В Тёмное Царство

Глава 11 Делекордия

Вид был поразительным.

Паг, Накор, Магнус и Бек вышли из двери в Зале Миров, следуя точным указаниям Вордама, и теперь стояли на вершине, с которой открывался вид на город Шусар в мире Делекордия. Как и предупреждал Вордам, эта дверь была наименее используемой из трех известных дверей, соединяющих Делекордию с Залом Миров, и причина этому была очевидна: она вела на узкий, продуваемый ветром уступ, где с трудом помещались четверо, а вниз вела лишь одна опасная тропа.

Пага не беспокоила возможность падения — его магических навыков хватило бы, чтобы защитить себя и остальных, хотя вряд ли кому-то из них понадобилась бы помощь. Магнус превосходил в искусстве левитации и полета всех учеников в истории Острова Колдуна, у Накора всегда при себе был какой-нибудь «трюк», а Бек, хоть и не умел летать, успел показать себя так, что у Пага не осталось сомнений: чтобы убить этого юного воина, потребуется нечто большее, чем падение с горы.

— Взгляните-ка, — прошептал Бек. — Любопытно.

Накор не мог не согласиться:

— Да, весьма любопытно.

Небо переливалось цветами, которых они никогда прежде не видели — мерцающими всполохами, пульсирующими и вспыхивающими на мгновение, прежде чем исчезнуть. Казалось, каждый порыв ветра или движение облаков очерчивались этими неземными оттенками. Паг задумался на мгновение, затем произнес:

— Подобные цвета я видел лишь однажды.

Магнус окинул взглядом крутой горный склон, уходящий вниз от их стоянки.

— Когда это было, отец?

— В моей юности. Во время поездки с лордом Боурриком, когда мы с Томасом сопровождали его, чтобы предупредить принца Крондорского о вторжении цурани. Под горами гномов мы наткнулись на водопад с такими же цветами. Минералы в скалах светились от энергии бурлящей воды и света наших фонарей. С тех пор я не видел ничего подобного, и уж точно не столь яркого.

— Мне нравится! — воскликнул Ралан Бек, будто требовалось подчеркнуть это громкостью.

Накор удивился:

— Правда?

Ничто в его общении с юношей не наводило на мысль, что тот способен оценить красоту.

— Да, Накор. — Бек устремил взгляд в небо, и на его лице появилось почти восторженное выражение. — Красиво. Мне нравятся эти вспышки и то, как виден ветер.

— Ты видишь ветер? — переспросил Магнус.

— Да. Разве ты нет?

— Нет, — признался маг.

Накор прищурился.

— Ага, теперь и я различаю… — Он повернулся к чародеям. — Если попытаться смотреть сквозь воздух, на пространство за ним, можно увидеть давление ветра, будто рябь на гладкой каменной поверхности. Попробуйте.

Паг последовал совету и через мгновение начал различать то, что видели двое его спутников.

— Это похоже на марево в пустыне, — наконец сказал он.

— Да! — воскликнул Бек. — Только здесь больше. Видно, что за ним.

Паг вопросительно посмотрел на Накора, но тот лишь покачал головой:

— Он видит глубже любого из нас.

Паг решил пока не углубляться в этот вопрос. Леденящий ветер нес горьковатый привкус. Вдали виднелся их пункт назначения — город Шусар.

— Посмотрите на его размеры, — произнес Паг.

Он долго беседовал с Каспаром о видении в Павильоне Богов, выспрашивая каждую деталь. Каспар особенно подчеркивал невероятные масштабы городов дасати.

Паг пытался успокоиться, но пребывание в Делекордии давалось нелегко.

— Думаю, потребуется время, чтобы привыкнуть.

— Нам стоит начать спуск, отец, — сказал Магнус. — Указания Вордама помогают, но я уже чувствую недомогание. Нам нужно скорее найти Кастора.

Паг кивнул и двинулся по тропе вниз.

— Как только сможем, я попытаюсь совершить короткий прыжок к видимой точке, но подозреваю, что не сумею правильно сосредоточиться. Ощущение, будто я принял снотворное.

Накор согласился:

— Здесь интересно, но нездорово. Нам нужно найти этого Кастора, да.

Как и предполагалось, Пагу не удалось осуществить заклинание для мгновенного перемещения. Накор наблюдал за его тщетными попытками:

— Так и есть. Здесь всё устроено иначе, чем у нас. Искажённо… неправильно.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Магнус, пока они продолжали спускаться по длинной тропе к дороге, ведущей в город.

— Не знаю, — ответил Накор. — Так я это воспринимаю. У всего есть правила. Материя ведёт себя определённым образом, когда ты воздействуешь на неё. Толкаешь справа, она движется влево. Давишь вниз, она опускается. Но здешняя материя… — он широко улыбнулся, — будто толкаешь её, а она толкает в ответ. Или давишь вниз, а она норовит уйти вбок. Очень интересно! Думаю, если бы у меня было время, я бы разгадал, как с ней работать.

Паг заметил:

— Если Кастор сможет помочь нам, как обещал Вордам, у тебя будет время на изучение, Накор. У Магнуса и меня — тоже.

Бек широко взмахнул рукой, очерчивая весь открывающийся пейзаж:

— Это потрясающее место, Накор. Мне правда нравится.

Накор внимательно посмотрел на юношу:

— Как ты себя чувствуешь?

Бек пожал плечами, шагая чуть позади по узкой тропе:

— Отлично. А что? Вам разве нехорошо?

— Никто из нас не чувствует себя здесь хорошо. Кроме тебя? — уточнил Накор.

— Да. Это что-то плохое? — спросил могучий юноша.

— Судя по всему, нет, — заключил Магнус.

Тропа расширилась, когда они достигли предгорий. После почти двух часов ходьбы они вышли на широкую дорогу, скорее даже тракт, ведущий к городу. Мимо них проехала повозка, запряженная существом, похожим на лошадь, но с более мощными плечами и короткой шеей. Тварь фыркала, когда возница на высоком сиденье тыкал в нее длинной палкой — по-видимому, это было средство управления. Проезжая мимо, возница бросил на них беглый взгляд, но если он и удивился, увидев четырех людей на обочине, то никак этого не показал.

— Интересно, как он ее останавливает, — заметил Паг.

— Может, просто перестает тыкать палкой, и она останавливается от благодарности? — предположил Накор.

Магнус рассмеялся — достаточно громко, чтобы Паг обернулся. Его старший сын редко проявлял чувство юмора, и в те редкие моменты, когда это случалось, всегда удивлял отца.

Они свернули на тракт, придерживаясь обочины, так как дорога была оживленной. Паг бывал в других мирах, жил восемь лет на Келеване среди цурани, общался с разумными нелюдями, но это место завораживало его сильнее всего, с чем он сталкивался прежде. Здесь все — и место, и люди — было чуждым в такой степени, которую он даже не мог себе представить.

Вордам дал очень точные указания и ответил на несколько вопросов, но только на те, что касались быстрого и эффективного пути к торговцу Кастору. На многие вопросы он отказывался отвечать, откладывая их до встречи с Кастором, словно у него были причины для осторожности, не очевидные Пагу.

Город был великолепен. По мере приближения Паг разглядел, что камни темных стен слегка отражали свет, переливаясь цветами, словно масляная пленка на воде. «Может, в камне есть микроскопические кристаллы?» — подумал он.

Чем ближе они подходили к исполинским городским воротам, тем больше чудес открывалось взору. Камни были подогнаны так плотно, что стены казались монолитными. По человеческим меркам они возвышались на одиннадцать-двенадцать этажей.

— От какого врага они защищались? — спросил Паг.

— А может, им просто нравятся высокие стены, — ответил Накор, подходя к левой стороне массивного входа. — Вот что интересно.

Вместо традиционных ворот часть стены была убрана внутрь, поворачиваясь на петлях невероятной конструкции. Накор рассмеялся:

— Давно не закрывали, похоже.

Дерево какого-то вида выросло у стены, блокируя убранную секцию.

— Закрыть ворота теперь проблематично, — усмехнулся Магнус.

— Думаю, они найдут способ, — заметил его отец, входя в ипилийский город Шусар. — Приятно знать, что они миролюбивы.

— Или просто убили всех врагов, — вставил Бек.

Паг оглянулся на юношу и увидел, что тот вращает головой во все стороны, глаза широко раскрыты, а лицо расплылось в ухмылке.

— Мне нравятся эти люди, Накор, — заявил Бек. — Интересное и чудесное место.

Паг не разделял восхищения Накора странным складом ума этого юноши, но знал Бека достаточно хорошо, чтобы понимать: это максимально близкое к радости состояние, на которое тот был способен. Бек, казалось, существовал в перманентном состоянии обострённого восприятия, находя удовольствие во всём, что давало эмоциональный всплеск — будь то секс, насилие или красота. Паг в очередной раз задался вопросом, почему его будущее «я» настояло на включении парня в их компанию. Теперь фрагменты сложной мозаики начали складываться: из всех них Бек меньше всего дезориентирован и обеспокоен пребыванием в этом мире. Он буквально наслаждался происходящим, в то время как трое его спутников испытывали нарастающий дискомфорт и недомогание.

Если их появление и вызвало тревогу среди ипилиак, те мастерски это скрывали. Большинство, как заметил Паг, вообще не удостоило четверых людей даже взгляда.

Он вынужден был признать: если абстрагироваться от иномирной внешности, ипилиаки оказались поразительно красивой расой — высокие, почти царственной осанки, с плавными изящными движениями. Женщины были эффектны, хоть и не соответствовали человеческим стандартам привлекательности. Они двигались ещё грациознее мужчин, с почти соблазнительной лёгкостью, но, насколько мог судить Паг, совершенно естественно. На рынке мужчины и женщины перешучивались, обменивались приветствиями, явно существовала игривая сторона их общения. По всем параметрам, которые Паг мог оценить, они казались счастливым народом.

К тому времени, как они добрались до площади, описанной Вордамом, Паг уже ощущал стеснение в груди, одышку и начинал кашлять. Остальные, кроме Бека, тоже тяжело дышали. Паг остановился у фонтана, который поразил его своей красотой — кристаллическая конструкция с внутренней подсветкой, где струи воды, падая, ударялись о грани кристаллов, издавая гармоничные звуки.

— Вон там, — указал Паг, — лавка с красной дверью.

В это время через площадь проезжал отряд всадников в черных туниках с пурпурной отделкой, с белыми щитами за спиной. На головах у них были войлочные шляпы, а высокие сапоги с отворотами доходили до колен. Дерзкий вид завершали аккуратные бородки на подбородках.

Они гарцевали на своих странных лошадеподобных существах, и Бек рассмеялся, как ребенок:

— Ха! Интересно, они умеют сражаться?

Паг тут же насторожился, опасаясь, что юноша захочет проверить это лично, но, к облегчению, тот лишь с восхищением наблюдал за всадниками, разинув рот. Паг жестом подозвал остальных, и они направились к цели. По пути он окинул взглядом улицу, пытаясь понять, как местные жители обычно заходят в подобные лавки: стучат ли перед входом, ждут приглашения или просто входят.

Внутри лавка совсем не походила на человеческую: никаких прилавков, полок или даже изображений товаров. Вместо этого по полу были разбросаны подушки вокруг странного устройства с несколькими ткаными шлангами, увенчанного большой чашей.

Из-за бисерной занавески вышел ипилиак — высокий и худой даже по меркам своей расы. Его переливающийся всеми цветами радуги плащ менял оттенки при каждом движении. Он остановился, внимательно осмотрел каждого, затем произнес фразу на незнакомом языке. Не получив ответа, попробовал другой, и на этот раз Паг узнал кешианскую речь.

— Мы не с этого мира, — ответил Паг. — Мы с Мидкемии.

На кешианском торговец произнес:

— Добро пожаловать в мое заведение. Люди — редкие гости. Вы, должно быть, те, о ком говорил Вордам. Чем могу служить?

— Нам нужен проводник в мир Косриди.

На этот раз на лице торговца появилось удивление.

— Вы ищете путь в соседнюю реальность?

— Это возможно? — спросил Паг.

— Да, но сложно. Однако Вордам не послал бы вас, если бы считал это невозможным. Вы должны обладать немалой силой, чтобы добраться сюда без помощи мощной магии.

— Которая здесь не работает, — добавил Магнус. — И дышать становится все труднее.

Кастор кивнул:

— Я могу помочь.

Он исчез в глубине лавки и вернулся с небольшим мешочком, содержимое которого высыпал в чашу устройства. Добавив жидкость, он почти мгновенно создал легкую дымку над чашей.

— Если вы вдохнете этот пар через эти шланги, ваши проблемы с дыханием уменьшатся.

Бек сразу заявил:

— Мне не нужно.

Ипилиак внимательно изучил юношу, затем тихо согласился:

— Думаю, ты прав.

Паг на мгновение заколебался, пока Накор и Магнус уже начали вдыхать пар через свои шланги. Размышлять было бессмысленно — выбора у них не оставалось. Пришлось довериться этому существу. Сделав глубокий вдох, Паг подавил кашель, когда едкий пар достиг легких. После нескольких вдохов дискомфорт ослаб.

Накор, сделав долгий вдох, удовлетворенно заметил:

— Очень эффективно.

Кастор сказал прямо:

— Простите за прямоту, но время играет против вас, если вы решите продолжить свое путешествие.

— Мы не собираемся поворачивать назад.

— Вы так говорите, но я уверен, что многого не понимаете о месте, куда стремитесь. И я не помогу, пока не буду уверен, что вы осознаете риски.

Паг кивнул, принимая условия.

— Дасати убьют вас при первой же встрече. Просто за то, что вы существуете. Они — раса, родственная нашей, но живущая по законам, которые вам даже представить сложно, не то что понять. Всё, что представляет потенциальную угрозу, подлежит полному уничтожению, а всё непонятное автоматически считается угрозой и тоже уничтожается.

— За свою историю они подчинили двенадцать миров. Пять из них были населены другими расами. В каждом случае коренное население было полностью истреблено: сегодня на этих мирах каждое животное вплоть до мельчайшего насекомого, каждое растение, каждая форма жизни — всё происходит с родного мира дасати, Омадрабара.

Паг узнал это название из собственной записки, но промолчал. Ему нужно было осмыслить, почему он должен не только совершить это почти невозможное путешествие, но и проникнуть в самое сердце величайшей угрозы для его родного мира.

— Я понимаю вашу осторожность, — сказал Паг. — Дасати ужасающи и смертоносны.

— Неумолимы, мой друг. Вам не удастся заставить даже одного из них заговорить с вами, не то что вести переговоры. Поэтому я должен предупредить: выжить на Косриди дольше нескольких минут будет куда сложнее, чем просто подготовить свои тела к условиям того мира.

— Вордам уже касался этой темы, — ответил Паг. — Он сравнил это с подбрасыванием соломы в пламя.

— Скорее, как горючее масло, — поправил Кастор. — Оставим аналогии. Допустим, вы научились выдерживать местные условия, но вам ещё предстоит выжить среди дасати. Для этого потребуется магия колоссальной силы. Вы должны выглядеть как дасати во всех возможных аспектах, не только внешне, но и для их особых чувств. Например, они, как и я, видят тепло ваших тел, а вы светитесь ярче. Нужно учесть сотни деталей, вплоть до запаха тела и тембра голоса. Более того, заклинание должно действовать не минуты или часы, а недели, возможно, месяцы. Вдобавок вам нужно выучить их язык, культуру и манеры, чтобы слиться с толпой. И вы должны обладать достаточным статусом, чтобы избежать… — Он развёл руками. — Это невозможно.

Паг внимательно посмотрел на него:

— Я так не думаю. Вы знаете, как это осуществить. Просто не видите в этом выгоды.

— Неправда. За такую подготовку я потребую цену, которая шокировала бы любого короля вашего мира. — Он сузил глаза. — Вордам не послал бы вас, будь вы неплатежеспособны.

— Я могу заплатить, — сказал Паг.

Накор поинтересовался:

— Мне любопытно. Какой вид оплаты?

Кастор ответил:

— Обычный. Ценные металлы: золото вашего мира особенно полезно благодаря своей инертности. Серебро — по противоположной причине. Определённые драгоценные камни — как для практического применения, так и для красоты. Как и многие расы, мы ценим уникальные или хотя бы необычные предметы искусства и диковинки. — Он посмотрел на Накора. — Но больше всего я дорожу информацией.

— Надежность и невероятность, — сказал Накор.

— Именно так, — согласился Кастор. — Вы понимаете. — Он посмотрел на Магнуса. — А вы?

— Вероятно, нет, — ответил молодой маг, — но я сын своего отца и пойду туда, куда идет он.

Кастор задал тот же вопрос Беку:

— А ты, юный воин? Ты понимаешь?

Бек лишь широко ухмыльнулся, и Пага в очередной раз поразило, как молодо он иногда выглядел.

— Мне все равно. Главное, чтобы было весело. Накор сказал, что будет весело, так что я с ним.

— Хорошо, — сказал ипилиак, поднимаясь. — Мы начинаем немедленно. Прежде всего, нам нужно найти решения для множества проблем, но ни одна из них не столь срочна, как ваша способность дышать воздухом Косриди, пить его воду и удерживать жизненную энергию внутри своих тел.

Он жестом пригласил их следовать за собой и провел через бисерную занавеску. В задней части здания они обнаружили коридор, ведущий в гораздо более крупное строение: склад, заполненный рядами полок.

Пройдя через склад, он провел их в коридор с дверями по обе стороны. В конце коридора Кастор указал на две двери — по одной с каждой стороны — и объявил:

— Здесь вы будете жить. В течение часа я вернусь с настоями, зельями и порошками, которые вам предстоит принять. Без них вы вскоре заболеете настолько, что никто не сможет вам помочь. Даже с ними приготовьтесь терпеть сильный дискомфорт в ближайшие дни.

— Когда вы полностью акклиматизируетесь в нашем мире, мы приступим к подготовке. Сначала вам предстоит переход во Вторую Сферу — это будет похоже на повторение всего процесса с начала. Затем мы перестроим ваше мышление, чтобы адаптировать магию к местным законам. После начнется изучение дасати — их языка, верований и способов мимикрии, чтобы вас не убили. И наконец, мы должны будем понять истинную причину, по которой вы затеяли столь безумное предприятие.

Не сказав больше ни слова, он удалился, оставив четверых в коридоре. Паг открыл одну из дверей, жестом приглашая Магнуса войти с ним, а Накор и Бек направились в соседнее помещение.

Через две недели еда наконец стала казаться им нормальной на вкус, а воздух — свежим. Приступы желудочных колик, кашля, слабости и внезапной потливости остались позади. Кастор организовал для них занятия с ипилийским магом по имени Данко, который сразу же заинтересовал Накора, и, похоже, ответил маленькому азартному человечку взаимностью. После окончания уроков они вдвоем бродили по городу, а Бек следовал за ними, пока Паг и Магнус обсуждали другие возможные трудности.

Воспользовавшись отсутствием остальных, Паг и его сын наконец заговорили о том, что Паг так и не смог толком объяснить никому: зачем они отправились в это путешествие?

— По правде говоря, сын, я и сам не знаю, — признался Паг.

Магнус сидел на спальном матрасе, скрестив ноги, и улыбался.

— Мать была бы рада такому признанию.

Паг месяцами раздумывал, стоит ли рассказывать семье о записках из будущего, но осторожность всякий раз останавливала его. Он вздохнул.

— Сейчас я скучаю по ней больше, чем могу выразить, сын. Я бы вытерпел даже ее вспышку гнева, лишь бы снова услышать ее голос.

Магнус широко улыбнулся.

— Интересно, что бы она сказала, услышав, как ты называешь это «вспышками гнева».

Паг рассмеялся, но вскоре его лицо вновь стало серьезным.

— Магнус, все, что я могу сказать сейчас — это то, что мы обязаны отправиться в родной мир дасати, в самое сердце их империи. И сделать это мы должны через определенный мир — где, как я подозреваю, находится источник вторжений на Келеван и причина появления разломов. А затем мы должны будем сделать то, что потребуется для спасения нашего мира и Келевана.

— Но я не понимаю одного, — сказал Магнус. — Почему мы вообще подвергаем себя риску? Талной надежно заперт в Ассамблее, новые разломы не появляются в Мидкемии. Почему бы просто не уничтожить его? Воспоминания Томаса о Повелителях Драконов говорят, что они не неуязвимы. Или хотя бы переместить его куда-нибудь, может быть, в необитаемый мир?

Паг вздохнул.

— Я обдумывал все это и не только. Если исследования Ассамблеи могут дать нам хоть что-то ценное, риск оправдан. Я не хочу трогать остальных Талной, все еще скрытых от дасати защитными чарами на Новиндусе. В крайнем случае, Ассамблея может переместить Талной обратно на Мидкемию через разлом на наш остров, и твоя мать знает, что делать, если это понадобится.

Магнус поднялся.

— Давай прогуляемся. Мне нужно сменить обстановку. Желудок больше не беспокоит, а эта комната начинает угнетать.

Паг согласился, и они покинули покои торговца. Им нужно было вернуться к закату, когда Данко должен был провести с ними очередное занятие по магии. Наблюдение Накора о том, что «материя» в этом мире ведет себя иначе, оказалось точным. Как только ипилийский маг начал обучение, Паг быстро понял, что здесь все подчиняется другим законам, и для работы магии требуются новые правила. После первого урока Паг заметил, что это похоже на изучение нового языка.

На площади они застали очередной ипилийский праздник. Паг с удивлением обнаружил, что у этих людей множество подобных мероприятий — одни посвящены священным событиям, другие знаменательным историческим датам. Нынешний, судя по всему, был связан с едой: участники процессии бросали в толпу маленькие пирожные.

Паг поймал на лету пирожное размером с кекс и откусил кусочек.

— Неплохо, — заметил он, предлагая половину Магнусу, но тот отказался.

Они прогуливались по площади, немного углубившись на главный бульвар, по-прежнему пораженные масштабами ипилийского города. Двенадцатиэтажные здания были облицованы гладким камнем с безупречной подгонкой. Ничто в этом городе не напоминало человеческие поселения, которые доводилось видеть отцу и сыну — ни хаотичную застройку Королевства, ни приземистые темные дома кешианских Горячих Земель, спасающие от дневного зноя, ни Келеван с его белоснежными зданиями, отражающими солнечный свет, и усадьбами из дерева и бумаги с раздвижными стенами, фонтанами и бассейнами.

В переулке показалась небольшая процессия: знатная женщина, восседающая в паланкине, который несли крепкие по меркам ипилиак носильщики. Магнус и Паг посторонились, пропуская величественную даму, одетую в то, что можно было назвать лишь вызывающим нарядом: узкий пояс, усыпанный драгоценностями, от которого ниспадала легчайшая юбка, оставлявшая мало места для воображения, и топ из замысловатых бус, сквозь которые мелькали обнаженные участки кожи. Ее черные волосы, самый распространенный цвет среди этого народа, были высоко убраны и собраны в золотое кольцо, ниспадая на затылке, словно конский хвост, а на каждом пальце сверкали драгоценности.

Когда она удалилась, Магнус заметил:

— Эта акклиматизация дает интересный эффект, отец. Я нашел ту женщину привлекательной.

— Они красивая раса, если привыкнуть к их нечеловеческой внешности, — заметил Паг.

— Нет, я имею в виду привлекательной в том смысле, в каком может быть привлекательна женщина-человек. Это странно.

Паг пожал плечами:

— Возможно, а возможно, и нет. Я находил королеву эльфов прекрасной по любым меркам, но это не было физическим влечением. Хотя Томас был очарован ею еще до своего превращения. Может, это связано с изменениями, которым мы себя подвергаем, а может, ты просто обладаешь более широким взглядом на красоту, чем твой отец.

— Возможно, — ответил Магнус. — Интересно, кто она такая? В Кеше я бы принял её за знать или младшую принцессу. В Крондоре — за куртизанку какого-нибудь богача. — Он скептически покачал головой. — А здесь? Сможем ли мы вообще узнать достаточно о дасати за… сколько-нибудь разумный срок, чтобы выжить в их мире?

Паг вздохнул:

— С определённой уверенностью могу сказать — да. Но что касается того, почему я так считаю… — Он в очередной раз задумался, стоит ли рассказать сыну о посланиях из будущего. — Скажем так, я верю, что это путешествие не так опасно, как кажется.

Магнус помолчал, затем произнёс:

— Перестань относиться ко мне как к сыну, отец. Я уже много лет твой самый одарённый ученик. В некоторых навыках я почти сравнялся с тобой и матерью, а со временем, думаю, превзойду вас обоих. Я знаю, ты пытаешься меня защитить…

Паг резко прервал его:

— Если бы я хотел тебя защитить, Магнус, то оставил бы на острове с матерью и Калебом. — Он огляделся, будто подбирая нужные слова. — Никогда не говори, что я пытаюсь тебя уберечь. Десятки раз я молчал, когда ты шел на риск, а во мне всё кричало, чтобы я послал кого-то другого. Возможно, когда-нибудь ты сам станешь отцом и поймёшь, о чём я. Если бы я просто хотел твоей безопасности, тебя бы здесь не было. Ты потерял брата и сестру, которых никогда не знал. Но я потерял детей, которых любил так же сильно, как люблю тебя и Калеба.

Магнус стоял, скрестив руки, и смотрел сверху вниз на отца. На мгновение Пагу почудилось сходство с женой — и в позе сына, и в выражении его лица. Наконец Магнус вздохнул. Он посмотрел Пагу в глаза и сказал:

— Прости, отец.

— Не извиняйся, — Паг сжал его руку. — Я понимаю твое раздражение. Нет дня, чтобы я не вспомнил, каково это — осваивать свою силу. И поверь, тебе куда легче, чем было мне.

Магнус тепло улыбнулся:

— Я это осознаю.

Он знал, что отец тяжело переносил обучение у своего первого наставника — старого мага Малого Пути, Кулгана, ведь Паг с юных лет был адептом Великого Пути. Сейчас это различие уже не имело значения, но в те времена всё было иначе. Потом четыре года рабства, затем еще четыре — учеба в Ассамблее Магов на Келеване. По сравнению с этим обучение Магнуса казалось идиллией.

— И всё же, — продолжал Паг, — вопрос в том, как мы переживем грядущие испытания.

Раздался голос сзади, на безупречном кешианском:

— Именно это тебе и следовало бы обдумать.

Паг и Магнус не заметили приближения незнакомца, поэтому оба мгновенно среагировали, приняв явно оборонительную позицию: вес равномерно распределён, колени слегка согнуты, руки у кинжалов на поясах. Ни один из них пока не чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы полагаться на магическую защиту.

— Успокойтесь. Если бы я хотел вас убить, вы бы уже были мертвы, — сказал говорящий.

Это был высокий ипилиак с самым человечным лицом из всех, что они до сих пор видели: глубоко посаженные глаза, густые чёрные брови и такие же тёмные волосы до плеч, что было редкостью среди его сородичей, обычно носивших короткие стрижки. Морщинистое лицо выдавало возраст за расцветом сил, но взгляд оставался острым, а осанка и одежда явно указывали на воина: стёганый гамбезон, перекрещенные кожаные ремни с несколькими видами оружия, бриджи и сапоги, характерные для всадника.

— Я — Мартух, — спокойно представился он. — Ваш проводник. Я — дасати.