Узнавать Отражение

Глава 6

Я проснулся от того, что кто то водил мне пальцем по лицу. Не открывая глаз, сориентировался. Я лежу на спине. Слева ко мне кто то привалился, и сосредоточенно сопит. И водит пальцем по лбу, носу, подбородку и губам, потом обратно, и снова. Знаю я кто это сопит.

То, что происходила ночью в спальне - это был даже не секс. Какая то сумасшедшая и болезненная попытка хоть ненадолго укрыть друг друга от выглянувшей из тьмы бездны, что на мгновение уставилась в упор. Я открыл глаза и повернул голову. Она убрала руку, совершенно не утруждаясь одеялами, простынями и прочей ерундой, и демонстрируя безупречные линии тела:

- Ну что, добился своего?

- Ты выходишь за меня замуж? - голос со сна хриплый - Но я же еще не сделал предложения! Ты, Свет, сильно торопишься.

- Не придуривайся. Ты всегда хотел меня трахнуть.

- Само собой. - я потянулся - Но мне всегда было еще интересней, как мы будем жить, и что делать, в промежутке между трахом. Я думал поизучать этот вопрос ближайшие лет шестьдесят. Больше ты не протянешь.

- Это как?

- Я буду звонить тебе на работу, узнать как дела. За ужином ты заслушаешься моим нытьем, что все козлы. А ты, будешь жаловаться, что главврач тебе проходу не дает, и щиплет за попу. И до самого утра удерживать меня от побоев того медика.

- А утром? – хихикнула она.

- Получив от девушки что хотел, мужчина становится добродушным.

- Нет уж, Паша. Для начала, назначу тебе регулярный секс. Посмотрю, надолго ли тебя хватит…

- Вы правы, доктор. Так болею, так болею... Разве что, если нам трахаться хотя бы пару раз в день …

Я потянулся к ней, решив, что раз уж по медицинским показаниям … но она ловко увернулась и вскочила с кровати.

Подобрала с пола свое белье, и не торопясь скрылась в сторону ванной, пояснив:

- Мне на работу пора, Паш.

А я остался лежать. Размышляя, что все настолько неправильно, нечестно, да и просто некрасиво… что именно так и должно быть. И фиг я позволю ей забыть о том, что между нами случилось этой ночью. Это было настолько восхитительно…

Повернулся, свесился с кровати, и нашел свои трусы, в ворохе одежды. И натянул, что бы не столь явно демонстрировать восхищение…

- Чай или кофе? - спросила она, появившись уже в черных трусиках и лифчике.

- Кофе, пожалуйста - барственно потянулся я на кровати.

Она изучила меня взглядом, задержавшись ненадолго на выпирающих сквозь трусы признаках восторга. Фыркнула, огляделась, и подобрала с пола мою армейскую исподнюю рубаху, которую и натянула. Оказавшись таким образом в стильном коротком платье. Жирный черный штамп «В/Ч 34166» на спине, ничего не портил. Наоборот, странным образом намекал на Милан, подиум, высокую моду, и то, что красота украсит все что угодно.

Оценив по моему лицу, что выглядит офигенно, она снова вышла. Я демонстрируя независимость, остался валяться. Дескать подумаешь, много вас, таких фотомоделей, здесь шляется. Впрочем, ненадолго.

- Тебе омлет или глазунью?- прокричала она с кухни.

Я подскочил с кровати, тоже переместившись на кухню:

- Прекращай уже вот это! Сама сказала, что кроме секса между нами ничего быть не может! И после такого заявления- омлет?! Да ты садистка, Света!

- Вот это твое глупое лицо, Паша…- фыркнула она - ради такой идиотской физии… можно и борщ сварить…

- Чтоб уж наверняка? Зачем тебе буйнопомешаный?

Она в это время, гибко танцуя приготовление омлета, отвлеклась от плиты. На мгновение прижалась ко мне, и шепнула на ухо:

- Ты в буйстве такой зайка, Паша, что хочется еще …

И очень ловко пресекла попытку побуйствовать прямо на кухонном столе, всучив мне тарелку с выложенным на нее омлетом. Напрочь лишив маневра.

Усевшись за стол, я сложил руки на груди, и вдарил стихом благодарности:

- На самом деле мне нравилась только ты,

мой идеал и мое мерило.

Во всех моих женщинах я видел твои черты,

и только это с ними меня мирило…(с)

А она с тихой улыбкой сервировала стол приборами, кетчупом, и майонезом в этой дурацкой пластиковой банке. А потом серьезно сказала:

- Всех женщинах? Большой у тебя список?

- Повторяю! Ты это прекращай! –попробовал я съехать - Девушки не слушают стихи, что им читают парни! В лучшем случае - не понимают, что за пургу там несет этот придурок. Им важен факт, и галочка в списке. Ага, стихи прочел, можно уже знакомить с родителями….Смысл стиха не имеет значения…

- Пусть так - согласилась она - но если ты будешь вспоминать о каких то кошолках завтракая со мной ...

- Вот! Не слушают, и не понимают!

- Понимают даже больше чем ты думаешь, Паша. Так и знай - отрежу и выкину. А не успокоишься - выколю глаза.

- Пфхгм... - поперхнулся я омлетом - знаешь, я вдруг понял что совершенно не искушен в столичных способах измен...я понимаю - отрезать...но доставить женщине удовольствие глазом?! Научишь?

Она засмеялась, встала. Вопреки страшным угрозам нежно поцеловала. И ушла из кухни, проронив что пора собираться.

Доедая омлет я услышал из прихожей какой то стук, и шипение. А проходя в ванную увидел, что она вытащила из кладовки гладильную доску, электро утюг, и гладит им через мокрую тряпочку свою юбку.

Умывшись-побрившись, я оделся в свой наряд успешного мелкого бандита. Заодно подумал, что нужно бы сменить гардероб.

-Ты куда собрался?

Она уже полностью оделась. Темное пальто на пуху, со спущеными плечами, клетчатый шарф, сапожки гармошкой... и красила губы у зеркала.

- Отвезу тебя на работу.

- У тебя машина?

- У меня деньги на такси.

Спускаясь в лифте я узнал что понты ни к чему. Потому что сейчас зима, и гигантские пробки. Так что - трамвай и метро, Паша.

На выходе, я почти физически ощутил спиной взгляд вахтерши на нас. И решил наплевать.

За все время вместе, ни я, ни Светка, ни разу не произнесли вслух имя Фаиса. Потому что, будь слово сказано, мы бы уже говорили только о нем, и о том, что же произошло, и как же так вышло. Вместо обретения хоть какого то душевного равновесия, наоборот впали бы в истерическое. Я - точно.

Толпа в трамвае нас разделила. Поэтому, входя в метровагон я в темпе затолкал ее к поручням у противоположной двери, отгородив от толпы спиной.

В тесноте она схватила меня за талию, проворчав тем не менее:

- Вот только попробуй целоваться, получишь коленом по яйцам!

- Почему бы и не поцеловаться немножко? - прижавшись щекой к ее волосами, и вдохнув ее аромат, пожал я плечами - давно известно, что девушку нужно всеми способами подталкивать к ее мечте.

- Колесов. Ну посмотри на себя. Как ты можешь быть чьей-то мечтой?

- Ха! Рано или поздно, пелена спадает с глаз...

- Ну с чего ей спадать?

- Я все понял. Ну, про выколоть глаза. Как известно, женщины любят ушами. А мужчины-глазами. Так что, если интенсивно поморгать тебе в ухо, то куда ты денешься.

- Боже, какой же ты идиот...

- Просто Павел. Не раскрывай инкогнито...

Насчет пробок, она не так уж и неправа. Отъехав от Киевского Вокзала, троллейбус стоял минут десять, выезжая на Кутузовский.

Учреждение, где она работает - в двух остановках . Если б не зима, можно было бы и прогуляться. На табличке было написано : « 4-е Главное Управление Минздрава СССР. Клиническая Больница». Поменять не успели.

Когда мы только познакомились, она рассказывала нам, что заканчивает московский Первый Мед. Потом что то пошло не так, и она сейчас работает здесь медсестрой.

У ворот со шлагбумом, и чем то типа КПП, Светка достала из сумочки пропуск. И собралась попрощаться. Но я, не заморачиваясь прошел через турникет. И пошел аккуратно расчищенной дорожкой к современному и стильному четырехэтажному корпусу, что недалеко от проходной. У входа в который и остановился. Она почти уткнулась носом мне в грудь.

- Не покажешь, где работаешь?

- Тебя точно не пустят, Паш.

- Я заеду вечером за тобой?

- Сегодня не нужно, Павлик.

- Тогда скажи мне свой телефон.

Она произнесла семь цифр.

- Я запомнил - кивнул я - позвоню вечером.

- А я отвечу - она подняла взгляд.

Мы помолчали, глядя друг другу в глаза. Потом она кивнула, и мы поцеловались. Она потянула тяжелую входную дверь, а я пошел обратно на Кутузовский. Безнадёжно чувствуя, что весь ужас и кошмар произошедшего, никуда не делся. Но, спасибо Светке. Если бы не она, я бы сейчас снова был пьян до синевы. Потому что мозг отказывался вместить случившееся...

Теперь я с ней. Должен соответствовать и вообще...Что бы она никогда не сомневалась, что я и есть тот единственный человек, к которому стоило идти холодной январской ночью, осознав беду.

Впрочем, мысль выпить не так уж и плоха, встряхнулся я. Мне не двадцать шесть, потерь в жизни было- более чем. В прошлой жизни - да, в это время я упивался ощущением misérable.* Но сейчас нужно попробовать разобраться. Да и решить, что и как жить дальше.

Выйдя на Кутузовский я огляделся и пошел в сторону подземного перехода. На часах было девять утра, и выпить можно лишь в ресторане Киевского Вокзала. Да и то не факт.

Но забытая реальность девяносто второго, зримо меня опровергла. Сначала в скверике, недалеко от впадения Драгомиловской в Кутузовский, я увидел ларек. А потом - легкое двухэтажное сооружение. И даже его вспомнил. Его справедливо снесут при Собянине. Но сейчас это ресторан. На первом этаже попроще. А на втором - вполне себе солидное заведение.

Даже несмотря на то, что в заиндевевших окнах горел свет, толкая дверь я ни на что особо не надеялся. Но она поддалась, и я оказался в ресторанном зале. Две официантки накрывали и сервировали столы перед рабочей сменой:

- У нас кооперативные цены. - сообщила одна из них.

- Не страшно - буркнул я - я всего лишь выпью.

- Может - спросила вторая,- давай мы тебе просто нальем, да пойдешь?

- Нет девушки - я огляделся и уселся у окна-витрины, что смотрит на Кутузовский, спиной к залу - принесите мне сто пятьдесят коньяку, и пепельницу.

-- Запить? - раздалось за спиной.

- Не нужно.

Снял куртку и повесил на спинку стула. А тут и коньяк принесли, я тормознул официантку:

- Принесите мне рюмку водки, и кусок черняшки.

Она внимательно посмотрела на меня и молча кивнула.

Когда передо мной появилась рюмка водки и кусочек черного, я отставил ее в сторону. Положив сверху горбушку. А сам вспоминал. Всякое. И постоянно ухмылялся. А потом и вовсе захихикал.

…Отслужив год, боец кроме статуса старослужащего, обретает заботу о дембельской парадке, и дембельском альбоме. Я и Фаис на это дело смотрели равнодушно. А вот Кот, отнесся ответственно. И перед началом работ вынес нам весь мозг концепцией и сутью контента того альбома. И лез к нам за креативом постоянно. И вот в тяжелом учебном выходе, пробежав двадцать км., мы бухнулись на траву пытаясь отдышаться. А Костя возьми и спроси: посоветуйте, парни, что написать на первой странице? Я просто не мог говорить- дыхалка. А вот Изя, возьми и продекламируй:

- Есть в штанах у солдата заветное место — там карман, в нем хранится письмо от невесты! Главное, Кот, крупным шрифтом, во всю страницу…

…Я сбежал с третьей пары, что бы раньше Фаиса познакомиться с хорошенькой первокурсницей Леночкой, и проводить ее домой. Вернувшись в общагу, я застал Изю за оформлением лабораторной. Он отвлекся лишь что бы глянуть на меня уничижительно и сообщить:

- Я не злопамятный, Пол, зло сделаю и забуду. Так и знай…

А когда в нашем блоке полетела электропроводка, мы ее починили. Завершив все Изиным эпичным поворотом рубильника со словами:

- Вот по этим всем проводам ток идет идет… а потом, оба на! - он повернул рубильник - превращается в могучее напряжение! …

…Когда мы перешли на третий курс, в общаге объявилось несколько странных перваков. Злых, агрессивных, и немедленно сбившихся в стаю. Хотя, в ВУЗе то... Я так понимаю, те самые малолетки, что красочно описаны в так и не виденном мной «Слове Пацана». Ну, после армии, поступить в советский институт было несложно...

Вели они себя идиотски-нагло, задирали слабых, с кем то там дрались...Я на все это внимания не обращал, по сути , лишь ночуя в общаге. Совершенно их не опасаясь. Я и так-то никогда не боялся драться. А в армии меня еще и научили, видеть тех, кого боятся стоит. В общем, я не боялся.

Но однажды столкнулся с их вождем в коридоре первого этажа. Неосторожно не уступив ему дорогу. Я прибежал с занятий, в надежде поспать, перед ночной работой. И тут, какой то здоровенный и очевидный тупица, меня схватил за ворот и потащил к себе, сообщая что ты совсем борзый и давно в ебало не получал...

Мое раздражение вылилось в два удара. От второго, по яйцам, когда он упал, можно было бы воздержаться. Но я и так не высыпался, и сильно разозлился.

С чем и завалился на свою койку, попросив Кота с Изей не шуметь, иначе вы козлы.

Они пришли к нашей комнате втроем. Изя их не пустил, дескать ступайте, Колесов спит. На что эти тупицы заявили, вам пиздец, суки. Бить исподтишка -западло, и Колесов по любому получит, тварь наглая...

Я не знаю как там было. Кот с Изей отшучивались. Знаю - они отвели их на кухню, что б не будить меня. И там тупо отмудохали. Засунув голову самого агрессивного... Мишель у него было погоняло... в ведро с помоями.

Изя сообщил им, что вот с этой минуты, постоянно охранять покой и сон Паши Колесова - их священный долг. Потому что когда и если, Пол будет просыпаться от шума...Я, Фаис Дашкин, буду находить любого из вас и пиздить. За то что недосмотрели. Не глядя на причины ... все поняли?!

Детали я так и не выяснил... разве что, даже после того, как из общаги съехал Кот, и уехал в Москву Фаис, эти ушлепки меня демонстративно не замечали. Тщательно избегали любой конфронтации. Да я и повода не давал. Насрать мне на них было...

Прощай, Изя. Ты был добрый, смелый, умный, парадоксальный и великодушный. Такого друга у меня больше никогда не будет. Светлая тебе память. И я выпил коньяк как воду. Что же теперь делать - совершенно непонятно. Обдумал называется…

*Un homme misérable - несчастный человек(фр.)