Вечный попадос 2

Глава 4. Прикладная зоотехнология

Это что за птичка такая?! Огромная, зараза, все сорняки своим весом примяла! Ещё и прижгла часть, потому что перья у неё не простые, а горящие. Вместо хвоста — длинные полыхающие плети, которые хлещут по разросшимся травам, рассыпая искры во все стороны.

Надеюсь, они тут огнеупорные!

Птичища переступает на всех своих четырёх лапах, развевает клюв и оглушительно клекочет. Меня чуть не сносит звуковой волной. Ладно, сносит! Но сзади — возмущённо пыхтящая яблонина, на которую меня и отбрасывает, поэтому не считается.

Ладно, крылатая, сама напросилась!

Где там мой славный «Кентавр»? По стене-то я куда меньше минуты бегал, а значит, в запасе должно остаться ещё…

<Это оборудование пока не готово>

Да чтоб тебя! Резво улепётываю от ударов хвостом. Аки, Бо, вся надежда на вас!

«У этой гадины нет уязвимых мест, — в голосе Аки сквозит не просто изумление, а священный ужас. — Её защита совершенна!»

«Ну, давай попробуем что ли, — с сомнением произносит Бо. — Только сам стреляй, я, если что, подправлю».

Два выстрела — и точно в цель! Ещё бы по такой махине промахнуться! Пули проваливаются в тушу птицы, будто в толщу воды. Никакого эффекта!

Перепрыгиваю летящий прямо под ноги хлыст и стреляю снова. Бесполезно!

Зато прямо передо мной как по волшебству вырастает проклятое дерево, в которое я впечатываюсь на всей скорости! Ррраз — и трети здоровья как ни бывало! Натуральная яблонина, теперь в этом можно не сомневаться…

Единственное, что я успеваю сделать, — это обернуться навстречу неминуемому удару горящей плетью. Но птица вдруг останавливается и, склонив голову, разглядывает нас с деревом.

— Да здесь он, здесь! — ябедничает гадкая деревяшка. — Прилип, как банный лист к…

К чему я там прилип, договорить дерево не успевает: огромная лапа с силой проводит по стволу, пытаясь отделить меня от дерева! Чудом из-под неё выворачиваюсь и прячусь за широкие плечи… в смысле, ствол, яблонического товарища.

Кажется, к дереву птичка всё же относится довольно бережно. А значит, я тоже буду с ним дружить. Но планы моего временного друга слишком отличаются от моих.

— Сзади он, сзади! — голосит яблонина. Птица оборачивается вокруг своей оси. — Да не тебя сзади, а меня!

Тварюга обходит ствол, кося пламенными глазищами. Я обхожу тоже — так, чтобы она меня не видела. Дерево вопит, раскаляя и без того взрывоопасную обстановку.

Ну где там моя команда, когда она так нужна?!

— Тут заросли, Джеймс, пробиваемся! — ответ приходит от Куджо. — Держись!

Держусь, куда деваться! Делаю очередной шаг — передо мной материализуется птичья морда. Изогнутый клюв зловеще приоткрывается — вот-вот атакует звуковой волной!

Бежать некуда — всё равно достанет. Вокруг много открытого, хоть и заросшего пространства, на котором мне не спрятаться. А вот позади птички оказывается забор, по-прежнему посвёркивающий голубыми молниями.

Что там говорили? Убить не убьёт, зато оглушит?

Если бежать некуда, надо бежать вперёд!

Бросаюсь в лобовую с голыми руками — от удивления птица проглатывает готовую вырваться из разинутого клюва атаку. Врезаюсь в грудное оперение — жжётся, зараза! — и наваливаюсь всем весом. Птица упирается лапками, беспорядочно взмахивает крыльями, но это ей не помогает. Ведь на поверку она заметно легче меня!

Впечатываю птичью тушу в забор. Оглушительный треск заполняет пространство. Молнии прошивают нас обоих — меня хотя бы по остаточному принципу…

Всё равно здоровье стремительно убывает. Птица в руках тоже начинает уменьшаться. Меньше, меньше…

И вот уже я держу пташку размером чуть больше моей ладони. У неё синие пёрышки и такие же четыре лапы, как у «жуткой твари». Птица без сознания — только конечности слегка подрагивают. Так себе боевой трофей, вообще-то.

Падаю на истоптанную траву, выпустив добычу из рук. От здоровья остались считанные проценты. Прогулка по саду удалась.

На поляну, удивлённо озираясь, выходят Куджо с Папкой.

— Чего это тут было? — изумляется киборг. А затем тычет пальцем в мою сторону. — Ха! Джеймс, от тебя дым валит!

— И волосы дыбом, — сочувствует Куджо. — Тут произошло что-то страшное?

— Всё отлично, — демонстрирую им полудохлую птичку и киваю на притихшее дерево. — Противник обездвижен, яблонина в вашем распоряжении.

Две пары алчных глаз обращаются в сторону деревяшки. Под этими взглядами она сразу тушуется:

— Это всё не я! Это они, они виноваты!

— Кто они? — интересуется Папка.

— Бобры — вот кто! — спешно жалуется дерево. — Пришли, наврали с три короба, всех взбаламутили… Вы не рубите меня, пожалуйста! А?

Куджо молча подходит к страдающей яблонине и легко отламывает от неё две веточки.

— Аущ, — только и успевает произнести дерево. — За что?!

— Это всё, что нам от тебя было нужно, — заверяет девушка, демонстрируя веточки бывшей хозяйке.

— Что ж ты сразу не сказал, малахольный? — вызверяется на меня эта колода. — Пришёл, натоптал, нахамил…

— Сейчас ещё и накостыляю, — мрачно обещаю я, демонстрируя обе пушки сразу. Дерево обиженно сопит, но выступать больше не решается.

Под аккомпанемент этого сопения покидаем негостеприимную поляну. Впереди идут Куджо с Папкой, радуясь полученным без боя электродам. Следом ковыляю я — волосы дыбом, весь в саже, одежда в подпалинах. Ещё и с полудохлой птицей на вытянутой руке. Картина маслом, в общем!

За воротами к нам бросается Лорел:

— Что произошло? Я слышала выстрелы…

Молча протягиваю ей синюю птицу неудачи, которая только-только начала очухиваться. Хозяйка в ужасе смотрит на неё, зажимая ладошками рот:

— Су Хори… Что с тобой сотворили… Ну как же так…

— Я вам больше скажу, — чуть встряхиваю птичку. — Эта ваша Су Хори и та жуткая тварь — это одно и то же лицо. В смысле, морда. Что на это скажете?

Лорел выхватывает у меня питомца и запальчиво возражает:

— Не может такого быть! Су Хори никогда бы… — Птичка что-то жалобно пищит. Девушка сникает. — Ясно. Снова бобры…

Она на мгновение замолкает, будто призывая все кары мира на головы этих созданий. Затем произносит, как ни в чём не бывало:

— Итак, электроды найдены. Теперь вам нужен электролит. Точнее — смесь для создания раствора. Добыть её можно на пастбище ионных коров. Идите за мной.

Она проходит вперёд, нежно прижимая Су Хори к груди. Мы следуем за ней мимо садового забора и выходим к огромному полю, окружённому по периметру низкой изгородью. Она настолько смехотворна, что перешагнуть её не составить труда.

На первый взгляд кажется, что поле разделено на две части. Слева корова только одна. Она всеми родинками похожа на робота, у неё целых пять ног и светящиеся лиловым геометрические узоры на шкуре. Ведёт она себя очень безобидно.

А вот справа пасётся целое небольшое стадо. Эти коровы похожи на настоящих, очень крупные, с чёрной лоснящейся шерстью и красными рогами. Выглядят они агрессивными, и пара из них тут же подтверждает это звание, сцепившись другом в жестокой схватке.

— Так и есть, — подтверждает Лорел. — Понимаете, ионные животные разноимённо заряжены, поэтому их сильно друг к другу тянет. Обычно это идёт всем на пользу. Но сейчас у нас всего одна ионная корова и целых шестеро быков. Это же такая гру...бая ошибка содержания будет допущена! Поэтому разделили животных силовым полем. Коровы не только не могут через него пройти, но даже не видят друг друга! Здорово, правда?

Куджо с готовностью кивает.

— А где нам получить эту… как её… смесь? — Твой Папка как всегда практичен.

— Подержите, пожалуйста, — Лорел суёт свою синюю птицу в руки Куджо и спешит к виднеющемуся неподалёку строению, подозрительно напоминающему сарай. Открывает покосившуюся дверцу и скрывается в тёмных недрах строения. До нас доносится грохот и сдавленная ругань. Затем Лорел выбирается оттуда с приобретением: в каждой руке у неё по ведру.

Нас что, заставят сейчас коров доить?!

Лорел вручает нам с Папкой по ведру. На дне каждого из них лежит по детскому совочку. Значит, доить не будем. И то хорошо.

— Вы когда-нибудь ухаживали за коровами? — издалека начинает Лорел. — Знаете, наверное, что они поглощают траву, а производят…

— Дерьмо, — говорю я без всяких эвфемизмов.

— Навоз, — одновременно со мной произносит Папка.

Лорел радостно тыкает в него пальчиком:

— Вот! Хоть кто-то из вас разбирается! Специалиста сразу видно! — по виду киборга не скажешь, что такой похвале он рад.

— И что нам нужно сделать, — с содроганием спрашивает Куджо, — с этим… навозом?

— Не волнуйтесь! Ионные коровы не производят навоз в том виде, в котором это делают настоящие. Они производят особое вещество, из которого мы создаём электролит для выращивания деталей.

Лорел поворачивается к полю и по очереди указывает сначала на левую его часть, затем на правую:

— Вам нужно собрать вещество на обоих пастбищах. Чем больше — тем лучше! С коровой сложностей возникнуть не должно. А вот быки некоторые трудности всё-таки могут вызвать. Осторожнее.

Она забирает у Куджо птицу:

— Буду ждать вас рядом со статуратором. Дорогу, надеюсь, найдёте, — и торопливо удаляется.

Куджо сочувственно смотрит на меня:

— Может, разделимся? Мы с Папкой возьмём на себя быков, а ты, Джеймс, пойдёшь к корове. Она вроде смирная, быстро управишься.

— И правда, — соглашается Папка. — Предоставь сложную часть нам, а сам отдохни.

У меня аж в глазах защипало от такой заботы. Хорошая всё-таки у меня команда, душевная.

Они выдвигаются первыми. Куджо забирает ведро у Папки и активирует камуфляж. Почему-то в этой локации он как надо не работает — по фигуре девушки то и дело пробегает рябь. Да и ведро он не захватывает.

Папка перепрыгивает изгородь и, не таясь, подходит к стайке быков. Они с интересом на него пялятся. Киборг бьёт кулаком в землю — аккуратная лужайка идёт трещинами, из которых проглядывает тёмная влажная земля. От быков отделяется самая крупная особь и, наклонив рогатую голову, бросается на Папку. Тот, что называется, берёт быка за рога и отбрасывает приставучую тварь к его товарищам.

В это время Куджо с ведром в руках пробирается к заветному отхожему месту.

Ладно, у них вроде всё в порядке. Пора и мне добыть свою порцию «вещества». Перешагиваю изгородь и спокойно иду к месту своего интереса. Корова не обращает на меня внимания.

Смотрю в сторону бычьей половины — действительно, ничего не видно. Просто серая туманная дымка. Интересно, как она ощущается? Подхожу к силовому полю, дотрагиваюсь. Ощущение — будто соединяю два магнита с одинаковым зарядом. Очень похоже на защитное поле вокруг энергоядра.

За этими глубокомысленными наблюдениями пропускаю стук пяти коровьих копыт по мягкой земле. Оборачиваюсь — она стоит прямо напротив меня и с интересом разглядывает.

— Хорошая коровка, — машинально приговариваю я. Весь мой опыт общения с этими животными сводится к периодическому, довольно редкому, употреблению молочной продукции.

Корова в ответ тянет светящуюся фиолетовым морду ко мне. Хочет, чтобы я её погладил? Ну ладно, что только не сделаешь ради важного дела!

Чешу коровью шею — на ощупь она будто пластиковая. Животное блаженно прикрывает глаза.

Так, хорошего понемногу. Обхожу её и продолжаю движение. Корова тянется следом, слегка подталкивая безрогой головой в спину. Просит погладить ещё, наверное.

Наконец подхожу к нужному месту. Оно представляет собой углубление в земле, поросшее по краям жёсткой травой. Ещё за несколько метров чувствую запах. Нет, вовсе не того, что можно было бы ожидать. Пахнет почему-то жжёным сахаром или чем-то в том же роде. Аж интересно, как выглядит это самое вещество!

Останавливаюсь у края, заглядываю внутрь — и смеюсь.

Содержимое представляет собой чёрную, густую на вид жижу, больше всего пережжёную патоку и напоминающее. И, чтобы достать его совочком, придётся здорово постараться.

Пока я смотрю на жижу, а жижа смотрит на меня, корова решает, что я уделяю ей недостаточно внимания. Поэтому она просто берёт — и чешется об меня своим пластиковым боком. Из нас двоих животина оказывается тяжелее, поэтому навстречу пахнущему сахаром веществу лечу я, а не она.

Ну уж нет! Каким-то чудом изворачиваюсь и остаюсь на ногах. Но удержаться «на берегу» не получается, поэтому оказываюсь в чудесной массе по колено.

— Ах, ты!.. — поворачиваюсь к животному, чтобы обругать его последними словами. Но корова смотрит на меня так грустно, что слова сами собой проглатываются. — Что, скучно тебе?

Корова согласно взмыкивает.

— Ладно, скажу твоей хозяйке. Только ты меня больше не толкай.

Не знаю, понимает она меня или нет, но хвостом размахивает не хуже собаки. Он у неё, кстати, совсем короткий и кверху торчит. Стараться не испачкаться уже не имеет смысла, ковыряться с совочком — тоже. Поэтому щедро зачёрпываю электролитические отходы прямо ведром и пытаюсь выбраться на берег.

Жижа не пускает.

Я привожу весомый аргумент в виде «Живчика» — и наконец выбираюсь. Разумеется, изгвазданный по колено и воняющий жжёным сахаром. Кажется, у меня наконец появился нелюбимый аромат. А в ботинках плещется не меньше чем ещё полведра ценного продукта.

Корова встречает меня как родного — лижет лицо сухим бархатистым языком и норовит сунуть нос в ведро с электролитом. Ну уж нет, травоядное, у тебя этого добра там и так целая яма имеется! Всё, что в ведре — моё!

Спешу оказаться за пределами пастбища и, как ни странно, действительно добираюсь до изгороди без происшествий. Даже корова за мной не пошла.

На подходе слышу Папкин командный голос:

— Посмотри на себя! Ты кто, бык? Вот и веди себя как бык! Как бычара! Ты должен так вдарить, чтоб враг скопытился. А ты что? Только мычать горазд!..

Перебираюсь через изгородь и наконец вижу, что происходит на другой половине поля. Папка выстроил всех быков в рядок и прохаживается туда-сюда, ругаясь, как заправский сержант.

Куджо посмеивается, опираясь на изгородь с той стороны. Рядом с ней стоит ведро.

— О, Джеймс, ты вернулся… — поворачивается ко мне девушка. — Эй, что это с тобой? Ты чего такой грязный?

— Упал, — даже не вру я. — Фигня. Главное, добыл. А вы как?

Куджо с гордостью переставляет ведро через изгородь:

— Лучше всех! Я уже сто лет всё закончила собирать.

Заглядываю внутрь тары. Так, а где жижа?! Белые, чуть прозрачные сверкающие кристаллы, напоминающие крупную соль — вот, что было на этой стороне поля!

К нам подходит чрезвычайно довольный Папка.

— Джеймс, ты видел, как я последнего заломал? Слабаки!

— Ты зачем быков плохому учишь? — усмехаюсь я. — Видел, как они на тебя смотрели?

Папка ударяет кулаками друг о друга:

— А пусть в следующий раз не лезут! Думают, раз их шестеро…

— Ну что, пойдём? — прерывает его порядком уставшая от Папкиных дрессировочных упражнений Куджо.

— Идём, — соглашаюсь я. Хочется уже поскорее отсюда выбраться.

Найти обратную дорогу действительно не составляет труда. Папка несёт своё ведро, расписывая Куджо детали своего сражения, которое она и так по большей части видела. Я плетусь сзади, стараясь держать ведро на отставленной руке. Потому что жижа, гадость такая, так и норовит выплеснуться мне на ноги, даром что густая! И вроде тяжести в Симулякре не ощущаешь, но это настолько неудобно, что, увидев заветный пенёк с установленным на нём статуратором, я с трудом могу сдержать вздох облегчения. Добрались!

Рядом с прибором на травке сидит Лорел. У неё на плече чистит синие пёрышки Су Хори. Выглядит она на редкость умиротворённой. Надеюсь, в огненную тварь превращаться не планирует.

Завидя нас, Лорел вскакивает:

— Вот сюда, сюда ставьте, — показывает место рядом с пеньком. Потом осматривает нас. — У вас всё в порядке?

— Почти, — отвечает за всех Куджо.

Лорел останавливает взгляд на мне и… щёлкает пальцами! Сажа, грязь, подпалины исчезают в мгновение ока!

— А что, так можно было? — ошалело спрашиваю, рассматривая будто ставшие новыми ботинки. — Почему же ты тогда сама электроды с электролитом так не добываешь?

— Я только на вас, экспатов, так воздействовать умею, — отмахивается Лорел. — Ну и на себя, конечно. Бывает, так извозишься…

— Ой, а давайте начинать! — с какой-то детской радостью просит Куджо.

— Конечно! — ответствует Лорел и достаёт из потайного кармана… ложку. Щедро зачёрпывает из ведра с кристаллами — и высыпает прямо на лежащую в ёмкости оболочку. Потом зачёрпывает добытую мной жижу — теперь она катастрофически не желает покидать уютное ведро! — и плюхает туда же. Забирает у Куджо веточки и устанавливает их на одной ей известное место. Затем достаёт из того же кармана бутылку с прозрачной жидкостью, вероятнее всего, водой. Наливает в статуратор до самого верха — так, что оболочка почти скрывается.

Некоторое время ничего не происходит. Затем помутневшая было жидкость начинает бурлить и становиться прозрачной.

Оболочка внутри ёмкости стремительно наливается светом и сияет так ярко, что слепит глаза.

— А всё остальное когда добавлять будете? — азартно спрашивает Папка, которому явно хочется больше спецэффектов.

— Никогда, — удивлённо отвечает Лорел. — Это вы про запас принесли, чтобы мне два раза не ходить.

Только открываю рот, чтобы высказать этой козе всё, что думаю о методах её работы, как земля под ногами начинает вибрировать. Даже Куджо отвлекается от созерцания процесса выращивания, удивлённо оглядываясь по сторонам.

И тут из-под земли выстреливают лианы — одна, другая, третья. Кажется, спокойно закончить начатое нам не дадут…