Волкодлак. Вещий Олег

Глава 6

Город Аркона возвышался на вершине высокой скалы острова Руян, называемого германцами и норманами Рюгеном; с севера, востока и юга огражден природною защитой, с западной стороны защищает его высокая насыпь в 50 локтей (21 метр). Сюда стекались князья и простые люди для гаданий о самом важном — об урожае, войне и мире и считалось, что именно арконский оракул дает самые точные прорицания, даже из далекой Чехии «посылали в Аркону за оракулом». Без согласия племени руян, населявших Аркону, не мог быть решен ни один вопрос касающийся общности балтийских славян в целом…

Посреди города была площадь, на которой стоял храм из дерева, изящнейшей работы. Внешняя стена здания выделялась аккуратной резьбой, грубой и неотделанной, включавшей формы разных вещей. В ней имелся единственный вход. Сам же храм заключал в себе два ограждения, из которых внешнее, соединенное со стенами, было покрыто красной кровлей; внутреннее же, опиравшееся на четыре колонны, вместо стен имело завесы и ничем не было связано с внешним, кроме редкого переплета балок.

Сейчас храм Святовита был заполнен совсем молодыми воинами, им было от четырнадцати до семнадцати лет. Все молодые даны отличились в морской битве с шведскими викингами, потеряв в бою всего пятерых человек.

Викинги на двадцати трех драккарах оказались в пределах видимости переселенцев неожиданно, они после ночевки на берегу, вышли из удобной скалистой бухты, в которую предложил заглянуть Рерик для пополнения пресной воды перед последним переходом до Руяна.

Викинги посчитали, что после долгих скитаний по балтике в поисках наживы и встречи всего лишь пары лодок рыбаков им подвернулась удача. Подобные морские встречи были отработаны до автоматизма и все даны на драккарах и на своих трофейных судах убрали весла и стали натягивать тетивы своих луков. Беда была в том, что расстояние между двумя флотилиями было небольшое, иначе тупых шведов расстреляли бы как в тире. Лучники с ближайших драккаров успели сделать лишь два выстрела, третий уже был произведен практически в упор.

Шведы не ожидали, что, рванув со всей возможной скоростью на врага, их первые драккары достигнут чужаков с выбитым на две трети экипажем, а их продолжали методично расстреливать с остальных кораблей, выбивая самых опасных. Даны отбросили луки и схватились за мечи и топоры, как дикие пантеры прыгая на палубы чужих драккаров. Шведы растерялись, но их вера в бессмертие души не позволяла сдаться и они попытались дорого отдать свои жизни.

Пятеро юных данов погибли не от ран — не обладая должным опытом, они во время боя упали в воду и под тяжестью своих доспехов ушли ко дну, хотя глубина здесь и не превышала четырех метров. По приказу Хельги лучшие ныряльщики разделись и три десятка человек подняли со дна и тела своих погибших товарищей и тела викингов и их оружие. Поснимав с шведов все их железо и вытащив из их тел наши стрелы, мы сбросили их обратно в морскую пучину. А погибших товарищей как и положено сожгли вместе с одним из захваченных драккаров.

Корабль, наиболее пострадавший в схватке, с телами и принесенными в жертву животными вывели на мелководье, где его обложили дровами и подожгли. Каждый из нас подошел с горящей щепкой и бросал ее сушняк, сложенные вместе с телами на корабле викингов, пока все они не воспламенились. Только после того, как пламя полностью охватывало судно, его оттолкнули и поднявшийся ветер отнес горящий корабль дальше от берега. Так хоронили только вождей, корабли были слишком дорогим удовольствием, чтобы их сжигать ради обычных воинов. Но я пошел на это, все же это был первый настоящий бой с опытными, прошедшими через многие сражения викингами.

Доставшиеся нам двадцать два драккара помимо остальных трофеев стали значимой добычи! Лишь одни корпуса без парусов стоили минимум три десятка коров. На один средний по размерам драккар могло уйти, приблизительно, двести могучих стволов сосны или дуба. Для изготовления драккаров, в большинстве случаев, использовались только ножи и топоры. В зависимости от задач, топор мог быть разной формы. Почему не использовались пилы, ведь они эффективнее топоров и уже были весьма распространенным строительным инструментом в то время? Потому что удар топора не деформирует волокна дерева и ровно их разрубает, а вот дерево, распиленное пилой, впитывает больше влаги, что губительно для дальнейшей обработки. Существовал даже специальный широкий топор для обтесывания досок. Фактически, цельное бревно раскалывали пополам, а потом делили на четверти, осьмушки и шестнадцатые… И на обшивку шла как раз-таки шестнадцатая часть бревна. Сами же паруса были и подавно бесценны.

Стригли животных исключительно в июне, поскольку именно в этот период их шкуры были сильнее пропитаны жиром. В среднем, с одной овцы в эти века можно было собрать около пяти килограммов шерсти, из которых только половина подойдет для дальнейшей обработки на изготовление парусов. Чтобы создать парус лишь на один драккар, необходимо было постричь, как минимум, 800 овец!

По прибытию на Руян мы сразу нашли покупателей на трофейные оружие и доспехи, в течении недели продали десяток наименее вместительных шведских драккаров, да и на захваченные торговые суда кнорры, которые были в ходу на протяжении всей эпохи викингов и могли нести до тридцати тонн полезного груза, так же нашлись покупатели.

Всех своих данов я счел достойными посвятить в воины, вместе с ними отправившись на охоту в непроходимые леса, которые отделяли переднее Поморье от Польши в землях балтийских славян. Эти леса и болота простирались на несколько дней пути и вовсе не имели дорог. От непроходимых лесов произошло название одного из племён балтийских славян — полабских древлян. Из-за географических особенностей местности в землях древлян не проходило оживлённых торговых путей, так как добраться туда было сложно. Именно из этих лесов в прибрежные поселения выходили охотиться на домашний скот, не брезгуя и людьми, огромные волки, достигающие в холке порой полтора метра.

Рерик, узнав о нашей охоте не выдержал — Я-то получается со своими сарматами тоже прошел неполный обряд! Неужели наш жрец о нем имел не полные сведения?

Я пожал плечами — Вполне возможно в месте вашего прошлого проживания настоящие матерые волки и не водились, а нацепить на себя шкуру размером с собаку жрецы посчитали недостойными воина, вот и упростили сам обряд. Вы же в яр входите, мимо часового незамеченным пройти можете?

— Можем конечно! Это каждый умеет. А от ливня стрел уходить или в крайнем случае уметь их удары, как и меча, принимать своим телом?

Мрачное лицо Рерика стало мне ответом — Этих знаний жрец видно не знал. Но я надеюсь ты нас этому научишь?

Весь месяц, пока мы обустраивались на новом месте, я помимо своих данов усиленно учил мастерству яра и сарматов. Когда же у них появились первые успехи, я им пояснил — Теперь только многочасовое ежедневное повторение освоенного материала и через полгода вы уже сможете удивить своих противников.

Все же за шкурами пришлось отправиться всем. Высадившись на материке, я поставил каждому свою задачу. Что бы дать возможность провести охоту каждому из нас, мы расходились по лесу вглубь его широким веером, поначалу я шел рядом со своей сестрой, которая как и все из Валькирий возжелала сдать последний экзамен, затем, когда пошел сплошной бурелом, разошлись и мы.

Я еще в течении пары дней пробирался через встречающиеся болота, продираясь с трудом сквозь бурелом, когда буквально всем своим телом я почувствовал чужой взгляд наблюдающего за мной хищника. Я тут же вошел в состояние яра и приготовился к защите. Атака хищника была стремительной и молниеносной, однако я уже выставил левый наруч навстречу зверю, оказавшемуся огромной львицей, а правой ударил своим мечом навстречу, целясь в прямо в раскрытую пасть.

Клинок вошел огромной кошке в мозг, пробив ее череп в затылочной части. Издав крик боли, львица билась в конвульсиях, я же достал свой полуметровый кинжал. Обычно такие звери охотятся стаей, но похоже ее стая вымерла. Удивительно, как они вообще попали в эти леса.

Не тратя времени зря я развел костер и стал снимать шкуру, такой трофей дорогого стоит. Через час стемнело и с трех сторон ко мне вышли падальщики, те самые волки, за которыми мы и охотились. По количеству сверкающих в отблесках пламени глаз меня окружили с десяток матерых гигантских волков, которые подняли свои морды и начали выть, поглядывая при этом на меня и постепенно сжимая свое кольцо.

Освежевав шкуру, я стал бросать волкам отрубленные куски львицы, за которые тут же началась перепалка. Но вперед вышел вожак, размерами едва уступающий льву и быстро навел порядок. Когда мясо закончилось, волки не ушли, они решили заодно попробовать и человечины. Я натянул на свой лук тетиву и три стрелы ушли одна за другой. Лишь один волк рухнул, второго стрела лишь царапнула по голове, а от третьей хищник увернулся. Я от удивления чуть не сел на пятую точку: эти звери двигались не хуже меня, перешедшего в яр. Я попробовал опять выстрелить, но опять волк в последний момент чуть переместился и моя стрела лишь задела его шерсть.

Честно говоря, я подумал, что против меня вышли настоящие оборотни. Я выхватил оба клинка, отложив лук и тут же с двух сторон на меня набросились четверо волков. Остальные с интересом стояли рядом со своим вожаком наблюдая за их действиями. Я решил, что эти волчары также сегодня сдают экзамен на умение охотиться и члены комиссии из старейшин оценивают их работу.

Я сам издал жуткий вой, после чего наблюдатели чуть сдали назад, ощерив свои клыки. Двоих напавших волков я нанизал на клинки и успел освободить только свой охотничий кинжал. Третьего волка я, пригнувшись, пропустил над собой и меня обдало его смрадное дыхание. Четвертого я схватил левой рукой за шерсть на груди, притормозив его прыжок, а мой кинжал вошел волку сбоку в шею, пробив ее насквозь.

Справа послышался треск сучьев, волки обернулись в сторону новой опасности. На четвереньках из под поваленного дерева выбралась моя сестра, тут же на нее прыгнула волчица, но в руках у сестренки был топор, которым она разрубила морду зверя и туша в агонии рухнула рядом с ней. Я же хотел было убить вожака стаи, бросившись на него с кинжалом, едва держа его из-за обилия крови на нем и на руке.

Однако волки не приняли бой и как тени пропали меж стволов деревьев.

— Ты откуда здесь, Хетта? — я не теряя времени принялся свежевать убитых мною волков.

— Услышала вой и поспешила в надежде застать волков. Видишь, я успела! — сестра достала нож и тоже принялась за волчицу. — Вот это туша! Я таких чудовищ никогда еще не видела.

Я усмехнулся. «Вот же балда! Поперлась одна на целую стаю. Да они бы ее разорвали и даже панцырем ее не подавились бы.»

Кое-ка отмывшись в болотце от крови, я скатал шкуры в один вьюк, обмотав веревкой и дал пару часов поспать Хетте, которая сменила меня и дала выспаться. С рассветом, мы вышли к лесному озеру, в котором и промыли свои шкуры, львиная шкура своим размером вызвала уважение у сестры — Да тебя, братец, совсем нельзя пускать в лес! Ты же всю живность здесь перебьешь! Вот куда тебе столько волчьих шкур?

— Не боись, найду им применение. Айда искупнемся.

Раздевшись, мы окунулись в теплую прогревшуюся воду и я на дне углядел раков. Через сорок минут на песке набралось аж пять десятков крупных, просто огромных раков, которым Хетта не давала уползти обратно в воду. Я же когда обсох, задумался над способом их приготовления. Может их в углях запечь? Вздохнув, я собрал всех раков и покидал на угли от костра, активно переворачивая с минуту и не давая им сгореть.

К сожалению часть мяса все же подгорела, но мы с сестрой этих раков разделали и покидали в рот их нежной запеченное мясо.

Хетта накинула тетиву на свой лук и заозиралась в поисках целей. Зверья непуганого здесь было просто немерено и сестра остановилась на одной из могучих сосен. Две ее стрелы ушли почти одновременно и на землю упали пара соболей.

— Жаль, что сейчас не зима! — воскликнула девушка, подбирая свою добычу! — Ой, еще один! — третий выстрел принес еще одного соболя.

Я осмотрел шкурку и кивнул. Зимний мех соболя густой, пышный, шелковистый, с хорошо развитой плотной подпушью. Он имеет равномерную светлую окраску за счёт большого количества пуховых волос. Летний же мех короткий, редкий, грубоватый, подпушь развита слабо. Окрас в целом темнее зимнего. Кроме того, летом зверёк линяет, что приводит к осыпанию волосков.

— Я сама ошкурю свою добычу! — сестра споро освежевала тушки и сняла с них шкурки — На мое приданное пойдут! Только давай договоримся: зимой мы сюда еще раз вернемся, я мешок шкурок набью, а ты глядишь, и зимние шуры этих волков добудешь. А я из них тебе шикарную шубу сошью! А еще лучше медведя на копье взять.

— Понятное дело, лучше медвежья шуба! — раздался сзади голос и я похвалил его владельца — Поздравляю, Рерик, ты почти незаметно подкрался, правда я тебя еще за двадцать метров ранее учуял. А вот невеста твоя сплоховала: своего жениха должна за версту чуять!

Рерик с мальчишеским азартом показал шкуру убитого волка — Глянь, какого красавца я добыл! Клыки с палец размером.

Подбежав, Хетта продемонстрировала свою шкуру — Эх ты, князь! Смотри какую я волчицу добыла! А вот братец мой вообще трех волков клинками забил, а четвертого стрелой с самого начала. — видя как радость исчезает с лица жениха, Хетта решила его добить, разворошив шкуры и растянув на траве львиную — Ты сюда посмотри, вот зверюга так зверюга, откуда только такая здесь взялась. Затем показала выбитые клыки — Вот клыки так клыки!

— Королевский плащ конунга получится из этого льва! — вздохнул Рерик и я хлопнул его по плечу — Забирай в подарок на свадьбу!

Рерик укоризненно покачал головой — Если только в подарок, но я еще обязательно отдарюсь.

Хетта захлопала своими длинными ресницами — С плащом из львиной шкуры ты, мой любимый, будешь просто неотразим!

На место сбора, на берег Балтики, с шкурами вернулись не все. Я оглядел поникших сто двадцать неудачников и подбодрил их — Не ваша вина, что вы не нашли волков, мы такой огромной толпой распугали зверя на десятки километров вокруг, да и волков столько здесь не водится. Самое главное вы вернулись все живые и здоровые. Насчет шкур. Я предлагаю или подождать зимы или продолжить прочесывать леса, из которых зверь ушел надолго. Ну пройдете вы посвящение позже, это не страшно. Так как?

Все решили остаться и попытать счастья. Я возмутился — Нет, так не пойдет! Рерик, бери с собой счастливчиков и отправляйся на Руян. Я же отведу парней дальше в чащу, где зверь еще не встречал людей. Вернешься за нами через месяц. Заодно всем взять с собой рюкзаки, будете туда меха складывать, это будет ваш откуп богу войны ха первую неудачу. Выкуп приму я как жрец Ареса, или как его называют руяне Святовита. Да, и котел с корабля заберу, а то опять раков наловлю, а сварить их будет не в чем.

Сестра ткнула меня под ребро — Ты еще пиво взять забыл, под раков.

Я чертыхнулся, мой рецепт пива с шишками хмеля я сохранял в секрете, и вся крепость данов приходила ко мне на пробу свежесваренного пива. Пиво было основным алкогольным напитком викингов. Его варили из ячменя с добавлением местных ягод и трав (клюква и брусника). В отличие от современного пива, хмель не использовался, но напиток был достаточно крепким, до тринадцати процентов алкоголя. Пиво пили в больших количествах на пиршествах и праздниках. Оно было тесно связано с языческими верованиями древних скандинавов. Например, обязательным ритуалом после победных битв был пир, в котором часто устраивались жертвоприношения в виде пролитого на землю пива или вина в честь верховных скандинавских божеств. При морских путешествиях обязательным ритуалом было вылить бочонок пива в море, чтобы боги способствовали ветру и хорошему путешествию.

— И пару бочонков моего пива, их потащут двое из этих неудачников!