Ведьмина вода

(I)

Было 01:30, когда Фэншоу снова стоял перед странным резным постаментом и таинственным шаром, который увенчал его. Перед восхождением на Ведьмин холм он остановился у своей машины и схватил фонарик побольше. Всё это время он не был полностью уверен, что он делает и что его ожидает.

Ночь всё ещё была удушающе тёплой, но когда он положил руку на Магический шар — Уздечку — он почувствовал, что тот почти ледяной. Он знал, что это была уловка лунного света, но когда он смотрел на пьедестал, полосы крошечных оккультных символов, казалось, излучали слабое бледно-зелёное свечение. Но когда пришло время делать всё, что он собирался сделать… наступила пауза.

Я мог бы просто вернуться в гостиницу, забрать Эбби и уехать отсюда. Начать новую жизнь…

Он поднял зеркало и направил его точно на собственное окно в гостинице «Wraxall Inn».

Жутко наклоненная крыша, серые деревянные рейки и чёрные окна были там. Затем Фэншоу осмотрел поверхность Магического шара: потускневшую, покрытую коркой, подпорченную атмосферными осадками. Но сильный белый луч света выявил изъян, который был явно новым. Смутное бордовое пятно в форме руки.

Кровь, — понял он. — И она явно не старая.

Затем он подумал:

Карсвелл. Он был здесь!

Краткий обзор окружающей кисти подтвердил это почти без сомнения, когда Фэншоу обнаружил толстый окурок сигары с полосой «Монте-Кристо», и…

Невероятно!

…маленькую прозрачную банку. Крышка банки лежала прямо рядом с ней.

Фэншоу пришёл к выводу:

Карсвелл сделал свою собственную ведьмину воду. В Новой Англии полно неосвящённых могил осуждённых ведьм…

Вполне возможно, что писатель оккультной истории и христианский мистик мог знать, как это сделать. Фэншоу бросил вызов самому себе:

Всё в порядке. Осталось сделать ещё одну вещь…

Он нашёл крошечный перочинный нож на цепочке для ключей. Фэншоу посмотрел на скромный клинок, затем посмотрел на ладонь левой руки. Он вздрогнул при первом проколе кончика ножа в середину ладони. Сначала кровь свернулась как бусинка, но очень быстро она образовала мрачную лужу в его руке. Когда он выключил фонарик, кровь выглядела чёрной в лунном свете.

Что дальше?

Фэншоу произнёс вслух странные слова, которые он недавно прочитал на многовековом пергаменте:

— После этого ты должен испачкать Ужасную сферу своей собственной Кровью…

Он положил свою кровоточащую руку на шар, оставив алый отпечаток.

— И вместе с этим ты возьмёшь в свой Рот один глоток несчастной и самой гнусной Aqua Wicce…

Его гладкая рука обернулась вокруг стеклянной пробки пробирки, скрутилась, и он почувствовал, как древний чёрный воск сдался. Он поднял пробирку…

Фэншоу качнулся на месте, морщась: он стоял на твёрдой земле, но, казалось, что он висит на канате. Это был ужасный запах, исходящий из отверстия пробирки, как зловоние гнилого мяса, смешанное с запахом подвальной плесени.

О, Господи! Я должен пить это?

Тошнота охватила его желудок. Но…

Только глоток, — напомнил он себе, который, как он полагал, мог быть крошечной единицей измерения.

Гнилостный запах доносился до него; его глаза увлажнились.

Я действительно собираюсь…

Но когда лёгкий ветерок подкрался сбоку и сдул запах, Фэншоу решился.

Он вздохнул, сделал один глоток ведьминой воды, сделал паузу…

Решайся!

…и проглотил.

Он застыл в ожидании. Его брови приподнялись от приятного удивления: вода была абсолютно безвкусной и абсолютно безобидной.

Прошло ещё около пары секунд.

Неуловимый удар заставил Фэншоу упасть на колени. Вкус, более отвратительный, чем всё, что он мог представить, наполнил его рот, вкус, который можно было сравнить только с самим злом. Он сразу же открыл рот, затем начал ползать по поляне на руках и коленях.

Боже мой, Боже мой, Боже мой!

Его разум затуманился.

Он начал терять равновесие, в то время как его желудок становился всё слабее и слабее, так что последующие спазмы в животе усиливали боль, как будто его били кулаком по кишкам.

Я отравился! — он каким-то образом смог обдумать осколки боли и волны ужаса.

Когда он перевернулся на спину и открыл глаза… он ничего не видел. Фэншоу был слеп.

Тьма обрушилась на его сознание, как падение лезвия топора на шею осуждённого, таща его вниз, вниз и вниз, пока через несколько секунд он не умер.

Или, по крайней мере, он думал, что умер, учитывая боль, потерю зрения и абсолютную черноту, которые охватили его. Когда он пришёл в себя, он оставался на спине, его глаза смотрели вверх. Низкие, дымчато-угольные облака скользили над головой. Только слабая завуалированная яркость окрашивала края облаков, как будто луна была поглощена их пышными формами.

Свято-о-ое дерьмо-о-о! — кричал он на себя. — Я, должно быть, сошёл с ума, чтобы пить что-то, что хранилось на чердаке триста лет!

Хотя он чувствовал, что прошло некоторое время, мышцы его живота всё ещё сильно болели, и головокружение оставалось, когда он поднялся на ноги. Он успокоился и перевёл дыхание…

Он осмотрел поляну.

Его челюсть отвисла.

Это была та же самая поляна, но… не та же самая. Окружающие холмы были намного выше, чем были, в то время как периметр поляны был ближе, гораздо менее очерчен и совершенно лишён декоративного гравия. Взгляд вниз на город показал Фэншоу ту же скромную деревню, которую он видел после полуночи сквозь зеркало…

Затем он повернулся и посмотрел на Магический шар.

Поначалу резные отметины на постаменте казались наполненными движениями, но шок Фэншоу после того, как он выпил мерзкую воду, оставил его дезориентированным.

Конечно. Как я могу быть не дезориентирован? — рассуждал он с собой.

Тем не менее, следующий шок сделал его ещё больше дезориентированным.

Магический шар — или Уздечка — стоял перед ним в лунной тьме, прямо как шахматная фигура. Но что касается самого металлического шара?

Он не имел инкрустаций, потускнения и атмосферных воздействий. Вместо этого он сиял, как будто только что был отполирован.

Дьявольская вещица выглядит совершенно новой, — подумал Фэншоу, но затем появилась ещё более мрачная мысль. — Это потому, что она действительно совершенно новая…

Разум Фэншоу оставался относительно пустым, пока он крался по холмам. Нет, тропы не были одинаковыми. Там, где раньше они были вымощены гравием и с хорошо подстриженными кустами, теперь они были просто скудными полосами, покрытыми сорняками, потоптанными постоянным пешеходным движением. Аромат древесного дыма сильно висел повсюду. Затем с высокого дерева сорвалась сова, её белое пустое лицо на первый взгляд выглядело искажённо человеческим — Фэншоу подумал о призраке. Но его странствия были совершенно бесцельными; в некотором смысле он уже знал свой путь. Конечно, на самой вершине Ведьминого холма отсутствовал деревянный указатель, объясняющий историческое значение места, но была знакомая бочка.

Лицо Фэншоу побледнело, как у совы, когда он направил свой фонарик на дно бочки и увидел лужу подсыхающей крови, которая кишела мухами. Там также была рвота и куски того, что казалось тканью скальпа с длинными нитями волос.

О, Господи…

Фэншоу отступил, подавляя тошноту.

Более бессмысленный, чем сознательный импульс направлял его следующие шаги. Сознательно он не мог рассчитывать на реальность того, где он находится, что он сделал и что он будет делать дальше. Вместо этого он позволил своим ногам просто вести его туда, куда они вели…

Вниз по холмистому склону, к городу.

Ветхие конюшни стояли там, где должен быть «Travelodge». Фэншоу услышал, как на стук его ботинок ответили тяжёлые фыркающие звуки животных. Он только что пересёк улицу Прошлого — её развалины и примитивные служебные здания с выбеленными досками и грубо застеклёнными окнами. Всё, что освещало город, было залитым облаками лунным светом. Он подумал о том, чтобы включить фонарик, но почувствовал тревогу, когда понял, что это может сразу же сделать его объектом внимания. Город спал, и ему нужно было оставаться незаметным.

Но он знал, куда идёт сейчас…

Дом Рексалла должен быть через другую улицу. Когда он проскользнул через переулок, он застыл. Он услышал звук колокола.

Церковного колокола.

Удар один раз, два, потом в третий раз. Характер каждого раската звучал тяжёлым и плавучим в воздухе тёплой ночи, но также странно хрупким.

Фэншоу знал, что слышал этот звон раньше.

Три часа ночи, — пришёл он к выводу.

Вместо того чтобы выйти с другой стороны переулка на Главную улицу, он отпрянул назад, позволяя себе погрузиться в тень. Звонарь мог выйти из церкви в любой момент, чтобы пойти в таверну, где он ждал, пока не настанет время снова звонить, вероятно, с помощью песочных часов. Перед глазами Фэншоу растянулись ночные завесы на Главной улице, а затем, как и предполагалось, заскрипела и открылась дверь. Шаги пересекли плотно утрамбованную грязь. Фэншоу увидел, как звонящий приближается к таверне и исчезает в ней.

Сейчас.

Он вышел из тенистого переулка, готовясь проскочить через улицу, но чуть не закричал от неожиданности, которая случилась потом.

— Кто там? Давай, иди на беспомощную женщину, ты, вонючий кусок дерьма! Чтоб ты сам заразился, и пусть будет чума всем твоим детям! Пусть они родятся с раздвоенными лицами и пустыми головами!

Сердце Фэншоу забилось.

Рядом с ним стоял позорный столб, и на его длинной деревянной скобе висела женщина, одетая в клочки грязной ткани. От многочисленной грязи невозможно было определить цвет её длинных волос.

Ещё одна, — подумал Фэншоу.

Потухшие глаза на измождённом лице поднялись вверх.

— Неужели! — прошептала она с облегчением. Сгнившие зубы улыбнулись ему. — Молитесь, сэр, чтобы вы не были тем человеком, про которого я говорила! Услышьте мою просьбу, прошу! Отпустите меня! Две недели они держат меня здесь. Они плюют на меня во имя Бога — услышьте меня! В мою женственность они вкладывали своё семя всякий раз, когда у них было желание, и только грязная вода и немного хлеба позволили мне ещё существовать!

— Ради Бога… — простонал Фэншоу с отвращением. Он мог видеть кольца парши и инфекции на запястьях и шее заключённой. — Молчи, я не хочу, чтобы этот парень услышал! — он возился с защёлкой на скобе.

Она вздрогнула, скрывая визг восторга, когда он, наконец, справился с защёлкой и поднял деревянную скобу.

Её суставы захрустели, и она застонала, когда он помог ей подняться. Между клочьями её одежды Фэншоу увидел тело, похожее на тело жертвы лагеря смерти. Она тут же обняла его, что заставило Фэншоу отскочить от запаха её тела.

— За твою доброту я сделаю всё, что ты ни попросишь! — гнилое дыхание пронзило его ухо, а затем она схватилась за его промежность.

Фэншоу был возмущён.

— Нет, нет, просто беги, убирайся отсюда! — прошептал он. — Эти люди сумасшедшие.

— О, мой великий Тёмный лорд! Пусть утренняя звезда благословит тебя и сохранит тебя в безопасности! — и затем взволнованная женщина перекрестила себя, но это был знак перевёрнутого креста, который она изобразила на своей груди.

Фэншоу уставился на неё.

— Я сама и все наши молятся, чтобы Люцифер всегда руководил тобой. Мы сделаем всё, что ты считаешь достойным нас, великий некромант!

Фэншоу запнулся:

— Да, но я не некром…

Женщина сгорбилась, исчезая в другом переулке.

Я освободил ведьму…

— Стой, ты! — послышался другой голос.

Он прогремел по улице громким мужским криком. Фэншоу заскрипел зубами в страхе. Крупный мужчина бежал в его направлении, и когда риф облаков отошёл, чтобы позволить луне сиять, Фэншоу мрачно узнал тучного человека: жилет, который еле застёгивался на пуговицы, металлический значок в форме звезды, распухший нос и испорченное лицо.

Паттен, верховный шериф.

Фэншоу хотел бежать, но его колени дрогнули, когда он увидел, как толстый, разгневанный мужчина поднял кремневый пистолет.

— Будь неподвижен и скажи своё дело на этой божественной улице в такой час!

Фэншоу открыл рот. Ещё несколько шагов, затем раздался другой голос:

— Верьте моему слову, шериф! Прямо сейчас из окна я заметил, что этот парень освободил блудницу от её справедливого и законного захвата! — из другой двери выскочил стройный мужчина с зажжённым фонарём.

— О, сейчас?

Фэншоу оставался неподвижным, пока мужчины бежали, но когда они приблизились, их шаги замедлились, как будто они стали чем-то испуганы. Лицо шерифа сморщилось от страха.

— Эта его манера одеваться…

— Да! Точно такая же, как…

— Тот пришёл только неделю назад! Ещё один чернокнижник, вызванный чертовщиной, чтобы проклясть наше христианское стадо…

Голос другого человека дрогнул.

— Что у него в руке?

— Это оружие?

Фэншоу поднял фонарик и включил его.

— Нет, послушайте, это просто…

Худой мужчина бросил свой фонарь на дороге и убежал, пронзительно крича женским голосом. Шериф застыл с ужасом на лице.

— Скипетр колдуна — конечно! Палочка, которая даёт пятно света, как у нашего солнца!

Фэншоу сказал:

— Это просто чёртов фонарик, чувак. Слушай, я не хочу никаких проблем…

Нижняя губа шерифа Паттена дрогнула; рука сжала пистолет ещё сильнее. Но когда Фэншоу осветил фонариком лицо мужчины, он увидел, как выражение его лица сменяется с панического до постепенно умиротворённого, из-за игнорирования опасности. Он начал шагать вперёд.

Дерьмо! Что мне теперь делать?

— Христианский солдат, такой как я, не должен бояться. Бог защитит меня всегда, как одного из верующих! — рука с пистолетом стала менее напряжённой. — Теперь успокойся и отпусти этот скипетр, чтобы не получить в своей груди отверстие, достаточно большое, чтобы впустить мой кулак!

С рефлексом, на который он думал, что не способен, Фэншоу дёрнулся влево и помчался через улицу.

Раздался щелчок, вспышка и…

БУМ!

Вся улица сотряслась от выстрела из пистолета. Зубы Фэншоу стучали, и он почувствовал, как яркая вспышка пронзила его голову; ноги несли его через другой переулок, как будто он был легче пёрышка. Позади него он услышал звенящие колокольчики, крики и голос шерифа, звучащий почти так же громко, как выстрел:

— Все христиане, не спите, новый чернокнижник среди нас! Помощники, выходите! Позвоните пастору! Кто-нибудь позовите Хамфриса и попросите его привести зверя!

Зверь! — подумал Фэншоу в ужасе, спотыкаясь о мусор в переулке.

Тогда громовой лай огромного пса заглушил все остальные звуки; это было так громко, что Фэншоу хотел закричать.

Он уже видел животное, ответственное за эти звуки.

Он споткнулся ещё раз, когда выбегал из переулка — снова о мусор.

Эти люди просто выбрасывают свой мусор на улицы?

Дом Рексалла стоял в поле зрения, залитый мерцающим лунным светом, но…

Я никогда не смогу сделать это, — понял он, потому что уже мог слышать, как собака размером почти с мула врывается в переулок.

— Лети, Плутон! — прогремел голос. — Разорви колдуна на части!

Когда Фэншоу ринулся вперёд, он услышал, как огромные лапы пса рвутся к нему сзади. Он бежал вперёд; он знал, что в любую секунду массивные челюсти схватят его ногу и оторвут её, и это будет только началом медленной, невообразимой смерти…

Образ Эбби мелькнул в его голове; Фэншоу удалось улыбнуться…

Ему казалось, что он на самом деле может чувствовать порывы горячего дыхания зверя, дующие в его спину, когда…

Прогремел хлопок!

Затем долгий шипящий звук, сопровождаемый широкой шарообразной вспышкой света, алой с движущимися зелёными прожилками. Свет наполнил улицу; Фэншоу почувствовал запах едкого дыма. В то же время слышались резонансные слова:

— Nattel'gleg shebb m'gy-hotl…

Фэншоу испуганно посмотрел через плечо.

Спустя мгновение пучок света рассеялся, но теперь, вместо того, чтобы охотиться на него, огромный доберман рычал, словно бешеный, и наворачивал круги в переулке. Казалось, он преследует свой собственный хвост.

— Плутон! Прекрати! — грубый голос прозвучал с другой стороны переулка.

— Что с ним…

— Смотрите! Чернокнижник околдовал собаку!

У Фэншоу всё ещё были пятна в глазах от таинственной вспышки, когда его подняли на ноги и толкнули. Крепкий человек в тёмной одежде указал на открытую входную дверь дома Рексаллов.

— Кто…

— Закрой свой рот! — прошептал в ответ человек. — И следи за своим языком, чтобы не умереть от наших рук…

Фэншоу уставился в лицо незнакомца…

Каллистер Руд…

— Поспеши и закрой дверь Учителя!

— Но…

Ещё один сильный удар.

— Пошёл прочь!

Фэншоу побежал к двери в дом, закрыл её так тихо, как только мог, затем повернулся, чтобы посмотреть в маленькое стеклянное окошко в стене.

К настоящему времени доберман всё-таки выбрался из переулка, всё ещё рыча и преследуя хвост. Шериф Паттен и остальные пошли за ним через забитый мусором путь.

Руд бросился к ним навстречу.

— Уважаемый шериф! Я увидел адский свет, а затем заметил, как человек в злобных одеждах бежит туда! Позвольте мне помочь вам в вашей погоне!

— Каллистер Руд, несомненно, твоя бдительность будет благословлена ​​самим Богом!

Паттен обернулся и рявкнул:

— Эй, мужчины! Идём туда!

А затем шериф, Руд и остальные потопали по улице, пока не исчезли из виду.

Лицо Фэншоу прижалось к стеклу; он тяжело выдохнул и почувствовал облегчение, когда последние шаги отряда затихли.

Он повернулся лицом к полной темноте.

За входной дверью в то время был всего лишь узкий холл, — предположил он.

Единственный свет можно было увидеть очень слабо наверху первого лестничного прохода.

— Я здесь, чтобы увидеть Джейкоба Рексалла, — громко объявил он темноте.

Никакого ответа не последовало, но…

Что это?

Фэншоу услышал слабый звук, как приглушённый стук…

Сердцебиение!

Кто-то был в комнате.

Он вытащил фонарик и уже собирался его включить, как…

Сзади что-то наподобие удавки обвило его шею и сдавило. В горле у Фэншоу забулькало. Его язык высунулся изо рта от стеснения петли; у него не было выбора, кроме как бросить фонарик, чтобы поднять руки и всунуть пальцы под верёвку.

— Может, это собьёт твою чопорность? — раздался мужской голос за спиной.

Затем в глазах Фэншоу потемнело, когда его ударили сзади между ног. Боль пульсировала. Он согнулся пополам. Он начал сразу задыхаться. Его ботинки стучали по полу; его тянуло куда-то петлёй сквозь ужасную тьму…

Затем его затащили вверх по лестнице. Лицо Фэншоу пылало, когда злоумышленник тянул его вперёд, как будто он был мешком с картошкой. Он продолжал пинаться, крутиться и сопротивляться, но всё впустую.

— Итак, — продолжал насмешливый голос, — ты, искатель приключений, хочешь быть колдуном, да? Ты осмелился стремиться быть единым с нами?

— Нет! — прохрипел Фэншоу. — Я просто пришёл…

Сильный рывок верёвки отрезал остальную часть его искажённых слов. Ещё на один шаг вверх затащили Фэншоу, затем последний пролёт и потом по коридору. Труха от деревянного пола пронзала его брюки и колола плоть.

Его тащили налево, в комнату. На мгновение давление петли уменьшилось; необходимая волна крови пронзила его голову.

Я должен вставать! — понял он, и почти достиг этого, но…

Он снова упал, когда нападавший ударил его кулаком в живот.

Если бы Фэншоу не собрал все силы, чтобы вернуть пальцы под петлю, он, вероятно, задушился бы, потому что сразу после удара его нападающий начал подниматься по теперь знакомой верёвочной лестнице, одной рукой удерживая петлю из верёвки, прикреплённой к шее Фэншоу с другого конца.

— Вверх, вверх, ты, искатель приключений!

Теперь глаза Фэншоу могли выскочить из орбит: его спина, а затем ноги стали в вертикальном положении, когда он был подвешен на шее. В резких рывках его подняли в комнату, которую он видел триста лет спустя в будущем…

Зрение Фэншоу потускнело, и давление заставило его голову практически взорваться. Как только он думал, что умрёт, его бросили на деревянный пол.

Петлю сняли.

Фэншоу жадно вдыхал воздух, одновременно кашляя. Его разум вращался, он не мог сформировать последовательные мысли, которые казались понятными. Но когда его зрение прояснилось, он смог точно определить, где он находится: тайная часть чердака.

Он почувствовал своего нападающего прямо за собой. Фэншоу был в ярости; он хотел драться, но это было столь же невозможно, как и всё, что происходило сейчас.

Притворись мёртвым, — подумал он.

Так он и сделал.

Он лежал без сознания, в то время как человек, который втащил его сюда, увлёкся какой-то задачей. Фэншоу время от времени открывал глаза в узкие щели и осматривал комнату. Каждый его взгляд раскрывал всё больше подробностей тайной комнаты: книжные полки, только новые и чистые, лишённые паутины и пыли; множественные ряды зажжённых свечей; дровяная печь с огненным светом на решётках люка; и длинные столы, на которых размещались всевозможные лабораторные приборы того времени. Ужасный запах проникал в тёплую комнату, и тогда Фэншоу догадался, что может быть его источником. Большой котёл стоял на вершине дровяной печи, выпуская вихревые ленты пара.

Фэншоу повернул свои глаза вправо, и в свете свечей он полностью разглядел человека, который поднял его сюда.

Каллистер Руд.

Но он не может быть здесь! — подумал Фэншоу в ужасе. — Я только что видел его на улице!

— Я знаю эту шутку, сэр, — сказал ему человек с большой челюстью. — Есть причина, по которой притворная смерть не обманет меня, — а затем Руд наклонился и широко улыбнулся ему.

Фэншоу вскочил, схватил нож со стола и бросился на Руда.

Рот Руда начал шептать непонятные Фэншоу слова:

— Nard'gurnlut do'blyn srug…

Фэншоу обмяк. Он мог видеть и думать, он мог чувствовать, но он не мог двигаться. Неужели чужие слова действительно вызвали паралич, или его шея сломалась во время подъёма на чердак? Внезапно он почувствовал на себе грубые руки:

— Искатель приключений, пора от твоего наряда избавиться, — сказал непринуждённо Руд.

Фэншоу почувствовал, что его ботинки стянули, затем брюки, трусы, куртку и рубашку. А затем чаша чего-то тёплого внезапно ударила Фэншоу по лицу. Вкус солёной меди, попавший ему в рот, подсказал, что это кровь.

— Теперь, — голос Руда дрогнул сверху, — тебя нужно надлежаще подготовить к помазанию.

Кровь стекала по лицу Фэншоу и щипала глаза.

— И прежде всего ты должен сделать глоток самой нечестивой из мерзостей, — как говорит мой Учитель, — а затем снова была взята чаша и поднесена к губам Фэншоу. — Пей всё это, хороший слуга.

Возмущённый, Фэншоу держал свои губы закрытыми; он покачал головой. Он знал, что Руд хотел, чтобы он выпил не просто кровь, а кровь ребёнка.

— Нет? Почему ты смеешь перечить воле Учителя?

Руд подтолкнул край чаши к губам Фэншоу.

— Возьми в рот и проглоти это, незнакомец. Твоя ценность должна быть сначала доказана.

Фэншоу продолжал качать головой, зажмурив глаза так же крепко, как и губы.

— Не сопротивляйся или будешь страдать, — а затем Руд взял кованый нож, лезвие которого было заточено до остроты битого стекла.

Нож был приставлен к мошонке Фэншоу.

— У тебя немного времени, верь мне. Огромное удовольствие доставляет мне, когда я развлекаюсь с пахом человека, — громкий смешок. — Ты сделаешься женщиной, если откажешься пить это.

Фэншоу напрягся, когда лезвие ножа коснулось кожи.

Чаша вновь оказалась у его губ.

— Пей с верой.

Вздрогнув, Фэншоу проглотил содержимое чаши.

— Хорошо, хорошо, Руд, — прозвучал другой голос. Изящная фигура прошла перед стеной при свечах. — Славное крещение у тебя получилось.

Гибкая фигура возвышалась над Фэншоу.

Эванора, — он узнал её по голосу.

Она хихикнула, скользя босой ногой по внутренней части его бедра. Когда она наклонилась, он увидел, что она не только голая, но и лихорадочно настроена на него.

— Красивый, не так ли?

Руд, стоявший позади Фэншоу, только хмыкнул.

— Успокойся, Руд. Наш род не имеет ревности. Наш Благодетель так сказал, — но её слова были сказаны издевательским тоном.

Фэншоу увидел, как обнажённая грудь женщины приближалась — она ​​встала на коленях между его растопыренными ногами.

— Да, я с удовольствием заполучу семя от него. Забери свой нож, друг Руд. Ты всё равно его не используешь, так какая от этого польза?

У Фэншоу немного отлегло, когда Руд убрал нож; даже в своём параличе он расслабился… но только на мгновение.

Ужас заставил гениталии Фэншоу сжаться, но теперь Эванора подливала к ним немного маслянистой жидкости.

— Конечно, события последнего времени испугали нашего нового друга, и его жизненная сила ослабла, — её руки смазывали маслом вокруг паха Фэншоу. — Но это возродит его в изобилии — сок множества жуков нарывников, смешанных с маслом паслёна…

Его избивали, вешали, заставляли пить кровь младенца и держали нож на его гениталиях. Понятно, что Фэншоу полностью утратил свою сексуальную реакцию. Однако всего за несколько мгновений тайная смесь Эваноры пробудила его.

— Ну вот, другое дело!

Фэншоу было плохо до смерти. Ничто в его уме не хотело сексуальных действий, но его эрекция пульсировала больше, чем когда-либо. Улыбка Эваноры стала жадной, когда она присела на корточки и пронзила себя им. Всё время рука Руда прижималась к горлу Фэншоу, пальцы обвивали «адамово яблоко».

Облизнув губы, Эванора начала очень медленно опускаться на Фэншоу и подниматься вверх.

Хлюпающие звуки наполнили комнату; Фэншоу посмотрел на это действие с отвращением. Он не хотел Эванору.

Она насилует меня…

Она начала двигаться быстрее, её грудь отскакивала с каждым сильным ударом её паха об его пах. Она начала стонать и даже пускать слюни.

— Давай, Руд! Придай немного искры его духу! — задыхалась она.

Язык Фэншоу высунулся у него изо рта, когда петля была снова обёрнута вокруг его шеи; Руд держал её. Зрелище, казалось, взволновало Эванору — её стоны начали смешиваться с приглушёнными воплями, и в плотском бреде её палец протянулся вперёд. Сначала она сделала знак перевёрнутого креста кровью на лбу Фэншоу, затем алую пентаграмму на его груди. Она двигалась на нём всё сильнее и сильнее.

Руд ещё раз потянул узел петли.

В лёгкие Фэншоу почти не попадал воздух.

Теперь он чувствовал себя ещё хуже, чем когда его вешали. Его лицо покраснело; его шея пульсировала. Когда он снова начал давиться, Эванора коснулась кончиком пальца горлышка маленькой бутылки.

— Мой момент почти пришёл! — задыхаясь, прокричала она.

Звуки её удовлетворения звучали более чем непристойно. Зрение Фэншоу потускнело, но он смог увидеть проблеск капли жидкости на кончике пальца Эваноры.

— Да, да! — а затем она провела пальцем по внутренней части его нижней губы.

Мгновенно он почувствовал покалывание.

Он подумал о том, чтобы отвести большие пальцы назад, чтобы вонзить их в глаза Руда, но он не мог поднять руки над полом. Или же схватить белое, потеющее горло Эваноры и сжать его, пока не сломается позвонок, но всё же…

Он не мог двигаться вообще.

Затем у него начались судороги.

— Зелье начало работать! — обрадовалась Эванора.

Судороги Фэншоу возникли как поражение электрическим током. Его тело начало дёргаться под весом Эваноры, заставляя его таз многократно подпрыгивать. Очевидно, это был именно тот эффект, который она хотела. Она хотела, чтобы её сексуальное удовлетворение усилилось в несколько раз, перед тем как он умрёт…

— Только крошечная капля яда этой рыбы может убить человека, — восторженно проговорила она, — но половина капли… Она заставляет человека увеличить свою жизненную силу в несколько раз!

Теперь тело Фэншоу сильно напряглось, и, словно по сигналу, Руд ещё сильнее затянул петлю. Груди Эваноры вздымались, когда приближался её кульминационный момент.

— Да, он должен быть приведён в полную готовность!

Фэншоу почувствовал, как вспыхнул её сексуальный спазм. Он продолжал дёргаться на полу, в голове пульсировало. Крик самого безумного экстаза вырвался из горла Эваноры; сердце Фэншоу билось так сильно, что ему казалось, будто оно пытается вырваться из его груди. Затем всё его тело рухнуло на пол, когда его собственная кульминация наступила, принося ощущение удовольствия, более сильное, чем всё, что он когда-либо чувствовал. После раздался звук, больше похожий на предсмертный хрип, чем крик, исходящий из его собственного горла, когда в его глазах полностью почёрнело, и он почувствовал жар настолько сильный, что его можно было сравнить с нахождением в печи, а затем…

Фэншоу сидел с широко раскрытыми глазами и полностью одетый за круглым деревянным столом, инкрустированным жемчугом. Зажглось несколько свечей; те же многовековые картины, которые висели в его время в гостинице, теперь окружали его, но выглядели они совершенно новыми.

Бокал вина стоял перед ним, а с ним за столом сидел Джейкоб Рексалл, его зелёные глаза блестели.

— Прошу прощения, извините за грубость моего слуги, — сказал старик. — Его действия были вызваны только моими приказами.

Фэншоу мог только смотреть.

— И я также надеюсь, что вы будете благодарны моей милой дочери, и той страстной эксцентричности, которая ей нравится в общении с мужчинами.

— Эксцентричность — это мягко сказано, — сказал Фэншоу.

— Но прежде чем нам с вами встретиться, требовалось в максимальной степени проверить вашу веру, — Рексалл слегка улыбнулся. — И вы прошли испытание.

Фэншоу не знал, что ему делать, и Рексалл, казалось, читал это по его лицу.

— Я могу только догадываться, друг, — начал мужчина, — сколько вопросов вас тревожит в первую очередь. На все эти вопросы вам ответят. В погоне от шерифа Паттена и его уполномоченных по переулкам, вы могли видеть сильное извержение света. Добавки определённых минеральных солей придали ему странный и поразительный оттенок освещённости. Именно эта химическая реакция вызвала вспышку света — в то время как они решили, что вы применили силу вашего злого духа. Пары этих солей оказывают дезориентирующее действие, которое длится только в течение нескольких секунд, но этих секунд, несомненно, хватило, чтобы спасти вашу голову. В общем, это простая вещь — чуть больше, чем фокус, такой, каким вам предстоит ещё обучиться…

Даже не задумываясь об этом, Фэншоу вспомнил слова, сказанные Рудом, слова, которые обездвижили его: Nard'gurnlut do'blyn srug…

— Это было необходимо для того, чтобы подготовить вас к помазанию и да, в очередной раз для развлечения моей самой милой и ужасной дочери.

Но теперь замешательство Фэншоу начало обретать форму согласованности.

— Как Руд попал в дом так быстро?

— О чём вы, сэр?

— Люди шерифа и этот чёртов пёс преследовали меня по аллее! — кричал Фэншоу. — Но после вспышки я попал в дом. Это был Руд, который огородил их от меня — он побежал по улице с шерифом, но как только я вошёл в дом, Руд ждал меня там! Это невозможно! У него не было времени, чтобы вернуться внутрь!

— Время, мой добрый ученик, очень тонкое понятие, о котором вы узнаете больше гораздо позже, — Рексалл пригладил свои волосы. — Но я должен сказать, что кое-какие возможности уже пришли к вам.

Фэншоу стукнул кулаком по столу.

— О чём вы говорите?!

— Это была Уздечка, благодаря которой вы оказались здесь.

Уздечка… — подумал Фэншоу.

— Это гениальный механизм, данный мне великим Тёмным Благодетелем, для которого я живу и творю свои дела. Такой человек, как вы, обладающий некоторыми знаниями, наверняка должны это понять.

— Это какая-то оккультная вещь… которая манипулирует временем, — пробубнил себе Фэншоу.

— Это гораздо больше, чем просто манипулирование, о котором мы говорим. Это пример объединения духа с путями нашего Благодетеля. Такое знание даруется только немногим драгоценным людям, — Рексалл указал на Фэншоу. — Например, вам.

Фэншоу продолжал смотреть.

— Да, вам. Но я дам вам доказательство, чтобы ещё больше уверовать вас, — с этими словами Рексалл, казалось, стиснул зубы, зажмурил глаза, и…

Теперь Фэншоу стоял в безмолвном холле, Рексалл улыбался рядом с ним.

— Время? Космос? Такие вещи, которые считаются постоянными, но для столь одарённых служителей Люцифера, они будут всего лишь игрушками, — затем Рексалл снова изобразил гримасу на лице, чтобы перенести себя и Фэншоу в маленькую спальню, занятую высокой, завуалированной кроватью с балдахином.

— Вот, — сказал Рексалл.

Это была Эванора, которая лежала там, с Рудом, стоящим рядом и пристально наклонившимся над ней. Эванора кряхтела, её лицо было искажено гримасой. Она была обнажённой и…

Святое дерьмо… — подумал Фэншоу.

…беременной. Но после нескольких сильных криков её живот сдулся. Руд дотянулся между её ног и поднял мокрого новорождённого ребёнка.

Фэншоу дрожал.

— Это же не…

— Это дитя вашего семени, которым вы поделились с моей дочерью…

— Но это было всего несколько минут назад!

— Таким образом, вам должно быть понятно, что с помощью Уздечки можно управлять временем, искатель приключений, а тот, кто управляет временем — владеет миром.

Фэншоу снова молча смотрел.

Кричащий новорождённый лежал теперь на груди у Эваноры. Когда крошечное тельце присосалось к ней, Эванора улыбнулась… Фэншоу.

Колдун снова перенёс их, на этот раз в фойе. Был слышен лай собаки и крики людей. Руд ухмыльнулся Фэншоу, опустив кровавый нож. Позади него на полке лежала неразличимая фигура — крошечная фигура — а перед ним на столе стояли две чаши крови.

— Назад и вперёд, и снова назад — когда я пожелаю! — сказал Рексалл. — Как циркач, который жонглирует мячами в воздухе, так и я жонглирую временем!

Тошнота возникла в желудке Фэншоу уже после того, как сцена исчезла, оставив его сидеть в тёмной гостиной комнате. Ему не нужно было говорить, что кровь, которую он пил, была кровью его собственного ребёнка. Он и так это уже знал.

— Поверьте, сэр, все эти секреты, которыми я владею, я могу преподать вам.

У Фэншоу закружились мысли в голове.

— Я не хочу твоих секретов! Я не хочу ничего знать об этом, и я не хочу быть здесь! — слюна слетала с его губ. — Я не злой! Я не хочу быть чёртовым колдуном!

— Нет? — только одна свеча освещала комнату. Рексалл выглядел чуть больше тени. — Только по вашей воле вы оказались здесь. Вы искали такие секреты. Вы заинтересовались зеркалом. И вы, сэр, слишком охотно справились с Уздечкой.

Фэншоу обмяк в своём кресле.

— Вам я завещаю два секрета, о которых вы охотно уже читали. Вы прошли испытание, и ваша вера была доказана. Только один другой такой искатель приключений приходил сюда, утверждая, что ищет то же самое…

Что-то маленькое и тёмное хлопнуло по столу перед Фэншоу. Он поднял это.

Это был кошелёк.

Фэншоу открыл его и нашёл водительские права Нью-Йорка и фотографию…

— Элдред Карсвелл. Значит, он приходил сюда…

— Он сделал это, ища такие же секреты, как и вы. Да, но с первого взгляда я знал, что его вера была притворной. Он утверждал, что служит Благодетелю нашему, но одним из таких он не был.

Карсвелл был христианским мистиком и бывшим священником, — вспомнил Фэншоу.

— Сам его внешний вид тут же привнёс совершенно несоответствующий элемент, и одним взглядом я заметил его ложь, потому что правду я увидел в цвете его ауры…

Фэншоу посмотрел на колдуна.

— И какого цвета? Какого цвета была аура Карсвелла?

— Белая, как только что выпавший снег…

— А моя? — вздрогнул Фэншоу на месте. — Какого цвета моя?

— Чёрная, — слово громом прокатилось из горла Рексалла. — Того же цвета что и ваше сердце, как самые глубочайшие чёрные дыры на земле, — Рексалл остановился; казалось, он оценивает реакцию Фэншоу. — Но это вы уже знаете. За этим делом, связанным с обманом человека по имени Карсвелл, было занятно наблюдать. Как он был взят в плен шерифом и его помощниками. Ну и затем… Это было весёлое зрелище — его конец.

Фэншоу вспомнил вид лица Карсвелла или его отсутствие.

Они казнили его в бочке…

Теперь слова Рексалла в темноте, казалось, вибрировали.

— У вас тоже будет такая сила, как у меня, чтобы играть со временем так, как вы посчитаете нужным, и за ваш великий успех вы будете восхвалять Люцифера.

Слово «Люцифер», казалось, повисло в темноте, как лицо едва замеченного наблюдателя.

— Для такого, как вы, такие вещи кажутся невозможными, так как мы знаем, что время от природы, которое дал нам их Бог. Насколько удивительным тогда должно быть иметь в своих руках такой чёрный дар, чтобы испортить волю Бога и выковать невозможное в то, что более чем возможно? Давайте теперь посмотрим в лицо Бога и разразимся нашим смехом, когда будем разрушать его дары ради нашего каприза!

Фэншоу позволил эху слов растаять.

— Но, как и за все великие дары, должна быть установлена цена.

— Какая? Моя душа?

Рексалл рассмеялся из темноты.

— Вы растратили её некоторое время назад, мой друг.

— Что тогда? Какова цена? — потребовал Фэншоу, даже не задумываясь.

— Что-то, что вы будете свободно давать, в этом я уверен, — и затем Рексалл высунулся из темноты, зелёные глаза загорелись.

Но образ лица некроманта, казалось, переключался взад-вперёд между проблесками яркой молодости и великого возраста. Его волосы менялись от тёмного до седого, назад и вперёд; его поза наклонялась, затем выпрямлялась, и рука на плече Фэншоу колебалась между рукой молодого парня и рукой столетнего мужчины. Та же самая рука испускала адский жар сквозь куртку Фэншоу, а затем он заметил белые нити дыма, исходящие от головы Рексалла.

— Это история, которую сделаем мы с вами. И это будет самая злая история, — а затем Рексалл начал шептать на ухо Фэншоу…

Момент, казалось, длился неделю. Фэншоу стоял ошеломлённый в едва освещённом фойе. Рексалл исчез, но секунду спустя из тьмы вышла другая фигура: Руд.

Руд открыл входную дверь, показывая на улицу.

— Я не знаю, что делать дальше! — воскликнул Фэншоу.

Улыбка Руда была как маска из воска.

— Осталось только одно испытание…

— Чушь собачья! — голос Фэншоу был раздражённый. — Я уже прошёл грёбаный тест!

— Самый сложный вызов в твоей жизни. Пришло время, когда ты должен идти…

— Но шериф! И его люди!

— …и нести свою обязанность по ночному ветру со всеми вещами, рождёнными из тьмы. Если твоё сердце не будет таким чёрным, как должно, тогда ты умрёшь самым ужасным образом, как и злоумышленник по имени Карсвелл.

— Что за куча дерьма! Я не знаю, о чём вы все говорите!

— Но если твоё сердце будет достаточно чёрным, чтобы угодить нашему Благодетелю, тогда ты вернёшься в своё странное время и будешь жить должным образом…

— Но не раньше, чем ваш крик воскресит мёртвых из их могил, — раздался другой голос из темноты.

Эванора появлялась постепенно. Сначала был только ледяной лунный свет от двери, в котором в итоге показалась она: нагая, грудь выпячивалась, улыбка сияла.

— Вы бы хотели закончить своё путешествие, не попрощавшись со мной? — спросила она застенчиво.

Её белые руки потянулись к нему. Подобно последнему появлению Рексалла, внешность Эваноры менялась, с подросткового возраста на взрослую жизнь и обратно. При каждой невозможной метаморфозе её кроваво-рыжие волосы удлинялись до ягодиц, а затем снова укорачивались. Как будто присутствие Фэншоу здесь вызвало какой-то поток, который просачивался из разных периодов времени, что имело смысл, когда он думал об этом. Те же нити дыма исходили от идеально белой кожи женщины. На один момент она стала худой, но с каждой секундой её живот рос и рос до тех пор, пока он не выглядел близким к разрыву, а затем снова исчезал.

Фэншоу стоял неподвижно, как столб в земле, когда наблюдал, и он даже не вздрогнул, когда Эванора тем или иным образом обняла его. Её рот сразу нашёл его, её язык проник внутрь; когда она прижалась ближе, Фэншоу с отвращением почувствовал, как её живот расширяется и сжимается, расширяется и сжимается, подражая каждой адской беременности. Затем…

— Оу-у-у! — Фэншоу взревел.

Эванора хихикала, её рот покраснел. Она сильно укусила его нижнюю губу, набирая кровь. Реакция Фэншоу была быстрее, чем мгновенная, его ярость возникла за секунду, и он сжал ладони вокруг её горла, и сжал со всей силой, на какую был способен.

Сильнее, ещё сильнее.

В его голове не было никаких сознательных мыслей, только рефлекс.

Ещё сильнее…

Лицо Эваноры стало красным, затем синим, и всё же на протяжении всего действия Фэншоу она улыбалась. Теперь стали видны дымящиеся знаки крестов, выжжённых на её груди, животе и лобке; он мог слышать их шипение. Затем её лицо и плоть на голове начали исчезать полосами, как будто их срывал невидимый зверь. И потом…

Руки Фэншоу были прижаты к горлу трупа, отделённого почти от всей его плоти.

— Вам я завещаю свою любовь навсегда, — сказал труп, но это было сказано голосом, похожим на рык, явно не человеческий, после чего раздался ещё более отвратительный смех.

Сильные руки Руда вытолкнули Фэншоу в дверь. Дверь захлопнулась, затем её защёлка закрылась.

Фэншоу стоял один на улице; он смотрел в ужасе взад и вперёд. Лунный свет струился на него сверху вниз.

Куда они делись?

Но на вопрос ответили через мгновение:

— Вот он!

— Колдун! Хватайте его!

Толпа людей бежала вниз по улице. Они несли факелы и вилы. Сердце Фэншоу, казалось, вывернулось наизнанку — он помчался по грунтовой дороге, в переулок, который он пересёк ранее, но…

БAM!

Другая толпа возникла на другом конце переулка. Более разъярённые жители города прыгали к нему по мусору.

Пора сваливать! — подумал Фэншоу.

Он отступил назад, дёрнулся и начал бежать, но остановился.

Ещё больше жителей города вышли на улицу. На него шли со всех доступных направлений.

Я пойман, я — труп, — подумал он.

Паттен и его помощники первыми схватили его. Рябое лицо чрезвычайно тяжёлого шерифа и красный, выпуклый нос казались огромными в лунном свете. Когда Фэншоу поднял фонарик, Паттен ударил его.

— Твои орудия Люцифера бесполезны для тебя, — сказал законник, — потому что наше орудие — вера — будет уполномочена Всемогущим Богом, обладающим силой стереть тебя в прах!

Ещё один мужчина в треугольной шляпе подошёл к Фэншоу сзади. Теперь более дюжины мужчин окружили его, крича и размахивая факелами.

— К бочке я говорю! — кричал один.

— Хамфрис отправился за своим зверем? — спросил кто-то другой.

И еще:

— Пока мы будем проводить эту ночь в своих постелях, лучше всего, чтобы этот чернокнижник проводил её в животе собаки!

Фэншоу не мог думать ни о чём другом, как об этой массивной собаке. Несколько человек плюнули на него, и один сильно ударил его палкой. Фэншоу закричал, когда человек, сдерживающий его, дёрнул локти выше, чтобы скрутить плечевые суставы.

— Слава Богу, шериф, Хамфрис и его зверь уже на полях!

— У нас нет времени ждать! — прокричал Паттен. — Мы должны убить этого колдуна, прежде чем он наложит на нас проклятие!

Фэншоу напрягся в тисках своего похитителя. Беглый взгляд на дом Рексалла показал, что Руд и Эванора выглядывают в переднее окно. Они улыбались.

— Держи его сильнее, Купер, — сказал шериф. — Держи его крепко и спокойно… — Паттен откручивал крышку на незажжённом фонаре. — Пусть он сравнит, будут ли адские огни такими же горячими! — а затем фонарь был перевёрнут над головой Фэншоу.

Густое, пахнущее рыбьим жиром масло пропитало его волосы, а затем стекало по лицу и груди. Затем его штаны были расстёгнуты, нижнее бельё было снято, и туда налилось ещё больше масла.

— Без сомнения, ты, злодей, осквернил многих христианок этим, — сказал Паттен, — и поселил в их животы много дьявольских детей. Ну, чернокнижник, пришло время платить!

Толпа, окружавшая Фэншоу, быстро отступила, затем он был освобождён. У него было время сделать только один шаг, прежде чем…

— Сожжём монстра! — закричал Паттен.

И зажжённый факел вонзился прямо между его ног.

Из его паха вырвалось пламя; Фэншоу внезапно стал одет в костюм из огня. Его волосы дымились на голове; его лицо потрескивало и шипело. Чем больше он катался по земле, тем жарче становилось пламя.

— Да, — сказал кто-то одобрительно, — сегодня вечером у зверя Хамфриса будет мясо на ужин.

Глаза Фэншоу лопнули. Он чувствовал запах собственной горящей плоти, а что касается его гениталий, они сжимались и пузырились, как зефир, упавший в костёр. На фоне боли, в тысячу раз более сильной, чем он мог себе представить, его огненное лицо превратилось в нечто, похожее на кусок бекона, рот открылся, и он закричал громче тысячи труб…

…и рухнул, катаясь в агонии. Каждый раз, когда он выдыхал, изо рта появлялся дым. Но когда он упал без сил в грязь…

Что за…

Он понял, что боль, которая его окружила, ушла, и там, на месте пустых глазниц снова были его глаза, которыми он мог теперь видеть прекрасные сумеречные звёзды наверху. Фэншоу перевернулся и сел…

Он был невредим.

Масло не пропитывало его волосы и одежду, а острый запах жареного мяса исчез. Его руки опустились на промежность, и она оставалась сухой, а брюки всё ещё были застёгнуты.

Затем он поднял голову и увидел Магический шар.

Металлический шар на постаменте был потускневший и запятнанный, а не чистый и совершенно новый, каким он видел его в последний раз. Фэншоу вздохнул и опустил лицо на руки.

Я вернулся…

Слова Руда и Эваноры освежили его память:

Но если твоё сердце будет достаточно чёрным, чтобы угодить нашему Благодетелю, тогда ты вернёшься в своё странное время и будешь жить должным образом…

Но не раньше, чем ваш крик воскресит мёртвых из их могил…

— Ну, я уверен, что кричал достаточно громко для этого, когда был в этом дерьмовом огне, — пробормотал он.

Несмотря на всё, что он испытал, он вскочил, возбуждённый от волнения. Взгляд на часы показал ему, что было десять минут третьего.

Но было же намного позже, когда я был в старом городе…

Но потом он вспомнил, что Рексалл сказал ему о времени:

Тот, кто владеет временем, — владеет миром.

Фэншоу выбежал с поляны и ринулся к самой высокой точке Ведьминого холма.

Внизу город сверкал в своих огнях. Он смотрел вниз, зная, что это был современный город с его асфальтовыми улицами, тротуарами, фонарями, туристическим отелем с бассейном.

Ну, это не то место, откуда я только что вернулся…

Он прищурился и смог легко разглядеть поздних посетителей, сидящих в кафе, и ещё несколько пересекающих Главную улицу к таверне. Он даже увидел раздражающую женщину в колготках и её ещё более раздражающую собаку, выходящую на ночную прогулку. В ратуше погасли огни, и несколько человек расходились от входных дверей. Один из них, казалось, направлялся к гостинице.

Возможно, это Эбби, — как он догадался, — теперь, когда её встреча окончена.

Но он не был уверен.

Фэншоу сунул руку в карман и вытащил зеркало. Он поднёс его к глазу и посмотрел на то же самое место на улице, где, как он думал, он видел Эбби…

Теперь, конечно, её там не было. Вместо этого там был город триста лет назад, и то, что Фэншоу увидел на немощёной улице, была та же самая толпа, державшая факелы и вилы, которая только что облила его маслом и подожгла. В этот момент, тем не менее, многие горожане убегали, словно в ужасе, а остальные стояли с испуганными лицами и открытыми ртами. Фэншоу показалось, что он мог даже слышать их.

Он поднёс зеркало к глазу и приложил ладонь к уху.

— Благодаря его магии он просто испарился в воздухе! — закричал кто-то.

Другой голос ответил:

— И из-за этого он может появиться снова, когда мы меньше всего ожидаем!

В поле зрения Фэншоу появился Паттен, он махал факелом взад-вперёд.

— Услышьте меня, добрые христиане, сегодня вечером дьявол будет неподалёку! Идите домой в свои постели! Закройте двери свои и держите Библии рядом!

И пастор добавил с заиканием:

— Если наши молитвы будут достаточно тщательными, тогда Бог будет держать нас в безопасности!

Остальная часть толпы рассеялась во всех направлениях, стуча сапогами. Через несколько секунд улица стояла пустой и в полной тишине.

Фэншоу слышал только своё дыхание.

Что теперь? — спросил он себя, но уже знал ответ…

Он повернул зеркало на дом Рексалла.

Одно окно за другим стояли в темноте; некоторые даже были закрыты ставнями. Но… что он ожидал увидеть? Ещё больше зверских деяний, которые он лично видел? Эванору, обнажённую и манящую? Вместо этого он нашёл тёмные окна пустыми. Там никого не было.

Подожди…

Фэншоу потерял окна, которые он уже обследовал; тем не менее, одно окно, казалось, выделялось из его собственной однородной темноты, пока в его раме не замерцал самый слабый свет свечи. Вскоре в медлительности, которую можно было бы назвать призрачной, внутри задвигалась фигура — фигура человека.

Глазам Фэншоу потребовались секунды, чтобы всё рассмотреть.

Почему я не удивлён?

Человеком в окне был Джейкоб Рексалл. Колдун с узорчатыми манжетами и пышным воротником высунулся из окна, вглядываясь во что-то. Его прищуренные глаза сканировали взад и вперёд, вверх и вниз, пока…

Похоже, он нашёл то, что искал. Очень медленно он улыбнулся, поднял похожее зеркало к глазу…

Озноб, который был странно обжигающим, пробежал по спине Фэншоу. По какой-то непостижимой причине он чувствовал, что жест Рексалла поднять своё зеркало послужил подсказкой для Фэншоу…

Фэншоу увеличивал изображение, пока окно не исчезло, а лицо Рексалла не приблизилось… Затем… ещё ближе, пока только треть лица некроманта не заполнила круговое поле обзора Фэншоу.

Ещё ближе.

Ближе и ближе.

Фэншоу приблизился прямо к объективу зеркала Рексалла, затем продолжал поворачивать сверхъестественное кольцо, погружаясь всё глубже и глубже. Он думал, что это невозможно, но он приближался к радужной оболочке глаза Рексалла…

Ещё глубже!

…затем всё глубже и глубже, в сам зрительный нерв колдуна и прямо в его мозг…

Святое дерьмо…

…затем из его мозга вниз и вниз, как будто в землю. Видение Фэншоу спустилось подобно буровой установке, пробурив сначала землю, а затем и земную кору. Он был наэлектризован, поскольку был вынужден пропустить через себя этого бесстрашного чёрного свидетеля, но вскоре представление о том, что его подтолкнуло… изменилось. Он думал, что действия его собственной воли начали этот фантасмагорический путь, но теперь он понял, что это было что-то другое. Его видение через зеркало больше не делало погружений, но вместо этого, казалось, какая-то неведомая сила тянула верёвку, и верёвкой было зрение Фэншоу.

Чувствуя ужас, он захотел отступить, но всё, что отреагировало на его усилия, — это увеличение скорости зла, которая захватила власть.

Беспомощный, — пришла скулящая мысль.

Но с этим раздался звук, похожий на отдалённый, но громкий смешок. Фэншоу начал спускаться быстро и уверенно, как камень, падающий в шахту на глубину в несколько миль и, конечно же, упал он во тьму.

Темнота была столь же необъяснимой, как и скорость, с которой он резко упал; это была чернота, которая существовала как что-то гораздо бóльшее, чем абсолютное отсутствие света, но как отдельная сущность, которая усиливалась, когда поднималась кричащая, погружающаяся в тень безбрежность. Фэншоу был оглушён этой скоростью; он чувствовал, что его психика начинает кипеть от неземного, головокружительного трения. Он сходил с ума? Возможно, он даже зашёлся от смеха, когда его стали тянуть дальше; ему пришло на ум сравнение с машиной на «американских горках,» как раз тогда, когда машина — Фэншоу — вылетела с рельсов и разбилась о землю.

Его парящий полёт остановился.

Прекращение маниакальной скорости заставило его уставиться на ещё бóльшую абсолютную черноту этого царства, но через какое-то время эта чернота, казалось, стала блестящей, как что-то мокрое, а затем…

Чернота начала двигаться.

Чернота пульсировала.

Чернота расширялась и сокращалась, и каждый цикл этого движения приносил звук, похожий на стук… стук… стук… И только тогда видение Фэншоу начало двигаться очень медленно, пока он не смог разобрать детали черноты, но до того, как эти детали сошлись, он уже знал, что они раскроют…

Сердце.

Угольно-чёрное, бездонно-чёрное сердце, бьющееся в пределах грудной полости с разорванными крыльями рёбер, над которыми висели лоскуты плоти.

Его зрение внезапно ещё больше отодвинулось, и он обнаружил собственную голову на обнажённом трупе, лежащем на плите адского камня. Да, Фэншоу увидел себя лежащим там в подземной трещине, его грудь была разорвана, и когда какая-то тень пересекла плиту — каким-то образом, ведь не было света, чтобы отбрасывать её — Фэншоу почувствовал волны не только умиротворения, но и любви.

Чей-то палец опустился, чтобы дотронуться до чёрной бьющейся массы в груди Фэншоу. Лицо трупа, который символизировал Фэншоу, улыбнулось.

— Назад, — сказал голос, существовавший не как звук, а как сама тьма. — Ты пересёк последний рубеж.

— Да, это он! — раздался голос.

— Вот те раз! — воскликнул другой. — Ты был прав!

Голоса заставили Фэншоу взбодриться среди всепоглощающей темноты, в которой он был словно похоронен. Как жертва, запертая в гробу, он был испуган. В конце концов он пришёл в себя — не его тело, его разум.

— Да, я был прав, но, чёрт возьми, мне жаль, что я не ошибался! — раздался третий голос.

Даже в своём ужасе Фэншоу узнал, что это был голос мистера Бакстера.

— И похоже, что мы поймали его с поличным!

Фэншоу почувствовал физическое воздействие, а затем обнаружил, что лежит лицом на земле; зеркало выскользнуло из его руки. Он быстро моргал, выходя из ступора, понимая, что кто-то сильно толкнул его сзади, разорвав оккультную привязь, которая несколько мгновений назад погрузила его в бушующий чёрный мир преисподней. Когда он приподнялся, измученный и всё ещё испуганный, он увидел Бакстера, стоящего над ним. Рядом с ним были ещё двое пожилых мужчин: один стройный, сутулый, с чрезмерно большой челюстью, одетый в старинный костюм; другой пузатый, в потрёпанной футболке бейсбольного клуба «New York Yankees». В лунном свете трое мужчин смотрели на него как инквизиторы.

Фэншоу собирался открыть рот, чтобы что-то сказать, но…

УДАР!

Бакстер отшатнулся и пнул его в живот.

— В хлебной корзине не хватает хлеба! — воскликнул человек в костюме высоким, пронзительным голосом.

У Фэншоу перехватило дыхание. Его глаза зажмурились.

Что, чёрт возьми, происходит?

Он слабо откатился назад, затем встал на ноги.

Бакстер и его соратники окружили его.

— Что за хрень! — Фэншоу кричал на Бакстера. — Я хочу объяснений!

Бакстер поднял зеркало.

— Ну, мистер Фэншоу, вы — последний человек, которого я когда-либо ожидал поймать на краже.

Боль пульсировала в животе Фэншоу, в то время как гнев заставил его мысли преодолеть недоумение.

— О чём вы говорите! Что, вы только что пнули меня в живот из-за этого проклятого зеркала?

Бакстер оставался со скрещенными руками, в то время как двое других пожилых мужчин стояли как его седовласые приспешники.

— Только сегодня я заметил, что зеркало отсутствует, и я должен корить себя за то, что не проверял записи с камеры видеонаблюдения каждый день.

Фэншоу немедленно сделал вывод:

Он видел, как я взял зеркало, но…

Фэншоу всё ещё был в ярости.

— Хорошо, я признаю, я взял чёртово зеркало! Но я не собирался его красть, я просто одолжил его!

Мужчина в футболке издал саркастический смешок.

— Да, одолжил его для небольшого шоу с подглядыванием в окна. Тебе доставляет удовольствие такие мерзости, а?

Фэншоу почувствовал, что его лицо покраснело.

— Ради бога, это не то, что вы думаете! Мне просто нужно было…

Но затем его словесный гнев исчез. Что он мог сказать?

— Чёрт возьми, если зеркало для вас так дорого, я куплю эту чёртову штуку! Назовите свою цену!

— Мистер Фэншоу, что вы здесь должны понять, — сказал Бакстер, — так это то, что не всё можно купить за деньги. Деньги ничего не стоят по сравнению с такими вещами, как верность и честность. Это то, что делает человека человеком, Фэншоу, а не его чёртов толстый кошелёк!

— Я не понимаю этого! — ответил Фэншоу, его мозг кипел. — Вы пинаете парня в живот, потому что он одолжил зеркало?

Мужчина в старинном костюме и мужчина в футболке бейсбольного клуба ухмыльнулись.

Тогда Бакстер сказал:

— И даже не это зеркало вызвало нашу злость. А то, что вы делали с ним.

Фэншоу молча посмотрел на него в ответ.

— У нас нет места извращенцам в нашем милом городке, Фэншоу, — продолжил Бакстер. — Это так чертовски плохо, понимаете? Похоже, что весь мир в наши дни полон извращенцев, уродов и разного рода больных. Но худшие из них — такие парни, как вы, скрывающиеся за успехом и респектабельностью. Никто на них и не подумает! — глаза Бакстера засверкали. — Но я знал, я чувствовал, чёрт возьми, но как я не понял этого раньше? Во-первых, Сэйди Симпкинс говорила мне, что она видела, что вы слоняетесь здесь ночью…

— КТО? — рявкнул Фэншоу.

— Оу, ты видел Сэйди! Замечательная девчонка с пуделем.

Фэншоу стиснул зубы.

Эта сука!

— Но когда она сказала мне это, я ничего даже и не подумал. Ну и что, — решил я, — у мистера Фэншоу просто пристрастие к поздним ночным прогулкам. И ещё парочка с конгресса сказала мне то же самое, и теперь, когда я об этом вспоминаю, я не удивлюсь, если это было их окно, в которое ты подглядывал! Они красивые.

Девушки из Гарварда и Йеля, — мрачно понял Фэншоу.

— Нет, — продолжал Бакстер, — как я уже сказал, я ничего об этом и не подумал — конечно, нет! Мистер Фэншоу — миллиардер! Миллиардеры не делают ничего плохого! Миллиардеры не девианты! Ах, но потом я замечаю, что зеркало отсутствует, проверяю камеры видеонаблюдения и… Вот оно! Правда выливается на меня как ушат холодной воды! Я бы никогда не подумал о тебе в таком ключе, — Бакстер поморщился. — Мистер Миллиардер — чёртов подглядывающий!

— Извращенец, — добавил мужчина в старинном костюме.

— Больной кусок дерьма, — добавил мужчина в футболке.

— Держу пари, он искал маленьких девочек.

— Или маленьких мальчиков!

— Нет! — кровь Фэншоу кипела.

Но что он мог сделать?

Затем все трое приблизились к нему.

— Вы что, шутите? — бросил вызов Фэншоу. — Вы мне угрожаете? Разве вы не знаете, что я могу подать на вас в суд за нападение, избиение и заключение? Чёрт, мои адвокаты могут лишить вас бизнеса.

Мужчины хихикнули, и каждый сделал ещё один шаг ближе.

— Это смешно! Послушайте, мистер Бакстер, я знаю, что я уже давно не ребёнок, но — без обид, ребята, вы старики. Я мог бы уложить вас троих.

— Ты так думаешь? — спросил Бакстер удивлённо. — Есть известная поговорка, которую мой отец любил повторять мне: «Ты можешь быть человеком большим или маленьким, но полковник Кольт всех сделает равными».

Затем мужчина в старинном костюме и мужчина в футболке вытащили пистолеты.

Фэншоу замер.

— Отлично! — крикнул он. — Что вы ещё хотите?! Я взял зеркало, да! Я смотрел в некоторые окна! Вы будете в меня стрелять? Что вы собираетесь делать? Вы собираетесь убить меня за это?

— Говард, — сказал Бакстер. — Придержи этого сукиного сына.

Мужчина в костюме вручил Бакстеру свой пистолет, затем подошёл к Фэншоу сзади и заломил ему руки так же, как это сделали с ним в старом городе, когда Фэншоу был залит маслом.

Бакстер улыбнулся в лунном свете.

— Говард сильнее, чем выглядит, а? Давай, попробуй и сбрось его. В конце концов, он не кто иной, как просто старик.

Когда Фэншоу попытался выдернуть свои руки, он обнаружил, что захват его обидчика цепкий, как металлические ремни. Затем он попытался сдвинуться, но остался на месте.

— Это не имеет смысла! — кричал он, теперь огорчённый.

— Ну, скажи мне, что тогда имеет смысл, — сказал Бакстер, а затем очень быстро подошёл и ударил Фэншоу между ног.

Вспышка боли свернула Фэншоу, и он снова оказался лицом в грязи.

Поднялся смех.

— Об этом я и говорю! — воскликнул мужчина в футболке.

Мужчина в костюме поддержал:

— Как тебе развлечение сегодня ночью?

— Развлечение только начинается! — присоединился Бакстер. — Этот низкий подонок получит старый добрый кнут!

Мошонка Фэншоу распухла от боли. Сжимая промежность, он перевернулся и посмотрел на обидчиков.

— Вы точно не в своём уме!

— Нет, — сказал Бакстер очень спокойно. — Мы всего лишь трое старых болванов, которые до смерти переживают, наблюдая, как этот прекрасный мир смывается прямо в унитаз, — Бакстер пожал плечами. — Время от времени, ну… мы что-то делаем с этим…

— Вот как сейчас, — сказал мужчина в футболке, держа пистолет на Фэншоу.

— В старые времена всё было по-другому, — сказал Говард.

— Это верно, — прошептал Бакстер. — В о-о-очень старые времена.

— Послушайте меня! — Фэншоу сплюнул, всё ещё скрюченный от боли.

Эти люди действительно хотели убить его? У Фэншоу не было иного выбора, кроме как рассказать то, что он знал.

— Я не ожидаю, что вы в это поверите, но я могу это доказать!

— Доказать что, Фэншоу?

— Докажи, что ты извращенец и любитель детишек! — добавил со смехом мужчина в футболке. — Держу пари, он тусуется в магазинах игрушек в свободное время!

Фэншоу зарычал, обращаясь к Бакстеру.

— Зеркало! Клянусь богом! Оно работает!

Бакстер поджал губы.

— Скажи ещё раз?

— Зеркало! Это не фольклор — это правда! Джейкоба Рексалла не просто считали чернокнижником, он был чернокнижником! Он может манипулировать временем, он может видеть будущее! И ведьмина вода в зеркале работает!

Бакстер засмеялся.

— О, я понял, ты пытаешься отвлечь меня всем этим колдовством и глупым чернокнижником. Ну, я не куплюсь на это. Ты не обманешь меня.

— Я серьёзно! Это действительно работает!

— Да, серьёзно?

— Если вы посмотрите в него после полуночи, вы увидите период времени, в который оно было сделано! — Фэншоу чуть не кричал. — Проверьте!

Бакстер остановился, глядя на зеркало.

— О чём, чёрт возьми, он говорит? — спросил мужчина в футболке «New York Yankee's».

— Вероятно, наркотики, — сказал Говард.

— Проверьте! — Фэншоу настаивал. — Посмотрите в эту чёртову штуку!

Бакстер вздохнул с улыбкой и обернулся. Он поднёс зеркало к глазу, посмотрел на город.

Затем замер.

— Чёрт возьми…

Он опустил устройство.

— Там! — крикнул Фэншоу. — Я же сказал вам, это работает! Вы видели город таким, каким он был триста лет назад, верно?

Бакстер снова повернулся к Фэншоу, выглядя более отвращённым, чем когда-либо.

— Единственное, что я увидел, Фэншоу, была моя дочь. Голая. В своей комнате, готовящаяся ко сну.

Фэншоу поник.

Я должен был догадаться. Это работает только на людей с самыми чёрными сердцами — такими, как у меня…

Бакстер убрал зеркало, затем повернулся, потирая руки.

— Пришло время для самого разгара вечеринки, да, парни?

Посмеиваясь, Говард и мужчина в футболке подошли к Фэншоу, который дёрнулся, чтобы убежать, но…

ШМЯК!

Бакстер ударил его пистолетом по макушке головы. В очередной раз за ночь его лицо встретилось с грязью.

Боже мой, они не могут делать это серьёзно…

Удар был не достаточно сильным, чтобы нокаутировать его, но достаточным, чтобы ослабить его моторные навыки: попытка двигаться изо всех сил приводила к самым слабым движениям его рук и ног. Он был не более грозный, чем мужчина в доме престарелых.

Его голова закружилась; он почувствовал, что его подняли с земли и понесли. Это был Говард и другой мужчина. Бакстер последовал за ними с пистолетом в руке.

Фэншоу бормотал бессвязные слова. Звёзды, которые он видел от удара, смешались со звёздами на ночном небе. В конце концов его перенесли на одну из других полян…

— До свидания, мистер извращенец! — хмыкнул мужчина в футболке.

Два лакея Бакстера, несмотря на их возраст, легко подняли обмякшую фигуру Фэншоу, а затем опустили его во что-то окантованное, как дыру…

Головокружение Фэншоу затянулось, всё болело.

Люк? Могила?

Но нет…

Сначала он подумал, что они хотят похоронить его заживо, но когда его чувства снова начали пульсировать, он прекрасно понял, куда его сажают.

Святая Матерь…

Его сажали в бочку.

Фэншоу вскрикнул, когда грубая рука схватила его за шею. Лунный свет появился в отверстии, вырезанном в передней части бочки, и туда протянулась другая рука и схватила Фэншоу за волосы. Он снова взвизгнул громче, когда рука выдернула голову из дыры, и затем на его шею застегнули воротник в форме буквы U с кожаными ремнями.

Вырываясь, Фэншоу попытался взглянуть вверх, но видел только ноги своих нападающих.

— Прошло некоторое время с тех пор, как мы устраивали хорошую казнь, — заметил мужчина в футболке.

Слюни полетели в разные стороны, когда Фэншоу закричал:

— Вы не можете этого сделать!

— Конечно, мы можем, а почему бы и нет? — сказал Бакстер сверху. — То, что нужно этому миру — это взгляд назад в старые времена, Фэншоу. Тогда это были правила большинства, как и предполагали отцы-основатели. И преступники были наказаны так, как согласилось большинство. Это было для блага, понимаешь? Чтобы защитить хороших людей от плохих.

Ужас выбросил адреналин в мозг Фэншоу, пробудив его от шаткости, вызванной ударом. Его кулаки били по внутренней части бочки.

— Выпустите меня!

— О, мы выпустим тебя, хорошо, — усмехнулся Говард, — как только закончим.

— Назовите свою цену! Я заплачу! Просто выпустите меня!

— Вот, ты снова со своими деньгами, которые так любишь, — упрекнул Бакстер. — Ты просто не понимаешь, не так ли?

— Я понимаю, что вы не можете убить парня за то, что он просто подглядывает в окна! Позвоните в полицию, арестуйте меня! Я заслуживаю своего приговора в суде!

Остальные трое хихикали как ведьмы.

— Но это и есть твой суд, Фэншоу, — продолжил Бакстер.

Он говорил высоко и громко.

— А вот и судья! — ликовал Говард.

Безумное рычание уже было слышно. Шаги шуршали, и через секунду другой мужчина вышел на поляну. Ему было за семьдесят, он был лысый и в очках, с большим блестящим лбом.

— Привет, парни! — поприветствовал он.

— Привет, Монти! — сказал Бакстер. — Спасибо за помощь.

— О, это всегда приятно! Старики, такие как мы, время от времени нуждаются в острых ощущениях.

— Надо будет выпить за это! — воскликнул мужчина в футболке.

Мужчина — Монти — подошёл ближе в лунном свете, и он пришёл не один. Фэншоу мог только смотреть в безоговорочном отчаянии, когда увидел рычащего зверя рядом с Монти. Это был совсем не доберман, которого он видел в старом городе, а слишком большой питбуль с висящими на его пасти нитями пены и шишками мышц. Глаза животного с самого начала выглядели безумными, но когда собака увидела торчащую из бочки голову Фэншоу…

— Хо, мальчик! Ещё нет, ещё рано!

…она сделала выпад, дёргая за поводок, и чуть не потянула Монти вниз. Страшный лай вырвался из горла собаки. Эти безумные глаза, казалось, так пристально смотрели на лицо Фэншоу, как будто он был грудой сырого мяса.

— Мистер Фэншоу здесь говорит, что хочет, чтобы его судили по закону, — начал Бакстер, — но он прекрасно знает, что суды больше не служат правосудию, и что они раньше были предназначены, чтобы служить правосудию. Для людей. Законопослушных людей этой великой земли. Вот чего хотели отцы-основатели.

— Вы не можете убить парня за то, что он подглядывал в окна! — завопил Фэншоу.

— А что сейчас? Всё запутано и испорчено так, что больше не осталось никакой справедливости. Теперь возьмём богатого парня, как ты. О, конечно, мы могли бы позвонить в полицию, дать показания о том, что мы видели, как ты заглядываешь в окна, не говоря уже о видеоплёнке о том, что ты крал зеркало, но тогда ты просто нанял бы себе команду мечты и спокойно гулял себе дальше. Чёрт, Фэншоу, отцы-основатели срались бы в своих могилах, если бы знали, во что превратилось американское правосудие! Политики и богатые люди могут делать всё, что хотят!

Разъярённая собака пролаяла несколько раз, как будто соглашаясь.

— Но в прежние времена, когда вещи основывались на здравом смысле и правилах большинства, а не на лазейках, откатах и ​​сделках о признании вины, идея справедливости всё ещё что-то значила. Ведьмы и колдуны угрожали стабильности сообщества, поэтому они были казнены — это был закон земли. То же самое касается убийц, насильников и растлителей детей.

— Я никого не убивал! — прокричал Фэншоу. — Я никогда никого не насиловал! Всё, что я сделал, это подсмотрел в некоторые окна!

Тень Бакстера от лунного света кивнула.

— Ну, вот и всё, Фэншоу. Тогда они убивали извращенцев точно так же, как они убивали всех остальных подонков. Преступления против природы и Бога. Вот как мы заботились о себе. Почему извращенцы должны быть исключением? Сначала мужчина будет смотреть за женщинами в окна, а потом, знаешь, он будет насиловать их, а потом убивать, чтобы они не могли рассказать об этом! Лучший способ остановить это — пресечь это в зародыше.

— О, что за дерьмо! — Фэншоу начал биться в бочке. — Это безумие! Отпустите меня!

Голос Бакстера стал спокойным.

— Время от времени… хорошо возвращаться в старые добрые времена, — он сделал паузу, как будто поглощая момент. — Монти? Я думаю, пришло время позволить твоему псу заняться делом. Бедняжка должен быть голодным после того, как не ел в течение недели…

Монти стоял на расстоянии около десяти ярдов. Он откинулся назад, борясь с силой питбуля, затем…

Бакстер отсчитал:

— Раз, два, три… давай!

…отцепил поводок от ошейника животного. Питбуль рванулся вперёд, поднимая грязь с синхронностью машины.

Фэншоу закричал.

Послышались подбадривающие голоса:

— Давай, мальчик! Сделай это!

— Проучи этого извращенца!

— Съешь его голову, малыш! Съешь его голову!

— Давай, пёсик! Покажи нам, как ты чистишь его голову, как чёртов банан!

Собака рванулась вперёд, выпуская канонады из пенообразующего лая. Она не бежала, она просто неслась, поднимая больше грязи и гравия своими мускулистыми задними лапами.

Инстинкт Фэншоу состоял в том, чтобы сжаться, закрыть глаза и надеяться, что его знание о неминуемом ужасе заставит его потерять сознание, но вместо этого он испытал противоположное. Как будто какой-то психический порыв перверсионного конфисковал его рефлексы, а затем заставил его глаза оставаться открытыми и продолжал накачивать адреналин. Находясь менее чем в тридцати футах, безумное животное рвалось к своей цели самым жестоким образом. Каждый прыжок, который производил питбуль, казалось, занимал десять секунд; даже Бакстер и его приспешники кричали, подбадривая животное длинными низкими словами, которые лились как патока. Фэншоу трясся внутри бочки, кричал и кричал.

Животное приблизилось на десять футов, потом на двадцать футов, потом на двадцать пять. Фэншоу мог только смотреть в безудержном ужасе, когда голова собаки металась с каждым прыжком её ног. Блестящие клыки зверя приковывали взгляд Фэншоу, челюсти открывались и закрывались.

Двадцать шесть футов, двадцать семь…

Фэншоу кричал сейчас с такой свирепостью, что ожидал, что его лёгкие вылетят из его горла. Безумие властвовало в его сознании, в то время как его внутреннее видение было полно образа чудовищного животного, жадно пожирающего плоть с его головы, как толстый человек, съедающий карамель с леденцового яблока…

Двадцать восемь футов, двадцать девять…

Глаза Фэншоу в этот неделимый момент перед невесомой смертью, казалось, вылезли из орбит, чтобы заставить его наблюдать за всем с ещё большей ясностью. Челюсти безумного животного ходили из стороны в сторону, или это была галлюцинация Фэншоу? Бакстер и его приспешники были в предвкушении кровожадного веселья, когда…

Питбуль внезапно остановился на месте, челюсти оторвались на расстоянии всего лишь дюйма от лица Фэншоу…

Бакстер и его люди смеялись так сильно, что согнулись пополам.

— Веселье закончилось, Монти, — вздохнул Бакстер.

Не слишком довольная собака отшатнулась от бочки, и Фэншоу смог увидеть детали этого розыгрыша. Был второй, гораздо более длинный поводок, который также был прикреплен к ошейнику животного, что явный ужас Фэншоу помешал ему это заметить.

Безудержный смех продолжался, когда был снят воротник, а затем из бочки вытащили почти коматозного Фэншоу и бросили на землю. Струи пенистой слюны забрызгали его лицо; он намочил штаны. Мужчина в футболке смеялся так сильно, что буквально хлопал себя по коленям, а Говард и Монти вытирали слёзы с глаз.

— Как тебе такое веселье, Фэншоу? — спросил Бакстер.

Фэншоу удалось встать, шатаясь.

— Вы куча старых ублюдков!

— Ой, да что не так? Разве миллиардеры не любят пошутить?

Фэншоу зарычал как собака.

— Вот что это было? Шутка?

— Ну нет, не совсем. Ты всё ещё подонок, — и с удивительными рефлексами Бакстер ещё раз ударил Фэншоу в промежность.

Фэншоу рухнул, съёжившись. Он уже порядком устал от этого.

Чьи-то руки шарили в карманах; его часы были сняты.

— Спорим, это «Rolex»! — мужчина в футболке был в восторге.

— Это «Brietling», а ты быдло и бродяга! — застонал Фэншоу.

— Идеально подходят для моего телосложения!

— В кошельке есть пачка наличных денег! — воскликнул Говард.

— Возьми деньги, оставь карты, — проинструктировал Бакстер.

Фэншоу вытянул шею, чтобы посмотреть, как Говард вытаскивает пачку наличных из кошелька «Nautica». Затем он бросил кошелёк в лицо Фэншоу.

— И в довершение всего, вот его чековая книжка! — проинформировал мужчина в футболке бейсбольного клуба.

Фэншоу даже засмеялся.

— Верность и честность, да? Кто сейчас вор? Кто сейчас преступник?

— Мы не воры, Фэншоу. Это то, что, как мне кажется, называется штрафными убытками, — а затем Бакстер выдал очередной смех. — А теперь, почему бы тебе просто не поднять свою задницу и не вернуться в Нью-Йорк, в свой грёбаный город? К тому времени, когда ты вернёшься, я думаю, ты будешь на всех новостных каналах.

Фэншоу поднялся на ноги.

— Что это значит?

— Да, я уже это вижу на CNN: извращенец-миллиардер пойман на краже зеркала из «Исторической гостиницы».

— Вы меня снова разыгрываете, верно? — спросил Фэншоу.

Монти вздохнул:

— И они заплатят хорошие деньги за эту видеоплёнку на одном из кабельных шоу.

Говард добавил:

— И тогда они смогут взять у всех нас интервью о том, как мы поймали его с поличным, подглядывающего в окна с тем же зеркалом, которое он украл!

Новая волна смеха нахлынула.

Но Фэншоу знал, что они были правы. Они могли бы сделать это и многое другое. Он будет подвергнут критике в газетах и на телевидении. Слишком много внешних источников заставили его замолчать. Попасть в ловушку в первый раз — это одно, но запись с камеры видеонаблюдения и несколько свидетелей…

— Конечно, — начал Бакстер, — если ты хочешь спасти себя от всех этих публичных порицаний, всё, что тебе нужно сделать, — это поставить свою подпись на чековой книжке, вот.

Чековая книжка оказалась в руках Фэншоу.

— Мы были бы рады сохранить этот секрет в безопасности, и наши рты будут закрыты, скажем, за пятьдесят тысяч…

— Пятьдесят?! — воскликнул мужчина в футболке. — Это не слишком мало, а? Чёрт, он — миллиардер!

Бакстер улыбнулся.

— Думаю, за сто тысяч.

Фэншоу сдержал ярость, выписал чек и отдал его Бакстеру.

— Мудрое решение, Фэншоу. И всё, что тебе теперь остаётся сделать, — это собрать чемоданы, посадить свою задницу в эту шикарную машину и — как мне сказать это помягче? Убраться из города!

— Хорошо, — сказал Фэншоу.

— Теперь мы с парнями пойдём за пивом, — сказал Бакстер, убирая чек. — А когда я вернусь в отель, тебя там быть не должно.

Говард, Монти и мужчина в футболке хлопнули друг друга по ладоням. Питбуль вилял хвостом. Монти бросил ему сосиску.

— Хорошо, — сказал Фэншоу. — Вы, старые куски дерьма, получили мои деньги, вы получили мои часы и у вас есть видеоплёнка. Но вы знаете, что я получил?

— Что это, мистер Извращенец?

Фэншоу указал прямо в лицо Бакстеру.

— Я получил два секрета Джейкоба Рексалла! — а затем он взял зеркало, сунул его в карман и быстро ушёл с поляны на Ведьмином холме.

(II)

Фэншоу было всё равно, если кто-нибудь увидит его в растрёпанной одежде, засохших слюнях и с мокрым пятном на штанах; однако, когда он вернулся в гостиницу, никто и не собирался его встречать. Он не потрудился принять душ и даже не переоделся.

Просто убирайся отсюда! — решил он.

На автомате он открыл свой чемодан, но вместо того, чтобы наполнить его своими вещами, он опустошил его.

Двадцать минут на чердаке — всё, что ему было нужно, чтобы получить то, что он хотел: самые важные книги Рексалла, несколько костей, пустые зеркала и, конечно, столько пробирок с ведьминой водой, сколько он мог поместить в чемодан, в частности, те, которые помечены инициалами E.W.

Он загрузил машину, но не уехал.

Слова «Кто там?» прозвучали почти сразу, когда Фэншоу постучал в дверь Эбби.

— Это я, — нетерпеливо ответил он. — Я собираюсь уезжать.

Дверь распахнулась, и Эбби в ночной рубашке отступила в недоумении. Даже после всего, что он пережил сегодня ночью, её образ — захватывающий, красивый — стёр с лица все другие заботы. Её ноги сверкнули под коротким подолом ночной рубашки; её волосы блестели, как будто сверхъестественно освещённые. Под полупрозрачной тканью её грудь абсолютно соблазняла его зрение.

Она была в шоке от его появления.

— Что с тобой случилось?

— Не имеет значения. Упакуй свои вещи, мы уезжаем. Встретимся в моей машине через десять минут.

— Но я… это…

Его голос дрогнул, скрывая все чувства, которые, казалось, проникали в его дух.

— Если ты придёшь… десять минут. Если нет, до свидания, — и он ушёл.

Она была там через пять, а затем Фэншоу помчал прочь от остроконечного, залитого лунным светом здания, которое когда-то было святыней отвратительного гения, Джейкоба Рексалла.

Лицо Эбби в свете приборов было полно невыразимых вопросов, но она почему-то знала, что не стоит спрашивать.

Вместо этого она сказала:

— Я очень старалась, Стю, я имею в виду, я действительно хотела… — казалось, чувство вины тяготело в её голосе. — Но я не смогла побороть это…

— Что? Кокаин?

— После нашей встречи… я снова сдалась. Я ничего не могу поделать, — и она пожала плечами. — Я есть то, что я есть. Если ты захочешь выбросить меня из машины, это будет правильно.

Фэншоу только молча вёл. Его фары проецировали перед ним сверкающие белые круги, раскрывая причудливость города, но мимолётными проблесками, которые были совершенно непроизвольными, он, казалось, видел город, когда он был не таким причудливым: триста лет назад, балансируя, скрывался под неосязаемым звоном страха, угнетения и колдовства, измождённых жертв, прикованных к столбам, и периодических жестоких казней на вершине Ведьминого холма.

Когда он взглянул на Эбби, она выглядела мрачной, вдыхая полоску белого порошка со своего ключа.

Он не возражал; он ничего ей не сказал.

Она опустила руки. Если я не смогу привести её в порядок со всеми своими деньгами, то никто не сможет.

Он не спеша ехал по городу, только теперь осознавая, насколько он истощён; но даже в этой усталости он почувствовал второе дыхание от предвкушения грядущего.

Отвращение к себе исказило лицо Эбби, когда она сделала ещё одну «дoрoжку».

— Да, — пробормотала она. — Мы такие, какие мы есть, всё в порядке. Я думаю, что люди могут провести всю свою жизнь, даже не осознавая этого.

Фэншоу не стал комментировать, просто ехал.

— Мы должны прыгать выше головы, пытаясь быть тем, кем общество говорит нам, а не быть самим собой.

Фэншоу сделал хмурый взгляд.

— Если ты пытаешься найти какой-то философский способ оправдать употребление наркотиков… это, вероятно, не поможет.

Она невесело рассмеялась.

— По крайней мере, то сумасшедшее дерьмо, которое тебя не убивает — делает тебя сильнее.

Фэншоу улыбнулся.

Почти как сегодня ночью.

Она сделала ещё одну «дoрoжку».

— Я имела в виду… даже когда мы вписываемся в общество, которое говорит нам, что мы должны быть… хорошими или плохими, мы никогда не меняемся. В глубине души мы всё ещё остаёмся такими же…

Фэншоу резко повернул. Когда он это сделал, единственное, что он увидел за лобовым стеклом, была непоколебимая чернота.

Как и моё сердце.

Эбби заметила это.

— Почему ты повернул сюда? Чтобы добраться до автомагистрали, мы должны ехать направо.

— Мы не поедем туда.

— Я думала, что мы едем в Нью-Йорк?

— Да, — сказал ей Фэншоу, скучно и монотонно, — но сначала мы должны заехать куда-то ещё, — более непрерывная чернота текла за окнами. — Это не займёт много времени, но мне понадобится твоя помощь, и тебе нужно знать…

Фары освещали ещё бóльшую тьму.

— Что? — спросила Эбби, отчасти подозрительная, отчасти удивлённая.

— Это конкретное дерьмо, — сказал Фэншоу. — Если ты не готова, я отвезу тебя обратно в гостиницу. Но я вижу… — он пожал плечами и посмотрел на кокаин, — что тебе терять?

Эбби засмеялась.

— Как я могу спорить с этим?

— Ты шутишь? — сказала она, нахмурившись. — Ты хочешь украсть его?

— Да, — сказал Фэншоу, и, не колеблясь, начал откручивать потускневший шар с причудливыми надписями на пьедестале. — Я объясню позже.

— Но…

Фэншоу остановился, раздражённый.

— Ты со мной или нет? Прими решение.

— Стю! Я не знаю, что происходит!

— Говори тише! Я думаю, что твой отец в таверне со своими друзьями, но я не могу быть уверен.

— Какое отношение мой отец имеет к…

Фэншоу посмотрел на неё в лунном свете.

— Как ты и сказал, что мне терять? — она усмехнулась. — Ладно.

Фэншоу наконец оторвал шар от постамента. Он передал его Эбби.

— Отнеси его в машину… осторожно.

К настоящему времени Эбби даже не стала оспаривать своё замешательство, но когда она взяла Магический шар…

— Эй, похоже, в нём что-то есть.

— Есть. Отнеси его в машину.

Фэншоу прислонился к пьедесталу, затем начал раскачивать его взад-вперёд, пока он не сорвался с земли. С хрипом он поднял его.

Эбби уставилась на Фэншоу.

— Давай, Стю! Что в шаре?

Фэншоу фыркнул, таща пьедестал.

— Прах сердца Джейкоба Рексалла, — ответил он, а затем направился вниз по склону к машине.

Эбби с открытым ртом некоторое время стояла, держа шар.

В конце концов она последовала за Фэншоу.

Есть что-то, от чего вы будете получать и давать ему одновременно, — вспомнил Фэншоу странное пророчество Летисии Родс, когда его лопата погрузилась в землю. Ему было интересно, правда ли, что они хоронили людей на глубину шесть футов?

Если это было так, то эта работа была несложная.

Когда Эбби увидела, что он делает, она поспешила прочь, либо обратно к машине, либо как можно дальше от него.

Оу, ну хорошо.

Это была вторая остановка перед его возвращением в Нью-Йорк: кладбище за церковью общины. Он выкопал могильный камень с надписью «ДЖОРДЖ ДЖЕФФРИ РОДС».

— Я отдам и возьму от одного и того же, — громко прошептал он, копая. — Да, я думаю, так и будет.

Как оказалось, крышка гроба появилась ниже двух футов земли. Фэншоу не потребовалось много времени, чтобы взять крошечную шкатулку и отнести её обратно в машину.

Рабочий день закончен, — подумал он, громко закрыв багажник «Audi». Он вытер руки об порванные, влажные от мочи брюки «Dolce & Gabbana», затем сел за руль. Каким-то образом он не удивился, увидев Эбби на пассажирском сиденье, выглядевшей потрясённой. — Не могу сказать, что я её виню…

Он поехал в полной темноте.

Ни слова не было сказано, пока они не добрались до автострады.

— Я всё объясню в своё время, — сказал он.

Она посмотрела на него с открытым ртом.

— Но позволь мне спросить тебя кое о чём. Как ты относишься к детям?

— Что? — прохрипела она.

Сразу же энтузиазм Фэншоу вспыхнул. На его лице было много эмоций.

— А почему мы должны ходить вокруг да около? Знаешь, мы не молодеем. Давай поженимся? — а потом он пристально посмотрел на неё.

Она была похожа на манекен в свете фар.

— Стю, я только что видела, как ты выкапываешь мёртвого ребёнка Летисии Родс.

— И?

Эбби побледнела.

— Я же сказал, я всё это объясню, — сказал он. — Но не сейчас. Ты ещё не готова к этому — ты просто должна мне в этом доверять.

Она пыталась что-то сказать, но не могла.

— Ты хочешь знать, для чего это всё? Я тебе скажу. Речь идёт о транспозиции, о метаморфозе. У нас есть возможность сбросить наши старые шкуры и стать новыми нами. Это не сильно отличается от того, что ты говорила раньше. Почему мы должны встраивать себя в форму общества, а не быть тем, кем хотим быть в наших сердцах?

Эбби молчала в непрерывном шуршании шин на асфальте.

— Кем ты хочешь стать, Стю? Чернокнижником? Это то, что хочет твоё сердце? Ты хочешь быть колдуном, и ты хочешь, чтобы я была — кем? Твоей ведьмой?

Фэншоу задумался. Он никогда не чувствовал себя так замечательно в своей жизни.

— Как я уже сказал, я всё объясню, когда ты будешь готова.

— Это безумие! — взорвалась она. — Это выглядит так, будто ты безумен! У тебя чемодан заполнен кучей оккультно выглядящего дерьма, которого я никогда раньше не видела, ты говоришь мне, что пепел сердца Джейкоба Рексалла находится в Магическом шаре, затем ты выкапываешь мёртвого ребёнка и практически на том же дыхании, ты говоришь, что хочешь жениться на мне и иметь детей! Ты хоть представляешь, как это безумно звучит?

Фэншоу оставался спокойным за рулём. В нескольких милях от ограждения сияли огни города.

— Возьми его и посмотри на этот город, — сказал он и вручил ей зеркало. — Если я безумный…

Возмущённая, Эбби узнала зеркало. Она поднесла его к глазу и посмотрела на ночной город.

И упала в обморок.

Я знал это. У неё тоже чёрное сердце. Прямо как у меня…

Это была приятная мысль.

Фэншоу улыбнулся. Он включил спутниковое радио и наполнил машину тихим концертом для скрипки.

Вивальди, — подозревал он. — Или, может быть, Корелли.

Затем он включил круиз-контроль, откинулся на плюшевом сиденье и поехал.