Вик Разрушитель #5

Глава 2

1

Полигон «арбалетчиков» находился на северо-востоке от Москвы между небольшой речушкой Торфянкой и Яузой, до которого нам пришлось ехать почти тридцать километров от центра. Въезд на охраняемую территорию осуществлялся по единственной грунтовой дороге, да и то через блокпост. Сжатый со всех сторон густым сосновым лесом двухэтажный солидный КПП с мощным шлагбаумом и бронеходкой, спрятанной в капонире под «зимней» камуфляжной сеткой, несколько вооруженных бойцов — все это не выглядело пустой детской забавой. Полигон реально охранялся. Я даже заметил среди деревьев тонкие сигнальные нити, отсвечивающие серебристыми всполохами. Они уходили в глубь леса, почти полностью перекрывая периметр. Магия замещает людей, когда на такую большую площадь человеческого ресурса не хватает.

Я все-таки решился посмотреть, что из себя представляет легендарный «Арбалет», но для этого пришлось согласовывать все детали с человеком, который первый раз вступил со мной в контакт перед поездкой в Якутию. Он назвал только свой позывной. Бекас пообещал уладить вопрос с пропуском до конца рабочей недели, и уже в субботу мы с раннего утра рванули на полигон.

Надо сказать, «безопасники» сработали быстро. Накануне перед выездом по внутренней связи мне позвонил дядя Стефан и сказал, что пропустил какого-то военного из серьезного ведомства с пакетом на мое имя. Так что появление незнакомого лейтенанта в шинели мышиного цвета и в уставной шапке сюрпризом не стало.

Увидев перед собой шестнадцатилетнего юнца, он сразу добавил голосу строгости и спросил, являюсь ли я тем самым господином Волховским, и только потом протянул небольшой пакет с сургучной печатью, на которой виднелся четкий оттиск герба СГБ. Расписавшись в журнале, я поблагодарил посыльного, после чего закрыл дверь и вскрыл пакет.

То, что на нем не было магической печати, объяснялось просто. У воеводы Иртеньева не было образца моей ауры, поэтому иной возможности защитить пакет не представлялось. Только сургуч и посыльный, который лично доставил пропуск на имя Волховского Викентия с правом свободного посещения занятий с группой Кондора. СГБ продолжала играть в конспирацию.

— Все в порядке, — крепкий боец в бронежилете отдал пластиковый пропуск Никанору, который тут же оказался в моих руках. — Проезжайте. Следите за указателями. Подразделение «Арбалет проводит занятия в секторе 'Вэ». Это два километра отсюда, а потом налево.

Игорь, сидевший за рулем, дождался подъема шлагбаума и рванул по накатанной дороге. Мягко покачиваясь на широком диване, я с любопытством смотрел по сторонам. Изредка среди деревьев мелькали странные сооружения из бетонных блоков, разного размера вышки, сгоревшая техника (наверное, по ней из гранатометов нещадно лупили все кому не лень или огненными магоформами). Потом я увидел стрельбище, тянущееся с юга на север, разнообразные мишени, оборудованные позиции. Там сейчас стояли три грузовых машины с зелеными тентами, а возле них толпились люди.

Проскочили указатель, на котором большими буквами выделялась надпись «сектор Б». Он предлагал свернуть на правую дорогу, уводящую к целому комплексу зданий: одно-двух-трехэтажных коробок, длинных цеховых строений, большого магазина с автомобильной стоянкой. Да, на этой стоянке даже тачки имелись! Правда, все старые, проржавевшие, с многочисленными пулевыми отверстиями. Так что здесь ребята из СБ работали серьезно.

Сидевшие за моей спиной Яким, Влад и Васька негромко обсуждали увиденное, а Эд молчал, переживая, видимо, за мою тренировку. Боялся, чтобы не случилось каких травм или переломов. Гнев хозяина нетрудно себе представить. Старший группы помнил случай, когда Дмитрий — средний сын князя Мамонова — столкнулся с группой каких-то раздолбаев из купеческой слободки. Он тогда приехал в Якутск по делам рода, а Эд как раз сопровождал его. Вздумалось княжичу повеселиться, ну и по молодости, глупости и непониманию того, что его проступки скажутся не только на репутации Рода, но и повлекут неприятности для людей, отвечающих за него, решил тайком сбежать от своих телохранителей. Убежал, применив магические способности, создав отвлекающие фантомы и накрывшись «вуалью». Хорошо, что не дотерпел, сбросил ее на соседней улице. Посчитал, что ушел от навязчивой охраны. Аурный след оказался свежим, по нему и пришли к молодежному клубу. А там уже вовсю шел разудалый бой. Несколько крепких ребят наседали на Дмитрия, грамотно прижавшегося к стене и отбивавшегося со звериным оскалом на лице.

Хорошо, что магию не применил. Тогда бы и ситуация была совершенно другой. Якутск не Ленск, здесь купеческая гильдия серьезно противостояла Мамоновым. До войны дело не доходило, умели люди находить компромиссы. Но молодежь в силу возраста враждовала, и появляясь в районах, где главенствовали купчики, людям князя (и родственникам, и Слугам) следовало вести себя осторожно: навалять одному из сыновей «золотого тойона» было делом чести для слобожан.

Дмитрий нарушил своим появлением некое табу, да еще пытался увести одну из местных девушек с собой. Вот и пришлось Эду вмешиваться в драку. А она принимала серьезный оборот. Княжич двоих завалил мощными ударами в челюсть, но и сам «плыл», обливаясь кровью из рассечённой брови.

Эд с парнями влетели в толпу как волчья стая в отару. Били жестко, профессионально, чтобы вырубить наверняка. Главное, до серьезных травм не дошло. Успокоили всех быстро, разогнали разгоряченную толпу. Княжича забросили в машину и рванули прочь.

Георгий Яковлевич лично съездил в Якутск, встретился с представителями гильдии. Как ему удалось выбить за кровь своего сына виру, оставалось загадкой. Потому что, как ни крути, виноват был Дмитрий. Но Мамонов умел находить такие аргументы, которые помогали ему в спорах. Странно, что купцы тоже оказались довольны результатами переговоров. Что-то им хозяин отдал на откуп.

Эд с ребятами, которые охраняли княжича в Якутске, на целый год уехали на прииски, кормить комаров и заниматься тяжелой рутинной работой — ходить по болотам и лесным речушкам, отыскивая выходы золотых жил. Не сами, конечно, а охраняя геологов и рабочих.

Вообще, как заметил Эд, Георгий Яковлевич наказывал больше морально, чем физически, но от этого было еще тяжелее. Осознавать, что тебя не ценят, куда тоскливее, чем лежать с переломанными костями в постели. И поездку в Москву старший группы представлял именно как наказание. Дескать, не умеешь предотвращать подобные конфликты, езжай туда и присматривай за младшим княжичем. А на деле-то выходит совсем иная картина. Здесь вокруг Андрея кипит такая жизнь, что только успевай крутиться. Эд вспомнил, сколько раз уже княжич попадал в истории, за которые Глава рода мог запросто снять шкуру телохранителям, причем, самым настоящим образом. И ведь было бы за что. Мальчишка игнорирует все мероприятия, направленные на его защиту, и постоянно пытается действовать в одиночку. Старший группы мог поспорить, что княжича тяготит чрезмерная опека. Хорошо, хоть понимает, зачем это нужно, и не брыкается как необъезженный жеребец.

— А вот и наш поворот, — озвучил Игорь и плавно повернул руль налево. Наезженная дорога пошла среди молодого сосняка, накрытого снежными шапками. Переваливаясь на невидимых буграх, «Штурм» своим ревом распугивал всех птиц, пока не выехал к деревянной избе из кругляка, над которым вился дымок из кирпичной трубы.

Неподалеку от входа стояли два армейских внедорожника, от которых «Шторм» отличался только цветом. Те были темно-зеленые, да еще с военными номерами. Игорь подогнал машину поближе к ним и остановился. Заглушил мотор и покрутил шеей, словно пытался сбросить мышечное напряжение.

«Судя по всему, дом предназначен для отдыха личного состава, — подумал я, открывая дверь и спрыгивая в глубокий снег. Хорошо, догадался надеть высокие ботинки, ничем не хуже армейских. Да и вся верхняя одежда, подаренная дядьями, очень даже подходила для таких случаев. — Ну и что здесь интересного?»

Метрах в двадцати от избы стояли две сараюшки с плотно закрытыми дверями. Что там было, я не представлял. Может, мишени для стрельбы, а может — хозинвентарь. Дрова в виде аккуратной поленницы находились возле южной стены избы под длинным навесом. Как будто не на полигон попал, а к охотникам в гости приехал.

Перед нами расстилалось заснеженное поле, сжатое с трех сторон сосновым лесом. До ближайшего подлеска было с километр, не меньше, прикинул я. На самом поле торчали уже знакомые бетонные блоки, выложенные в виде незамысловатого лабиринта, причем высота стен плавала от двух метров до полуметра. Чуть правее бельмом на глазу торчал странный дом из серого кирпича в два этажа и почему-то без кровли, хотя стропила присутствовали. Он был большим, длинным, с какими-то пристройками, создававшими видимость замысловато изгибающейся огромной змеи, только под прямым углом, да еще окаменевшей. Черные кляксы в некоторых местах подозрительно напоминали о магических ударах Огнем. Ну да, «арбалетчики» ведь одаренные, помимо обычного оружия используют магию.

Мою задумчивость прервал стук распахнувшейся массивной двери. На улицу вышли двое. Одного из них я узнал сразу. Это был Бекас. А вот второй, с угловатыми и жесткими линиями лица, походкой крадущегося тигра внезапно оказался возле меня и с интересом оглядел как долгожданную игрушку, подаренную родителями. Потом протянул руку.

— Кондор, командир группы.

— Волховский Викентий, можно просто — Вик, — ответил я, пожимая крепкую ладонь. Ну да, продолжаем играть в конспирацию.

— Свой позывной знаешь? — усмехнулся Кондор, прекрасно зная, кто перед ним на самом деле.

— Откуда? — удивился я. — Обычно позывные дают после испытательного срока или первого боя. Или я что-то не знаю?

— Тебе уже давно его присвоили, — Кондор скользнул взглядом по телохранителям, рассредоточившимся за моей спиной, и пока решил не называть его, что было разумно. Будет обидно, если личники узнают, что я какой-нибудь Лопух или Мелкий. — Ладно, пошли в дом, познакомишься с остальными. Личники тоже пусть заходят, мы же люди гостеприимные. Чайком побалуемся.

В натопленной избе сидело пятеро крепких, сухопарых подтянутых молодых мужчин, правда, один из них почему-то был в черной балаклаве, и несмотря на жару, не снимал ее, посверкивая глазами в нашу сторону. Да и телосложением он походил больше на девушку или подростка вроде меня.

— Знакомьтесь, господа офицеры, — Кондор кивнул на меня, когда я скинул капюшон куртки. — Наш кадет, вольный слушатель Викентий Волховский. Изъявил желание приобщиться к славным традициям «Арбалета». В первую очередь, Вик, разреши представить твою группу. Бекаса ты уже знаешь. Это Сокол и наша славная Синица.

«Точно, девушка! — мелькнула мысль, когда Кондор показал на скромно сидящего бойца в балаклаве. — А говорили, что женщины в „Арбалете“ не служат!»

Потом Кондор назвал имена еще трех мужчин, но, как я сумел понять, «арбалетчики» всегда работают тройками, и вот вторая группа здесь находится для того, чтобы провести своеобразный спарринг с командой Сокола, куда Кондор определил меня. Мои личники поздоровались со всеми и скромно сели в уголке на длинной лавке. Они себя чувствовали не в своей тарелке, оценивая возможности волкодавов куда выше, чем свои.

Я успел осмотреться, пока мужчины жали друг другу руки. Изба большая, но кроме добротно сложенной печи, большого стола и лавок здесь больше ничего из мебели не было. Возле двери прямо на полу лежит амуниция волкодавов. Но меня привлек стеллаж в дальнем углу, где стоял монитор с вычислительным центром, открытый ящик с аппаратурой, входящей в систему управления беспилотников, и сама «птичка», раскинувшая свои глянцевые крылышки, на каждом из которых крепилась миниатюрная камера. Вероятно, Кондор следит за действиями своих подчиненных с помощью летательного средства, а изображение передается на монитор.

В это время засвистел чайник на плитке, и в мгновение ока на столе появились жестяные кружки, коробка с сахаром-рафинадом, печенье, конфеты. Телохранителей тоже пригласили за стол.

— Инсценируем легенду, — заявил Кондор, осторожными глотками отхлебывая пышущий ароматным дымком чай. — Группа Дрозда захватила заложников и скрылась в северном крыле Замка. Задача группы Сокола проста как мычание коровы: уничтожить террористов и освободить гражданских без потерь. Ошибки при операции считаются как штрафные очки. И не надо мне тут возмущаться! Потому что сегодня заложниками будут живые люди, а не резиновые манекены.

И он с хитрым взглядом посмотрел на моих телохранителей.

— Ну как, парни, желаете поучаствовать в тренировке «Арбалета»?

Вопрос был с подковыркой. Понятно, что личников проверяли на «слабо». Откажутся или нет?

Эд пожал плечами, и на правах старшего ответил:

— Как решит молодой хозяин, так и поступим.

— Я не против, — чуть подумав, ответил я. — Но не имею права заставлять подчиненных лезть под магические плетения. Кто захочет, тому препятствовать не буду. И сколько человек нужно?

— Троих достаточно, — сказал Дрозд, с любопытством приглядываясь к подопытным кроликам, чью роль должны были сыграть мои личники.

Вызвались Васька, Игорь и Влад. Меня царапнула неприятная мысль, почему в голову Кондора пришла такая странная идея: тренировка с живыми «заложниками». Он хоть соображает, чем это может грозить не только телохранителям княжича Мамонова, но и самим бойцам? Хочется надеяться, что это не очередная провокация. Все-таки среди личников нет одаренных, а защищать себя приходится с помощью заряженных амулетов. Эд всегда заставляет подчиненных проверять их наличие перед выездом.

Когда Дрозд со своими людьми и «заложниками» вышли на улицу и направились к странному дому, называемому волкодавами Замком, Кондор отодвинул от себя пустую кружку и сказал:

— Сокол, давай вводную.

— Я и Бекас идем впереди и проверяем наличие засад. Синица с кадетом сзади. В любом случае, вход в северное крыло один. Еще предстоит проскочить длинный коридор, в котором шанс попасть под вражеский огонь гораздо выше, чем в другом месте.

— Есть еще один путь, — возразил Кондор, — через центральный вход. Зато через него можно попасть в коридор, примыкающий к северному крылу. Там с десяток комнат, и в каждой могут быть сюрпризы.

— Не забывайте о втором этаже, — сказал Бекас, разглядывая план Замка, появившийся неведомо откуда.

А мне было интересно, почему молчит Синица. За все время она не проронила ни одного слова, только посверкивала глазами, когда встречалась со мной взглядом. Зато я узнал голоса Бекаса и Сокола. Это ведь они были в той машине, которая влетела в парк во время моих с Вероникой тренировок. Те же интонации, тембр непроизвольно выдают человека с головой. Я усмехнулся про себя. Недаром мне показалось странным их поведение. «Нормальные» грабители постараются как можно скорее скрыться с места аварии, тем более, за беглецами уже неслись патрульные машины — а вместо этого они решили попугать подростков, якобы ставших свидетелями. И еще одна странность. Кондор сказал, что волкодавы работают тройками, а меня освобождали только Сокол и Бекас. Где был третий член группы? Если Синица — она и есть, то почему я ее так и не увидел?

— Подождите, — прервал я обсуждение операции. — А зачем Бекасу и Соколу рваться вперед? Меня для чего позвали? Проверить мои возможности. Я могу пойти первым, отражая магические атаки, а волкодавы могут спокойно работать за моей спиной, гасить противника.

— А от пуль ты тоже будешь своей неведомой Силой обороняться? — с ехидцей спросил Кондор.

— Разве вы в тренировках применяете огнестрел? — удивился я.

— Пули резиновые, — успокоил меня командир «арбалетчиков». — Поэтому наденешь бронежилет и каску с забралом. Нам же, в первую очередь, нужно проверить тактические способности, а не награждать тебя гематомами. В тренировках мы используем любое оружие. Но сегодня нам дали указание ножи в дело не пускать.

— Спасибо, обрадовали, — пробормотал я, чувствуя марш мурашек по своему позвоночнику. Показалось, что в глазах Синицы мелькнуло сочувствие. — Так вы принимаете мое предложение? Пойдем всей четверкой, методично осматривая каждую комнату.

— Я — за, — прокашлявшись, глухо произнесла Синица. — Все равно нам будут противостоять Лебедь и Сыч. Дрозд прикроется заложниками.

Хм, а голос этот я тоже где-то слышал. Но из-за легкой хриплости тембр слегка изменен. Наверное, девушка простыла, вот и не хочет напрягать горло в разговорах.

— Ты не заболела, Синица? — подозрительно поглядел на нее Кондор, придя к такому же выводу. — Вроде бы с утра чирикала как ранняя пташка.

Напарница волкодавов только махнула рукой и ничего отвечать не стала.

— Тогда план такой, — обвел нас взглядом Сокол. — Впереди пускаем кадета, следом за ним фланги прикрываю я и Бекас. Синица смотрит за тылом и заодно при первых же признаках серьезной опасности накрывает Викентия щитом.

«Ой, не выйдет, — подумал я с огорчением. — Сразу же рассыплется. Неужели им никто не сказал, что магия и я — несовместимые вещи? Впрочем, на это и был расчет Мстиславских и воеводы Иртеньева. Потом посмотрят запись тренировки и сделают выводы».

— А где мой бронежилет? — я поглядел на брошенные возле порога мешки.

Синица принесла один из них, развязала и вытащила оттуда броник, который я узнал. Покойный Сидор частенько гонял меня по их модификациям. Передо мной на столе лежал «Модуль-5», то есть бронежилет пятого уровня защиты. Не самый надежный против серьезного калибра, но меня уверяли, что будут стрелять только резиновыми пулями. Надеюсь, правда. А то кругом все норовят меня обмануть.

— Только в него не вставлены амулеты защиты, — предупредил Сокол. — Раз уж огнестрельного боя не предвидится, не стали дорогостоящие артефакты использовать.

— Ладно, все нормально, — отмахнулся я, надевая с помощью Синицы бронежилет прямо на куртку. Потом напялил шлем с прозрачным забралом. Магия меня не возьмет, а вот пуля может запросто прилететь в лицо. Издержки Дара, так сказать.

— Ну что, готовы? — Кондор уже стоял у дверей с черной «птичкой» в руках. — Группа Дрозда уже заняла позиции. Ждут вас с нетерпением.

Мы вышли на улицу под легкий, но обжигающий ветерок с севера. Я опустил прозрачный козырек вниз и сразу же стало комфортнее.

— Бегом! — скомандовал Сокол и легкой трусцой побежал по проторенной тропинке к Замку. Мы пристроились следом за ним.

— Удачи, Андрей Георгиевич! — крикнул вслед Эд.

Я только махнул рукой. Над нашими головами застрекотал беспилотник, делая красивую картинку для вышестоящих командиров. Волкодавы, не обращая на него внимание, легко бежали к кирпичному зданию. Перед центральным входом с распахнутыми дверями командир группы остановился, поправил съехавший набок берет (в отличие от меня «арбалетчики» были в удобной зимней униформе, но без шлемов), оглядел воинство, выдыхающее теплый пар изо ртов, и скомандовал:

— Танцор идет первым и при первых же признаках магической атаки начинает работу. Я и Бекас прикрываем с боков. Синица смотрит за тылом и за Танцором.

Не понял! Это меня, что ли, Танцором обозвали? Я засопел от возмущения, поняв, откуда дует ветер. Судя по тому, что кроме нас четверых больше никого не было, этот позывной предназначался мне. А с другой стороны, я оценил такт Кондора, не ставшего называть меня так при телохранителях. Репутация была бы подмочена надолго, если не навсегда.

— Все, погнали! — широкая ладонь Сокола хлопнула меня по плечу и легонько толкнула вперед, придавая ускорение.

Я распахнул дверь и нырнул в полутемное помещение, похожее на фойе какой-нибудь средненькой гостиницы в провинциальном городке. Чуть дальше прямая лестница уходила наверх, где слышалось лишь хлопанье птичьих крыльев и гулкое воркование. По обеим сторонам от лестницы вглубь здания уходили крылья коридоров, откуда не доносилось ни единого звука. Если бы не оконные проемы, через которые в пустые каменные коробки вливался солнечный свет, то пришлось бы идти наощупь. Под окнами на бетонном полу лежал снег, но на нем я не заметил ни единого следа. Группа Дрозда старалась не наступать на него. Но вот куда она ушла?

— Вперед, — прошипел Сокол, стоявший справа от меня. Он напряженно крутил головой подобно радару, выискивающему цель. — Не торопись, сынок. Ступай медленно, за углы не выскакивай без надобности…

— Защиту на меня не вешайте, — предупредил я Синицу, и она, помедлив, кивнула.

И мы двинулись вперед. Волкодавы быстро приноровились к моему шагу. Все-таки Сидор и остальные инструкторы научили ходить правильно в составе группы. Плавное передвижение, никаких рывков, тщательно посматривать под ноги, чтобы никакой камешек не хрустнул — я даже вспотел от непривычки. Два пролета мы прошли спокойно, постепенно углубляясь в недра Замка. В оконные проемы задувал ветер, издавая странные свистящие звуки. В одном месте прилично сквозило.

На мое плечо легла ладонь в тактической перчатке. Я остановился. Иначе никак этот знак не истолковать.

— Общий коридор, соединяющий два блока, — шепотом пояснила Синица. — Идем направо. В конце будет лестница, ведущая наверх. Двигай туда.

Я кивнул. Нервное напряжение схлынуло, и я занялся тем, что должен был сделать с самого начала: разгонять энергию по каналам. Руки ощутимо закололо от прилива Силы, пальцы сначала онемели, а потом стало тепло. Не нужно сейчас накачивать кубометры ударной волны, хватит и половины, чтобы снести с ног «противника».

Мы подошли к бетонной лестнице, заваленной снегом. Его нанесло в большой оконный проем высотой в два метра. На сугробах отчетливо виднелись следы рубчатых подошв.

— Или наверху, или намеренно заманивают в засаду, — высказался Сокол.

— Пошли, — я уверенно двинулся вперед, почему-то зная, что именно этого шага от нас ждут. Если засада — я ее сразу же устраню одним ударом. А потом освободим «заложников».

Мы поднялись на один пролет вверх, и тут в нас прилетело. Между балюстрадами бетонных перил мелькнула какая-то тень, и через мгновение огромные черные крылья с прожилками синих молний обрушились на площадку, где замерла наша четверка.

Антимагия заработала на полную мощность. Мало того, что она разрушила защитные магоформы Сокола и Бекаса, так еще и разорвала на мелкие кусочки вражеское плетение. Забавно, структура этих плетений отличается друг от друга, как будто ее вязали два разных человека, но объединяли их несколько прочных нитей. Разрушитель нашел самое уязвимое место и ударил по нему, разнеся в пух и прах черные крылья, оставив только тающие клочки тумана.

— Вперед! — скомандовал я и рванул вверх, стремясь увидеть хотя бы одного волкодава из команды соперников. Кто-то же прятался за балюстрадами! Синица, ругавшаяся шепотом, перескакивала сразу через две ступеньки, поспевая за мной.

Не знаю, каким образом Сокол и Бекас опередили меня, но они уже стояли на одном колене, выставив перед собой бледно-алые завесы индивидуальных щитов, держа перед собой пистолеты. Сокол контролировал правый коридор, а его напарник уже посылал в глубину здания одну пулю за другой. Тяжелые хлопки выстрелов гасились о кирпичные стены межкомнатных перегородок.

Недолго думая, понесся именно туда, выслушивая соленые словечки волкодавов. Синица, как ни странно, не отставала. Поворот, еще поворот, ботинки проскользнули на припорошенной снегом наледи — едва не грохнулся, успев схватиться за угол. И тут из бокового помещения выскочил один из «арбалетчиков», выставив перед собой выпуклую водянистую сферу, а правая рука его уже направила на меня пистолет.

Я не стал сдерживать накопленную в руке энергию. Только бил не кулаком, боясь разрушить опорные стены, а ладонью. В легкой полутьме было видно, как вспучилась волна воздуха и накрыла волкодава. Его как игрушку отшвырнуло назад и протащило по коридору несколько метров. Нелепо раскинувшись на полу перевернутым на спину крабом, тот застыл и даже не дернулся, когда Бекас навис над ним и зафиксировал победу.

— Один выбыл! — заорал он, подозреваю, намеренно.

— Kurwa mać![1] — восхищенно выругалась Синица за моей спиной.

Не понял! Она что, полька? Я на мгновение застыл, но Сокол пихнул меня в спину и рыкнул:

— Двигай яйцами, Танцор! Вперед, вперед по коридору!

А вот это обидно! Намекает на известную поговорку про хренового танцора? Я вспыхнул как порох и почувствовал, что переборщил. Энергия ядра мгновенно заполнила каналы, руки отяжелели от избытка Силы.

Перепрыгнув через уныло смотрящего на это представление «вражеского» волкодава, я рванул по коридору, выискивая его напарника. Он должен быть здесь. Внезапно в грудь что-то ударило, потом еще раз. Я сначала не понял, кто в меня кидает камешки, а потом дошло. Это же резиновые пули! Если бы не броник и имитация боевых патронов, меня бы давно убили! Вот точно, кurwa mać!

Злясь на самого себя, я непроизвольно сжал пальцы в кулак и двинул им перед собой, словно боксер, наносящий прямой в челюсть своему сопернику. Воздух ощутимо всколыхнулся — ударная волна врезалась в кирпичную кладку в конце коридора и с гулким грохотом обрушилась, погребая под собой того, кто так метко всадил в меня две пули.

— Ну ты и разошелся, кадет! — Бекас обогнал меня и бросился к куче, из-под которой торчали ноги в тактических ботинках. — Быстрее разгребай!

К счастью, завалило парня не критично. Мы вчетвером раскидали кирпичи и извлекли волкодава наружу. Тот выглядел вполне сносно, успев перед обрушением поставить защитный полог. Только сероватая каменная крошка и пыль осела на одежде.

— Жив, Лебедь? — хохотнул Бекас, похлопывая его по плечу.

— Да ну вас с вашим уникумом, — отплевывался «арбалетчик» раздраженно. — Действует как бандит с большой дороги! Не ожидал, что он стену на меня обрушит.

Бекас с Соколом заржали как молодые жеребцы.

— Давай, колись, браток, где Дрозд с «заложниками» сидит? — присел перед ним наш командир. — Тебя и Сыча из колоды мы выдернули, не трепыхайся.

— Где вы такого шустрого нашли? — кивнул на меня Лебедь, игнорируя вопрос. — Я дважды кинул в него «щелчком плети», а ему хоть бы хны, даже не почувствовал.

Действительно, я ведь не ощутил никакого воздействия этой магоформы в пылу боя. Азарт еще меня не оставил, поэтому следовало торопиться.

— Ты отвечать на вопрос будешь? — дружелюбно спросил Сокол, а сам начал сжимать плечо пленника. Тоже почувствовал мой настрой, который хотел использовать в интересах группы.

А я, чтобы хоть как-то понизить давление распирающей ядро энергии, попытался усилием воли влезть в мозг Лебедя и заставить его развязать язык. Как учил меня Куан, ментальная Сила делится на несколько категорий: Духа, Воли, Принуждения, Разрушения и еще какого-то количества, которые предстояло хотя бы выучить, а не пользоваться ими. Так я сейчас приказывал волкодаву не играть в несгибаемого бойца, а добровольно, с улыбкой выдать местоположение моих телохранителей.

И Лебедь действительно улыбнулся.

— Да ладно, ладно! Пошутить нельзя было? В южном крыле они сидят. А командир их охраняет.

Сокол недоуменно свел брови от такого поведения соперника, но потом еще раз хлопнул его по плечу и показал знаком Бекасу и Синице, что надо двигаться дальше. Я не знаю принципов работы волкодавов «Арбалета», их методы и секретные уловки, но то, что происходило на моих глазах, можно было назвать одним словом: спектакль. И на сцене находился только один актер. Кто именно — догадаться нетрудно. Меня проверяли, просвечивали со всех сторон, а я добровольно показывал свои умения. А почему бы и нет? Когда тебя частично изучили, другую ипостась стараются не рассматривать, полагая, что и этого достаточно. Ну, умею я маскировать ментальные техники под Стихии — Мстиславские, Брюс, воевода Иртеньев осведомлены уже и теперь всего лишь хотят закрепить свое мнение и решить, на что еще способен княжич Мамонов.

Они не знают еще очень многого, особенно про телепортацию. Вот ее нельзя показывать как можно дольше. Это мой туз в рукаве.

— Вперед, вперед! — торопил нас Сокол, несмотря на нашу быструю ходьбу по коридорам странного Замка.

То и дело справа или слева мелькали лестницы, ведущие на первый этаж, завывал ветер, врываясь через пустые глазницы оконных проемов и гоняя по переходам какой-то мусор, вихрился снежок под ногами. Сейчас нашу группу возглавлял Бекас, прикрывшись атрибутом «парирование», связанным со Стихией Огня. Он с легким гудением продавливал пространство и освещал унылые кирпичные стены с неопрятными кусками застывшего раствора.

Я шел позади, чтобы не разрушать своей антимагией построенную защиту Бекаса. Для этого мне пришлось мысленно перевести ядро в пассивное состояние, представив, что оно окутано серым непроницаемым коконом. Теперь мое воображение работало куда лучше, и неприятных ощущений при этом я уже не чувствовал.

«Расту! — гордо подумал я про себя. — Еще бы научиться без эмоций атаковать и защищаться. Прав Куан, надо с его приятелем встретиться. Пусть научит справляться с нервами».

А еще меня очень интересовала Синица, чью спину я сейчас видел перед собой. Девушка в «Арбалете» — само по себе необычно. Кто она такая? Почему иногда начинает казаться, что она похожа на одну знакомую, чья гибель вызвала у меня большое сожаление, чем смерть всех наемников, участвовавших в моем похищении? Тембр голоса, телосложение — один в один. Удивительное совпадение, не иначе. Но я и помыслить не мог, что Зося, получившая в грудь несколько пуль, вдруг ожила и теперь каким-то образом стала членом спецгруппы «Арбалет».

Тем временем мы проскочили еще один «перекресток», который разветвлялся на четыре отдельных блока, и Бекас замедлил ход. Что-то почувствовал. И тут с грохотом обвалился потолок, перегораживая нам путь. Сразу же стало светло. В проеме голубело небо, осыпающийся с кровли снежок красиво порхал в воздухе. Теперь понятно, почему в «Замке» нет крыши. Волкодавы все поломали.

— Ну, Дрозд! — сплюнул Сокол, прислонившись к стене. — Подложил-таки «лавину»! И ведь могли под нее попасть! Молодец, Бекас, вовремя учуял…

— Да заметил, что щит стал прогибаться от воздействия чужой магии, — хмыкнул напарник. — Чуйка сработала. Помнишь, под Белостоком брали одну веселую компашку? Вот так же, один в один. Только там нас хотели «огненным мешком» накрыть.

— Дрозда в «плен» не брать, — ощерился Сокол. — Я его за такие подлянки два раза расстреляю. Слышишь, кадет? Будет возможность, вали врага не раздумывая.

От тяжелого дыхания запотевал щиток, но я согласно кивнул. Лишь бы эти ухари моим телохранителям вреда не нанесли. Уже друг другу на голову потолки обрушивают. А что дальше будет? Земная твердь разверзнется? Ничего так у «арбалетчиков» забавы.

Дрозда мы обнаружили в одной из комнат, выходящей окнами прямо на избу и стоящие рядом с ней машины. Правда, до них было довольно далеко, но зато на фоне чистого, без единого облачка, неба хорошо просматривалась маленькая точка беспилотника. Он висел на высоте второго этажа и добросовестно снимал все, что здесь происходило.

Но, прежде всего, мы столкнулись со стоящим в проеме Васькой. Его бледное лицо с характерными сахалярскими чертами выдавало если не страх, то некоторое недоумение, что вообще с ним хотят сделать.

— Дрозд, ты ополоумел? — рявкнул Сокол, остановившись в нескольких шагах от Васьки. — Почему используешь добровольцев в качестве живого щита?

Из-за его плеча высунулся командир второй группы и улыбнулся, показывая крупные ровные зубы. Посмотрев на круглое, полноватое лицо с ярким румянцем, никто бы и не подумал, что перед ним опасный и жесткий в своих действиях человек.

— Даже не вздумайте приближаться, — предупредил Дрозд. — Заложник находится в магическом коконе. Любое действие, направленное на его снятие, приведет к гибели. Вы же этого не хотите?

— Ну и что ты хочешь? — с усмешкой спросил Бекас, держа пистолет возле груди, направив его стволом в сторону противника. — Денег мы дать не можем, документы и деньги для выезда за границу — тоже не наша компетенция. Сам себя в патовую ситуацию загнал!

— Вы обещали, что не причините вреда моим людям, — я всерьез воспринял ситуацию, не догадываясь, что передо мной разыгрывается очередной спектакль, моделирование переговоров и освобождение заложников в максимально приближенной к реальной обстановке. — Снимите кокон и прекратите угрожать! Вы проиграли, ваша команда ликвидирована!

— Увы, княжич, пока последний человек из группы жив, он может диктовать свои условия, — коротко рассмеялся Дрозд, продолжая укрываться за широкой спиной Василия. — А я хочу, чтобы мальчишка снял бронежилет и подошел ко мне. Его люди беззащитны, так пусть покажет, насколько они ему дороги.

— Дрозд, ты в самом деле спятил! — возмутился Сокол и растерянно затоптался на месте.

Игра? Или что-то пошло не по сценарию?

— Не дури, Игорь, — Бекас тоже заволновался. — Потеряешь контроль над коконом — погибнут неодаренные! Ты что, последствия просчитать не можешь?

— Я сниму, — не ожидая от себя, спокойно отвечаю Дрозду и дергаю ремешки, держащие броник. Он с шумом падает на пол, я делаю шаг вперед и сдергивая со вспотевшей головы шлем. Обволакивающий дремлющее ядро энергии туман разлетается клочьями, а меня заполняет странная, непонятно как образовавшаяся холодная ярость с пустотой в сердце. — Господин офицер, вы делаете ошибку, что пытаетесь спровоцировать меня. Кто вас заставил пойти на такой шаг, я не знаю, но последствия для вас будут серьезные… если только вы не играете какой-то общий сценарий.

Дрозд, продолжая улыбаться, с интересом разглядывал меня и застывших в недоумении группу Сокола.

— Вы все равно не причините мне вреда, Игорь, — я вспомнил, что так его назвала Синица. — Любая магическая пакость против меня бесполезна. Резиновые пули, максимум, сделают несколько гематом. Поэтому убирайте кокон и отпускайте моих людей.

Я в какой-то момент рассмотрел, что Игорь и Влад сидят на полу, сцепленные наручниками таким хитрым способом, чтобы исключить любую возможность передвижения. Вот почему они не бросились на Дрозда со спины, когда все пошло не так, как им обещали.

— Ну почему же резиновые пули? — усмехнулся «арбалетчик» и ловким движением выхватил из кобуры, висящей на бедре, массивный, мгновенно узнанный мною «Кедр», только не модифицированный под магические пули. Вороненая сталь отбросила тусклый отблеск на потолок, а черный провал ствола нацелился прямо мне в лоб. — Обычные патроны в три линии. Для неодаренного человека выстрел в упор гарантирует смерть. Для вас, княжич, я могу расщедриться на две пули… Умрете быстро.

— Дрозд, ты башкой поехал, что ли? — кажется, проняло и Бекаса. — Почему у тебя боевой пистолет на обычной тренировке?

— Не люблю расставаться с ним, дружище, — палец Дрозда соскользнул со скобы на курок. — А тут такой случай…

Последнее, что я слышал, учащенное дыхание Синицы за спиной, потом ее вскрик. Время спрессовалось в мгновение, когда я, оказавшись за спиной Дрозда, мощным ударом подбил ноги офицера, и пока он заваливался, обрушил кулак на правую руку, ломая ему кисть с одновременным захватом за шею, сдавив ее с нечеловеческой силой. Крепкий мужчина, старше меня на десяток с лишним лет, неожиданно оказался на полу, заорав от боли, только-только настигшей его. Не знаю, каким образом Сокол и Бекас просочились мимо застывшего Василия, но они ловко заломили спятившему (или игравшему?) соратнику обе руки и стянули ремнем, невзирая на перелом.

— Синица! Бегом за машиной! — крикнул командир. — Гони ее сюда и не забудь аптечку и лечебные амулеты!

— Есть! — девушка развернулась, и оттолкнув в сторону подошедших Лебедя и Сыча, рванула по коридору.

Парни растерянно глядели на представление, не понимая, что происходит.

— Как снять кокон? — зло спросил Сокол затихшего на полу Дрозда. — Амулет или родовое плетение?

— Плетение, — пропыхтел «арбалетчик», справляясь с болью. Даже усмехнулся. — Мне пацан руку сломал. Не смогу снять.

— Да нас…ть, какой рукой ты будешь деактивировать ловушку! — заорал Сокол. — Хоть ногами, хоть хером своим! Давай, шевели пальчиками, не зли меня!

— Не надо, господин офицер, — сказал я и подошел к Василию. Протянул к нему руку.

— Назад, княжич! — голос у Бекаса сорвался, а сам он рыбкой сиганул в сторону, прикрывая собой Игоря и Влада, ошалевших от бесплатного представления.

Звон разбившегося хрусталя, раздавшийся в моих ушах, означал только одно: непонятная для моего восприятия ловушка оказалась бессильной перед Разрушителем. Оставался только вопрос: а зачем Дрозд устроил этот спектакль? Может, он один из тех людей, которые за мной начали охоту, чтобы покарать за уничтоженный Источник? Паранойя? Ну, я бы не сбрасывал со счетов и эту версию. Дрозд ведь явно дворянин, надо бы узнать его фамилию, и связан ли он с Ушатыми.

— Спасибо, Андрей Георгиевич, — Василий рукавом куртки вытер пот с лица. По нему невозможно было определить, испуган он или произошедшее оказалось для него розыгрышем. — Вовек не забуду! Сумасшедшие, однако, здесь люди служат! Даже не думал, что из меня ходячую бомбу сделают!

— А что за муйня, братцы? — подал, наконец, голос пришедший в себя Лебедь. — Капитан, почему наш командир валяется на полу?

— Под трибунал пойдет ваш командир! — злобно зыркнул на него Сокол, ставя на предохранитель пистолет. Выщелкнул магазин, мрачно посмотрел на маслянисто блеснувшую тушку боевого патрона. — С катушек съехал Дрозд, вот муйня так муйня!

— Да ладно тебе, брат, — лежащий на полу «арбалетчик» бодро зашевелился и попытался встать. Наверное, ему удалось купировать боль с помощью магических токов. — Ничего я не съехал. Сами же просили проверить мальчишку.

— Он княжич, Игорек! Из очень серьезного Рода, который разотрет тебя на молекулы, и никто пальцем не пошевелит в твою защиту! А ты ему боевым оружием угрожал!

Снизу просигналили. Подъехал один из армейских внедорожников. Синица с аптечкой в руке скрылась в Замке и через три минуты была в комнате. Даже не запыхалась.

— Командир требует всех собраться на точке! Сказал, готовьте вазелин, — у девушки пропала хрипотца в голосе. — У нас большие проблемы, ребята.

— Зося, это же ты! — я пристально, и еще не веря в произошедшее, посмотрел на девушку.

— Да я, я, — она устало стянула с головы балаклаву и вытерла мокрое от пота лицо. — Как видишь, Вик, жива и здорова.

2

На огромном экране мелькали кадры снятого с беспилотника «фильма», а в некоторых моментах они неподвижно замирали, и собравшиеся в уютном просмотровом зале кремлевской резиденции императора люди внимательно разглядывали их. Майор Корнилов, устроившийся позади небольшой группы людей за операторским столом, по знаку воеводы то запускал ролик, то снова останавливал его.

В широких мягких креслах, оббитых темно-зеленым бархатом, сидели император, цесаревич, глава разведки князь Трубецкой, чародей Брюс и воевода Иртеньев. После первого показа ролика они молчали несколько минут, пока Трубецкой не нарушил тишину зала:

— Однако, Николай Юрьевич! У тебя там весь полигон камерами утыкан? Чуть ли не со всех ракурсов снято!

— Иначе не получить достоверную информацию о готовности той или иной группы, — нехотя откликнулся воевода, копчиком чувствуя надвигающуюся угрозу.

— Майор, давай сначала, — неожиданно сказал император, не поворачивая головы. — Будешь останавливать, когда я подниму руку, вот так…

Он продемонстрировал этот жест, а потом Корнилов снова запустил ролик. Первую остановку, как ожидалось, сделал в тот момент, когда на группу Сокола сверху рухнула магоформа в виде двух черных крыльев. И это отразилось на работе камер. Изображение сразу пошло рябью, задергалось.

— Стандартное плетение «вихрь», — пояснил Иртеньев, сидящий позади императора. Ему предстояло сегодня выступать в этой роли, и не сказать, что она ему нравилась. Особенно после всего случившегося. — Как видите, государь, Танцор справился с магоформой без особых проблем.

— Точнее, ему даже не пришлось особо напрягаться, — усмехнулся цесаревич. — А вот дальше, смотрите. Кадет наносит удар в пустоту, после чего девяносто килограммов живого веса улетает на несколько метров. Неплохой нокаут от юноши.

— И это без применения магии, — добавил Трубецкой. — В этом месте нет магических помех, кадры четкие.

— Та самая техника, которой его усиленно обучает человек князя Мамонова, — подтвердил император, с интересом разглядывая разворачивающееся на экране действие. Второй просмотр с замедлениями и остановками смотрелся менее динамично, но гораздо информативнее. — Интересно, за счет чего удается аккумулировать такую силу?

— Государь, нельзя забывать, что мальчик из семьи одаренных, — негромко произнес Брюс, впившийся взглядом в экран. Он тоже сидел на втором ряду между воеводой и Главой разведки, что позволяло ему завладеть вниманием Мстиславских. — Значит, у него есть энергетические каналы, по которым течет Сила. Но в отсутствии магических токов их заменяет иная энергия, создаваемая с помощью неких манипуляций. Механизм зарождения ментальной энергии нам неизвестен. Лично я никогда не сталкивался с подобным. Поговаривают, в тибетских монастырях, в Индии, в некоторых провинциях Китая и в Корее обучают таким техникам. Утверждать не берусь, но все это, по моему мнению — несусветная выдумка. Медитативные приемы не могут создать такой запас Силы во внутреннем резервуаре человека.

— Спасибо, Александр Яковлевич, ценное замечание, — мягко ответил император и приподнял руку, чтобы Корнилов продолжил показ.

— О чем я и говорил, — Брюс кивнул на застывшую картинку, где молодой Мамонов разваливает кирпичную стену. Чародей жалел, что камеры не могли писать звук, потому что его интересовали дальнейшие действия мальчишки.

Когда волкодавы вытащили из завалов своего соратника-соперника, они с ним о чем-то беседовали. Тот явно не хотел отвечать на вопросы, а потом княжич положил руку на его плечо. Через несколько секунд тот улыбался и охотно разговаривал.

— А вот здесь ментальное воздействие, — Брюс решил обратить внимание Мстиславских на этот эпизод. — Чистейшее воздействие. Я еще сомневался, способен ли юноша давить чужую волю, а теперь убедился.

— Хочешь сказать, Александр Яковлевич, что княжич Андрей обладает уникальным набором ментальных приемов? — покосился на него цесаревич.

— О, Ваше Высочество, вы невнимательно смотрели последние кадры! — Брюсу отчаянно хотелось увидеть самую эпичную картину этого фильма. — Я потом все объясню, если вам будет непонятно.

— Да что непонятного-то, — проворчал Юрий Иванович. — Не все ладно в хозяйстве воеводы.

Иртеньев вздохнул. Ничего страшного не произошло, но неприятный момент мог быть истолкован князем Мамоновым превратно. Хорошо, если его сын еще не рассказал о случившемся.

Дальше ролик демонстрировался без остановок до того момента, когда началось представление Дрозда. Так как запись шла без звука, но с двух ракурсов, воевода заставил всех участников написать отчет, кто и что говорил. На основании этого обрисовалась хоть какая-то внятная картина. Соединив разрозненные доклады в единое целое, Иртеньев распечатал диалоги и вручил их Мстиславским.

— Ваше Величество, вы все поняли? — наклонился над плечом императора Брюс, когда картинка застыла на том моменте, где мальчишка сзади налетает на «арбалетчика».

— Совершенно непонятно, — хмыкнул старший Мстиславский. — Камера задергалась почему-то, картинка смазана. Танцор стоит в коридоре и через мгновение оказывается за спиной этого… Дрозда.

— Капитана Игоря Трегубова, — подсказал воевода.

— И как он там оказался? Съемка снаружи тоже проявила себя довольно странно. Такое ощущение, что удален момент проникновения мальчишки в комнату, — Иван Андреевич потер подбородок, что являлось крайней степенью задумчивости.

— Нет, государь, ничего не удалялось, — покачал головой Брюс. — По хронометражу ничего не вырезали. Господин майор, еще раз прогоните этот момент покадрово.

Все впились в экран. Вот молодой человек стоит напротив своего телохранителя, надежно «упакованного» в кокон, сжимает кулаки — и через мгновение оказывается за спиной капитана Трегубова. Изображение дернулось перед этим, как будто чья-то рука шаловливо толкнула камеру. Съемка с беспилотника тоже не дала точного ответа. Мамонов просто появился в комнате, обрушил удар на руку, держащую пистолет и ловко уронил на пол мужчину, превосходящего его по физическим возможностям.

— Нет, абсолютно не понимаю, — покачал головой цесаревич. — Или монтаж, или то, чему я не верю.

— Англичане прозвали бы его джампером, японцы — джанпа, что, в принципе, одно и то же, — улыбнулся Брюс.

— Прыгун? — император обернулся. — То есть перед нами телепортатор? Вы отдаете отчет тому, что сейчас сказали?

— Без сомнения. Мамонов получил Дар перемещения на короткие расстояния, — наклонил голову Брюс. — Только не могу понять, почему он так открыто продемонстрировал его, имея кучу свидетелей.

— Беспокойство за своего телохранителя, — пожал плечами Трубецкой. — Юноши в его возрасте еще не заскорузли душой, рыцарские порывы перевешивают здравомыслие. Он ведь не понял, что все это игра.

— Кстати, Николай Юрьевич, — Мстиславский потряс листками с расшифровкой разговоров «арбалетчиков». А вы в самом деле проработали жесткий сценарий в момент освобождения «заложников»?

— Да, государь. Вы же сами настаивали как можно быстрее вскрыть все возможности Танцора. Капитан Трегубов действовал в пределах своей компетенции.

— Но боевые пули? — воскликнул цесаревич. — Княжич и в самом деле поверил, что ваш Дрозд слегка спятил. Поэтому руку офицеру он ломал по-настоящему, все в один голос утверждают, что слышали хруст костей.

— Не только он поверил, — усмехнулся воевода. — Моих волкодавов трудно обмануть, но тоже попались на удочку. Согласитесь, было сыграно великолепно.

— Черт знает что, — император раздраженно махнул рукой, и Корнилов включил верхний свет. — Все на тоненького. Не скрою, проявившийся Дар телепортатора у Мамонова меня заинтересовал необычайно. Но в то же время удивляет, почему мальчишка раскрылся? Он же мог дать ментальный приказ капитану освободить всех заложников!

— Позвольте версию, государь, — Брюс встал, чтобы размять ноги, и вышел на середину комнаты. Дождавшись согласного кивка императора, он продолжил: — Скорее всего, для установки ментальной связи с нужным человеком, прежде всего ему необходим физический контакт, как было в случае с первым бойцом. Капитан Трегубов для княжича был недосягаем, и в момент наивысшего напряжения, когда на него был наставлено оружие, он уже действовал на рефлексах.

— А кто он вообще, капитан Трегубов? — поинтересовался цесаревич.

— Образцовый офицер, один из опытнейших в структуре СГБ, — воевода отвечал спокойно, зная, что дисциплинарного взыскания император не потребует. Картина ясна. Ну, посидит недельку под домашним арестом за излишнюю театральность, чтобы неповадно было пистолет заряжать боевыми патронами. Артист, мать его! — Переведен в СГБ из разведроты 16-го пехотного полка десять лет назад, два года спустя по моему личному распоряжению становится «арбалетчиком». Пять лет назад возглавил тройку. Дворянин, женат, трое детей. Родители и родственники живут в Москве.

— Трегубовы служат кому-нибудь из княжеских Родов?

— Сам капитан освобожден от вассальной присяги иным Родам, кроме как лично императору, но родственники всецело служат князьям Пожарским.

— Так-так, — император переглянулся с сыном. — Ты, Николай Юрьевич, где своего нервного волкодава сейчас держишь?

— На неделю освобожден от службы, сидит дома.

— Пусть и дальше сидит. Думаю, пока на месяц. Без права выезда из столицы.

— Но… — растерялся воевода. — Почему «пока»?

— Потому что возможны и другие методы воздействия, — заледенел голос императора, давая знать воеводе, что не все вопросы имеют ответ. — Вплоть до тюремного содержания.

Иртеньев повел шеей, как будто ворот белоснежной рубашки стал давить с невероятной силой, перекрывая доступ к воздуху. В зале, и вправду, было душновато. Кондиционер шумел где-то под потолком и с трудом освежал помещение.

— И как я объясню отстранение боевого офицера от службы?

— Скажешь, повеление императора. Или он у тебя настолько непредсказуемый? Идея заменить патроны была его? Ведь сам признался?

— Да, Ваше Величество.

— Ну вот, так и объяснишь. За нарушение приказа — это раз. За то, что вовлек гражданских лиц в тренировку, подвергнув их жизни опасности — два. Достаточно для месяца домашнего ареста? — император поднялся, а вместе с ним и цесаревич. — И предупреди, что за ним будут приглядывать.

Воевода не ожидал такой реакции государя. Будучи человеком умным и проницательным, он заподозрил, что более жесткое наказание Иван Андреевич принял после упоминания Пожарских.

— Да, Николай Юрьевич, — добавил Мстиславский, остановившись возле двери. — Свои замечания по кадету Волховскому предоставишь к вечеру лично. И еще, господа: о том, что вы видели в фильме, никому ни слова.

Не дожидаясь ответа, оба — император и наследник — вышли из просмотрового зала, оставив помощников в глубокой задумчивости.

Примечание:

[1] Kurwa mać! — что-то вроде «твою ж мать!» (польск)