— Больше всего меня бесил быт — толпа народу в одном бараке, тут же разделенные перегородкой животные. Вонь стояла просто ужасная. И хотя со времени рождения с этими чужими запахами я свыкся, но получив в свои руки собственное серебро, я решил все-таки построить для себя отдельный дом, о чем и заявил своей семье. Здание я решил построить такое же, которые я научил строить в селениях сарматов. Единственная, кто меня поддержала — это моя мать, которой барак после прежнего сарматского жилища был убог и так же ненавистен. Она упросила меня не уходить в крайность и жить вместе со всей нашей семьей. За это она выпросила у отца серебра на постройку дома.
С помощью рогатки из ветки удалось найти близкий выход воды, выкопав колодец, я именно возле него начал строительство дома.
За толику серебра я нанял своих юных воинов и организовал изготовление из глины кирпичей, сложив для обжига печь. Планировку дома я правда решил сделать как в будущем: из тамбура входящий попадал в коридор, из которого по обе стороны двери вели в двадцати пяти метровую гостинную, из которой дверь вела на кухню, где находилась растапливаемая часть русской печи «Экономка» — это отопительно-варочная печь из кирпича с небольшими размерами, предназначенная для малых помещений. Она оснащена двумя топливниками и панелью для варки, что позволяет использовать печь не только для обогрева, но и для приготовления пищи. Двухкамерный принцип обеспечивает эффективное использование топлива и равномерное распределение тепла. Это была самая крупная печь в здании, позволяющая готовить блюда в большом количестве. Остальные две были поменьше размером.
Помимо гостинной, куда я решил поселить родителей, в доме были две спальни по восемнадцать метров, сортир, из которого дерьмо уходило в выгребную яму. На чердаке, утрамбовав перекрытия толстым слоем глины, я соорудил летнюю неотапливаемую комнату с квадратным окном с сторонами около метра, закрываемое деревянными ставнями. Вход на верх был с наружной деревянной лестницы. Полуземлянка хорошо держала тепло. К дому пришлось пристроить курятник, здесь же жили и две козы, дававшие небольшой удой.
Чуть в стороне мы с отцом и дядей из дерева построили отдельную от всех баню, внутри я сложил печь с вместительным котлом для нагрева воды, задняя часть печи нагревала парную и давала пар от нагреваемых ею камней.
Грозные викинги держали в страхе всю Европу. Их считали воинственными дикарями, но по части личной гигиены они давали 100 очков вперед Англии, Франции и Италии тех лет. Викинги соблюдали банные традиции, у них был особый день для купания и масса интересных изобретений.
Викинги носили бороды и длинные волосы. Но они не выглядели неопрятно или грязно. Ухаживать за бородой и волосами — признак хорошего тона у норманов, как себя называли даны. Каждое утро раб приносил своим господам свежую воду, которой викинг «умывался и ополаскивал волосы». Викинги носили с собой расчески и гребни, тщательно расчесывали волосы не менее 1 часа после мытья. Такой уход за собой удивлял европейцев.
В центральной Европе мыться часто считалось бесполезной роскошью. Даже ненужной. В большинстве городов были большие проблемы с канализацией и водопроводом. Воду таскали из реки ведрами, потом грели и заливали в чаны или большие бочки. Мыться было неудобно, вода остывала. Вопрос с запахом решался просто — много отдушек, парфюма, разнообразные ароматные присыпки. Люди даже из высших сословий могли не мыться по 1–4 месяца! Вонь на улицах, антисанитария и проблемы с личной гигиеной вели к эпидемиям опасных заболеваний.
У викингов таких проблем нет. Хоть их и прозвали «грязным народом», но на территории Швеции и Норвегии уже в те времена была традиция «Мыльного Дня». Купаться было принято по субботам, или даже чаще! Проблемы с гигиеной были другого характера — во время военных походов и длительных плаваний мыться было проблематично. Особенно на море — от соленой воды тело начинало сильно чесаться. Да и мыться соленой холодной водой неудобно.
Древние норманны заметили — горячий влажный воздух помогает очистить тело, лечит многие заболевания и поддерживает физическую силу. Париться в бане очень приятно. Особенно после долгого промозглого дня на берегу Северного моря. Бани викингов были парными, напоминают по своему устройству финские сауны. Обычно устраивалась одна баня на целое поселение, но иногда встречались и отдельные парные. Это был специальный дом с вымощенным камнями полом и стоком для отвода воды. Устанавливался каменный очаг, топился он торфом. Камни нагревались докрасна, а потом на них лили воду — получался густой пар. Вдоль стен устраивали платформы. Туда забирались те, кто хотел попотеть в самом жарком месте бани. У викингов тоже была традиция хлестать себя вениками. После парной норманны любили обливаться холодной водой или выбегать на снег.
Один из важных ритуалов личной гигиены — стирка. Викинги следили за чистотой одежды, но средства были не самыми понятными для современного человека.
В качестве стирального порошка использовалась моча. Такой способ практиковали почти все северные народы. Причем моча должна была быть старой для лучшего эффекта. В те годы на современной родине викингов мыло еще не изобрели. После того как оно появилось, чистоплотный народ сразу на него перешел.
Именно из-за метода стирки варваров часто называли «немытыми», а их прибытие в другие страны и города сопровождались удушливым запахом мочи. Самих викингов это не смущало, ведь они честно стирали одежду, и даже часто.
Мочу использовали и как мыло для тела. С точки зрения химии, викинги как раз использовали мыло. Ведь моча, которая 1–2 недели простояла, соединяясь с жирами образует особое вещество, которое отлично отмывало почти все. У них получался мыльный аммиачный раствор. Таким же методом пользовались еще древние греки и римляне времен Помпея. Запах был ужасным, зато эффект отличным — жир, кровь, грязь отмывались без следа.
Моя мать, обладая знаниями своего народа, научила сначала отца а затем и всех остальных изготавливать мыло из козьего или бычьего жира и древесной золы с добавлением растертого в порошок древесины кипариса (привозимого с набегов из солнечных стран) и кедра с добавлением ладана. Натираясь этой пастой, которая источала приятный аромат, и после ее смывания, все викинги и их жены отмечали, что кожа становится чистой, с тех пор здесь, в этом поселении, почти перестали использовать мочу.
К шестнадцати годам я смог обучить кузнецкому мастерству еще два десятка из своих парней. За год удалось построить ветряк, который приводил в действие пару тяжелых молотов. После этого изготовление из стали ускорилось и помимо мечей я своих воинов обеспечил кованными шлемами, которые появятся только в шестнадцатом веке: сферический шлем, возникший в Италии. Сочетал в себе детали армета: мощную защиту головы и шеи — с козырьком, защищавшим лицо сверху, и нащечниками. Мало того, к этому шлему добавилась защита шеи и плеч как у римского шлема в виде толстой изогнутой металлической пластины с ребрами жесткости. Ну и конечно же верхняя часть лица защищалась полумаской с наносником. Помимо кольчуги всех удалось одеть в наборную пластинчатую броню. Когда на такую броню нашивали пластины, они заходили друг на друга, тем самым повышая прочность защиты, а изогнутость пластин позволяла отразить или смягчить удар оружия противника (гасила удар по скользящей линии). Помимо тела надежно защищались плечи, руки и ноги.
Заодно я организовал производство особых щитов, которые могли использоваться как конницей, так и пехотой — павезы. Это щиты скругленно-прямоугольной формы с долевым желобом, делившим защитное полотно на три части и игравшим роль вместилища для руки воина. Такие щиты с четырнадцатого века использовались метателями копий-сулиц и арбалетчиками.
На нашу экипировку приходили любоваться все викинги, молча переглядываясь и лишь указывая на необычную защиту, выкованную нашими руками. Мои отец и дядя так же полностью обзавелись нашей амуницией и после окончания изготовления наших драккаров они оба перешли в мой разросшийся хирд. Для появления на ладонях нужных мозолей пришлось почти месяц всю молодежь погонять на веслах. После этого я решил проверить своих воинов в походе.
Утверждение о том, что дружина существует для того, чтобы не князь её кормил, неверно. К примеру, в Древней Руси князь обеспечивал содержание дружины, предоставляя ей денежное содержание или отчисления от волостных кормов и различных платежей, поступающих от населения. Источниками содержания дружины были военная добыча и дани-контрибуции, а также дары и дань с собственных племенных территорий. Вот и я решил возместить свои расходы. Да, за работу платить мне было не нужно, но сталь то закупалась за серебро, мое серебро. По договоренности, за полученное от меня вооружение каждый боец должен был рассчитаться из своей будущей добычи. Да и как хозяин драккаров я получал большую долю.
Золото, серебро, бронзу, оружие и ценные вещи распределяли сразу. А продукты охоты на морских зверей и другие тяжёлые товары сначала продавали, а потом делили между участниками похода и ярлами.
Мои кормчие по обычаю должны получить помимо своей доли еще по две доли каждый, а я, как ярл получал доли драккаров, по две на каждый рум. Рум у викингов — это термин, обозначающий пространство между скамьями гребцов на корабле. Количество весел по одному борту служило своеобразной меркой длины корабля. Про суда викингов говорили — «корабль во столько-то румов». По моему заказу удалось изготовить шесть драккаров, рассчитанные аж на тридцать пар гребцов, то есть на двадцать девять румов каждый. Пятьдесят восемь долей за шесть кораблей — это триста сорок восемь долей.
Огромная сумма должна получиться.
Соотношение длина корабля — количество экипажа не такое хорошее, как у карви. Карви, универсальный корабль. Его соотношение длина-ширина: 4 к 1. Это ключевой параметр для понимания возможного размещения экипажа. Так как корабль получается шире, то и вместительность корабля больше. Потому что у лонгшипов (драккаров) соотношение 7 к 1. И когда судно идёт на вёслах места для количества людей большего, чем которое находится у вёсел, фактически нет. Ну а у карви совсем другая ситуация. Но зато скорость у драккаров — потрясающие 20 узлов!
По моим хотелкам удалось добавить косые паруса, позволяющие двигаться против ветра, но не строго против, а под тупым углом к нему. Это происходит так: если установить косой парус под небольшим углом к ветру, то на его выгнутой поверхности создаётся подъёмная сила. Она будет тянуть корабль перпендикулярно площади паруса, но судно туда двигаться не может, а в направлении от кормы к носу сопротивление воды будет намного меньше, и именно туда и двинется судно.
Теперь на дальние переходы можно было разгрузить моих юных гребцов. Мало того, я изготовил примитивный компас. Для начала я решил пограбить побережье Англии. На проводы нашего флота вышли все жители поселка, включая трэллов. Моя мать конечно же отправилась с нами, я ее назначил командовать девушками, их сводный отряд под названием «Валькирии» был распределен между драккарами в качестве стрелковой поддержки. Отец и дядя возглавляли два отряда по сотне человек.
Отец сидел рядом с женой, наблюдая, как молодые викинги время от времени работали на веслах. Ветра практически не было и потому пришлось идти на веслах. Зарина потянулась так, что щелкнули позвонки — Хорошо то как! Наконец- то я опять приму участие в битвах! Я даже чуть со скуки не померла в вашей крепости. Хорошего сына я родила, даже не думала, что благодаря ему у меня надежда появилась из этого вашего длинного дома Лонгхауса! И дочь я воспитала настоящей сарматкой, жаль, что лошадей у вас, норманов, нет. Я обожаю мчаться по степи. Может по ту сторону моря удастся поймать лошадок!
Семнадцатилетний Эгиль кивнул младшему на год Трюггви — Слышал, братишка! Зарина столько нам рассказывала о лошадях, глядишь научит нас на этих зверях ездить.
Младший брат ответил — Удивляюсь я вот чему: мы столько лет знаем нашего Хельги, он вырос на наших глазах. Как думаешь, откуда он столько знает?
Эгиль кинул взгляд на родителей их молодого ярла и понизил голос — Мой отец на эту тему разговаривал со старейшинами, я случайно подслушал их разговор. Так старики считают, что в Хельги вселился дух воина,которому удалось покинуть небесные чертоги. Представляешь, нас поведет в бой какой-нибудь древний герой!
Трюггви кивнул — Здорово! Мы все с таким ярлом прославимся в сагах!
В это время подул ветер, который с каждым мигом все набирал силу и тут же раздалась команда ставить паруса.
Почти полторы недели ушли на преодоление моря и под утро драккары достигли берега. Это был остров Линдисфарн у северо-восточного берега Англии. На острове возвышались стены монастыря. Магнус указал на него пальцем — Мой отец рассказывал о том, как его конунг привел сюда несколько кораблей почти сорок лет назад и улов оказался очень даже неплохим. Трэллей так же много здесь взяли. Они все тут только на коленях своему Богу молились и никакого сопротивления не оказывали. Хорошие из них рабы получились!
Я указал на открытые ворота монастыря — Похоже ничему этих монахов жизнь не учит! А раз так, грех их за это не наказать! Часть парней стали вытаскивать свои корабли на берег, я же поспешил в монастырь. Я подошел в стоящим во дворе монахам и спросил на латыни — А скажите-ка, святые отцы, какой сейчас год от воскрешения Христа?
Монахи очумело на меня смотрели и крестились, наконец один ответил — восемьсот двадцать девятый год, отрок!
Я сделал злодейское лицо и спросил — Хочешь, святой отец, я тебя отпущу? Всего то расскажи о захоронках, отдайте добровольно серебро и золото, оно еще никому не давало пропуска в Рай. Иначе придется моим головорезам тебе пятки огнем погреть.
Монах отшатнулся — Если мы все вам отдадим, то вы нас всех отпустите и вы пообещаете не трогать священные мощи!
Глаза монаха горели религиозным фанатизмом и я кивнул — Я согласен, показывайте, где спрятано ваше добро.
Двое монасей поспешили показывать свои ухоронки, а я решил пообщаться с настоятелем монастыря, коим оказался этот фанатик — Скажи, отец, что сейчас в Англии происходит?
Настоятель махнул рукой — Ничего хорошего! Эгберт Уэссекский вторгся в Мерсию, вытеснил своего соперника Виглафа и теперь будет пытаться править непосредственно из Уэссекса. Эгберт вышел против Нортумбрии вплоть до Дора, где был встречен нортумбрийским королём Эанредом Вторым и его людьми, которые предложили ему условия подчинения и покорности, по принятии которых они вернулись домой.
Я усмехнулся — То есть очко у короля Нортумбрии заиграло? Вот ведь надевают корону все кому не лень, а потом еще воевать пытаются.
Настоятель пожал плечами — Хоть твои слова мне и непонятны, но суть я уловил. Действительно, Эанред оказался редким трусом. Вам даже и пограбить в Англии толком не удастся! Кругом одна нищета. Вам бы франков отправиться пограбить. Семь лет назад непокорные бретонцы выбрали нового предводителя — Гвиомарха. Усилий, направленных против него графами Бретонской марки, оказалось недостаточно, и пять лет назад Людовик Благочестивый вновь отправился в Бретань гасить бунт. Вместе с императором в этом походе приняли участие его сыновья — Пипин и Людовик. Гвиомарх однако, избежал смерти, принеся клятву верности Каролингам. Людовик, как обычно, склонился к милосердию, радушно принял его, богато одарил и разрешил вернуться на родину. Однако впоследствии Гвиомарх пренебрёг всеми своими обещаниями и не прекратил нападать на соседние с ним владения верных императору людей. В результате он был схвачен в собственном доме и убит. Пока Франки еще не отошли от потрясений и там наверняка вам будет раздольно.
Людовик Благочестивый унаследовал трон после смерти своего отца, императора Карла Великого. Утомлённый постоянными конфликтами с бретонцами, Людовик решил, что они охотнее подчинятся своему соотечественнику, и поручил одно из графств Бретонской марки представителю местной знати — Номиноэ. Так император франков, потративший столько сил на борьбу с независимостью Бретани, положил начало карьере основателя бретонского королевства. Я уверен, что франки еще не раз об этом пожалеют.
— А ты хороший политик, святой отец!
В этот момент во двор монастыря на коне ворвалась Зарина в сопровождении дочери, визжащей от восторга на втором коне — Погляди, Хельги, каких коней я обнаружила на лугу!
Я улыбнулся — Слезай, мама. Я покажу вам как управляет конем настоящий сармат!