Ураганные Хроники

Глава Пятьдесят Шестая "Всезнание"

Под лучами закатного солнца, на глаза огромному быку-осьминогу упала тень от летящей на него сверху, со скоростью мгновенного перемещения, огромной ожившей статуи. Фигура демона-еретика замахнулась огромным кулачищем целясь прямо в рогатую голову, но в последний момент, не менее огромное чем статуя, чудище с восемью хвостами щупальцами выставило блок двумя ладонями и приняло тяжелейший удар. От движения кулака на мгновение превысившее скорость звука на всю округу раздался сильнейший хлопок. Бык-осьминог сморщился от тяжести этого удара и выставленные вперёд две его прямые руки согнулись в локтях и тыльные стороны ладоней почти достигли лица, а сама его туша слегка сдвинулась. Крепко стоя на ногах, статуя, делая шаг вперёд с правой ноги уже замахнулась вторым кулаком. Внезапно, буквально источающий зелёный покров из чакры, стриженный под горшок мужчина, в обтягивающем мускулистое тело комбинезоне и расстёгнутым жилетом-разгрузкой сверху, напрягаясь, что есть мочи и прикрывая покрасневшее от напряжения и опухшее лицо скрещенными руками, высвободил ещё большее количество чистой и неудержимой силы. Сила и её концентрация была уже сравнима с чакрой и Кю исходящей от почти более чем двухсотметрового в высоту быка-осьминога. Стоящий недалеко седоволосый мужчина, в маске по самую переносицу вновь увидев это явление не мог не округлить глаза, один из которых светился ярко-красным светом и прекрасно видел всю ту огромную, уже далеко не человеческую мощь, исходящую от его товарища. Под одетым в обтягивающий костюм, как и под ногами демонической статуи, треснула и просела земля, а зелёный покров, который источало его тело сменил цвет на ярко-синий и более плотный. Сейчас его будто окутывало обжигающее всю округу синее пламя, стремящееся столбом вырваться в небеса пока тот орал во всю глотку, что было мощи.

Прикрываясь от перегретого воздуха и концентрируясь, чтобы просто остаться стоять на земле в его присутствии, парень в маске чуть пригнулся и сморщился. В его голове проносились воспоминания из детства, когда в возрасте пяти с половиной лет они оба поступали в академию. Нелепо одетый в дешёвое зеленое трико, со стрижкой под горшок с нетипичным для жителей их деревни лицом и выглядящий откровенно глупо, он, в сопровождении своего отца, который, в своё время, на мнение большей части жителей деревни вообще бил все рекорды по нелепости своего внешнего вида и поведения. В то время как большинство действующих шиноби ходили по деревне в тех же комбинезонах и разгрузочных жилетах, которые использовали и на миссиях, и в нарядах исходя из соображений банального удобства и необходимости в постоянной боеготовности, то, этот усатый, небритый и также стриженный под горшок, загорелый мужик ходил в обтягивающем зелёном костюме, иногда надевая сверху жилет, а иногда, какую-то нелепую серую накидку, как и в этот день.

***

— О, доброго утра, Дай-сан. — Тепло улыбнувшись, поздоровался с ним седоволосый мужчина с косичкой, провожая своего сына уже тогда постоянно натягивающего ворот своего чёрного комбинезона по самую переносицу и скрывая большую часть лица. Двое «зелёных» стояли и что-то обсуждали у входных ворот на территорию Академии активно жестикулируя и, обернувшись, в ответ на приветствие, направились к двум седоволосым.

— О, это вы, Сакумо-сама… — С поклоном, обращаясь будто к господину, поприветствовал его Дай.

— Эй, ну, будет вам… — Поднял ладони Сакумо. — Не стоит таких почтений…

— Как не стоит?! — Возмущённо выкрикнул Дай. — Вы ведь, без преувеличения, сейчас сильнейший и самый уважаемый из джонинов не считая Хокагэ-сама. Такому жалкому генину как я, надлежит обращаться к такому как вы, только с наибольшим возможным почтением!

— Хех… Вы, наверное, не в курсе, но… Уже неделю как меня лишили всех регалий и звания. Нарушение приказа… Только по доброй воле Третьего-сама я сейчас имею возможность провожать сына в Академию, а не сижу в тюрьме.

— Да, я слышал об этом нелепом случае… — Нахмурился Дай. — Но я уверен, что Хокагэ-сама оценит ваши деяния как подобает и все эти нелепые обвинения с вас снимут. В конце концов, вы – шиноби высшего ранга и только вам решать, как следует поступить в той или иной ситуации. Помните, что как-бы не сложилось дальше… — Он, внезапно, положил руку на плечо Сакумо. — Моё уважение всегда с вами, и я не отрекусь от этих слов. — Показав большой палец, он улыбнулся. Седоволосый мальчик скривился под маской, глядя на эту сцену, а Сакумо лишь засмеялся, почесав затылок.

— Хе-хе-хе-хе… Ну, спасибо за поддержку, хоть я уже для себя всё и решил… — С грустным вздохом ответил он. — Надеюсь… — Глядя в пол продолжил Сакумо.

— М?

— Надеюсь наши дети, которые будут в одном классе, также будут уважать и поддерживать друг друга, как и подобает шиноби нашей деревни.

— Боюсь, что это невозможно! — Резко ответил Дай, сложив руки на груди.

— Э?! — Удивился Сакумо слегка отпрянув от него. — Так вы из «злобных родителей», Дай-сан?

— Нет же, пап… Тут только ты не в курсе ситуации. — Раздалось от мальчика, прикрывающего лицо. — Вот он… — Кивнул он на стоящего рядом, своего ровесника в зелёном трико. — Пытался поступить в Академию не умея выполнять элементарных упражнений по контролю чакры. Без способностей к гипнозу, скрытности, да и в плане физподготовки… — Какаши махнул рукой. — Естественно он провалил экзамен. Ведь просто быстро бегать, набивать кулаки и прыгать недостаточно. Помнишь, как ты меня учил, касательно выверенности и плавности движений, а также равновесию и контролю? Без использования чакры это невозможно даже в минимальной степени… — На этом, парень в трико, с грустью посмотрел в пол.

— Эй, Какаши, не будь так груб даже если это всё и правда… — Сделал ему замечание отец. — Простите его за это… — Поспешил извиниться Сакумо.

— Ничего… За правду не извиняются. Простите, но мы пойдём, Сакумо-сан. — Ещё раз поклонился Дай.

— Д-да, не смею задерживать… — С этими словами, Дай и его сын обошли двоих седоволосых и первый пробил сыну подзатыльник на ходу. Отреагировав, парень глянул на кивнувшего ему отца, а затем резко обернулся к уже почти скрывшимся за воротами, седоволосым.

— Эй! Ты ведь Какаши, так?! — Крикнул ему мальчик в трико. Какаши остановился и повернулся, пока его отец демонстрировал охране на входе документы. — Спасибо за поддержку! — Выкрикнул он и показал большой палец, широко улыбнувшись. Сакумо, приняв документы обратно, с прищуром глянул на мальчика. Его кулаки все были сбиты от работы по дереву. По походке он определил, что даже сейчас у него сильная крепатура от перетренированности, но, выражением лица, он не показывал ни намёка на боль и усталость.

— Какаши… — Вполголоса произнёс Сакумо присев рядом с сыном. — Спроси его имя и запомни на всю оставшуюся жизнь. — Услышав подобное, Какаши округлил глаза и глянул на отца. — Даже если вы и не будете друзьями, нет… Особенно если вы не будете друзьями. Судя по тому, как этот парень тренируется уже сейчас, он определённо станет куда сильнее тебя. Не вздумай расслабляться, только потому, что ты поступил.

— Но пап, он ведь даже не станет шиноби и…

— Не делай поспешных выводов. В Академии тоже не дураки сидят… — Ухмыльнулся Сакумо. — Ещё не было объявлено о поступивших на «специальной» основе. Давай…

— Эй, ты! — Крикнул Какаши уже почти скрывшимся за поворотом мужчинам в зелёном. — Как тебя зовут?! — Спросил Какаши выйдя вперёд.

— М-меня?! — Удивлённо показав на себя большим пальцем спросил мальчик в трико. Какаши кивнул. — Майто Гай! — Засияв от счастья и улыбаясь выкрикнул он в ответ Какаши. — Я стану самым сильным из всех шиноби! — Продолжил он.

— Ну да, конечно… — Пробубнил про себя Какаши и получил щелбан по шее от отца. — Ну, а я – Хатаке Какаши! — Гай ещё раз показал большой палец и поторопился вслед за улыбнувшимся отцом за угол.

— Молодец. Не так уж и трудно, да? — Похвалил его Сакумо. — Поверь… Он станет тебе отличным соперником.

***

Пророческие слова отца и эти воспоминания промелькнули в его голове за пару секунд.

«Отец… Где ты сейчас? Мог ли ты уже видеть это? Ты будто бы знал всё наперёд… Всё вышло ровно так, как ты и говорил.» — Думал Какаши прикрывая лицо руками под крик Гая.

— «Седьмые врата: Открыть!» — Кричал он. — «Искусство рукопашного боя: Полуденный Тигр!» — С криком он выставил руки вперёд сложив пальцы в странный знак и сконцентрировавшись он прицелился в правую ногу статуи, недалеко от которой стоял и резко, без размаха, хлопнул в ладони. Перед ним сияя белым, ослепительным светом, возникла фигура в виде головы белого, рычащего тигра исполинских размеров. Своей пастью, он перекусил колено статуе и лопнул, вызывая взрыв воздуха невероятной силы, который заставил пошатнуться даже огромного быка-осьминога. Стоящий на плече огромной статуи, парень в железной маске, понимая, что его также заденет гривой тигра, вовремя среагировал и с огромной скоростью затянул себя в червоточину. Ногу от взрывной волны со вспышкой света и едва слышимым, через звон в ушах, рыком тигра, отнесло на самый край огромного кратера, а статуя закономерно потеряла равновесие, но всё ещё имела шанс устоять на ногах. Внезапно взлетев алым снарядом, обволакивая себя пламенем из чакры, Наруто пролетел двести метров до подбородка статуи за секунду и с размаху ударил по ней кулаком в полную силу, опрокидывая голову статуи назад, от чего последняя взвыла, будто чувствуя боль. Выворачивая ей ослабевшую кисть, Восьмихвостый направил её тушу в падение назад и на правый бок, а сам поспешил протянуть щупальца к каждому из валяющихся на земле джинчурики. С грохотом, статуя упала на землю и пропахала добрую сотню метров назад и примерно пятьдесят вправо. Появившись из червоточины, глядя на пытающуюся подняться и лишившуюся ноги статую, посмотрел парень в маске и затем, резко повернулся к противникам.

— Поднимайся, Нагато… Ещё рано спать. Раз уж задействовать биджу более не получиться, то, пора показать им всю силу Риннегана и… — Внезапно, тело Нагато потрескалось и засияло белым светом, а одновременно с ним, столбы света, направленные в быстро затягивающееся облаками закатное небо, забили из тел всех джинчурики, которых удерживал в своих щупальцах Восьмихвостый.

— Как раз вовремя… — Осмотревшись вокруг и ухмыльнувшись произнёс Наруто стоя на одном колене и с трудом поддерживая покров после сильнейшего удара по статуе. — Спасибо тебе, Итачи… Ну, что? — Поднявшись и выйдя вперёд, в сторону парня в маске, произносил Наруто. — Вот и сказочке конец, а? Риннеган для тебя навсегда потерян и нормально управлять статуей ты больше не сможешь. Нечестивое Воскрешение разрушено, и ты здесь один. Сдавайся, придурок. Тебе не вывезти в одиночку… — Предложил Наруто. Одновременно с этим, Обито потянулся к рукояти своего веера и заметил, как капля жидкости с его правой руки упала на землю.

«Это… Пот?» — Промелькнуло в голове у Обито, рука которого вздрогнула, глядя на то, как развеивался призыв мёртвых. Над полем боя с бледно-голубым сиянием пронеслось нечто напоминающее комету. Какаши, с трудом, разглядел внутри человеческую фигуру, но не поверил своим глазам. Это ознаменовало начало дождя над полем боя.

«Хех… Похоже, что это всего лишь дождь. Чего и следовало ожидать… Они не в состоянии заставить меня потеть!» — Глядя на стоящего с одышкой на дрожащих ногах Гая, закрывшего все врата, Какаши, который лишь с оглядкой на Наруто сделал шаг вперёд, прикрывая временно обессилевшего Гая и на самую главную проблему, стоящую на фоне огромного быка-осьминога. Парень покрытый алой чакрой превращённой в костюм и горящий будто костёр. Свечение его чакры слегка слепило даже шаринган, а своими глазами с крестообразным зрачком он смотрел прямо на Обито, не стесняясь глядеть прямо в его шаринган. Обито, понимал, что при такой разнице в объёмах и контроле чакры здесь бесполезно любое гендзюцу. Чакра направленная через глаза, как и любая попытка перенаправления столь плотного потока будет просто сожжена им без усилий, а печать треснет и сломается едва наложившись.

— Хм… Ну… Похоже, что у меня нет выбора. «Техника призыва!» — Произнёс парень в маске, ударив ладонью в землю. Рядом со статуей за его спиной появились тыквенный сосуд, привязанный к огромной бочке. Когда статуя вновь открыла пасть, чтобы взвыть, Обито использовал руку своего Сусаноо отращённую будто из спины самого Обито, чтобы схватить артефакты и закинуть в пасть статуе, которая проглотив их, резко закрыла пасть со щелчком челюстей и округлила десять глаз до предела. Внезапно вся округа будто вздрогнула одновременно с тем как Обито сложил печать. Кю статуи сперва полностью исчезло, а затем снова появилось постоянно, меняясь от минимума до максимума. Сама статуя резко подняла туловище приняв сидячее положение и с воем схватившись за голову начала истошно выть, оглушая всех вокруг. — Конечно, это следовало сделать в полноценном виде, но, даже так… Его разрушительная мощь – неизмерима! — Низким голосом произнёс парень в маске удерживая печать.

«Эй, Наруто…» — Раздался в его голове низкий голос лиса.

«Ты ведь это тоже почувствовал?» — Добавил лис.

— Ага… — Ответил Наруто в момент, когда вместе с воем статуи её Кю начало пробивать предыдущий потолок.

«В этих сосудах были запечатаны братья Кинкаку и Гинкаку, которые обрели часть моей силы по нелепой случайности…» — Произнёс Курама.

«Да и похоже, что идея Би с техникой замены вышла нам всем боком… Я был вынужден отдать переполненное чакрой щупальце, чтобы Би смог скрыться от напавших на него в святилище Молнии.» — Произнёс Восьмихвостый.

— Делали всё верно мы…

Нет нашей здесь вины, йоу!

Если хочешь обвинять,

То лишь засранца того мать

Что не смогла его воспитать! — Произнёс Би заставив Какаши обернуться с непонимающим взглядом.

— Чёрт, а ведь я действительно рассчитывал, что без Риннегана у него всё пойдёт в трещину и он не сможет достать их чакру или ещё чего случиться, но, похоже хрен там рос на огороде… — Произнёс Наруто. — У нас худший сценарий… — Сжав кулак, произнёс он и предельно сконцентрировался, почувствовав сигнал сети связи по которому отследил сигнал до самого штаба. Попытавшись соединиться с Иноичи его перебил Девятихвостый.

«Эй, Наруто… Выпусти меня, я расскажу остальным про Десятихвостого и про то, что нам всем теперь делать.»

***

— Это невероятно… — Произнёс Ао, продолжающий отслеживать ситуацию на поле боя и отображать всё это на большой водяной сфере в центре главного зала штаба.

— Что происходит? — Обеспокоенно произнёс Шикаку подписав очередной отчёт.

— Чакра всех оставшихся воскрешённых шиноби... Исчезает… — Дрожащим голосом произносил Ао.

— Доклад отряда наблюдения Даруи подтверждает это! — Огромный тёмно-синий гуманоид размером с Хвостатого Зверя или статую Гедо уничтоживший горные вершины взмахом меча также исчез и с поля боя со ставкой Главнокомандующего улетучивается чакра Мадары. Также мы получаем доклады со всех позиций где ещё продолжается бой и от всех отрядов охраны и сопровождения. Исчезают, в том числе и запечатанные воскрешённые шиноби! Шикаку… Судя по всему, Нечестивое воскрешение удалось разрушить!

— Интересно… — Почесав бородку произнёс Шикаку. — Мы ведь ещё не предпринимали каких-то мер по этому поводу… Были ли доклады от спец. отрядов АНБУ?

— Нет, они всё ещё заняты допросами персонала портов, проверкой улик и следов, а также допросом охраны, мастеров и других лиц, кто может быть причастен к терактам, ознаменовавшим глобальное наступление противника. Это процесс небыстрый, тут за сутки не управишься…

— Понятно… Тогда, что-то случилось внутри вражеского лагеря, и я даже предположить не могу, что именно. — Произнёс Шикаку.

— Возможно ранее взятые в плен смогли устроить диверсию? — Предположил Иноичи.

— Маловероятно… Что ж… Кто бы не смог разрушить «Нечестивое Воскрешение» – он герой всего мира шиноби. Оповестите всех полевых командиров на местах и поднимите боевой дух армии. В случае изменений ситуации докладывайте повторно!

— Есть! — Ответили Иноичи и Ао.

— Чёрт… Обновление доклада… — Волнительно произнёс Иноичи.

— М? — Раздалось от Шикаку.

— Подтверждаю… — Выкрикнул Ао. — Да что же это вообще такое, то…

— Что случилось?! — Выкрикнул Шикаку.

— Чакра Мадары… Воскрешённого Учихи Мадары вновь стабильна! Судя по показаниям водяной сферы, разрушение техники призыва мёртвых не возымело на нём эффекта! — Доложил Иноичи.

— Обновление доклада… Что-то странное происходит на поле боя с заявленным лидером войск противника. Чакра статуи Гедо меняется…

— Ох, чувствую я, не к добру это… — Произнёс Шикаку.

«Наруто… Зачем ты рассказал мне так много? Теперь я даже не представляю, знал ли ты обо всём этом изначально? Неужели это худший сценарий?»

***

Спустя некоторое время, солнце окончательно скрылось с небосвода уступая место полной луне, которая, пока ещё была скрыта за плотными облаками. По большей части территории страны Огня прокатился сильный дождь и грозовые облака ушли на северо-восток в сторону границы с Горячими Источниками на небольшом отдалении от которых, близь северо-восточного залива и проходила решающая битва. С наступлением темноты, весна в стране огня преподнесла свой неприятный сюрприз. Прохладный и влажный ветер во всю выл и временами даже срывал тонкие ветви с деревьев. Трое мужчин и мопс, двое из которых были укутаны в плотные чёрные плащи с натянутыми на головы капюшонами. Третий, который на вид был куда крупнее и шире в плечах чем первые двое вместе взятые ведь ростом он был почти два с половиной метра, был в своём коричневом плаще с гербом клана Хатаке в виде размеченного сельского поля на воротнике. Он также натянул капюшон, чтобы скрывать свою волчью морду и шёл, не продевая руки-лапы в рукава, удерживая их на груди под застёгнутым на все пуговицы плащом. Опустив взгляд светящихся в темноте ярко-синим светом глаз в пол, он шёл, не поднимая морды впереди всех на десяток шагов. К его спине также была привязана и укутана в такой же коричневый плащ молодая девушка имевшая весьма бледный вид и прибывающая без сознания. Находясь на спине у полуволка, она удобно расположила голову с короткими тёмными волосами на его левом плече. Самый низкорослый и худощавый парень, глаза которого горели ярко-красным светом, не спускал их с идущего впереди полуволка. Ещё один мужчина, на пол головы выше красноглазого, ухмылялся и, судя по выражению лица, наслаждался этим пешим путешествием лишь иногда с прищуром глядя своими янтарными глазами на шагающего рядом подростка.

Никогда ещё, на его памяти, главная дорога от границы со страной Водопада ведущая на одну из основных транспортных развилок включающую почти все крупные города в регионе, не была такой пустой. Даже глубокой ночью, не говоря уже про ранний вечер, здесь можно было встреть как пеших, так и конных странствующих торговцев, простых путешественников, мимо спокойно проезжали гружённые добром телеги или даже караваны с товарами под раздававшиеся из лагерей у дороги песни разных музыкантов или простых, разбивших лагеря бродяг. Сейчас, лишь ухание сов, треск сверчков и воющие, словно волки, ветра сопровождали их в сторону Конохи. Когда Орочимару сказал Саске куда им следует отправиться дальше, тот, сморщился, будто съел лимон, однако каких-то возражений вслух не высказал, а лишь приступил к сборам и поиску выхода из пещеры. Свои чёрные плащи и дополнительное снаряжение, а также немного еды и воды они нашли путём тщательного осмотра бывшего логова-свалки где и прятался Кабуто.

— Не волнуйся ты так, Саске-кун… Поверь, сейчас среди всех нас, ты – сильнейший.

— Я всё равно предпочту не расслабляться в присутствии вас двоих, да и направление меня откровенно напрягает…

— Коноха? Хе-хе… Ну, думаю, если там и предпочтут убить кого-то из нас, то, ты будешь последним в списке сразу после меня и неизвестной угрозы в виде этого парня. — Кивнул Орочимару в сторону идущего впереди и не обернувшегося на этот разговор здоровяка.

— Уж поверь, Коноха и их решения меня сейчас волнуют меньше всего… Идёт война и все, кто хоть, что-либо из себя представляют в плане реальной боевой силы уже на поле боя. Вы двое волнуете меня куда больше… Не думаю, что тебе когда-то доводилось драться с этим… — Кивнул Саске в сторону Гурама. — А вот мне доводилось однажды и поверь, приятного тут мало. С тобой я сталкиваюсь уже третий раз. Это ровно на три раза больше, чем хотелось бы…

— Тц… Так ты злишься ещё со времён экзамена на чунина? Брось, Саске-кун, тогда мы просто славно поиграли, и я убедился в твоём безграничном потенциале и силе твоих глаз. — Улыбаясь ответил Орочимару. — Всё это я делал потому, что хотел забрать себе твоё тело со всеми его возможностями.

— Ты хоть представляешь себе, как мерзко звучишь? После этого, ты, вместо того, чтобы вновь попытаться меня похитить, напал на Коноху и попытался её уничтожить… Почему?

— Почему, спрашиваешь… — Глянув в небо, задумался Орочимару.

— Имей в виду, меня не устроит тупой ответ вроде… Это была часть какого-то хитроумного плана или, что всё это было исключительно из-за меня. Также, как и чушь о том, что ты резко изменил приоритеты на уничтожение деревни, которая тебе мешала реализовать твои задумки. В то, что у тебя никогда нет особых причин, как мне утверждали некоторые, кто знал тебя, я также не верю… Почему, Орочимару? Это совершенно точно не банальная месть… Слишком много времени прошло. Это не хитроумный план... Ведь если он был, то он с треском провалился, а ты непохож на того, кто не смог бы просчитать вероятность, что схватка со стариком Третьим будет куда более проблематичной, чем отвлечение внимания силами Песка и моё похищение. Твои действия слишком хаотичны, но и на действия психопата совсем не тянут…

— Я понял тебя… — На выдохе произнёс Орочимару. — Тогда, меня вело желание заставить мир прийти в движение.

— В движение? Мир?

— Именно… Убийство двух Кагэ, похищение последнего из клана Учиха и начавшаяся впоследствии этого мировая война, должна была стряхнуть с этого мира почти два десятилетия застоя, которые символизировал этот чёртов старик. Я считал, что у «Рассвета» похожие со мной цели и потому вступил к ним, но, узнав некоторые вещи и увидев кое-что изнутри, я решил, что нам с ними не по пути. Их декларируемые цели были похожи на мои, но… Слишком сумасшедшими по масштабам даже для их уровня сил. Мне совершенно точно не было по силам остановить их, а предав их, я навлёк на себя их гнев и стал приоритетной целью для устранения. Всё, что я хотел устроить было и для того, чтобы сместить их приоритеты. Тогда, деревня и вся эта их система ценностей казалась мне безнадёжно устаревшей и хрупкой. Не в силах в одиночку справится с «Рассветом», я посчитал, что если уничтожить столпы в виде двух Кагэ, один из которых был буквально опротивевшим мне символом порядков скучного прошлого. То в огнях этого хаоса обязательно родиться нечто новое и только я, украв нужные мне силы, смогу оседлать эту стихию и повести мир в новую эпоху, но… Я просчитался… Видимо такова участь тех, кто решил воспарить над самой судьбой. Правда, Гурам-сама?

— Тц… Мне нечего тебе сказать. — Мельком глянув на него через плечо ответил полуволк. — Ни ты, ни я не обладаем всезнанием. А тот, кто обладает… Хех… Скажем так, я потому и ненавижу эту тварь, за его покорность и подчинение судьбе в которой я усматриваю лишь безграничную лень.

— Ты сейчас о Боге Смерти?

— Хех… — Прикрыв глаза выдохнул полуволк. — Нет, не о нём. Мой старший брат, пусть и куда древнее меня, но, он существо другого порядка. Сомневаюсь, что его вообще волнует этот мир и знания о нём как таковые. За все эпохи, что были и будут, он никому и никогда не сказал ни единого слова, хотя точно понимает речь и не раз откликался на мольбы смертных взывающих к нему.

— Не понимаю, к чему подобной сущности вообще взаимодействовать с этим миром и с людьми?

— В ответ на исполнение их желаний и воли он пожирает их души. Учитывая, что он же способен их возвращать обратно по своему желанию, то, они не являются для него даже пищей. Не старайся понять существующее в другом порядке бытия, пацан… Дольше проживёшь.

— Без понимания сути вещей в этом мире, как я могу принимать верные решения?

— А так ли нужно тебе принимать их и взваливать на себя подобную ответственность? — Спросил Гурам.

— Не знаю… Мой брат нашёл своё предназначение в том, чтобы защищать деревню. Я же хочу найти своё, но следовать по уже протоптанным дорогам – отказываюсь. Я пойду своим путём, и дорога будет возникать под моими ногами. Сейчас моя главная цель – это сделать всё, чтобы никто более не смел ставить мне указатели на пути. Ни брат, ни лучший друг, ни даже бог. Для этого я должен увидеть в непроглядной тьме протоптанные до меня дороги. Только так можно выбрать свою собственную… — Произнёс Саске.

«Он уже не тот ребёнок, которого за нос водил Наруто, Джирайя с Какаши, Итачи или Тоби.» — Подумал Орочимару.

— Быть может именно твои глаза и смогут отыскать верный путь, Саске-кун… Тогда, я бы хотел следовать за тобой, куда бы он тебя не привёл. — Произнёс Орочимару. Саске обернулся и посмотрел на него своим шаринганом. Удивившись тому, что Змей, судя по движению чакры, не врал, он вновь отвернулся и решил ничего не отвечать ему на это. Продолжая путь по главной дороге и преодолев развилку, а также несколько постов с помощью шарингана и техники иллюзий, которые Саске мог наложить уже за добрую сотню с лишним метров они направились самой короткой дорогой до Конохи, Орочимару рассказал подробную историю места, куда они направлялись. В бытность его ещё шиноби Конохи пока была жива жена Первого Хокагэ – Мито Узумаки, уже будучи в почтенном возрасте, она тяжело переживала разгром своей родины во время разгара второй мировой войны. Возглавив экспедицию на Узушио, она смогла вывезти в Коноху — свой новый дом, многие ценности, артефакты и забытые ныне знания с запретными техниками. То, что предпочли похоронить даже в самом клане Узумаки, она приказала разместить в свежеотстроенном храме за Памятной горой, в дальних окраинах за деревней. Будучи не в силах уничтожить тайные техники и понимая, что раз её клан пришёл к ним, то в будущем и другие смогут, она оставила эти знания нетронутыми, но в качестве предостережения потомкам, а не соблазна для дальнейшего использования. Большую часть знаний она оставила лучшему ученику своего любимого мужа – Третьему Хокагэ, но также доступ крови был ещё у одной девушки – Узумаки Кушины.

В отчаянных поисках идеального средства для совладения с силами Хвостатого внутри, она со своим будущим мужем – Минато Намикадзе, которого позже назовут Четвёртым Великим Лордом-Хокагэ смогла обойти запреты уже почившей Мито и с помощью гения Минато им удалось раскрыть некоторые секреты, ввергнувшие их в ещё больший ужас. Опасаясь, что дальнейшие исследования могут только навредить деревне и миру шиноби, Четвёртый, одним из своих первых указов распорядился навсегда запечатать храм и стереть все упоминания о его существовании во всех источниках до которых он смог дотянуться. Для некоторых операций по предотвращению утечек, он не стеснялся даже использовать АНБУ в режиме полной секретности. Немногим позже, у него появились совсем другие заботы… Беременность Кушины и связанная с этим подготовка в уже привычном для него режиме полной секретности дала свои плоды. Делившись информацией только с Третьим, он создал прецедент полнейшего непонимания возникшей кризисной ситуации с нападением Девятихвостого Лиса на деревню. Третий, связанный последней волей Четвёртого и Кушины, а также сам не до конца осведомлённый о причинах трагедии, не мог помешать Данзо в открытую обвинить клан Учиха в попытке переворота и при будущей перестройке отделить их район, перенести полицейский участок и держать целый клан под основательным колпаком тайного наблюдения и контроля в ожидании их следующей ошибки, которую он хотел обернуть к своей выгоде.

С новыми вызовами для деревни и страны история старого храма за горой и вовсе забылась, как страшный сон.

— А ты значит, обо всём знал, да? — Вопрошал Саске, когда Орочимару в очередной раз прервался для глотка воды.

— Смеёшься? — Ответил Змей. — Я и сейчас рассказываю лишь крохотную часть, которую мне удалось воссоздать в качестве истории после долгих лет просеивания всех этих зёрен через множество фильтров. Если бы я не оказался под действием этого древнего проклятия, то, возможно я бы до сих пор оставался в неведении. Какую-то часть из этого мне открыл Наруто, когда сбежал ко мне убедив в том, что на том этапе, куда более выгодно будет приостановить уже начавшую вращаться мельницу истории и оглянуться по сторонам. Он действительно оказался сыном своего отца, каким я помню Минато. Как оказалось, парнишка тоже был любителем строить планы внутри планов с десятками вариаций и по ходу дела выбирать самый лучший для себя вариант. Это его кардинально отличало от Минато, который был по натуре альтруистом и выбирал самый худший для себя, но лучший для всех окружающих. Скорее всего, в случае с Минато, который дозировано подавал информацию только тем, кому считал нужным и только о том, о чём считал нужным... Даже Джирайя ничего не знал о храме и о технике печати Бога Смерти, что очень подходит его тупорылой натуре. Не замечать сокровище под самым носом отвлекаясь на кучу навоза – это его стиль. Остальных его слепота и прямота вполне устраивала, потому его так и хотели видеть на должности Хокагэ вместо хитрого и расчётливого Минато и после него. В случае с Наруто, Джирайя впервые для себя решил попробовать поступить нетипично и скопировать в своих действиях Минато, но, в одном он ошибся, что и стало для него роковым выбором, хи-хи-хи…

— Что смешного?

— Твой друг с самого начала учёл главную ошибку отца – во всём ориентироваться на интересы других. Считаясь только со своим мнением о том, как всё должно быть, он на этом и прогорел. Как и я до него, как и Итачи в последствии. На каждого из нас у него уже был заготовлен, как минимум набросок плана, но был и недвижимый для него объект, что делать с которым он не знал тогда и думаю, не знает до сих пор.

— И о чём ты?

— О тебе… — Улыбнулся Орочимару. — Он не может просто избавиться от тебя, потому, что слишком многое касающееся лично его зависит от тебя и твоих решений. Однако и управлять тобой он тоже не может, что и вынуждает его постоянно перестраивать все свои действия снова и снова. Постоянно находясь рядом с ним, я думал, что успел неплохо его изучить. Я поставил на то, что он не из тех, кто будет рисковать и постарается сделать всё наверняка, но на этом я ошибся. Как оказалось, он отлично понимает разницу между взвешенным риском и неоправданным. Это стало для меня фатальным.

— Вы все так говорите, будто Наруто-кун свалился к нам из другого мира и планирует тут всё захватить и поработить всех. — Раздалось от мопса. — Планы внутри планов… Всезнание и попытка управлять судьбой других... Это ведь полная чушь, не? — В ответ все посмотрели на Паккуна с серьёзными выражениями лиц. Попытавшись найти спасение во взгляде Гурама, он повернул морду к нему, но, тот также смотрел на мопса абсолютно серьёзно. — И кто, после этого ещё сошёл с ума?

— Всезнание, как и Бог Смерти, вовсе не сказки. — Произнёс Гурам. — Сомневаюсь, что эта тварь выдала ему ВСЕ необходимые знания, но, думаю ему показали достаточно вариантов будущего заставив делать выбор, которого мы – Аспекты, лишены.

— Ты всё говоришь о какой-то твари… — Вопросительно произнёс Саске.

— А ты не понял? Аспект Памяти – Верховная Жаба Затерянной Горы. — Произнёс Гурам и Саске округлил глаза. — Всё, что было, есть и что может произойти ведомо ему. Он – память мира, гибель богов и наставник самого Мудреца Шести Путей. Скорее всего он увидел в Наруто очередное его воплощение, и он вновь тянет за ниточки проклятой судьбы, пытаясь воссоздать трагедию тысячелетней давности, чтобы породить нового Мудреца.

— Не хочу прерывать тебя, но, глянь вперёд… — Произнёс Орочимару. Подходя к деревне со стороны западных возвышенностей, они уже могли видеть с дальних холмов, лесную впадину с мелкой рекой, ранее протекавшей через Коноху и обтекающей Памятную гору через северную сторону по большому крюку. — Видишь ту поляну справа внизу? Храм сразу за ней, скрыт за теми несколькими старыми деревьями. — Выйдя на обозначенное место, они остановились за пару десятков метров у парадного входа в обросшее мхом каменное здание. Высотой с трёхэтажный дом, оно напоминало храмы древних времён, но, знающему человеку, на глаз было видно применение куда более современных строительных технологий. Сразу за несколькими, удерживающими козырёк крыши, каменными колоннами, находились массивные стальные двери, которые также выдавали приблизительно время постройки такого храма с головой. Настоящие храмы древних запирались исключительно каменными дверями, выдвижными стенами, арками, решётками и прочим. Железо, а тем более такого качества, тогда не использовали для изготовления подобных дверей. Сами двери также были перевязаны якорной цепью, а на них висел амбарный замок. Скрытые от невооружённого глаза письмена, сделанные с помощью чакры, защищали двери от вскрытия с помощью ниндзюцу. Здесь стояла мощная барьерная техника на основе восьми элементов чакры. Лишь кто-то способный использовать их все мог поставить нечто подобное. Кроме этого, требовалось также обладать и сенсорными техниками, чтобы замаскировать всё это, а также быть знакомым с «Искусством Мудреца», чтобы сделать этот охранный барьер «Вечным».

— Невероятная по сложности техника… — Округлив светящиеся глаза, оценивал Саске. — Кто-то уровня Кагэ явно не пожалел чакры и времени для надёжности.

— Тц… Ну и долго вы собираетесь тут водить жалом? — Устало произнёс полуволк, выходя вперёд и сняв капюшон, а также продевая руки-лапы в рукава. — По сравнению с мастерами древних – это детская игра. — Раздалось от него и протянув когтистую лапу, он крепко сжал цепь и амбарный замок в ладони, сминая металл и резко дёрнув его на себя разорвал несколько звеньев цепи и выдрав амбарный замок, который также сломался от такой невероятной силы. Сжав кулак, он с размаху ударил по стальной двери провернув кисть и вкладывая природную чакру. Стальная двустворчатая дверь отворилась с первого удара и с громким стуком и грохотом, створки едва не вылетели с петель, ударившись о каменные стены. Не оглядываясь на Саске и Орочимару, Гурам направился вперёд, чуть пригнувшись, чтобы пройти в двери. Первый тёмный зал оказался входным. В нескольких метрах от двери находилась стенка с алтарём для жертвоприношений и двумя поворотам в разные стороны. Понимая, что оба прохода в конце ведут в одно и то же место, только разными путями, Гурам пошёл по правой стороне, ведя за собой остальных.

— Быть может, мне следует пустить вперёд змею? — Предложил Орочимару.

— Нет здесь опасных ловушек. Неумехи и лодыри проектировали это место, что и следовало ожидать от современных представителей вашего вида. — Наступив на плиту, Гурам активировал несколько скрытых в стенках трубок, начавших распылять ядовитый газ. Сделав несколько глубоких вдохов, он повернулся в сторону Саске. — Кажется эта штука хорошо горит.

— Понял… «Огонь: Дыхание дракона!» — Раздалось от Саске, который выдохнул пламя встав прямо перед Гурамом, и весь газ вспыхнул ярким пламенем. Провоцируя в дальней части здания несколько незначительных взрывов мелких баллонов в стенах. Висящие на стенах ковры, а также деревянные элементы декора, добавленные сюда уже после завершения строительства, загорелись и часть пути им пришлось преодолевать уже в дыму, от которого, пришлось избавляться уже Гураму с помощью стихии ветра. Выйдя через эти коридоры в молитвенный зал, скрытый за такими же дверями, Саске, не поленился выпустить Кю и сложив пальцы клинком поджечь несколько висящих на стенах факелов и жаровен на потолках, а также множество свечей возле главного алтаря. На стенах словно иконы висели образцы древнего оружия. На некоторые из них Гурам взглянул с ухмылкой. Найдя проход в архив, за алтарём они вошли в ещё более тёмное, полуподвальное помещение, где хранились бочки с настоящей кровью, что было слышно по запаху, вперемешку с бочками с вином и водой, а также, вдоль стен располагалось множество ниш с древними свитками. Зал был весьма просторный, а осветив дальнюю стену они увидели более сотни различных масок, каждая из которых была похожа на предыдущую, но всё же отличалась какой-то мелкой деталью. Среди них можно было искать нужную очень долгое время. Гурам сперва несколько секунд осматривал множество масок удерживая в руках факел, а после сконцентрировался и принюхавшись потянулся рукой к нужной.

— Вот эта… — Произнёс он, сняв нужную маску и спрятав её за пазуху.

— И как ты это понял? — Спросил Саске.

— Нужная маска не имеет запаха.

— Я чувствую впереди тонкий сигнальный барьер огромных размеров. Похоже, он накрывает всю деревню. — Произнёс Гурам, когда они вышли из храма. — Мои одеяния полностью скрывают моё присутствие, как вы собираетесь попасть в Коноху? — Вопрошал он.

— Я скопирую сенсорный барьер и создам копию над собой.

— Я скрою своё присутствие отрастив змеиную кожу на этом временном теле. В таком виде, я буду неотличим от неё для сенсорной техники. — Кивнул Орочимару на Анко на плечах Гурама.

— А я мопс, на меня всем плевать… — Произнёс Паккун.

— Натяните капюшоны поплотнее… Входим. — Произнёс Саске. Современная Коноха за стеной состояла из трёх ярусов. Спустившись по лестнице с Памятной горы, они направились в обход квартала Кагэ на юго-восток, через всю новую деревню по большому кругу. Недалеко от центра, Саске не выдержал и забрался на верхний этаж одного из недостроенных зданий, чтобы своими глазами ещё раз взглянуть на наполовину востанновленную за три месяца после уничтожения, деревню. Большая её часть, кроме дальних строек, куда они и направлялись, уже была заново электрифицирована и горела множеством огней. Выделалось и совсем не изменившееся в своём дизайне здание-резиденция Хокагэ. Казалось только, что оно стало ещё больше чем раньше. Глянув на уцелевшие каменные лица Хокагэ, он не нашёл среди них Наруто, заметив только, что под шестое лицо только отвели и очертили соответствующее место. Прикрыв глаза и сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, он спрыгнул вниз на дорогу и продолжил вести остальных к руинам бывшего кланового храма на окраине деревни. Выйдя к нужному месту, Саске открыл для всех секретный подземный проход своей чакрой и уже внутри зажёг несколько жаровен и факелов для освещения просторного и тёмного зала с каменной плитой у дальней стены. Активировав свой новый шаринган, он наконец смог прочитать надпись на каменной скрижали с ранее скрытыми дополнениями.

«Чтобы увидеть истину мира своими глазами, следует принять отказ от любви. Увеличить силу можно лишь обратив сердце в камень.» — Гласила первая строчка, которую он смог прочитать впервые обретя свой шаринган.

«Лишь смерть… откроет путь…» — Было написано ранее во второй строчке, которую он смог увидеть, когда его шаринган стал сильнее.

«Лишь смерть жертвы откроет путь демонам и высвободит истинную боль в душе.» — Гласила полная вторая строчка, которую он смог увидеть после боя с Наруто в Долине Завершения.

«Всякой тьме своё время и свой тёмный угол. Появившееся из темноты в темноту да погрузиться, ибо такова воля бога. Лишь в любящих глазах следует искать источник вечного света.» — Открылась ему третья строчка, но куда более была интересна четвёртая.

«В поисках спокойствия, единый бог разделился на инь и ян, и действуя вместе, эти две противоположности порождают всё сущее.» — Пятая также была, но в попытке её прочитать текст постоянно расплывался на бессмысленные каракули. Прочитав её Саске слегка удивился, но не подал виду. Он и ранее предполагал, но судя по всему этот набор загадок был ничем иным как пошаговой инструкцией к обретению всё новой и новой силы глаз. В день, когда Итачи убил родителей, он рассказал ему о каменной скрижали и её месте нахождения. Получается, что тогда он уже мог прочитать третью строчку и найти ответ, касающийся вечного света. Однако сам факт наличия четвёртой и пятой строк говорит о том, что Вечный Мангекё Шаринган – это не финальный этап развития глаз. Разгадав пятую загадку, он сможет понять, как ещё больше увеличить их силу. Исходя из слов Итачи, именно этой дорогой направился человек назвавший себя Учихой Мадарой.

«Хех… Этот путь мне более не интересен.» — Подумал Саске и повернулся к Гураму, который достал маску из-за пазухи.

— Ну давай, поясняй… Суть процедуры…

— Жрец Бога Смерти может призвать его во исполнение договора не только с помощью техники, что, впрочем, ты уже узнал из свитка. Эта маска для создания которой потребовалось множество жертв, позволяет моему брату воплотиться в этом мире через надевшего её. Разумеется, для подобного нужно обладать недюжинной силой и запасом чакры. Одень её кто из обычных шиноби, маска тут же высосет из него все соки. Простые джонины тоже не подойдут, такие продержаться с маской на лице не более минуты. При всём этом, любое действие, совершённое с маской Бога Смерти зеркально отразиться и на его жреце. Для этого нам нужна маска, а не техника призыва. Призыв позволяет лишь обменять свою душу на другую. Неважно помещаешь ты её во вместилище или извлекаешь. Использовать множество жертв, которые добровольно пойдут на корм брату мы себе позволить не можем… Да и я бы не хотел вновь увидеть этот мерзейший ритуал. Вместилище душ – это его желудок. Единственный способ достать оттуда несколько душ без жертвы – это, грубо говоря, вскрыть брюхо, что естественно отразиться на том, кто оденет маску. Надо ли говорить, что смерть при таком фокусе – неизбежна?

— Ну и кто должен пожертвовать собой? — Саске своим включённым шаринганом посмотрел на присутствующих и остановил свой взгляд на спящей Анко.

— Это сделаю я… — Внезапно раздалось от Орочимару. — Я единственный кто сможет обмануть смерть с помощью техники перерождения Белого Змея. Да и я единственный кто достаточно силён для подобного. Даже если мы разбудим Анко и под гипнозом она наденет маску, то, её сил будет недостаточно для подобного ритуала. Здесь нужен уровень Кагэ.

— И ты готов пойти на подобное?

— В этом есть и моя выгода. Если всё выгорит, то, я смогу вернуть свои руки, а значит способность использовать техники. — Выходя на середину зала к дальней стене у каменной скрижали и принимая маску из рук Гурама, произнёс Орочимару. — После того, как мы освободим их души потребуются тела для техники Нечестивого Воскрешения. — Гурам, не пригласишь наших гостей к столу?

— С удовольствием… — Ухмыльнулся полуволк и подойдя к удивившемуся Саске он положил лапу на его плечо и выпустил когти впившиеся ему в кожу. — Стой спокойно и сконцентрируй чакру… — Произнёс Гурам. Внезапно из груди, области живота лопаток и спины Саске, а также из шеи полезли Белые Зецу. Будто вырастая из его плоти, и заставляя его тело испытывать смесь боли со рвотными позывами.

— Кхе… — Откашлялся Саске, когда они окончательно вылезли и упал на одно колено. Из рукавов и левой штанины Орочимару поползли множество мелких белых змей, быстро сковавших Зецу по рукам и ногам пока те не разбежались. Гурам прекратил подавать в тело Саске природную энергию и отпустил его слегка кровоточащее плечо.

— Сволочь! — Раздалось от одного из Зецу. — Как ты…

— Кабуто знал о вашем присутствии внутри Саске, и я получил его воспоминания будучи воскрешённым из части его плоти. Однако даже если бы это было не так… Вы и вправду надеялись обмануть одного из Аспектов Мира, ребята? Слишком наивно даже с вашими способностями скрытности. — Разложив тела и завершив подготовку к ритуалу, Орочимару занял своё место перед каменной скрижалью и замешкавшись лишь на секунду, надел маску. Последняя тут же приросла к его лицу, от которого начал исходить пар, будто его обдали кислотой.

— ААААААА! — Кричал Змей от жуткой боли в то время как его янтарные глаза лопались, а изо рта и носа ручьями текла кровь. Его Кю также колебалось от минимума до максимума, а чакра стремительно убывала пока он стоя корчился в судорогах.

— Что с ним такое?! — Выкрикнул Саске.

— Об этом я и забыл… — Ухмыльнулся Гурам. Спустя ещё несколько секунд Орочимару замолчал, согнувшись и уставившись в пол. Вместо криков боли из его рта раздался громоподобный смех, чакра, которую Саске наблюдал шаринганом стабилизировалась и стала убывать медленнее, хотя добрая половина уже сгорела. Руки дрожали, и он поднял окровавленное лицо обдав всех леденящим Кю.

— Он здесь… — Произнёс Гурам.

— Я ничего не вижу…

— Из смертных никто и не способен увидеть Бога Смерти. Даже с твоими глазами – это невозможно. — Распрямившись Орочимару размял шею и слегка пошевелил пальцами отдавая часть чакры. Гурам видел, как ржавым ножом из слюнявой пасти Бог Смерти вскрывает свой живот и спустя секунду эта рана отразилась и на теле Орочимару выпуская ему кишки и фонтанируя кровью. Также он резко отхаркнул кровь и из своего рта. Из желудка бога смерти вылетали сперва десятки, а затем и сотки синих огоньков, покидая помещение. Мельтешения некоторых из них Саске уже мог видеть. Блуждающий огонёк залетел в тело Орочимару, восстановив часть его чакры, и его руки, в глазах Саске, воспылали светло-голубым сиянием.

— Мои руки… Да… — Произнёс он и вновь закашлялся, отхаркивая кровь. Души продолжали покидать помещение, как вдруг, Гурам сложил пальцы клинком сосредоточившись на нескольких огоньках по одному.

— Запрещаю! — Произносил он, глядя на каждый отдельно. Всего он остановил четыре синих огонька. Восстановив руки, Орочимару, достал кунай и вонзил себе под подбородок начав буквально вырезать маску с кожей, чтобы снять её. Саске смотрел на это сморщившись. Сорвав с себя окровавленную маску, он выбросил её в сторону и упал на одно колено в лужу собственной крови под собой. Его длинные волосы слегка закрывали ужасающий вид отрезанного лица. Руки дрожали, и он выронил кунай, начав складывать печати и в конце ударил ладонью в окровавленный пол. Кровь складывалась в письмена, окружившие четыре тела Зецу которые Саске обходил вокруг, проходя к Орочимару.

— Техника… — Через силу произносил Орочимару. — Нечестивого Воскрешения… — Завершил он ритуал и упал на четвереньки начав дрожать всем телом. — ААААА… — Вновь заорал он, выпуская изо рта длинного белого змея, значительно сжатого в размерах и с копной волос на голове. Саске немного помог ему с перерождением открыв пасть лежащего рядом пятого Зецу. Когда змей оказался внутри, то Саске увидел, что по белому телу словно яд распространяется чакра Орочимару. Тем временем, печати из крови засветились белым светом, труп Орочимару рухнул на пол, а из тел Белых Зецу, покрываясь грязью и бумагой появлялись и обретали цвета, вставая на ноги четверо предыдущих Хокагэ.

Крайний слева – Хаширама Сенджу в своих коричневых пластинчатых доспехах того времени с длинными ухоженными волосами. Далее стоял седоволосый альбинос Тобирама Сенджу, в синих пластинчатых доспехах. Следующим был низкорослый старик в комбинезоне с наручами и поножами поверх кольчуги – Хирузен Сарутоби. Крайним справа стоял молодой высокий блондин с растрёпанными волосами в белом плаще с огненной окантовкой поверх стандартного обмундирования Конохи – Минато Намикадзе.

Попробовав пошевелиться они все были крайне удивлены и молча переглядывались друг с другом пока Орочимару ускоренно отращивал своё лицо и волосы на теле белого Зецу и с трудом поднимался на ноги.

— Они… Они здесь… Они те, кто знают все ответы… — Хрипя произносил он. — Предыдущие Хокагэ.

— Хех… — Услышав его выдохнул Тобирама. — Опять ты, наглый мальчишка? — Нахмурившись и взглянув на Орочимару, произнёс он. — Кто бы мог подумать, что мою технику будут использовать все подряд…

— Техника не такая уж и сложная… — Окончательно поднявшись на ноги в голом виде ответил ему Орочимару. — Для начала, её вообще не стоило создавать…

— Тебя забыл спросить… И что теперь? Снова попробуешь нашими руками уничтожить Коноху?

— М? Опять война? — Удивлённо подняв брови, произнёс Хаширама.

— Уничтожить Коноху?! — Выкрикнул Хирузен. — Орочимару?! Я ведь отнял у тебя власть над техниками в обмен на свою жизнь! Как ты смог…

— Вы нашли способ разрушить печать Бога Смерти?! — Удивлённо воскликнул Минато. — Орочимару-сан, как вам это удалось?

— Ты недооцениваешь меня, Минато. Да и к этому меня подвигло близкое знакомство с твоим сыном… — Ухмыльнувшись и принимая от Гурама, брошенный чёрный плащ, произносил Орочимару надевая его на голое тело.

— При чём тут…

— Не уходи от темы юнец! — Настаивал Тобирама.

— Вы меня не так поняли, Тобирама-сан. Я не собираюсь уничтожать Коноху. Вы могли заметить, что я не использовал на вас печать контроля. Вы воскрешены, чтобы ответить на ЕГО вопросы. — Кивнул Орочимару на выходящего вперёд Саске.

— Меня зовут Учиха Саске и у меня есть к вам – Хокагэ, рад вопросов. Исходя из полученных ответов, я буду решать вашу судьбу и… Свою…

— Решать судьбу? — Вопросительно произнёс Тобирама. — Ну разумеется ты из Учих, хех… Так и знал, что подобное может произойти…

— Брат, не будь так предвзят только из-за того, что он из Учих.

— Ты вообще заткнись, старший братец… Я сам с ним поговорю. — В ответ на это Хаширама хотел что-то возразить, но только открыл рот и задумавшись резко опустил голову.

— Саске-кун? — Удивился Третий. — Как ты вырос… Сколько же времени прошло…

— Больше всего вопросов у меня к вам, Третий. — Произнёс Саске.

— Погодите-погодите… — Возник Хаширама. — Сарутоби-кун всё же стал Третьим – это хорошо, а ты кто? — Скорчив по-детски хмурое выражение лица спросил Хаширама.

— Я? — Удивился Минато и резко развернулся, демонстрируя кандзи на своём плаще.

— Оу… Четвёртый, а? Значит с деревней всё в порядке…

— Ну… Я не знаю. Я умер и был запечатан за долго до Третьего.

— Тогда кто Пятый?

— Всё, как и хотел ты, старик… — Произнёс Орочимару обращаясь к Третьему. — Им стал Джирайя. — На это заявление третий округлил глаза.

— Это… Ну… Если деревня ещё жива, то, всё хорошо.

— Нет, её уничтожили, но уже вновь восстановили… — Добавил он.

— Чего?! — Выкрикнул он.

— Ты издеваешься? — Произнёс Саске.

— Конечно… Когда ещё будет такая возможность поиздеваться над Третьим? — Произнёс Орочимару.

— Кхм… Третий… Почему ты позволил произойти трагедии клана Учиха? Почему ты соврал о жертве Итачи и почему… Почему ты не рассказал мне правду?!

— Хех… Значит ты теперь всё знаешь, да? — Опустив голову произнёс Хирузен.

— Я узнал правду от Тоби и Данзо. Второго я убил во имя мести, как и Итачи, который уже после смерти поведал мне правду.

— Ясно… Правда в том, что я не просто позволил этому произойти, но ещё и заставил твоего брата играть роль злодея даже перед тобой до конца жизни. План Данзо заключался лишь в уничтожении, а что делать после и твою роль во всём этом определил не только Итачи, но и я. Я был тем, кто наставил его на путь отступника и шпиона, и он справился с этим заданием как подобает шиноби.

— Зачем?

— Итачи… Итачи всегда был особенным малым. Гений из гениев, подобно Минато или тебе – Орочимару… Такие рождаются раз в поколение, а в одном клане и того реже. Рождение подобного шиноби в клане Учиха несло множество противоречий… В возрасте десяти лет Итачи уже мыслил как Хокагэ и мог заглянуть в будущее не только деревни, но и всего мира шиноби. У него всегда были опасения насчёт этого будущего. Возможно поэтому он всегда был белой вороной среди своих и когда твой отец задумал переворот, он, без сомнения, встал на сторону деревни. Когда я узнал о действиях Данзо, я отстранил его от командования корнем и готов был отдать его под суд, но было уже поздно… Шисуи был мёртв, а Итачи сказал, что сделает то, что необходимо. Убить Данзо тайно – значит создать внутри деревни подполье и только ждать пока из него появиться кто-то хуже. Отдать его под суд – значит рассекретить информацию о трагедии, а это было чревато большими проблемами. Кто знает, как бы отреагировали кланы на ТАКОЕ решение старейшин… Поэтому, я и Итачи придумали для тебя легенду о брате-маньяке одержимым силой глаз, чтобы именно ты был тем, кто когда-то остановит его став куда сильнее и восстановил клан, став героем. Правду я решил похоронить навсегда. Я не стану просить у тебя прощения, Саске… Это было бы слишком лицемерно, да и простить подобное – невозможно…

— Ясно… Значит о действиях Тоби даже вы не знали…

— Тоби?

— Есть ещё один Учиха в спиральной маске. Тот, кто открыл Итачи секрет Мангекё шарингана и также подтолкнул на этот путь… Возможно и не только его… — Сжал кулаки Саске.

— Ничего не поделаешь… Такова уж проклятая судьба этого клана. — Произнёс Тобирама.

— Брат! Ты же говоришь с невинным дитя!

— Если он захотел узнать правду, то он уже не ребёнок и не невинен! Вот только…

— Плевать мне… — Произнёс Саске демонстрируя рисунок в своих глазах. — Я действительно уже не ребёнок!

«Этот рисунок… Это не обычный шаринган.» — Подумал Тобирама.

— Второй, к тебе у меня следующий вопрос... Что не так с кланом Учиха? Откуда берётся вся эта ненависть, что преследует нас и эта судьба полная крови и боли?

— Хех… — Выдохнул Тобирама. — В былые времена, ещё когда мы воевали с кланом Учиха, считалось, что клан леса «Сенджу» ценит любовь и дружбу и потому с нами легче договориться, а клан Учиха ценит лишь силу и ему не ведома жалость и любовь. Но, на самом деле… Всё это чушь! — На этом Саске округлил глаза. — Не спорю, Учиха, действительно, по натуре вспыльчивые ребята, что им досталось ещё в древние времена от рода повелителей пламени, который они успешно покорили и ассимилировали, но не стоит преувеличивать эту особенность. Любой талантливый воин с предрасположенностью к огню, по характеру будет напоминать Учих. Касательно первого… Учиха ценят любовь больше всех остальных в мире! Именно поэтому они спрятали свои чувства так глубоко в душе, как только смогли и признать их им тяжелее чем свернуть горы. Однако, стоит Учихе познать любовь, то появляется риск зародиться ненависти. Если познавший искреннюю любовь Учиха потеряет её, то, боль от такой потери он почувствует куда острее. Такая боль породит в его душе ненависть, что навсегда изменит его. Я видел такое много раз… Легко заметить особые биологические признаки этого. В моменты такой потери, их мозг выделяет особую чакру, что взаимодействует с глазным нервом и меняет обычных глаз на то, что вы называете «Шаринганом». В былые времена – «Глаза отражение сердца». В дальнейшем, чем сильнее боль, тем сильнее становится шаринган. С Мангекё всё ещё хуже, ненависть и боль такого уровня полностью подчиняют себе человека, и он несёт лишь боль и разрушение наращивая силы пока его не остановят. Так было с Учихой Мадарой.

— Он очень любил своего младшего брата, как, видимо и твой брат любил тебя… — Улыбнулся Хаширама. На этом Саске отвёл взгляд в сторону. — Но не стоит впадать в отчаяние если ты прошёл через такое горе. Даже в самом тёмном углу можно найти источник света. Я хотел, чтобы для Мадары таковым стала деревня, когда у него не осталось никого и ничего. Хех… Видимо, так думал лишь я один.

— Когда не осталось никого… — Пробубнил Саске. — Четвёртый… — Минато резко взбодрился и глянул на Саске. — Ответьте вы… Что случилось с Наруто?

— С Наруто?

— Я своими глазами видел, что внутри себя он – это не он. Вы знали об этом?

— Я умер в день его рождения, хоть ко мне и вернулись воспоминания о том, что было пока моя чакра находилась в печати, но, найти этому объяснения, я пока не могу. Есть ряд абсолютных законов мироздания, например: «На каждое действие есть противодействие». — Произнёс Минато. — Но это можно интерпретировать как «У всего есть последствия». Видимо это произошло потому, что я посягнул на силы, которых не стоило даже касаться.

— Печать Бога Смерти? Так вы победили Девятихвостого? — Минато кивнул. — Понятно… Первый… — Обратился к нему Саске. — Мой брат – Учиха Итачи. Он унаследовал твою волю и устремления даже ни разу не говорив с тобой и не зная тебя. Поэтому, я хочу задать последний вопрос именно тебе… Что есть Клан? Что есть Деревня? Ради чего на самом деле существуют шиноби и почему за Деревню люди готовы пойти даже на убийство собственной кровной родни? Исходя из ответа, я решу уничтожать Коноху во имя мести или же…

— Уничтожить Коноху? Ты? — Произнёс Тобирама. — Ты сопляк, которого уже поглотила ненависть! Я тебя… — Внезапно, Тобирама задействовал своё Кю на максимум испуская за раз невероятное количество чакры сравнимое с группой сильных джонинов. Саске был вынужден прикрыться руками и его прошиб озноб. В закрытом помещении поднялся удушающий ветер, а он лишь поднял свой палец.

— Тобирама! — Резко выкрикнул Хаширама задействуя своё Кю и выпуская чакру поперёк брата сжимая кулаки. — Опусти… Палец… — Настоял старший брат.

— Хех… Ладно. — Они одновременно подавили своё Кю. — Не будем всех пугать.

— Саске-кун, так? — Улыбнулся Первый. — Твой брат был отличным шиноби. Я с удовольствием тебе отвечу, но это займёт время…

— Если можно, то поведайте нам историю вкратце… — Произнёс Орочимару. — Времени у нас нет… У нас тут вообще-то война…

— Война? — Спросил Тобирама.

— Учиха Мадара воскрешён и он намерен уничтожить всех шиноби на земле… — В ответ на это Хаширама с размаху ударил себя ладонью по лбу.

— Опять война… Времена не меняются.

— Тогда нам нужно немедленно идти на поле боя! — Выкрикнул Хирузен.

— Хм… Я действительно чувствую очень сильную чакру снаружи… — Произнёс Тобирама.

«Эта чакра…» — Вздрогнул Минато.

— Сейчас я подчиняюсь ему… — Кивнул Орочимару на Саске. — В зависимости от его решения я могу использовать вас для уничтожения Конохи.

— Орочимару? — Перебил его Тобирама. — Ты всё не так понял… Практикуясь в этой технике, ты перегнул палку, ведь наша сила сейчас… Примерно на девять десятых такая, как при жизни! — Сжав кулак у стены Тобирама, едва коснувшись её создал вмятину и трещины пошли даже по потолку и полу. — Брат, поддержи меня я… — Внезапно он будто потерял возможность дышать, когда Орочимару сложил печать концентрации.

— Ахахаахах… — Засмеялся Хаширама. — Это твои инстинкты после смерти притупились, брат. Его тело почти полностью состоит из моих клеток. Сарутоби, ты воспитал отличного смертоносного шиноби. — Улыбался он.

— Для меня честь быть похваленным самим «богом шиноби». — Ответил Орочимару.

«Но всё же… Эта улыбка обманчива…» — Подумал Орочимару.

«Первый Хокагэ… Он совсем другой. Он способен в одну секунду разорвать оковы моей техники если большая часть его силы вернулась.»

— Не напрягайся ты так… — Почесал затылок Хаширама. — Прежде чем мы примем решение, я намерен избавить это дитя от противоречий. Если он станет вторым Мадарой, то, нет смысла ни в победе, ни в поражении на этой войне. — С этими словами Хаширама просто сел на пол и начал свой рассказ.

***

По лестнице, на ставшую ещё больше чем раньше, огромную круглую крышу поднялся смуглый мужчина со шрамом на переносице и завязанными в хвост волосами. Подойдя к краю крыши, он шумно вдохнул и глянул на звёзды и вышедшую из облаков полную луну, что освещала новую Коноху, раскинувшуюся перед ним.

— Ирука-сэнсэй! — Раздался голос за его спиной спустя пять минут. — Мы закончили с размещением Даймё в убежище! Пересменку будем проводить через два часа по графику! — Выкрикнул парнишка в тёмной рубашке и серых штанах с торчащими вверх тёмно-коричневыми волосами.

— Молодец Конохамару-кун. — Похвалил его Ирука и подойдя к нему потрепал его по голове. Они вместе развернулись и глянули на освещённые лунным светом каменные лица на Памятной горе.

— А ведь скоро там будет лицо братишки-Наруто. — Произнёс Конохамару.

— Он сейчас сражается на поле боя, а мы застряли здесь… — С грустью произнёс Конохамару.

— Эй… Не стоит так говорить. Глянь… — Произнёс Ирука и жестом указал ему на вид деревни. — Он доверил нам защищать самое важное для него и всех Хокагэ, понимаешь? — Конохамару кивнул и повернул голову глянув через плечо на каменный лик своего деда.

— Он стал великим, как и мой дедушка. Интересно, видит ли дед всё это? Доволен ли он тем как изменилась деревня? Мне кажется, что правду говорят… Всё, что не делается – ведёт к лучшему. — Произнёс Конохамару вновь глянув на деревню.

— Ты так считаешь? — Услышав до боли знакомый голос Ируку и Конохамару прошиб озноб. Резко развернувшись, на дальних перилах они увидели сидящего в чёрном плаще с ярко-красными глазами и в одно движение снявшего капюшон Саске.

— Т-ты же… — Руки Ируки задрожали. Он не мог решить тянуться ему к оружию или нет. Глянув в его глаза с изменившимся рисунком, он понял, что устраивать бой – верная смерть.

— Братишка-Саске? — Округлив глаза произнёс Конохамару и сглотнул. Улыбнувшись, Саске поднялся на ноги и размял шею. — Нападаешь?! Тогда приготовься! Наруто тренировал меня и даже тебе я… — Саске исчез и с дуновением холодного ветра, мгновенным перемещением он появился у них за спиной и их ещё сильнее прошиб озноб от его Кю. Не оборачиваясь, он также, как и они секунду назад, смотрел с крыши резиденции Хокагэ на Коноху. — Чёрт… — Конохамару резко отпрыгнул и развернулся. — Я не так прост!

— Саске… — Прошептал Ирука. — Зачем ты здесь?

— Были дела, не беспокойтесь… Я уже ухожу.

— Не смей трогать сэнсэя! Дерись со мной один на один если хочешь подраться… — Кричал Конохамару и Саске обернувшись через плечо глянул на него.

— Если ты такой сильный, почему не на поле боя?

— Заткнись! Я хотел пойти, но… Наруто доверяет мне деревню! Как я могу подвести его?!

— Вот как… — Ухмыльнулся Саске. — Тогда… Не подводи его, а вместо вас… — Саске перевёл взгляд на каменные лица Хокагэ на которых стояли все воскрешённые с первого по четвёртого Хокагэ и смотрели вниз на свою деревню. Конохамару также обернулся на взгляд Саске и встретился взглядом с дедом от удивления выронив кунай. — Пойдём мы!