Влюблен без памяти

Глава 36

Дом тетушки лорда Орена был под стать городку, где она доживала свои дни, и своей хозяйке: старинный, знававший лучшие времена, но при этом старающийся не ударить лицом в грязь и всем своим видом показать, что за ним стоит почтенная история.

Поднимаясь по внушительной мраморной лестнице, ведущей к дому, Вивьен переглядывалась с Марианной: обе робели. Отправляясь в дорогу, они не предполагали, что придется наносить визит кому-то из высшего общества, думали, что в родовом поместье Оренов не будет никого из аристократии, один только Эдвард. Сейчас Вивьен, пожалуй, жалела о своей запальчивости. Если бы милорд поставил ее в известность, что они навестят герцогиню, она бы не стала так упираться, когда он предлагал купить им новые наряды. «Бедность – не порок», – безмолвно повторяли они теперь, но все же готовились к самому неприятному приему в жизни.

Дворецкий распахнул перед ними дверь, но дальше Эдвард повел гостий сам – то ли в доме не хватало слуг, то ли здесь вовсе не приняты были церемонии. В просторной гостиной оказалось прохладно, вдоль окон от пола до потолка тянулись причудливые растения. Эдвард кликнул Юбера:

– Распорядись, чтобы затопили камин и спальни тоже прогрели. Дамам холодно. Садитесь, леди, – сказал он своим спутницам.

Марианна устроилась на краешке кресла, готовая немедленно встать, когда появится герцогиня. Вивьен осталась стоять.

– Право, неловко, – пробормотала она. – Надо дождаться хозяйку.

– Ее светлость немолода и проводит много времени в постели, – понизив голос, пояснил Эдвард. – Она, конечно, получила мое письмо и ожидала нас, однако это, скорее всего, выражается в том, что для нас подготовили комнаты и ужин. Одеться заранее и ждать нас при полном параде ей было бы тяжело. Присядьте, леди Вивьен. И не надо так волноваться.

Девушки нервно оглядывали богатый интерьер и все больше стеснялись своего внешнего вида. Марианна даже жалела, что им с сестрой не позволили остаться в придорожной гостинице. Что скажет вдовствующая герцогиня, узнав, что ее единственный племянник собрался взять в жены нищую дочь изменника? Момент истины и страшил Марианну, и возбуждал в ее груди пламя надежды: если Эдвард ничего не станет скрывать от тетушки, значит, его намерения действительно серьезны.

Заметив тревогу Марианны, Эдвард взял ее руку и принялся гладить и растирать ее пальцы. Его прикосновения были настолько нежными, что вскоре она и думать забыла о герцогине. Стоило его большому пальцу подняться по запястью чуть выше, Марианна прерывисто втянула воздух. Так приятно было воображать, как Эдвард станет отвоевывать себе все больше… и больше… и разрешать ему это.

Замечтавшись, Марианна подскочила, словно пружина, когда в гостиную размашистым шагом – что несколько противоречило словам племянника о ее немощи – вошла пожилая леди в роскошном наряде из флорентайнского коричневого кружева, пахнущего лавандой. Ее пожелтевшее лицо покрывала сетка морщин, волосы совсем поседели. Вивьен и Марианна дружно присели в глубоком реверансе. Эдвард, не стесняясь, обнял тетушку.

– Ты не один? – скрипучим голосом уточнила та, надевая на нос старомодное пенсне.

Сердце Марианны ухнуло в пятки.

– Да, тетушка, – весело согласился Эдвард. – Я писал вам, что совершаю небольшое, но необходимое путешествие вместе с двумя юными дамами. Леди Марианна Рендин… Леди Вивьен Рендин… моя тетушка, ее светлость герцогиня Эрсен.

Герцогиня не стала кланяться, ответила на представление резким кивком, как мужчина.

– Рендин, – повторила она, будто пыталась вспомнить фамилию. – Вот как.

Поджав губы, она указала гостям на диван, а сама устроилась в мягком кресле. Нездоровье и старость не превратили герцогиню в развалину, а, казалось, только обострили все ее черты. Она смерила обеих девушек пронзительным взглядом и вновь обратилась к племяннику:

– Рендин, Эдвард?

– Да, тетушка, – смиренно отозвался он, словно не понимал, к чему она клонит.

Вивьен сидела потупившись. Марианна не могла не посматривать на Эдварда, дожидаясь, сделает ли он следующее громкое объявление или даст герцогине, очевидно, припомнившей, чем «знамениты» Рендины, время переварить услышанное.

– Заскучал? – веско спросила тетушка, наглядевшись на бедных сестер.

– Простите?

– Ты, верно, заскучал в прежних компаниях, раз они тебя теперь не устраивают? Ищешь приключений?

– Мы едем проведать поместье Оренов, тетя, – сообщил Эдвард, отказываясь воспринимать истинную подоплеку ее слов.

– Это я поняла из письма. Ты всегда навещаешь меня не иначе как проездом, я уже привыкла. Правда, обычно не тащишь с собой девиц.

Язвительное замечание поразило Марианну до самых печенок, и она решила, что если Орен и скажет тете о своих матримониальных планах, то точно не сейчас. И не успела она это подумать, как Эдвард поднялся, обогнул диванчик и встал за ее спиной, положив тяжелые ладони ей на плечи.

– Не просто девиц, тетушка, – сказал он таким тоном, который не допускал инсинуаций. – Марианна Рендин оказала мне честь, согласившись стать моей женой.

Щеки Марианны вспыхнули огнем, она поспешно спрятала глаза.

– Вот как, – еще раз сказала герцогиня.

По ее голосу трудно было что-то понять. По крайней мере, надо отдать ей должное, она не выставила девиц из дома, узнав их фамилию. Но что она скажет теперь, когда племянник огорошил ее еще одной сногсшибательной новостью?

Марианна не завидовала ни ей, ни себе, ни Эдварду. Впрочем, он казался невозмутимым, и тепло его рук проникало сквозь платье и накидку прямо Марианне под кожу, успокаивая безумно мечущееся сердце.

– Заскуча-ал, – повторила герцогиня не то критически, не то восхищенно.

– В этом мире у меня не осталось никого, кроме вас, тетушка, – почтительно проговорил Эдвард. – Благословите?

– А если нет?

Марианна подняла глаза, и тетушкин взгляд буквально прожег ее сквозь пенсне, как обжигает солнечный луч, проходя сквозь линзу.

– А если нет, – тем же тоном продолжал Эдвард, – значит, нет.

– То есть?

– Значит, придется жениться так.

Тетушка вновь поджала губы и встала.

– Пойдемте ужинать. Потом поговорим.