Вий

Глава 3

— Месяц? — спросил я с кислой миной.

— Месяц, — подтвердил слуга Троекурова. — Медовый. Их сиятельство Николай Дмитриевич с молодой супругою спешно отбыли.

— Вот так вот, значит. Я его, значит, кормлю, пою и воспитываю, а он становится в третью позицию и уезжает в Петербург, даже не попрощавшись.

Слуга только руками развёл. Дрожащими. Он вообще как-то подозрительно дрожал.

— Ну, хорошо, хоть в Петербург, — вздохнул я. — Придётся там тоже какие-то горизонтальные связи выстраивать, да пообильнее. Хотя мне, с первого знакомства, тамошние охотники вот совсем не пришлись. Кстати, насчёт охотников. Вас уже грабят?

— Грабят-с, — пролепетал слуга.

— Прекрасно. Позвольте же и мне присоединиться к сему действу.

Я оттолкнул слугу с дороги и вошёл в троекуровский особняк. Мрачная Земляна с мрачным Захаром вошли за мной.

Здесь и вправду кипела работа. Все пореченские и смоленские охотники с удовольствием заглянули попотрошить троекуровские сокровищницы. Золото-бриллианты, мебель из драгоценных пород дерева, развешанные по стенам и натыканные по углам произведения искусства никого особо не интересовали. Охотники в таких вещах, во-первых, не разбирались, а во-вторых, справедливо считали себя выше грабителей и мародёров. Посему — брали только деньги и магические приблуды. Амулеты, то есть. И вот этого добра в доме оказалось — как за баней…

— Ох, и долгонько же разбираться придётся, — вздохнул Прохор, вертя в руках амулет с неизвестными Знаками.

— У нас в Оплоте эксперт сидит, — напомнил я. — Пусть он и разбирается.

— Точно. Забыл, — хлопнул себя по голове Прохор. И тут же с неудовольствием на меня посмотрел. — Это ты надоумил молодого к нам в Оплот на приёмку сесть проситься?

— Было, — не стал я спорить. — Подходил к тебе?

— Подходил. А ничего, что он не из нашего ордена?

Упс. Как-то этот момент я из виду упустил. До сих пор не приходилось сталкиваться с какими-то межорденскими контрами, вот и привык, что все охотники в первую очередь — братья. А тут, внезапно, всё непросто.

— Ну так перекуй его в наш орден, делов-то, — выдвинул я рацпредложение.

— Перекуй! — фыркнул Прохор. — Перековать — дело нехитрое. Только для того сперва надо запрос подать. Авросу. Чтобы Аврос с ихним главой порешал. А Аврос — в запое, ждать надо, покуда протрезвится. Иначе он там такого нарешает — нас вообще из Смоленска попрут. В Сибирь, к Гравию на подмогу.

— А просто так, без спросу, нельзя перековать? Как Захара?

— Сравнил! Захара изгнали, он ничейный был. А Алексей отметину носит. Значит, принадлежит, числится, стал быть, в другом ордене. Мало ли, какие на него виды у главы. Тут ведь не угадаешь. Может, рукой махнут, а может, войну с нами начнут из-за него.

— Охотники с охотниками? — не поверил я.

— Отчего ж бы и нет? Что ж мы, охотники, не люди, что ли? Тоже друг дружку резать без ума могём.

— Н-дя. Весело, — вздохнул я. То есть, того факта, что Алексей пропал с радаров три месяца тому назад, в его ордене попросту не заметили. А вот если мы сейчас вылезем со своим рацпредложением, на нас войной попереть могут. Славные традиции, ничего не скажешь. — Ладно, будем ждать, пока Аврос в кондицию придёт. Захар, ты чего там нашёл?

Дело происходило в библиотеке. А Захар нашёл потайную дверь. Реально потайную, я, пока здесь лазил, такой не видал. Хотя тогда у меня и времени осмотреться особо не было.

Открывалась дверь обычным способом, как в шпионском кино — Захар потянул на себя какую-то книжку в розовом переплёте — может, посмотреть хотел, не лыр ли, чтоб Марфе задарить, — и стеллаж начал вращаться вместе с куском стены.

Встав поперёк, стеллаж открыл проход в непроглядную темноту. Из темноты немедленно вышел мертвец и с деловым видом куда-то попёрся.

— Э! — возмутился я. — Ты охренел⁈

Битва была недолгая и нежаркая. Пятнадцать охотников против одного мертвяка — даже не смешно. Раскатала его в итоге Земляна, ей и достались родии. Кости тоже решили оставить ей, чего там делить-то, на всех. Земляна открыла окно и сама, без помощи, выбросила мертвячину наружу. Палить тушу внутри, по понятным причинам, не хотела. Пожар в наши планы не входил.

— Это переходит все границы! — вдруг громыхнул знакомый голос. — Разумеется, Илья Ильич обо всём узнает, равно как и главы ваших орденов! А теперь — прочь отсюда! Вон!

Мы повернулись и с интересом посмотрели на Троекурова старшего. Он стоял в дверях библиотеки и пылал от злости, даже кулаки стиснул.

— Это… как⁈ — вытаращил глаза Егор.

Остальные тоже напряглись. Все, кроме меня.

— А, — сказал я. — Ишь ты! Прикольно, чё. Подождите, сейчас сделаю откат к базовому скину.

Достал противоморочный амулет и швырнул его в «Троекурова». Попал в лоб. Раздался характерный звук. После чего «Троекуров» издал нехарактерное «ай!» — и схватился за лоб. Впрочем, то был уже не Троекуров. Он мигом превратился в маленького мохнатого старикашку в красной рубахе.

— Домовой, — объяснил я. — Умеет принимать облик хозяина дома.

Домовой немедленно захныкал:

— Уходите отсюда! Хозяин придёт — разозлится и убьёт их совсем! Ну чего вы сюда притащились⁈

— Опа. Да он ещё и не тварь, — заключил я. — Настоящий каноничный домовой у такой мрази, как Троекуров? Офигеть. Как же так вышло, Добби? Обоснуй!

— Я давно тут живу. Уж триста лет как, почитай. Ещё с тех пор, как тут изба была простая. И род Троекуровых всегда был почтенным и уважаемым, с тварями не вязались. Только нынешний хозяин… Но ведь — хозяин же! Мне-то выбирать не приходится.

— Помер твой хозяин, — без обиняков заявил Харисим. — И ты сейчас помрёшь, — потащил из ножен меч.

Домовой схватился за голову, даже не думая сопротивляться. Но я остановил Харисима.

— Тормози, брат. Это не тварь.

Харисим покачал головой:

— Дивлюсь я с тебя, Владимир! Твари у тебя — не твари. На одной ездишь, другую защищаешь…

— Езжу я как раз на самой настоящей твари. Такой, что всем тварям прокашляться даст. А тут — иное. Это настоящий домовой, исконный.

— Сказки! — не поверил Харисим.

— Да где же сказки, когда вот — перед тобой стоит! Убьёшь его — родий не будет, костей не выдаст. Не все духи тварям сдались, равно как и не все люди. Тем, кто выстоял, надо друг друга уважать и поддерживать, а не воевать.

Харисим, матерно ворча, спрятал меч. А я перевёл взгляд на домового.

— Чего ты там говорил?

— Я говорил, что ещё с тех пор, как на этом месте изба была…

— Да погоди, с избой! Кого там Троекуров совсем убьёт?

— П-пленников… — Домовой дрожащим пальцем указал на открывшийся проём.

Я посмотрел туда. И пошёл первым. Остальные охотники потянулись за мной.

Ход вёл вниз. Каменные ступени, всё как полагается. Спустившись, я толкнул-потянул обитую железом дверь, перегородившую путь. Не шевельнулась.

— Колдовство тут, — шмыгнул носом появившийся рядом домовой. — Дозвольте, открою.

Узнав о смерти хозяина, домовой приободрился. Открыто радости не выражал — непрофессионально всё-таки — но, тем не менее, чуть не подпрыгивал на одной ноге.

— Жги, — разрешил я и отодвинулся.

Отодвинуться было непросто, сзади напирали любопытные охотники.

Домовой протиснулся к двери, коснулся пальцами ручки, что-то прошептал. Полыхнула неяркая вспышка, щёлкнуло. Я потянул дверь на себя, и та легко, без скрипа, открылась.

— Вечер в хату, — пробормотал я, войдя в помещение.

В целом, нормальная такая гостинка, кое-как даже обставленная. Диван, пара кроватей, шкаф, стол, стулья. И трое человек. Женщина и два пацана. Один, лет семи, спрятался за мамку и только выглядывал оттуда затравленным зверем. Второму было в районе десяти, и этот стоял перед мамой, сжав кулаки и сдвинув брови — ясно, мужик в семье, разбираться с проблемами будет.

— Вы кто такие? — крикнул он. — Я вас не звал! Убирайтесь!

— Мы — охотники, — отрекомендовался я. — Нас звать не надо, сами приходим. А вот вы кто такие, и за каким интересом вас Троекуров взаперти держал?

Тут вмешалась слегка хриплым голосом женщина:

— Он нас в заложники взял, чтобы муж мой на него работал.

— А! — дошло до меня. — Некроинженер?

— Да, он инженер! — закивала женщина. — Очень талантливый.

— Вот уж не поспоришь, — вспомнил я терминатора.

Терминатор мне нравился всё больше. Могилу для Троекурова вырыл буквально за пять минут, без единого перекура. Копал себе и копал, как терминатор.

Посоветовавшись с Захаром и Земляной, я замутил осиновый кол и перед захоронением забил его Троекурову в грудь. Теперь можно было надеяться, что об этой скотине нам больше беспокоиться не придётся. Осталась сущая ерунда — разгрести всё то говно, что он после себя оставил. Например, вот это вот.

— Он жив? — воскликнул мальчишка постарше. — Папа — жив?

— Жив, — кивнул я.

— А где он?

— Да хрен бы знал, простите мне мой французский… Если маразм мне не изменяет, то оставил я его у себя дома, в Давыдово… Теперь — воссоединить бы вас. Вы вообще гдешние?

— Полоцкие мы.

— Угу. Ну, лады, перекинем вас в Полоцк. Только не прямо сейчас. Прямо сейчас на повестке дня другие дела.

— А можно не надо? — смутилась женщина. — Там, в Полоцке… плохо.

— Отличный город! — возмутился Глеб. — Ну подумаешь, тварей много. Зато какая архитектура! А камень?

— Какой камень? — повернулся я к нему.

— Борис-Глеб называется, в Двине лежит, супротив Подкостельцов. Ух, какой камень!

— Ясно, — сказал я, хотя ясно не было нихрена. — Ну, в общем, гражданочка, могу предоставить вам выбор: Полоцк, Поречье, Смоленск, Санкт-Петербург. Можете с мужем обсудить. В Петербурге даже подскажу, куда по работе ткнуться. Есть у меня там друг — ему инженер лишний точно не помешает.

— Да как же мне мужа увидеть⁈

— Говорю ж — погодите. Сходите пока в закусочную или типа того. Деньги есть? Хотя о чём это я, вы ж заложники… Ну вот, пара монет, ступайте. А потом — к Илье Ильичу на службу. Это генерал-губернатор Смоленска, если что. Спросите Обломова, вам любой подскажет, где найти. После я туда подойду — там и решим. А пока мне тут надо закончить.

Обескураженная женщина с двумя детьми удалилась. А мы обошли подвальное помещение.

— Ишь, негодяй! — качал головой Егор. — В своём же доме! Пленников держать…

— Ещё и мертвяка сторожить поставил, — поддакнул Захар.

— Да это он ещё по-божески, — «заступился» я за Троекурова. — Головина, например, в могиле держал, в гробу. Я его когда нашёл, он в штаны навалил больше собственного веса.

Охотники заржали. Немудрёную шутку все любили и ценили.

В подземной комнате больше как будто ничего интересного не было. Комната как комната, мебель как мебель — видимо, сверху притащили, что не жалко. Когда мы пришли, пленники пили чай, и на столе стояли три ещё тёплых стакана в подстаканниках. Все охотники уже вышли, я тоже дошёл до двери. Когда меня что-то будто по затылку легонько тюкнуло.

Я повернулся, подошёл опять к столу. Подстаканники были серебряными. Что же это, типа, пытался дать гостям понять, что они — гости, а не пленники?

Подняв один из подстаканников, я громко и душевно выразился матом. Потому что на подстаканнике красовался герб рода Давыдовых. Точно такой же подстаканник я однажды выкупил у портного Брейгеля за империал, да и позабыл было о нём. А теперь — вот, пожалуйста, ещё три из того же набора. Словно бы специально ждали меня.

Чёрт бы тебя подрал, Троекуров! Что ж ты так рано сдох? Так мало интересного рассказать успел, аж обидно.

Найденные в особняке амулеты мы честно поделили между трем охотничьими орденами: нашим, смоленским и полоцким. Нашу часть Егор с Земляной пообещали доставить в Оплот, на экспертизу мастеру Сергию.

Покидая особняк, слугам я наказал спокойно, без паники дожидаться возвращения молодого хозяина с супругой. Про старого хозяина пообещал, что больше они его не увидят. Главным по общежитию назначил домового. Тот расцвёл уже не таясь и пообещал, что порядок будет соблюдаться неукоснительно. Провожая нас, кланялся.

Выйдя из особняка, мы с охотниками распрощались. Я взял за плечо Захара и переместился домой.

Некроинженер обнаружился в столовой. Он оттуда, после долгих дней на троекуровских хлебах, по-моему, вообще не выходил.

Услышав, что жена и дети найдены, живы-здоровы, переправлены под крыло к Обломову, чуть не расплакался.

Я выступил с рацпредложением относительно внедрения инженера в мастерскую к Ползунову. Глаза у инженера загорелись ярче, чем у терминатора.

— Не может быть! К самому Ползунову⁈

— Самее не бывает.

— О, это будет воплощением моих самых смелых мечтаний!

— Отлично. Заодно и мои воплотите. Появилось тут у меня несколько идеек. И вопросики кое-какие назрели.

Начал я с вопросов. Прежде всего, попросил допилить терминатору распознание «свой-чужой». Направлять оружие на людей и, тем более, на охотников, ему отныне разрешено только по моей команде.

— Да-да, — кивнул инженер. — Это не сложно. Это я могу сделать прямо сейчас.

— Отлично. Дальше. У меня сердце кровью обливается — смотреть, как родии от убитых тварей вливаются в эту безмозглую скотину. Можно как-то перенаправить поток? Сделать так, чтобы родии поглощал я?

Инженер задумался.

— Вот это уже непростая задача. Тут надо серьёзно подумать.

— Подумайте. Я не Троекуров, торопить не буду. Впроголодь держать тоже. И последний вопрос. Как показали полевые испытания, терминатор ваш — штука исключительно полезная не только в бою, но и в домашнем хозяйстве. Однако о том, чтобы ставить производство на поток, речь, разумеется, не идёт.

— Отчего же? У господина Троекурова были именно такие планы…

Я с трудом сдержал позыв треснуть инженера по лбу. Всё же у всяких этих доморощенных гениев крышак изрядно набекрень. Ничего, кроме собственных изобретений, их не колышет.

— А ничего, что в качестве сырья для своей будущей армии Троекуров использовал кости таких, как я? Охотников, моих братьев?

— Ох… — инженер побледнел. — Простите великодушно…

— На первый раз прощаю. В следующий — улетишь дальше, чем видишь. Ладно… В общем, идея следующая. Мне нужен аналог терминатора, но без костей охотников. Такая же неубиваемая тварь, но сработанная из другого сырья. Осуществимо?

— Тварь, говорите? — задумчиво повторил инженер. — То есть, это может быть и не человекообразное существо?

— Да похер, лишь бы работало. Хотя, конечно, хотелось бы что-то приближенное к человеку. Ему ж оружие держать.

— Оружие…

Инженер впал в такую глубокую задумчивость. Очнулся, только когда я потряс его за плечо.

— Так что скажете? Осуществимо?

— Пока ничего не скажу. Надо пробовать.

— Это хорошо. Не люблю пустых обещаний. Пробуйте. Сейчас мы с вами метнёмся к Ползунову, я договорюсь, чтобы выделил помещение. Заодно и жилищный вопрос порешаем.

— О, — удивился Ползунов, увидев некроинженера. — А я думал, Владимир Всеволодович, что говоря о помощнике, вы имели в виду молодого парня…

— Так и было. Но жизнь, как водится, внесла свои коррективы. Молодого я вам тоже доставлю, об этом не беспокойтесь. Как только водопровод у меня в усадьбе запустит, так прям сразу. А пока — вот. Прошу любить и жаловать.