Узнавать Отражение

Глава 21

Как и планировалось, я позвонил Свете ровно в три.

— И куда ты пропал? Я чуть на работу не опаздала - она была очевидно недовольна мной. У меня перехватило дыхание.

— Я все знаю. Про Мишку Савченко и донорство - сказал я.

Повисшая пауза меня убедила окончательно. Я не зря позвонил вчера господину Савченко…

… В ответ на мой ночной звонок и сумбурное заявление господин Савченко попросил подъехать на Старую площадь. Когда я запарковался на углу Ильинки и Старой площади, у дверей приёмной Администрации Президента меня уже ждал какой-то мужик. Уточнив, тот ли я Колесов, которого он ожидает, он меня без всяких пропусков провёл внутрь.

Кабинет Михал Михалыча — в конце длинного коридора на третьем этаже. Не очень большой, с окнами во внутренний двор. Обычный стол крупного чиновника с приставным столом для совещаний. Диван в нише справа. Слева на тумбе — батарея аппаратов с наклеенными табличками: КС, АТС-1, АТС-2. То, что называют «кремлёвкой» или «вертушкой». Некстати вспомнилось, что в первой «кремлёвке» номер главы ЧК Дзержинского был — 007. Мелькнула мысль, что, возможно, так до сих пор и есть. Глава КГБ, или что там сейчас, тоже идёт под номером 007. И что, похоже, Флеминг* — тот ещё тролль.

Впрочем, хозяин встретил меня у двери, усадил за приставной стол, уселся напротив и коротко распорядился:

— Рассказывай.

Я собрался с мыслями, и мне снова стало херово. Пришлось встряхнуться и спокойно, скучным голосом изложить факты: убийство Фаиса, странные американцы, внезапная Светка, неожиданная медицинская карта юного Миши, прибытие мистера Кретчера, слухи о болезни финансиста, завтрашние процедуры у парня.

Как я ни старался быть спокойным, получилось сумбурно. Однако господин Савченко, похоже, всё отлично понял. Он подвинул мне пепельницу. Я закурил. В кабинете установилась тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц медицинской папки, которую листал хозяин кабинета. Я докурил уже вторую сигарету, когда он откинулся на стуле и спросил:

— И чего ты хочешь?

— Мишку нужно убрать оттуда и показать другим врачам, — буркнул я.

— И всё?

Я пожал плечами. Если мои предположения верны... А Михал Михалыч отлично понял все мои намёки. Очевидно, что в такого рода операциях есть и запасной вариант. И если похитят не младшего Савченко, то похитят кого-то другого.

Не говоря о том, что Мишкино исчезновение прямо перед похищением может повлечь непредсказуемые последствия. Спрогнозировать эти последствия у меня не хватает фантазии, но что-то подсказывает, что мало не покажется...

В кабинете снова повисла тишина. Савченко с ничего не выражающим лицом сидел и смотрел в тёмное окно. Я снова закурил. Но не успел выкурить и трети, как Михал Михалыч вздохнул, встал и уселся уже за свой стол. Взял какую-то картонку и снял трубку вертушки. Набрал три цифры, сверясь с картонкой. Когда на другом конце ответили, буркнул:

— Кто на хозяйстве? — выслушав ответ, приказал: — Соедините.

Минуты через две он, так и сидевший с трубкой у уха, снова заговорил:

— Приветствую, Александр Васильевич. Наши отношения нельзя назвать ни дружескими, ни сотрудничеством. Однако я попал в ситуацию, когда обязан попросить твоей помощи. — Он помолчал, слушая телефон. — Да, сейчас. Нет, не терпит... Иду.

Потом встал и сказал:

— Пошли, Пол.

Кабинет, куда мы пришли длинным коридором, — в другом крыле. И мы миновали два поста охраны в гражданском. Всё это мне страшно напомнило коридоры Имперской канцелярии РСХА из «Семнадцати мгновений весны». И я снова отвлёкся на мысль, что и режиссёр Лиознова — тоже тот ещё тролль. Ибо она вот именно этими коридорами наверняка ходила.

Это помогло справиться с удивлением. Я даже предположить не мог, куда мы идём.

В кабинете сидели двое. И обоих я сразу узнал. Александр Васильевич Коржаков — личный охранник президента, а сейчас — глава недавно созданной Службы охраны. И генерал Рогозин**, его заместитель, в гражданском.

Я эту публику не любил и не люблю. И даже приблизительно не понял смысл нашего здесь появления. Тем более что Коржаков сказал своему заму:

— Вот, Георгий Георгиевич. Это товарищ Савченко, из канцелярии. САМ — это он с видимым удовольствием подчеркнул голосом — пришёл.

Генерал тем временем смотрел на нас специальным оккультным взглядом, видимо выискивая скверну и угрозу начальству.

Но даже я сообразил, что Рогозин здесь не для служебных надобностей. Он призван, чтобы зафиксировать акт сдачи господином Савченко придворных позиций и признания им за Коржаковым главенства. Тем более что Михал Михалыч без приглашения уселся за стол напротив генерала и заявил:

— Да, Александр Васильевич. Мне нужна твоя помощь.

Надо полагать, на языке царедворцев это был вообще акт целования перстня. Впрочем, Рогозин, обменявшись взглядом с Коржаковым, встал и сообщил, что не будет мешать, и ушёл. А Савченко повернулся ко мне, так и стоящему у двери, и сказал:

— Присаживайся, Павел. Это Александр Васильевич Коржаков. Глава Службы Охраны Президента.

Потом снова обратился к Коржакову:

— Это Павел Колесов. Он сейчас изложит несколько фактов, и мы с тобой, Александр Васильевич, хорошо подумаем. Договорились?

Я не знаю, как там Рогозин. А вот с Александром Васильевичем мы обменялись мгновенными взглядами — и все друг о друге поняли. Он увидел, что я неслабый рукопашник. Пускай и слегка подзапущенный. А я увидел не последнего из личных охранников. Весьма подтянутого, несмотря на нарочитую мешковатость и сутловатость. Но не боец, нет. Стрелок уровня «бог» или близко. И, судя по едва уловимым потёртостям на пальцах и кистях, которые он под моим взглядом быстро убрал со стола… при любой возможности идет в тир и там херачит с двух рук. Несмотря на то что и оружие-то давно не носит.

Повисла тишина. Они оба спокойно на меня смотрели и ожидали, когда я соберусь с духом.

К этому моменту я не то чтобы пришёл в себя, но успокоился. Чего я, как малолетка... Ну да, всё оказалось не так, как кажется. В первый раз что ли? Просто молодое туловище напрочь отбило у меня критичность восприятия, вернув молодой задор. Поэтому я уже спокойно и последовательно изложил факты, начав теперь с внезапной эпилепсии.

Когда я закончил, Савченко откинулся на стуле, переглянулся с Коржаковым, расстегнул пиджак и как-то даже добродушно сказал:

— Теперь поделись с нами своими выводами и рекомендациями.

Я помедлил, а потом сказал, что думаю:

— Готовится похищение парня как донора. Оперативная доставка его на борт. Параллельно будет какая-то акция отвлечения и обеспечения мотивации досрочного отлёта. Уверен, что есть запасной вариант. В связи с дефицитом времени полностью прояснить ситуацию возможности не вижу.

Я помолчал, но все же сказал:

- Добавлю только, что они совсем охуели. Ведут себя как в бантустане. И должны за это ответить.

Когда я замолчал, повисла пауза, в которой я почувствовал себя лишним. Эти двое сидели с отсутствующими лицами, изредка бросая друг на друга мгновенные взгляды. Потом Коржаков, судя по всему, нажал какую-то кнопку. В кабинет вошёл рослый мордоворот в костюме. Мне приказали:

— Значит так, Колесов. Ты переночуешь здесь. Комнату тебе предоставят. И — не нужно, Паша, договорились? Это не арест и не задержание. Просто отдохни, пока мы определимся...

Это он пресёк мою попытку повозбухать на тему, что я сам решу, оставаться или нет. Не то чтобы мордоворот выглядел неубедительно, но варианты были. А мы с Коржаковым друг про друга всё поняли, и он счёл необходимым меня предостеречь. Так что я закрыл рот, кивнул и взглянул на охранника. Тот молча махнул рукой — следовать за ним.

Комната со всеми удобствами оказалась в полуподвале. Дверь за мной закрыли на ключ. И я решил, что нужно выспаться. Непонятно, зачем призванный господином Савченко президентский любимец, похоже, опасается, что я сделаю что-то не то. Но если бы у меня была хоть какая идея, что делать, я бы и звонить никуда не стал.

Так что я вздохнул, разделся и завалился на вполне удобную гостиничного типа кровать, запретив себе думать и медленно входя в состояние, близкое к медитации. Не знаю, как там у йогов, а я от этого гарантированно засыпаю.

Причём без снов и метаний. Да и вообще, оказавшись в ситуации тяжёлого эмоционального стресса, я всё время хочу спать.

Поэтому я не удивился тому, что меня разбудили уже после девяти утра. Мог бы и дольше.

Щедротами АП у меня была новая зубная щётка, полотенце, какая-то зубная паста и одноразовый бритвенный станок. Пока я приводил себя в порядок, мне принесли тарелку с овсяной кашей и кофе! Охранник был другой, и тоже — весьма. Но общение было исключительно корректным. В смысле, меня очень вежливо пригласили для беседы.

И это были не Коржаков с Савченко. Это был мент в гражданском, представившийся подполковником Брагиным, в сопровождении стенографиста. Коротенько так, часа на три, под протокол меня допросившим. Запротоколировано было всё, что со мной произошло, начиная с Нового года. Но особый интерес у мента вызвала Майрина, Фаис и американцы. Допрос был утомительным, шёл по кругу с внезапными возвратами к каким-то эпизодам...

А когда это закончилось, меня всё так же вежливо отвели в другую комнату, где с мной беседовал уже следователь прокуратуры Москвы. К моему удивлению, он сразу сообщил, что допрос ведётся в рамках расследования действий банды, что была задержана сегодня утром. От моих расспросов он уклонился. Единственное, что я понял, — речь идёт не о Майриной с американцами. И интересовала того прокурора какая-то ерунда, типа: «А вот ты видел, как с набережной к клинике подъезжают машины? А какие? А во сколько ты это видел?»

Но кончилось и это. И меня снова привели в кабинет господина Коржакова.

Михал Михалыча не было. Было очевидно, что глава охраны не спал всю ночь. Но так же очевидно — он на кураже. За столом сидели двое мордоворотов за тридцать возрастом. Можно было бы предположить, что других здесь не держат. Но напротив них сидел хрупкий молодой человек с ясными глазами, приятным лицом, одетый в безукоризненный костюм с идеальным узлом нарядного галстука.

— Выспался? — бесцветно спросил меня Коржаков и распорядился: — Присаживайся.

И, убедившись, что все устроились, приказал:

— Прошу аналитический отдел ввести нас в курс дела.

Заговорил ясноглазый, как выяснилось, аналитик:

— Изучена ситуация с болезнью школьника Савченко. Она оценивается как инсценировка, спланированная чтобы обеспечить захват мальчика.

Мне было трудно слущать сдобренный сленгом и интеллигентскими оборотами доклад. Хорошо хоть основное я вычленил и понял.

Я оказался прав. Планировался захват и доставка Мишки на самолёт Кретчера. Аналитический отдел пришёл к тем же выводам. В течение последних четырёх месяцев была подготовлена операция по захвату и доставке во Внуково младшего Савченко в качестве донора органов.

Всё было тщательно организовано и отработано.

В 16:55 вооружённая группа из четырёх человек прибывает в клинику на Кутузовском. Через служебный въезд с набережной и через хозяйственный вход она проникает в клинику и ровно в 17:00 захватывает мальчика. Вместе с медсестрой, под видом хозяйственных грузов, их помещают на грузовой автомобиль и вывозят. Была версия, что их доставят прямо во Внуково на борт «Боинга», только что приземлившегося и приступившего к послеполётному обслуживанию.

Но проведённые сегодня утром оперативные мероприятия позволили выявить и задержать боевиков, которые должны были проводить захват.

И выяснились некоторые подробности. Медицинские процедуры с мальчиком занимают один час. За час его никто не начал бы искать, а он за этот час был бы уже доставлен и помещён в самолёт. И к моменту начала поисков уже был бы недоступен.

Мишу собирались вывезти по набережной Тараса Шевченко, потом по Бережковской набережной. Вооружённая группа должна была блокировать возможное преследование.

Передача представителю заказчика — на заправке на Хамовническом Валу.

Кто является представителем заказчика и как он намерен действовать — неясно.

Тут аналитик отвлекся и пояснил персонально мне: на полузаброшенный полигон ЦНИИ инженерных войск в Нахабино месяц назад прибыли и разместились восемь человек. По документам (как выяснилось — поддельным) — в командировку, в ожидании решения по ведомственной принадлежности. Они были приняты согласно устной директиве помначштаба МВО, сделанной по спецсвязи, и поддельному письменному распоряжению начштаба.

До охраны полигона довели, что полигон будет перепрофилирован в базу роты спецназначения, костяк которой и составляют прибывшие офицеры и прапорщики. На самом деле прибывшие были уволенными год назад бывшими «афганцами».

Они, в свою очередь, сняли с консервации три машины, на которых много ездили по хознуждам. Эти три авто и засветились по несколько раз на воротах в клинику с набережной и привлекли внимание оперативников, изучавших обстановку вокруг клиники. Сегодня в шесть утра подразделение МВД захватило эту организованную группу. Глава, к сожалению, был убит при задержании.

Нужно сказать, что уже к этому моменту я охуел — и от наглости американцев, да и от их возможностей, и от более чем серьёзного подхода товарища Коржакова к проблеме.

А интеллигентный аналитик меня добил, завершив выступление следующим:

— Исходя из вышеизложенного, аналитический отдел рекомендует:

Первое — исключить из графика президента на завтра встречу с господином Кретчером, несмотря на любые возражения инициаторов и профильных помощников.

Я и так почти агонизировал, узнав, что мерзковатая уголовщина, с которой я пришёл к влиятельному Савченко, привела к участию в этой истории Службы Охраны с перестрелками... Но то, что чуть ли не дивизии по Подмосковью гоняют в целях уточнения графика Президента... это для меня было чересчур.

Но аналитик ещё и добавил:

— Во-вторых, имеющаяся информация вполне позволяет начать работу органов дознания. Однако никоим образом не проясняет степень участия и роль американских граждан в этих событиях.

По второму пункту у коржаковских аналитиков был ряд рекомендаций. Когда парень их последовательно изложил, я скривился. Не потому что мне в них отводилась значительная роль. Просто вся эта история смердела говнищем. И влезать в центр этого всего было противно. Но другого способа выяснить, кто же убил Фаиса, могло больше не быть.

Установившуюся в кабинете тишину нарушил Коржаков. Разглядывая меня как в прицел, он задумчиво сказал, а скорее процитировал:

— «Подготовлен к автономным высокоэффективным действиям на тыловых коммуникациях и командных центрах противника». Это про тебя, Паша, твой командир сказал. Передавал тебе привет, кстати. Ну что, возьмёшься?

А я как-то и не удивился. То, что меня пристально изучат, я не сомневался. А уж к нам в часть позвонить — и вовсе говно-вопрос. Разве что на замполита бы нарвались, но и он, заодно поведав, как мы выкрали с хоздвора свинью, сказал бы то же самое.

Я подумал и кивнул. Нужно это заканчивать. Грохнут — ну что ж. И не жалко такого-то кретина.

— Отлично, — хлопнул ладонью по столу Александр Васильевич. — Тогда давай знакомься. Операцию будете проводить вместе.

Он кивнул на каменно молчавших всё это время бугаев напротив меня…

* Йен Флеминг - английский писатель, автор нашумевшей серии романов о Джеймсе Бонде, «Агенте 007».

** Генерал - лейтенант Рогозин - зам. начальника СО, отвечал за астрологически - магически - мистическое сопровождение охраны Президента РФ. На полном серьезе. И нет, не родственник. Просто однофамилец.