Вне клана (СИ)

Глава 14

Перехватив топор поудобнее, я приготовился разрубить один из дымных столбцов и посмотреть, что получится, но крик Аманы меня остановил:

— Не надо! Мы не знаем, к чему такой удар приведет.

По мне, ударить стоило именно ради этого, но руку я удержал — Амана все же знала о магии и демонах куда больше.

По залу пронесся порыв ветра и почти все магические лампады погасли. Правда, Амана тут же раздраженно взмахнула рукой, и свет вернулся.

Хм, стало быть, маги огня могли не только бросать огненные шары, но и зажигать огонь сразу во многих местах силой мысли и жеста.

Столбцы дыма дошли уже до потолка и заклубились там, сгущаясь и темнея. в этой наведенной темноте я заметил тени, мельтешащие будто вспугнутая стая летучих мышей.

Сперва это были тени очень маленьких летучих мышей, потом мыши подросли в размерах до откормленного голубя, а затем — до здорового индюка… Я моргнул — в новой жизни я ни разу не видел ни голубя, ни индюка, ни летучей мыши, но сейчас, глядя наверх, я осознал, что знаю, как они выглядят, как ведут себя, какие звуки издают.

Вскоре стало понятно, что тени двигаются не так уж беспорядочно. Скорее это походило на охоту, где мелкие и слабые тени пыталось убежать от нескольких более крупных, а догоняли убегающих, поглощали их и за счет этого росли.

Вероятно, это осколки демонических душ пожирали осколки человеческих. Как только закончат с ними, то примутся друг за друга? Или обратятся против нас?

— Ты сможешь магически заблокировать эту комнату так, чтобы твари, — для верности я ткнул топором наверх, — тут и остались?

— Нет, — Амана была бледна, но говорила твердо. — Накладывать щиты нужно с шести сторон, я одна не осилю. И по времени не успеть… Но ты сможешь зарубить этих тварей топором дровосека.

Я вспомнил фразу Аманы, сказанную еще в лесу, о том, что топор дровосека нельзя взять без разрешения хозяина, что он просто отрубит руку наглеца. Но топор обычного селянина, зарабатывающего на жизнь рубкой деревьев, на такое, конечно, не способен. Тогда я отвлекся и не попросил ее объяснить, но вполне мог сделать это сейчас.

— Что за дровосек? — спросил я. — Расскажи толком.

Амана уставилась на меня изумленно, похоже даже забыв о призрачной охоте над нашими головами.

— Дровосек, — повторила она. — Полу-человек, полу-ифрит. Это прозвище одного из самых могущественных полудемонов в нашем мире. Ты что, никогда не слышал о нем?

Я покачал головой.

— Нет. Почему его называют дровосеком?

— Потому что его излюбленное оружие — топор, а когда он сражается, то срубает ряды врагов так же легко, как молодую лесную поросль.

Я посмотрел на свое оружие — хорошее, конечно, но все же внешне ничем не примечательное.

— Как ты поняла? Ты ведь еще в лесу так сказала.

Амана вздохнула.

— Когда демоны или полудемоны долго владеют чем-то, их суть смешивается с сутью предмета и меняет его. Твой топор — он просто истекает демонической энергией, но надо быть магом, чтобы это увидеть.

Я поморщился, вспомнив, сколько раз Кастиан упоминал про заражение демонической скверной. Потом мои мысли вернулись к тому, как Завеса пыталась содрать с меня кожу во время перехода. А может вовсе не кожу, а исходящие от оружия и покрывшие меня демонические эманации?

— Эта энергия в топоре — она может изменить меня?

— Может, — легко ответила Амана. — Хотя это не обязательно. Все зависит от уровня твоей врожденной защиты и от наличия дополнительных амулетов. Пока что ты в порядке, ведь Завеса тебя пропустила.

Пока…

Хотя Амана права, ситуация с топором для меня не самая важная.

Важное сейчас — это избавиться от демонических душ, которые к этому времени пожрали уже всю мелюзгу.

Во время разговора я не забывал поглядывать наверх. Сейчас там металось лишь четыре крупные тени. И не просто металось — когда теней осталось лишь три, стало ясно, что друг друга они пожирают с не меньшим энтузиазмом, чем прежде мелких. Вот две накинулись на третью, и, едва успев ее поглотить, сцепились друг с другом. Пара мгновений — и из теней осталась только одна, самая крупная. Занимала она сейчас почти четверть потолка.

Я прошелся по залу, прикидывая, в каком месте мне будет удобнее сражаться, когда тень решит, что наверху ей скучно и спустится вниз.

Амана между тем поймала сына и затолкнула себе за спину. Кастиан держал в руках какой-то амулет, но его лицо выдавало, что особых надежд на вещицу он не возлагает.

Тень начала уменьшаться в размере, при этом сгущаясь и чернея. Став меньше раза в три, замерла, будто задумавшись, а потом чернильной каплей вытянулась вниз.

Я шагнул вперед, намереваясь нанести удар, едва тень окажется в пределах досягаемости, но она то ли разгадала мой маневр, то ли с самого начала так планировала, однако спускаться ниже перестала, начав обретать форму.

Вскоре на потолке, непонятно как держась за него руками и ногами, сидело — то есть висело вниз головой — человекоподобное существо. По крайней мере у существа была одна голова, две руки, две ноги и пропорции тела тоже совпадали с человеческими. Все существо было покрыто чем-то черным, блестевшим в свете лампад как масло.

А потом одним слитным движением, который мой взгляд едва успел уловить, существо оттолкнулось от потолка, сделало сальто в воздухе и приземлилось на ноги в центре комнаты. Чернота впиталась в его тело, и я, наконец, разглядел внешность существа.

С первого взгляда — и с изрядного расстояния — его можно было принять за человека. За очень высокого — на голову выше, чем я, — и широкоплечего человека в странного вида шлеме.

Вблизи такой ошибки сделать уже бы не получилось.

У людей не бывает острых акульих зубов, которые существо сейчас показывало то ли в усмешке, то ли в угрожающем оскале. Не бывает костяных гребней, растущих из середины головы. И не бывает сплошь черных, будто залитых чернилами, глаз.

На существе был надет кожаный доспех, старый и потертый, из-под которого виднелись лохмотья одежды. Ноги существа были босы и больше напоминали мохнатые когтистые лапы, чем человеческие ступни.

— Марид, — прошептала Амана.

Хм, я ведь слышал уже это слово… Точно, от Кастиана. Когда он перечислял, кем я могу быть, то в числе прочего упомянул «потомка марида». Нет уж, оказаться потомком подобной твари, даже очень отдаленным, мне не хотелось!

Марид оскалился шире.

— Людишки, — произнес он рокочущим басом. — Слабые маленькие людишки.

Мне очень хотелось сказать, что слабость мы можем и проверить, но другая мысль перебила первый порыв. Марид был пойман сетью гаргунов и, если я все правильно понял, сумел вернуть себе целостность только за счет того, что пожрал остальные осколки душ.

Значит, следовало напомнить ему о некоторых вещах прежде, чем он кинется в атаку.

— Гаргунгольм окружает этот дом со всех сторон, — сказал я. — Гаргуны тебя однажды уже поймали — хочешь оказаться их пленником еще раз?

Марид перестал ухмыляться и сперва внимательно посмотрел на меня — и особенно на топор в моей руке — а потом себе под ноги, где так и лежала распавшаяся на отдельные ячейки сеть.

— Трусливые гаргунишки, — пророкотал он. — Я порву их на части.

— Почему раньше не порвал?

Марид сердито рыкнул, но до нормального ответа не снизошел.

Что ж, сеть, обещавшую выход из леса, мы потеряли, получив вместо нее вот это клыкастое существо. Был ли шанс его использовать? Смог бы он заменить для нас путеводный клубок?

— Ты хочешь выбраться из владений гаргунов? — спросил я.

Марид покрутил головой, но на отрицание это не походило. Скорее выглядело так, будто он проверял, насколько крепко его голова сидит на шее. Потом оскалился, сказал одно слово:

— Конечно, — и кинулся на меня.

Едва он сделал первый шаг, на его теле вновь выступила черная маслянистая жижа. Второй шаг — и чернота покрыла марида полностью.

Я отпрыгнул с линии атаки в последний момент и ударил марида в бок.

Лезвие топора разрубило его пополам, разбрызгав черную жижу. Верхняя половина туловища съехала было вниз — но марид тут же превратился в столб чернильного дыма и спустя очень короткое время вновь обрел плотность и цельность. Более того, теперь у него в руках оказались длинные лезвия, покрытые черной жижей — или, вернее, созданные из нее. Только вот я подозревал, что рубить они могут так же хорошо, как настоящее оружие. И парировать их одним топором оказалось сложновато…

Впрочем, разрубались эти лезвия так же легко, как и тело марида, и так же на время превращались в дым. Обезоружив марида, я снес ему голову, постаравшись ударить так, чтобы та откатилась подальше, и так же поступил с конечностями. И опять тело марида заклубилось черным дымом…

— Тяни время! — крикнула Амана, стоя на коленях и торопливо сгребая в кучу части сети. Смотреть, что она будет делать дальше, я не стал — черный дым сгущался, нужно было сражаться.

Марид обрел плотность в третий раз — я, ожидавший этого, сразу же отрубил ему руки вместе с оружием.

В четвертый — в сторону вновь покатилась голова.

В пятый…

Вскоре мне стало казаться, что марид не особо старается меня победить. С первого раза понял, что не сможет, и решил просто вымотать. Для самого марида превращение в черный дым и возвращение в телесный облик не требовало, похоже, никаких усилий.

В сторону Аманы я больше не смотрел — не хотел привлечь к ней внимание демона.

Когда марид в очередной раз превратился в дым, я услышал за спиной звук, напоминающий одновременно металлический скрежет и бульканье воды.

Я торопливо обернулся — Амана так и стояла на коленях, разведя руки в стороны. Из ладоней струились волны огня, и куча металлической проволоки расплавлялась, одновременно превращаясь в некое подобие обеденного котелка.

Хм…

Она собиралась нахлобучить этот котелок мариду на голову и так победить?

Марид вновь стал материальным, и я вернулся к своей бесконечной битве. Причем в этот раз отвлечение стоило мне пары царапин черным оружием — удар марида удалось парировать лишь с запозданием.

Опять удары топором, опять падают отсеченные голова и конечности. Опять марид превращается в дым — и опять становится материальным. Вот только в этот раз материализация произошла быстрее. Пусть ненамного, но быстрее.

Неужели мариду придали сил те крохотные раны, которые он мне нанес?

Развоплотив марида в очередной раз, я торопливо осмотрел себя. Больно не было и даже кровь не шла, так, едва сочилась сукровица, будто от кошачьей царапки. Но если причина ускорения марида действительно в ранах, допускать новые нельзя, иначе, без кратких моментов отдыха, марид загоняет меня быстрее, чем Амана доделает свой котелок.

Марид распался в дым снова — в пятнадцатый раз? Двадцатый? Я давно потерял счет…

— Айра! — громко крикнула за моей спиной Амана. — Та-на-ра ашшур та-на-ра!

Оборачиваться к ней я не стал, предпочтя следить за маридом. От каждого непонятного слова столб дыма дергался, а когда Амана выкрикнула последнее слово, понесся в ее сторону. Я метнулся следом за дымом, готовясь нанести удар, едва марид начнет обретать материальность.

Амана все еще стояла на коленях на полу, только теперь перед ней кособоко высился металлический котелок, а в руке она держала то, что напоминало его крышку. Подлетев, дым втянулся внутрь котелка. Амана торопливо прижала крышку сверху, и я увидел, как металл под ее руками раскалился добела.

— Все, — выдохнула она. — Готово! — и выпрямилась.

Крышка и котелок оказались намертво приварены друг к другу.

Я замер, ожидая, что сейчас марид что-то сделает. Может, сорвет крышку и вылетит дымом, может, разорвет этот котелок на части, может…

Но ничего не происходило. Котелок твердо стоял на полу, не дрожал, не качался, никак не показывал, что внутри него заперт демон.

Я протянул руку и лезвием топора осторожно коснулся крышки. Ничего не случилось.

— Как у тебя получилось? — спросил я, подняв взгляд на Аману.

— Я же урожденная аль-Ифрит. Мы знаем много способов борьбы с маридами, — и, на мой недоуменный взгляд, недоверчиво добавила: — Ты что, не знаешь, кто такие аль-Ифрит? Никогда не слышал о нашем клане?

Я мотнул головой.

— Аль-Ифрит, — повторила она, — это значит потомки ифрита.

— Эмм…

— Ифрита, то есть огненного демона. Ну же, Рейн Менхард, об ифритах ты точно должен был слышать! Их еще называют джиннами.

— Ну-у… — я попытался не выдать своего изумления. То есть магичка была потомком огненного демона? Демон основал ее клан?

И это было нормально?

Судя по тому, как спокойно она это упомянула и как равнодушно отреагировал на ее слова Кастиан, это действительно было нормально.

Амина между тем всплеснула руками, умудрившись одним жестом передать и веселое изумление, и досаду.

— Мариды — джинны воды и воздуха, по своей природе они враги ифритам. Наш далекий предок, основатель клана, знал способы борьбы с маридами. Все аль-Ифрит зазубривают эти способы еще в детстве. Вот этот, — она кивнула в сторону кособокого котелка, — самый простой, но при этом самый действенный. Марида проще всего поймать, когда он в дымной форме, и запечатать. Внутри любого сосуда мариды почти сразу впадают в сон и могут провести так тысячелетия.

— А котелок обязательно делать из сети гаргунов? — спросил я.

— Что под руку попалось, из того и сделала, — Амана пожала плечами. — Или видишь здесь другие емкости?

Других емкостей я не видел — комната была почти пуста.

— И что теперь? — спросил я. — Осколки человеческих душ, которые могли нас вывести из леса, марид поглотил, а сам спит в котелке. Какие есть еще варианты выбраться из Гаргунгольма?