Глава 18 Замолчавшие навсегда

Сиэтл, Вашингтон

22–23 марта


Энни наконец-то заснула, свернувшись на левом боку. Она спала так всегда, с самого детства. Нагнувшись, Хэзер убрала голубой локон с лица сестры. Воспоминание о старом обещании — все такое же яркое, как в ночь, когда она его дала — проигрывалось в голове.

Крошка-Энни в своей пижаме с феей Динь-Динь, держа в руке плюшевого кролика, стоит на пороге комнаты Хэзер. Она трет глаза кулачком. Спутанные рыжевато-блондинистые кудряшки обрамляют пухлое детское личико. Мама и Папа опять орут друг на друга, их яростные оскорбления и крики словно сдирают кожу.

— Иди сюда, — шепчет Хэзер, поднимая одеяло.

Энни забирается в кровать и сворачивается рядом калачиком.

— Мне страшно, — говорит она.

Хэзер укрывает их обеих одеялом.

— Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — обещает она, несмотря на то что тоже боится. Но Крошка-Энни ее маленькая сестренка, как и Кевин — маленький братишка, и она будет всегда о них заботиться, что бы ни произошло.

Крошка-Энни прижимается сильнее, ее плюшевый кролик расплющивается между ними. Ее глаза закрываются.

— Спи крепко, — прошептала Хэзер. Вопреки своему обещанию, она не смогла предотвратить все беды, что случились с сестрой в течение последующих лет.

Казалось, что когда мама умерла, то укоренилась внутри Энни, оставила в ней часть себя, темную, горькую и разрушающую часть, которая противилась всем попыткам ее изгнать.

Возможно, если Энни продолжит принимать лекарства.

Хэзер вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой. Прошла в кухню и поставила вариться кофе. Пока он капал в кофейник, она прислонилась к барной стойке и потерла лицо обеими руками. Накатило бессилие — посещения места убийства матери, встречи с Родригезом и Ратгерс, с отцом, а затем с Данте и Энни — а день еще не закончился.

Данте… что еще сделал с ним этот ублюдок Уэллс?

Назови мне имя еще раз. Я не могу его прочитать.

Уэллс все еще должен ответить за свои преступления в прошлом и настоящем. Жертвы, что умерли от рук убийц, которых он и Джоанна создали и настроили против общества, нуждаются в голосе, в ком-то, кто ответит за них.

Данте пытался отомстить за свою мать, Женевьеву Батист, тем единственным путем, который знал — жестокостью, но кто отомстит за него?

А жертвы Данте? Хлоя и Прейжоны?

Мысли Хэзер вернулись к смертям в таверне в Новом Орлеане. Двое мертвых детективов из полиции Нового Орлеана, три мертвых завсегдатая, тела и сгоревшее здание. Она боялась, что Данте, с разбитым сердцем и нервным возбуждением, потерявшийся во тьме после смерти Джея, отомстил за него кровью и поджогом. Так запустилась его программа.

Она убрала руки с лица. Холодные пальцы сжали ее сердце. Программа, которую можно запускать снова и снова. Но если она убьет Уэллса…

Хэзер глубоко вдохнула и увела мысли с этой темной дорожки.

Убийство есть убийство, не важно, сколько людей заслуживают смерти.

А убийства в таверне «Напрямик»?

Данте никогда не лжет и не прощает ложь. Когда наступит время, она просто его спросит. Потом этим и займется.

Одно дело за раз. Только одно дело.

Хэзер налила кофе в чашку с мордочкой котенка; освежающий аромат зерен французской обжарки как обычно дразнил. Но сейчас она не была уверена, что сможет выпить даже кофе — в желудке словно лежала груда холодных камней.

Еще немного поработать. Потом спать.

Сев за стол, она отодвинула чашку, даже не попробовав кофе. Затем подняла стопку бумаг и отчетов, которую собрал Данте. Одна фотография выскользнула и упала на стол. Отставив стопку в сторону, она подняла фото. Первая известная жертва Хиггинса, молодая женщина с грустной улыбкой, с репутацией пьяницы и проститутки. Хэзер осторожно вложила фото обратно в стопку.

Хиггинс навсегда заставил замолчать двадцать четыре женщины, включая мать Хэзер. Каждая из них была одинока, страдала, искала тепло в бутылке с выпивкой, в объятиях незнакомца или на барном стуле в окружении сигаретного дыма и пьяного смеха. Большинство из них убегали от неудачного замужества, от незаботливых родителей, от себя. Каждая женщина отчаянно желала принадлежать какому-то месту или кому-то.

Прямо как Энни.

Фото Энни никогда не будет крепиться к отчету о месте преступления, она не будет жертвой неизвестного убийцы. Хэзер этого не допустит. Она потерла шею и потянула плечи, чтобы часть напряжения покинула мышцы.

Хэзер принесла ноутбук из спальни и раскрыла его, положив на стол. Пока ноутбук запускался и загружался, она размышляла: с чего же начинать поиски.

Вариант А: Кем был РСА Алекс Лайонс, и почему его назначили, чтобы сопровождать ее в ее волшебной экскурсии по месту убийства?

Вариант В: Чем было вызвано преждевременное назначение РСА Альберто Родригеза? Почему его временно выбрали главой офиса Сиэтла? И почему он так упорно давил на медицинский отчет и Плохое Семя?

Вариант С: Где скрывается доктор Роберт Уэллс, ушедший на пенсию?

Хэзер напечатала: «ДОКТОР РОБЕРТ УЭЛЛС», и начала с варианта С.

Загрузка...