В чужом обличье

Глава 2

— Ох, ты ж лышенько! — взревела могучим голосом Киэра, увидев раненого «Агостона», осторожно выбирающегося из кареты.

Лица эскорта были мрачны, один из горцев дёргал себя за ус. Сопровождавший Реймонда, тот же самый паренёк, что приглашал его к королю, всё порывался поддержать «магистра» и выступить в роли опоры. Сам Реймонд ощущал лёгкое головокружение и боль в ране, но и только, действовать и поддерживать иллюзию они ему не мешали. Тем не менее ранение отвечало его планам, и Реймонд в дороге поработал немного над иллюзией, усилил эффекты.

Судя по виду Киэры — перестарался.

— Тихо, — рыкнул Реймонд, подражая злому деду.

Киэра моментально замолчала.

— Меня не беспокоить!

Оказавшись в мастерской, Реймонд сразу начал действовать. Добыл из сундуков деда ещё тканей и перевязал себе рану, не слишком умело, но надёжно, благо опыт имелся — после кабацких драк в Вагранте. Остатки ткани израсходовал на то, чтобы ещё раз обернуть деда, для надежности. В иллюзиях запахов и звуков Реймонд был слабее, чем в зрительных, и лёгкий аромат яблок никак не скрыл бы духана трупного разложения.

Если не выбрасывать тело в реку (а вдруг всплывёт?) и не хоронить (вдруг раскопают?), то вариантов избавления оставалось не слишком много: замуровать где-то под башней, вручную (ибо Реймонд не владел геомантией) выдолбив нишу, а потом вручную же её замазав и заложив обратно камнями, да так, чтобы запах не просачивался. Или забальзамировать тело, чтобы оно не пахло и высохло. Или найти тайную пещеру, вытащить туда тело ночью и замуровать.

У всех вариантов были свои недостатки, а раскрыть смерть деда Реймонд не мог. Пока не мог.

— Эх, ну как же так меня угораздило? — вздохнул в тысячный, наверное, раз Реймонд.

Тут он вспомнил про дедовскую библиотеку, и Реймонда перекосило. Учиться! Добровольно! Мысленно послав убийце и тому, кто его прислал, ещё сотню проклятий, Реймонд вздохнул и поплёлся к выходу из мастерской.

— Тётя Киэра! — радостно закричал Реймонд.

Домоправительница выронила сковородку, и куски рыбы разлетелись по полу. Откуда-то снизу выскочил Мурчель и вонзил когти в добычу, рыча не хуже тигра из юго-восточных эльфийских джунглей, вздыбил шерсть и помчался прочь, задрав хвост трубой. Разумеется, кот магистра и без того получал вдоволь еды, но Мурчелю нравилось охотиться и сражаться.

— Рей… Реймонд? — растерянно сказала Киэра.

Она всплеснула руками, с рук сорвалась капля «рыбьего масла», шлепнулась на стол рядом с Реймондом. Затем Киэра неожиданно всхлипнула и ринулась к Реймонду, словно собиралась сбить его с ног.

— Бедненький ты мой! — заголосила она.

— Тётя Киэра! — повысил голос Реймонд, отпрыгивая.

Как-то раз он уже попадал в объятия домоправительницы по схожему случаю и вышел из них весьма помятым. Все бы ничего, если бы не свежая рана, сейчас заботливо прикрытая иллюзией — Реймонд не сомневался, что от могучего пресса Киэры корочка лопнет и снова пойдет кровь.

— Я вчера приехал! Вчера! Уже после того, как вы ушли!

— Почему я тогда тебя не видела с утра, а? — Киэра остановилась и уперла руки в бока.

— Да мы слегка отметили с дедом, — деланно смутился Реймонд, — я и уснул прямо в мастерской, а сейчас вот… ну вы видели.

— Да, мне гвардейцы всё рассказали, магистр отважно закрыл короля своим телом от убийц и принял удары отравленных кинжалов на себя! Там всё забрызгало кровью до самого потолка, ой, что делается, что делается!

В Вагранте причитали похожим образом, и Реймонд сделал глубокомысленный вывод, что в этом горцы не отличаются от людей в других странах. Это вернуло его мысли к деду и сказанному им, и Реймонд немного помрачнел. Источником «сведений» Киэры, несомненно, выступили те, кто сопровождал «раненого магистра» до башни, непонятно только было, к добру или к худу такие преувеличения.

Реймонд попробовал подумать об этом, но тут же отмахнулся.

— Тётя Киэра, всё в порядке, — вздохнул он, — насколько тут вообще может быть в порядке. Дедушка ранен и ослаб, да, но жить будет. Просто какое-то время не будет выходить, и вообще, он ни с кем встречаться не желает, меня будет гонять с поручениями.

Реймонд принял удручённый вид, что не составило труда, достаточно было вспомнить, что дед мёртв, а ему сейчас придётся идти в библиотеку и там добровольно учиться. Не то чтобы Реймонд не любил учиться, нет, он любил практику в тех областях, что у него получались — в иллюзиях. А вот теорию не любил, и голова у него болела после неё обычно, слишком уж замудрёно там всё было.

— А, — с облегчением выдохнула Киэра, но тут же нахмурилась. — Точно будет жить? И чего это он будет лежать в своей мастерской?! Нет, надо позвать мастера Светлу, а ещё сходить к Трикси-знахарке, да поклониться ей тремя курицами, и ещё…

Реймонд в этот момент уже тихо пятился из кухни, спиной вперед, не желая привлекать внимания впавшей в раж заботы Киэры. Манёвр бы удался идеально, не столкнись он с кем-то на выходе. Реймонд уперся во что-то мягкое и упругое, а потом у него над ухом раздался тихий вскрик.

Обернувшись, он увидел девушку с черными глазами, сердито поджатыми губами и вздернутым носиком. Обычная для горских девушек коса до пояса свисала вдоль не менее традиционной безрукавки, изукрашенной бисером и вышивкой. Сапожки и юбка дополняли образ, очень даже знакомый Реймонду образ.

— Катрина? — не удержавшись, спросил он.

— Реймонд? — раздалось не менее удивлённое в ответ.

Они дружили в детстве, как могут дружить дети-ровесники, живущие рядом друг с другом, сталкивающиеся в одном и том же доме. Катрин, хоть и была на пару лет младше, на равных входила в их «шайку», наравне с Эйкосом, Лукасом и Баграсом, и они вместе лазали в чужие сады, запускали кораблики, пробирались в пещеры или глазели на проезжающих мимо иностранцев. Бывало, они выручали Катрин с какой-то работой, бывало, она спасала их всех, и как-то раз они дрались толпа на толпу с «зареченскими», не разбирая девчонок и мальчишек, благо у горцев с этим было проще.

Но всё равно, это была дружба детей.

Сейчас же вместо длинного и щуплого подростка, которого он помнил, перед Реймондом стояла привлекательная девушка на полголовы ниже его самого. Волосы, всегда кое-как по-быстрому собранные в «конский хвост», сейчас были заплетены в тугую косу с ярко-алой лентой. Отвыкший от горских обычаев Реймонд с запозданием сообразил, что такие носили лишь незамужние девицы. С лица ушла подростковая угловатость, но сохранился всё тот же ехидный прищур. А скрещенные под грудью руки выгодно эту самую грудь (вот уж чего раньше точно не было, Реймонд бы запомнил!) подчёркивали. Судя по выражению лица, Катрина тоже помнила Реймонда немного иным. Но старые привычки легко взяли верх, и они, обменявшись парой взглядов, быстро покинули кухню, а точнее говоря, скрылись от взгляда разошедшейся не на шутку Киэры.

— Я слышала о де… уважаемом магистре, — неожиданно официально и неловко сказала Катрина. — Мои соболезнования.

— Соболезнования? — почесал в затылке Реймонд.

Рана отдалась болью, и он тут же опустил руку.

— Нет, нет, дедушка жив, а слухи… им лучше не верить, — сказал он, сообразив, в чём дело.

Повисла неловкая пауза, и Реймонд торопливо спросил, пока не спросили его самого.

— Ты к домне Киэре?

— Да, мама просила зайти и помочь ей, пока Маэра в отъезде, не знаю уж, смогу ли. А ты только приехал?

Маэра, так звали дочку домны Киэры, и с ней Реймонд тоже дружил в детстве, да только Маэра была ещё на пару лет младше Катрины, и постоянно за их компанией таскалась, а они сбегали, не желая «водиться с малявкой». Слова об отъезде объясняли её отсутствие, но как-то не вызывали душевного волнения. В отличие от вида Катрин.

— Я… — Реймонд запнулся.

Врать Катрин не хотелось, говорить правду — тоже.

— Катрин! — донёсся выкрик Киэры. — Не отвлекай уважаемого мага Реймонда, и иди уже сюда!

Катрин неловко улыбнулась, пожала плечами, Реймонд кивнул, тоже неловко, и они разошлись: она на кухню, он в библиотеку. Нельзя сказать, что Реймонд был сражён наповал, но всё же, всё же. Высокая, стройная, горделивая, Катрин являла собой лучший образец горной красоты, и Реймонд просто не мог остаться равнодушным к такому зрелищу.

«Общая теория магического целительства» была отложена в сторону. «Зелья и алхимические отвары, продвинутый практикум» — Реймонд попытался прочесть, но две страницы и двадцать минут спустя честно признал, что ничего не понимает. Захлопнул фолиант и чихнул, пыль разлеталась и играла в солнечных лучах, отвлекая Реймонда.

— Нет, стоп, — сказал он сам себе, приложив руки к вискам.

Он же не лечить деда собирался, а бальзамировать? Значит, ему нужен практикум по некромантии, так? Реймонд машинально полез за следующим огромным талмудом и остановился. Сообразить, что не так, получилось не сразу, но всё же получилось. Защита на книгах — раньше она отбрасывала Реймонда, теперь же пропустила. С покалыванием в пальцах, но пропустила!

— Ничего не понимаю, — пробормотал Реймонд.

— Вот теперь понятно, — зевнул Реймонд и потянулся.

Дело близилось к полудню, голова раскалывалась и гудела, страницы плыли перед глазами. Смерть деда сняла индивидуальные запреты с защиты, оставив саму защиту в целости, так как та была завязана на башню. Реймонд мог проходить, потому что он был внуком — срабатывало родство по крови, хотя и не полностью, отсюда и покалывание. Сколько проработает защита, как её ставили и откуда подпитывали, следовало разбираться отдельно.

— Эликсир, эликсир, — побарабанил пальцами по обложке Реймонд.

Думать не хотелось — хотелось лечь и поспать, а ещё лучше поесть, выпить и потом уже поспать. Реймонд пристально посмотрел на мирно стоящий на полке талмуд о некромантии и скривился так, словно уже обеими руками копался в несвежем трупе.

«Нет», — решил он, — «там нет рецепта — зачем некроманту бальзамировать трупы, когда он может их оживить? Трикси-знахарка?»

Реймонд задумался.

Теперь, поучившись в Вагранте — паршиво поучившись, но всё же в настоящем университете — он примерно представлял, кто такая Трикси. В детстве она была загадочной старухой, о которой не слишком лестно отзывался дедушка, и пару раз они компанией даже бегали к её хижине и подбивали друг друга забраться внутрь. Появившийся пастушеский пёс Трикси, размером с самих детей, помнится, спугнул их, и они бежали, стуча босыми пятками по камням, а потом долго хохотали друг над другом и подтрунивали насчёт отстирывания порток.

Сейчас же Реймонд уверенно отнес её к «ученикам, не получившим образования в университете». Существовало пять градаций рангов: ученик — подмастерье — мастер — магистр — архимаг, и к ученикам относились все, кто владел хоть каплей магического дара. Выучившиеся в университетах становились подмастерьями. Сам Реймонд, если бы доучился, стал бы подмастерьем-иллюзионистом, а пройдя практику под руководством более опытного волшебника, — мастером иллюзионистом.

Конечно, систему эту придумали волшебники, учившиеся в университетах, и была она очень примерной (Реймонд помнил случаи, когда маг получал степень магистра за свои выдающиеся исследования, по силе оставаясь на уровне подмастерья), но ничего лучше не существовало, поэтому все пользовались ей.

Наверное, где-то мог появиться самоучка, талантливый и открывающий собственные пути, способный на такое, что и архимагу не снилось. Кто знает, может, простая знахарка Трикси владела чудодейственным доставшимся от прабабки рецептом, который не снился даже преподавательнице Реймонда, магистру алхимии пани Ковински.

Вот только Реймонд сильно сомневался, что это так. Если он что и усвоил в Вагранте, так это то, что любой талантливый самоучка в итоге проиграет среднему магу со стандартными знаниями.

Реймонд мог навестить домну Трикси в чужом облике, деньги имелись, но вопрос — умеет ли старуха варить такой бальзам? — оставался открытым. Вряд ли его часто заказывали жители Нуандиша, и вряд ли стоило рассчитывать на то, что простая знахарка обладает знаниями из университетского курса.

Реймонд ещё побарабанил пальцами по столу, пожал плечами и вышел из библиотеки. Проверив — да, защита теперь пускала его на склад и в спальню к деду — Реймонд смочил повязку, прихватил деньги, и отправился на прогулку.

Посмотреть на Нуандиш, проветрить голову, навестить знахарку — чем не план?

В холле первого этажа развалившись на ковре лежал Мурзик и неторопливо умывался. При появлении Реймонда он лениво приподнял голову и мяукнул, мол, а где же мои мясо с рыбой?

— Реймонд? — в дверях кухни немедленно появилась Киэра.

Лицо её было распаренным, красным, и она вытирала руки передником.

— Молодец, что спустился! — похвалила его Киэра. — Магистру Хатчету надо много кушать, я приготовила целебный супчик!

С кухни и правда пахло очень вкусно, и Реймонд даже заколебался, не остаться ли? Перекусить как следует, а то в животе уже урчит, да и стоит ли ходить в гости на голодный желудок? Правда, и так просто сдаваться перед Киэрой не хотелось — тут уступишь, там уступишь, как потом притворяться, что дедушка жив? Реймонд продолжал колебаться, думая, что сказать: что дедушка спит или что он послал его, допустим, к знахарке Трикси, чего уж там? Пауза неприлично затягивалась, и Киэра нахмурилась.

— Реймонд Хатчет? — спросила она.

Реймонд опять ощутил себя напроказившим ребенком — даже отступил на шаг.

— Что с уважаемым магистром Агостоном? — повысила она голос.

— Он послал меня к домне Трикси! — выпалил Реймонд.

— Что?! — раздалось на два голоса эхом.

Реймонд удивленно моргнул, но тут же обнаружил, что в башне появился ещё один человек. Пожалуй, последний из тех, кого здесь и сейчас хотел бы видеть Реймонд.

— Что с уважаемым магистром Агостоном? — грозно спросила мастер Целительства, Светла Тарниш, и тут же сама ответила. — Он послал тебя к знахарке Трикси, значит, всё исключительно плохо!

— Ох, ты ж лышенько! — повторила утренний вопль Киэра, с полным на то основанием.

Когда Реймонд с мамой и дедушкой перебрались в Нуандиш, Светла Тарниш не была мастером, она была просто Светлой, обычной женщиной из бедного клана Тарнишей. Её дом придавило обвалом, похоронив там мужа Светлы, и так она, собственно, и познакомилась с дедушкой Реймонда. Агостон увидел в ней магический дар, после чего пошёл к королю. С тех пор способных к магии горцев начали за королевский счёт отправлять в университеты соседних стран, и Светла стала первой, кто воспользовался щедростью короля.

Она выучилась в Ранфии, в университете Прагса, и вернулась. Заложила первую больницу, подобрала персонал и обучила его, сама нашла еще несколько одаренных и способных к магии целительства горцев, после чего начала их обучать. Светла быстро стала мастером и самой главной целительницей Перпетолиса, всех девяти основных долин и не только. Она разъезжала и помогала, закладывала больницы и учила, отдавая всю себя помощи, потому что внезапно нашла своё призвание — целительство. Не прекращала она и поиски других одарённых, используя для этого книжечку магистра Хатчета — такую же, какую он вручил Реймонду при отъезде того в университет.

На неё едва ли не молились и называли не иначе как «уважаемый мастер», а клан Тарнишей резко пошёл в гору. Она могла заходить к любому из князей и к королю без стука и доклада в любое время дня и ночи, а среди обычных жителей уже ходило присловье «тут и Светла бессильна», как обозначение неизлечимой болезни или увечья.

И надо сказать, что Реймонд про неё просто забыл.

Не вспомнил, даже когда король упомянул её имя.

Теперь, конечно, вспомнил, равно как и то, с каким уважением и почтением Светла относилась к магистру Агостону. Как она смотрела на него, когда приходила сюда, в башню. Повзрослевший, прошедший университет и кабаки Вагранта, Реймонд мог смело сказать — так не смотрят на наставников. Разве что на тех наставников, в которых влюблены всей душой и телом.

Сама мастер Светла не слишком изменилась внешне за эти четыре года, но зато изменился Реймонд. Мысль о том, что дед был прав, опять резанула по сердцу, но уже не так остро. Да, Реймонд изменился и теперь мог смотреть иначе, видеть то, чего никогда не увидел бы, останься он в Нуандише. С увиденным нужно было что-то делать и быстро, щиты ослаблены, а Светла — мастер, с неё станется проломиться силой (и потом вылечить саму себя).

— С дедушкой всё в порядке, — начал было Реймонд, но его оборвали.

— Не верю, — тут же прищурилась Светла.

Реймонд торопливо скрыл лицо за иллюзией лица, дабы не выдать себя перекошенным видом. На таком близком расстоянии — а мастер Светла стояла от него буквально в паре метров — она легко могла «читать» его состояние, а значит, и распознавать ложь. Может, даже видела эти самые ауры и по ним что-то да определяла — сумел же дед раскрыть подделку диплома?

В общем, план «дед жив» неожиданно затрещал по швам.

— Тс-с, — Реймонд драматично понизил голос и приложил палец к губам.

Накинул иллюзию сияющего щита, просто видимая пелена чего-то сверкающего, вообще бесполезная, но зато отлично подходящая производить впечатление на тех, кто не разбирается в магии. На загорелом, точёном лице Светлы ничего не отразилось, а Реймонд, продолжая блеф и иллюзию, небрежно пояснил:

— Сам знаю, что щит очень слабенький, но, увы, мне далеко до дедушки.

Светла соединила кончики длинных (хотя сама она и была на голову ниже Реймонда) пальцев, пробормотала формулу и из неё тоже вырвалось сияние, словно бы омыло всё вокруг.

— Никого рядом нет, — коротко сообщила она.

Взгляд её неприкрыто говорил: «так что теперь признавайся, где соврал». Киэра, разумеется, придвинулась ближе, но Реймонд не возражал, так как это отвечало его планам.

— Дедушка тяжело ранен, — Реймонд показал пальцами в район ключицы, — и оружие было чем-то отравлено, не столько ядом, сколько чем-то вредным для его магии. Но он не хочет, чтобы об этом знали, и хочет сохранить всё в тайне.

— Я умею хранить тайны, — немного оскорблённым тоном сообщила мастер Светла.

— Я знаю, знаю, — кивнул Реймонд, — но дед упёрся, с ним такое постоянно бывает.

Светла и Киэра кивнули в ответ понимающе.

— И вбил себе в голову, — продолжал драматически шептать Реймонд, — что убийца был не один! Поэтому он собирается делать вид, что с ним всё в порядке, и отсиживаться в башне, якобы он испугался! Дабы спровоцировать второго убийцу, который придет за магистром, и тогда дедушке будет кого допрашивать!

— Опять враньё, — вздохнула Светла.

— Ну да! На самом деле дед не испугался, но ему плохо и я, честно говоря, сомневаюсь, что он справится с убийцей…

Технически это было правдой: деду было «плохо» и с убийцей он не справился.

— …но вы же знаете, он, как упрётся, так всё!

— Допустим, — поджала губы Светла и нахмурилась.

Она чуть нервно хрустнула пальцами, ещё нахмурилась, и Реймонд, даже понимая, что гнев направлен не на него, всё равно немного струхнул.

— Чем ему плоха моя помощь? Почему Трикси?

— Ваша помощь плоха только тем, что она ваша, уважаемый мастер Светла, — просто ответил Реймонд. — Если вы возьмётесь лечить дедушку, никто не поверит, что он в порядке.

— Но он же!.. — Светла прикусила губу, оборвала сама себя.

«Странно, что я не видел этого раньше», — подумал Реймонд. Мастер Светла, очевидно и несомненно, была влюблена в магистра Агостона, и сейчас эта влюблённость, беспокойство за дорогого человека прорывались сквозь маску, отражались на лице.

— Я поняла, — произнесла она почти холодно, развернулась.

Секунду спустя донесся удаляющийся топот.

— Вообще, она вроде же уезжала к Драгнишам в соседнюю мелкую долину, — задумчиво пробормотала Киэра вроде как себе под нос, но так, чтобы Реймонд слышал. — Барисса-молочница рассказывала, видала, как мастер Светла через весь город к королевскому дворцу скачет, а конь у ней был волшебный, и аж по воздуху летел!

Реймонд лишь пожал плечами. Проблема решена, чего тут ещё размусоливать?

— А ты, негодник, чего удумал, уважаемому мастеру врать прямо в глаза! — неожиданно набросилась на него Киэра.

— Это всё дед! — выпалил Реймонд.

— Очень удобно валить на уважаемого магистра, — гневно сказала Киэра, надвигаясь ближе, — особенно когда он не может сам встать и уличить тебя во лжи!

Реймонда передёрнуло.

— Ладно, — проворчал он, делая вид, что сдаётся и уступает. — Деду плохо, он постоянно ворчит и ругается, и не хочет бросать эту затею с ловлей убийцы на живца! Я бился-бился, ничего не добился, и тут вспомнил, что домна Трикси всякие отвары делает, и решил к ней сходить.

— Купить отвара от ворчливости?

— Ну да!

«К счастью, — подумал Реймонд, — тётя Киэра хоть и знает меня хорошо, а магией определять ложь не умеет».

Остальное он скрывал иллюзией и добирал актёрской игрой, навыки которой развил в университете.

— Она же без магии их делает, на травах, так что дед не сможет распознать уловку!

— Лучше бы он к себе уважаемого мастера Светлу допустил!

— Так она же…

— А, ты тоже заметил, — оскалилась Киэра и тут же сменила тон. — И что с того? Рядом с мужчиной должна быть любящая женщина, на том и стоят наши горы!

Реймонд озадаченно моргнул, но вдаваться в личные детали не стал. Только решил для себя, что надо бы навести справки про дедушку и мастера Светлу, и тогда уже решить, что делать. Ещё он уверился в правильности своего решения: не удержала бы Светла Тарниш тайны, и тогда план Реймонда «дед жив» точно пошел бы прахом.

— Предлагаю оставить решение этого вопроса деду, — пробормотал Реймонд.

И торопливо сбежал, пока его не припахали таскать «деду» лечебные супы. На улице было хорошо: тепло и солнечно. Доносился рёв водопада, спешили по своим делам жители Нуандиша, налетал горный ветерок, так что Реймонд шёл, вдыхал полной грудью воздух и радовался. От текущих проблем отбился, рана не смертельна, в кармане звякают деньги, чего ещё желать?

Конечно, кто-то мог бы сказать, что убили деда, что Реймонд уже нагромоздил два этажа лжи, из которой непонятно как будет выбираться, что он недоучка, отчисленный из университета и у него нет денег, но Реймонд всегда умел радоваться и наслаждаться моментом, не заморачиваясь стратегическими проблемами и трудностями, что в конечном итоге и подвело его в Вагранте.

— Здорово! — гаркнул кто-то прямо в ухо, и Реймонд вздрогнул.

Присел немного, так как возглас сопровождался хлопком крепкой руки по плечу. Хорошо хоть, по здоровому.

— Эйкос! — воскликнул Реймонд, обернувшись.

Два друга обнялись, и Реймонд опять ощутил себя попавшим под пресс. Он никогда не жаловался на физическую слабость, но против Эйкоса всё было бессильно. Сын мастера-кузнеца, он пошёл по стопам отца, желая его превзойти и ковать магическое оружие. Не исключено, что свою роль в такой мечте сыграла дружба с Реймондом и знакомство с его дедушкой, магистром Агостоном.

Или просто столкновение с магией в башне деда?

— Ну и ряху ты себе отожрал! — хлопнул его Реймонд в ответ по плечу.

А ещё Эйкос стал шире в плечах и намного выше, теперь Реймонд смотрел на него снизу вверх. Богатырь времен Исхода из легенд, хоть прямо сейчас надевай кольчугу и давай в руки боевой молот. Эйкос широко улыбался в ответ, демонстрируя отсутствие одного из передних зубов.

— Ну так, — пробасил он солидно, — у меня уже свои клиенты, отец доверяет ковать практически всё самостоятельно.

— Даже оружие?

— Даже оружие. Вот, — Эйкос вскинул могучую ручищу, рукав вздулся, очерчивая бицепс, — видишь, добавок прикупил.

Не то чтобы Реймонд сильно разбирался в вопросе, но всё равно машинально заглянул в холщовую сумку, больше напоминавшую мешок. Толчёный мел, ракушки, окаменелости, чёрные окатыши, больше всего напоминавшие дерьмо горных козлов. Присадки к железу, дабы то было прочнее и гибче без применения магии.

Покупатели на базаре Нуандиша огибали их, многие уважительно приветствовали Эйкоса, тот приветствовал в ответ. С Реймондом отделывались формальными словами, очевидно, не узнавая. Да и откуда бы? Многие знали, что у уважаемого магистра Агостона есть внук, но и только.

— А ты, получается, уже закончил учебу?

— Вроде того, — неопределенно покрутил рукой Реймонд.

На базар он, вообще, пришел, дабы поискать ту самую бальзамирующую мазь — ну, правда, не к домне Трикси же за ней идти? Мало того, что секрет выдашь, так ещё и посмеется, а то и выгонит, вроде там у неё были какие-то разногласия с дедом. Не настолько большие, чтобы окончательно расплеваться, но было что-то на почве магии.

— Отлично же! — Эйкос ещё раз хлопнул друга по плечу, едва не сбив с ног.

Реймонд со всей силы прикусил язык, дабы не заорать от боли в ране, торопливо накинул иллюзию, скрывая своё перекошенное лицо. К счастью, Эйкос в эти мгновения как раз повернул голову, вскинул руку, указывая Реймонду на их цель, и безапелляционно заявил:

— Идём, я как раз проголодался. Поедим и всё обсудим!

И он потащил незаметно кусающего губы под иллюзией Реймонда за собой, в харчевню «Водопад».

— Похлёбки для разогрева, а потом козлёнка, — потребовал Эйкос, едва они ввалились в харчевню и заняли столик.

Мешок он прислонил к стене, дополнительно прикрыв телом. Потемневшие камни стены не возражали. В харчевне царил полумрак, в отверстия, изображавшие окна, влетал свежий ветерок, врывался на кухню и вылетал оттуда, донося до всех запахи мяса, жира и выпивки.

— А чего не в «Кабанчика»? — спросил Реймонд, оглядываясь.

— Лукас пусть туда ходит, — поморщился Эйкос, но причин пояснять не стал.

К ним подошла румяная, жизнерадостная разносчица, спросила весело, стреляя глазами в Эйкоса:

— Что пить будете?

— Мы тебе что, путешественники? — непонятно чему обиделся Эйкос.

Реймонд, как раз собиравшийся заказать олгарского молодого вина, опустил руку и закрыл рот. Традиционное горское пиво тоже было неплохо, пускай Реймонд и не скучал по нему особо в Лахте.

— Не опасно пить перед работой?

— Да мы по кружечке разбавленного, — отмахнулся пренебрежительно Эйкос, — чисто для аппетита!

В его словах была своя правда. Горское пиво было слабым, а в традиционном рецепте его ещё и разбавляли втрое водой, получая бледно-жёлтую жидкость с плавающими хвойными иголками. Для здоровья и свежести, как обычно отвечали на вопрос, зачем в пиво добавлять иголки горной ели?

— А уж когда будем обмывать первый заказ, вот тогда и выпьем, настоящего козлиного самогона! Знаю я тут одну бабку, ну не я, а один из моих клиентов из дворца, но самогон у неё просто пальчики оближешь, мягкий, крепкий, без отрыжки, впору самому королю Гарришу, да проживет он сотню лет, на пирах подавать!

— Любишь нашего короля, — машинально усмехнулся Реймонд, оглядываясь.

Половина столиков были заняты. Чуть поодаль сидели ойстрийцы, о чем-то шептались, склонив друг к другу головы в традиционных шапочках. За ними отмечали что-то несколько стражников, правда, без оружия и явно не при исполнении, но точно стражники. Они смачно гоготали и хлопали по столу и друг друга по спинам. Чинно вкушали что-то пара проезжих купцов и их слуг, все с характерными ранфийскими бакенбардами, кто-то из местных в углу храпел, явно перепив. Еще дальше сидели несколько «горных горцев», как их насмешливо называли в Нуандише. Пастухи и подпаски, шахтеры с дальних выработок, лесорубы и прочие представители профессий, связанных с работами вдали от города.

Прислонившийся к стене возле выхода вышибала — размером с двух Эйкосов — тоже поглядывал в сторону «горных горцев», но те пока что только сидели кучкой, поглядывали по сторонам. То ли повода искали, то ли ещё недостаточно выпили, но можно было не сомневаться — чуть позже будет драка.

— А ты что, его не любишь? — сердито вопросил Эйкос.

Реймонд посмотрел немного удивлённо, мысленно кляня себя за слишком длинный язык. В Лахте к ослабленной власти короля прилагалось ещё и сильное вольнодумство во всех слоях населения. Не то чтобы проклинать, но снисходительно посмеиваться и поругивать власть и короля считалось хорошим тоном.

В Вагранте, разумеется, все настроения усиливались в несколько раз.

— Почему же, люблю, — спокойно ответил Реймонд, — просто раньше не замечал за тобой таких горячих чувств к нашему королю.

— Это всё ты виноват, — неожиданно заявил Эйкос.

— Я?

— Ну не ты, а твой дедушка, уважаемый магистр Хатчет, — отмахнулся Эйкос.

Тут им принесли горячую похлебку, а также огромную лепёшку и две кружки с пивом. Некоторое время они молча хлебали, потом Реймонд не выдержал:

— Мой дедушка виноват в том, что ты обожаешь нашего короля? Извини, но дед даже в придворные маги не пошёл, так что сомневаюсь, что он мог так на тебя повлиять.

«Да и вживую дед никогда особой любовью к королю не страдал», — припомнил Реймонд.

Магистр Агостон уважал Гарриша Второго, как власть, работал, за деньги, как выяснилось, помогал Перпетолису с тем же жильём и дорогами иногда по велению души, но вряд ли Агостон стал бы возиться с другом внука, особенно в отсутствие этого самого внука, и внушать тому любовь к Гарришу Второму.

— Да ты не понял, — с досадой махнул ручищей Эйкос и вздохнул. — Не силён я словами объяснять.

— А ты не торопись, — посоветовал Реймонд, — объясняй как можешь — глядишь, чего и понятней станет.

Эйкос посмотрел с сомнением, но затем все же напрягся и выдал понятную короткую версию.

— Как твой дед у нас объявился, магическая жизнь в Перпетолисе оживилась, так что у меня есть шанс стать королевским кузнецом-магом.

— И как это?

— Да так же, как остальные, — пожал плечами Эйкос. — Показать себя, съездить на практику в одну из соседних стран, поработать там на крупном заводе у мастера, а то и магистра. Пускай мальчиком на побегушках, но я готов. Потом вернусь и буду здесь строить магические заводы! В нижней части долины Гварришей есть залежи богатой руды, только их на поверхности выбрали, но я уже всё придумал. Поставим плотину поперёк Петляйки, приспособим вычерпывающие воду механизмы, а также специальные бадьи, дабы пустую породу убирать, а саму породу пустим на дороги!

Эйкос воодушевился и начал рассказывать, чертя руками прямо на столе, размахивая этими же руками, а Реймонд слушал изумлённо. Воспоминания об Эйкосе — друге детства, мечтавшем ковать оружие и помогать отцу, — никак не вязались с нынешним Эйкосом, ну разве что кроме вида могучего тела, получившегося из тяжелой ежедневной работы. Нынешний Эйкос размахнулся на помощь всему Перпетолису, и завод в долине Гварришей был лишь началом.

Вроде мастера Светлы, только вместо больниц — заводы и производства.

Реймонд вообще хотел вырулить тему на деда и мастера Светлу, послушать слухи, так сказать, чтобы определиться с линией поведения в данном вопросе. Просто так отказываться и отсылать Светлу прочь тоже было опасно, а ну как что заподозрит? Вдруг у неё с дедом что-то было за эти четыре года, пока Реймонд учился в Вагранте? Да даже если и не было, помощь мастера-целительницы может потом пригодиться, а какая помощь от смертельно обиженной отказом влюблённой женщины? Как наколдует что-нибудь лечащее… от жизни, и всё, здравствуй склеп и каменное надгробие.

Но и перебивать Эйкоса, вошедшего в раж, тоже не годилось.

— Эй, ты зачем меня ударил? — закричал один из горцев, которого Эйкос задел рукой.

— Мой друг просто увлёкся, — миролюбиво заметил Реймонд, на всякий случай.

Помогало в одном случае из пяти, но вдруг? Не вышло.

— Ты меня аскарбил! — и горец нанёс удар.

Эйкос даже не подумал уклоняться, хотя и мог. Кулак приехавшего развеяться горца врезался куда-то в район груди, и тут же Эйкос ответил. Стол хрустнул, и горец обмяк, залитый кровью и супом.

— Да ты смерти ищешь! — вскочили ойстрийцы, хватаясь за оружие.

— Бери их, а я побью этих грыховых невест, — пробасил Эйкос, поднимаясь.

Надвигавшиеся дружки получившего своё пастуха приостановились на мгновение, но затем двинулись дальше. Ростом и мощью они лишь немногим уступали Эйкосу, а численность — пятеро против одного — придавала им уверенности. Но даже будь там только один против пяти Эйкосов, вряд ли он отступил, после прозвучавшего оскорбления. Которое к тому же обычно смывалось только кровью. И Реймонду оставалось только гадать, с чего бы это приятель сразу так завёлся.

— Н-на!

Эйкос ухватил массивный стол за ножку и метнул его в пастухов, а Реймонд едва не прозевал выпад: до того изумился. Столы специально делались массивными и тяжёлыми, чтобы ими не кидались, чтобы их труднее было сломать и так далее. Скамейки были прибиты к стенам и полу, с той же целью.

Но Эйкос справился.

— И нож у тебя говно! — заявил он громко, прыгая на стол.

Пастухи снизу захрипели, Эйкос же переломил лезвие, словно тростинку. Реймонд отпрыгнул вбок, присел, подбивая ногу ближайшего ойстрийца. Тот ничего не заметил, пронзая лезвием иллюзию самого Реймонда.

— Да вы очумели, убивать за пролитый суп! — гаркнул Реймонд, выпрямляясь с подобранным с пола длинным кинжалом.

На него надвигались двое, третий лихорадочно заряжал пистоль. И изрыгал при этом проклятия на ойстрийском. Правда, к ним уже подходили несколько горцев из числа других посетителей харчевни, которым тоже не понравились действия ойстрийцев.

В общем, всё стремительно перерастало в массовую драку.

— Звэйся! — крикнул Реймонд, кидаясь вперед и напарываясь на мечи.

Разумеется, это была лишь иллюзия, а настоящий Реймонд стремительно присел, выходя из поля зрения ойстрийцев, и метнулся понизу им во фланг. Укол в запястье, и пистоль звякнула о пол, а Реймонд тут же добавил кулаком по шее, отбрасывая третьего ойстрийца на пастуха, пострадавшего первым. Суп продолжал растекаться по полу, а сам Реймонд снова пригнулся, едва не упал.

— Вот так! — удовлетворенно заявил Эйкос, отряхивая руки.

Многострадальный стол снёс двух других ойстрийцев, едва не сбил с ног служку и вызвал могучий вопль хозяина харчевни:

— Вы что творите?!

Реймонд оглянулся, только теперь увидев, что вышибала-охранник сидит, прислонившись к стене, и держится за разбитую голову. Видимо, его пастухи ударили сразу, чтобы не мешал «веселью», и только потом побежали на Эйкоса.

— Такое смывается только кровью! — заявил с пола один из пастухов, силясь встать.

— Эйкос, ты чего? — крикнул кто-то из посетителей.

— Я, панимаешь, встретил друга, которого не видел четыре года, рассказываю ему о своей мечте и мудрости короля Гарриша, а эти, панимаешь, не выдержали и в драку полезли!

— Ты задел его! И назвал нас непростительно!

Реймонд фыркнул, вспомнив, как они смущённо хихикали, слушая пошлую историю про жадную бабу, решившую соблазнить грыха и заставить на себе жениться и помогать по хозяйству, но в итоге оставшейся в одиночестве и с, кхм, пострадавшим от грыховых размеров телом и домом.

— Да потому что грыховы невесты вы и есть! — крикнул Эйкос зло.

Драка вспыхнула по новой, и минуту спустя дралась уже вся харчевня, так как второй бросок стола Эйкоса задел ещё кого-то из приезжих, помимо ойстрийцев, к которым тоже прибежала помощь. Реймонд, ловко прикрывшись иллюзиями, присел, почти упал, и быстро-быстро отполз к мешку Эйкоса. Сам кузнец был неподалёку, могучими ударами разбрасывая всех, кто приближался.

— Ты чего? — заорал ему в ухо Реймонд.

Почуял удар, уклонился от него и без затей пнул нападавшему между ног, после чего добавил коленом в зубы и прямым в грудь. Вышло не очень, противник уклонился, и Реймонд саданул кулаком прямо по каменной стене. Правда, и нападавшему не поздоровилось: он злорадно оскалился и утратил бдительность, за что и поплатился сразу же.

— Убьёшь ведь, — пробормотал Реймонд.

— Ничаво, — отозвался Эйкос, — пусть не лезут!

Кто-то попытался повторить подвиг кузнеца, но даже втроем поднять и добросить до Эйкоса стол у них не получилось.

— У них оружие! — Реймонд парировал удар, снова пнул в ответ.

— Эх-ма! — Эйкос подхватил мешок и саданул им мечника, судя по виду из Латии.

Тот осел кулём, об него моментально споткнулись ещё двое, и образовалась небольшая куча.

— Валим отсюда, пока стража не набежала! — крикнул весело Эйкос.

Но он опоздал: секунду спустя эта самая стража и появилась. Трое крепких молодых горцев и с ними четвертый, постарше: командир отряда. Реймонд почему-то ожидал увидеть среди них Лукаса, но тот, видимо, так и застрял на пограничном посту. Из-за особенностей местности, Нуандиш, хоть и находился в сердце гор, а всё равно выступал в роли границы. Из-за этого городская стража одновременно изображала из себя и пограничную, и высылка на внешние посты выступала своего рода наказанием. Реймонд знал это, но немного позабыл, а сейчас вот вспомнил и подумал с легким сожалением, что надо было навестить Лукаса.

— Всем оставаться на своих местах! — провозгласил хриплым басом сержант.

Первый из пытавшихся улизнуть через черный ход влетел обратно, получив пяткой копья в живот. Вошли ещё трое стражников, и Реймонд слегка приободрился, так как одного из них он знал. Баграс практически не изменился, хотя и был на год старше Реймонда, и всё так же любил сыр. Молниеносное движение рукой, практически незаметное, практически на глазах сержанта, и Баграс стал на головку сыра богаче. На его слегка пухлом, словно бы сонном лице при этом ничего не отразилось.

Конечно, можно было возмутиться — ну как так, стражник ворует? — но Реймонд отлично знал, что Баграс, похитив сыр, оставил его стоимость монетками на столе. В этом он очень напоминал Реймонду Мурзика, с его страстью охотиться на добычу, а не получать в подарок.

— У кого есть оружие, сразу сдайте, — посоветовал сержант, судя по знакам на одежде, из клана Аларишей, — иначе потом будет плохо.

— Он нас обозвал! — воскликнул один из пастухов, держась за синяк в пол-лица.

— Тихо, — рыкнул сержант, — сейчас разберемся.

— Чего ты так взъелся на них? — тихо спросил Реймонд у Эйкоса.

Разбирательства шли полным ходом, сержант опрашивал свидетелей, остальные стражники бдили, не давая разбежаться. Хозяин харчевни тихо причитал над убытками, но сержант был непреклонен и продолжал разбираться.

— Да месяц назад один из этих… — Эйкос засопел сердито, — любителей коз заявился к нам! Полдня мозги морочил, потом жилы тянул, торопил с работой, да так толком и не заплатил. Хотели уже рыло ему начистить, да он сбежал в свою долину. Отец на мне оторвался, потому что я этому козлиному сыну на слово поверил, а он жуликом оказался!

— Так это же другие?

— Да понимаю, — досадливо протянул Эйкос, — но такая злость вдруг взяла, не сдержался!

— И что теперь? Будете драться на ножах?

— Да я им и так дам, — Эйкос сжал огромный кулачище, — без всяких ножей! Напали пятеро с ножами на одного? Вот и весь круг справедливости им, вот!

Но прежде чем сержант добрался до Эйкоса, на сцене появилось новое действующее лицо. Знакомое по вчерашним событиям лицо.

— Как к вам лучше обращаться? — спокойно спросил Гиозо Алариш.

Вчера он почему-то показался Реймонду выше, наверное, из-за резкого вмешательства. Здесь, в задней комнате харчевни, было отчётливо видно, что капитан гвардии короля на голову ниже Реймонда.

— По имени, — стараясь сохранять беззаботный вид и тон, ответил Реймонд.

Он сидел на крепком табурете, по настоянию Гиозо, и сбежать просто так не получилось бы. Впрочем, даже будь они в чистом поле, Реймонд не рискнул бы бежать: видел вчера, насколько быстр Гиозо. О происшествии ему сообщил не иначе сам сержант, раз уж клан Аларишей составлял костяк городской стражи, но вот зачем?

— Вчера на короля Гарриша и на вашего дедушку, уважаемого магистра Агостона Хатчета, было совершено нападение, — объяснил Гиозо. — Теперь на вас.

— Это было не нападение, — возразил Реймонд. — Всё произошло случайно.

— Именно так и совершаются наилучшие покушения, — кивнул Гиозо, демонстрируя Реймонду тщательно причёсанные и уложенные волосы.

По слухам, чрезмерно следить за внешностью Гиозо приучили феи, у которых он якобы прожил в подземном царстве, но никто не рискнул бы назвать его женственным. Даже за глаза, ибо все самоубийцы и непроходимые дураки давно закончились.

— Возможно, это просто совпадение, а возможно, — и нет. Возможно, кто-то нацелился на магов Нуандиша, и если это так, я должен знать кто. Король поручил мне расследование, — спокойно и невозмутимо пояснил Гиозо, — и я проведу его со всем старанием.

«По крайней мере теперь ясно, чего Алариш забыл здесь», — уныло подумал Реймонд.

Если Гиозо приставит к нему охрану, возможности маневрировать и притворяться, что дедушка жив, крайне сократятся. Сам Реймонд будет в безопасности, да, относительной безопасности, но и убийца не придет в таком случае.

Снова, как с мастером Светлой, Реймонд заколебался: рассказать или нет?

Но колебания длились недолго: Реймонд промолчал вчера у короля, оставалось только молчать дальше и делать задуманное.

— Я вижу, Реймонд, вам есть что рассказать, — заметил Гиозо, прохаживаясь.

Комнатка была невелика, заставлена разным хламом, но Гиозо шагал, двигался, и любое движение могло стать смертельным для Реймонда, если он дёрнется. По крайней мере, так расценивал происходящее сам Реймонд, лихорадочно пытающийся придумать выход.

— Да, это чистая случайность, — твердо заявил Реймонд. — Я направлялся в совершенно иное место, когда столкнулся…

— Куда вы направлялись? — перебил его Гиозо.

— К домне Трикси, — чуть помявшись, всё же ответил Реймонд.

Чутье вчерашнего студента шептало ему, что стоит соврать, и подозрения Гиозо обрушатся на него, как меч. Может быть, даже буквально.

— Очень интересно, — заметил Алариш, останавливаясь. — Пожалуй, мне надо побеседовать с уважаемым магистром Хатчетом.

— Дедушка закрылся щитами и никого не хочет видеть, — буркнул Реймонд, не поднимая взгляда.

— Щиты на крови? — спросил Гиозо.

— Да, — неохотно ответил Реймонд.

— Стандартное, надежное, проверенное временем решение, — одобрил Алариш, снова начав прохаживаться.

Он то и дело кидал взгляды за окно, словно надеялся увидеть там что-то кроме полноводной реки. Реймонд тоже посмотрел и ничего особенного не увидел, кроме реки и пары особняков на правом берегу.

— Которое, при необходимости, легко можно обойти, был бы кровный родственник, — спокойно закончил Гиозо и посмотрел на Реймонда.

Смысл взгляда был предельно ясен, и Реймонд, откровенно говоря, вспотел. Он не мог провести Гиозо через щиты и изображать деда одновременно!

— Поэтому мы прямо сейчас отправимся к уважаемому магистру.

— У меня дела!

— Я веду расследование о покушении на короля и вашего дедушку, веду его по прямому приказу короля, — в голосе Гиозо послышалось лёгкое удивление. — Вы отказываетесь мне помочь?

Реймонд вспотел ещё сильнее, незаметно маскируя себя иллюзиями. Двойными. Учился там Гиозо у фей или не учился, но даже дед не сразу раскусил двойные иллюзии! Реймонд дал самому себе страшную клятву, что освоит иллюзии ауры, дабы вообще никто не мог распознать подделку!

— Не я, — покривился Реймонд. — Дедушка.

— Хотелось бы услышать о том лично от него.

— Я говорил ему! — Реймонд не слишком умело изобразил отчаяние. — Но дед упёрся, от всех отказался, даже мастера Светлу прогнал!

Гиозо нахмурился, остановился. Сложив руки за спиной, он внимательно разглядывал потеющего Реймонда. Как у него это получалось, Реймонд не понимал — ведь внешне Алариш был его ровесником. Ну да, фактически ровесник короля, но внешность, внешность! Уж кому, как не Реймонду, было знать, что судят по внешности, видимости, иллюзии и насколько та бывает обманчива.

И всё равно, Реймонд ничего не мог с собой поделать и потел, словно на экзамене.

— Очень странно, — задумчиво изрек Гиозо. — Нападения на магов… хм-м, неужели уважаемый магистр что-то знает?

Реймонд сидел и думал, как он докатился до жизни такой. Попутно он разглядывал первого советника короля, Джепардо Виртуозо, который быстро что-то писал, не обращая внимания на Реймонда и Гиозо.

Первый советник тоже был пришлым, не горцем, как и Реймонд с семьей. Уроженец Латии, младше короля, но не слишком намного, кажется, ему лет сорок или чуть больше, припомнил Реймонд. Был Джепардо вспыльчив, горяч, смуглокож, от дуэлей и круга не бегал, и, в общем, порезал немало желающих поставить на место выскочку. Разбирался в финансах и управлении, хотя дед неоднократно последними словами ругал его, называя взяточником и казнокрадом.

При этом Джепардо всемерно трудился над развитием, улучшением и процветанием Перпетолиса, и Реймонд не взялся бы сказать, сколько правды было в словах деда. С уверенностью можно было утверждать только одно: положение Джепардо прочно, сидит он высоко и де-факто заправляет королевством, зная, впрочем, меру. Иначе он был бы давно уже мертв: Гарриш, при всем своем возрасте, добродушии и размерах, стал тем королем, что объединил долины и князей, отнюдь не благодаря слепой удаче.

Гиозо и Джепардо определенно недолюбливали друг друга, пускай и держались в рамках формальной вежливости, и Реймонду оставалось только думать, как он докатился до жизни такой. Влез в политику и интриги руками и ногами, а также увяз в обманах и необходимости учиться самостоятельно. Да если бы он знал такое, то лучше бы в Вагранте учился как следует!

Правда, Реймонд тут же сообразил, что тогда убийца деда так и ушел бы безнаказанным.

— Итак, — решительно заявил Джепардо, закончив писать и вскидывая голову.

Вот он, в отличие от Гиозо, выглядел на свой возраст, и первой мыслью Реймонда было, что так мог бы выглядеть его отец. Затем Реймонда посетила ещё одна внезапная мысль: раз запреты деда исчезли, так может, стоит порыться в его бумагах? Узнать что-то о маме, папе да самом деде, чего уж там?

— Как мне сообщили, — продолжил Джепардо, — магистр Агостон Хатчет заперся у себя в башне и никого не принимает. По разным слухам, он то ли боится, то ли при смерти.

«Быстро работают, — хмуро подумал Реймонд, — так и не спрячешься толком».

— Дедушка ранен, но его жизни ничего не угрожает. Он никого не принимает, потому что считает, что убийца действовал не один и может повторить попытку.

— Поэтому он заперся в башне?

— Дедушка сам ставил там защиту, наверное, он ей доверяет, — развел руками Реймонд. — Он не желает рисковать, пока не оправится от раны, поэтому и не желает никого видеть.

Реймонд хотел задвинуть про смену обликов, но вовремя прикусил язык. Во-первых, жирный намёк с подозрениями в сторону иллюзий, а во-вторых, только скажи про оборотней, и начнется суматоха и попытки распознать таковых. Не говоря уже о том, что второй убийца — а был ли он? — может насторожиться и не напасть.

— Но нам нужна его помощь! Именно сейчас! — с досадой в голосе воскликнул Джепардо. — И эти нападения на магов…

— Я приставил ко всем своих людей, — негромко заметил Гиозо. — Пока что всё спокойно.

— Возможно, просто спугнули, — пробормотал Джепардо, — как всё это не вовремя.

Затем он посмотрел на Реймонда с сомнением, пригладил большим пальцем короткие черные усики, словно прихорашиваясь.

— Думаю, у нас нет выбора.

— Я возражаю, — тут же сказал Гиозо.

— Это не затронет безопасности короля.

— Затронет, — парировал Алариш просто.

— Чтобы передать сообщение магистру, вам придется или резать его внука, или посвящать его во все детали, — пояснил Джепардо так, словно разговаривал с упрямым ребёнком. — Может, магическая клятва?

— Можно обойти.

— Вы перегибаете палку. Раньше такого не было.

— Раньше и на короля не покушались, — нахмурился в ответ Гиозо.

— Разве? — Джепардо даже не пытался скрыть иронии и сарказма.

— Не покушались так серьезно. Не путайте обиженных горцев с серьезно подготовленным убийцей, сумевшим обойти все защиты и остаться незамеченным. Если бы мне не помог сам магистр Хатчет, приняв на себя первый удар, не уверен, что успел бы на помощь королю.

— Допустим, — Джепардо помял чуть взгорбленную переносицу. — Но я рискну.

Гиозо, несомненно, хотел что-то сказать, но промолчал, лишь прищурился слегка да руку на рукоять меча положил. Ох, не понравился Реймонду этот жест, и прежние мысли о том, как он докатился до жизни такой, вернулись с удвоенной силой.

— Несмотря на алхимическую кислоту, убийцу всё же удалось опознать.

— Да? — странным голосом спросил Алариш.

— Да, — просто кивнул Джепардо. — В вашей же страже служит Томас Растраниш?

Гиозо лишь пожал плечами, вложив в этот жест длинную фразу про то, что стража не его, а городская, что он сам охраняет короля, а если и привлекает клан Алариш в городскую стражу, так лишь потому, что доверяет родственникам и уверен в их надёжности, честности и в том, что они не дадут город, а стало быть, и короля в обиду.

— Томас, — пояснил Джепардо, поворачиваясь к Реймонду, — один из тех немногих сынов Перпетолиса, кто вернулся домой, отслужив свое в других странах.

Реймонд понимающе кивнул. Горы были бедны — горцы охотно нанимались в другие страны, а так как мало чего умели, то шли в наемники. «Мясо для заклинаний» или «горное мясо», как их обычно называли. Смазка для клинков. Разумеется, возвращались лишь немногие: большая часть погибала, у некоторых получалось ухватить удачу за хвост и они оставались в чужих странах, пропивать и проедать золотишко, а остальные, кто выжил, да так и остался нищим воякой, возвращались.

— Пятнадцать лет в наемниках, — многозначительно добавил Джепардо.

Реймонд не удержался и присвистнул. Это было много, очень много, даже по меркам стран большой четверки. Для обычного горца, не владеющего магией, не имеющего, как правило, ничего, кроме дедовского кинжала, это был просто невообразимый срок.

— В общем, опознал он этого убийцу, — задумчиво пожевал губами Джепардо, — и вот какое дело. Прозвище у него Прагский Магорез, так как однажды он в Прагсе устроил резню прямо в университете. Думаю, все помнят, что Прагс — столица Ранфии?

При этом в тоне и выражении лица его не было даже намёка на шутку. Реймонд подумал, что у него, наверное, уже привычка выработалась — всё пояснять. Ну ладно, сам Реймонд знал, что Прагс — столица Ранфии, но это он сейчас знал, после Вагранта, а раньше? Реймонд не смог бы сказать, может и знал, но благодаря деду, а ведь не у каждого дед — магистр магии. Попросту говоря, Джепардо привык разжевывать тем, кто не знает, включая князей.

— Магорез как раз и славился тем, что мог обойти практически любую защиту и предпочитал цели из числа власть имущих, — добавил Джепардо сухо.

Реймонду же опять вспомнилась фигура над дедом, шепчущая имя. Магорез, так что, его целью и правда был Агостон Хатчет? Или он не устоял перед соблазном зарезать сразу двоих, короля и магистра? Вопросы, вопросы, вопросы, всё больше вопросов без ответов.

— Проблема тут в следующем, — Джепардо посмотрел на Реймонда, — и это секрет пока что, но уже скоро он перестанет быть таковым. Идут переговоры с Ранфией и Ойстрией, о постройке сквозной дороги.

— Так она же и так есть?

— Каменистое трясущееся нечто; речь же идет о правильной, прямой дороге, без камней, обвалов, с организованными постоялыми дворами, возможностью замены лошадей и возможностью перемещаться быстро и много.

«А чего раньше не построили?» — мысленно удивился Реймонд, но Джепардо, словно подслушав его мысли, тут же дал ответ.

— Раньше наши горы никого не интересовали, потому что грузы возили морем, через Латию и вокруг, а также через север, по дорогам Намрии и Лахты. Пускай длиннее, зато безопаснее. Мы даже вели переговоры с Латией о расширении существующей дороги через долину Блантен в долину Вульт и дальше по всему Перпетолису, а также в Ойстрию и Ранфию. Переговоры близились к успешному завершению, когда в Латии начались все эти истории с вольностью городов и ересями, вмешался Святой Остров, — в голосе Джепардо слышалась искренняя досада. — И всем стало не до нищих горцев. Но это же вмешательство Святого Острова и беспорядки привели к тому, что возить грузы через Латию стало опасно. Еще оставались дороги на севере, но в Намрии вот-вот вспыхнет открытая гражданская война, и ездить там тоже небезопасно. В этих условиях данная дорога может принести огромные прибыли. Но не все этому рады.

— Мореходы из Латии наняли Прагского Магореза? — удивился Реймонд. — Или извозчики Намрии?

— Возможно. Точно сказать нельзя, так как оставшееся от него не разговорил бы и магистр некромантии.

«А ты откуда это знаешь?» — чуть не спросил вслух Реймонд, но вовремя прикусил язык.

— Возможно, что это дело рук самих ранфийцев, — продолжил Джепардо.

— Но зачем им такое?

— Чтобы убрать того, кто может построить дорогу, и привезти сюда своих специалистов? Чтобы ослабить Перпетолис и заплатить меньше? Кто знает? — пожал плечами Джепардо. — Большая политика она на то и большая, что судить о ней маленьким людям очень непросто. Не исключены и происки ойстрийцев, по тем же причинам: снизить налоги, забрать больше дороги себе.

— Забрать?

— По договору, который ещё, правда, не подписан, всем достаются равные доли, и Перпетолис в целом в выигрыше, — пояснил Джепардо. — Сами понимаете, я не мог слишком уж давить и выжимать, так как могло получиться так, что им проще оказалось бы двинуть сюда войска и завоевать нас. Но тем не менее мне удалось добиться выгодных условий, сыграв на противоречиях Ранфии и Ойстрии.

Он замолчал, глядя многозначительно на Реймонда и Гиозо, мол, вы же понимаете, что если мы сорвём договор, то условия будут уже не такими выгодными?

— Поэтому благополучие магистра Хатчета очень важно для всего Перпетолиса: кроме него, больше некому выполнить работы такого масштаба, — сказал Виртуозо, постукивая кончиками пальцев по столу.

С языка Реймонда чуть не сорвалось ехидное: «А вы уверены, что мой дед согласится?» Но всё же не сорвалось, так как он прикусил язык, ощущая горький привкус во рту. Какая-то тёмная история случилась вскоре после приезда сюда, мать Реймонда и дочь Агостона погибла то ли под обвалом, то ли вследствие обрушения дома после горотрясения. Домна Киэра появилась в башне позже, собственно, вследствие гибели мамы Реймонда, а дед всегда отмалчивался.

Но безопасность дорог и склонов стала у него чем-то вроде пунктика, и магистр Хатчет тратил массу времени разъезжая по Перпетолису. Укрепленные склоны без обвалов, прочные и надежные дороги, крепкие дома — на всё это дед тратил кучу сил, причем совершенно бесплатно. Поэтому можно было не сомневаться — дед уже согласился строить эту дорогу через все горы.

— Разумеется, и Ранфия, и Ойстрия были бы рады предоставить своих специалистов, уменьшая таким образом и свободу, и независимость, и прибыли Перпетолиса.

Реймонду вспомнились последние слова деда: «Береги королевство». Ну ладно, допустим, он мог и дальше притворяться дедом, дабы не портить такого выгодного договора, но что делать, когда дело дойдет до магических работ по прокладке дороги?

— Но даже без договора благополучие магистра Хатчета очень важно для короля и всего Перпетолиса, — сказал Джепардо, сбивая Реймонда с мысли. — Поэтому прошу вас, Реймонд, передать этот разговор магистру, и мои пожелания скорейшего выздоровления.

— Договор уже подписывают? — спросил Реймонд, немного удивляясь, что дед не упомянул о таком важном моменте.

— Через месяц, пока что согласовывают последние мелкие детали, но сами понимаете, за месяц мы бы точно не смогли обзавестись новым магистром геомантии.

Месяц! Реймонд чуть не заорал от облегчения. Месяц, ха! Да за месяц он сто раз успеет все придумать, а то и подготовит легенду, как дедушка собрался и уехал в закат, медитировать в горах для поддержания силы. Ему бы сейчас разобраться с ворохом проблем и возможным убийцей, а месяц — это вообще просто бездна времени!

Разумеется, ни к какой домне Трикси Реймонд уже не пошел, а поплелся обратно домой. И время поджимало, и настроение все же испортилось. Солнце в небе казалось слишком горячим, камни вокруг — слишком бездушными, а горцы — слишком мрачными или, наоборот, дружелюбными. Гортанные возгласы и приветствия, улыбки девушек Реймонду — всё это сейчас только портило ему настроение.

Но так уж устроен был Реймонд, что не мог надолго впадать в тоску, и вот он улыбнулся в ответ одной красавице, потом другой, потом чуть не подрался с её братом, прикупил и тут же осушил кружку козьего молока, утёр рот и облегченно выдохнул.

Подъём в гору не вызвал особых проблем, и Реймонд неожиданно вспомнил, как они в детстве бегали тут неутомимо вверх и вниз, а зимой катались на самодельных лепешках изо льда. Баргасу как-то раз чуть не проломило копытом голову, когда его вынесло на дорогу под карету, а Катрина сумела докатиться до самой реки и там ухнула под лёд — еле достали. Или как он сам влетел в ворота Харласа-булочника и проломил их, так как петли там сгнили, и дедушка потом их чинил, не забыв предварительно отвесить хорошего подзатыльника Реймонду.

— Да я просто соскучился по друзьям! — остановился осознав Реймонд.

И мало того что он воскликнул вслух, так еще и хлопнул себя руками по бедрам, на лахтинский манер. Проходившие мимо две девчонки засмеялись, но тут же смутились и прикрыли рты руками, а сами упорхнули прочь.

— Вперёд, в башню! — подбодрил себя Реймонд, ускоряя шаг.

В башне ему первым делом вручили кастрюльку «лечебного супчика», и здесь уже Реймонд отказаться не смог. Да и не стал, так как был голоден — поесть с Эйкосом толком не удалось. Задумчиво хлебая суп прямо из кастрюли и глядя в окно на вечерний Нуандиш (из окна так и тянуло прохладой), Реймонд размышлял.

Впрочем, недолго он этим занимался — стратегия и длительные размышления были не его стихией — и перешел к более привычному: действиям. Вытащив кошелек с деньгами Гарриша, Реймонд попытался представить цены, но получилось не очень: прогуляться по базару не дал Эйкос, в таверне тоже вышло не очень хорошо.

Отделив половину денег, Реймонд поднялся и понёс вторую половину вниз.

— Тётя Киэра… — начал он, но прервался. — Прошу прощения, уважаемый мастер.

Светла Тарниш посмотрела на него сердито, почти что метая молнии взглядом. Позади неё домна Киэра старательно делала вид, что смахивает паутину.

— Лечебный супчик, значит, — промолвила Светла.

Реймонд обнаружил, что держит в руках наполовину пустую кастрюльку.

— Магистр выпил немного бульона и теперь отдыхает, — объявил он.

Реймонд старался звучать уверенно и властно, но вышло нечто, больше похожее на блеяние козы. Слишком уж грозно-подавляюще выглядела Светла.

— Хорошо, — почти выплюнула Светла тоном, не предвещающим ничего хорошего.

Подхватив сумку, она устремилась наверх, и Реймонд торопливо отступил в сторону, убираясь с её дороги. Как-то сразу заныли зубы и рана, оставленная убийцей, захотелось куда-то убежать. Маги-целители работали с живыми организмами и могли воздействовать на них, в том числеи так — отпугивая. В Вагранте парочка придурков с медицинского факультета как-то пыталась разыграть Реймонда, доведя до «медвежьей болезни», но защититься от этого трюка было нетрудно. Оставалось только неясным, сознательно ли Светла применяла чары или это было просто следствием её влюбленности и решимости помочь деду Реймонда.

— Ф-ф-фух, — не стесняясь, утерла лоб Киэра.

— Да уж, — поддержал её Реймонд, — уважаемый мастер очень грозна.

Домна лишь кивнула и еще раз утерла лоб.

— Тётя Киэра, вот деньги, — протянул Реймонд монеты, — только я не знаю, этого хватит?

— На месяц, — ответила Киэра, пересчитав тщательно, — а то и больше, если экономить. Впрочем, вряд ли стоит экономить с богатствами уважаемого магистра.

Правда, она тут же слегка смутилась, зато Реймонд оживился. Богатства деда пришлись бы очень кстати — финансовая независимость, возможность выписать наставников, от лица деда якобы Реймонду… хотя нет, это глупо, Агостон сам бы учил внука. Реймонд отмахнулся от мысли, решив обдумать её как следует потом, когда найдет богатства деда.

— Не то чтобы я считала его деньги, — тут же заметила Киэра.

— Я просто не знаю, — совершенно естественно и искренне развел руками Реймонд, — дедушка вот выдал, я вам передал.

Вопрос можно было считать пока решенным, и Реймонд немного успокоился. У него была вторая половина денег Гарриша за консультацию, за месяц он точно успеет ещё заработать, найдёт богатства деда, узнает цены, в общем, выкрутится, не нарушая иллюзии «дед жив».

— Беспокоится уважаемый магистр, — кивнула Киэра, — и за тебя, наверное, переживает.

Реймонд кивнул. Он надеялся, что Киэра озвучит, когда и сколько денег давал ей дед, но домоправительница промолчала. Впрочем, характер деда ведь мог измениться из-за ранения? Мог. Подозрительность там увеличилась, закрытость, меры предосторожности против убийцы и всё такое.

Сверху донесся выкрик, но слов Реймонд не понял.

Вспышка — и Светла чуть ли не скатилась вниз по лестнице, видимо, отброшенная защитой. Поднялась, пылая яростью и негодованием, отряхнулась, словно не замечая замерших Реймонда и Киэру. В гневе мастер неожиданно стала ещё прекраснее, пожалуй, сейчас она не уступила бы первым красавицам Вагранта. В голову Реймонда даже закралась шальная мыслишка, что «дед» ведь может и ответить на чувства Светлы, но он быстро её отогнал и выбросил из головы.

Проще самому признаться, чем так раскрывать себя.

— Магистр явно не совсем здоров, раз выставил такие защиты, — горячо выдохнула Светла.

Взгляд её нашел Реймонда. Она явно хотела что-то приказать в стиле «Эй ты, проведи меня через защиту!», но сдержалась. Сверкнув глазами, она достала банку с серо-желтой мазью и почти пролаяла Реймонду.

— Укрепляющая мазь! Три раза в день натирать вокруг раны! Завтра ещё зайду, принесу пилюли!

С этими словами она вылетела, почти буквально, из башни. В повисшей тяжелой тишине, соответствующей надвигающимся сумерками, Реймонд кашлянул и сказал.

— Ладно, я пойду.

Вышло как-то неловко, с подразумеваемым окончанием «намазывать дедушку», но Реймонд уже не стал вдаваться в объяснения.

— Дед, дед, как ты мог? — прошептал Реймонд.

В ночной тиши его слова прозвучали отчетливо и громко. К счастью, в башне никого не было, так как все остальные ушли еще вечером, а дон Мурчель, храпевший где-то на полу второго этажа, не считался.

Слова Реймонда были вызваны тем, что он нашел «сокровищницу» деда. В подвале, разумеется, где же еще. Деньги, сокровища, магические артефакты, особо ценные книги — всё находилось здесь, прикрытое завесой не видимого глазу щита. Реймонд отделался невидимой оплеухой, откинувшей его к дальней стене, не исключено, что в силу кровного родства. Кого другого щиты вполне могли и сжечь.

«Скорее всего, — подумал Реймонд, разглядывая недоступные богатства, — там же где-то и ядро башни, на которое завязаны защиты и запреты». Отсутствие двери не было показателем: по дороге сюда Реймонду пришлось пройти еще три защиты — с усиливающимся покалыванием — и отпереть две двери, благо связка ключей нашлась в мастерской.

Верхние этажи башни он уже осмотрел, и там Реймонду было доступно практически всё начиная с библиотеки и заканчивая наблюдательной площадкой наверху. Спальня деда тоже была доступна, но тщательный обыск там Реймонд отложил на потом, подгоняемый жаждой богатства.

— Заклинания? — подумал вслух Реймонд. — Щиты, пропускающие только деда? Деда!

Шарик света затрещал и погас, но Реймонд тут же сотворил новый. Сходил и притащил тело деда, воняющее даже через четыре слоя плотной ткани. Попробовал засунуть его в щит в смутной надежде воспроизвести «схему Гиозо» — проходит один, держась за него другой. Но вышла лишь наглядная демонстрация того, что бывает с нарушителями — некровными родственниками.

Труп и ткань словно бы начало пожирать, обращая в серую пыль. Не прошло и минуты, как их сожрало полностью, хотя Реймонд и попытался спасти тело деда, оттащив его в сторону. Не помогло, и серая пыль, хлопьями, заполнившая коридор, заставила закашляться.

— Твою ж, — прохрипел он, — дед! Ну как ты мог?

Радовало только одно: проблема с телом решилась сама собой. Реймонд ещё покашлял, поколебался, касаться ли щита, но не рискнул.

— Деньги, деньги, — пробормотал он, — где же достать?

Ответ, впрочем, был очевиден, хотя и не слишком приятен. Притворяться дедом и дальше, не только выманивая, возможно, и несуществующего убийцу, но и получая деньги от короля за консультации. Потянуть время и заняться тем, чего ему так не хватало в Вагранте: учиться, учиться и ещё раз учиться. Подтянуть магию, дабы успешно выдавать себя за деда, разобраться с иллюзиями, дабы никто не разоблачил, разобраться со щитами башни, дабы добраться до денег, а потом… потом видно будет.

С этими мыслями Реймонд, вздохнув, поплёлся обратно. Нужно было собрать прах и похоронить.

На следующий день Реймонд, выспавшись и освежившись, вспомнил про спальню деда. Возможно, там кроется ключ к щитам в подвале? Пусть неявный, но хоть что-то? Поэтому умывшись, позавтракав и посидев в библиотеке над иллюзиями звука (дабы изобразить для Киэры и Светлы голос деда издалека, например), Реймонд принялся за обыск.

Спальня деда была богато обставлена по меркам студенческого жилья в Вагранте, и в то же время достаточно аскетична, если знать, что она принадлежит магистру и сильнейшему магу в Перпетолисе. Огромная кровать. Шкаф у стены с какими-то бумагами внутри. Ещё шкаф, с одеждой. Столик у кровати, ещё бумаги и какая-то магическая заготовка.

— Бумаги, — определился Реймонд и взялся за шкаф.

Защиты там то ли не было, то ли она спала, как и многие другие. Нашлось и потайное отделение, над вскрытием которого Реймонду пришлось потрудиться и попыхтеть. К счастью, нашёлся и ключ в связке деда.

— Агостон Хатчет, почетный профессор университета Имеона, — задумчиво пробормотал под нос Реймонд, в третий раз перечитывая надписи.

Теперь становилось понятно, чего деда так кривило при упоминании тамошнего университета: явно разругался с ними и уехал. Или вначале уехал, а потом разругался.

— Награды Ранфии и Ойстрии, переписка с мэром Прагса, — бормотал Реймонд, — письма в Лахту о моем поступлении, не то, это всё не то!

Затем взгляд его натолкнулся на смутно знакомое лицо. Рисунок. Прагский Магорез, объявление о розыске и награде за голову. Вырезка из пожелтевшей бумаги с местами стёршимися буквами. Газета «Голос Прагса», сообщение о резне в университете. Зачем дед всё это хранил?

Затем до Реймонда дошло. Даты. Всё сходилось.

Имеон всегда враждовал с Ранфией. Дед разругался с университетом Имеона и перебрался в университет Прагса, где его охотно взяли, дабы досадить Имеону и потому что дед всегда был умён и силён. Прагский Магорез. Резня в университете. Отец, которого не помнил Реймонд. Нежелание деда говорить о нём. Бегство в Нуандиш. Щиты и защиты. Смерть мамы, потерявшей желание жить.

— Нет, нет, нет, не может быть, — бормотал он, утирая холодный пот. — Не может быть!

Неужели его отцом был Прагский Магорез? Это было настолько невероятно, что Реймонду показалось, будто он сходит с ума. Невероятно, но и правдиво, ведь по датам всё примерно сходилось. И мало того, эта версия объясняла, почему убийца интересовался у Агостона матерью Реймонда. Была ли у них любовь, которой помешал дед, из-за чего Магорез и стал тем, кем стал? Или он изнасиловал мать Реймонда, и та потом не пережила позора?

— А ещё говорят, что знание — сила, — продолжал бормотать он, ощущая сильнейшую головную боль.

Всю ночь Реймонд долбил в подвале неглубокую выемку, чтобы похоронить оставшийся от деда пепел, а затем перерывал его спальню, нашел массу разных писем и посланий, но практически ничего о маме, папе и Прагсе. То, что дед хранил эти записи в отдельном, потайном месте, указывало на важность информации, но её было мало, слишком, слишком мало!

— Тело убийцы было уничтожено, — сообщил Гиозо Алариш.

— Жаль, — искренне огорчился Реймонд.

Правда, чего он собирался добиться от огрызка трупа, Реймонд и сам не взялся бы ответить. Даже произойди невероятное чудо и освой он за ночь начала некромантии, ничего бы не вышло — тут не справился и магистр. Но после бессонной, лихорадочной ночи Реймонд плохо соображал, и двигали им больше эмоции, чем рассудок.

Он должен был узнать правду!

— Что-то случилось? — поинтересовался Гиозо.

Сказано это было вроде нейтрально, но Реймонда моментально протрезвило. Как и вчера с мастером Светлой — от Гиозо тоже исходила неявная, угрожающая, пассивная магия. Или что-то такое.

— Дедушке что-то там пришло в голову, но без тела вряд ли сработает, — почти честно ответил Реймонд и тут же сменил тему: — На других магов нападали?

— Пока что нет, — покачал головой Гиозо, — но, возможно, убийца сбежал.

«Киэра утром что-то говорила об облавах и страже в ночи», — припомнил Реймонд. Стоило бы, конечно, порадоваться: вряд ли он справился бы ещё с одним убийцей, но… напарник Магореза был возможной ниточкой к прошлому. Плохой, дрянной, ненадежной, но ниточкой. Пускай он не знал прошлого Магореза, но ведь мог указать на людей, знакомых с ним? Какие-то места в Прагсе, не в горах же Перпетолиса они познакомились?

— Или, возможно, он действовал один, — сказал Алариш, впиваясь в Реймонда взглядом. — Что-то ещё стало известно?

— Нет, дедушка молчит, — отбрехался Реймонд.

— Ему лучше?

— Да.

— Было бы неплохо побеседовать с ним, когда он выздоровеет. Следовало сделать это сразу после покушения, но безопасность короля была важнее, — пояснил Гиозо.

Реймонд мысленно утёр новую порцию холодного пота, кое-как распрощался и удалился.

Прошло несколько дней, проведённых в трудах и науке. Каждый день у Реймонда болела голова и руки, слабело тело, и только укрепляющие мази и пилюли мастера Светлы его спасали. Заставлять себя учиться было тяжело, но душу грела цель — богатства деда!

Второй убийца так и не появился, волнение в Нуандише постепенно стихло, всё вроде бы вернулось в привычную колею, пока одним прекрасным утром Реймонд не спустился к завтраку. В облике дедушки.

— Ну, здравствуй, Реймонд, — улыбнулась ему Киэра.

Реймонд запаниковал и тщательно проверил себя. Иллюзии были на месте. Киэра — маг?

— Ты двигаешься иначе и жесты у тебя, как у Реймонда, — пояснила Киэра.

Тон её стал суровым, брови нахмурились. Реймонд уже приготовился скинуть иллюзию и начать объяснять, когда с улицы донёсся шум. В башню влетел знакомый паренёк, и Реймонд подумал неуместно, что он, наверное, посыльный, закреплённый за дедом.

— Уважаемый магистр, вы на ногах, какое счастье! — возопил паренек. — Король Гарриш Второй прислал меня со срочным сообщением! Князь Аралас Макраниш из долины Понс у латийского моря прислал срочного гонца, с сообщением, что у них вылез грых-шатун! Король Гарриш просит вас, уважаемый магистр, немедленно выехать туда и разобраться!

Реймонд мысленно выругался, пытаясь сообразить, что делать.