Вкуси меня медленно

Глава 13

Джексон провёл кончиком пальца по покрытому татуировками позвоночнику Мишки. Ему никогда не нравилось задерживаться после секса, однако в этот раз, с этой женщиной, хотелось остаться. Он нигде больше не желал быть.

Все защитные инстинкты были вовлечены, а чувство оскорбления за неё стало острым как лезвие бритвы.

Конечно же, это объясняло, почему он начинал смягчаться. Конечно же, именно поэтому он хотел прижать её к себе и никогда не отпускать.

Хотел охранять Мишку от демонов, которые её мучили. Хотел перевезти к себе домой. Определённо, именно это, а не любовь. Потому что Джексон не любил.

Любовь всё усложняла, делала человека ответственным за мысли другого, чувства, попытки суицида. Джексон нахмурился. Последнее проскользнуло в мысли само. Попытки суицида.

Годами, страх, что он доведёт ещё одну женщину до самоубийства, окрашивал каждую секунду, каждое действие. Сейчас он впервые понял, почему выбирал поверхностных женщин.

Им было плевать на глубокие эмоции. Они даже презирали их, поэтому не погрузились бы в водоворот отчаянья, если бы он ранил их чувства.

Мишка поверхностной не была, но Джексон знал, что она не распадётся на части, независимо от его слов и действий.

Она была сильной, и внутри, и снаружи. Возможно, даже самой сильной из всех женщин, которых он встречал. Джексон улыбнулся. Не только её правая рука была из несгибаемого, неразрушимого титана.

Или какого бы то ни было металла. Тоже самое касалось её духовной сущности. Сомнительно, что она попытается покончить с собой из-за мужчины.

А вот грохнуть этого мужчину она может, и Джексону это нравилось.

Он сильнее прижал её к себе, и Мишка довольно замурлыкала. Она раскинулась на его груди, сонная и абсолютно расслабленная, её теплое дыхание ласкало его соски, а волосы спадали на плечо.

Расслабление ускользало от него.

«Что делать?»

Вместо любви и силы, он решил подумать о выживании и безопасности. Нужно было спрятать Мишку от её босса, но как? Из-за чипа её можно было отследить.

Очевидно, решение было только одно: вырезать долбаный чип из её мозга.

Босс больше никогда не будет управлять её действиями. Даже мысль об этом ублюдке наполнила яростью.

Он найдёт самых лучших хирургов в мире.

Если был шанс, хотя бы крошечный, что чип можно извлечь, не убивая её и не делая овощем, она, скорее всего, тут же им воспользуется.

«Убивая её». Эти два слова снова и снова раздавались в голове. Убивая её. Убивая её. Хотел ли Джексон, чтобы Мишка легла на операцию, если существовал шанс, что она может умереть? Над ответом он даже не задумывался.

Он уже знал его, и ему не нравилось, каким человеком его это делало. Эгоистичным, жадным, бессердечным.

Чёрт побери! Он желал действия, не думая о последствиях.

Теперь же Джексон ощущал беспомощность, так как последствия действий могли уничтожить того, о ком он6… что? Заботился?

Да, он заботился о Мишке. Любви не было, никогда не будет, но была забота. Этого отрицать нельзя.

Секс с ней потряс его. Каждый раз, когда на её лице мелькало изумление, его собственное удовольствие усиливалось.

Он никогда так сильно не кончал.

— Джексон? — внезапно позвала Мишка, её голос наполнен беспокойством.

Джексон повернул голову и посмотрел на неё. Она не шевельнулась, даже не напряглась, но глаза были широко распахнуты, и в них сияла паника. Его сердце ёкнуло.

— Что случилось?

— Я не могу двигаться. Моё тело застыло на месте.

Он непонимающе сморщил лоб.

— Застыло?

— Ага, — самодовольно произнёс незнакомый голос. — Застыло.

Замерев, Джексон осмотрел неясную спальню, пробегаясь глазами по золотистому лунному свету и теням. Наткнулся на высокого, чрезмерно мускулистого человека. Нет, не человека. Иного.

Янтарные глаза были слишком яркими, чтобы быть человеческими. Как и блестящая кожа и красивое лицо, которыми, вероятно, восхищались женщины.

— Ты кто? — спросил Джексон, украдкой потянувшись за одним из ножей, лежавших на тумбочке. Попытайся чужой тронуть Мишку, Джексон его прикончит.

— Мужчина, который спасёт твою задницу.

Джексон замер, услышав новый голос.

— Даллас?

Лучший друг и приятель вышел в луч лунного света, в поле зрения появились знакомые каштановые волосы и поцелованная солнцем кожа. Даллас был высоким, худым и одет в чёрное с головы до пят.

Его глаза светились так же ярко, как у иного, только были голубыми и шокированными.

— Неплохо устроился, — Даллас взглянул на Мишку, и шок тут же сменился гневом. — Не те волосы, но лицо то. Зашибись, чёрт возьми. — Его внимание вернулось к Джексону. — Не ожидал обнаружить тебя развлекающимся с врагом.

Нахмурившись, Джексон прикрыл Мишку простынёй.

— Почему она не может двигаться?

— Я не позволяю, — сказал незнакомец с ухмылкой на губах. — А она хорошенькая. Отдашь мне, когда закончишь?

Джексон боролся с мыслью об убийстве, когда в нём взревела ревность. «Моя!» — кричал его разум.

— Прекрати это. Сейчас же.

— А… нет. У неё убийство в глазах. Не верю, что она будет вести себя как хорошая девочка.

— Даллас, — прорычал Джексон. — Скажи своему приятелю прекратить.

— Прости, друг, но я согласен с Девином. Она — плохие новости. А теперь, не хочешь рассказать, что происходит? Я волновался.

Внезапно включился свет, хотя никто не сдвинулся с места. Должно быть, ублюдок чужой использовал свои существенные силы.

— Освободите девушку, — ответил Джексон. — И я расскажу обо всём, что произошло.

— Джексон, — позвала Мишка. Острота её голоса резала подобно кинжалу.

Он сильнее прижал её к себе, молча требуя молчания. Она не знала Далласа и какой молниеносный у него нрав. Одно неверное слово, и Даллас может нацелить на неё пушку.

Если это произойдёт, Джексон не был уверен в том, как поступит. Даллас был его лучшим другом.

Они были знакомы много лет, вместе сражались, убивали друг за друга. Но Мишка была… он всё ещё не знал, кем для него она являлась.

— Просто отпусти её, ладно?

— Слышал? — обратился Даллас к иному, голосом, пропитанным скептицизмом.

— Да. Я же рядом стою, — прозвучал озадаченный ответ.

Даллас закатил глаза и обратился к Джексону:

— Иные. У них вообще нет чувства юмора. — Его глаза угрожающе сузились. — Я ору на Джека. Ради тебя. Вызываю Мию. Ради тебя. Нанимаю убийц. Ради тебя. Собираю команду и позволяю им устроить разгром в моём доме, чтобы спасти твою задницу. Провожу часы, взламывая эту дыру. Я…

— Это я её взломал, — вмешался Девин. — А ты просто стоял в стороне и смотрел.

— Плевать. Суть в том, что через всё это мы прошли, потому что думали, что ты умираешь, подвергаешься пыткам и прочая фигня, и вот он ты. Обнажённый. В постели. Развлекаешься.

Мишка издала низкий рык.

Ладно. Прекращаем говорить о сексе прямо сейчас.

— Я звонил тебе, — ответил Джексон. — И сказал, что в порядке.

Теперь нахмурился Даллас.

— Насколько могу судить, звонок ты сделал с пушкой, приставленной к голове, и каждое слово было вынужденным.

Дерьмо. Да, в словах Далласа был смысл.

— Мишка, скажи этим славным мужчинам, что не тронешь их, если тебя освободят.

— Я сдеру кожу с костей этого чужого и сделаю из неё пальто, которое надену, когда вторгнусь на его планету и безжалостно убью всю семью.

Даллас разинул рот, а Девин вытаращил глаза, однако его веселье осталось на месте.

Джексон провёл рукой по лицу.

— Пойдёмте в гостиную, — предложил он.

— Ты не оставишь меня здесь, — прорычала Мишка. — Не в таком состоянии.

Вздохнув, он выскользнул из-под неё и перекинул ноги через край кровати. Простыня сползла с талии, обнажая каждый его дюйм перед мужчинами. Джексон беззастенчиво произнёс.

— Идите. Присоединюсь к вам через минуту.

Даллас развернулся, но из комнаты не вышел.

— Благодарю за стриптиз, — проворчал он. — Теперь хочется провести наждачной бумагой по роговицам.

— Даллас, мать твою! Просто свали. Мне нужно остаться с ней наедине.

— Не отпускай её, — сказал Даллас Девину, прежде чем покинуть спальню.

Девин остался на месте.

— Мне сказали, что она — змея в облике ангела. Хоть мне и хочется вызвать её на дуэль в обнажённом виде, я сделаю то, что мило попросил Даллас, и, с камнем на сердце, заберу энергетические молекулы девушки с собой, не позволяя ей двигаться. — Он кивнул и последовал за Далласом.

Джексон сидел на краю кровати, опустив локти на колени, спиной к Мишке.

— Ты не могла притвориться покладистой? Хотя бы на пару минут?

— Вероятность, что меня отпустят, была равна всего шестнадцати процентам, — рявкнула она, — так что в этом не было смысла. Они бы только посчитали такое поведение слабостью и использовали против меня позже.

— Им не обязательно быть твоими врагами. — Он встал на ноги, чувствуя, как заживающие мышцы горят и протестуют. Придерживаясь за стену, подошёл к комоду, откуда достал белую рубашку и трусики, после чего, хромая, направился обратно к кровати.

Дойдя до неё, Джексон остановился. Просто не мог пошевелиться. Даже дышать едва мог, поглощая Мишку взглядом.

Её разноцветные пряди, шелковистые и неприлично роскошные, раскинулись по подушкам. Щёки были розоватого оттенка, яркого и сексуального. Простыня почти не скрывала изгибов, контуры сосков умоляли прикоснуться к ним, попробовать.

— Не смотри на меня так, — рявкнула она.

Он встретился с ней глазами и увидел в них злость и возбуждение.

— Как так?

— Как будто я единственная причина, по которой ты дышишь. — Её веки опустились, скрывая эмоции. Отстраняя её от Джексона.

Мишка преувеличивает. Были тысячи вещей, ради которых он жил, но она не была — не могла быть — одной из них. По всем тем причинам, которые он рассматривал ранее и миллиону других.

«Я делаю то, что должна, чтобы выжить», — когда-то сказала она. Джексон был уверен, что она грохнет его, если прикажут, и чертовски боялся, что она может переспать с другим по той же причине. Даже в детстве ему не нравилось делиться своими игрушками. Хоть он и отчаянно хотел спасти её, это не меняло того, что происходило здесь и сейчас.

— Не стой как пень! Лучше почеши мне шею, — произнесла Мишка, вырывая его из своих мыслей.

Он повиновался, стараясь не проводить ногтями слишком сильно, чтобы не оставить следов. Её кожа была горячей, словно по венам текла лава. Из-за гнева? Или от мысли о его прикосновении?

— Лучше?

— Да. Спасибо, — нехотя произнесла она.

— Пожалуйста. — Джексон молча натянул рубашку через голову и руки Мишки, случайно задевая костяшками пальцев грудь. И он и девушка застонали, вспомнив, что делали всего пару часов назад.

Ну, а трусики он подцепил через её лодыжки и поднял по ногам даже не поднимая простынь. Один взгляд на его новое любимое место, и он может забыть о том, что его ждут.

— Ублюдку Девину лучше освободить меня, иначе я втопчу его в землю.

— Я с ним поговорю.

— Но поговоришь ты сначала о деле, не так ли? О деле, которое мне услышать нельзя.

Джексон не отрицал её слова, но и не подтвердил их.

— Тебе нужно что-нибудь, прежде чем я уйду?

Её взгляд пронзил его подобно лазерным лучам, светящийся от паники и ярости.

— Уйдёшь?

— В другую комнату, — убедил он её. — Только в другую комнату.

Паника медленно отступила, оставляя только ярость.

— Да вали куда хочешь. Мне плевать.

О, ей не было наплевать. Просто она, скорее всего, была в той же растерянности, что и он, насчёт связи между ними и вероятности того, что они могут быть вместе.

Наклонившись, Джексон упёрся руками в кровать по сторонам от головы Мишки и коснулся кончиком своего носа её.

— Я быстро.

Она облизала губы, будто представив поцелуй.

— Отнеси меня туда с собой.

— Нет.

— Почему, чёрт побери?

— Ты всё своему боссу расскажешь. — Это не являлось реальной причиной, но Джексон сомневался, что ей понравилось бы услышать о том, что ему пока не хотелось выбирать между своими друзьями и своей женщиной.

— Врёшь, — отрезала она.

— Нет.

— И я не расскажу, — поклялась Мишка.

— Ты ничего не сможешь с этим поделать. Твои слова.

Прошло несколько секунд, каждая напряжённее предыдущей.

— Я этого не забуду, — произнесла она мягко, но решительно.

Он вздохнул.

— Знаю. — Поцеловав её шею в том месте, которое чесал, Джексон, хромая, покинул комнату.

Он знал, что предательство в её глазах будет преследовать его вечно.

В одиночестве, застыв на месте, Ли'Ес молча кипела от негодования. Джексон кинул её. Позволил друзьям по существу сковать её, делая беспомощной. Знал о её прошлом, как она ненавидела контроль над собой, однако не стал бороться за её права.

«А ты чего ожидала? Ты была для него просто объектом для удовлетворения, вот и всё». Ли'Ес знала, что годна только для этого. Всегда будет годна только для этого. Пустое место, мусор, который по желанию можно выбросить.

После того, как Джексон нежно обнимал её, она думала (надеялась?), что он увидел в ней что-то большее. «Когда ты уже поймёшь?» Желудок болезненно сжался. Он соврал и свалил. Почему Джексон не мог отличаться от других? Почему не мог увидеть в ней что-то стоящее?

«Так только лучше», — убедила себя девушка. Проще. Когда люди Эстапа придут, она счастливо уйдёт с ними. Учитывая злость на Джексона, она не станет мечтать о нём, фантазировать, желать каждую секунду оставшейся жизни. «Да, конечно».

«Просто делай свою работу. Это всё, что ты можешь. Всё, что когда-либо сможешь».

Её глаза решительно сузились. Далласа Ли'Ес узнала из досье на агентов А.У.Ч., однако личность чужого определить не смогла. Но сможет.

«Увеличить громкость звука», — скомандовала она чипу.

Переводчики: Eddie_10

Редактор: natali1875