Ведьма Востока

Глава 24. Деревянные фигурки

Аппетита совсем не было. Мария грустно ковырялась в своей тарелке, с отвращением смотря на её содержимое. Тут рядом послышался звук отодвигаемого кресла, и около кузины уселся князь Велиграда. Девушка скептически восприняла его натянутую улыбку и тяжело вздохнула.

— Чего грустишь? — Володар похоже тоже есть не спешил.

— Баш сегодня уезжает, — честно ответила Мария, бросая вилку, переменив свой тон на раздражённый. — Вот чего ему на месте не сидится?

— О, опять начинается, — закатил глаза князь. — Узнаю старую историю. Всё вернулось в свою колею.

— Ты сильно-то не веселись, — рассердилась девушка. — Или забыл, как я могу тебя отмутузить?

— Я, нет. Но и ты меня не зли, а то сама напросишься, — с улыбкой ответил юноша, ожидая ответной реакции, но девушку удивили глаза брата. Сонные, печальные, без прежнего задора. Даже тоскливые. Её лицо стало озабоченным.

— Ты чего? — Володар нахмурился. Девушка взяла его за руку, внимательно смотря на кузена.

— Что случилось? Почему ты такой… такой другой?

От неё не ускользнул тот факт, что глаза юноши стали потерянными. Но выходя из некой прострации, он вздрогнул, будто кто-то вылил на него ведро воды.

— Нет, с чего ты взяла, всё хорошо, — быстро произнёс он, пряча глаза. Но царица только крепче сжала его пальцы.

— Володар, с тобой что-то происходит, я же вижу, — тихо произнесла она. Юноша печально посмотрел перед собой, стараясь успокоиться.

— Это долго объяснять, Маш. Скажу одно. Где-то полтора месяца назад ты была в том же душевном состоянии, что и я сейчас.

Он серьёзно посмотрел на девушку, сердце которой сжалось от страшной догадки. Но в то же время было радостно — Володар всё же влюбился. Пусть любовь и не взаимна, но всё же…

— И поэтому у тебя глаза красные?

— Нет, — покачал головой он. — всю ночь уснуть не мог. Проснулся в полночь из-за судорог. Боль жуткая.

Мария удивлённо нахмурилась и повернулась всем корпусом к кузену.

— Правда? У меня тоже. И абсолютно в то же время.

Князь поражённо уставился на сестру. С чего бы такое совпадение. Но краем глаза заметил Анну. Её вид был абсолютно таким же, как и у него и Машки.

— Очень странно, — проговорил он. — Но, милая Марья, похоже не мы одни такие. На Аню взгляни.

Злость… да, пожалуй, именно так можно было описать нынешнее состояние князя Володара. Злость на свою пылкость, из-за которой он лишён возможности хоть изредка видеть Эльву. На бессонную ночь из-за не пойми откуда взявшегося недуга. На боль во всё теле. Короче, на всё на свете, что хоть в какой-то мере задевало его. Если бы в этот момент кто-нибудь находился рядом, Володар бы либо побил его из-за из воздуха взятой причины, либо завалил таким количеством негатива, что тот, каким бы он ни был твёрдым, ушёл бы в расстроенных чувствах.

Князь замотал головой и потёр глаза, отгоняя навязчивые образы. Почему-то стало очень жарко. Князь распахнул дверь на балкон и полной грудью вдохнул прохладный весенний воздух.

На улице было прохладно, но уже чувствовалась весна. Март подходил к концу, на деревьях уже появлялись почки, ватными комочками покрывая тоненькие веточки. Фениксы в ветвях, к великому раздражению Володара, ворковали, сидя парочками на яблонях в императорском саду.

Молодой князь оперся о перила балкона, с неким удовольствием чувствуя, как ветер ерошит светлые волосы, цвета тёмного золота. Голубые глаза внимательно вглядывались в уже начинавшее темнеть небо. Они бездумно проскользили по краю леса, за которым только что скрылся последний лучик солнца, и опустились на внутренний двор дворца. Князь нахмурился, стараясь в сумерках разглядеть получше то, что там происходило. На мгновение его губы тронула грустная улыбка.

Там стоял запряжённый конь, а возле — обнявшиеся Мария и Себастьян. Девушка цеплялась за его плащ, явно не желая отпускать друга. Баш с улыбкой что-то шептал её на ухо, успокаивающе гладя подругу по спине. И, кажется, это подействовало. Девушка нехотя отстранилась, сказав что-то не слишком нежное. Юноша засмеялся в ответ, целуя её. Володар отвёл взгляд, развернувшись к комнате. На лице у него отобразилась мука.

Вскоре Баш ускакал, на прощание махнув подруге, остановившись у самых ворот. Мария ответила ему и ещё долго стояла там, даже когда стук копыт стих в воздухе. Девушка тяжело дышала. Она медленно пошла во дворец, потирая плечи. По лестнице на свой этаж девушка почти бежала. Захлопнув же за собой дверь своих покоев, она согнулась пополам, схватившись за рану и застонав от боли.

Слёзы тоски душили, на пару с ужасными ощущениями в ране и мышцах. Девушка, отдышавшись после первого приступа, отошла чуть вперёд. Остановившись посреди комнаты, она убрала со лба выбившиеся из причёски пряди, тяжело дыша. Девушка долго так стояла, пытаясь отдышаться. Но внезапно охватило её золотое сияние, которое, развеявшись, открыла очень неприятную картину. Девушка не только уменьшилась в размерах. Она превратилась в деревянную фигурку, что так и стояла, одной рукой зарывшись в волосы, а второй держась за верхнюю часть живота.

— Отлично, на сегодня мы закончили, Вы свободны, — Евдокия приветливо улыбнулась боярину, который, с поклоном, удалился. Императрица со вздохом бесцеремонно закинула ноги на стол.

— Ну, Эдан, всё. Проблема исчерпана.

— Угу, будем надеяться, — буркнул император, перебирая в руках какие-то листы пергамента. Но внезапно в покои Евдокии ворвались три перепуганные служанки. Царь и царица удивлённо и настороженно уставились на девушек. Те были взволнованы не на шутку. Дуня, как более быстро сориентировавшаяся в данной ситуации, встала и подняла руки в примирительном жесте.

— Так, девушки, давайте успокойтесь. Лианна, что случилось?

Фрейлина царицы Анны, испуганно оглядела правителей.

— Матушка, батюшка, там… царица Анна…

— …Мария…

— … и князь Володар, они… превратились в деревянные фигурки…

На несколько мгновений в комнате воцарилась гнетущая тишина.

— Анна, — пролепетал Эдан и стрелой вылетел из комнаты, оставив Евдокию в полном недоумении и с ощущениями страха в душе. Но императрица быстро взяла себя в руки. Она быстро добежала до покоев своей средней сестры. Как они и предполагала, Влада и Варвары там не было. Зато на столе стояли три деревянные фигурки. Евдокия испуганно вскрикнула, видя во что превратились её сёстры и брат. Эдан стоял рядом, не в силах вымолвить не слова. Он первый смог взять себя в руки и глухо отдал приказ, услышав, как в комнату вбежал Колояр и Луам.

— Не трогать их, ясно? Охранять, как зеницу ока. Узнаю, что сюда входил кто-то посторонний, не сносить стражу головы… — он на мгновение замолчал, переводя дыхание, хотя весь его вид говорил о крайнем отчаянии и ужасе. — Дусь, пошли весть Горму. Боюсь без него нам не справиться.

Императрица коротко кивнула, прикрыв рукой нижнюю часть лица. В глазах девушки стояли слёзы. Эдан поджал губы, чувствуя, что сам находится на грани. Он притянул к себе свояченицу, понимая, что больше из родственников у него никого нет, кроме императрицы и Влада.

Ночь для обоих правителей была очень тяжёлой. Ни один из них не сомкнул газ за всё время. Император и императрица всё время до самого рассвета просидели в покоях, где стояли три фигурки из дерева, выполненные настолько подробно, что не узнать каждого из превращённых было невозможно.

Оставив охрану у покоев, они ушли в восемь утра. В тронном зале было многолюдно. В основном совет, капитаны и главный на совете, Михаил Иванович Луам. Воевода, как самый старший из присутствующих в зале, взял основную роль на себя. К правителям он относился как к детям, своим подопечным. И принял их беду довольно близко к сердцу. И понял, что они испытывали. Когда все расселись за столами, что стояли по обе стороны от возвышения с тронами, вдоль боковых стен, воевода поднялся с места и подошёл к тронам, положив руку на плечо императора. Эдан облегчённо закрыл глаза, понимая, что ему ничего объяснять не придётся. По крайней мере, никто не слышит того, как дрожит у него голос. Про Евдокию можно было просто промолчать. Девушка сидела, не в состоянии здраво мыслить, не то, что говорить.

— Многоуважаемые члены совета! — раздался в зале громкий голос воеводы. Все затихли, обернувшись к мужчине. — У меня для вас печальное известие, покрытое плотной завесой тайны. Императрица Анна Дариевна, императрица Мария Дариевна и князь Велиграда, Володар Романович неизвестным образом были превращены в дерево. А именно в деревянные статуи маленького размера.

По залу прокатились удивлённые возгласы. Эдан изо всей силы сжал кулаки. Как же его раздражало то, что он слышал. Но внезапно двери в зал отворились. Все подняли голову к парадному входу. Там стояла Гертруда. Эдан нахмурился. Чего ей здесь надо? Девушка, наслаждаясь замешательством присутствующих и выражением лиц Евдокии и её свояка, спустилась вниз.

— Значит, совет созвали, а виновницу торжества забыли? — с усмешкой спросила она.

— Стража, выведите её! — глухо приказал Эдан, чувствуя, что дерзкая девчонка была явно не в себе и рисковала довести его до состояния безудержного гнева. Но, как только солдаты приблизились к ней, она сделала движение рукой, и оба отлетели от неё к стенам и рухнули на пол.

— Вижу, вы ещё не поняли, кто я. Так я вам помогу.

Её окутали клубы тёмного дыма. Когда же они рассеялись, все узрели загорелую гордую Феону, что оглядывала зал с нескрываемым презрением и злобой. Эдан вскочил, делая шаг вперёд, и тем самым отчасти загораживая Евдокию, которая была безоружна. Члены совета тоже встали, машинально хватаясь за мечи.

— Узнали, — Феона захохотала. Её смех пробирал до костей своим безумием, которое так же сквозило в её глазах, холодных и бездонных. — Узнали… Это уже хорошо. Будет что рассказать моей госпоже.

— Что тебе надо? — прорычал Эдан, испепеляюще глядя на ведьму, которую жаждал убить ещё с того дня, когда Мария сообщила им о том, что сбежавшая девушка, приехавшая с ней из Ямлеза, — это ведьма, жаждавшая убить всю императорскую семью.

— Единственное, что я хочу, это сказать… — она выдержала эффектную паузу. — Берегитесь… Очень скоро этот дворец превратиться в руины. Вы… да, вы все, — рука ведьмы обвела присутствующих, — будете лежать бездыханными трупами посреди этого хаоса. А головы членов императорской семьи будут выставлены на пиках на вершине кургана тел.

— Да как ты смеешь! — воскликнул Эдан.

— Я смею, император. Я всё смею. Сейчас я ухожу. Но ухожу, чтобы вернуться. А вернусь я очень скоро, и тогда… берегитесь. Тэр-Авен будет полыхать, и везде будете слышать вы крики умирающих, чья гибель будет на вашей совести. Мои создания разорвут всех в клочья.

Бросив победный взгляд на покрасневшего от ярости правителя, и бледную Евдокию, что мокрыми от слёз глазами смотрела на ведьму, Феона снова расхохоталась и исчезла. Просто растворилась в воздухе, а её безумный смех ещё звучал в воздухе, пробирая до костей самым неприятным чувством в мире — страхом.