УПС. Демоны тоже плачут

Глава 33

Из знакомых мне, клятва на крови коснулась не только Амброузов, но и секретаря Зарая и моего дальнего родственника, работавшего в Зоосаду – орка Гоур–Гыка. От него отец Беллы узнал, что я владею магией шамана, и что со мной нужно быть поосторожнее, так как я разговариваю с мертвыми. Жаль, что я лишь пригрозила Гоуру, а не стукнула предателя копьем.

У Кайси было все, чего он мог пожелать, но он хотел большего. Королева София не подпускала к себе простолюдинов, пусть они и значились в геральдическом реестре баронами. Попасть в высший свет Кайси мог только через замужество дочери. На нее он и сделал ставку. А тут выпал удобный случай – умирал мальчишка Тутто Амброуз. Старый наставник, привезенный Кайси с Востока, навел его на мысль, как поступить дальше.

Тут и выстроился в голове артефактора блестящий план. Он погасил в мальчике пробуждение опасной магии, но взял с герцога слово, что тот за спасение сына будет ему должен. И уверил, что только его колдовство способно закрыть мерзкую сущность нефилима. Если сила проснется, то Тутто будет в лучшем случае изгнан.

Когда Кайси явился требовать долг, герцог взял время подумать. Но артефактор знал, что лорд Каста никуда не денется. Дядя любил Тутто, раз решился на сложную комбинацию с фальшивой женой. Поэтому барон смело пообещал дочери, что та выйдет замуж за Тутто.

Белла на суде призналась, что это она потребовала, чтобы о помолвке объявили на осеннем балу. Ей очень хотелось, чтобы все видели ее триумф. Мне было жаль рыдающую девочку.

Как оказалось, это Зарай донес Кайси, что ректор проверил кровь Тутто, что сильно испугало артефактора. Он мог потерять власть над Амброузами.

Исследование мусорного ведра привело секретаря к мысли, что Рона из племени Гхы-Гхы унесла результат анализа с собой, о чем он тут же сообщил барону. Кайси сам отправился к коменданту общежития, и ведьмак признался, что тщательно обшарил комнату дикарки. Слишком странной она ему показалась. И все, что он нашел из необычного – это небольшой клочок бумаги с непонятным словом.

Как пояснил на суде отец Беллы, комендант не знал, кто такие нефилимы. Он передал бумажку лорду Джеромо, чтобы тот сам разбирался с дерзкой студенткой. За деньги ведьмак пообещал Кайси держать язык за зубами. Но барон решил подстраховаться и расправился с комендантом этой же ночью.

– А как вам удалось убить Зарая? – спросил судья у подсудимого. Этот же вопрос мучил и меня. Прошло слишком мало времени между тем, как я ушла из архива, и прибежали дознаватели.

Кайси поморщился. Ему не хотелось выкладывать все свои тайны, но вытянуть правду помогали магические браслеты, которые подталкивали артефактора к откровенности. Чем сильнее ложь, тем мучительнее боль.

– Я создал амулет, который в случае опасности убьет Зарая. В его основе я использовал заклинание орков «Песчаный ветер». Пришлось в несколько раз усилить его мощь, чтобы достичь мгновенной смерти. Кулон всегда висел у эльфа на шее, и достаточно было произнести магическую команду, чтобы тот сработал.

Я вновь пожалела, что не огрела Гоур–Гыка копьем. Предатель. Благодаря ему, Кайси прекрасно ориентировался в моем мире.

– То есть, Зарай решился на самоубийство? – уточнил королевский судья.

– О, нет. Я пообещал, что амулет перенесет его в безопасное место. Но применить его можно лишь раз.

– Вы обманули эльфа?

– Я предвидел, что мальчишка однажды попадется.

Я поморщилась. Мне было противно смотреть на столь бездушное существо.

С Зараем все оказалось совсем непросто. Его тело тоже пытались поднять, как и ведьмака, но лорд Труэль после ряда безуспешных попыток сдался. Опасный амулет Кайси не только сделал эльфа безмолвным, но и разрушил его. Я присутствовала в морге, поскольку надеялась, что привлеку к себе призрак эльфа, но он так и не появился.

Я собиралась расспросить Зарая, куда делся Клинок Ангела. Следствие пришло к выводу, что его мог взять только он. В ту ночь, когда на меня с ректором напали, секретарь прятался в архиве. Это я указала суду, что вновь заметила открытую дверь. А почему эльф вдруг вернулся, хотя при мне покинул УПС, помог понять лорд Кайси.

Оказывается, тем вечером они случайно столкнулись на Кривой улице, где Зарай выдал подельнику, что ректор остался в кабинете один и работает с важными документами. После того, как Кайси разделался с драконом и мной, эльф выбрался из архива и, решив, что мы мертвы, выкрал Клинок. Сам барон даже под пытками отрицал, что знал о существовании такого оружия.

Когда меня допрашивал суд, чтобы выяснить, откуда я узнала, каким способом убили ведьмака, мне пришлось признаться, что я вижу привидения. Конечно же, я не выдала, что в итоге Горф оказался ангелом. Тутто услышал о моих способностях на суде и решил, что я ему не доверяю, раз до сих пор об этом молчала.

Чтобы доказать обратное, тем же вечером, когда мы оба сидели на кровати, совершенно обнаженные телом и душой, я открылась, что являюсь перерожденной, а значит, бессмертной. Тогда же произошло душещипательное признание Тутто, которое поразило меня до слез. Он взял мои руки в свои и уткнулся в них лицом.

– Я думал, у нас никогда не будет детей, – произнес он глухо. – Я ни за что не позволил бы тебе рожать, боясь потерять. Я проклинал себя за то, что являюсь нефелимом. Я не хотел видеть, как ты угасаешь, проживая короткую человеческую жизнь.

– Милый, – ответила ему я, – так быстро ты от меня не избавишься. Я нарожаю тебе кучу нефилимчиков. И нашей главной проблемой будет одно – найти им подходящие пары.

Конечно же, в этом вопросе я полностью полагалась на ангела. Рано или поздно настоящий отец Тутто должен был появиться. Он заварил кашу, ему и расхлебывать. Правда, я так никому и не призналась, что знакома с ним.

На время следствия, пока не будет принято решение, что делать с нефилимом, король Эндороля приказал надеть на Тутто магические браслеты. Они полностью подавляли магию.

Но более болезненным для моего куратора было его отстранение от работы со студентами: искусство современного боя невозможно без применения магических заклинаний. Если бы был жив Зарай, сейчас он занял бы место Тутто на кафедре. Мой любимый переживал тяжелые времена.

Королева София, узнав от посла, в какую сложную ситуацию попали ее подданные, вызвала всех троих Амброузов к себе. Я не рвалась с ними, поскольку поездка была безрадостной: демоны везли на родину гроб с телом Лючии. И еще им предстояло признаться королеве, что Тутто – нефилим. Какое она примет решение, никто не знал, но все мы верили в лучшее.

Тутто беспокоился, оставляя меня одну, но я его убедила, что буду осторожна и постараюсь не нахватать в спину ножей. Тем более, что все наши явные противники утихомирены. Не считая Лолли, которая была зла на меня за своих друзей, но с ней-то я уж точно справлюсь.

В ожидании возвращения жениха, я вела себя примерно: ходила на лекции, тренировалась с группой на стрельбище, зависала с учебниками в библиотеке. Как могла помогала дознавателям в поиске Клинка. Не теряя надежды подцепить призрак Зарая, я даже отправилась проводить его в последний путь. Как выяснилось, эльф был сиротой и жил очень скромно. Его накоплений едва–едва хватило, чтобы достойно его похоронить и соорудить памятник.

Да, Зарай вошел в сговор с убийцей, но его вина не была такой уж тяжкой, чтобы не отнестись к нему милостиво. Мне даже было его жалко.

На похороны мы пошли всей группой. Я видела, что среди провожающих эльфа были и переодетые дознаватели. Понятное дело, их волновали связи секретаря. Кто-то мог знать, куда делся Клинок. Уже на кладбище к похоронной процессии присоединились лорд Труэль с невестой Амари и ее подругой Шадди. Я подошла к ним поздороваться.

– Как неожиданно, – сказала Амари, когда мимо нас прошла молодая женщина в черном. Она вела за руку мальчика лет пяти. Ее глаза были красны от слез. Было видно, что она по-настоящему скорбит по умершему. – Я не знала, что она была знакома с Зараем.

– Кто это? – спросила я.

– Руэллинн. Мы с ней вместе учились в эльфийской школе. Помнишь историю с Пересмешником? – Амари понизила голос. – Она родила ребенка от Эхари Бавалона. Он прикинулся сыном эльфийского князя и обольстил ее.

Я перевела глаза на мальчишку. Неожиданно тот повернул голову и встретился со мной взглядом. У меня по спине пошел озноб. Это не был взгляд ребенка. Я схватила за руку Амари.

– Ага, – сказала она, понимая, что меня напугало. – Он на всех производит такое впечатление.

– Надо поинтересоваться, что ее связывало с Зараем, – произнес лорд Труэль и покосился на стоящего рядом дознавателя. Тот закрыл и открыл глаза, давая знать, что услышал слова некроманта. Я поняла, что Руэллинн обязательно будет вызвана на допрос.

Шадди встала между мной и Амари и взяла нас под руки.

– Вот увидите, выяснится, что Зарай был частым гостем в доме Руэллинн. И скорее всего, даже ухаживал за ней.

– Почему ты так думаешь? – спросила я, рассматривая скорбящую эльфийку. Красивая, но полноватая, что нехарактерно для изящного эльфийского народа. Ее носовой платок был мокрым, что свидетельствовало о том, что слезы она лила по-настоящему.

– Никто не знает, куда делся Пересмешник. А вдруг он всегда был рядом? – Шадди посмотрела сначала на меня, потом на Амари, чтобы убедиться, что мы правильно поняли ее намек.

– Думаешь, он переселился в Зарая? – Амари толкнула локтем лорда Труэля. Тот плотно сжал губы и тоже вперился взглядом в Руэллинн. Плачущая женщина нас не замечала.

– Все указывает на то. Во–первых, очень удобно, что Зарай был сиротой, – Шадди согнула на выставленной вперед руке первый палец. – Во–вторых, он учился на том же факультете, который окончил Бавалон. Зарай завершил обучение блестяще, а мы все знаем, что Бавалон был очень талантливым. Почти гением. Никто, кроме него, не смог бы снять защитный экран с кабинета ректора.

– Его до сих пор восставить не могут, – откликнулся лорд Труэль. – Ректор подумывает переехать на другой этаж. Дознаватели сейчас проверяют, на каких помещениях еще зияют дыры.

– Талантливый или нет, но на кафедру взяли Тутто, – хмыкнула Амари. – Что не могло не обидеть Зарая.

– Обидело, – поддакнула я, вспомнив слова секретаря, что Тутто недолго продержится на кафедре. – Сильно обидело.