магических способностей, но он законный принц Д’Алви! Под его знамена встанут очень и очень многие, недовольные как мной лично, так и бесчинствами этих самых бойцов Зеленого Круга?!

— К сожалению, Иеро не выйдет из джунглей на Лантическом побережье… — Голос Джозато звучал нерадостно, и сам чернокнижник казался весьма удрученным после последнего общения с главой Круга с помощью переговорного устройства.

— То есть что значит, к сожалению? — Амибал казался окончательно сбитым с толка. Он нервно прохаживался по своей палатке, пол которой был устлан изорванными штандартами уже не существующих полков королевской армии Д’Алви.

— Вы облечены высочайшим доверием мастера С’лорна, и потому я пойду на нарушение строжайших инструкций, поведав вам печальные новости. Враг оказался намного хитрее и информированнее, чем нам казалось. До поры мы, мастера Зеленого Круга, считали проблемы наших красных и желтых братьев, как бы это сказать… несколько надуманными, что ли. Нас так увлекли дела больших Лантических государств, что северных варваров у нас воспринимали не более опасными, чем лесных хищников.

— И что же стряслось? Неужто очередной раскрашенный дикарь из Тайга пробрался на остров Манун и задушил пару-тройку Людей-Крыс, выпил все вино и угнал лодку?

Амибал саркастически скривил тонкие губы. Джозато по достоинству оценил его шутку, ибо и сам считал эпизод с пленением Иеро Голубым Кругом и его бегство досадной неприятностью скорее комического, чем трагического толка.

— Нет, все обстоит гораздо серьезнее, герцог. Проклятые метсы неведомым нам способом докопались до частицы знаний Затерянных веков, и смогли построить в чащобах крайнего севера боевые корабли необычайной мощи и неизвестных лично мне принципов движения. Скорее всего, ничего особенного, вряд ли они выдержат прямое столкновение с нашими новейшими секретными кораблями, однако фактор неожиданности сыграл свою роль. С помощью жалких полуразумных бобров, так называемого Народа Плотин, интеллект которых равняется интеллекту не самого умного из глитов, метсы прокопали большой канал и вывели свою армаду во Внутреннее Море.

— Ого, — присвистнул Амибал, которого захватил рассказ, и он на время забыл о своих злоключениях. — И что же, Голубой Круг, как всегда, проспал эту диверсию, а Красный и вовсе не заметил?

— Именно так все и обстоит, уважаемый герцог. Северными сегментами Братства управляют весьма молодые и неосмотрительные мастера, каковые, в отличие от С’лорна, не придают серьезного внимания разведке и надзору за дикарями, занимаясь отвлеченными научными опытами.

— Да помню я этих напыщенных чудаков, от зловонного дыхания которых вянут цветы, которые ничего не смыслят в людских делах, возясь с какими-то химерами.

Амибал, который изрядное количество лет провел в лаборатории С’лорна, имел неосторожность поссориться со С’даной и некоторыми другими северными мастерами, весьма плохо относившимися к идее Зеленого Круга воспитывать у себя будущих правителей из числа воинской знати, и сейчас нисколько не переживал за красных и голубых колдунов, а скорее, радовался их просчету.

— Более странным мне кажется то, что появление метсианской плавучей армады оказалось полной неожиданностью для почтенных собратьев из Желтого Круга, — продолжил свой рассказ Джозато. — Пушки с броненосцев разнесли в щепы укрепления Намкуша, а затем и Нианы. Десант завершил дело.

— Пушки… броненосцы… — Амибал выглядел по-настоящему изумленным. Кроме того, что он был весьма информированным союзником Братства, он являлся также и дворянином с цивилизованного Лантического побережья. Вековое чувство превосходства над дикарями из лесной чащи пошатнулось.

— Таким образом, Желтый Круг оказался под угрозой полного уничтожения. Теперь вы понимаете, герцог, почему мастер С’лорн срочно отозвал отряды лемутов?

— Не совсем, — Амибал встрепенулся, словно слова советника вырвали его из глубин кошмарного видения. — То есть, конечно, небывалое дело, чтобы дикарский флот разгромил два крупнейших города центральной части континента. Но не думает же С’лорн, в самом деле, что метсы продвинутся дальше? Скорее всего, после удачного пиратского рейда они вернутся назад, в свои чащобы, где будут хвастаться перед своими немытыми женами и голозадыми детьми украденными в набеге побрякушками, а еще пару веков штаны племенных вождей северян будут сделаны из вышитых занавесок с окон нианских кабаков.

— Я понимаю ваше пренебрежительное отношение к племенам, живущим погрязшими в дичайших суевериях вне лона цивилизации. Но, право, операция ими проведена с потрясающим воображение размахом. Тревога Темного Совета, который имеет честь возглавлять мастер С’лорн, понятна и объяснима.

Джозато ждал неизбежных расспросов о том, почему и в остальном Зеленый Круг перестал помогать своему ставленнику, но мысли Амибала оказались поглощенными событиями, протекающими далеко от разоренного королевства Д’Алви.

— Кстати, Джозато, если это не секрет, а где были хваленые корсары, которых так долго прикармливал этот выскочка, С’дана?

— Разбежались и попрятались в своих тайных убежищах, как только первые броненосцы показались в открытом море.

— Ясно. Чего-то подобного я и ожидал. Весьма ненадежная публика. Они молодцы только против беззащитных купцов. Так же, надо полагать, поступили и корсары, прикормленные Желтым и Красным Кругами?

— Именно, герцог.

— А секретные корабли? Или — это уже тайна? Какой-нибудь хитрый маневр? Я бы отрезал флот метсов от реки и прорытого бобрами тоннеля, и потопил бы.

Джозато вздохнул. Он колебался лишь мгновение, выдавать ли секрет герцогу, явно лишенному поддержки С’лорна, но резонно решил, что весть о поражении все равно долетит до Амибала. Все же, он был не обычным временным союзником Нечистого, а личным воспитанником главы Зеленого Круга и Тайного Совета.

— Положение дел на Внутреннем Море сложилось весьма критическое, мой герцог. С’дана или кто-то из Желтого Круга, запаниковав во время бомбардировки Нианы, бросил два новейших корабля в бой с неприятельским флотом.

— И что же? Броненосцы настолько грозные, что смогли нанести ущерб этим чудесным творениям наших конструкторов?

Если раньше Амибал выглядел чуточку изумленным, то теперь лицо его вытянулось и сделалось просто смешным. Однако Джозато давным-давно разучился видеть в жизни комичные стороны.

— Нет. Произошло нечто странное. Откуда-то возник Иеро, на лодке, в сопровождении четырех… э-э… простите, герцог, но я назову этих существ просто его спутниками. Вы же понимаете…

— Понимаю, дальше, уважаемый Джозато. Я умираю от любопытства.

— Собственно, больше нам ничего не известно. Оба корабля оказались уничтоженными, что и предрешило падение столицы Желтого Круга. Каким именно способом этому таинственному существу и его спутникам удалось то ли потопить, то ли сжечь секретные крейсера, мне лично не известно.

— Я же говорил С’лорну. Надо было просто прирезать этого наглеца, — с чувством произнес Амибал. — Как он умудряется появляться именно там, где от него могут быть максимальные разрушения и ущерб Великой Цели?

— Не знаю. Хаотичная природа этого пришедшего в упадок мира рождает самые причудливые и уродливые формы жизни, — печально сказал Джозато.

— Все, я больше не могу терпеть. Требую разрешение на пользование переговорным устройством. Мне срочно нужен С’лорн.

Джозато пожевал губами. С одной стороны, беспокоить главу Круга и Совета в столь ответственный момент было неразумно, с другой, стоять на пути горячего воспитанника того же С’лорна не имело смысла. Поколебавшись некоторое время, советник предоставил Амибалу колдовскую машинку, для которой расстояние было попросту ничем.

«После разговора со С’лорном мальчишка поймет, что его роль в Д’Алви уже сыграна. По крайней мере, не мне придется это объяснять», — подумал Джозато. Но пообщавшись с главой Круга, герцог сделался еще более деятельным, из чего советник заключил, что разговор у них шел совсем не о делах на Лантическом побережье.

Он был прав. Амибал на правах воспитанника попросил возможно более полную информацию о кампании вокруг Внутреннего Моря. Мастер не захотел ничего от него скрывать. Вот что узнал герцог.

Бестолковые мастера северных Кругов, прошляпившие диверсию метсов, готовятся к реваншу. С’дана, отправившийся в Тайг через Пайлуд, собирает невиданную армию, чтобы раз и навсегда отучить дикарей высовываться за границы непригодных для жизни цивилизованных людей чащоб. А в лагерь армады Республики послан глит, задача которого устранить надоедливого священника, в очередной раз спутавшего все карты адептам Нечистого.

— Угрожает ли нам вторжение с севера? — спросил герцог, чувствующий себя ни много, ни мало, повелителем всего Лантика. С’лорн, сидящий в своей подземной лаборатории за сотни миль от горячего мятежника, скривил губы в подобии усмешки.

— Разумеется, нет. Атвианский Союз не настолько силен, чтобы высовываться из Тайга. А войска Республики будут стерты в порошок С’даной. Очень надеюсь, что на этот раз северные братья не наделают обычных для них глупостей и посчитают дикарей серьезным противником. После падения Намкуша и Нианы — пора бы уже взяться за ум.

— А броненосцы? Могут они высадить десант на южном берегу Внутреннего Моря, или бомбардировать остров Манун? — спросил Амибал.

— Ни в коем случае. У врага довольно дельные военные, надо признать. На подобную глупость они не пойдут, побоятся за свою новую игрушку, паровые кораблики с пушечками. А жаль. Моих войск на суше, или техники Мануна на восточном побережье хватило бы с головой, чтобы потопить всю эту плавучую рухлядь, извлеченную из детства человеческой мысли метсианскими шпионами, которым посчастливилось украсть пару-тройку старинных книг. Скорее всего, броненосцы скоро уберутся в северные реки, пока мы не нашли способ перегородить свежевырытый канал.

— Ну что же, удачи, мастер. Да придет Великая Пустота!

Амибал вскоре с головой погрузился в дела Лантического побережья, напрочь забыв о Внутреннем Море. И было отчего. Пока он очищал западные провинции от непризнающих новой власти замков спесивой аристократии, коварный Эфрем занял столицу. Жители, только-только свободно вздохнувшие после ухода призраков и чудовищ, не стали сопротивляться. Вначале герцог не придал этому факту ни малейшего значения.

— Быдло, оно и есть быдло. Они приветствовали меня, потом Эфрема, завтра опять будут кричать от восторга и пускать слезу, когда я поеду по королевской дороге, заваленной трупами чизпекских солдат, — сказал по этому поводу Амибал. Но вскоре вынужден был признать, что недооценил Эфрема.

Флот северного соседа неожиданно обрушился на пиратский флот, который с чувством полнейшей безнаказанности грабил побережье Д’Алви. На башне столичной ратуши оказался повешен один из самых известных на Лантике морских головорезов. Вслед за этим личная гвардия тирана устроила облаву в окружающих столицу болотах, и центральная площадь оказалась утыканной столбами, с верхушек которых жизнерадостно скалились черепа гигантских рептилий, так сильно досадивших горожанам и королевским войскам в начале бунта. Потом таинственные советники Эфрема принародно развоплотили пару-тройку призраков, отловленных на ближайших деревенских кладбищах, где твари, насосавшиеся невесть чьей крови, мирно дремали в гробах.

— Что творит этот психопат? С меня хватит! Трубите сбор, мы выступаем на столицу!

Амибал мчался впереди своего воинства, состоящего преимущественно из взбунтовавшихся дворян и наемников, и взгляд герцога вполне мог испепелить знаменитые столичные ворота на изрядном расстоянии. Мало кто заметил, что в опустевшем лагере остался Джозато, последний из адептов Тьмы, находящийся при мятежной армии.

Советник Амибала долго глядел в облако медленно оседающей дорожной пыли, взметенной кавалькадой, а потом двинулся на запад. Его работа в Д’Алви была закончена.

Воинство мятежников находилось в двух днях пути от столицы, когда появились новые сведения о «чудачествах» Эфрема. Король лично зажег факелом дровяницу, сложенную под котлом с маслом, в котором плавали известный глава ночных грабителей столицы по кличке Вырвиглаз, Человек-Крыса, прятавшийся в королевском парке и пытавшийся залечить раненую лапу, и один из многочисленных маркизов, перешедших на сторону Амибала.

— Так сгинут все бунтовщики, причинившие землям и населению Д’Алви неисчислимые беды! — провозгласил Эфрем, с наслаждением потирая разъедаемые дымом глаза и шумно принюхиваясь к творящемуся в котле. — Я, как особа коронованная, скорблю вместе с жителями столицы о гибели монаршей семьи и провозглашаю, что все виновные в смерти брата моего, принца Иеро и принцессы Лучар, будут стерты с лица земли! Да что там, даже в аду им не укрыться от нашего праведного гнева!

Когда до столкновения двух воинств оставалось меньше суток, к Эфрему явилась многочисленная петиция дворян, не вставших на защиту короля с оружием в руках, но и не принимавших участие в мятеже.

— Король! Мы, вольные дворяне Лантического побережья, просим тебя за тех заблудших аристократов, что примкнули к проклятому Черному Герцогу. Не вели казнить пленных!

Эти слова весьма напыщенно произнес некий барон Санглот, одетый по случаю визита в золоченные доспехи. Его аккуратно подстриженные щеточкой усы воинственно топорщились, а глядя на блики от навощенных сапог, можно было ослепнуть.

Этикет оказался нарушен лишь в единственном пункте: грозный двуручный меч не висел на поясе, а покоился в руках не менее представительного оруженосца, ибо старенькая портупея никак не могла сомкнуться на могучей баронской талии.

— Это почему же я должен миловать бунтовщиков, обагривших свои руки кровью королевской семьи, а свои души общением с силами тьмы? — спросил Эфрем. В это время он старался спрятать под мантию задушенную канарейку, которая испустила дух за миг до того, как в тронную залу Д’Алви вошла представительная процессия с толстяком во главе.

— По мнению весьма сведущих людей, большинство из них подверглись воздействию черной магии, обуяны демонами, околдованы мороком. Эти достойные сыны королевства не ведают, что творят, король!

Вперед выступили те самые «сведущие люди», со значением кивнули пыльными париками и потрясли старинными фолиантами. Эфрем, наконец-то справившийся с птичкой, поправил съехавшую с плеч мантию и одарил их одобрительным взглядом.

— То же говорят и мои многомудрые советники. Я не кровожадный убийца, как Черный Герцог, а несчастный король, скорбящий о гибели достойной монаршей семьи. И войска Чизпека пришли сюда не убивать, грабить и насиловать, а лишь наводить порядок и освобождать.

Он щелкнул пальцами, и тут же из-за портьеры появились его собственные советники, лысые старцы с незапоминающимися лицами в мешковатых костюмах. Один из них поднес королю письменные принадлежности.

Под восторженный рев дворянских глоток Эфрем подписал указ, по которому «король-освободитель» даровал жизнь и свободу всем, кто покается в мятеже, сложит оружие и признается на столичной площади, что находился во власти злых колдунов.

Неведомым образом указ оказался в лагере вставших на отдых перед битвой войск Амибала.

Когда десятки труб сыграли построение, герцог увидел, что его и без того небольшое воинство изрядно поредело.

Из ворот столицы мерным шагом выходила пехота Эфрема. Первый, второй и третий панцирные полки, Серебряное и Золотое Крыло королевских лучников, отряды егерей пограничной стражи, сведенные в один ощетинившийся топорами и саблями кулак абордажные команды флота. Потом потянулись дружины бывших доселе нейтральными дворян Д’Алви на хопперах, занявшие позиции на флангах. Последними из ворот выходили городское ополчение и два полка легкой му’аманской пехоты, охранявшие северную границу и не успевшие к генеральной битве, которым посчастливилось в первые дни оккупации не столкнуться с воинством Чизпека.

Мятежники выстроились клином и устремились на центр объединенного войска. Солнце стояло в зените, когда в тучах пыли посреди поля, усеянного костями павшего воинства Лучар столкнулись первые всадники на хопперах, азартно гикая и размахивая мечами. Ко времени, именуемым в простонародье послеобеденным, герцог Амибал понял, что проиграл битву. Иначе и быть не могло. Слишком неравными были силы, да и моральный дух мятежников оказался совершенно подорван.

— Смерть колдуну! Убить слугу дьявола! — орали ополченцы, среди которых вертелся на своем скакуне Амибал. Щедро раздавая удары направо и налево. Среди перекошенных от праведной злобы лиц мелькали физиономии воров и лавочников, которые азартно участвовали в подавленном гарнизоном мятеже некоторое время назад.

Герцогу удалось вырваться из окружения, и он со стороны наблюдал, как чернь топчет его родовое знамя, — и штандарт Нечистого с зеленой спиралью.

Остатки мятежных дворян сдавались в плен, рассеченные на части и прижатые к городской стене строем регулярной пехоты Чизпека. Еще больший отряд, так и не вступивший в сечу резерв Амибала, потрясал оружием и швырял его под ноги Эфрему, шествующему по полю боя в сопровождении своих странных советников и молчаливых телохранителей.

— Кто-то заплатит мне за этот позор, — пробормотал Амибал и повернул хоппера на запад. В лабиринте мелких ручьев и тенистых рощ посланные вдогонку разъезды победителей вскоре потеряли его след.

В столице король-освободитель, милостиво избавивший измученную землю от гражданской войны и бойни, принимал поздравления. На следующий день при большом стечении народа дворянское собрание, собравшее все возможные сведения о гибели королевской семьи, короновало нового монарха.

В Объединенном Королевстве наступил мир, только тайная канцелярия трудилась, не покладая рук, выискивая следы треклятых колдунов, по наущению которых погибло столько народу, да особые команды егерей отлавливали по лесам раненых лемутов, не сумевших уйти в западные или южные джунгли. В суматохе пропали все эливенеры и несколько священников, но ликующий народ не обратил на это обстоятельство никакого внимания, поглощенный трехдневными гуляниями с фейерверком и бесплатной выпивкой, закончившимися массовым побоищем и чередой пожаров.

Уже в пути Амибал наткнулся на заботливо повешенный на сук мешочек с переговорным устройством.

Из кустов за ним наблюдали внимательные глаза Джозато. Проклятый на родине Черный Герцог приладил к вискам гибкие отростки, которые непосвященному могли вполне показаться живыми.

Из уст самого С’лорна Амибал узнал про то, что северные дикари одержали сокрушительную победу над армией С’даны. Собранные тремя Кругами орды оказались буквально выкошенными из пушек и втоптанными в болотистую землю Тайга острыми копытами боевых лорсов.

Победоносная кавалерия северян и паровой флот безраздельно властвовали на землях, прежде считавшихся вотчиной красных, голубых и желтых адептов Тьмы. Держался лишь остров Манун, да пираты все еще шалили на Внутреннем Море, пользуясь тихоходностью новых кораблей Республики.

— А как покушение на Иеро? — спросил Амибал, пораженный известием о разгроме не меньше, чем неудачей своего мятежа.

— Глит мертв, а Иеро жив, вот и все, что мне сейчас известно. Во время битвы у Озера Слез он был в рядах кавалерии на лорсах.

— А С’дана?

— Убит. Иначе его следовало бы за глупость отдать детенышам Ревунов в качестве игрушки.

— У меня также неприятности, мастер, хотя они и не идут ни в какое сравнение с катастрофой в Тайге, — начал было Амибал, но С’лорн перебил его.

— Я знаю. И тем не менее, дела на Лантическом побережье идут весьма неплохо, если смотреть на них беспристрастно.

«А ведь я подозревал, что здесь обошлось не без многомудрого главы Темного Братства», — подумал Амибал с ненавистью. Но он не зря был воспитанником С’лорна. Несколько мгновений, и чувства герцога оказались приведенными в полную безмятежность. Он был боец из бойцов, Черный Герцог, Амибал Аэо, сын ведьмы Фуалы, воспитанник Зеленого Круга.

— Я готов служить Великой Цели до последнего дыхания, мастер, — сказал он.

— Иного я и не ждал. Ты всегда был лучшим моим учеником, Амибал. Теперь, мой мальчик, после Озера Слез и воцарения Эфрема, роль и значение Зеленого Круга повышается. Собственно, мы теперь и есть Братство. Как ты знаешь, владения Круга далеко продвинулись на юг, за пределы варварских королевств и Зон Смерти, известных на севере. Ты нужен мне на юге, и ждет тебя великая миссия.

Вскоре хоппер Амибала двинулся по лесу длинными, стелющимися у самой травы скачками. Путь герцога лежал во Флориду. Туда же прорывались сквозь гиблые и безжизненные урочища войска принцессы Лучар. Оба они имели о далеком полуострове самые поверхностные представления.