Вечный попадос 2

Глава 12. Если с другом вышел в гейт

— Чего это ты один тут? — интересуюсь у киборга, когда через час мы встречаемся у второго гейта. Рядом не видно не только Куджо, но и других обитателей Симулякра, включая роботов. И тишина. Лишь переливается всеми оттенками зелёного дымное марево внутри огромного портала. Такое спокойствие слегка настораживает, ведь у входа в Бессонную лощину всегда толпилась куча народу.

Справедливости ради, других гейтов, кроме пятого, я до сих пор не видел. Да и, если подумать, причин непопулярности конкретной локации может быть миллион: от слишком высокой сложности освоения до проблем с добычей полезных ресурсов. Или просто сейчас слишком позднее время, чтобы куда-то идти. Не все же такие чокнутые, как мы с Папкой.

— Куджо до сих пор не ответила, — чешет тот затылок. — Может, спит? А может… Она там что-то про ванну говорила…

— Слюни подбери, романтик, — усмехаюсь я. Слишком уж мечтательной стала физиономия сокомандника. Киборг торопливо проводит по лицу тыльной стороной ладони. Соображает, что попался, и беззлобно демонстрирует мне внушительный кулачище. — Да ладно, сами разберёмся. Пускай отдыхает.

Папка согласно ударяет кулаками друг о друга и зубасто ухмыляется:

— А то! Отправим ей селфи с пирамиды, обзавидуется.

В течение следующих нескольких минут киборг объясняет суть своего плана.

За воротами номер два сейчас находится локация с поэтическим названием «Хищные джунгли». Для прохождения она довольна гадкая — там много агрессивной живности и прочей дряни. А полезностей — примерно как везде. Так что основная масса обитателей Симулякра действительно предпочитает приключаться на других территориях.

Но есть в этих джунглях одно интересное место — древняя пирамида. Она открывается для посещения случайным образом, очень редко и ненадолго. И тот, кому посчастливится дойти до вершины, сможет заполучить особый предмет — кристалл выбора. С его помощью можно создать любую вещь, которая когда-либо бывала в Симулякре, даже если сейчас достать её по какой-то причине стало невозможно.

— Главное — кристаллы не перепутать! — вдохновенно делится киборг. — Их там несколько, но за раз из пирамиды можно взять всего один. Мне нужен красный — оружейный.

— То есть, получить кристалл сможет только один из нас? — уточняю на всякий случай.

Папка кивает:

— Ну да. Их всего четыре: мой красный, синий для брони, зелёный для расходников и жёлтый для имплантов. Возьмёшь другой — придётся сто лет следующего открытия дожидаться.

— И какое же оружие ты хочешь получить?

— Увидишь, — уклончиво ухмыляется сокомандник. — Тебе такое даже не снилось.

— Ха, — скалюсь я. — У меня всё равно круче.

Аки и Бо в моей голове согласно поддакивают.

— Посмотрим, что ты потом скажешь, — потирает ручищи Папка. — Ну что, идём?

— Погоди, — вдруг вспоминаю про Ломакина. — Ты знал, что тобой интересуется Таим кан стоп? В смысле, Тайная канцелярия?

Киборг замирает и раздражённо морщится. Сразу понимаю: знал.

— К тебе приходили? — непривычно жëстко спрашивает он. — Говорили что-то странное?

Мотаю головой:

— Ничего особенного. Просто вопросы задавали. Я даже не сразу сообразил, что им интересен именно ты.

Папка едва заметно облегчëнно выдыхает. Кажется, внимание местных спецслужб ему не слишком нравится. Хотя и не так уж бесит. Скорее, воспринимается как что-то неизбежное. Кто же ты такой, Папка?..

Спрашиваю:

— У тебя всё нормально? Может, помощь нужна?

Мне, конечно, в своей жизни разобраться бы. Но вдруг смогу сделать хоть что-нибудь? Товарищей по команде поддерживать надо.

— Помощь не нужна, — качает головой киборг. Не похоже, что врëт. — Забей. Шли их подальше, когда снова заявятся, вот и всё.

Видимо, объяснять подробнее он мне не собирается. Ладно, не моё дело. Лишь бы не мешало. Развожу руками:

— Антона Викторовича так просто не пошлëшь. Фамилия Ломакин тебе о чëм-нибудь говорит?

Папка задумывается на секунду, потом фыркает:

— Слышал, но лично вроде не встречались… Аж самого начальника прислали, ну надо же!

— Видно, тебя очень ценят, — поддакиваю я. Ну а вдруг всë-таки получится его разговорить? И дело тут вовсе не о моём праздном любопытстве, хотя оно тоже присутствует. Просто всегда лучше знать, с чем приходится сталкиваться.

— Да нет, — отмахивается Папка. — Они всё никак не усвоят…

Он резко замолкает и почему-то оглядывается по сторонам. Потом продолжает, как ни в чëм не бывало:

— Ладно, не важно. Пойдëм что ли? Открытие пирамиды уже через полчаса. А нам ещё до места добраться надо.

Значит, делиться деталями своей биографии Иван Васильевич в любом случае не желает. Ладно, не клещами же из него вытягивать. Хотя БП со мной наверняка поспорил бы…

Отгоняю непрошенные воспоминания о подвале и уточняю то, что меня касается напрямую:

— Тебе правда ничего не помешает закончить турнир?

Киборг торжественно прикладывает руку к разъёму энергоядра:

— Если только форс-мажор вроде землетрясения. Но в наших краях их не бывает… Ну что, го? Время.

И, не дожидаясь ответа, отправляется первым, будто сбегает от дальнейших расспросов.

Мы поднимаемся по ступеням к гейту и друг за другом входим в зелёное свечение портала. Чтобы сразу оказаться в душном и влажном тропическом лесу.

Здесь царит лёгкий синеватый сумрак — яркие солнечные лучи с трудом проникают через плотные кроны неведомых широколиственных деревьев. Кроме утоптанной площадки перед гейтом, лес выглядит нехоженным: торчащие корни, мёртвые обломанные ветки, прелые листья. Ещё и подлесок! Чувствую, передвигаться здесь будет ой как непросто.

В плотном воздухе витают цветочные ароматы пополам с запахами гнили и сырой земли. Отовсюду слышится жужжание, завывание и резкие выкрики местного зверья. Живым здесь кажется абсолютно всё, даже деревья как-то подозрительно шевелятся. Брр.

Хорошо, что это Симулякр, а не реальный лес. Родные берёзки, населённые максимум комарами да зайцами, мне привычнее.

А вот Папка оглядывается с нескрываемым удовольствием.

— Ну и куда теперь идти? — спрашиваю, потому что ни одной тропинки вокруг не наблюдается.

Секундная заминка — видимо, Папка сверяется с картой, — и его палец указывает точно вперёд:

— Туда нам надо.

Пистолеты перекочёвывают мне в руки:

— Веди.

Мы начинаем движение в привычном порядке: рукопашник-Папка чуть впереди, я — сзади. Идти легче, чем показалось поначалу: подлесок не такой густой и цепкий, ветки и корни ведут себя скромно и просто хрустят под ногами. И вроде как на нас пока никто не нападает.

Поэтому возобновляю беседу:

— Как ты узнал, что пирамида скоро откроется?

Папка отвечает, не оборачиваясь:

— Один знакомый поделился инсайдерской инфой. Некоторые дома мониторят то, то тут происходит.

— Тогда там уже, наверное, очередь за этим кристаллом собралась, — вздыхаю я. Ещё бы! Любой крутой предмет буквально на халяву — мечта же. Не зря ведь мониторят.

— Это вряд ли, — равнодушной отзывается киборг. — Они больше смотрят, кто туда ещё таскается и кто из конкурентов что приобретает. Но пирамида с кристаллами не сдалась почти никому.

— Почему? — подобный факт кажется мне очень странным. — Даже если там сильные противники, то можно собрать побольше людей…

Киборг на миг оглядывается:

— Потому что народу для выживания в пирамиде надо много, а приз всего один.

— И? Всегда ведь можно договориться. Хотя бы со своими.

— Только ты так считаешь, — хмыкает Папка. — А знаешь, сколько тут за год команд распалось? Один дом даже развалился, только название не помню. Проще в других местах прибарахлиться.

Негромко присвистываю. Не то чтобы я такое не понимал. Ведь по всему получается, что кристалл выбора — штука полезная. Каждый заполучить захочет. Я бы, пожалуй, взял себе жёлтый: с оптикой-то у меня по-прежнему беда…

Мысли о насущном прерывает удивлённый возглас Папки. Оказывается, неугомонный киборг углядел какое-то необычное растение и тычет в него пальцем:

— Гля какой! Зубы как настоящие, прикинь!

«Цветочек» и в самом деле напоминает травяного монстра из какой-нибудь компьютерной игры. Ишь как пасть разинул — того и гляди за палец цапнет.

— Не тронь каку, — на автомате произношу я.

И тут цветочная морда «выстреливает» в направлении Папки и цапает не то что палец, а всю руку до самого плеча! Киборг дёргается, но поздно: зубы, оказавшиеся самыми настоящими, держат крепко. Видно, как в месте их соприкосновения с телом чуть мерцает постоянно обновляющийся энергетический щит.

— А он ядовитый, оказывается! — непонятно чему радуется киборг. А потом неласково бьёт растение свободной рукой по башке. Судя по звуку — она у «цветочка» деревянная. — Пружинит…

— Помощь нужна? — пока что битва киборга с растением выглядит скорее глупо и смешно, чем опасно. Может, в следующий раз товарищ задумается, куда лезет.

Хотя кого я обманываю? Не задумается.

— Погоди, я сам, — натужно пыхтит Папка. Вырваться из захвата у него так и не получилось, на удары враг не реагирует, поэтому киборг вцепился в толстый стебель и старательно тянет его из земли. Выходит плохо. Точнее — совсем не выходит.

«Давай пристрелим его,» — кровожадно предлагает Бо.

— Боевого товарища? Из-за такой ерунды? Ну нет! — зубоскалю, глядя как тот самый боевой товарищ пытается выдрать несговорчивый сорняк.

Бо возмущённо фыркает:

«Да ну тебя! Ты ж понял, что я имею в виду!»

«На этом растении срабатывают только зажигательные заряды, — со знанием дела замечает Аки. — Физический урон не проходит. Только для лучшего эффекта надо не по соцветию стрелять, а в растительное «сердце», расположенное у самой земли. То, что делает твой сокомандник, — глупо».

Специально для меня Аки «подсвечивает» то самое сердце внутри стебля, напоминающее корявый клубень батата.

Папка тем временем окончательно звереет. Он в последний раз дёргает растение и со всей дури пинает его точно в нужное место. Раз, другой, третий.

Аки слегка раздражённо выдыхает:

«Бесполезно же, ну! Джеймс, а давай мы…»

Что мы должны давать, я узнать не успеваю: со стороны Папки раздаётся громкий треск и растительная пасть бессильно разжимает вцепившиеся в плечо зубы. Киборг поднимает дохлое растение за стебель и демонстрирует мне:

— Видал? Как нефиг делать!

Показываю ему большой палец.

«Да он просто зверь, — ошарашенно произносит Аки. — На этом мои полномочия всё».

— Папка просто не знал, что запинать эту тварь невозможно, — примирительно замечаю я. — Вот и сделал, как умеет.

— Ты о чём, Джей? — улыбается киборг. Но тут же меняется в лице и швыряет свою добычу прямо в меня! Не успеваю отклониться, зубастая пасть свистит в каких-то сантиметрах от моей головы — ну, или это мне только кажется — и, судя по звуку, во что-то врезается. И только я собираюсь высказать шутнику всё, что думаю по его поводу, как за спиной раздаётся приглушённое:

— Чшшего на людей кидаешься, кибер?

Я даже не сразу соображаю, что это морф, а не кто-то из местных обитателей. Настолько он вписывается в окружающую обстановку. Он высокий, зеленокожий и в одной набедренной повязке. В общем, полностью сливается с местностью. На голове несколько гребней, покрытых тонкими длинными пластинами, напоминающими то ли перья, то ли чешую. По земле постукивает чешуйчатый же хвост.

По всему видно, что в генах этого морфа основательно потоптались рептилии.

Пришелец обиженно хмурится и потирает запястьем ушибленную голову. Но два коротких кривых клинка, которые он продолжает сжимать в руках, красноречиво указывают на его намерения.

И как только подкрался, гад?! У меня ж Аки есть!

«Прости, Джеймс, — покаянно пищит девушка, — отвлеклась».

Великолепно. Просто слов нет. Может, Борис Петрович мне уже там башку отпиливает, а я ни сном, ни духом?!

«Обижаешь, — уязвлённо тянет Бо, — мы с сестрой вместе за тобой приглядываем».

— Вы кто такие? — интересуется между тем человекоящер. — Не помню, чтобы вас звали.

— А нас и не надо, мы сами приходим, — усмехается Папка.

— Шутишшшь? — злобствует зелёный. — У нас очередь на месяцы вперёд расписссана!

— Очередь на вход в гейт? — притворно удивляюсь я. Кажется, охотники на кристаллы сюда всё-таки наведываются. Так просто туда войти не получится. Жаль.

— В пирамиду, придурок! — ожидаемо взрывается пришелец. Психованный. Поучился бы у своих собратьев хладнокровию.

Пожимаю плечами:

— А мы-то тут причём?

— То есть вы не в пирамиду?

— В пирамиду, — мой взгляд кристально чист и даже слегка наивен. — И спрашивать твоего разрешения не собираемся.

Зелёный задыхается и чуть ли не буреет от возмущения.

— Во, видали?! — складывает шиш. — Ждите очереди! Ишь, припёрлись на готовенькое!

— Ты кого это притащил, Гром? — из кустов выступает лохматая ушастая пигалица в чёрно-сером защитном костюме. Нижняя часть её лица скрыта под респиратором, над которым сверкают алым злобные глазища.

— Они сами пришли, Вика! — ябедничает зелёный. — Тоже в пирамиду собираются!

— Ну это мы ещё посмотрим, — в руках коротышки мгновенно оказывается здоровенная пушка с горелкой и баллоном. Огнемёт? Как хоть она его удерживает — он же с неё размером! Не знал, что енот — а именно его гены использовала девица для создания аватара — настолько выносливая зверюга.

— Давай, Вика! — подбадривает зеленокожий, перемещаясь девушке за спину. Он что, сражаться не собирается? Мда. Это не ящерица, а ленивец какой-то.

— Надеюсь, ты не рассчитываешь, что девочек мы не бьём? — свирепо усмехается Папка. Енот отвечает — струёй огня. О, насчёт огнемёта я угадал! Мы с киборгом отскакиваем в разные стороны. Там, где мы только что стояли, медленно и печально разгорается куст.

— Нападающий не имеет пола и возраста, — назидательно изрекаю я. — Так что мальчик, девочка — какая разница?

Енотиха палит уже в меня. Обиделась что ли? Какие тут все нервные, ужас.

Ладно, пошутили — и хватит. Нам конкуренты не нужны точно так же, как и им. Сжимаю рукояти пистолетов в ладонях. Сейчас Аки завершит анализ цели, а потом…

Странный скрежещущий звук, раздающийся, кажется, со всех сторон сразу, внезапно оглушает всех. Забыв про раздоры, мы озираемся по сторонам в поисках возможной угрозы. Никого не видно, разве что оравшее до этих пор зверьё подозрительно затихло.

Не нравится мне это. Как затишье перед бурей.

Резкий свист — и прямо мне под ноги плюхается кокосовый орех. Ну или что-то на него похожее. Рассмотреть не успеваю: из треснувшей скорлупы выстреливают чёрные, жирно блестящие нити. Отшатываюсь назад, неосознанно активируя «Живчика». Неудачливый агрессор бессильно опадает на прелую листву и растекается грязной лужей.

Почти одновременно Папка точным ударом кулака отбивает второй «орех». Тот разбивается вдребезги о древесный ствол, который, за неимением другой цели, тут же оплетают чёрные волокна.

— Джеймс, они на деревьях! — возбуждённо сообщает киборг то, что я уже и сам понял.

Зловещий скрежещущий звук раздаётся с новой силой. В нас летит новая порция из четырёх или пяти ореховых бомбочек. Я успеваю в полëте разнести пару выстрелами.

Папка повторяет фокус с отбрасыванием. Один орех раскалывается раньше, чем нужно. Киборга оплетает чëрная сеть… которую он тут же разрывает!

Рядом вовсю ругается спелëнутая енотиха, уронившая огнемëт. Ящер куда-то испарился.

— Папка, прикрой!

Хватаю бесхозное оружие — я потом верну, честное слово! — и… роняю его обратно. Тяжеленное!

— Он только на меня настроен, так что хрен тебе, — сердито шипит енотовидная девица.

— Значит, будешь сама их поджаривать!

И начинаю срывать связавшие еë нити. Получается не так хорошо,как у киборга, но всё-таки они поддаются! Сам Папка в это время раскидывает летящие в нас орехи.

Один из них получается вернуть точно туда, откуда прилетел. С коротким возгласом сверху падает зелëное существо, сильно напоминающее сбежавшего человекоящера. Только вполовину меньше ростом, с крупными ушами и длиннющим гребнем.

Существо хлопается оземь, подскакивает кверху и, прихрамывая, уносится прочь.

Я тем временем освобождаю крошку енота из нитяного плена и указываю на огнемëт:

— Ты зажигай, а мы прикроем.

К счастью, енотиха не спорит. Подхватывает пушку и заливает кроны деревьев пламенем. Мы с Папкой прикрываем девушку только на первых порах: нападавшие быстро просекают, что у них есть более насущные заботы, чем заваливание нас ореховыми снарядами. Несколько минут — и на поляне остаëмся только мы втроëм.

Сверху немилосердно припекает солнце, потому что плотного переплетения ветвей над нами больше нет. Огонь, однако, дальше не распространяется — то ли из-за высокой влажности, то ли из-за ограничений локации.

— Крутая у тебя пушка, — уважительно замечаю, оглядывая свежее пожарище. — Не хотелось бы оказаться под её огнём.

— Эт надо совсем тормозом быть, — безжалостно припечатывает киборг. — Она медленная, жуть.

— Твоего мнения не спрашивала! — ярится енотиха. Но после совместного сражения смотрится эта злость безвредно, даже в какой-то степени мило. Будто мелкий котёнок шипит.

— Да ладно вам, — примирительно замечаю я. — У нас там пирамида скоро откроется, Папка. Идём?

И тут же из кустов раздаётся торжествующий вопль:

— Куда это вы собрались?

Друг за другом оттуда выбираются потерянный человекоящер и лысый шкафообразный мужик в чёрном костюме-тройке и дорогих на вид кожаных туфлях. Его левый глаз скрыт за светящимся моноклем, вмонтированным, кажется, прямо в физиономию.

На фоне джунглей мужик смотрится странно и неуместно. Ему бы в какой-нибудь шикарный кабинет за начальственный стол, а не по подлеску скакать.

— Вот они, те самые придурки, о которых я рассказывал! — верещит ящер. Надеюсь, привлечёт своими воплями пару-тройку местных монстров, которые им отобедают и заставят наконец заткнуться.

Лысый оглядывает окружающую разруху и негромко обращается к нам с Папкой:

— Пойдёте с нами?

У ящера отвисает челюсть. У меня, если честно, тоже. Приз-то всего один, какой ему смысл собирать толпу?

— До верха пирамиды дойдём вместе, а дальше каждый сам за себя, — объясняет лысый. — Приз получит наиболее достойный.

Переглядываемся с киборгом и киваем. Самые достойные, понятное дело, мы. Но заранее об этом сообщать не стоит. Пусть потом будет сюрприз.

Мы знакомимся. Человекоящера зовут Тихий Гром, девушку — Ежи Вика. У лысого прозвище самое пафосное — Крушитель Небес. В их пати он выполняет роль лидера и, в какой-то степени, локомотива, потому что в пирамиде он бывал уже не раз и водит туда народ ради личного обогащения. Не осуждаю, если что. Может, и мне тоже потом такой бизнес замутить? Миллиард сам себя не заработает…

Тем временем мы выступаем. Папка беззаботно чешет впереди, время от времени переругиваясь с ящером. Насупленная Вика идёт следом за ними. Мы с Крушителем замыкаем шествие, причём он то и дело норовит приотстать. Будто опасается, что кто-то окажется у него за спиной. Но я такое тоже не люблю, поэтому топаем с ним бок о бок.

На поляне с пирамидой оказываемся внезапно: вот перед нами переплетение веток, лиан и тому подобной дряни, а вот мы уже вывалились из чащобы на открытое пространство, в центре которого расположена высоченная четырёхгранная пирамида.

Стоит нам сделать пару шагов, как на её вершине вспыхивает свет, который становится всё ярче и расцвечивает окружающее пространство лиловым.

— Начинается, — благоговейно выдыхает Папка.

В нижней части пирамиды прямо напротив нас открывается вход. Там черным-черно, даже стен внутри не видно. Но Крушитель выглядит спокойным — наверное, всё так, как и должно быть. Более того, он первым подходит к открывшемуся проёму и бесстрашно ныряет туда. Следом по очереди входим мы.

И оказываемся в абсолютной темноте.

— Папка? — неуверенно подаю голос. — Иван Васильевич, ты где?

В темноте что-то шуршит, будто трутся друг об друга змеиные чешуйки. И совсем рядом раздаётся тихий незнакомый голос:

— Ты знал, что твой друг собирается тебя убить?