В поисках цели

Глава 23 - Седьмой "Бе"

Школа, толчея людская, точнее детская. Я, получив расписание от завуча, поплелся искать класс, мама — вместе с завучем искать библиотеку. Почему я не уверен, что они её быстро найдут? И уверен, что не сумеют найти там все нужные мне учебники. Так что с собой у меня только пара тетрадок в пакете. Там же, пара ручек, и пленочный перепачканный плащ, свернутый грязью вовнутрь.

— Седьмой Б? — ввалился я в класс с детьми но без учителя, осматривая «население» пользуясь мигом спокойствия перед самым звонком.

Ну, точно он — знакомые рожи! Даже расстановка сил та же, только из нариков присутствует всего одна персона из трех, спавшая блаженным сном до моего небрежного вопроса. Упаду ка я на парту к окошку, туда, куда меня послали в прошлый раз. Зачем вновь нарываться, коль меня видеть рядом не желают?

— А ты чья красавица будешь? — обратился ко мне парень, сидящей к доске на парту ближе, развернувшись в пол оборота.

— Ну, как понимаю, теперь ваша — улыбнулся я непринуждённо — учусь я здесь теперь. Вы же седьмой Б? — переспросил для уверенности.

— Седьмой, седьмой. — покивал он — а что ж села то так далеко, красавица? Есть же место и поближе — и пнул под партой паренька, сидящего рядом, из-за чего тот спешно сгреб вещички в охапку и пересел на парту за меня.

Точнее, хотел это сделать, но растерял по дороге половину вещей, чем вызвал бурную реакцию класса в виде гомерического хохота.

— Не, спасибо, я здесь посижу. На зрение не жа... — ответил я улыбаясь, и заметил как синхронно с звонком в класс вошел мужчина — луюсь...

Как видно, учитель. — улыбнулся про себя уже искренне, наблюдая как класс синхронно встал со своих мест.

Дяденька с каменным лицом полководца пред армией осмотрел весь кабинет взглядом исподлобья. Прошелся по углам, посчитал учеников глазами, зацепился на мне, кажется сканируя не хуже легендарного рентгена, и наконец, родил:

— Здравствуйте дети!

— Здравсь! — хором рявкнул класс, от чего я даже немного растерялся.

— Как вижу у нас новая ученица! Не хочешь представиться?

— Алек... — раскрыл я свой рот, так как тон предложения учителя альтернатив не подразумевал, но всё равно не угадал и оказался перебит:

— К доске!

Вышел, оглядел вес класс, сканируя не хуже перепада и выдерживая паузу, чтоб, блин! Все рассмотрели! И позу, и платье, и разноцветные руки — правая хоть и зажила, лишилась загара, став по цвету как бумага, жестко контрастируя с левой и лицом.

И, блин! Могу и трусы показать, юбку задрав, скажем, в резком обороте вокруг оси, чтоб уж все разглядели! — взбрыкнул сознанием, но не став этого делать, хотя то, как некоторые высунувшись из-за парты начали разглядывать мои туфли и гольфы несколько задело. Что уж такого то в них, а?!

— Меня зовут Александра. — наконец начал я говорить, понимая, что уже все всё увидели, а тянуть резину и далее уже ни к чему — Александра Николаевна Хваткова. Можно просто Саша. Я не местная, не москвичка — кто-то на этой фразе не сумел сдержать смешок, привлекая внимание учителя — Но за провинциальную дуру себя не считаю. Чемпионка региона по спортивной гимнастике и области по плаванью — показательно сжал я кулак до хруста костяшек, добавляя для пущей уверенности — Люблю драться, и имею отца из милицейский.

— Достаточно. — высказался на этот счет учитель — Учишься то хоть как?

Я пожал плечами.

— Ну, не круглая, но, отличница.

— Что ж, меня зовут Сергей Ерофеевичь, но можешь звать меня просто учителем. Садись, сегодня как раз проверочная работа, посмотрим, какая ты отличница.

Я сел, класс притих. Еще на тех словах, что сегодня проверочная! Какой-то мелкий скромненький парнишка, не то дежурный не то староста, без слов и пояснений, принялся быстро бегать по рядам, раздавая листки бумаги, сложенной пополам.

Хотя, все же большее внимание класса привлекало по-прежнему мое тело, и я, даже получив свой листок, все так же продолжал замечать на себе посторонние взгляды. Кто-нибудь, то девчонки, то парни, нет-нет, а кидали на меня заинтересованные взгляды. Вернее парни, заинтересованные, а девочки — озадаченные.

— Открыли листки! — скомандовал учитель, и я открыл двойной листок в клеточку, вырванный из тетради, и со смешенным чувством увидел вложенную внутрь него маленькую карточку, с распечатанной на ней печатной машинкой заданием.

— Задание увидели? Выполнять! У вас — взглянул он на свои наручные часы — Тридцать пять минут! И объясните нашей новенькой «Саше» как это делается.

Кто-то из женского ряда хихикнул, но тут же заткнулся под суровым взглядом, уткнувшись в задание, практически целюсь с партой. А сидящий предо мной парнишка обернулся и принялся пояснять в принципе то очевидные вещи.

— Вот тут формула, нужна написать название. А там где название — формулу. Если уравнение реакции не имеет записанного ответа — переписываешь и отвечаешь. У тебя как с химией? — поднял он на меня свои глаза, а я задумался, прикидывая, смогу ли я что-то во всем этом понять после такого простоя.

Парень истолковал это как «туго» и шустро принялся подзывать к себе сидящего через парту мальчика. Того самого, что пинком прогнал. И как собаку.

— Сюда иди! Живей!

— Так! Скворцов! Сейчас за дверь пойдешь с приличной записью! — не осталось сие незамеченным от учителя — а ты Сидоров, пересел на третий ряд.

Скворцов показал метнувшемуся в том направлении Сидорову кулак, но и это не укрылось от внимания препода.

— Скворцов! А ну отвернулся! Хваткова! Пересела на парту от него! Что можешь, то и решай! А там посмотрим! — ответил он на незаданный, и непланируемые мной задаваться вопрос, и я поплелся менять парту.

Обнаружил под новой партой большое-большое скопление жвачек, что ставили под угрозу красоту и чистоту платья, вздохнул, и целиком погрузился в задачи на распечаточке. Достойно выполнил все требуемое к концу отведенного срока, радуясь своему теплообмену и отсутствию пота, и мысленно пожалел изгнанную средь урока девочку за звонок её мобильного телефона. Может там что-то срочное? Эх, жаль её — не надо так поступать, учитель!

Сдал работы вместе со всеми, записал основные элементы органической химии, припоминая, что вроде уже записывал их когда-то, и с не меньшим удовольствием, чем все, услышал звонок с урока. Все же, мне строевой и в других жизнях хватило.

Потянулся на выход вместе с коллективом — в проходе меня выцепил тот самый парень с парты впереди:

— Ну как, решила хоть что-нибудь?

-Да, думаю решила. Не знаю, конечно, правильно, нет, но будь что будет.

— Да ты не переживай! Нас военхим мужик лояльный к новичкам! — приобнял он меня панибратски за плечи.

— Воин кто? — скинул я его руку, опасаясь что она может быть не самой чисто и испачкать платье.

— Химик наш — образовался с другой стороны еще один парень, но под грозным взглядом Скворцова испарился, затерявшись в толпе.

— Он в школе на пенсии подрабатывает. А так бывший военный, и подрывник. Ты с ним поосторожнее, а то он...

Его рука вновь оказалась у меня за спиной. Я вновь её скинул, но на этот раз придержав, и развернувшись, решил осмотреть. Нет, недостаточно чистая. И мне вообще... блин! Зря я пришел в школу в столь красивом платье! И вообще — в чем-то чистом — поймал я взглядом тело, шарашевшееся по школе в верхней одежде.

— У тебя руки грязные — не стал я делать тайны, и оставив парня стоять в оцепенении, уперся на поиски мамы.

Где-то же она должна быть? Как и эта таинственная «библиотека».

Нашел. Завуча. И мать, что пила с ней чай. Поздоровался, поинтересовавшись как прошли поиски. Узнал, что библиотека была найдена, а библиотекарь — нет. Завтра приходите! Или сегодня после трех. В общем, я за завтрашний день — в три мне надо бы появиться на гимнастике, да и мама и так со скрипом выпросила сегодняшний отгул.

Переживает она, что я опять под машину попаду! И все рвется водить за ручку до школы хоть каждый день, хоть через день, а в идеале — вообще всегда! И не только в школу. Но... работа. А деньги нам сейчас, увы, нужны.

Вздыхает, давит на завуча, что небезопасный пешеходный пешеход должен стать безопасным — там же дети ходят! В школу ходят! А вдруг чего случится? Та тоже вздыхает в ответ, рассказывая какие-то непонятные байки, стремясь не то утешить, не то напугать, но делать что либо как видно и не планирует.

— О! Звонок! — высказался я, услышав этот самый звонок, и упорхнул, сверяясь с расписанием уже забитым в собственную память.

Сейчас у нас английский! И я нежданно обнаружил в классе языка лишь половину класса нашего седьмого.

— Эт че? — выронил я тихонько, нашел свободную, полностью свободную, а не с кем-нибудь и одним пустым местом, парту поближе к доске, и посадил туда свою пятую точку.

Уже в процессе посадки смекая, что платье еще и имеет свойства мяться.

Приготовился говорить на втором языке — я весьма неплохо его освоил! Хвала ИИ тела! Живой мясной кукле, что меж исконным для себя — русским, и новым — английским, разницы практически не видит. Но, вместо этого пришлось писать. Много, упорно, бессмысленно, и очень мало на английском.

Записывать принципы построения предложения, где ставить запитую, и... и урок на этом кончился, так что конспектирование под диктовку так же завершилось. Класс поперся на следующий предмет, а именно — матерь и матерь. В смысле математику.

На этот раз идти до завуча я не стал, остался вместе с классом. Мне как-то не прельщает идея рысканья по всему корпусу в поисках кабинета, что спрятался неизвестно где и не известно как его искать — опознавательных знаков на дверке может и не быть. В тот раз мне повезло, вернее, уже видел, где нужны кабинет, пройдя мимо него два раза, да и народ туда потек сразу после химии, отметая все сомнения. А тут... не зря поперся я со стадом!

— Математика, царица наук! — высказался Скворцов, каким-то боком оказавшийся опять за партой спереди, но уже в компании другого паренька.

Его кстати, Скворцова, не паренька, на английском не было! Интересно, почему?

— А еще матиш ведет наша классная, так что прогулы чреваты — обернулся он к доске и входу, где образовалась фигура гордой женщины, с видом обиженной аристократии, походкой лебедя вплывшей в кабинет.

Дама, класс проигнорировала. Усевшись за свою парту, принявшись что-то там писать в журнале, иногда глубокомысленно и печально вздыхая. Ситуация не изменилась даже когда прозвенел звонок, и спустя пять минут после него...

— Не парься! Так всегда бывает! — подмигнул мне все тот же парень с парты впереди, до этого беседовавший на какие-то странные темы с пареньком на соседней парте — Она так может и пол урока просидеть, и весь. Так что забей, главное, чтобы она в журнал внесла, что ты была.

— Иначе с родительского телефона не слезет, мымра — с улыбкой и как-то даже без злобы дополнил тот парень с котором Скворец совсем недавно бурно разговаривал — меня кстати тоже Саша зовут! — протянул он мне руку, совсем как пацану, совсем по-детски улыбаясь.

Скворец, взглянул неодобрительно, но промолчал. Я, пожал протянутую руку и сказал не менее радушно улыбнувшись:

— Саша, я Саша, будем знакомы!

— Хи-хи, тили, тили — донеслось от куда-то с третьего ряда.

— Санька походу нашел своё женское отражение — дополнил сосед саньки по парте.

— Слышь, — толкнул его в плече еще один пацан, на парту ближе к учителю — а она случаем не твоя потерянная сестра близнец?

— Уехавшая в регионы. — выдавил кто-то с самых первых парт, а ко мне подскочила какая-то расфуфыренная деваха.

— Александра, а ты к нам надолго?

Я, немного выпал в осадок, не зная, что на подобное можно ответить. Вот что, честно? И вообще — это к чему это подобные вопросы? Да и ребята, вдруг резко притих.

— Просто ты к нам пришла вся прыщах и грязных шмотках. — решила пояснить она всю свою политику — Пропала прям с занятий, а сегодня раз, и прямо золушка! Явилась в пышном платье и сама невинность. А не обратишься ли ты обратно в тыкву уже завтра?

И весь класс дружно заржал, что даже Александр не сумел сдержать улыбку. Только сидящий совсем рядом со мной и немного смурной Скворцов, стал еще черные прежнего.

— Хохрякова...

— О! Я уже стала Хохряковой? — изумилась девушка, набычившись — А еще совсем недавно была «Леночкой», а порой и «зайкой» и даже «мармеладкой». Что случилось, Рустам? Или мне теперь тебя тоже по фамилии называть?

— Шла бы ты...

— Да я то пойду! А вот ты зря решил за новенькой приударить! Мелкая она еще, не понимает ничего! А папка — мент, так что и насилие тебе боком выйдет. Т...

— Так, дети, все в сборе? — очнулась учительница от своего «векового сна» в журнале, и обвела взглядом класс, вынуждая «Леночку» с видом непобежденной королевы начать движение восвояси.

Бросив, напоследок:

— Смотри, Рустам, золушки красивы только до полуночи.

Оказавшись поддержанной дружным смехом практически всей женской половины класса, и на что сам Рустам, отреагировал лишь неброским взмахом руки, шепнув тихонько мне, как видно в утешение:

— Не слушай эту дуру расфуфыренную, у неё опять месячник вне цикла.

Что было услышано уже мужскою половиною, и так же поддержано дружным хохотом.

— Итак, дети, у нас тут в классе новенькая — вновь подала голос учительница, выходя к доске — Где ты Саш — принялась она водить взглядом по рядам, в упор меня не замечая — Выйди, покажись ребятам.

Ну я и вышел. Она — слегка опешила.

— Ух ты... какая ты нарядная сегодня... — проскрипела не то озадаченно, не то недовольно.

Осмотрела с ног до головы мою персону, стряхнула с плеча пару севших туда пылинок, слегка запачкав платье мелом, и вновь обратилась ко всем ребятам разом:

— Знакомитесь, это Александра...

— Да мы уже познакомились! — выкрикнула Скворец-Рустам, разваливаясь на лавке как на диване — Хорошая девочка...

— Хоть и ростом маленькая — встрял другой парнишка с самой первой парты прямо напротив меня, и класс вновь пробило на «га-га».

— Да, ростом девица явно не вышла — улыбнулась учительница, смерив своей рукой мой рост, что заканчивается там же, докуда свисают её сиськи — Но ничего, подрастёт. Ей ведь еще всего одиннадцать! — зыркнула она на всю аудиторию разом.

От чего всё и без исключений, и мальчики и девочки и в полном составе, синхронно вздохнул от разочарования.

— Ну, раз ты уже со всеми познакомилась, как понимаю на химии? — спросила она не меня, а класс, на что ребята закивали — С нашим химиком как понимаю уже тоже? Тогда не будем больше отнимать времени у урока, и перейдем к сегодняшней теме. А тема у нас — умножение дробей. И не стонать мне тут! — отреагировала на дружный вздох она грозным рыком, и, заметив, что я все еще стою пред партами, отправила на место соответствующим указанием.

Умножение дробей, как понимаю, тема повторяемая. Мне она уже естественно знакома, на память как бы не жалуюсь, так что со всеми заданиями я справился влет, и большую часть урока сидел, бездельничая, иногда болтая с одноклассниками, отвечая на ничего незначащие вопросы. И думая, сколь тяжко было бы мне на физ-ре, не имея я от неё освобождения.

А так... последний урок я честно прогуляю — мама занесла мою справку и освобождение завучу, так что... Свобода! Что-то я заразился местным духом вольности — нехорошо, нехорошо.

— Марина Федоровна! — поднялся со своего места Скворцов Роман — Может, отпустите нас в столовую пораньше?

— Тебя нет!

— Ну надо же новенькую проводить, показать... — решил он использовать меня как щит.

— Тем более нет.

— Ну Марина Фёдоровна!

— Нет!

Парень уселся на свое место, обиженно сопя, и с трудом дождался конца занятия. Зато со звонком:

— Столовка! — не спрашивая разрешения ни у кого, сорвался вместе со всеми пущенной стрелой, а вернее — бешенными кабанами, что лишь чудом не вынесли дверь из кабинета.

Я, довольно быстро оказался в кабинете один, неторопливо пакующим свои вещички.

— А ты что, в столовую не идешь? — заметила меня учитель.

— Зачем? Я не голодна.

— Ну смотри, могла бы хоть посмотреть где она находится.

Я пожал плечами и пошел на выход. Но был окрикнут уже у самой двери:

— Ты же вроде болела тут?

— Да.

— А справка где?

— Мама её завучу занесла.

Лицо учительницы сморщилось как высохший фрукт.

— Пусть сначала мне заносит, а уже потом к завучу прется! — сказала она брызжа недовольством — Я тоже должна знать, с какого по какое число, а не бегать за этим к завучу! — от вернулась к своему столу сообщая, что аудиенция окончена.

Закончена? Значит валим! Теперь надо найти место, где бы перемену переждать и не запачкаться. Или — прогулять. Нет!

— Вот... — вырвалось у меня синхронно с округлениям глаз до предельно доступных величин — Это... — больше слов не нашлось, ведь я вдруг стал целиком и полностью мокрым.

— Хи, хи, хи, хи...

Детские шалости! Идиотские! Глупые! Как я мог о них забыть? И прейти в школу в нарядном платье. А не как обычно, в чем похуже. Теперь весь мокрый! Платье все мокрое! И ладно хоть это просто вода! В воздушный шарик налитая, и наголову уроненная.

Старый детский трюк! На косяк недозакрытой двери кладут, человек открывает — на голову получают. И тем, кто подобное дело на дверях на лестницу устраивает, даже глубоко насрать, кто станет их жертвой!

Ладно хоть это была просто вода. Без мыла, без пены для бритья... хотя она всё равно воняет — наливали явно из горячего крана. Жесть! Это платье ведь еще и скукожиться может, если будет сохнуть вот так просто! Да и не хочется мне его сушить на себе, скрываясь где-то от общественного мнения. Или забить на это мнение?

Ладно, тупик... нет, у двери на чердак тусуются два нарика с сигарами. Девятый класс, явно не тут, но лезть к ним в компанию — увольте. К завучу ломанутся? Найти кабинет русского и там отсидеться? Вариант. Но пока буду искать... неужто реально придется домой утекать?

— Эх.

Домой не домой, а на улицу точно. Тихонько выскальзывая... или просто сказать, что под дождь попала? На улице то он как раз и есть! Пусть будет так! Пошел искать кабинет языка.

Нашел, подождал начала уроков стоя у двери в коридоре. Как дурак и с чистой шеей, но зато за это время подсохло платье и даже вроде не село. А с началом занятия, и уже в кабинете, узнал, что языки тут походу никто в хлам не любит. И на русский, как и на английский, половина класса просто не приходит.

Вернее, мужская половина. Девочки то по большей части все как были на математике, так и сюда перекочевали. А вот из пацанов остались только одни ботаны. Злобный очкарик с первой, какой-то крендель со среднего ряда, его сосед мелкий мальчуган, что на химии бегал раздавал листочки, и тот мальчишка, что был соседом Романа Скворца.

Правда хоть я и подсел к нему за парту, беседовать со мной он отказался. Зашуганный совсем, бедняка. Да еще и девки чуть ли не всем коллективом смотрели в мою сторону как-то уж больно подозрительно недобро. Да и на паренька этого, тоже, косились.