Вечный Рим. Первый свиток. Император

Галльская война. Эндшпиль

Галльская война. Эндшпиль

690 г. ab Urbe condita

Finis coronat opus

( Конец — делу венец )

…вся Галлия наполнена негоциантами из римских граждан,

ни один сестерций в Галлии не может шевельнуться,

не оставляя следа в кассовых книгах римских граждан…

Цицерон. Речь за Марка Фонтея

Единственно правильный… лозунг есть превращение

современной… войны в гражданскую войну.

В. И. Ленин. ПСС, т 26

Красс сидел, молча рассматривая стоящего перед ним на коленях гельвета. Закованного в кандалы здоровяка удерживали в этой позе два легионера, уступавшие ему по габаритам только по высоте. Как и большинство римлян, легионеры по сравнению с большинством галлов выглядели более коренастыми. Ничуть при этом не уступая своему пленнику ни в выносливости, ни в силе.

— Вот ты какой, гельветский Ринальдо Ринальдини*, — произнес непонятно Красс, усмехнувшись. После чего обвел взглядом стоявших и сидевших легатов, контуберналов, трибунов и центурионов и объявил. — Оргеторига отправить на крест, для триумфа хватит вождей племен, — после чего, не обращая внимания на пытающего сопротивляться пленника, которого тащили из палатки уже четверо легионеров, встал и объявил. — Квестор, выдайте каждому из этих мужей по двести сестерциев. А писцу повелеваю написать и отправить в Рим послание о том, что Галльская война окончена в виду полного уничтожения неприятеля.

* благородный атаман разбойников —

герой популярного романа

немецкого писателя Х.-А. Вульпиуса,

переведенного на все языки

Европы, включая итальянский и русский

Десяток стоявших у самого входа галлов, поняв, что вместо обещанного общего вознаграждения в тысячу сестерциев за выдачу вожака непримиримых повстанцев, они получат вдвое больше, радостно зашумели. Но их выкрики перекрыл дружный рев римлян: «Vivat Imperator (Да здравствует Император)!», подхваченный тысячами глоток по всему лагерю. Новость о том, что гельветы выдали местоположение и пленили предводителя одного из последних и самого активного отряда галлов, недовольных установлением римской власти, быстро разошлась по лагерю.

Все уже знали, что предводителя пленившие его галлы привезли императору лично. Отряд, скрывавшийся в небольшом городке, лишенный вождя, ауксиларии Десятого легиона разбили в тот же день. Уцелевших галлов развесили на крестах вдоль дороги, а теперь к ним присоединился и их вожак. Война с галлами наконец закончилась.

«Потому что как ни назначай своих легатов начальниками вновь организованных провинций, как ни успокаивай мнение народа и сената Рима своими донесениями о полном покорении Галлии… Пока твои легионеры вынуждены воевать, даже против мелких отрядов, война продолжается, — размышлял Красс, одновременно изучая реакцию своих соратников. В целом, все вели себя так, как он ожидал. Даже Марк Антоний, недовольно смотревший на то, как квестор… под шумок раздает гельветам мешочки с сестерциями. — Вольно же было литераторам придумать сказку о казни предателей и заявление: „Рим предателям не платит“. На самом то деле Квинт Серпилий Цепион спокойно заплатил трем лузитанам, убившим вождя восставших Вириата, и даже помог им переехать в Рим со всеми родственниками. Кто же виноват, что эти варвары не смогли воспользоваться шансом и прижиться в Городе, — усмехнулся Красс. — Зато Цепион закончил войну и даже получил овацию. Для триумфа у нищих горцев-пастухов оказалось слишком мало богатств».

Как только отгремели победные крики и десятка довольных полученным вознаграждением галлов вышла из шатра, Марк Красс неторопливо присел на кресло. Дождался пока установится полная тишина, он негромко, но так, чтобы услышали все, произнес.

— Сегодня и завтра отдыхаем. Послезавтра сбираемся и затем выдвигаемся к Нарбо-Марциусу. В Гельветии, как и говорил раньше, остается Тринадцатый легион. А сейчас приглашаю всех на небольшой праздничный обед.

Обед, по меркам Города, на пир действительно претендовать не мог, к тому же получился очень ранним. Но вина было вдоволь, причем самых тонких сортов, блюда, несмотря на некоторую простоту приготовления, тоже невкусными никто назвать не мог. Так что пир, несомненно, удался. И только одно тревожило всех присутствующих — явная задумчивость императора. Марк Красс внешне выглядел веселым. Но даже сидевшие вдали от него замечали, что Красс напряжен и постоянно смотрит на вход в шатер, словно ожидая гонца с неприятными известиями. Отчего все чувствовали какую-то неловкость и даже пили умереннее обычного. Но постепенно все развеселились и встретили появление галльских танцовщиц дружным одобрительным криком. В конце концов развеселился даже Красс. Так что отдых на следующий день, предусмотрительно им назначенный, оказался отнюдь не лишним.

Следующие сутки прошли хлопотно. Сервий Руф, остававшийся с Тринадцатым легионом на месте, приказал разобрать частокол вокруг лагеря, слишком большого для остающегося гарнизона. Его воины огородили площадку, достаточную для размещения одного легиона. Довольный, что опорный пункт в Гельвеции остается хорошо укрепленным, Красс наградил Руфа денежным подарком в тысячу сестерциев и еще две тысячи раздал его легионерам.

На следующий день легионы собрались и по одному. походными колоннами, направились по дороге в Нарбонскую Галлию. Оставшиеся в лагере бойцы уже прозванного остряками «Горными козлами» легиона, не состоявшие в нарядах или на работах, провожали друзей веселыми, но с явно отличимым оттенком зависти, прощальными выкриками. Они, конечно же, завидовали Десятому, Девятому и Пятому легионам, которые уходили в относительно цивилизованную Провинцию. Им же предстояло как минимум пару лет провести здесь, среди еще не усвоивших плоды римской цивилизации варваров.

Хотя даже здесь, среди полудиких горцев, как только закончились бои, появились первые небольшие караваны римских купцов. Вообще, по поступающим со всех земель новостям, Галлия постепенно возвращалась к мирной жизни. В том числе начала вновь оживать торговля, особенно с Римом. Еще до войны Цицерон в одной из своих речей напоминал на обширные торговые связи римских купцов в Галлии. Как обычно бывает с плохо знающими суть проблемы людьми, оратор тогда немного преувеличил. Но совсем немного. Красс, часть богатств которого была вложена в торговые товарищества, знал об этом намного больше. И, надо заметить, во время войны воспользовался возможностью потеснить соперников. Так что теперь почти во всех провинциях оптовая торговля попала в руки всего двух купеческих товариществ. По странному совпадению, в обоих имелись денежные вклады Марка Лициния. Причем если в «Морском обществе Меркурия» у него были только должники, то в «Обществе Негоциантов» кроме вклада, имелся и личный представитель. Поэтому кроме военной добычи, теперь Марк мог рассчитывать и на постоянную и немалую прибыль от оптовой торговли товарами галльского производства. Поэтому сообщения дозоров о встречающиеся время от времени торговые караваны радовали Красса. Деньги никогда не бывают лишними, особенно если собираешься взять и у держать власть в таком городе, как Рим.

«Как там выразился Югурта? — провожая взглядом очередной встреченный караван, лениво подумал Красс. — Рим весь можно было бы купить, если бы нашелся покупатель? Так, кажется, он сказал, когда удалось подкупить часть Сената и стать царем… Ошибся он, причем фатально. В результате умер в римской тюрьме… Не все вопросы решает серебро, хотя и облегчает решение многих вопросов. Также не все вопросы решает и железо. Мечом можно взять власть, но сидеть на клинках неудобно, — он усмехнулся. — Пожалуй это стоит запомнить для речи в Сенате или на Форуме. Эффектно получится…»

Остальная дорога до Нарбо-Марциуса запомнилась Марку Крассу только неожиданно навалившейся скукой. Похоже, за пять полных опасностей и приключений лет войны Марк привык к постоянной работе и наступившее вдруг спокойствие ему совсем не нравилось. Тем более, что Красс помнил своей «памятью будущего», что у ныне покойного Цезаря открытое противостояние с Помпеем и Сенатом началось именно после окончания Галльской войны. Поэтому Красс скучал, рассматривая дорожные виды или диктуя секретарю очередную главу «Записок». Скучал и ждал новостей из Рима. А их все не было…

Прибытие победоносных легионов в Нарбо-Марциус напоминало триумф. Сбежавшиеся горожане встречали едущего во главе колонны Красса и его контуберналов приветственными криками. Они обменивались с идущими следом легионерами шутками и с удивлением пялились на бредущих под охраной пленных кельтов и тяжело груженные повозки обоза. Как еще раз отметил для себя Марк Красс, галлы из Провинции галлов-кельтов соплеменниками не считали. Он, конечно, помнил, что все галлы впоследствии романизировались полностью. Но всегда стремился получить еще одно подтверждение, что его «воспоминания» не навеянные демонами галлюцинации. Да простят его боги, но доверчивые богачи бывают только в сказках. Просто потому, что в жизни они быстро превращаются в бедняков, если только не вмешается кто-нибудь из богов и не совершит чудо. Которого за всю прожитую жизнь Красс ни разу не видел, если не считать свалившейся на него «памяти будущего» и неожиданных прозрений его младшего напарника по триумвирату Луция Лонгина.

Размышления Красса прервались, когда возглавляемая им колонна войск вошла на форум. Где их встречали магистраты города и весь местный совет. Дуумвиры, Тарутений Патерн и Гораций Фигул, по очереди произнесли короткие поздравительные речи. Пришлось ответить и Крассу. После чего Марк Красс отправился отдохнуть в дом, отведенный для проконсула провинции, легионеры отправились в лагерь на отдых. А на форуме и улицах города началась подготовка к празднику — ставили столы и скамейки, во всех тавернах на деньги, выделенные магистратом и Крассом, жарили, варили и парили закуски. Торговцы вином, получившие неплохую прибыль, весело переговариваясь с работниками, опустошали винные склады.

Вечером почти весь город, за исключением разве что детей и совсем дряхлых стариков был пьян. Пили, с разрешения императора, даже легионеры в лагерях, за исключением караулов. Пожалуй, если бы сейчас город и войска атаковало тысяч пять… семь галлов, то столица Провинции пала. Но атаковать оказалось некому ни в этот день, ни в следующие сутки, когда весь город и войска отдыхали после праздника. Все, кроме Красса.

Марк, проснувшись по военной привычке, одним из первых, после завтрака сидел в таблинуме и вместе с секретарем и разбирал накопившиеся документы. Остававшийся за него «на хозяйстве» Марк Красс-младший некоторые вопросы решить просто не мог, а в начале года вообще вынужден был отправиться в Цизальпинскую Галлию. Где появились несколько довольно крупных банд, с которыми местные власти никак не могли справиться. Поскольку они угрожали в том числе и конезаводам Крассов, пришлось ехать туда старшему сыну лично. Так что первый час работы пришлось посвятить делам провинциального управления. Хотелось, конечно, почитать новости из Рима, но последние письма и сообщения были двадцатидневной давности и спешить с ними знакомиться Марк смысла не видел. Скорее всего, ничего неожиданного в них нет. Новости за последние шесть дней, именно столько идет из Рима государственная почта, интересовали Красса куда больше. Но их не было, как не прибыли из Города номера привычной уже газеты «Акта диурна…». Такое отсутствие новостей само по себе показывало, что в Риме скорее всего произошел переворот и власть захватили противники триумвиров. Вероятнее всего против двух из них, Красса и Лонгина. Потому что по всем донесениям соглядатаев Помпей ссорится с Сенатом не хотел и скорее попробует договориться с сенаторами, чем станет защищать остальных триумвиров. Поэтому остается только ждать донесений и наводить порядок в делах.

Ждать пришлось совсем недолго. Первым прибыл гонец от Гая Кассия Лонгина, успевшего укрыться от захвата сторонниками оптиматов в Мизенуме. Вслед за ним появился гонец из Рима. Который выехал раньше добравшегося морем гонца из Мизенума, но вынужденно прибыл позднее. Причем прибыл один из четырех, выехавших из Рима. Последним, сразу после того, как Марк ознакомился с посланиями Лонгина и остававшегося в Риме управляющим вольноотпущенника Каллиста, прибыл дуумвир Тарутений Патерн.

— Здравствуй, Марк Красс, — дуумвир выглядел сильно озабоченным.

— И тебе здравствовать, Тарутений Патерн, — спокойно ответил Красс. — Что за тревожное событие привело тебя ко мне?

— Я… — замялся дуумвир, — действительно встревожен, проконсул. Пойми, Марк Красс, я не человек меча… я мирный купец и очень не хотел бы повторения ужасов гражданской войны времен Мария и Суллы. Но…

— Но ее не избежать, не так ли, — улыбка Красса была скорее похожа на оскал. Но расстроенный новостями Тарутений этого даже не заметил.

— Полученные мной от моих… друзей, — продолжил он, — сведения говорят о том, что Сенат решил лишить власти триумвиров. Тебя собираются отозвать в Рим и… — он замялся, — скорее всего осудят на изгнание, а земли и имущество конфискуют. Земли собираются отдать ветеранам Помпея, — он с видимым испугом посмотрел на Красса. Марк смотрел спокойно и Патерн неожиданно для себя перестал волноваться — «Похоже, проконсул уже знает, что происходит и ничуть не удивлен моим новостям» — подумал он, глубоко вздохнул и продолжил. — Раз столкновение неизбежно, мы… наша провинция и город становимся заложниками сложившейся ситуации…

— Это неизбежно, — подтвердил Красс. — Понимаю, что вы предпочли бы остаться в стороне. Но я здесь и значит все уже предопределено Судьбой. Здесь стояли, стоят и будут стоять мои легионы. Но могу заверить вас, дуумвир, что никаких дополнительных налогов или поборов вводится не будет… — он помолчал пару ударов сердца и добавил. — Полагаю, что особо преданные мои сторонники могут получить торговые преференции на тех же условиях, что и «Общество Негоциантов», — посмотрев на ошеломленно-обрадованное свалившейся новостью лицо дуумвира. Теперь у того не осталось никаких сомнений, кого поддерживать в предстоящем конфликте. Узнав про свою выгоду, Тарутений Патерн постарался как можно быстрее закруглить разговор и удалиться. Считать возможную прибыль, скорее всего.

Красс уже хотел вызвать секретаря, когда тот заглянул в таблинум.

— Пришел Публий Габилий Капитон, — доложил он.

— Пусть идет сюда, немедленно. Подать в таблинум вина и фруктов, — приказал он.

Пока слуги расставляли на отдельном столике вино и закуски, Публий Капитон поздоровался с Крассом и уселся в кресло рядом с рабочим столом.

— Я уже хотел вызвать тебя, — дождавшись, когда слуги и секретарь покинут таблинум, недовольным тоном заметил Красс. — Отведай фалернского. Говорят, лучшее, из того что мне поставили.

— Не стоило переживать, император, — усмехнулся Капитон, беря в руки кубок. Сделал пару глотков. Изобразил восхищение и продолжил. — Я не спешил, чтобы ты сам мог ознакомиться с новостями. Собирал вместе все сведения и новости, полученные от эксплораторов (разведчиков)

— Неужели? — деланно удивился Красс. — Тогда докладывай…

Начальник личной Ministerium Secretum(Секретной Службы) императора, известный в мире как доверенное лицо Красса в торговых сообществах, молча достал из тубуса карту, изображавшую Галлию и Италию с окрестностями, покрытую метками в виде кружочков и треугольничков. Разложив ее на столе и придавив углы грузиками, он взял лежащий на столе стилус и показывая на значки начал доклад.

— Начну с провинции Бельгика, — обведя границы провинции, заявил Капитон. — Внутри провинции спокойно… — Красс молча выслушал обзор дел в пограничной провинции и лишь печально вздохнул, когда Капитон перешел к описанию дел за Ренусом. Откуда снова грозили набегами германские племена узипетов и тенктеров.

— Мало мы их проучили, — нахмурился Марк Красс. — Придется легионы оставить в провинции.

— Можно вызвать оттуда конные ауксиларии ремов, — предложил Каптитон.

— Нет, — возразил Марк. — Конница пригодится Публию для борьбы с набегами германцев. Оставим галлов на месте.

После этого Публий Капитон последовательно описал ситуацию в каждой. из трансальпийских провинций. Исходя из имеющихся сведений, Красс мог вызвать к себе максимум Четырнадцатый легион из Аквитании. А новости из Рима, озвученные Капитоном, совпадали с полученными Крассом и отнюдь не радовали. Помпей, договорившись с Сенатом, начал набирать четыре легиона и получил разрешение вызвать из Азии еще не менее двух. А у Марка Красса имелись сейчас всего четыре — Пятый, Девятый, Десятый и состоящий из новобранцев Двадцатый. Учитывая, что Помпей мог рассчитывать на своих ветеранов, его легионы могли закончить формирование за месяц. Конечно, Красса в любом случае поддержал бы флот, возглавляемый Луцием Кассием Лонгиным. Но флот в Мизенуме пока находился не в лучшем состоянии, так как основные силы оказались в Кантабрийском море и на Оловянных островах (Британии), вместе с большей частью либурнариев и самим Луцием Лонгиным. Так что оставшиеся в Италии силы флота сейчас могли защитить только сами себя. Следовательно, на первое время Красс мог в полной мере рассчитывать только на три легиона, лично преданные ему и закаленные войной в Галлии.

— Значит, говоришь, уже минимум семь дней они собирают войска, — заметил недовольно Красс. — Почему я узнал об этом только сейчас?

— Я не решился делиться в тобой слухами, — ответил Капитон. — Голуби с последними известиями прилетели только вчера. Обращу также твое внимание на донесение Торговца. Римляне неохотно идут к Помпею и он вынужден набирать бойцов в других городах. Что задержит формирование легионов…

— Я его услышал, но предпочитаю думать о более плохом варианте, — отмел возражения Капитона Красс. — Пока нет точных сведений, будем считать, что все четыре легиона собираются в Риме и будут в строю через две дюжины дней. Подумаю… Ты можешь идти, Публий. Но учти, любые новости из Рима нужно доводить мне в первую очередь. Просто указывай, где сведения точные, а где твои осведомители опираются просто на слухи… Иди и скажи секретарю, пусть зайдет.

— Понял и выполню, император, — вставая с кресла, подтвердил Капитон. Отдал легионное приветствие и вышел.

Вошедший секретарь уже на ходу раскладывал таблички. Встал за конторку, взял стилус и приготовился записывать указания.

— Пиши, — Красс начал диктовать, расхаживая по кабинету. — Легатам Пятого, Девятого и Десятого легионов собраться сегодня в девятом часу дня. К этому времени они должны отдать необходимые приказы для подготовки к маршу…