Волкодлак. Вещий Олег

Глава 12

За пять лет Новгород разросся и перекинулся на другой берег реки. Обе части Великого Новгорода соединял канатный паром с приводом, который использует барабаны на борту судна, чтобы тянуть себя за тросы. Вдоль обоих берегов Волхва соорудили деревянные причалы, которые не пустовали. А все потому, что пришлые варяги построили множество кузниц, гончарных и кирпичных мастерских, здесь же изготавливали женские украшения, чугунные котлы и сковороды, плотницкий инструмент, плуги, бороны, лопаты и кирки. Круглосуточно работали печи, в которых руда превращалась в металл и чугун. Углежоги в свих ямах сжигали лес, за который приходилось не только платить князю и его руси, но и высаживать на местах вырубки саженцы деревьев.

В километре от города стоял невыносимый запах — в своих удаленных от жилья мастерских кожемяки размягчали кожу для изготовления изделий из шкур домашних и диких животных. Кожу размягчали вручную, разминая её руками, разбивая камнями, палками или с помощью различных инструментов и даже путём жевания.

Со временем кожемяки заметили, что жирные кожи при разминании становились мягче, и начали дополнительно смазывать шкуры жиром. Славяне для жирования пользовались конским салом. Копчение кожи, в дополнение к дублению ее маслом, придает коже красивый золотисто-коричневый цвет и повышает водостойкость. Дым также предотвращает рост плесени и бактерий на коже. Для дубления в основном использовали кору деревьев (ели, березы, дуба, ольхи, рябины, ивы), но реже листья толокнянки, вереска и древесного хмеля. Со временем кожемяки пришли к выводу, что самый высокий уровень танинов, встречающихся в природе, содержат желуди.

Новгород изготавливал пеньковые канаты, льняные ткани, шубы и меховые тулупы, шапки-ушанки, сапоги и унты.

Водяные и ветряные мельницы приводили в действие жернова мельниц, молоты в кузнях и даже пилорамы. Доски с этих пилорам пользовались огромным спросом и продавались немного дешевле добываемых с помощью раскола стволов. Вот за всем этим добром и приплывали торговые суда, взамен везя серебро, золото, дорогие ткани с востока. Славянские племена везли на торг меха.

Когда закончилась привезенная из Крыма соль, ее добыча началась в окрестностях озера Полисто. Построенная там крепость превратилась в неприступную твердыню, охраняя от чужаков эти по сути золотоносные места, ибо соль стоила дорого. Действительно, соли добывали очень много, но и потребность в веществе была большая. Проще говоря, производство не справлялось. Традиционным способом получения соли было выпаривание. Им могли заниматься на побережье. Соль выпаривали возле моря и потом везли вглубь того или иного континента.

Труд был ручной, поэтому «промышленные масштабы» — это фраза довольно условная. Соли добывали много, но не настолько, чтобы обеспечить ею всех нуждающихся. Значит, дефицит все же существовал. Цена на соль увеличивалась и из-за логистики — ее везли в районы, где добыча была невозможна по тем или иным причинам. В будущем можно набить солью целый состав, погрузить её на большой корабль или в самолет. Транспортировка простая. Она занимает мало времени, тратится минимум ресурсов.

Например, по лесным тропам шли караваны. Такая «служба доставки» работала очень медленно. И не всегда караваны доходили до нужной точки. На них нападали разбойники. Приходилось думать об охране.

Таким образом, в стоимость соли в древности нужно включать расходы:

· на добычу;

· на транспортировку;

· на охрану.

Это всё добавлялось к конечной стоимости. А благодаря монополии цены в Новгороде устанавливались почти на том же уровне, что и ее стоимость доставки из Константинополя.

На заливных лугах паслись стада коров и волов, табуны коней из отбитых пять лет назад у степняков. С подачи Хельги можно было нанять вола вместе с погонщиком и плугом для вспашки земли весной и осенью. Сажали лен, рожь и гречиху, кое-где и пшеницу. Русь, княжеская дружина, разрослась до тысячи человек, над пришлыми Рерик поставил воеводой своего друга Барнуту.

Еще зимой Хельги начал готовиться к походу на ту крепость на реке Днепр, которая принадлежала хазарам. С собой сначала хотел взять только своих бывших данов, но Рерик возмутился — Ты пойми, Хельги! Дружина должна кормить своего князя, а пока лишь я кормлю ее своим серебром. Поэтому забирай с собой всех, я же останусь княжить. Если вдруг какие-нибудь идиоты решат на нас напасть, то все мастеровые и купцы как один возьмутся за оружие. У каждого и панцирь добрый есть.

Действительно, одни кожемяки с кузнецами таких дел могли наделать, попробуй ворог попытаться пойти на приступ городских стен. Конечно, кожевенные мастерские, защищенные лишь высоким частоколом и несколькими караульными вышками, при этом были бы потеряны, но потом всем миром отстроили бы их заново.

Мальчишка Никифор превратился в умелого бойца, который к тому же без своих двоих друзей никогда не ходил, даже в храм Святовита. А уж когда эта троица от безделья шарилась по торгу, от них шарахались даже группы приезжих купцов, опасаясь их задирать. Запросто можно было отхватить от друзей люлей и весь торг потом просидеть с разбитыми губами, со сломанным носом или отбитыми почками. Девки при виде Никифора, Арне и Бьорна так и млели, позволяя этим парням мять себя на сеновале темными вечерами, сбегая от родителей ради чистой и пылкой любви, в процессе которой они оказывались то под одним, то под другим.

Узнав от Никифора о предстоящем походе, друзья по скорому обошли всех своих поклонниц и уставшие как волы после пахоты довольные заняли места в своих драккарах. Ладьи решено было не брать ради скорости передвижения. Загрузив с собой часть ремесленных изделий, которые разбирали племена в обмен на меха, огромный флот отправился в дорогу, приставая к берегам к селениям, славян, поселившимся рядом с рекой и с охотой спешащих на импровизированный торг, который позволял прикупить нужный товар, не выбираясь к далекому Новгороду. Основными товарами были стальные ножи и топоры, наконечники охотничьих стрел и женские украшения, в частности височные кольца и ожерелья, кольца из серебра.

Никифор, который торговался у одной такой веси, пытаясь за топор получить несколько шкурок куницы, до хрипоты споря с покупателем, огромным лохматым мужиком, который смекнул ценность шкурок и пытался расстаться всего лишь с парой, а не с пятью, как хотел Никифор, вдруг буквально онемел — на берег к приставшим лодкам вытолкнули девку лет пятнадцати. А привели ее двое, видно ее братья. В отличии от сестры, оба были просто страшны, напоминали лесных чудовищ, отсутствие красоты еще и усугубляли многочисленные шрамы, причем часть из них были от когтей диких животных.

Один из братьев зычно крикнул — Сестру готовы отдать за пару топоров! — затем второй обратил внимание на охреневшие рожи варягов и спешно добавил — и по ножу сверху!

Никифор взглянул в голубые глаза красавицы и будто утонул в них. Парня поразила дикая тоска в глубине глаз, видно девушка хорошо понимала, что ее ничего хорошего не ждет. Как рабыню ее попользует хозяин и пустит по кругу, взимая за это плату со своих.

Никифор со своим топором рванулся к девушке — Я ее беру! — повернувшись к друзьям, крикнул — Братья, дайте мне еще топор и пару ножей, я отдам за них серебром.

Получив плату братья подтолкнули сестру к покупателю, Никифор их остановил — Стоять! Я с вами еще не закончил.

Удивленные братья оторвали свои взгляды от полученных товаров и уставились на Никифора с немым вопросом.

Парень спросил у девушки — Как тебя звать, душа моя?

Та подняла голову и звонко произнесла — Накраса!

— Действительно, твое имя точно отражает твою красоту! — повернувшись к братьям, Никифор сказал — Я хочу провести свадебный обряд с вашей сестрой. Знайте, что Накраса теперь моя жена.

Один из братьев хмыкнул — Ну что же, родственничек, мы за сестру честно говоря рады. Вместо рабской участи, она наконец выйдет замуж. Ее из-за страшной худобы никто не хотел брать, даже в соседнем племени, в котором девиц очень мало, никто не позарился на нашу сестру. Вот уже два года как все ее ровесницы уже нянчат своих детей, а сестра скоро перестарком станет никому не нужной.

Второй брат хитро прищурился — Может свадебку обмоем, родственничек?

Арне подошел с бурдюком и подал его братьям — Возьмите и выпейте хмельного меда. Ваша сестра станет женой выдающегося варяга.

Накраса покосилась на теперь своего мужа и с любопытством разглядывала его чуб на выбритой до синевы голове.

Подошел Хельги с обнаженным торсом и мокрыми волосами — он только что воспользовался остановкой и вдоволь поплавал — Хороша девка! Я так понимаю, она продается?

Никифор будто опасаясь, что его Накрасу отберут, обнял ее — Это моя жена, Накраса. Хельги, проведи брачный обряд и объяви нас перед богами мужем и женой.

Дикие мужики с интересом уставились на молнии на груди у Хельги, не стесняясь чужаков, тыкали в грудь пальцами и обсуждали причину появления этой красочной картины на коже. Когда один из воев рассказал о происхождении на груди Хельги ветвистого дерева молний, все мужики поклонились Хельги, тот же вынул свой клинок и воткнул его в землю. Тут же вокруг образовался круг.

Хельги подвел к мечу молодую пару и поднял лицо к небу — Бог воинов, один из твоих воев выбрал себе жену, благослови его выбор и освети дорогу молодых! Перед лицом богов я объявляю эту пару мужем и женой!

Колдун уже собрался было вернуть свой меч в ножны, но тут раздался гром в небесах и прямо в клинок ударила молния, вызвав шок у большинства присутствующих.

Колдун покачал головой — «Смотри-ка, услышал! Видно просит кровавую жертву. Ничего, скоро тебя, Арес, ждет обильная жатва среди хазар!»

Повернувшись к Никифору, Колдун похвалил — Хорошую девку отхватил! Только как она, сможет ли выдержать переход многодневный?

Накраса вскинулась — Я не буду своему мужу в тягость! Я и ему и воинам смогу постирать, и готовлю я каши разные.

Хельги подмигнул ей — Вижу, что повезло с тобой Никифору! Только за такую красоту ему придется ни с одним завистником до смерти биться. Придется научить девку хотя бы за себя постоять, а то украдут, ей ей украдут! Таких греки любят. Со станом тонким как тростинка.

Накраса когда родной берег скрылся из виду и пошли чужие леса и кустарники, вздохнула наконец свободно. Ее мать погибла когда девочке было всего семь лет: собирая малину, нарвалась на медведя. Отец любил свою младшую дочь и может потому ее братья на нее смотрели волками, а после смерти отца решили сбыть сестру, не желая ее содержать помимо своих семей.

Что бы не быть обузой в доме, девочка упросила отца научить ее охотиться с луком. В умении охотиться она давала своим братьям фору и те старательно делали вид, что дичь, добытая сестрой, не окупает расходов на нее. Накраса сама сшила себе зимний тулуп из добытой белки, научилась поневоле изготавливать из шкур волка обувь.

Вот и теперь девушка с любопытством разглядывала боевой лук мужа, который отличался от ее охотничьего как заяц от степного льва. Попробовала была натянуть тетиву, однако силенок не хватило. Пообещав себе каждый день тренироваться в натяжении, Накраса достала захваченный из ее бывшего дома свой охотничий лук и приготовила его к стрельбе. Стрелы для охоты Накраса изготавливала сама, тратив на каждую немало времени. Хоть наконечники были костяные, этого было достаточно даже для волка. Правда убить хищника такими стрелами нужно было уметь. А Накраса точно определяла место, куда нужно было послать стрелу. Над рекой показались с пяток гусей и двумя стрелами тут же поразила двух из них. Тушки выловили из воды и Никифор горделиво приосанился — его жена оказалась хорошим стрелком.

Последний порог и флот пристал к крепости, из которой навстречу вышел воевода Дир с братом Аскольдом — Здравствуй, Хельги! Как наш князь Рерик? Здрав ли княже?

— Все у Рерика хорошо, слава богам!

— Опять в набег на греков собрались?

Колдун отрицательно покачал головой — Пока лишь степнякам кровушку пустим.

— Возьми и нас, засиделись мы уже без дела, взимать дань с купцов может кто угодно. Так мы скоро совсем жиром зарастем.

Колдун усмехнулся. По истории, дошедшей до потомков, эти двое братьев решили править в Киеве, наплевав на своего князя. «Интересно, правда это, или все придумали для красоты и сказку сложили.»

— Конечно, собирайтесь. Есть кто на примете, кого за тебя можно оставить?

Дир указал на варяга лет сорока — Гуннар уже начал задумываться о покое и кажется среди местных нашел себе невесту. Гунар хозяйственный и честен как и впрочем и все викинги. Правда он как видишь волосы не сбрил, не хочет по новому закону варягов жить.

— Ну если не хочет чуб носить, то его дело. Главное, чтобы князя как отца родного чтил и с крепостью управлялся. — махнув рукой дану, Колдун крикнул — Гуннар, иди сюда.

Подойдя, тот обозначил поклон — Здрав будь, Хельги! Что хотел?

Колдун протянул свой меч — Дир предлагает на тебя крепость оставить, справишься? Если да, то на этом мече принеси клятву князю Рерику на верность.

Вот уже пару дней варяги наблюдали за крепостью. Степняки ночами спали, привыкнув видно к тому, что здесь, в степи, они единственные хозяева и наводят страх на всех, кто рискует выползти из своих лесов. Колдун решил послать своих лучших воев, которые за несколько лет отработали захват деревянных крепостей. Приспособления для лазанья по стенам и деревьям в виде накладок с шипами, которые одевали на ступни и ладони, позволяли преодолевать деревянные стены с большой скоростью. Также в случае необходимости ашико японских ниндзя могло использоваться в качестве оружия, наносящего жуткие рваные раны, как от когтей диких зверей.

Никифор и еще десяток воев после полуночи взбежали по стенам как пауки и сверху скинули вниз тонкие шнуры, плетеные из шелковой нити. Внизу тут же привязали к шнурам пеньковые канаты с кошкой на конце и подняли их вверх. Зацепив кошки за поверх стены, варяги побежали по ней в поисках спящих степняков, вырезая их оставленных часовых, которые спали как убитые, ну и перешли они сразу же в свои небесные чертоги.

Крепость взяли минут за сорок, мало кто из степняков успел проснуться, но таких мгновенно расстреливали из луков.

Собрав всех варягов на утро, Хельги прошелся вдоль строя — Вы сегодня наглядно увидели к чему приводит пренебрежение своими обязанностями на посту. Не удары палками, а смерть будет вашим наказанием. Учитесь на чужих ошибках, на своих вы не успеете понять свои промахи, оказавшись в небесных чертогах.

А теперь готовьтесь к походу в степь — наша задача отыскать стойбища хазар и зачистить их всех для обеспечения безопасности нашего нового города, который будет называться Киев.

Дир спросил — Отчего так непонятно град решил назвать? Что обозначает Киев?

— Кием окрестные племена называют соединение двух рек, образующие вытянутый полуостров, омываемый с двух сторон реками, место слияния двух примерно равных рек, образующие вытянутый участок суши. Вот и город наш находится на такой же стрелке. Вот потому, братья, я и решил назвать город- крепость Киевом. Здесь теперь будет мать всех городов русских.

Аскольд усмехнулся — А Батяня где будет? В Новгороде?

Дир же заинтересовался — А действительно, почему город и вдруг мать?

— У древних греков было слово метрóполис, которое является сложением слов μήτηρ «мать» и πόλις «город». Таким образом, μητρόπολις — это матерегород, если дословно. Этим словом греки называли родину или столицу. Вот и наша мать городов русских будет здесь. Ну а Новгород Великий скорее будет бабушкой.