Ведьма на корабле - плохая примета! (СИ)

Глава 7

— И вот так ты держишь кинжал?

От того, чтобы сбежать от моего строгого учителя, меня удерживали лишь две вещи: принципиальность и искреннее желание овладеть самообороной, не полагаясь на магию. Я уже сталкивалась с нулевым резервом и не хотела вновь оказаться столь незащищенной. Но если бы меня заранее предупредили, насколько дотошен Илай в роли учителя, я бы ни за что на это не согласилась.

Капитан сдержал обещание и на следующее утро, немногим позже завтрака, организовал на палубе своеобразную арену. Для моей подготовки даже милостиво выделили саблю и кинжал — базовый набор каждого уважающего себя человека.

— Ну нельзя так оружие держать. С такой позицией и правильного удара не выйдет, и кинжал из руки легко выбьют, — учил меня Илай. Почему-то он решил, что тренировка со мной будет утомительна, и повязал ткань на лоб. Я имею в виду, что он повязал ее нам обоим.

Раздражённо покосилась на пиратов, собравшихся у борта. Они даже не пытались скрыть единодушного интереса, с которым наблюдали за нашей тренировкой. От мыслей о порче меня отвлек только лишь щелчок перед носом. Я недовольно щелкнула искрой в ответ.

— И снова неправильно. — Илай забрал кинжал и заново вложил его в мою руку. Убедившись, что теперь я держу оружие уверенно, мужчина встал рядом и качнул головой в сторону импровизированного манекена из соломы и мешковины. — Если ты сможешь обезвредить своего противника, то такой удар априори можно считать правильным. Этого достаточно для того, чтобы защитить себя. Главное — не повредить себе же или не потерять оружие. Но я более чем уверен, что с этим ты справишься, так что лучше попробуй метнуть кинжал так, чтобы он поранил манекен. Я покажу.

Капитан отошел на несколько шагов назад и, не тратя много времени на прицеливание, метнул оружие — и оно попало точнехонько в центр манекена.

— Вау, — невольно вырвалось у меня.

— Теперь ты.

Стараясь игнорировать толпу, я расправила плечи и попробовала воспроизвести движения Илая: приподняла руку, поискала нужное направление, метнула — абсолютно наугад, совершенно не понимая, как можно попасть в нужную точку, не имея глаз на руке. Естественно, кинжал пролетел мимо.

Илай терпеливо подождал, пока я магией верну себе орудие неубийства.

— Ты запомнила, куда он улетел?

— Ну, мимо.

— Да нет же. Ты должна понять, как связано положение твоей руки и направление броска. Попробуй еще раз.

На этот раз кинжал полетел в направлении манекена, но упал слишком рано, не задевая цель. Потом пролетел над плечом. После множества «мимо» слегка коснулся грудной клетки и вновь упал.

— Ты вкладываешь слишком мало силы. Почувствуй мышцы. — Мужчина подошел ближе и своей рукой направил мою назад. Я же вся напряглась, остро чувствуя тепло его пальцев на себе. Прямо как вчера, там, в кровати. Илай, кажется, тоже вспомнил вчерашний вечер, потому что сжал мою руку чуть сильнее и задержался в таком положении. — Вот так… Такое движение. Чувствуешь?

— Мм…

— Когда ты пользуешься магией, тоже задействуешь свои руки и окружающее пространство. Как ты понимаешь, куда направить магию?

— Я просто знаю.

— Так и сейчас перед тобой есть цель. Ты можешь ее видеть и, если хочешь, можешь даже потрогать. Только орудуешь не магией, а любым сподручным предметом. Уверен, если бы ты бросала в меня ковш, то попала с первой попытки.

Я нервно хихикнула.

— У меня была бы хорошая мотивация, — признала я.

— А сейчас ее недостаточно?

— Ну как тебе сказать…

И тогда Илай наклонился к моему уху и прошептал, добивая:

— А если поцелую?

И вот честно, я чуть не прибила его кинжалом прямо на месте! Смеясь из-за моего растерянного, но наверняка злого вида, капитан отбежал на безопасное расстояние и встал рядом с манекеном.

— Ты что делаешь? — не поняла я.

— Постарайся не промахнуться. Мне будет очень больно, если ты проигнорируешь все мои советы. А сейчас — кидай. Сильно. Твоя неуверенность скажется на скорости броска.

— Ты дурак? Я же могу в тебя попасть.

— А ты не попадай.

Ну точно дурак. Ну и пусть: научу его благоразумию…

— Если ты кинешь кинжал в мою ногу, уроки закончатся сразу же, — будто прочитав мои мысли, предупредил капитан.

Пришлось отказаться от своих мстительных идей и сосредоточиться на манекене, абстрагируясь от всех отвлекающих факторов. Отвела руку, скорректировала положение кинжала, чтобы он смотрел точно в цель. Воспроизвела движение, необходимое, чтобы набрать нужную высоту. И все равно не была уверена.

Прикрыв глаза, стала вспоминать свои ощущения при обращении к магии. Я ведь действительно не задумываюсь о том, каким образом ее применить. Я чувствую ее в своем теле и вижу цель перед собой, а сила уже сама ее достигает. Она живая, но не кинжал.

Чувствуя, как я ее тревожу, магия внутри меня отозвалась — и потянула вперед. Это чувство было похоже на то, когда Сириус утянул меня к Грозовому Рубежу. Мы были там, чувствовали это место. Вот и сейчас магия, скапливаясь в руке, показывала мне манекен — так, как будто он был на расстоянии вытянутой руки.

И я вытянула эту руку — и услышала только неслаженный вздох. И короткий звук разрываемой ткани. Опасливо приоткрыв глаза, увидела кинжал прямо в центре манекена, посаженный по самую рукоять. А рядом — удивленного Илая. Судя по всему, он и сам был не до конца верил в успех этого предприятия.

— Надо записать это в своем резюме, — довольно сказал он.

— Тебе повезло, что не на могильном камне.

— Пиратов все равно хоронят в море, — отмахнулся мужчина. — Вообще-то в задание не входило обращаться к магии, но результат меня все равно впечатлил. А теперь, раз ты такая способная ученица, готовься защищаться.

— Что?!

Капитан без лишних, как ему и свойственно, объяснений подхватил саблю и вторую подкинул мне. И как только убрала кинжал в ботинок, Илай начал движение ко мне, ну а я — от него.

— Ребята, мешаетесь, — небрежно бросил мужчина через плечо. — Тут будет искрить.

Дважды повторять не пришлось: пираты, как один, слиняли в трюм.

— Ты не веришь, что я дам отпор без магии? — хмыкнула, покачивая оружие в руке.

— Я знаю, насколько легко тебя завести.

И он был прав.

Тем временем мы продолжали ходить по кругу, внимательно следя друг за другом. Без зрителей я сразу же почувствовала себя свободнее, и игривость Илая стала передаваться и мне. Мужчина двигался легко, как лис.

— Начинай, — приказал капитан.

И я быстро направилась к нему по кривой. Сабля непривычно отягощала руку. Я ударила — осторожно, чтобы не навредить. Движение меча казалось непредсказуемым, было сложно контролировать размах. Моей нерешительностью и воспользовался капитан: с нарочитым спокойствием он увернулся и тихонько стукнул меня по темечку плоской стороной лезвия.

— Не бойся нападать и будь раскованнее.

— Хватит меня учить.

— А мы чем здесь занимаемся? Танцуем?

Я развернулась и сделала выпад — но Илай тут же отвел мое оружие в сторону и резко приблизился. Тяжелая рука легла на талию и притянула к себе. Сабли, встретившись, звякнули вдоль наших тел.

— Но я бы посоветовал относиться к этому именно как к танцу, — с лукавой улыбкой прошептал Илай, приблизив свое лицо к моему. — Потому что битва — это всегда танец… относись к своему оппоненту как к любовнику.

— А если я хочу его задушить? — так же тихо ответила я.

— А что тебе мешает?

И, посмеиваясь, Илай отстранился — а я, теряя эту близость, интуитивно потянулась к нему. Но внезапно мужчина замер и встревоженно посмотрел куда-то мне за спину.

— Клэр, глянь…

Ну я и обернулась — и получила звонкий шлепок по своему приключенческому радару.

— Гад! — отреагировала мгновенно, немного смущенно, но определённо — зло. — Достану. Руки оторву!

Не теряя ни секунды, бросилась к Илаю и замахнулась саблей. Он отбил, и я ударила снова — клинки скрестились. Уверена, капитан поддавался, ну а я напирала со всем своим упорством. Металл дрожал. Но мы с Илаем смотрели друг на друга, не разрывая контакт. И даже дышали, кажется, в унисон. Рука к руке, клинок к клинку, мы стояли, и ничто больше в мире нас не волновало. Только наш танец — а сражение напоминало именно его. А потом моя сабля съехала, и я полетела вниз. Ощутив подножку, упала — но тут же перекатилась в сторону: Илай взял да и всадил саблю там, где я только что лежала. Вот разошелся! Ну ничего, достану я его. Ох, достану…

— Не обязательно протирать полы прямо во время занятия, — раздалось весёлое со стороны капитана.

— А ты присоединяйся.

Но только я попробовала встать, мужчина придавил ногой мою саблю. Ну а я что? Пошла ва-банк. У меня был только один шанс перехитрить моего противника. Я выхватила кинжал из голенища и вонзила его совсем рядом с ногой Илая. Тот сразу же отошел — на рефлексе.

Этого было достаточно. Я тут же вскочила на ноги и бросилась на капитана, явно не ожидавшего моего трюка с ножом. Но что-то он все-таки предугадал, потому что качнулся в сторону — и мой клинок пролетел под его мышкой. Я совершила несколько шагов за ним — и была перехвачена Илаем, развернувшим меня к себе. Задыхаясь, предприняла последнюю попытку защититься и встретила его саблю своей. И снова звон. Шаг назад — и была прижата к мачте. Илай увел мое оружие вверх, удерживая руки над моей же головой. Грудь к груди, глаза в глаза — это было что-то невероятное.

Так же, как и я, тяжело дыша, Илай прошелся затуманенным взглядом по моему телу. Свободная рука легла на талию, притягивая к себе. Смяла в кулак влажную ткань рубашки. А я не могла и не хотела сопротивляться, только смотрела в его глаза — и принимала свое поражение. Я проиграла Илаю. Я утонула в море его глаз.

А потом случилось то, чего я постоянно избегала даже в своих мыслях. Капитан прильнул к моим губам, целуя, обжигая. В какой-то момент я, кажется, даже выронила саблю, не помню. Но мужчина не позволил мне опустить руки, удерживая их над головой. Но я бы не сбежала. Этот поцелуй не был похож ни на какой прежний: в нем хотелось утонуть с головой. Сейчас я была согласна даже захлебнуться в тех чувствах, которые мы с Илаем делили на двоих.

Целуя и лаская, капитан был нежен, но все-таки настойчив. Я бы даже сказала нетерпелив. Мы были путниками в пустыне, нашедшими воду. И мы не могли насытиться.

Но все-таки не до конца мы потеряли рассудок. Ну или хотя бы один из нас. Краем уха я услышала, как скрипнула дверь в трюм — и уже через секунду стояла по другую сторону мачты. Смущенно приглаживая волосы, встретила заинтересованный взгляд Бенедикта. Ну а что? Илай из меня все соки на тренировке выжал. Только вот опухшие губы горят, и рубашка сползла…

— Кто победил? — тем временем полюбопытствовал боцман.

— Илай, — буркнула я, даже не давая капитану придумать что-то компрометирующее. Хотя чего таить, мы своим видом сами же себя и компрометировали. Я не смотрела на Илая, но боковым зрением видела, что он тоже еще не восстановил сбившееся дыхание.

— Ну ничего, научишься ещё, — ободряюще заверил Бенедикт и повернулся к моему учителю. — Капитан, вы закончили?

— Да, конечно. Можно возвращаться к работе. Клэр?..

— А я ванну приму, — перебила его. — Не заходи ко мне, пожалуйста. Бенедикт свидетель моей просьбе.

— Да уж прослежу. — Я прямо видела, как Бенедикт сдерживался, чтобы не пошутить, и за то спасибо. — Только потом спустись к нам, пожалуйста, есть дело по колдовскому вопросу.

— Я должен в этом участвовать? — настороженно спросил Илай, смотря то на меня, то на боцмана.

— Не обязан, капитан. Все как обычно.

— Лучше ванну прими, — посоветовала капитану, все так же игнорируя его взглядом. Было слишком неловко, и я еще не решила, как отношусь к произошедшему. Появление Бенедикта оказалось как никогда кстати. — А то не продержусь в трюме и минуты.

— Ладно, ладно. Тогда иди быстрее купайся, а то ведь присоединюсь.

— Руки оторву!

И я ускакала в каюту, лишь бы не оставаться с Илаем наедине. Вскоре мне наполнили бадью, и чего мне стоило не утопиться в ней. А ведь хотелось. А еще я страстно желала побиться головой о бортик: то ли от переполнявшего меня волнения, то ли от отчаянного «и что мне с этим делать?!».

Наше с Илаем влечение друг к другу неоспоримо и было продемонстрировано достаточно наглядно. Доказательство этому горело у меня на губах. Поэтому дальше делать вид, будто бы мы просто очень близкие друзья и соседи по комнате, просто не получится. Сбежать тоже не прокатит: мы в море без единого варианта развернуть корабль обратно. Конечно, любая другая девушка уже поблагодарила бы вселенную за взаимные чувства и воспользовалась этим «круизом» на полную, но не я: не хотела разбитого сердца, тем более — сейчас, когда отчётливо видела цель своего пути. И в его конце не будет Илая. Зато будет магическая академия, работа в Королевстве. Будут новые друзья, знакомые, когда-нибудь даже семья. А вот пираты останутся в море.

Когда я вновь собралась топиться, в каюту постучали.

— Клэр, мне нужно зайти, — крикнул от двери капитан. И если сперва я облегчённо выдохнула, то тут же подобралась.

— Нельзя!

— Ты за ширмой?

— Да…

— Ну вот и оставайся там.

Я прикрыла себя руками и прислушалась к происходящему за ширмой. Тихо прикрыв дверь, мужчина направился куда-то к рабочему столу. До меня донеслись шорох бумаги и звук отодвигаемых ящиков.

Купаться как-то разом расхотелось. Приподнявшись над бадьей, я стала искать одежду и обнаружила, что оставила ее на кровати. Черт. Недальновидно, совсем на меня не похоже. В этом тоже наверняка виноват Илай. Впрочем, как и во всех остальных моих бедах.

Пришлось аккуратно встать и, шлепая по доскам, снять полотенце с ширмы.

— Клэр, я бы хотел спросить у тебя кое-что, — вдруг сказал Илай откуда-то со стороны комнаты.

— А лучше ты момента не нашел? Я тут вообще-то голая.

— Я в курсе. Ты, кстати, против света стоишь.

Пришлось быстро завернуться в полотенце и замереть, прислушиваясь. Почему-то мне казалось, что капитан стоит совсем близко, хотя его голос и доносился в трех метрах от ширмы. Было волнительно вот так стоять в одной комнате с ним всего лишь в полотенце, едва меня прикрывающем, и чтобы с моих влажных ног стекала вода. Тем более, сейчас, всего лишь спустя пятнадцать минут после нашего поцелуя. Первого… подумав об этом в таком ключе, я улыбнулась. Но сейчас не о романтике.

В связи со всем этим было бы наивно считать, что Илай хочет поговорить о чем-то отстраненном. Еще глупее было бы думать, что сейчас все его мысли направлены не по эту сторону ширмы.

— Поэтому ты придумал себе какие-то очень важные дела, чтобы проникнуть в каюту? — напряжённо спросила.

— А ты всегда такая догадливая или только сейчас? — хмыкнул Илай. Судя по тихому жужжанию, он вертел глобус. И, скорее всего, привычно сидел на краю стола.

— А ты часто пользуешься моей доверчивостью?

— Нет, только сейчас.

— Значит, постоянно.

— А я ведь даже не сказал, что у меня есть какие-то дела в каюте. Просто предупредил, что мне нужно зайти, — ответили из-за ширмы с чисто лисьей хитростью.

С тяжёлым вздохом я признала свое поражение. Звание ведьмы тоже не оправдала: мой экзаменатор превзошел меня в честном бою.

Аккуратно выглянув из-за ширмы, чтобы было видно только голову да плечо, я с напускным раздражением сказала:

— Тогда задавай вопрос и уходи. — И кивнула в сторону кровати, где была раскидана моя одежда.

Илай за мной проследил, всё понял и вновь повернулся к ширме. Взгляд мужчины сполз на мое влажное плечо и потемнел. Почувствовав себя неловко, я снова спряталась за спасительную ширму. Здесь хотя бы не видно, как смотрит на меня Илай.

— Может, ты перестанешь бегать от меня? — вдруг требовательно спросил он.

— Ты же видел, что я без одежды.

— Клэр, если ты будешь постоянно напоминать мне о том, что обнажена, я буду говорить с тобой по ту сторону ширмы.

Намек поняла, язык прикусила, край полотенца приподняла повыше.

— А так я все время с тобой бегаю, иногда даже за тобой. — Правило жизни номер пять: в любой неловкой ситуации коси под дурочку. — Ну, ладно, иногда и от тебя тоже, особенно когда переступаешь рамки приличного.

— Во время тренировки я тоже переступил границы дозволенного?

— Нет, это была уже я.

И мы замолчали. Может, думали об одном, а может, о разном. Но я боялась даже шелохнуться, всем своим телом чувствуя присутствие Илая. И он нарушил эту тишину первым, медленно приблизившись к ширме. Теперь мы стояли совсем близко друг к другу. Даже не представляю, каких усилий ему стоило сохранять дистанцию.

— Клэр, если ты соврешь, я пойму это и заставлю говорить искренне.

— Ты собираешься применить насилие? — не поверила я.

— Нет, удовольствие.

Краснея, закрыла лицо руками. Слова Илая разрывали меня изнутри: я чувствовала и волнение, и смущение, и сильное желание подыграть и отдать себя на волю мужчины. Снова ощутить его сильные руки, нежные губы… от мыслей об этом в полотенце как-то резко стало тесно, я бы даже сказала душно.

— Ну так спрашивай быстрее, — хрипловато поторопила мужчину.

— Ты была искренна на палубе?

— Да. Все было взаимно, если ты об этом.

— И ты собираешься и дальше делать вид, будто между нами ничего нет?

— Не вижу никакого противоречия.

— А я — да, одно внушительное. Знаешь, глаза мозолит.

— Ну так не смотри!

Ширма задрожала: кажется, в нее вцепились с другой стороны.

— Клэр, я хочу тебя поцеловать.

— Ну так целуй.

Не знаю, кто сказал это за меня. В присутствии Илая я больше за себя не ручалась и не несла никакой ответственности за собственные поступки. Не в силах удерживать съезжающую крышу, отправила ее в свободное плавание и ответила на нетерпеливый поцелуй Илая, который уже настиг меня по эту сторону ширмы. Он вцепился в мое полотенце, я — в его рубашку, в волосы, до всего, до чего могла дотянуться. Не насытившись в прошлый раз, мы целовали друг друга долго, настойчиво, но ни в коем случае не грубо. Илай даже сейчас не изменял себе, стараясь быть чутким.

Забывшись, мы сделали несколько шагов в сторону кровати, но я дернула капитана обратно — и не рассчитала. Ноги подогнулись, и я свалилась в бадью, утягивая мужчину за собой. С всплеском нас окатило водой, а я еще и о бортик стукнулась. Но именно этот удар отрезвил, возвращая в реальность. Илай, частично нависший надо мной, задрожал от смеха. Ну а я, сплевывая воду, не сдержалась и захихикала тоже.

— Кто-то очень любит водные процедуры, — пошутил нар Брекен, придерживая меня над поверхностью воды. Не знаю, каким чудом полотенце осталось на месте, лишь приспустившись.

— Тут, вообще-то, вода остыла.

— Моя вина.

И пират аккуратно вытащил меня из бадьи, еще и полотенце сам поправил, ну прямо джентльмен. Похоже, выпустив пар, мужчине стало немного проще мириться с моей наготой. А может, ему стало меня попросту жалко: ударилась, так еще и полотенце перестало выполнять свою функцию.

— Одну секунду.

Через десять Илай вернулся не только со своим полотенцем, но и мою одежду с кровати прихватил. От такой заботы у меня даже лыбу свело. Ну что за прелесть! Обходительный и нежный, но в то же время такой сильный и чувственный. Ну и что мне делать с этим идеалом мужчины?

Не давая мне передумать в составлении хорошего мнения, Илай переместился на кровать.

— Это немного странно, что я пользуюсь твоим полотенцем, разве нет? — спросила, выжимая волосы.

— Прошлое полотенце тоже принадлежало мне, — заметил мужчина. — Меня-то все устраивает.

Я промолчала. Закончив вытираться, повесила полотенце на бортик и стала надевать нижнее белье.

— Мне нравится, когда ты искренна и не прячешь свои желания.

— Это называется легкомыслие.

— Это называется два взрослых человека очень нравятся друг другу.

— Тогда как называется то, когда два взрослых человека делают большую глупость, которая может выйти из-под контроля?

— Брать от жизни все.

Понимая, что терять уже нечего, я продолжила шнуровать рубашку уже в комнате. Илай все равно уже видел все, что только можно.

— А если кто-то из нас бесповоротно влюбится? — напомнила я.

— А ты сможешь и дальше делать вид, будто мы друг другу не нравимся?

— Нет.

— Тогда и не выпендривайся. И вообще, я тоже хочу освежиться.

— Мне на сегодня точно водных процедур хватило. Пойду узнаю, что они от меня хотели.

Вздохнув, оставила Илая в каюте. Уже снаружи я дала себе немного времени успокоиться и еще раз все хорошенько обдумать. Счастливая улыбка то и дело трогала губы: как бы я не пыталась отрицать очевидное, этот пират мне нравился. Безумно, до потери памяти. И к нему всегда хотелось возвращаться: именно поэтому я и оказалась здесь, собственно.

Глупая улыбка не покидала меня и в трюме, который я почти тут же спустилась. Раз не нашла боцмана наверху, он наверняка был здесь. Внизу меня встретил весёлый шум: пираты вовсю… бухали. Называть это «выпиванием» было бы комплиментом.

— Пьете? И без нас? — с «порога» улыбнулась я.

Судя по ответным взглядам, на праздник жизни меня не ждали. Даже обидно стало: пока я строила из себя пацана, ни одной бутылки не зажали, так еще и поощряли. Но среди мужчин из старой команды были и новенькие. И, в отличие от снисходительных «старичков», они смотрели на меня с явной неприязнью.

— А бабам сюда можно? — Один из еще незнакомых мне моряков повернулся к Рори с нескромным вопросом.

— Клэр тут жила еще до вашего прихода, ее стесняться нечего — отшутился Джейс, тоже верный компаньон Илая, и пригубил из бутылки.

— Прям с вами, что ли? То есть она не только с капитаном, но и со всеми? Как жаль, что я пропустил такой аттракцион ведьмачьей щедрости.

И если минуту назад обстановка была неуютная, то сейчас воздух от напряжения и вовсе наэлектризовался — и, надеюсь, не из-за меня. Офигев от такой наглости, я в шоке смотрела на этого грубияна. Остальные тоже как-то растерялись и даже пить перестали. Думаю, им было даже интересно, во что это все выльется.

— Что ты сказал? — обманчиво дружелюбно переспросила я.

— Клэр. — Джейс встал между нами и почти виновато развел руками: — Да мы ничего против не имеем, и никто тебя не осуждает… капитан наш — мужик хороший… можешь не отрицать очевидного.

— Что отрицать?

— Ваш с ним досуг, — помог другу Рори. Но я бы скорее назвала это предательством.

— О, теперь начинаю понимать, какого вы обо мне мнения. — Я начинала злиться. — Кто я, по-вашему? Проститутка?

— Хуже, — ответил мой обидчик, вставая. — Ты ш…

И только он начал произносить это слово, я замахнулась для пощёчины — и пират перехватил мою руку у самого лица. Уверенно, как будто и не пил. И с этого ракурса он казался даже ничего: седой, но со стильной такой бородкой. И руки сильные такие — ух! Еще бы за языком своим следил и пользовался мозгом.

— За свои слова нужно отвечать, — сдерживая раздражение, напомнила я.

— Как и за свои поступки.

— Я не сплю с капитаном.

— Тогда что же ты, такая невинная душа, забыла в его каюте? — Он откровенно смеялся надо мной.

— Тебя спросить, где мне спать, — огрызнулась я. — И, судя по всему, Илай здесь единственный мужчина, который может отнестись к девушке с должным уважением.

— Клэр не трогать, — вдруг сказал Луиджи, скрещивая руки — на свету блеснул свежий крюк на месте обрубленной кисти. Кажется, он стоял здесь уже давно — и, хотелось бы верить, что во имя моей безопасности. — Ведьмочка под нашей защитой.

— Спасибо, Луиджи, но я тоже могу за себя постоять, — чуть мягче сказала я и, вырвав руку из мужской хватки, сделала шаг назад.

Мужчины, называется. Хотя было бы странно думать, что о нас с Илаем не пойдут слухи. Но оскорблять себя я никому не позволю. Тем более — за то, чего не делала. А даже если бы и делала, все равно бы обиделась.

Приподняв подбородок и смотря на пирата снизу вверх, продолжила уже спокойнее:

— Смотри. Я — залог успеха всего этого предприятия. Мы с Илаем заключили взаимовыгодную сделку, и, к тому же, я на особом отношении у капитана. Точно не знаю, что он сделает, узнав, что меня кто-то обидел, но точно что-то неприятное. А пока он будет идти до трюма, я так наколдую, что на всю жизнь запомнишь. Мы, ведьмы, не злопамятные, но мстительные. И хорошо бы, чтобы обошлось без фейерверков.

Не без удовольствия отметила, как единодушно вздрогнула наблюдающая братва. Да, они хорошо помнили, что мы тут с магами устроили. И хотя повторять это я не собиралась, пусть лучше будут слагают легенды, может, смелых поубавится.

— Где я могу найти Бенедикта?

— Он там… с Альбедо. На кухне что-то делают.

— Ага. Спасибо.

Я развернулась и пошла наверх, невольно сжав пальцы в кулак — руки тряслись. И хотя не в первый раз давала отпор мужчинам, и даже в таком же количестве, тело предательски дрожало от напряжения.

— Очень жаль, что никто из присутствующих не смог дать мне нормальной поддержки, — напоследок сказала я и хлопнула дверью — немного по-детски, зато это давало выход эмоциям.

И когда уже перестану разочаровываться в команде? Хотелось бы верить, что они давали мне возможность проявить себя и самой поставить новичка на место — как я и сделала, собственно. Точно не уверена, как решаются конфликты на судне. Возможно, с мордобоем, но я же девушка. Хоть какие-то привилегии — но лучше бы и подрались, честное слово.

Бенедикта с Альбедо я действительно нашла на кухне, и они… пили. Ожидаемо, но почему отдельно ото всех — непонятно.

— На судне остался хотя бы один трезвый пират? — спросила я, со вздохом закрывая за собой дверь.

— Если присоединишься — точно нет, — подмигнул Бенедикт.

— Не откажусь.

Я села за единственный в помещении стол, и мне наконец-то налили. Судя по всему — рома. Тоже ожидаемо, даже банально, но все равно приятно. Стоило пригубить напиток и вежливо покашлять, на душе стало чуточку легче.

— Ты какая-то нервная, — заметил кок. На его пухлых щеках проступил румянец: видимо, давно уже пьют. И, судя по всему, что-то покрепче рома.

— Да поцапалась внизу, — отмахнулась я, покачивая жидкость в кружке. — Ничего такого, просто… и давно все думают, что я сплю с капитаном?

— Думают? — недоуменно переспросил боцман и тут же осекся. — Ну, примерно с тех пор, как ты у Илая поселилась. А что, это не так?

— Да нет же! Почему никто не верит в наш дружеский союз?

— Ну, дружеский так дружеский… — И этот надо мной смеётся! Впрочем, не безосновательно: товаришескими наши отношения с Илаем оставались только частично.

— И ты, получается, доказывала, что это не так, — догадался Альбедо. — Как жаль, что я это пропустил.

— А почему вы не внизу, кстати?

— У нас тоже своеобразный… союз, — пьяновато улыбнулся Бенедикт. — А тебе не нравится наша атмосфера?

— Очень нравится. Спасибо, что разрешили составить вам компанию.

— Обращайся. Еще будешь?

— Конечно.

И мне подлили рома, еще и сыр отрезали. И, признаться, теперь я смогла наконец расслабиться — не без помощи алкоголя. Какое-то время мы молчали, думая о своём — обстановка располагала. А потом Бенедикт вспомнил смешной случай на днях, Альбедо пожаловался, что ему и самому надоело готовить рыбу. И так, слово за слово, мы разговорились.

Очень странные посиделки у нас получались, но какие есть. Не вино и не подружки — но тоже неплохо. Такие… суровые пьяные разговоры на кухне с двумя не столь суровыми пиратами.

И мне это даже начинало нравиться. То, как команда работает, как единый механизм. Бескрайний океан за бортом, водные животные. Даже незаметно для себя привыкла к качке. Но вот каждодневная рыба на завтрак и вечно грязные из-за морской воды волосы уже порядком надоели. Ах да, и отсутствие банальных удобств. И если мужчины могли справить нужду за борт, то мне приходилось, кхм, пользоваться ведром.

Но жалела ли я о своем решении? Нет, определённо нет.

Стремилась ли поскорее увидеть сокровищницу Элуны? Определенно да.

Наконец, Бенедикт отставил кружку и сложил руки перед собой.

— Но я звал тебя, Клэр, не сплетничать о нашем капитане.

Интересно, кстати, чем же он сейчас занимается. Не моется же столько времени.

— Ты, я полагаю, ведьмочка толковая…

— Я уже объяснила Илаю, что чудес от меня ждать не стоит, — тут же перебила. — Элементалей здесь нема, артефактами тоже не владею.

— Компас на Грозовой рубеж настроить можешь?

— Могу. В смысле, я раньше такого не делала, но примерно понимаю алгоритм.

— А что еще умеешь?

— Руны защитные могу начертить, — задумчиво потирая нос, стала перечислять я. На пьяную голову плохо думалось, медленно. — Возможно, это позволит нам избежать пробоин. На картах погадать могу…

— Я думал, это стереотипы.

— Да, просто какое-то время общалась с уличными фокусниками.

— А что, разве в Южной Империи так можно было?

— Если ты не пытаешься сойти за настоящего мага — то да.

Обсудив наши (мои) задачи на ближайшее время, я с прискорбным вздохом отправилась работать. До заката, к сожалению, времени было еще предостаточно, а в каюте меня будет ждать… Илай.

Нет, рано еще возвращаться.

На воздухе думать стало полегче. Связав волосы в коротенький хвостик, я достала нож и стала вычерчивать на бортиках защитную руну, своей графикой напоминающую щит.

Знаки сами по себе универсальны, главное — уметь правильно их сочетать и использовать. И обязательно наделять собственной магией, конечно же. Если бы символы работали у каждого простака, в мире наступил хаос.

Немного подумав, пририсовала к руне косую линию, обычно обозначающую границу или преграду. Я точно не была уверена, как создать надёжную защиту судна и надеялась на удачу. Если мои догадки верны, то корабль станет крепче, и его будет сложнее потопить. Вот бы еще создать щит, какие формируют боевые маги…

Я мечтательно вздохнула. Ну ничего, вот поступлю в академию — и всему научусь. А пока будем использовать наш скромный багаж знаний и, как обычно, импровизацию.

Вскоре судно было защищено по всему периметру. Замкнув цепь, я ощутила, как древние символы наливаются энергией. Значит, хотя бы по технической части не допустила ни одной ошибки.

Задумчиво подняла голову к вороньему гнезду. Интересно, а если продолжить рисунки наверх, у меня получится создать воздушную защиту? Ну, мачта точно окрепнет… а если наделить своей силой, получится отличный громоотвод…

Вообще-то о последнем я размышляла, чертя руны на носу корабля. Старательно, вдумчиво. Здесь решила постараться и вырезать вспомогательные знаки: ветвистую руну связки (для усиления защитной цепочки), кольцеобразную — часто используемую в древних письменах в контексте «верного пути». Символы один за другим подпитывались моей силой и вновь успокаивались.

Я и не заметила, как ко мне приблизился Илай. Его узнала по голосу и запаху имбирного чая. Ещё один любимый напиток капитана — после рома, конечно же.

— Рисованием занимаешься? — с любопытством спросил нар Брекен. Держась за одну из натянутых тут веревок, капитан склонился ко мне.

— Конечно. Тебя рисую. Похож?

— Чего-то не хватает.

— А это оставляю на твою фантазию.

Илай протянул мне руку, и я, спрятав нож, тут же поднялась. Тогда мужчина приобнял меня за талию (во имя осторожности, конечно!) и прошел ближе к краю, изящно балансируя на бруске дерева.

— А сейчас будет красиво, — пообещал Илай.

Я тоже взялась за веревку и, найдя точку равновесия, расслабленно прикрыла глаза: свежий морской воздух приятно охлаждал кожу. Тут же почувствовала приближение Илая к своему лицу и как бы невзначай отстранилась. А что я? А я ничего…

— Океан со всех сторон одинаковый, — заметила аккуратно.

— Вообще-то я говорил про себя.

Фыркнув, толкнула его локтем в бок. Обняв меня крепче, Илай вдруг приказал:

— Отпусти веревку.

— Что?

— Я тебя держу.

Ну а я и отпустила — и в первое мгновение почувствовала себя брошенной. Оступилась, но Илай крепче обхватил мою талию свободной рукой. Теплой.

Сперва я держалась за Илая, потом — за саму себя. И еще через какое-то время наконец развела руки ладонями верх — ощущая в них одновременно тяжесть и легкость преддождевого воздуха. Но сама была свободна. Стоя на самом носу корабля, я была уже как будто бы не на нем, а в самом океане. Ветер трепал одежду, даже стянул ленту с волос. В воздухе висел запах соленой воды и зачинающейся грозы — ее зачатки ощущались где-то там, у горизонта. Я была почти что сиреной, которые обычно украшают нос корабля.

А еще чувствовала тяжелую руку у себя на талии и тёплое дыхание рядом с щекой. И все же я оставалась свободной, но вдвоем с Илаем. Обернувшись к нему, увидела теплый, чуть затуманенный взгляд прищуренных глаз. Но тут же увернулась, не давая к себе приблизиться. Вместо этого, смеясь, обняла руками шею капитана и склонилась назад, еще ближе к краю. Я практически висела над океанской гладью, и капитан держал меня все так же крепко. За мной — вода, за мужчиной — небо. И единственная ниточка, удерживающая нас между ними, дрожала в руке капитана.

Так мы и стояли какое-то время, как продолжение корабля, смотря друг на друга, изучая заново. Илай отстранился, но только чтобы посмеяться над тем, как капля начинающегося дождя попала мне прямо по носу. Уверена, что он сделал это специально. Ну только я начала отряхиваться от первой капли, как вторая брызнула в глаз, а вскоре по нам и вовсе начал бить ливень.

— Водных процедур на сегодня и правда достаточно — пряча улыбку, признала я.

Но сегодня нам было не суждено высохнуть. Через полчаса я вновь сидела на палубе под проливным дождем, настраивая компас. Ну, вообще-то надо мной стоял Илай, держа сверху куртку, но теперь дождь капал на него за нас двоих.

— А внутри это сделать нельзя? — немного недовольно спросили где-то над импровизированным зонтиком.

— Я же сказала, что мне будет проще использовать нужную стихию в непосредственной близости с ней.

— Током не бахнет?

— Электричество мне не навредит.

Не стала уточнять, что в артефакторике я полный ноль. Как всегда — импровизатор, новатор, человек, искренне интересующийся, а что же у нас такое получится.

К рунам я решила не прибегать, но собиралась использовать свою магию, чтобы связать механизм со стихией. Все-таки компас работал на магните, поэтому часть работы за меня уже была выполнена. В какой-то момент я даже спросила у капитана, на кой нам вообще настраивать компас, если мы и так знаем нужное направление. На что он сказал:

— Грозовой Рубеж не изучен достаточно, чтобы быть уверенными, что он не мигрирует. Возможно, существует дополнительная защита сокровищницы, с которой нам будет необходимо отличить настоящую завесу от миража.

Мне это слабо представлялось, но ладно. Не удивлюсь, если сокровищница будет открыта нараспашку, а всем просто было лень добираться до нее.

Потерев руки, решила: ну, была не была. Положив компас перед собой, я коснулась пальцем стрелки. Прикрыв глаза, обратилась к стихии. Тут же запахло озоном. Я ощутила покалывание на кончике пальца и все так же, вслепую, нарисовала на полу символ связки. Инструмент был наэлектризован, но все еще не был настроен на один конкретный источник стихии. И вот его я стала искать, нащупывая ту самую ниточку, что связала нас с Сириусом.

И нашла. Это был короткий импульс — не уверена, что во внешнем мире весь процесс настройки занял больше нескольких секунд. Прорезая грозовые тучи, направляемая родной стихией, я коснулась магической преграды — и тут же раскрыла глаза. Металлическая стрелка на компасе, недолго покрутившись, уверенно указала на северо-запад. Туда же, куда мы и плыли и куда я только что ненадолго заглянула. Став своеобразным проводником, создала свой первый артефакт. Юху!

— Ну долго ты там? — окликнул меня Илай.

— Я уже!

И, вынырнув из-под куртки, гордо показала свое изобретение. Но, прежде чем его оценить, пират нахлобучил ткань на голову, на что я ответила недовольным фырканьем. Тогда нар Брекен взял артефакт в руки (а вдруг током жахнет, не подумал?) и стал его рассматривать. Даже покрутился с ним, улыбаясь.

— Теперь точно не пропадем, — резюмировал пират.

— А что, могли?

— Ну конечно.

— Это в нашу сделку не входило.

— Твоя простуда тоже.

— Да не заболею я.

— Апчхи! — звонко чихнула и высморкалась в один из моих шести платочков. Я лежала в нашей кровати и пыталась читать какой-то исторический роман, но то и дело тянулась к платку.

— А я говорил, — донеслось злорадное от стола капитана, где он что-то выводил на бумаге.

— Не больно ты старался уберечь меня от того, чтобы простудиться, — фыркнула я в ответ и, шмыгнув носом, попыталась продолжить чтение.

— Ты когда-нибудь пыталась удержать ветер? Вот это примерно то же самое.

— Хоть бы пожалел меня. Я тут лежу, страдаю второй вечер. А ты!..

— А я заказываю для тебя горячий супчик и позволяю любоваться своим красивым профилем, — подкрепляя свои слова, Илай приподнял подбородок и игриво тряхнул волосами.

— Ты слишком высокого о себе мнения.

— Но тебе-то понравился.

— Вкус у меня, значит, ужасный. И вообще, надо было лекаря с собой насильно прихватить, а то ведь никакой помощи…

— Думаешь, он смог бы вылечить твой вкус?

— Очень смешно.

Илай закончил что-то чиркать и, сложив бумажку в самолетик, пустил его ко мне. Я ловко перехватила послание и с любопытством его раскрыла.

Хотя чего я ожидала от Илая? Явно ничего более серьёзного, чем рисунок в стиле «палка — палка — огуречик», на котором мы с ним целовались. Чтобы я точно поняла задумку рисунка, пират подписал «чмок чмок» в углу изображения.

— Что тебе непонятно в словах «отойди, а то сделаю из тебя носовой платок»?

— А ты переверни.

Я так и сделала. На обратной стороне нарисованная Клэр громко чихала, отбрасывая Илая в конец листа. Не сдержавшись, я хихикнула и стала искать другой листик. На обратной стороне новостной сводки изобразила свой сюжет (и даже более художественно, чем капитан): сначала Илай лезет ко мне целоваться, а на следующем кадре летит за борт.

Второй самолетик полетел к капитану. С лёгкостью его поймав, пират развернул послание и внимательно его изучил.

— Доходчиво, — согласился мужчина. — Но, Клэр, разве тебе не будет меня жалко?

— Я заберу твою пиратскую шляпу и буду здесь главная.

— У меня нет пиратской шляпы.

— Это не проблема.

Улыбнувшись, Илай отложил моё художество в сторону и с разбегу влетел на кровать, сминая меня в своих объятиях.

— Ты так ничего и не понял?! — возмутилась я, пытаясь дотянуться до спасительного платочка.

— Никаких поцелуев. Только сон, — весело отозвался капитан, укладываясь поудобнее.

— С каких пор ты такой правильный?

— Только на то время, пока ты не набралась сил и не можешь дать сдачи.