В поисках цели

Глава 35 - Винтовка

Реально заснул? Позорище! Теперь еще и все тело болит, а неудобная для сна винтовка, поставила штампик «дибил» на всё тело разом. «Он лежал на оружие!». Вернее она, но след реально как клеймо на боку у бычка. Красный... кто вообще решил, что изделие, созданное людьми, для убийства себе подобных, вполне удобная кровать? Ах, да — я! И проспал верхом на нем, хм, добрых четыре часа.

За окном, а вернее за пределами чердака, а вернее — технического этажа панельного здания, на улице, видимой сквозь щель бойницы, утро и рассвет, примерно десять-одиннадцать часов, морозец и мелкий снег — бодрит! А на чердаке... есть кто-то еще, помимо меня. И голубей. Собственно, я потому и проснулся, а не от того, что сосуды тела решили взять выходной на уикенд, и остановили пульсацию, оставив мозг без питания.

— Якорный бабай! — донеслось из помещения где-то подомной.

— Е*ать их всех ссными тапкоми! — прилетело от туда же, но уже иным голосом.

— Гнать Галинину Гуану вывозить!

— Ну, завтра новый год... потом сделаем... — закончился ну очень информативный диалог на минорной ноте.

И дверь в лифтовую, лишь мгновение назад с громким скрипом отворившаяся, с не менее оглушающим звуком закрылась.

— Праздник же!

И ремонтники, несмотря на то, что судя по голосам, были еще трезвыми, пошли обратно вниз, это бедственное положение дел срочно исправлять.

— Я знаю, где беленькой можно задешево затарится...

— А не палёная ли?

— Да не, что ты! Сто раз брал!

— Ну смотри, а то как в прошлый раз...

Попутно ругаясь на неработающий лифт, заставляющий их, шевелить ножками. Ну и на правительство, и на коммунальщиков, что его не чинят, да вообще на всех — тоже.

Что же там такого с ним случилось, что они решили НЕ ремонтировать его? Мне, любопытно, но не настолько, чтобы идти вскрывать еще один замок и смотреть, пытаясь хоть что-то понять в том, в чем я ничего не понимаю.

А ведь именно их голоса, копошения, и движение на лестничной клетке, я и принял за движение на самом чердаке! Пусть я даже сквозь сон продолжаю неустанно контролировать окружающею действительность, возможности мои в этом плане нынче ограничены. И я... на масло дую.

Ремонтники ушли, так что и мне, наверное, пора отсюда выбираться! Отдирать своё тело от винтовки, к которой я вновь и буквально прилип, разминаться, и ползти в уголок справлять нужду. Плиты ведь бетонные, мусора, опилок и пыли — много, высохнет раньше, чем дойдет до квартиры снизу!

А теперь вопрос на миллион — куда девать винтовку! Именно, не что с ней делать — это очевидно! Приватизировать! Я с ней ночь провел!.. Переспал буквально! Она теперь уже — моя собственность! Прирос, не отдам! Нужная вещь для тренировок.

Новая, не стрелянная! А значит — непаленая! Хотя я в этом деле профан. С целым тремя магазинами патронов! Что составляет целых двадцать семь выстрелов! И шикарной оптикой — да через неё отсюда дом мой видно! И даже можно поглядеть, что на кухне делается. Впрочем, я это раньше мог и без всякой оптики — не столь уж и далеко тут! Но не сейчас, увы.

И вот куда её девать это сокровище — вопрос, вопрос. Тут не оставишь — стибрят! Вернее — используют по назначению — аж злость берет! А значит — надо прятать! Но куда?

Ответ в принципе простой — в вентиляцию! Чтоб у хозяев кухни квартиры этажа девятого-восьмого болталось за решёточкой моя винтовочка. Идя так себе, но кто туда вообще заглядывает? Исполнение несложное — всего то надо взять обрезок кабеля ТВ, чего валом! Ну и соединив оружие и арматуру, аккуратно опустить вниз на пару метров.

Звучит красиво, но вдруг те, кто эту винтовку сюда притащил, подумают так же? И провод идущий в шахту виден будет — вент короба торчащих железяк внутри что-то не имеют. Не, ну не в канализационную же вентиляцию её совать!

И не тащить с собой на улицу! Изображая гитариста — тут нет чехла походного! Похоже, придется все же походить в музыкальную школу. А пока... понадеяться на количество вентиляционных шахт в немаленьком доме на восемь подъездов, и все же спрятать оружие в одной из многочисленных вентиляционных шахт. Шахт вентиляций мусоропровода! Пусть для этого и придется выйти с чердака на крышу.

— Холодно, однако. — поёжился я, покидая, как оказалось, теплый этаж.

И сыро — поднял я взор к небесам. Снег усилился — и мне как стать! Заметет следы, скроет улики! Пусть я и промокну до нитки пока бегу к дальнему концу дома, пряча оружие в своей куртке. Чемоданы в зубы и вперед!

Во! Подходящая вентиляция! Не крайняя, но близко, предпоследний подъезд, и... судя по запаху — как раз мусоропровод! Оружие, что я заблаговременно разрядил — ведь с утра, до сна, успел уже зарядить! На провод, кейсы с оптикой и патронами — рядом, и аккуратно спустить вниз на пару метров.

Боже! Как я буду это потом оттуда доставать? Эта хрень перевешивает меня в весе раза в два! А провод пипец какой скользкий — не намотай я его заранее на руку, и не завяжи для страховки узел на арматуре оголовка вентиляции заранее — уронил бы уже всё нафиг! А доставать придется скоро, ой как скоро!

Иначе... — проводил я взглядом вытянутый тягой из шахты пустой полиэтиленовый пакет — еще более скоро, моё боевое и совершенно новое, не нюханное, оружие, обратится в металлолом.

Готово дело, куртку на себя, и бегом обратно! По своим следам, к незапертому люку... нет, пусть тот люк остается там! Тут и без него полно незапертых лазов! Перестрахуюсь, и сделаю вид, что просто вышел пройти от подъезда к подъезду, от лаза к лазу. Зайду через иной ход, и...

Замираю истуканом посреди хлипкой, пусть и железной, лесенки, ведь на этаже — кто-то есть! И на этот раз именно на этаже! И это не голуби, и даже не вороны, не коты с собаками, и даже не бомжи! Да и не лифтеры с сантехниками, а... призрак?

Дама в красном! Я бы даже сказал — ярко алом! Цвета свежо пролитой крови, мишени в чистом поле. В балетных тапочках, спасибо мама! Из-за тебя я даже знаю, как эта хрень зовется. С укладкой, причёской, макияжем... скользит по грязному, пыльному, низкому! Чердаку, как по подиуму в свете софитов — отдушин этажа.

Это что за... за... хорошо, что от офигивания, сюра данного явления, я «выпал в осадок» и застыл на месте истуканом — модам меня проигнорировала, не заметив, не обратив внимание на «тряпье на лесенки». Ведь иначе я в текущем облике, одежде и при имеющемся освещении, и не выгляжу никак. А человеческий мозг... хотя блин, я бы ей за не внимательность кол влепил! И даже два! И на второй год, нафиг! Это ж где таких уникумов, теней-невидимок, учат?! Без магии, и так...

Пора прекращать искушать судьбу и пялится в её сторону! Ведь даже такой ноль в плане наблюдательности, и придел зависти в грации и плавности хода — да она мимо меня прошла реально как проплыла! Без единого звука!.. есть! Скрылась за стенкой.

Отпускаю лестницу, слегка отталкиваюсь в бок, лечу на встречу с полом, в полете доверчивая тело кошачьим приемом, скруткой, и приземляюсь на руки. Оглядываюсь, убеждаясь что дама от меня, а меня от дамы, по-прежнему скрывает одна из немногочисленных полноценных стен этого этажа, и на четвереньках ползком, добираюсь до люка на жилой этаж.

Не заперто — хвала вселенной! Но вот если эта хрень сейчас скрипнет... встречаться с дамой в алом, имеющей такую подготовку, что позволяет ходить по грязному помещению в чистой, парадной, одежде, не пачкаясь и не издавая практически никаких звуков, и все без магии... мне совсем не хочется.

Впрочем, внимательности и наблюдательности у этой зависти моей — тоже так хочу! Нет ровно настолько же, насколько есть незаметности, так что — тут и без люка полно чему скрипеть!

— «Скрип».

— Семен, ты чтоль? Опять опаздываешь, пидр.

— Курлык, курлык.

— Тфу!

Пронесло! Спасибо гули-гули, что как раз целым семейством в виде нехилой стайки, нагрянули сквозь щели-бойницы внутрь этажа.

А мне пора тикать! И люк прикрыть за собой! О том, кто эта дама, и что за «Семён», и причем тут английский акцент, и сколь стрясён будет секс... подумаю потом.

Вперед, и вниз! С девятого на первый! Не пользуясь лифтом — а ведь он здесь работает!

— Тфу, ты блин!

— Вот молодёжь пошла! — высказалась мне какая-то бабка, что я кажется уже где-то видел, выходя как раз из этого самого лифта на первом этаже, как реакция на мой воображаемый харчек — Не стыда, ни совести, ни этикета!

Точно где-то видел! Или они все на одно лицо? Неважно! На улицу! Бежать? Нет! Степенно и размеренно... то есть всё равно бежать! Я же, блин, ребенок! А плетущийся уныло шкет — еще более подозрителен, чем бегущий! Наверняка ведь уроки прогуливает, раз балду гоняет! Так что... рысь, целеустремлённая!

Ладно, можно и шагом ползучим — моё недосердце большего просто не выдержит. Петляя через соседние дворы, домой! Сегодня будний день, и уже собственно день! Дома недолжно быть ни единой живой души, так что я смогу спокойно переодеться — опять?! Помытся — ну наконец-то! Столько выделений на мне, что даже страшно! Ну и конечно же — поесть! Нормально поесть, воспользовавшись кухней! И не страдать от голода и дальше. Так что вперед! Открывать запертые двери заводским ключом.

СТОП! Это что тут? Растишка? На двери моей... ну ладно, не моей — родительской. А вернее даже сказать — папиной служебной, квартиры? ИЗНУТРИ?! УБЬЮ, ЗАРОЮ, ЗАКОПАЮ! Но сначала — успокоюсь, и, пользуясь тем, что растяжка установлена не профессиональна — можно открыть дверку на целый сантиметр! И просунуть внутрь пальчик. Или ключик — перепилить им веревочку!

Простую, вязальную нитку! Из-за чего она и непрофессиональная, так как тянется. Ну и, выждав для гарантии после обрыва нити полминуты за толстой бетонной стеной подъезда, просочится внутрь.

Хм, а эта вещь и не растяжка вовсе! Просто веревочка, натянутая поперек двери, поперек прохода, прикрепленная к гвоздикам, а не к чеке. Еще одна такая же внизу, на уровне ног, с расчетом на спотыкач ноги заходящего человека. А вернее — оборвал, ведь нить слишком тонкая, чтобы её обрыв можно было хотя бы почувствовать. И уж точно у этой ниточки, не хватило бы прочности, что бы выдернуть чеку из гранаты.

Значит — не растяжка. Даже в потенциале. Сигнализация? Что дома кто-то был? Так и стула хватит... с записками. В стиле «Саша, ты где?» и «Саша, позвони!». Интересно, как это я должен позвонить, когда дома нет телефона?

— А...

Понятно — углядел я, лежащею на этом же стуле телефонную трубку сотового аппарата. Незнакомую мне, и — как ей пользоваться?! Да они издеваются, да?

Ну и ладно. Стул — на место, веревочку... что на двери — не починить — потом подумаю, что на полу — пусть дальше весит, а сам — раздеться и мыться! По дороге поставив воду на кухне для макарон. Пока оттираю всю грязь, пот, и прочие следы больнички, как раз вскипит!

Нда, ну и видок — взглянул я на свою персону в зеркале. Ужас самоходный! И ладно дыры, раны, ссадины. Даже шов огромный и неровный поперек всех ребер разом — его, как и большинство ранений, можно легко спрятать под одеждой. А вот волосы... что выпали как с плешивой... курицы, перья.

Шапку носить? Но не дома же! Как бы кого при виде моей шевелюры инфаркт не хватил! Но и скрываться от них, пока не заживет, не самая удачная идея. Судя по запискам — меня все же потеряли, несмотря на все труды и записи. Все же раньше я невесть где не ночевал. Ни у подружек, не у друзей, нигде либо еще. Дома, и только дома, а тут... надо было готовить почву заранее! Или хотя бы «сбегать» не в выходной день.

Нда, причёску придется сменить. Стать бунтаркой, панкой, неформалкой. Побрить голову — ну волосы с этим и без меня справились на добрую половину! Оставшеюся часть волос облагородить — чтобы они небыли похожи на клок плешивой шерсти! А все же, на волосы. Ну и зачесать на лоб, для большего понта — что бы дыру от пули прикрывали! А то она, собака, все так же зияет красной точкой, и пуля, матушка, внутри сидит, покоится, часа «Ч» дожидается.

Эх... макароны! Пища богов! Вкуснотища! Отваренные в едва подсоленной воде... зачем им нужны кетчупы, да пасты? И так божественно! С голодухи. А уж если все же поковыряться в холодильнике и найти сыр...

Щелкнул замок двери входной.

Эт...

В коридоре обрисовался папа. Замученный, уставший, но за каким-то лядом вернувшийся с работы в понедельник в три часа дня, и не разуваясь, и не закрывая за собой входную дверь, метнувшийся на кухню. На кухню, где обнаружил дочечку, с сыром в одной руке, и ножом в другой — ладно хоть в его голове и мысли не мелькнуло, что я этим ножом в этот миг готовился резать вовсе не сыр.

Увидевший дочь, и без лишних слов, кинулся заточить её в свои объятья — я еле нож успел отбросить! Прижал к себе столь сильно, что у меня аж кости захрустели! А в голове мелькнула вполне логичная мысля — порки мне не избежать.

— Ты где пропадала, Саша? — проговорил он, срываясь на хрип.

И провел рукой по моим волосам, кажется только сейчас заметив, что с ними что-то не так.

Отстранился, позволив мне наконец вдохнуть, я сам «любуясь» моей головой в общем плане, проведя рукой по старательно выбритой лысине для убедительности, не веря глазам своим — и выпал в осадок минуты на три.

— Ну ничего, и не такое бывает — проговорил куда-то в пустоту полушёпотом, и суровым взглядом уставился на меня, требуя ответов.

Я — молчу благоразумно, потупив глазки, пряча заодно и лоб с дырой.

— Ну ничего! Мама вечером придет, она тебе устроит! Я детей бить не могу, так что — не обессудь.

Намек понят, пора выкладывать тузы!

— У друзей. — потупил глазки я еще сильней.

— У друзей, да? Три дня, да?

— Ага! — с вызовом уставился на родителя — У друзей! И записку я вообще-то писала! Так что — не надо мне тут! «меня потеряли» — надулся как хомяк.

— А с волосами что? — парировал батька встречный наезд, не моргнув и глазом.

— А что с ними? — поправил я причёску, удерживаемую в текущей форме при помощи маминого спрея для укладки волос — почти клея! — Нормальная причёска, модная, молодежная! Все девчонки в школе так ходят!

На это отец не нашел что ответить, решив тоже достать козырь — мобильник. Как очевидно, для звонка матери. Зная её — она бросит все и будет дома уже через час! И ей... будет бесполезно, что-либо говорить. А на работе... начальству может и недоесть такая ветреная мамаша, и её могут запросто уволить! Что больно ударит как по семейному бюджету, так и по моей свободе перемещения.

— Пап... — сказал я и запнулся, задумавшись над аргументацией.

Не звони, зачем беспокоить? Глупо! Я раскаиваюсь — мне не в чем раскаиваться! Пап, а как дела на работе? — можно, но как-то глупо!

— Пап, а почему дверь была нитками пере...

— Да, пришла. Нормально...

— Пш.. — выдохнул я, поняв, что и телефон мне и пары секунд на раздумья не дал!

— Температуры? — отец поднес ладонь к моему лбу — Температуры нет. — проговорил, глядя на меня, как бы спрашивая «ведь нет же?» — я помотал головой, как бы подтверждая — Нормально все, жива, здорова, говорил же! Ну всё, всё, хватит! Будь-то сама из дома по юности не бегала к подружкам на ночёвку! Ну не начинай, не надо. Жду, люблю, целую.

Отец положил трубку, вздохнул, улыбнулся, и посуровев лицом, уставился на меня:

— Ну, рассказывай, как провела выходные.

Понятно, допрос! И надо срочно готовить вменяемую легенду!

— Да не вопрос! — улыбнулся я жизнерадостно, чуть не подпрыгивая от счастья, хотя все тело ноет, стонет и болит — Но может сначала входную дверь закроем? Сквозняк, однако — поёжился для проформы, с улыбкой наблюдая, как батя пошел закрывать вход в дом.

А после, старательно подбирая слова, и борясь с мигренью, рассказал красивую легенду о посещении импровизированного домашнего кинотеатра, организованного дома у одной из подружек, и состоящего из «телика», «видика», и пары звуковых колонок. О классном мультике про льве, и неплохой сказке с огром в главной роле. Ну и прочих, чисто детско-девичьих штучках, которые я не знаю, но о которых слышал.

Говоря в целом, очень много, но как можно более не о чем. Старательно избегая тем имен, фамилий, номеров квартир, домов и этажей, упоминая чаще прозвища и клички, и вообще говоря «имена — это не модно!». А на попытки укора «мы же так волновались!» отвечая сурово — «что? Волновались? Всего-то выходные дома не поночевал! Вы вон тоже, дома часта не ночуете!». А аргумент «работа» парируя аргументом «друзья!» и вообще — должна же у меня быть хоть какая-то личная жизнь!

— Хах! Личная жизнь! Тебе вот сколько?

— Одиннадцать! — гордо выпячил я грудь, запоздало понимая — даже через две футболки и кофту, шов может быть виден!

— Ну вот, одиннадцать, а туда же! Вот подрасти сначала...

— Зачем мне подрастать? Мне и так хорошо! — насупился, вызывая лишь вздох.

Уже через пару минут узнавая, что батя оказывается ночевать дома не будет. И он вообще, пришел домой исключительно ради того, чтобы проверить, не вернулся ли я. А так — работа, работа,работа...

— Зачем нужна такая работа, если ты из-за неё даже дома не ночуешь! — решил я проявить своё детское «я», чем заслужил треп по макушки.

— Не переживай. Одну я тебя больше не оставлю. Дождусь маму твою, и передам с рук в руки.

То есть — опека ожидается тотальная! Класс. Надо пока она не пришла, подготовить вазелин, и стырить из её запасной косметички крем тональный. Уж мама то быстро заметит ту многочисленную сетку мелких царапин на моем прежде идеальном лице.