Уничтожитель планет

Глава 4 «Дикие горы»

Утренний холодок пробежался по телу. Шамиль приоткрыл глаза. Просыпался он по привычки рано, хотя его вахта на карауле была совсем недавно, спать упорно не хотелось. Старался закрыть глаза и представить, что-то приятное, но даже дремота покидала тело. Дышалось свежо, хитрая вентиляция, оставленная ещё предыдущими хозяевами этих пещер, надавала воздуху затухнуть. Уставная привычка лейтенанта вставать раньше своих солдат не исчезла даже теперь. Шамиль, выбрался из спального мешка, привстал с самодельно сколоченных нар с накинутой на них шкурой. Офицер одел свой горный камуфляж поверх тельняшки, завязал бандану вокруг шеи на манер ковбоя и аккуратно, дабы не разбудит товарищей начал продвигаться к выходу из пещерного зала, перешагивая спящих бойцов. Карпенко, или просто Карп, с которым они больше года назад после подрыва электростанции пришли группой бойцов в горы, посапывал слева. Рядом с ним развалился Серафимыч, прапорщик ВВ — сторожила этих мест, бежавший с плантации с несколькими молодыми бойцами ещё лет десять назад в самом начале этого инопланетного фарса. Тогдашние срочники, а ныне уже матёрые волки, несли службу при посольстве, но ночевали в деревне в трёх километрах ниже в долине, там жили бежавшие рабы и рабыни из числа соотечественников и их семьи, смешанные браки между нашими и местными стали уже обыденностью. Молодые ребята почти сразу обзавелись семьями, также как и многие кто здесь застрял уже надолго. В посольстве жили только холостяки и те, у кого осталась семья на большой земле. Из-за занавески, сделанной из шкур похрапывал майор Лукин, грешник, исполнял обязанности разведки, контрразведки, секретаря и телохранителя посла. Сам же посол обычно ночевал в своём кабинете, если так можно назвать выдолбленную в скале не большую комнатку, прикрытую деревянной дверью. Этот уже пожилой, но на свежем воздухе достаточно живенький седовласый и лысеющий старичок был, когда-то чиновником МИДа, до экспансии работал в Уганде. С виду невинный, он мог заболтать и расположить к своей персоне кого и как угодно за что и имел глубочайшее уважение закаленных в бою солдат.

Тихими шагами Шамиль достиг зала граничащего с выходом из пещеры, там спали двое и бодрствовали двое семейных морпехов. Их отличали только чёрны береты поверх горок, соответственно Шамиль носил голубой — десантный.

— Доброе утро, как служба — в качестве приветствия спросил Шамиль.

— Солдат спит служба идёт, — ответил, улыбаясь, усатый старшина.

Местное солнце уже начало входить, когда боец спускался по ступенькам к площадке возле пещеры, ещё один воин стоял на карауле у пулемёта, полностью держа под прицелом единственно возможный подход к посольству.

Шамиль подсел к остывшему очагу костра. Прогорел полностью за ночь, даже угольков не осталось. Достав из небольшого прогалка сухую смесь из пожелтевших сосновых иголок и травинок, он бросил на место предполагаемого костра. Заготовленное ранее поленце крепко опёрлось о каменный пол, штык нож, в руке мастера исполняя не хитрый танец, роняя на растопку сухие стружки, местный аналог огнива дал обильную искру, и худенький пахучий дымок аккомпанируемый трескам сухого дерева дал сигнал о зарождении костра. Вокруг маленького огонька появились щепки покрупнее, сооружался домик, а вскоре своей очереди дождались и брёвна. Шамиль поставил на треногу, вбитую в пол на мертво, закопченный гарью чайничек, наплоенной водой из источника неподалёку, бьющего прямо из скалы, и, расслабившись, встречал восход. Дина, огромная овчарка сидела, рядом посматривая на человека. Закипев место чайника, сменил большой котёл с водой. Хоть кухня это вотчина Серафимыча, ему будет меньше мороки. Забросил в чайник, охапку сушёных листьев местного дерева, напоминающих земную бруснику, Шамиль осмотрелся на соседние горы и возвышенности не переставая удивляться этому аномальному краю. Руссы, как их звали в империи, уже лет восемь назад организовали здесь посольство, получив в обмен на оружие ещё с советских складов уважение местного герцога, правившего горами. Кроме оружия и посольства от руссов здесь появилась картошка, лук, бобовые, капуста, даже гречиху где-то высаживали, что хорошо разбавило рацион горских животноводов питавшихся испокон веков мясом и молоком местных барашков, атак же мёдом, дикими ягодами, плодами, рыбой из горных рек, грибами и десятками видов местных травок, лишь одна из них напоминала земной дикий лук.

Наполнив две металлические кружки ароматным чаем, Шамиль подошёл к бойцу у пулемёта.

— Угостись Дырявый, небось, подзадубел за ночь, — протягивая кружку бойцу у пулемёта со двумя шрамами в виде маленьких круглых отметин на обеих щеках, промолвил он.

— Спасибо Шамиль, — и глотнув горячего напитка, остался очень доволен — ух, какой крепкий чаёк.

— Сам собирал — похвалился Шамиль, и, глядя на соседний склон, увидел скопление белых точек вдалеке — местный пастух пас гнал своё стадо, заинтересовался — как думаешь, можно и сменять у них барашка и на что?

— Не знаю, у Серафимыча спросил он у нас начпрод — улыбнувшись, сказал Дырявый — или у Флибы.

Тут уже не выдержал Шамиль, и они оба рассмеялись.

— А тебе зачем?

— Так Курбан-байрам скоро, думал барашка местного забить наших угостить, а то в том году не праздновал.

— Да, если бы суда в своё время кур наши не завезли, пришлось бы всё гнёзда разорить, чтобы яйца покрасить — с улыбкой продолжил Дырявый.

— Шамиль, ты уже воду поставил, спасибо — прервал их беседу спускающийся по ступенькам Серафимыч — доброе утро.

— Доброе утро товарищ прапорщик — почти в один голос произнесли войны.

Подняв от костра головешку, усатый прапорщик закурил самокрутку и подошёл к бойцам. Откуда он нашёл семена табака и обзавёлся махоркой одному богу известно.

— Правоверный ты наш, — обратился он к Шамилю — ты я слыхал Байрам скоро решил отмечать, что же дело доброе, но, насколько я помню, за стол можно только мусульман звать, а у нас тут половина православные, а вторая свежее верующие.

— Ох, товарищ прапорщик не слышит вас отец Анатолий — пошутил Шамиль.

Издалека, послышались шаги и приглушенный разговор, но в утреннем тумане не было видно не людей не их силуэтов. Трое как по команде обернулись на греющуюся у костра Дину. Собака, учуяв из далека людей лишь приподняла голову, и принюхавшись, продолжила дремать у тёплого костра. Из пелены тумана появились две мужские фигуры абсолютно не похожие друг на друга. Огромный, выше двух метров в высоту и столько же в ширину похожий на медведя боец в чёрной маске на лице и в синем омоновском камуфляже — Безликий. Рядом с ним шёл маленьким худенький мужичком лет пятидесяти-шестидесяти хромой походкой в темной одежде как носят местные простолюдины и треуголке — Флиба.

— Гулёны пожаловали — прокомментировал туманное появление Дырявый.

— Пора готовкой заняться, сейчас народ подниматься начнёт — с этими словами Серафимыч ушёл небольшой впадине между костром и входом, где хранились припасы на день, и развёл бурную деятельность у деревянного стола рядом. Парочка неспешно приближалась к подъёму, где стояли двое солдат. Поприветствовав их, они направились к костру чефирьнуть с дороги.

— Слушай Миш, — обратился Шамиль к Дырявому — А Флиба тут, откуда взялся? Он то приходит, то уходит.

— А, тебя тогда ещё не было, когда он пришёл в первый раз. Ну, слушай. Стоял я на карауле годка два назад, и где-то уже под утро, слышно бредёт кто-то в расположение наше, шаги слышно, Дина сразу лай подняла. Я тревогу, дежурные подбежали. Все уже в полной выкладке. Поближе подошёл, смотрю, вроде местный с бутылкой в каждой руке, из одной попивает, но идёт целенаправленно к нам. Ну, думаю, наверное, какой пьяный забрёл, хоть местные и знают, что суда без дела и особенно ночью лучше не ходить, но пьяненькие бывает, забредают, поворотом ошибаясь. Парни наготове если что меня страхуют, Безликий у пулемёта. Думаю, его разверну, дам, пинка и пойдёт обратно, если и вправду пьяный, а если нет, то мы завсегда готовы. Подхожу, ну верно пьянющий в хлам, одет по местному в рванину, и запах от него будто месяц не мылся. Стал я ему руки крутить, а он меня таким отборным матом обложил. Ну, тут уже вопрос, послали за Лукиным. Этого живчика суда затащили, полную не откупоренную бутылку забрали, открытую не отдал. Когда пришёл майор, этот уже не стоял, а сидел тут посередине площадки, добивая вино из бутылки. «Ты кто мил человек?» — по-доброму спросил у него майор. «Джентльмены, позвольте представиться я честный Флибуаааа» — начал было говорить нежданный гость, но опорожнил на себя всё, что скушал до этого, говоря проще блеванул, чуть нас не забрызгал. «Флибуааа»- ещё раз попытался, а потом просто вырубился и захрапел. Я впервые видел, чтобы Лукин так хохотал, да мы все там за животы держались. Майор подошёл к телу поближе, и, нагнувшись, приподнял кисть, руки попросил её осветить. Как он и ожидал на пальцах были наколоты перстни воровские. «Значит так, отодвиньте Флибу с прохода, и вон туда к камушкам положите, утром, как очухается опохмелите остатками вина, дайте ему ведро и тряпку пущай за собой убирает, потом отведите на речку, пусть вымоется и ко мне». Его обшмонали, но кроме небольшого ножа и нескольких тирей больше ничего не было. Дрых он, наверное, до полудня, Безликому приказали взять шефство над уркой. Тот не долго думая, просто облил его из ведра студёной водой. Флиба подпрыгнул и видно хотел, поквитаться с обидчиком, но поняв его габариты передумал. Под общий хохот почти всего посольства, Флибе дали тряпку ведро и приказали вымыть следы своих ночных приключений, тот пытался протестовать, но услышав «Не бойся, ниже твой авторитет здесь уже не упадёт», дрожащими руками всё отмыл, за что и получил обещанное похмелье. Бойцы отвели мужичка к реке, где просто швырнули его в воду, потом уже дали мыло. На удивление он вымылся довольно быстро и на чисто, попросил бритву и расчёску. Приведя себя в порядок, правда, относительный, и одевшись в камуфляж, выданный ему, он из груды своих лохмотий, которые лежали у берега, извлёк треуголку, и, нацепив её на лысеющую макушку, с чувством огромного достоинства произнёс: «Джентльмены, позвольте представиться Бахти Вятский, потомственный цыганский барон до недавнего времени, ныне флибустьер и джентльмен удачи». После этих слов он картинно поклонился нам. Само собой, ржали мы ещё минут двадцать. После долгой беседы с майором, его решили оставить у нас. Бахти — так его назвали родители, родился в таборе, начал воровать ещё раньше, чем ходить. Разумеется, нигде не учился, и совершеннолетие отмечал на третьей ходке. Нашествие там же встретил, где-то под Сыктывкаром. Новые хозяева нашей планеты из одной неволи определили его в другую, но Флиба уже имею два или три побега, быстро сделал ноги. И очутившись на свободе, вернулся в привычную среду только уже на территории империи. Вот тут его звезда и взошла, учитывая навыки, приобретённые в местах не столь отдалённых, он получил уважение в местном криминальном мире, как и многие наши блатные. Его имя Бахти почти полностью схоже с именем Баахти — это очень распространённое имя одной народности системы Лютран. Его приняли как своего и дело пошло в гору. Через пару лет уже в составе нескольких небольших кораблей промышлял пиратством, хотя слово пират ему не нравилось, и он именовал себя флибустьером, это единственный синоним который был в словарном запасе. Годка два назад их вольнице пришёл полный капут, очень сильно их имперцы потрепали, Флиба чудом уцелел и сумел укрыться в этих горах. Ещё в бытность пиратства он прознал о победах наших войск и новоявленного флота, но когда узнал сидя в кабаке за пьяной беседой, что здесь даже существует посольство руссов, купив две бутылки самого дорогого вина, пошёл браться.

— Да смешная история, — с улыбкой отметил Шамиль.

Флиба в этот момент уже покурил у костра с Серафимычем. Увидев выглянувшего из пещеры Лукина, улыбнулся во все оставшиеся зубы и направился к нему.

— Моё почтение гражданин начальник — поприветствовал Флиба майора.

— Здорова Флиба. Что-то тебя давно было не видать.

— Хозяин проснулся? Базар есть — С серьёзным тоном сказал вечный раздолбай.

Полумрак рабочей пещеры посла освещала всего одна маслянистая лампа. В центре деревянного стола с кружкой чая сидел посол, с накинутым на плечи полковничьем кителем. Слева сидел Лукин, справа Флиба.

— Банкуй Флиба, какие новости в горах, что намыл.

— Новостей много начальник, только вот хорошие они или нет, тебе решать.

— Давай по порядку — взял слово посол.

— По порядку, — выдержав паузу — выборы скоро, и тебе Иван Ильич на днях принесут приглашение от герцога Сильви и атамана Стадера.

— Стадер бросил вызов герцогу — задумчиво прокомментировал майор — у него же не так много людей имеющих, так сказать право голоса.

— Да верно, не много, но они только с виду бакланы, а на деле ещё те волкодавы.

— Если даже и волкодавы — вмешался посол — мало этого, у герцога людей в три раза больше и власть он держит давно и крепко. Все местные, что тут давно сидят все за него и жрецы тоже.

— А вот к этому гражданин начальник ещё одна новость. Перед самым выборами с воли — кивнув головой, куда — то в сторону столицы Флиба — будет большой приход в кодлу Стадера. Сколько и где пойдут не знаю, но думаю немало, если у него окрепло очку Сильви вызов бросить и есть мнение, что местные наркодельцы тоже на его стороне выступят, но они пока в нейтралитете.

— Ясно, что-то ещё?

— Нет.

— Свободен Флиба.

Привстав с деревянного стула Флиба, раскланявшись, вышел. Проводив его взглядом, отцы командиры продолжили совещание уже вдвоём.

— Опасно это — первым нарушил тишину посол — герцога мы долго огуливали, чтобы тут закрепиться, со Стадером сложнее будет.

— Может как-нибудь этих ребят, которые к нам с воли пожалуют притормозить? — подал идею Лукин.

— Юр, тут с этими выборами сложно, всё по традиции. В горах испокон веков так выбирали вождя. Бегают по горным сёлам чёрноротые¹ и зазывают на испытание молодых и сильных. Испытание простое пол дня по горам за ними бегать и не отставать, в условленном месте, которое никто не знает, стоят жрецы с раскалёнными в углях шарами. Если добежал, не выдохся, берёшь рукой шарик и держишь, пока рисунок на ладони не останется. Держать кстати нужно аккруратно, чтобы мягкие ткани не повредить, только узор на коже перевести. Потом к кому идти молодцы уже сами решат. Вот и собирались две группировки, приводили своих бойцов, кто испытание прошёл, и нещадно дрались там, пока одного из кандидатов не прибьют или сам не сдастся. После того, как большой русский брат дал им огнестрельное оружие, ничего не изменилось, только этот самый большой брат должен контролировать, чтобы в момент выборов никто оружием не воспользовался. Меня также наблюдателем и на прошлые выборы звали, и как только мне скажем так приглашение, в бумажной форме официально вручат, я или любой другой русс ничего не могу делать, дабы это не расценили как вмешательство.

Неприятный звук полевого телефона ТА 57¹ заставил дёрнуться полусонного бойца дежурившего у аппарата. Тол ловко схватил трубку и уже не спящим голосом ответил.

— База на связи.

— База, докладывает пост два, по каньону в сторону расположения движется официальная процессии с белым флагом, всего человек десять-двенадцать, вооружены. Как поняли, приём?

— Пост два Вас понял, конец связи.

Из-за скалы начала появляться процессия, состоявшая из десятка человек. В голове колонны, как это закреплено в договорённости, шествовал мужчина с былым флагом на древке, знак руссов означающий, что вооружённые люди идут с миром. Горные жители переняли у руссов многие обычаи пришедшие ум по вкусу. За флагоносцем шествовал воин, с рогом дикого животного трубя в него. Далее посол атамана Стадера несущий на подушечки свиток с посланием в сопровождении двоих телохранителей. За ними ещё четверо сильных мужчин несущие паланкин с дарами и две простых воинов замыкали колонну. Издалека уже было видно, от какого из кандидатов было приглашение, людей атамана можно было отличить по наглухо замотанным в синее полотно шеям, вроде лёгких шарфов. Вооружены они были разнообразно, винтовки Мосина, карабины СКС-45, один ППШ, только у телохранителей посла были АК-47². Хотя послы герцога, пришедшие позже, были все сплошь с калашами. Процессия приблизилась к посольству. Рядом с каменными позициями, все остановились и за импровизированные ограждения, возле которых, не спуская глаз, стояли хмурые стражи руссов в чёрном и зелёном одеянии, прошли посол атамана Стадера и воины несущие паланкин с дарами. Иван Ильич, одетый в парадный мундир с важным видом смотрел, как перед его ногами устанавливали паланкин с дарами. Все четверо воинов встали на одно колено, а взявший с подушечки свиток посол, отдав её войну, почтительно склонил голову перед уважаемым в горах человеком. Руссы, как и водится у них, в ответ приложили выпрямленную ладонь кончиками пальцев к правому виску.

— Атаман Стадер, божьей милостью и волею своих подданных приветствует тебя господин посол полковник Семёнов Иван Ильич да будут дни твои долгими и светлыми, как восходы солнца наших гор. Атаман просит тебя принять участия в выборах вождя наших гор в качестве наблюдателя, дабы выборы стали честными и справедливыми и прошли по древним законам. Выборы состоятся на Плато Власти через восемь дней с восходом солнца. — Дочитав посол, передал полковнику через Лукина свиток и добавил — каков будет ответ господина посла?

— Посол полковник Семёнов Иван Ильич принимает приглашение атамана Стадера и полностью возлагает на себя ответственность за честное проведение выборов по древним законам и не использования при них оружия данного руссами свободолюбивому народу гор.

После этих слов вся процессия сделала почтительный поклон в адрес полковника и с не меньшей помпой, как и ранее, удалилась с территории посольства.

По знаку Лукина, Дырявый, как самый опытный подрывник проверил паланкин на наличие взрывчатки, это было лишним, так как никто не сомневался, что в дарах будет что-то опасное, но мерами предосторожности в посольстве никогда не пренебрегали. В коробке стоящим на паланкине, как и ожидалось, были меха, рога отделанные металлами, кубки с драгоценными камнями, перстни, несколько кинжалов и сабель местной работы, и что удивило больше всего германский пистолет «Люгер» с маркировкой «СССР» поверх ствола и звездочкой справой стороны.

— Что скажешь Лукин? — спросил при всех посол.

— Иван Ильич, нам сейчас дали понять, что стволы они получают не только из наших рук, а видимо ещё и от своих контрабандистов. Таких пистолетиков мы на Корт не поставляли, а на чей-то трофейный раритет не похоже. Нужно очень хорошо разбираться в нашим оружии, чтобы такую игрушку прихватить.

— Да, барзеет атаман — и протянув пистолет Лукину, продолжил — держи, твой будет. А Стадера после выборов убирать нада.