Ветер

Событие восемнадцатое

Даже дорогой — это трудно назвать. Горная тропа. Она петляла по дну ущелья, а когда ущелье заканчивалось, то поднималась серпантином на перевал и опять спускалась, в очередное ущелье. И только у самой этой рыбачьей деревушки с пафосным названием Баллирунмаунтейн, тьфу блин, напридумывают, тропа превращалась в дорогу, на которой могли при необходимости два всадника разъехаться. А так второму, если бы они на этой дороге встретились, пришлось бы спешиваться и попытаться уговорить лошадь подвергнуть себя риску переломать ноги о крутобокие валуны, лежащие на обочинах. Сашка, если бы эту тропу увидел, то матерился бы несколько часов, а потом каждую субботу организовывал субботник, по метру, по два, по десять, расширяя дорогу, чего уж сложного, просто объединиться и с помощью лома и чьей-то матери отодвинуть большие валуны, и забросить те, что поменьше, через большие. Пару сотен субботников и получилась бы отличная дорога, за рыбой стали бы ездить из города, а торговцы на арбах каких доставлять промышленные товары рыбакам, и деревушка нищая превратилась в Нью-Васюки. Или не превратилась бы. По хорошей дороге сюда бы добрались чиновники с солдатами и отобрали последнее у рыбаков.

Дондук уже через пять минут после окончания бесполезного совещания послал две группы калмыков в разведку. Одну, из трёх человек, в дальнюю, должны были добраться до движущихся сюда английских солдат и определить численность, оружие глянуть, нет, никто не сомневался, что у них Браун Бессы будут. Просто мало ли, вдруг британцы волокут по ущелью артиллерию. С рыбацкой деревушкой в десяток домов, как без артиллерии воевать?! А ну как старушки в вояк камешками начнут пуляться. Ну и определить ещё разведчикам надо, если получится, время подхода врага.

Вторая группа из десятка человек должна была зайти в ущелье на пару вёрст и определить место засады. А опосля глянуть, где можно пару бочонков пороха заложить, чтобы в случае тотального бегства супротивника, дорогу ему к отступлению перегородить. Сам Дондук с десятниками прошёлся до места, где тропка превращается в дорогу.

— А что, удачно, смотри, Аюк, вон те камни, что вдоль стен ущелья лежат нужно взять и стенку выстроить поперёк вот тут. Англичане подойдут, сгрудятся и начнут её разбирать. Твой десяток по ним справа откроет огонь, вон с того валуна. Начинайте, как стену выстроите, там позицию обустраивать. Начинайте, времени в обрез, — сотник повернулся, к стоящему чуть позади других, самому молодому из десятников. Только восемнадцать лет исполнилось недавно, уже в походе, как, впрочем, и всему его десятку. Это были те самые, не окончившие последний класс школы, пацаны, которых пришлось привлечь. Ну, не было больше народу. Всё как в Мальчише-Кибальчише: «Эй же, вы, мальчиши, мальчиши-малыши! Или нам, мальчишам, только в палки играть да в скакалки скакать? И отцы ушли, и братья ушли. Или нам, мальчишам, сидеть дожидаться, чтоб буржуины пришли и забрали нас в своё проклятое буржуинство?». Твой десяток, Буджал, засядет на противоположной стороне ущелья. Вы повыше будете, смотрите, чтобы случайно по своим палить в азарте не начали.

— Чего мы… есть смотреть!

— Пошли дальше.

Через час примерно все восемь десятков были распределены по ущелью. Ясно было, что неприятель пойдёт цепочкой, или точнее, в колонну по одному, и растянется из-за узости прохода как минимум на пару сотен метров. Примерно в двухстах метрах от входа Дондук и распределил последние два десятка. Ну, даже если и кучней пойдут британцы, то ничего страшно, найдутся же смельчаки и умные, которые при звуке выстрелов назад побегут. Тут их и встретят.

Оставив людей обустраивать позиции, Дондук с двумя ребятами из разведывательного десятка прошёл ещё немного по ущелью до того места, где взрывники копошились. Они уже закончили закладывание заряда и сидели, ждали разведчиков, чтобы с ними вернуться. Никаких взрывателей на бочонки с порохом не устанавливали. Они же и засядут вон там, на высоте, и просто выстрелят в виденные ими бочки и невидимые для тех, кто идёт по дну ущелья. И большой бабах. И нет дороги назад.

Одновременно с Дондуком к взрывникам и разведка подошла.

— Докладывай, — кивнул сотник Бурулу.

— Не меньше сотни. Три офицера на лошадях и сюрприз. Они тащат две шестифунтовых пушки. Лошадь одна в упряжке, так сзади солдаты подталкивают, меняются регулярно. Идут быстро, будут здесь через час — полтора.

— А чего, пушки так пушки. Трофеи нам не помешают.

Вернулись к началу ущелья. Стенку там ещё не закончили, и разведчики стали помогать молодым. А сам Дондук вернулся в деревню за командирами их Ноева Ковчега.

— Господа командиры! Выдвигаемся, англичане будут здесь через час. Может чуть меньше. При них две шестифунтовые пушчонки…

— Пушки?! Так они…

— Выдвигаемся. Нам полчаса идти. Оружие берите. Только стрелять по моей команде. Мы будем сидеть в засаде и если, кто из англичан побежит с места боя назад, то наступит наш черёд.

— А если все побегут? — капитан Ирби в доблесть соотечественников не сильно верил.

— Там не побегаешь. Господа, время.

Успели вовремя. Только залезли на небольшую площадку и легли за кое-как возведённую небольшую стеночку, как послышалось ржание лошадей и ругань на языке великого Ньютона. Возможно, всех услышанных командирами идиом математик и банкир и не знал, но всё одно покраснел бы. Первым в этой веренице ехал офицер на небольшой лошадке, настолько небольшой, что ноги красного офицера почти до самой земли свисали. А потом лошадь чуть более крупная волокла пушку. Солдат один тащил её под уздцы, а двое других солдат толкали колёса. Вроде в задачниках по физике и математики человек считается в одну треть лошадиной силы. То есть, тонную конструкцию из ствола и лафета волокли всего одна целая и две трети лошадиные силы. И дорога шоссе вообще не напоминала. Солдатики терлись плечами, узко ведь, спотыкались о камни, падали, поскальзываясь на мокрой земле. Потому, упоминание чертей и прочих проституток можно им простить. Тем более, они же не просто так стараются, они везут подарок Форту Росс, там на две неплохие в целом пушки будет больше. Орудие стреляет ядром весом 6,1 фунта (2,8 кг) на расстояние 1523 ярда (1393 м) при угле возвышения 5 °. А при желании пушка могла стрелять картечью и сферической гильзой (шрапнелью). Калибр 3,67 дюйма (93 мм) и длинна ствола 60,0 дюймов (152,4 см). В общем, спасибо королеве Виктории за подарки.

Бах. Бах. За поворотом тропы у засады вскоре послышались выстрелы. Офицеру больше не придётся мучаться, задевая длинными ногами камни. Отмучился.

Событие девятнадцатое

Капитан Пауль Ирби… Бывший капитан Пауль Ирби стоял на мостике возле рулевого и всматривался в туман. Была его вахта. Утро раннее, солнце ещё не высунулось из океана на востоке, куда они теперь держали путь. Дальше через датские проливы их путь лежал в Гамбург, где для «Аретузы» должны подготовить очередное пополнение, а потом и в российский Кронштадт. Там команду доукомплектуют артиллеристами.

Если честно, то до позавчерашнего дня вся эта авантюра казалась англичанину совершенно неподготовленным предприятием, просто обречённым на провал. И только мысль о жене и двух сыновьях удержала капитана от побега в Ирландии. Из разговора с дарханом Дондуком, или, как оказалось, с князем Александром Болоховским, выходило, что его человек в Лондоне уже давно получил указание вывезти семью Ирби в Россию, и она уже может даже движется к Туле этой. Времени прошло прилично, а князь обещал отправить весточку находящемуся в Лондоне человеку немедленно. В России нет телеграфа, но есть не такая уж и медленная почта, особенно если её простимулировать деньгами. А в Европе телеграф есть, и весточка из Вены до Лондона дойдёт за один день.

Позавчера же на горной дороге в рыбацкую деревушку Пауль усомнился в своих выводах. Не потеряв ни одного человека даже ранеными эти нерусские русские, эти якобы джунгарцы, перестреляли из засад роту английских солдат за две минуты. Это максимум. На самом деле, практически вся рота полегла после первого залпа, потом добивали случайно выживших и раненых. И джунгарцы не воспользовались неплохими ружьями, что им передали в Лондоне. Посмотрев, как стреляет, лежащий рядом с ним Дондук, Ирби понял почему. Русскую винтовку, ну, он тогда думал, что она русская, можно заряжать лёжа и скорость зарядки в разы выше, чем у английских ружей. Позднее выяснилось, что в том порту на Кавказе на борт погрузили сотню с небольших прусских винтовок системы Дрейзе. Дондук, который настоящий Дондук, и который теперь командует лжеджунгарцами сказал, что это прусская винтовка и называется она — «лёгкое капсюльное ружье 1841 г.» («leichtes Perkussionsgewehr-41»). Стреляла прицельно эта, как русские называли это ружье — «винтовка», на 600 метров. И у английских солдат просто не было ни одного шанса остаться в живых, когда тебя обстреливаю очень меткие стрелки с пятидесяти, а то и с тридцати метров.

И никто не в лошадь ни попал случайно, ни в возок небольшой с артиллерийскими зарядами. Пауль прошёлся потом по ущелью мимо убитых. Редко у кого две раны, одна в основном, в грудь. Сам Пауль не стрелял, ну, во-первых, свои, как бы, а во-вторых, просто не успел. Пока он глазами хлопал, всё закончилось, и на тропу стали из засад выбираться джунгарцы, собирали трофеи. Хозяевами они оказались рачительными, убитых солдат раздели полностью.

— Зачем? — спросил потом у Дондука Ирби.

— Там, куда мы отправляемся, каждая вещь на вес золота, а особенно качественная одежда. Там нет ничего.

Капитан сложил два плюс два чуть позже. Эти пацаны, а они все очень молоды, у большинства и волосы на лице ещё не растут, подготовлены в разы лучше любого войска Европы, они дисциплинированы, они умеют стрелять очень точно, они обмундированы и экипированы лучше всех. А ещё они обучены каким-то приёмам борьбы, и вступать с ними в схватку один на один с холодным оружием не стоит. Просто погибнешь в первую же секунду. Не помогут английскому солдату те несколько приёмов штыкового боя, что им вдалбливают офицеры.

Офицерам тоже не помогут. Так они ещё и образованы в разы лучше английских офицеров. Там редко кто двумя языками владеет. Эти разговаривают минимум на пяти, пусть с чудовищным акцентом и переспрашивают иногда, видимо словарный запас не так и велик, но пять языков. И это солдаты обычные. Чего уж говорить тогда про тех, кто их учил. Вчера зашёл разговор про артиллеристов, что они должны взять в Кронштадте. И фон Кох сказал, что все будут офицерами в основном. То есть, сотня офицеров будет при необходимости вести огонь по противнику. И опять они учились там же, где и эти джунгары. Ещё сотня лучших в мире солдат. Это поднимало шансы на то, что план князя Болоховского может осуществиться.

Что же касается матросов на «Аретузе», то тут говорить, что собрали сброд тоже нельзя. Ну, во-первых, те сорок матросов, что привёл с собой капитан-лейтенант Кох, уж точно не хуже его бывшей команды. Но и пополнение вполне себе нормальное. Индийцы очень старательные и ловкие парни, и у них даже в мыслях нет затевать с кем-то ссоры и буянить. Никто никакого рома не требует. Арабы или берберы им под стать. Не пьют, выполняют приказы беспрекословно, и все опытные моряки и лазят по вантам, если и хуже индусов, то самую малость. А семь десятков ирландцев, после того как капитан взял с собой их семьи, тоже ведут себя спокойно, были попытки потребовать спиртное и зайти в Копенгаген, отдохнуть в кабаках, но им чётко объяснили, что пожалуйста, сходите, только корабль сразу уплывёт, а вы можете хоть все кабаки в Дании обойти потом. Ваше право. Пошипели, но их явное меньшинство, особенно, если джунгарцев считать. Один единственный инцидент между ирландцами и джунгарами продлился ровно пару секунд, после чего троица бузотёров была разложена на палубе и выла с заломленными руками.

Единственное, что не нравилось Ирби теперь, так это огромное количество нонкомбатантов на борту. Женщины и дети в основном, начнись серьёзная заваруха, и придётся всем от паникующих женщин и визжащих детей несладко.

Количество штатских, в день отплытия из деревушки Баллирунмаунтейн, неожиданно резко возросло. Если первоначально их было всего восемьдесят четыре человека, то теперь их больше ста. Часть семей рыбаков из этой деревни тоже захотели переселиться в Америку. Тем более, что все считали, что не дождавшись вестей от посланной на усмирение ирландцев роты, командование пошлёт сюда следующую, и те начнут зверствовать. Солдат, конечно, увезли и сбросили в море, но ведь офицеры у англичан не полные идиоты, облазят ущелье и поймут, что случилось. И виноваты в этом местные или нет, уже никого волновать не будет. Так что к тринадцати семьям добавилось ещё десять. Видя, как перебираются на корабль соседи, все до единого рыбаки решили бросить родину и отправиться в край обетованный.

В итоге из военного фрегата «Аретуза» опять превратилась в Ноев ковчег. И ведь это ещё далеко не конец.

Событие двадцатое

Думал Виктор Германович, думал, пока ехал домой, и надумал в Кронштадт пока отправить только три семьи, чтобы «Аретуза» — «Аврора» забрала их в форт Росс. Следующие двадцать пять семей, которые запланированы, пусть доставит второй фрегат с рабочим названием «Диана». К этому действу нужно будет как следует подготовиться. Возможно даже в пару «Диане» нанимать шлюп какой, или другой корабль, повместительней. Нужно везти в Америку быков, разводимых в его имениях, коров симменталок, так и жеребцов не помешает отправить, пусть улучшают местные породы. Что там за овцы и козы тоже не известно, а он двадцать лет собирал лучших представителей по всей Европе и селекцией занимался.

Опять же крестьян нужно снабдить всякими плугами — боронами и прочими жатками. Нужно подготовить семена кукурузы и злаковых, чтобы они не испортились за длинный морской переход. Нужны мешки прорезиненные или герметичные бочки. А лучше мешки прорезиненные, вставленные в герметичные бочки. Да и не отправишь же людей туда голыми, босыми, придётся сначала их купить, потом обучить работать на его сельхозинвентаре, обуть, одеть, познакомить с азами гигиены и только после того отправлять в райские места. Именно из-за отсутствие вот такого точного плана и серьёзной подготовки провалится Столыпинская аграрная реформа. Там из всех благ только столыпинские вагоны будут. Людей будут в степь забрасывать, и выживай, как хочешь, без дерева, чтобы дома построить, и без того же дерева, чтобы зимой печь топить. На чём-то еду даже приготовить и то надо. Как-то читал Кох про переселенцев в Херсонскую губернию, которые выживали только используя в виде топлива коровьи лепешки. Зачем над людьми издеваться? Всё должно быть подготовлено. Даже можно команду дать, чтобы деревню там срубили. Пусть люди в готовые дома переселяются.

Пока же на «Аретузе» нужно отправить только самогонщика со всей аппаратурой, сыродела с… Не доплывёт должно быть живая закваска. Ну, в принципе, что такое сычуг, все его сыроделы в курсе и на первое время этого знания хватит. Барана найдут и из желудка жменю гадости достанут. А там подумать нужно. Сушат же дрожжи, возможно и эти бактерии переживут высушивание, нужно будет поэкспериментировать к следующему кораблю. Третьим специалистом, отправляющимся в форт-Росс, станет управляющий.

Всех старост своих жалко. Он из них управленцев двадцать лет готовил, но придётся жеребьёвку, что ли, среди них устроить. Если желающие не найдутся. Никаких немецких управляющих посылать нельзя, эти товарищи настолько далеки все от «председателя колхоза миллионера», коих он сам воспитал, даже посылая в университет самых умненьких ребят, его школу окончивших, что и сравнивать смешно. Только орать, да плетьми пугать крестьян умеют. Или вообще ничего не умеют, как тот управляющий, что был у матушки-княгини. Просто вор.

На примете был Леонтий Фролов, который сейчас Богородицким рулит. Этот как раз с университетским образование. И строгий хозяин, и в то же время, как и Сашка, стремится новые сорта пшеницы и ржи вывести. Мужику под тридцатник. Он женат и трое детей уже. Жалко отправлять, но, с другой стороны, там в отрыве от страны нужны лучшие, чтобы не пришлось во второй раз американцам продавать.

В Туле Сашка, как и обещал фон Коху, заехал в фотографию новомодную и договорился с фотографом, что тот с двумя сотнями пластин приедет на следующий день в Басково. Уже договариваясь с фотографом, Виктор Германович план переменил. Почему фотографии только жены и дочери капитана, а у остальных, что семей нет? Всех калмыков семьями сфоткает, а в Петербург пойдёт письмо, чтобы Георгий Петрович Ремизов бывший Коллежский асессор, а ныне его доверенное лицо в Петербурге и Кронштадте, нашёл хорошего фотографа и тот бы сфотографировал семьи офицеров и моряков, которых фон Кох уговорил с собой в Сашкиной авантюре поучаствовать. Пусть моряки имеют карточку у сердца с родными. У них впереди три года серьёзных испытаний.